Текст книги "Граничник. Апокалипсис на Церере"

Людей в личных президентских апартаментах было немного. Сам Фокс отсутствовал, участвуя в дебатах с Мантой в соседнем улье, охрана внутрь входила только по просьбе, а прислуга старалась держаться от нас подальше – хоть главный подземник и сказал, что мы не враги, людей с белой кожей они по-прежнему боялись.

В итоге мы были предоставлены сами себе и даже обладали некой свободой передвижения. Не настолько полной, чтобы гулять по «улицам», но и запертыми в тюрьме себя не чувствовали. Гринь со Стефом, например, надевали маски с перчатками, и в сопровождении охраны выбирались наружу, изучая жизнь местных.

– Потому, что должны, Гринь, – ответил я, понимая, что вопрос нехристя был риторическим. – Потому, что приняли для себя этот путь. А еще потому, что случайностей не существует, и жизнь человека – цепь из закономерностей, сотканных из принятых им решений и поступков. Наши – привели нас сюда. Мы можем попытаться сбежать, а можем вернуть людям – всем людям на станции! – возможность жить и самостоятельно делать выбор между Светом и Тьмой.

В конце речи я усмехнулся, тщательно контролируя мимику. Втайне я гордился тем, что демонстрация эмоций больше не походила на гримасу боли, хотя мне еще было над чем работать.

– Ничего мы им не должны! – рявкнул нехристь в ответ. – Они тут триста лет жили и в ус не дули, а теперь мы должны их спасать? Давать им выбор – да ты себя-то послушай, Мертвый! Они же ни в бога, ни в черта не верят!

– Владей ты хотя бы основами веры, Гринь, то понимал бы, что молитва, обращенная к Господу, может быть направлена на кого угодно, но спасает, прежде всего, твою собственную душу.

– Что? – оскорбленно вскинулся ничего не понявший маг.

Стеф метнул на меня укоризненный взгляд, как бы говоря: «Нашел, кому мораль читать». Вслух же пояснил:

– Мы делаем это не для них, а для себя. Ты же сам вчера возмущался, что стражи существуют для определенной цели – борьбы с адскими тварями, а мы вместо этого в мораль ударились.

– Демонов уже никто не видел лет сто!

– Местные могут сколько угодно считать, что истинные хозяева станции ушли навсегда, но это не так, – сказал страж. – Уж кого-кого, а этих ребят я знаю прекрасно. Привыкнув считать что-то своим, они этого из пастей уже не выпустят. А сто лет… Сам же понимаешь, что для бессмертных сущностей это совсем не срок. Скорее всего, Астерот, или кто тут за главного, просто забавлялся, наблюдая за людишками, которые осмелились поднять голову. Но стоит нам сломать его кормушку, он махом проявится.

– Вы, в смысле, серьезно? – Гринь как-то даже с лица спал. – Серьезно решили не просто использовать разборки местных, но еще и с демонами побороться?

– Если придется, – кивнул я, не сомневаясь ни на миг в том, что придется обязательно. Встретился глазами с подопечным и увидел в них полную поддержку моего плана. В разных телах или нет, мы с ним по-прежнему были едины.

– У нас даже оружия нормального нет!

– Значит, по самой сути вопроса ты не против? – уточнил я с ехидцей.

Маг некоторое время молчал, сверля взглядом то меня, то Стефана. Потом развел руки, как бы показывая, что сделал все что мог.

– Но демоны, Оливер? Я еще понимаю, сражаться со здешними колдунами: при всех своих силах, по отдельности они очень уязвимы. Но разбудить демонов, причем явно кого-то из высших… На что ты рассчитываешь?

– С нами Святой Воин.

– Который не умеет пользоваться своей силой!

Я собрался было ответить, что по меньшей мере дважды у моего подопечного получилось призвать силу, которая может сокрушать падших, однако он меня опередил.

– Это лишь вопрос веры, Гринь. Всего лишь вопрос веры.

16

Мадлен Демандоль утратила веру еще в детстве. Пока ее сверстницы восторженно пели на темных мессах псалмы Господину Астероту, она уже знала, что он их не слышит. Когда-нибудь, возможно, все и было наоборот, но сейчас повелитель ушел и оставил людей одних.

