Текст книги "Стихия"

Глава 8

Я проснулся рано утром. Анна-Мария тихонько сопела в моих объятиях. Моё тело болело от того, что ночью я боялся пошевелиться. Я не двигался, чтобы не спугнуть счастье, неожиданно свалившееся на меня.

Осторожно освободившись от объятий Анны-Марии, я встал с кровати.

Я хотел отправиться в ванную, но на миг задержался. Тихо нагнулся над спящей малышкой и осторожно поцеловал её в лоб, успев вдохнуть аромат детских волос. Если бы она не спала, я бы никогда не смог этого сделать!

Анна-Мария проснулась около девяти часов. В этот момент я стоял у плиты и жарил яичницу. Я слышал, как она соскочила с кровати. Через несколько секунд она появилась на кухне, щурясь от яркого, дневного света. Сонная, со взбитыми волосами, в помятой хлопковой пижамке, она выглядела ещё милее и беззащитнее.

– Доброе утро, – пробормотала Аня сонным голосом и взобралась с ногами на табурет, стоявший возле обеденного стола.

– Доброе, малыш, – с улыбкой произнёс я.

Аня сделала довольное лицо, потянулась и спросила:

– А чем это пахнет?

– Сейчас увидишь, потерпи немного, – ответил я.

На днях я купил интересные формочки для яичницы. В виде сердца, звезды и кота. Я решил, что такой необычный завтрак порадует мою девочку.

Как я и предполагал, Аня, с криком «Вау», накинулась на звёздочку-яичницу. Она съела всё до последней крошки.

– Какая ты сегодня молодец! – я улыбнулся и дал ей конфету.

Она была неисправимая сладкоежка.

На моё удивление она ничуть не постеснялась и съела её при мне, при этом мило испачкав рот в шоколадной глазури.

– Спасибо, – сказала она.

Я вытер ей рот тыльной стороной ладони, улыбнулся и спросил:

– Ну что? Куда сегодня пойдём?

Мы отправились в парк, который находился недалеко от нашего дома. В воздухе чувствовалось нежное, тёплое дуновение утреннего ветра. Пахло свежей листвой, глаза жадно глотали голубое, бескрайнее небо. Мы собирали цветы, наблюдали за смешной пушистой белочкой, да и просто бегали и смеялись.

Вскоре я утомился и попросил Аню немного передохнуть. Я купил ей клубничного мороженого, и мы сели на скамейку. Анечка смешно чмокала холодной, сладкой массой, я наслаждался чудесной погодой.

Сегодня в парке было людно: бегали озорные дети, строгие молодые мамочки толпились кучками и что-то обсуждали, изредка прикрикивая на детей, старушки, как всегда одетые не по погоде, с улыбкой наблюдали за происходящим.

– Тебе нравится гулять? – спросил я у Анны-Марии. – Погода сегодня тёплая.

Аня кивнула, её рот был занят мороженым.

Я обратил внимание на женщин, сидящих недалеко от нас. Среди них я заметил знакомую, она жила недалеко от нашего дома. Сейчас она гуляла с сыном.

Сын гонял голубей вместе с другими ребятами. Мама не обращала на него внимания, занятая праздной болтовнёй о кулинарии и мужчинах. В общем, о том, о чём обычно говорят замужние женщины друг с другом. Мальчик был темноволосый, полноватый, и, по-видимому, чересчур избалованный.

– Ты знаешь этого мальчика? – спросил я у Анны-Марии.

– Да, – сказала она. – Он живёт недалеко. Я познакомилась с ним неделю назад, мы гуляли вместе, но однажды, он с другими ребятами собрался кататься на велосипедах. Я сказала, что у меня его нет. Он посмеялся и уехал. Больше он не общался со мной. Я решила, что он ненастоящий друг. И вообще, единственный мой друг – это ты.