Она не была настолько глупой, чтобы ставить под сомнения сам факт его существования. Кто-то же дал им магические силы, кто-то обновляет их каждый цикл. Наконец, кто-то сделал ее семью носителями гена Лика Зверя.

Но при этом Мадлен считала, что Господин лишь создал законы и запустил алгоритмы, которые могли работать и в его отсутствие. А сам оставил своих детей. Не из-за разочарования, вовсе нет. Он ушел, чтобы они могли стать самостоятельными.

Позже, впервые сменив человеческий облик на боевую ипостась рода Демандоль, она лишь укрепилась в этом умозаключении. А потом и вовсе стала жить без оглядки на мнение Астерота по тому или иному вопросу. Ушел так ушел, к чему сотрясать своды станции бессмысленными мольбами? Не лучше ли пустить силы на нечто полезное? Например, на укрепление собственной власти.

Потеряв веру, Мадлен никогда не отрицала ее полезность для других. И охотно ее использовала. Когда заканчивались аргументы, она апеллировала к некому высказыванию Господина, и это всегда срабатывало. Никто не захочет прилюдно отказываться от своей верности Астероту. Для этого нужно иметь определенную смелость, а смелых людей на Церере было немного. Пожалуй, последнего она погубила в подземельях станции.

Интрига, которую она несколько месяцев проводила в отношении «ЧемалТех» и главы корпорации Романа Редмонта, здорово ее утомила. А еще стоила нескольких седых волосков, пары десятков бессонных ночей и почти полного нервного истощения… Впрочем, не настолько полного, чтобы проигнорировать ласки восстановившего силы любовника.

Ее ладонь огладила безволосую, покрытую бисеринками пота грудь мужчины, ноготками оцарапала его мускулистый живот и сомкнулась тонкими пальцами на отвердевшей плоти. Акихико вздрогнул, исторгнув из глотки то ли стон, то ли рычание, а Мадлен тихонько и очень довольно рассмеялась. Ей нравилась власть – в любом ее проявлении.

«Это гены, – думала она, мягко двигая рукой и слушая, словно музыку, уже не сдерживаемые стоны мужчины. – Я рождена такой. Кто-то нуждается в мясе, кто-то в крови, некоторые, считающие себя избранными, зависимы от жертвоприношений, а мне нужна власть. Над этим мужчиной. Над альянсом. Над всем этим миром! Если Господина больше нет, почему бы мне не занять его место?»

Именно это возбуждало ее, а вовсе не дошедший до пика и готовый извергнуться любовник. Нет, сам по себе Акихико был хорош, да и ее планам соответствовал куда больше, чем тот же Винсент или Донат, – не говоря уж о том, что трахаться с этими ископаемыми мастерами проклятий она не хотела. Слава Астероту, что «Хироку Инжиниринг» обладал всеми необходимыми для ее цели средствами и она вполне могла совместить приятное с… приятным. Ведь крушить гордыню Редмонта, заносчивого самоуверенного мага, ляпнувшего много лет назад, что Демандоли выродились, раз сделали наследницей рода девчонку, тоже было приятно.

И полезно. Очень полезно. С падением «Чемал-Тех», точнее сказать, после слияния этой, ставшей теперь бесхозной, корпорации с «Хироку Инжиниринг» ее семья получит значительные активы. А значит, еще больше упрочит позиции в альянсе.

«Скоро! – думала женщина, все быстрее и быстрее двигая рукой. – Уже совсем скоро я смогу не просто рекомендовать, но отдавать приказы. Закончим с поглощением “Чемал”, отобьем у соседнего альянса корпорацию послабее, введем их в правление послушными марионетками, а потом…»

Акихико закричал, не в силах больше сдерживаться. В тот же миг тяжелая, из натурального земного дерева, дверь распахнулась, и в комнату вошел незнакомец.

Сперва Мадлен приняла его за референта и целую секунду размышляла, что с ним делать – затащить в постель и употребить вместо временно утратившего силы любовника или оторвать наглецу голову за проникновение в хозяйскую спальню без разрешения. Лишь приподнявшись на локтях, она поняла, что ошиблась – этот мужчина был ей незнаком.

Высокий, пожалуй, на голову выше любого из известных ей самцов. Божественно сложенный: широкие плечи, узкая талия и крепкий зад. Аккуратная, на фоне могучей фигуры даже маленькая голова, увенчанная черными до синевы волосами. Лицо – ничего особенного, но и без уродств. Одет как обычный клерк, в темно-серый костюм, розовую сорочку, разве что галстук, в последние годы почти обязательный для низшего и среднего звена служащих, не носил.

«Акихико что-то говорил о подарке… – подумала женщина, пытаясь сообразить, что делает незнакомец в ее спальне. Посмотрела на размякшего любовника, которому некоторое время ни до чего не было дела – хоть над ухом пали. – Он знает о моей ненасытности, мог и подсуетиться. Если так – угодил! Самец определенно стоит внимания!»

Она царственно взмахнула рукой, призывая вошедшего приблизиться. Тот не двинулся с места, что заставило Мадлен раздраженно нахмуриться.

– Эй! – хрипло позвала она. – Иди сюда, мальчик. Я тебя не съем. Сразу. И захвати со столика вина, пить хочется ужасно!

Когда незнакомец повернулся к ней спиной, с любопытством разглядывая что-то, оставшееся за дверью, Демандоль ощутила, как в ней поднимается гнев.

– Повернулся ко мне спиной… – с удивлением произнесла она.

Привычный контроль слетел с ее разума. Прежде чем сообразить, что делает, она уже летела через комнату, частично трансформируясь в боевую ипостась.

Возбуждение одного рода сменилось другим. Кровь побежала по венам в несколько раз быстрее, мышцы рук и ног увеличились в размерах, изящные ноготочки превратились в острейшие когти, а нижняя челюсть сдвинулась вниз и вперед, не вмещая во рту стремительно растущие клыки.

Она уже почти чувствовала, как кровь незнакомца наполняет ее пасть, стекает по груди и животу, как ее руки погружаются в его мягкий живот, выволакивая наружу теплые внутренности, когда сильнейший удар сбил ее в воздухе и швырнул на стену.

Мужчина, столь бесцеремонно вторгшийся в ее личные покои, всего лишь небрежно отмахнулся от нее. В падении Мадлен сломала руку, а еще до того, как упасть на пол, поняла, что удар раскрошил ей парочку ребер, уже почти полностью укрытых костяной броней, которую не всяким металлом пробить можно!

– Мадлен, – произнес незнакомец, медленно шагая к ней. – Девочка моя. Ушиблась?

И в один миг она поняла, кто посетил ее.

– Мой Господин! – стряхнув с себя боевую форму, как рваное тряпье, она поднялась с пола. – Ты оказываешь мне честь своим визитом.

Голая, с висящей плетью рукой, разорванной щекой и животом, превратившимся в огромную гематому, она все же нашла в себе силы, чтобы очаровательно улыбнуться и склониться в поклоне. В голове женщины билась только одна мысль: он существует. Астерот – не древняя легенда для девочек-оборотней, а самая что ни на есть реальность. Он не ушел, просто отлучился на некоторое время.

В тот момент она думала только о том, чтобы не показать Господину боль, а также благодарила давно умершего отца, который буквально вбил в нее правила поведения с божеством – на случай, если тому вдруг взбредет в голову вернуться.

В двух шагах от нее мужчина остановился. Она пропустила тот миг, когда Астерот превратился из красивого, но обычного клерка в юношу с золотой кожей. Не заметила, как офисный костюм заменила синяя развевающаяся туника и сверкающие лазурью доспехи, а черные волосы сделались длинными, заплетенными в косу, переброшенную через левое плечо.

– Прости, – он тронул рану на ее лице тонким пальцем, медленно, но настойчиво проталкивая его под кожу. Мадлен задрожала от боли, но смогла выдержать эту странную ласку Господина. – Ты такая стремительная, я среагировал инстинктивно.