Я был тронут. Она погрустнела. Наверное, мне не стоило спрашивать её об этом, но я не мог даже предположить, что всё так случилось. Я несколько раз замечал, что моя девочка гуляла возле дома с детьми и был рад, что она нашла себе новых друзей. Вот и настало время первых ошибок и первых разочарований. Жизнь не щадит даже детей. Мне не хотелось, чтобы наша прекрасная прогулка закончилась Аниной грустью. Я посадил её на колени и сказал:

– Аня, сядь. Слушай. Начнём с того, что ты ещё мала и найдёшь себе друзей. Скажи мне, что бывает, когда на прогулке ты лезешь ручками в грязную лужу?

– Руки пачкаются, – ответила Аня.

– Вот так же и с людьми. Если не будешь общаться с плохими мальчиками, то и плохо тебе не будет. Тянись к добрым людям.

Аня вопросительно посмотрела на меня.

– А как найдёшь настоящего друга, – продолжил я. – Прежде научись пониманию и прощению. У всех есть недостатки. Даже на моём любимом свитере тоже есть изъяны: маленькие пятнышки грязи от столкновения с внешним миром. Но я не замечаю их, ведь свитер тёплый и уютный. Пытайся понять поступки своего ближнего, а если не можешь, то просто прости.

Аня улыбнулась. Я надеялся, что она что-то поняла. Я пытался объяснить ей решение проблемы на её языке, но пока мне это мало удавалось. «С детьми нужно разговаривать по-особому», – эта фраза вертелась в моей голове, вероятно обнаруженная мной в книге, которую я читал, перед тем, как удочерить Аню. Но как применить это на практике?

Я посмотрел на девочку. К ней вернулось хорошее настроение. Это значит, что у меня получилось? Книги давали лишь небольшие рекомендации, всему остальному не предстояло научиться самостоятельно.

В этот день мы гуляли до самого вечера. Ане не хотелось возвращаться домой, да и я не горел желанием. Немного подкрепившись в летнем кафе, мы продолжали гулять, мечтая, чтобы этот день никогда не заканчивался.

Я сидел на скамейке и наслаждался вечерней свежестью, витавшей в воздухе. Аня играла неподалёку. С собой на прогулку мы взяли немного игрушек, раскраску и коробку цветных карандашей, поэтому Анечке не было скучно. Я посмотрел на часы: показывало без десяти восемь. Я решил, что через десять минут окликну Аню, и мы пойдём домой.

Я облокотился на спинку скамейки и закрыл глаза. Лёгкий ветер приятно обдувал моё лицо. Было тихо и спокойно. Я ни о чём не думал и позволил себе расслабиться.

Неожиданно кто-то потянул меня за рукав рубашки. Я открыл глаза. Это была Анна-Мария.

– Пойдём, я кое-что тебе покажу, – прошептала она над моим ухом.

От её нежного голоса абсолютно не нарушилась атмосфера вечерней умиротворённости. Словно ветерок подул чуть сильнее.

Я встал. Мы отправились в глубь парка. Аня шла впереди и вела меня за руку.

– Уже смеркается, – начал было я.

Аня повернулась и быстро прошептала:

– Мы почти пришли.

Она подвела меня к нескольким деревьям, внешне очень похожим друг на друга, и остановилась. Я недоумённо посмотрел на неё. Она улыбнулась и подошла к одному из них поближе. И тут я понял, что заинтересовало Анну-Марию. В дереве располагалось дупло. Само по себе дерево было старым. Я сунул руку в дупло. К удивлению, мои пальцы обнаружили в нём что-то шуршащее. Я извлёк из дупла лист бумаги и развернул его. На нём были нарисованы я и Аня. «Спасибо за прогулку! Давай приходить сюда каждый день!» – было подписано под рисунком Аниной рукой.

Я улыбнулся и кивнул, убрав рисунок в карман. Я взял Аню за руку, и мы направились к дому, обдуваемые свежим вечерним ветром, уставшие, и счастливые.

Этот день дал начало традиции: мы с Аней забавлялись тем, что писали друг другу милые, полные нежности письма. Читатель, возможно, уже догадался, что нашим «почтовым ящиком» являлось дупло дерева, обнаруженное Аней накануне.