В конце концов, что такое боль, когда сам Астерот стоит рядом и касается ее своей божественной рукой? Он – существо высшего порядка, конечно, его прикосновения не для обычных смертных. Но ведь для этого и существовала регенерация тканей у тех, кто носит ген Лика Зверя. Глядя ему прямо в бездонные черные глаза, Мадлен нажала на буравящий ее щеку палец.

– Стремительная, – будто бы пробуя это слово на вкус, повторил Астерот. – Ты что же, не узнала меня, дитя?

Голос у него был глубоким, обволакивающим, но при этом настолько безэмоциональным, что, если бы он не обозначил конец предложения чуть поднятыми бровями, женщина не поняла бы, что он именно спрашивает, а не констатирует факт. А еще его голос был жутко притягательным. Словно треск разрываемой зубами плоти.

– Тебя не было так долго, повелитель! – произнесла она, жадно рассматривая совершенное лицо божества. – Два поколения Демандолей умерли, так и не увидев тебя.

– Правда?

Кажется, Астерот действительно удивился. В пустом его голосе появились новые интонации. Кажется, заинтересованность.

– Сколько лет?

– Сто семь, повелитель.

Господин отступил на шаг, небрежно выдергивая палец из раны на щеке женщины. С удивлением посмотрел вокруг, как будто ища изменения, которые бы подтвердили слова Мадлен. Обнаружил только-только открывшего глаза Акихико и едва заметным взмахом руки заставил его уснуть.

– М-да, время, – пробурчал Астерот добродушно. – Все время забываю, как оно немилосердно к вам, смертные создания. Впрочем, нельзя сказать, что я не следил за вами. Посматривал иногда. И знаешь, дитя! Мне очень понравилась эта твоя теория личного возвышения.

– Прости меня, повелитель! – Мадлен даже не заметила, как пала ниц.

– За что, глупенькая? Напротив, я горжусь тобой! И дам тебе шанс получить то, что ты так жаждешь. Думаю, немного изменений не повредит этому месту.

Он прошел мимо ложа и проспавшего появление божества мастера проклятий, опустился в глубокое кресло у бара, совершенно человеческим движением закинув одну ногу на другую. Жестом приказал женщине налить ему виски, принял бокал с позвякивающими в янтарной жидкости кусочками льда и с наслаждением сделал глоток.

– При всей вашей ущербности… – произнес он, щурясь от удовольствия, и на некоторое время замолчал, любуясь игрой света на гранях бокала.

– Господин? – осмелилась нарушить молчание Мадлен спустя несколько минут.

– Да? – тот словно вынырнул из мыслей.

– Вы говорили об изменениях…

– И верно, дитя. Изменения нужны. Думаю, ты станешь локомотивом этих изменений. Что скажешь?

– Буду счастлива услужить…

– Конечно, будешь, – усмехнулся Астерот. – Ты весьма амбициозная особа. Думаю, из всех моих адептов сегодня на станции ты единственная заслуживаешь возвышения. Настоящего возвышения, я хочу сказать.

– Что я должна сделать? – Мадлен не просто демонстрировала готовность, она и в самом деле намеревалась в лепешку расшибиться, но выполнить волю Господина.

– Ничего невыполнимого, милая. Видишь ли, тут на станции появились жрецы моего врага. Они сильны и, кажется, намерены разрушить с такой заботой созданный для вас мир. Сейчас они прячутся на подземных уровнях, куда ты отправила Романа. Кстати, прими мое восхищение – такой изящный ход!

– Ты не сердишься? – она уже знала ответ, но желала получить подтверждение от самого Астерота.

– Шутишь? – всплеснул руками тот, даже виски расплескав. – Прекрасно разыгранная комбинация, враг повержен, а ты получаешь все. Так вот, к жрецам моего врага. Они должны умереть, как ты понимаешь. Можешь просто убить их, без всяких ритуалов и демонстрации отрубленных голов. Поверь, я сразу же узнаю, если ты это сделаешь.