Сейчас я хочу поделиться с вами некоторыми из этих писем. Короткими, но очень важными для меня.

«Привет. Ты целый день на работе, и я скучаю без тебя. Я пишу тебе письмо, чтобы ты обрадовался, когда вернёшься с работы и найдёшь его. Аня.»

«Привет, Аня! Перед тобой карта сокровищ! Я спрятал для тебя в парке „вкусный“ клад. Следуй по карте, и ты его непременно найдёшь.»

В тот день Аня нашла под одним из деревьев коробку печенья. Она прыгала от счастья, и радовалась не столько печенью, сколько тому, с каким трудом ей пришлось его найти.

«Привет! Ты наказал меня сегодня и не отпустил гулять. Но я тайно выбежала, пока тебя не было дома, и отправила тебе письмо! Не хочу, чтобы наша переписка прерывалась. Так вот, хочу сказать, что я не злюсь. Как только ты вернёшься, я тебя обниму! Ты просто ворчун и вредина, но я люблю тебя! Твоя Аня.»

В наших отношениях не всегда было всё идеально, и этим они памятны для меня. Памятны грустью, пережитыми эмоциями и нежным примирением.

Я никогда не сожгу эти письма. Поймите меня. Говорю это растроганный, со слезами на глазах. Пока взор мой ясен, я буду их перечитывать. Они написаны рукой самого близкого мне человека, в них нет ни капли лжи. Вот почему они так дороги мне.

Глава 9

Было начало августа, когда я начал заниматься сбором документов и поиском школы для Анны-Марии. Я подал её документы в школу, в которой я учился раньше. У меня остались не очень приятные воспоминания о ней, но она находилась ближе всех к нашему дому, и я посчитал её лучшим вариантом из всех существующих.

В школе мне сообщили, что зачислят девочку, при наличии свободных мест в классе. Я не сомневался, что место найдётся, так как в нашем маленьком городке никогда не было проблем с подобного рода ситуациями.

С того самого времени, как я закончил это учебное заведение, многое изменилось. Был оборудован компьютерный класс, установлена новая мебель, отремонтированы кабинеты, а также я заметил незнакомые мне лица среди учителей.

Аня знала, что скоро ей предстоит пойти в новую школу. Я осторожно поинтересовался у неё, не волнуется ли она. Девочка абсолютно не волновалась, я видел в её глазах неподдельный интерес, она умоляла меня скорее отправиться покупать тетради и рюкзак. Я был рад за мою малышку, но всё же решил приглядывать за ней первый месяц. Я волновался, вдруг у неё не сложатся отношения с одноклассниками, или учителя будут слишком строги к ней.

– Я не буду слишком навязчивым, но если у тебя возникнут проблемы, ты можешь не бояться и сразу же мне о них сообщить, – сказал я Анне-Марии.

Она не обратила на мои слова внимания.

Возможно, я чересчур беспокоился по поводу и без повода, но, поймите меня, дорогие читатели, Анна-Мария стала мне совсем родной. Если бы кто-то посмел её обидеть, то я бы потерял всякое самообладание. Мне было бы всё равно, кто был бы тем несправедливым и беспощадным обидчиком. Будь то наглый соседский мальчишка, или безумный маньяк. Я буду защищать её от любого, кто посмеет её обидеть.

Аня погрустнела, глядя на моё задумчивое лицо. Я решил не портить ей волшебное настроение ожидания чего-то важного и предложил утром прогуляться, посмотреть школу. Малышка очень обрадовалась, и меня наконец-то обуяло блаженное спокойствие.

Утром следующего дня я предложил Ане сначала пройтись до канцелярского магазина. Я взял на работе отпуск, чтобы помочь ей подготовиться к школе и провожать по утрам первое время.

Пышные облака плыли по небу медленно и важно, наблюдая за происходящим с высока. Аня постоянно поднимала голову, со смехом показывая то на белоснежного пегаса, то на полярного медведя – на всё, что ей мгновенно подсказывало её креативное воображение.

Воздух был прохладным, не пыльным, с привкусом дождя. С южной стороны на нас надвигалось угрожающих размеров серое густое полотно. Я был рад, что прихватил с собой зонтик. Похоже, сегодня не миновать дождя.

Свежий воздух наполнял меня силами. Я не любил жару, мне нравилось предгрозовое состояние, когда каждая травинка на улице дышит предчувствием грозы, когда всё кругом суетится. Ветер приглашает всех на безумный танец. Трава, деревья, волосы, пугающие клубы пыли – всё кружится в безумном хороводе. И ты бежишь скорее под крышу, придерживая шляпу, невольно включаясь в эту предгрозовую суету.

Я почувствовал на коже холодные капельки и открыл зонт. Сначала дождь был редким, но через несколько минут начал усиливаться.

– Аня, пошли скорее под крышу, – засуетился я.

Мы ускорили шаг, а через некоторое время и вовсе побежали. Безумный ветер накидывался на меня и пытался вырвать из рук зонт. Благо, рядом был дом, поэтому мы, не раздумывая забежали под крышу.

Мы немного промокли. С Аниных кудряшек стекала вода, подол её платья был влажным.

– Если дождь сильный, значит он не будет идти долго, – заверил я Анну-Марию.

Мне не хотелось, чтобы внезапный ливень испортил нам прогулку.

Я был прав, через десять минут небо стало светлее. Сквозь полотно облаков стали проглядывать солнечные лучи. Я решил, что нам можно продолжить путь.

Вскоре мы пришли в магазин. Пока Аня выбирала себе тетради и портфель, я рассматривал школьные учебники для третьего класса. Мне было интересно, что изучают сейчас третьеклассники в школе.

Юная ученица выбрала себе портфель с русалочкой и стопку разнообразных тетрадей. Когда мы вышли из магазина, Аня с криками: «Смотри, смотри!» стала показывать мне рукой в небо. Я поднял голову и увидел, что на небе появилась радуга. От этого наше настроение стало ещё замечательнее.

Аня напомнила, что я обещал ей прогуляться до школы. Я сказал, что помню о своём обещании и не собираюсь его нарушать. Сложив тетради в новый Анин портфель, мы отправились к школе.

Здание было покрашено в светло-зелёный цвет, вокруг был аккуратно подстрижен газон, над дверью красовалась новая табличка с номером. Аня в восхищении рассматривала это строение.

– Какая чудесная школа, я рада, что буду учиться здесь, – воскликнула Анна-Мария.

– Я тоже рад за тебя, моя малышка, – сказал я.

– А в какой школе учился ты? – спросила девочка.

– В этой, – ответил я, наблюдая за удивлённым взглядом Анны-Марии. – Только сейчас здесь всё изменилось.

– Покажешь мне фотографии своей старой школы? – не унималась малышка.

– Ань, я был бы рад это сделать, но у меня ничего не сохранилось. Есть несколько общих снимков нашего класса, если тебе интересно, мы можем дома их посмотреть.

– Тогда пошли скорее домой! – воскликнула Аня с блеском в глазах.

Вечером, сидя на диване с горячим чаем, мы рассматривали мои старые снимки. Иногда Аня спрашивала, как зовут того или иного человека, изображённого на фотографии, и я ей говорил не только имя, но и каким он был. Забиякой, драчуном, добряком или зубрилой… Несмотря на то, что я не любил школу, у меня осталось о ней много воспоминаний. Как ни крути, в ней прошла большая часть моей молодости. Только теперь, спустя столько лет, я впервые ощутил чувство ностальгии. Раньше мы совали это слово в разговоре где попало. Шутили. Не понимали его истинного значения.