В этот момент Мадлен поняла, что ее Господин кого-то боится. Иначе зачем бы ему, столь могущественному, отправлять на миссию ее, а не убить пришельцев самостоятельно. Он что, опасается проиграть? Но кто тогда эти люди, раз сам Астерот испытывает страх?

– Я все сделаю, повелитель! – с чувством произнесла она. – Можешь считать их мертвыми!

– Предпочту убедиться в этом, – буркнул он, чем окончательно утвердил Мадлен в ее подозрениях.

Господин неторопливо допил виски, потянулся было к графину, чтобы добавить новую порцию, но замер на полпути, словно вспомнил нечто важное. И исчез, оставив Мадлен одну. Точнее, с храпящим главой «Хироки Инжиниринг» в постели.

Женщина улыбнулась, плеснула себе виски в бокал повелителя и отправилась будить любовника.

17

Я никогда не желал снова обрести тело. Тот «я», который был стражем, он ведь умер, верно? Прожил отпущенный Творцом срок и в мире отошел к Нему. Все согласно законам природы и законам Божьим, никаких вариантов. Нынешний я – копия. Голос, задача которого помогать новому стражу очищать землю от порождений ада. В большей степени машина, чем человек.

Машина, которая обрела тело. Вот ведь, понимаешь… аббатство!

Но я не собирался оспаривать волю Господа. Угодно было Ему, чтобы Оливер Тревор снова стал человеком в миллионах километров от места, где родился и умер, – кто я такой, чтобы ставить это под сомнение? Один из ключевых постулатов веры – пути Господни неисповедимы. Надо так – значит, надо. Мое дело – поступить надлежащим образом, чтобы Его решение принесло плоды…

– Ты в курсе, что стал очень часто размышлять вслух? – из привычного круговорота мыслей меня вырвал голос подопечного.

Я оторвал взгляд от экрана, на котором прокручивал карту станции. Максимально полную, которую нам смог предоставить Фокс. Так, я же вроде ее изучал, да? Планировал пути подхода наверх и отступления. Задумался, выходит. Да еще и вслух разговаривал. Жалкое зрелище – что-то бормочущий себе под нос наставитель.

– Действительно часто? – смущенно улыбнулся.

– Ага. И тема у твоих размышлений всегда одна и та же. «Имею ли я право?» – в последней фразе страж довольно умело скопировал мои интонации. Он поднялся из-за стола, подошел к моему терминалу и оперся на него локтем. – Оли, ты не думай, я не осуждаю. Но, когда в первый раз услышал, подумал – все, сломался мой наставитель. Признаться, даже были мысли тюкнуть тебя по голове, чтобы ты ни себе, ни другим не навредил. Но потом решил послушать, что же тебя мучает.

– И?.. – несмотря на неловкость, мне сделалось интересно, чего же такого я наговорил, что Стеф решил это мне озвучить. Да еще и под соусом «я не осуждаю» сразу после «тюкнуть по голове».

– Никогда бы не догадался, что ты об этом думаешь, – признался Стеф задумчиво. – Никогда не думал, что ты не считаешь себя человеком.

Интересный поворот! А кем, прости Создатель, я должен был себя считать?

– Так я и не человек… – начал было я, но страж повел кистью, давая понять, что не намерен это слушать.

– Я тебя всегда воспринимал именно человеком, – сказал он. – Бестелесным, но живым. Настоящим, понимаешь? Поэтому и удивился, когда впервые понял, что тебя гложет.

Я даже заморгал от неожиданности – до сих пор не привык к этим реакциям организма! Настоящим он меня считал! Голос в своей голове! Оцифрованный, кстати, голос! Набор из строчек кода!

Привычно уже подавив всплеск эмоций, которыми тело по-прежнему атаковало мой разум, я осторожно уточнил:

– Стеф… ты же знаешь, кто такие наставители? Есть же целый курс, который ты обязан был прослушать…

– Я знаю официальную версию и позицию православной епархии по данному вопросу, – отрезал мужчина. – А также понимаю, что есть вещи, в которых люди ничего не смыслят, даже научившись их делать. Кто видел, как душа стража Тревора ушла к Богу? Кто взвесил, измерил и вынес этот вердикт, а? Мы с тобой десять лет по пустошам ходили…

– Девять.