А сегодня я впервые это почувствовал. Ностальгия – слово вроде бы звучит торжественно, но проявляется это чувство в мелочах. Пришли с Аней сегодня к школе, а там всё по-другому. Давно снесли скрипучие качели, да и дети выглядят совсем по-другому… И вот оно, это чувство, откуда ни возьмись. Понимание того, что уже ничего не вернуть. Скучаешь по скрипучим качелям, старым партам, бабушке, встречающей из школы. Эти мелочи складываются в одно – тоску по утраченному. Тоску по детству, дому – у каждого своё. Ностальгию рано или поздно испытывает каждый из нас. Это чувство приходит неожиданно, как сейчас: сидя на диване, за просмотром старых фотографий. Но не стоит грустить, ведь остались ещё вещи, которые хранят в себе прошлое. Да и к тому же, моё настоящее гораздо радостнее, стоит им наслаждаться.

– Скоро и ты пойдёшь в школу, моё чудо, – сказал я Анне-Марии. – Я буду помогать тебе делать уроки.

Личико Анны-Марии озарилось радостью. Она обняла меня, и мы вместе продолжили наслаждаться этим счастливым днём.

Глава 10

Наступило долгожданное первое сентября. В этот день Аня соскочила с кровати очень рано. Будильник, заведённый на восемь часов утра, пока не прозвенел. Я пытался подремать ещё немного, так как чувствовал себя ужасно не выспавшимся. Сквозь остатки липкого сна я слышал, как Аня жужжала электрической зубной щёткой в ванной комнате, шуршала обёртками от конфет на кухне и одевала приготовленную с вечера одежду. Вскоре, я привык к этим звукам и перестал их воспринимать. Моя больная голова провалилась в сон. Но не успел я вкусить блаженство объятий Морфея… Анна-Мария села на мою кровать и легонько покачав её руками, прошептала:

– Просыпайся, скорее же…

Я открыл глаза.

– Разве будильник уже прозвенел? – прохрипел я.

– Нет, – ответила мне Анна-Мария. – Но время без пяти восемь.

Я накрылся одеялом с головой. Сквозь сон, я услышал нетерпеливый вздох Анны-Марии.

Будильник завизжал быстрее, чем я мог себе представлять. Я резко открыл глаза. Я ошарашенно оглядывался в поисках будильника, чтобы поскорее выключить его и полежать ещё пять минут, но Анна-Мария схватила его и со смехом побежала в гостиную. Я вскочил с кровати и прямо в пижаме побежал за ней. Быстро догнав, я схватил её и положил на диван. Но не тут то было! Проворная девчонка поднесла мне будильник прямо к уху! Я на миг отпустил её, но тут же снова поймал и начал легонько щекотать. Аня начала хихикать и извиваться. Наконец, она отдала мне будильник, который я тут же выключил. Воцарилась приятная для моих ушей тишина. Было слышно только тяжёлое дыхание Анны-Марии. Она никак не могла отдышаться после щекотки.

Это продлилось буквально пол минуты. Через мгновение я уже наблюдал скачущую по коридору девчонку, удивительно бодрую для восьми часов утра. Она кричала: «Ура, первое сентября!» Я улыбнулся, глядя ей в след и отправился в ванную.

Анна-Мария была одета лишь в белые колготки с узором из аккуратных ромбов и белую маечку с кружевом по вырезу горловины. Вчерашний вечер я провёл за тем, что приводил в порядок её блузку и юбку. Теперь осталось одеть и причесать мою малышку.

Я приготовил нам яичницу на завтрак. Быстро позавтракав, я позвал к столу Анну-Марию. Пока она ела, я занимался её причёской. С вечера я погладил атласные белые ленточки и теперь вплетал их в тоненькие Анины косички. Напоследок я бережно причесал расчёской с тонкими острыми зубьями, мягкую детскую чёлочку. Аня как раз доела свой завтрак и побежала одеваться. В прихожей её ждали маленькие белые туфельки.

Я умилялся, глядя на мою красавицу! Я гордился ей и был уверен, что она с первого дня учёбы очарует всех учителей и одноклассников. Иначе просто не могло быть! Нет, правда, если бы вы видели её, вы бы меня поняли.