– Пусть так. Девять лет, да. И за это время я не знал никого роднее тебя. Не знаю, что там у тебя в голове сейчас творится, хотя и догадываюсь, но ты не машинный алгоритм и не запись. Оли, ну включи уже логику! Ты умеешь именно мыслить, а не использовать схемы из собственного опыта. Можешь ошибаться и признавать ошибки, сопереживать и заботиться – это что, по-твоему, результат действия программы или прописанных скриптов? Что бы там ни считали наши иерархи, ты – человек. Мы никогда об этом не говорили, мне как-то без надобности было. Но раз уж теперь встал вопрос, то вот тебе мое мнение, старик. Тело твое, может, и умерло, но душа осталась здесь. Может, это и ересь, сам знаешь, я не из мыслителей, однако неспособна копия личности вести себя так, как это делал и делаешь ты, понял?

Некоторое время я молчал, не зная, чем ответить на слова обычно молчаливого подопечного. Для меня стало шоком его признание, и как на него реагировать, я совершенно не представлял. Впрочем, организм в очередной раз решил за меня, выдав фразу, которую я только начал обдумывать.

– Если ты прав, само мое существование богопротивно…

– Ох, я тебя умоляю! – Стеф вскинул руки к потолку комнаты. – Один лишь тот факт, что ты задаешь себе такой вопрос, можно считать опровержением данного заявления. Прошу тебя, старина, кончай уже хандрить! У нас работы непочатый край, нужно очистить станцию от демонов, а ты устроил тут муки совести!

Он хмыкнул и, отлепившись от терминала, отправился к своему столу, бросив через плечо:

– Бог, если что, это личный поиск, а не выбитые в камне догматы.

Я улыбнулся. Стервец только что процитировал меня самого. Кажется… да нет, совершенно точно, именно такие слова я сказал ему, чтобы приободрить, четыре года назад.

Воспитанник был прав. Может, не в каждом сказанном слове, но по сути. И даже не в том, человек я или бездушная запись, а в том, что у меня есть предназначение. И задача. Простая задача – защитить людей от демонов. Вот ею и стоит заняться, а не гонять одну и ту же мысль по пустой голове!

Осознание это наполнило меня покоем. Улыбка, до этого неуверенная, растеклась по всему лицу, как река в половодье. Коротко пробормотав «Отче наш», я уткнулся глазами в панель монитора. Та-ак, если мы будем двигаться по этому коридору, что идет от садов агрокластера, то как раз выйдем в тупичке за двумя небоскребами на поверхности. Камеры внешнего наблюдения в том районе подземники давно испортили, чтобы иметь возможность беспрепятственно выбираться за добычей. А вот отходить лучше в другом месте…

Минут сорок я занимался маршрутом, стараясь максимально учесть все возможные переменные: дальность хода, время движения патрулей службы безопасности корпораций, скорость перемещения подземного поезда, а также маршруты следования простого «служилого» люда. Кажется, мне это удалось. По крайней мере, на бумаге, то есть на экране терминала, все выглядело, как план.

– У тебя как? – откидываясь в кресле, спросил я напарника.

При подготовке операции мы распределили обязанности следующим образом. Я, как… человек, наиболее искушенный в аналитической работе, взял на себя логистику: где подняться на поверхность, куда ударить, как отступить. Гринь, столкнувшийся с тем, что магия на станции не всегда ему послушна, занялся вопросами вооружения. Фокс, кровно заинтересованный в нашем успехе, обещал открыть ему какой-то особый арсенал, куда наш нехристь отправился вместе с охраной с самого утра.

А вот на Стефана легла работа, к которой он, как Святой Воин, хоть и имел склонность, но которой никогда прежде не занимался – очищение. Безусловно, в том, что мы намеревались сделать, потребуются и его воинские навыки, но грош им будет цена, если нам не удастся сделать хотя бы квадратный километр станции свободным от появления десанта из ада.

Беда только в том, что ему никак не удавалось превратить слова чина очищения из обычной молитвы в то, что Гринь называл «церковной магией». Вот и сейчас он не порадовал меня ответом.

– Да никак, – с легкой досадой отозвался страж. – Бубню-то исправно, но как-то не вижу результатов.

Раньше Стеф только закрывал разломы демонов, а очищением земли занимались братья-ревнители. Правда, ни одного такого на ближайшие несколько миллионов километров в округе не наблюдалось, и если кому и по плечу была эта задача, так это моему воспитаннику, имеющему сильнейший дар.

– Не торопись, – теперь пришла моя очередь его успокаивать. – Ты же сам вчера сказал – это лишь вопрос веры. У тебя прекрасно удавалось изгонять высших демонов.

– Лишь до тех пор, пока я не задумывался, возможно ли это в принципе.

– Да-да. Скажите горе сей!..

– Оли, цитирование Священного Писания, конечно, очень помогает, но что вообще должно произойти? Как мне понять, получается у меня или нет? Может, уже и вышло все, только мы этого не понимаем. Сам же знаешь, демонов тут черт-те сколько не видели!

– За языком следи! И, я думаю, ты поймешь, если получится.

Страж фыркнул и раздраженно отвернулся. Я собрался было сказать ему, что в подобном состоянии духа у него точно ничего не выйдет, но не успел. В комнату влетел Гринь.

– Надо все отменять! – заявил он с порога.

Я уточнять не стал, только поднял одну бровь в вопросе – надо же тренировать лицевые мышцы. Стефан, как мне показалось, с радостью отвлекся от чтения чинов.

– Почему? – спросил он.

– У них тут нет нормального оружия! – сообщил нехристь. – Ничего летального, кроме нейродеструкторов!

– Чего-чего? – Страж прежде никогда не сталкивался с данным видом оружия древних, а вот у меня в архивах имелись сведения.

– Разрабатывалось для ведения боя на космических объектах, – сообщил я. – СВЧ-излучение необратимо повреждает нервную ткань объектов биологического происхождения, но не несет никакой опасности для станционных сооружений и переборок.

– То есть не факт, что сработает на демонах! – в сердцах закончил Гринь. – Я-то думал, Фокс покажет действительно что-то стоящее, а у него два десятка ящиков с этим бесполезным барахлом, владением которым он страшно гордится!

С некоторым запозданием в комнату ввалились трое из эскорта мага, они же лучшие кандидаты в диверсионную группу, которых нам нашел здешний президент. Все трое невысокие, подвижные и, как показал первый опыт в общении, не особенно сообразительные. То есть мыслили они довольно ясно, но исключительно в рамках полученного задания, словно за пределами этого их ничего не интересовало. Зато были отменно тренированы – такие все из себя идеальные солдаты.

Вот и сейчас они не придумали ничего лучше, чем замереть посреди комнаты и уставиться прямо перед собой, сложив руки за спиной. Только уставного «сэр, есть, сэр!» не выкрикнули.

– Но для людей же нейродеструкторы смертельны? – уточнил Стеф.

– Только если луч попадает в жизненно важные органы. В голову, например, или грудь. Если попасть в руку, она повиснет – умрут все нервные окончания.

– Тогда не вижу проблемы. Ну, кроме демонов, – все еще не понимал Страж.

– Дело в том, что у нейродеструкторов нет так называемого останавливающего эффекта. Представь, на нас напирает толпа, ты стреляешь в человека, он падает и без звука умирает. Или нога у него подламывается, или рука виснет. На его соседей это не произведет никакого впечатления. Да еще и стреляют они бесшумно…

– Ясно, – помрачнел подопечный. – Тогда да. Вещь пусть и не совсем бесполезная, но спорная в применении.

– Ну так ее разрабатывали для штурма кораблей, чтобы корпус не разрушить, – пожал я плечами.

– Больше ничего? – Стеф повернулся к Гриню.

– Куча станнеров самых разных модификаций, дубинок, самопального холодного оружия, – нехристь отрицательно помотал головой. – Ничего такого, что могло бы нам действительно помочь.