***

Этот день был воистину волшебным! Багряная осень привела за руку молодое первое сентября. Сероватое небо заплакало горькими слезами, провожая август. Затихли заливистые певцы, не было слышно, как перешептываются береза и осина. Они сбросили старое зеленое платье, осень подарила земле яркие краски сентября. Я вёл Анну-Марию за руку. Дул сильный ветер, поднимая разноцветный вихрь из листьев. Травы кидались бежать то налево, то направо. Анины волосы, заботливо уложенные мной утром, вернулись в своё обычное пушистое состояние. Так она выглядела ещё милее, ведь всем известно, что чаще всего очаровывает непринуждённая красота, чем старательная зализанность.

Мы пришли в школу за двадцать минут до начала линейки, потому что Анна-Мария встала раньше будильника и всё утро торопила меня.

Моей малышке всё было интересно! Она оглядывалась по сторонам, засматривалась на всех проходящих мимо людей. Если бы я не держал её за руку, она давно бы уже упала, так как совершенно не смотрела под ноги. Она постоянно дёргала меня за рукав, трясла мою руку и показывала мне какие-то интересные вещи, привлекающие её наивный детский взгляд. Я улыбался и кивал ей.

Кабинет, в котором должен был проходить приветственный урок для третьеклассников (коем являлась Анна-Мария), находился на втором этаже. Мы едва протиснулись через толпу детей, бегающих по ступенькам туда-сюда. Какая-то учительница пыталась сделать им замечание, некоторых даже ловила за руку, но успокоить их всех было невозможно!

Наконец, мы нашли нужный нам кабинет. Он располагался неподалёку от лестничного пролёта. На двери кабинета висел бумажный листок с надписью «Третий А класс». Я приоткрыл дверь кабинета и заглянул внутрь. Учительницы не было, за первой партой сидели два мальчика. Я завёл Анну-Марию в кабинет. В тот же миг она отпустила мою руку и побежала вперёд. С довольной улыбкой на лице она уселась за первую парту.

В этот день я волновался даже больше, чем Анна-Мария. Я никогда не думал, насколько могут быть сложны с виду такие простые действия! Привести ребёнка в школу, усадить за парту… Мне казалось, что я уже начал сбиваться на мелочах. Вчера вечером я продумал свои действия: приду в школу, провожу Анну-Марию до кабинета, а после торжественной линейки встречу. Теперь же, к моему удивлению, я обнаружил, что стою, как дурак посреди кабинета и не знаю, что дальше делать. Выйти в коридор? Но ведь там сейчас пойдут ученики на линейку. Остаться в кабинете? По-моему, я буду здесь лишним. Из раздумий меня вырвала маленькая девочка. Она подошла к парте, за которой сидела Анна-Мария и попросила: «Можно пройти?» Я попятился к двери. В тот момент позади меня послышались звонкие шаги. Я обернулся. Моему взору предстала немолодая, празднично одетая женщина. Я быстро взял себя в руки и произнёс:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – с улыбкой произнесла женщина.

– Иосиф Абрамович, отец Анны-Марии, – представился я. – Моя девочка сегодня первый раз пришла в эту школу.

– Ирина Юрьевна. Классный руководитель вашей девочки. Вы пока можете присесть на последнюю парту. На классном часу я отведу немного времени и представлю Аню ученикам. Когда начнётся линейка – пройдите в актовый зал, там есть места для родителей.

Учительница произнесла это торопливым голосом и тут же отправилась помогать другим ученикам и их родителям. Тем не менее, я всё уяснил и спокойно отправился в самый конец кабинета.

У меня сложилось приятное впечатление об этой женщине. Она показалась мне ответственной и дружелюбной.

Вскоре кабинет наполнился гулом детских голосов. Все шутили, смеялись и разговаривали. Я не сводил глаз с Анны-Марии. Она весело болтала со своей соседкой. Я заметил, что многие ученики с любопытством разглядывали Аню, я изредка слышал среди детей шепотки: «Новенькая!»