– Разрешите задать вопрос?

На голос мы повернулись синхронно. С удивлением посмотрели на открывшего рот солдата, кажется, Рама его звали. Никогда прежде люди Фокса не задавали вопросы и не лезли с предложениями.

– Говори, – первым опомнился нехристь.

– Верно ли я понял, что нас интересует летальное оружие с останавливающим эффектом? – сказал Рама, по-прежнему глядя перед собой. «Сэр» он не произнес, но закончил фразу так, словно слово подразумевалось.

– Пулевое или лучевое.

– Подобное вооружение есть в наличии только у «осознавших». Это известно точно. Как и то, что они никогда им не торгуют.

– И как тогда это нам поможет?

Я не стал говорить бойцу, что вся эта чехарда с нападением на корпов затеяна нами в том числе и для того, чтобы Фокс вывел нас на этих самых «осознавших».

– Есть обструкторы, – сообщил Рама.

– Кто?

– Те, кто против изоляции «осознавших». А еще есть теневой рынок.

– Ты знаешь, как на него выйти? – тут же среагировал Гринь. Да и Стеф уши навострил.

– Нет, сэр, – все-таки произнес это слово солдат. – Мы представители действующей армии, с нами не будут даже разговаривать. Но я знаю человека…

Следующие полчаса мы слушали Раму с открытыми ртами. Для человека, которого мы с первого взгляда записали в бессловесные машины для убийства, он владел поразительно обширными знаниями. Полагаю, даже Фокс лишь в общих чертах знал о существовании теневого рынка Подземной империи, в то время как его гвардеец мог подробно описать всю схему действий, которая могла вывести нас на продавцов оружия из осознавших-обструкторов.

– Но вы должны знать, сэр, – закончил он, обращаясь к Гриню, которого воспринимал как главу нашей троицы. – Если «осознавшие» заподозрят вас в связях с корпами или нашим правительством, убьют сразу.

Мы переглянулись. Двое белых мужчин и один чернокожий клон. Кто, интересно, не вызовет подозрения у обструкторов? Даже обсуждать это не имело смысла, так что мы просто согласно кивнули в унисон, после чего я спросил у бойца:

– Рама, а почему ты решил поделиться этим знанием с нами?

– Верхний ярус не только для корпов, сэр, – ответил он, по-прежнему храня на лице непроницаемое выражение недалекого служаки. – Это позволит успешно выполнить миссию.

Уточнять, почему гвардейцы сами не обзавелись подобным оружием, я не стал. Понимал, что он скажет. Договор, да еще и «осознавшие» не ведут дела с правительством. В общем, все как всегда в этой странной пародии на общество, которую устроили демоны на Церере.

А через час, закончив с оставшимися делами, я отправился на встречу с первым звеном цепочки, что должна была привести меня к оружию. Просто вышел из комнаты, спустился на подъемнике вниз и влился в оживленное движение на главной «улице» подземного улья.

Инструкции Рама дал очень четкие. Следуя им, я миновал переполненную «площадь», нырнул в один из коридоров-улочек, уводящих в глубину станции, и вскоре стоял перед безликой дверью в персональное жилище.

– Чего надо? – произнес переговорник, вмонтированный в стену возле двери.

– Keep your friends close, – произнес я фразу, сказанную мне Рамой. И услышал отзыв:

– But your enemies closer[2]2
  «Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе». Цитата из фильма «Крестный отец».


[Закрыть].

Дверь опустилась, и я увидел пожилого мужчину. Обычного чернокожего морщинистого старика с коротким ежиком седых волос. Лицо его было изъедено какой-то болезнью, оставившей на коже ноздреватые кратеры шрамов.

– Чего надо? – повторил он, уже глядя не через дверную камеру.

– Средство от паразитов.

– Остряк. Насколько крупные паразиты?

– Да примерно с тебя.

– Обычные средства не помогают?

– Слишком их много.

– Ясно. Правила знаешь? – старик протянул мне черный мешок. Точно такой же, какие напяливали на головы провинившимся местным, когда конвоировали к месту отбывания наказания, только из непрозрачной ткани.