Праздничное настроение прервал резкий звонок. Все дети расселись по местам и притихли. Заядлые шутники ещё продолжали смеяться, но Ирина Юрьевна успокоила их строгим жестом. Я тоже сел. Помимо меня, в кабинете находились ещё несколько родителей.

Классная руководительница поприветствовала всех и поздравила с праздником. Она вывела к доске Анну-Марию и представила её ребятам. Они дружелюбно поприветствовали «новенькую». Аня со смущённой улыбкой возвратилась на своё место. Я тоже улыбнулся, глядя на неё. Мне показалось, что она понравилась своим одноклассникам. Из-за этого на моей душе потеплело.

Неожиданно классная руководительница сообщила, что собирается продиктовать расписание уроков на неделю. Сидящие рядом родители учеников зашелестели блокнотами. Я опять растерялся и начал лихорадочно искать ручку и бумагу в карманах. Мне удалось найти старый огрызок карандаша. Я вежливо попросил у сидящей рядом женщины листочек бумаги. Она поделилась мне им. Волнение отступило…

Расписание, необходимые предметы для учёбы и другая важная информация была записана. Учительница попросила детей встать и построиться парами. Ребята опять начали шуметь. Неожиданно она произнесла: «Раз, два». На моё удивление дети хором выкрикнули: «Тишина!» После этого вправду воцарилась гробовая тишина. Ребята хитро улыбались, но не издавали ни звука. Я удивился, как легко удалось их успокоить. Замечательный метод! Вместо того, чтобы ругаться, учительница с помощью такой несложной игры-молчанки успокоила их! Я был восхищён.

Толпа третьеклассников во главе с классной руководительницей отправились в актовый зал. Родители начали шумно вставать из-за парт. Я почувствовал, что у меня заболели ноги. Парты были слишком низкими, а стулья маленькими. Для детей подойдёт в самый раз! Кучка родителей на затёкших ногах поплелась за своими детьми.

Ребят усадили на первый ряд. Все остальные располагались позади. Я присел на крайний стул. Отсюда мне было замечательно видно и выступление ребят, и мою девочку. Анна-Мария обернулась и начала искать меня взволнованным взглядом. Я помахал ей, она меня увидела и улыбнулась.

Торжественная линейка и концерт были абсолютно не примечательными. Во всех школах проходят подобные мероприятия. В общем, мы провели С Анной-Марией в школе около полутора часов.

После концерта Аня сразу же подбежала ко мне. Всю дорогу до дома она рассказывала мне о своих впечатлениях от праздника, о соседке по парте, с которой она познакомилась на классном часу. Я был счастлив, глядя на то, как задорно улыбается Анна-Мария, рассказывая мне свои истории. В начале дня я немного запутался, переволновался, но всем своим видом давал понять Ане, что всё было под контролем и на меня можно положиться.

Вдруг она остановилась. Я прошёл ещё пару шагов и обернулся. Аня стояла и улыбалась, глядя на меня.

– Закрой глаза! – со смешком потребовала она.

– Зачем? – игриво спросил я.

– Увидишь…

Я закрыл.

– И присядь на корточки.

– Аня, здесь кругом люди… – взмолился было я, но всё же присел.

Я не успел ничего сообразить: девочка с заливистым смехом запрыгнула на мою спину и обхватила шею руками:

– Вези меня!!!

– Ань, прекрати, слезь, – пытался я успокоить шалунью, но мой серьёзный отцовский голос вмиг сорвался на смех.

С криком: «Держись», я побежал по тротуару с Аней на спине! Анечка, захлебываясь смехом, умоляла меня «ехать» тише. Я замедлялся на пару секунд, а потом резко ускорялся, вызывая визг и хохот моей спутницы.

Попутный вихрь из осенних листьев и осуждающие взгляды приличных граждан подгоняли нас в спину до самого дома.