Текст книги "Сердюков и женский батальон. Куда смотрит Путин?"

Уничтожение «Кадра»

Одна из целей сердюковской реформы – довести к 2011 году соотношение расходов на содержание и оснащение Вооруженных Сил в пропорции 50 на 50. К завершению реформы это соотношение составит 30 и 70 проц. соответственно. В этой связи Минобороны и Генштаб пересмотрели программу вооружений до 2011 года, в том числе с учетом уроков конфликта с Грузией. Разрабатывается и новая программа вооружений до 2020 года. Поставлена задача к этому сроку перевооружить армию новыми образцами техники.

«К 2015 году мы планируем завершить реформу Вооруженных Сил РФ и решить все связанные с ней вопросы, – разъяснял Макаров. – В первые годы реформа будет вестись более активно. На ее проведение правительство выделило значительные средства. В первую очередь они пойдут на жилье для увольняемых из рядов Вооруженных Сил и военнослужащих, а также на реализацию Программы вооружений до 2010 года». Уже в начале июня 2009 г. генерал Макаров сообщил, что «полный перевод российских вооруженных сил на новую организационно-штатную структуру завершится к 1 декабря нынешнего года». По его словам, к 1 июня 2009 г. «половина армии, включая сухопутные войска, была уже переведена на новую структуру. Мы в состоянии в разы поднять уровень денежного содержания офицеров и сделать эту профессию самой привлекательной», – заметил начальник Генерального штаба. Также Н. Макаров напомнил, что в ходе реформы будет постепенно ликвидирован институт прапорщиков. Их должности займут сержанты контрактной службы, которые для этого будут проходить двухгодичные курсы подготовки при высших военно-учебных заведениях.». («Время новостей», 08.06.2009).

Как ясно из высказываний Сердюкова, Макарова и других тогдашних руководителей Минобороны, речь шла о судьбах сотен тысяч людей, о судьбах вооруженных сил России, всей нашей страны и ее безопасности. Но где решались эти судьбы? Как и в советские времена – за закрытыми дверями, в тиши чиновничьих офисов и в кремлевских кулуарах. Ни общественность, ни независимые военные эксперты, ни армия, ни федеральный парламент не участвовали в подготовке «реформы Сердюкова». Они были поставлены перед свершившимся фактом. А парламенту и вовсе, в который раз, не оставили ничего другого кроме как проголосовать «за» решения, принятые наверху.

Заместитель председателя комитета по обороне Госдумы РФ Михаил Бабич заявил в связи с этим: «Представители Министерства обороны не дали внятных объяснений, почему реформа принимается в такой спешке и так непродуманно. Звучат только странные объяснения вроде того, что «давно было надо». Бабич считает, что «невозможно утверждать новый облик армии, не приняв новую военную доктрину и без разработки целого ряда военно-политических документов, вытекающих из нее. Многие направления реформы пока не имеют под собой нормативной базы и финансового обеспечения. В обсуждении реформы в Минобороны не участвовали ни профильные комитеты Госдумы и Совета Федерации, ни Совет безопасности, ни Общественная палата РФ, ни другие институты общественного контроля. Минобороны изолированно реформирует само себя».

Бабич одним этим заявлением не ограничился. В ноябре 2008 г. вскоре после того как порученцы Сердюкова приступили к переходу к «новому облику», была создана рабочая группа при комитете по обороне Госдумы, которая подготовила доклад с предложениями о корректировке армейской реформы. В конце мая 2009 г. доклад этот был направлен президенту и премьеру. По словам Бабича, рабочая группа, в которую входили депутаты и военные эксперты, в том числе из Генштаба, предложила отказаться от сокращения 205 000 офицерских должностей, сохранить прапорщиков, не отказываться от дивизий, или, по крайней мере, оставить их на наиболее важных – западном и дальневосточном направлениях. Думцы обратили внимание руководства страны на необоснованность планов Минобороны, при которых 70 % военнослужащих будут профессионалами. Наконец, депутаты предложили принять законопроекты о преобразованиях армии и провести их через Госдуму, а не проводить реформы келейно. Группа также предложила и на несколько лет продлить трехлетний срок, в течение которого сократят офицеров. С доводами депутатов согласились и представители Генштаба. Однако источник в центральном аппарате Минобороны сообщил, что Сердюков рекомендации думцев и его же собственных военных экспертов отбросил. По сообщению этого «источника», пожелавшего, ясно, остаться неизвестным, в Минобороны сочли, что «реализация таких предложений только усилит неразбериху» и поэтому «к докладу вряд ли прислушаются». В окружении Сердюкова считают, что управлять одновременно бригадами и дивизиями будет гораздо сложнее, да и дивизии уже фактически расформированы. К тому же «многие мероприятия реформы, возможно, придется отложить из-за нехватки средств». Это еще одно подтверждение того, что «келейная» и явно непродуманная реформа Сердюкова поставила Вооруженные силы РФ под угрозу развала.

Наихудшим образом поступили горе-реформаторы с увольняемыми в запас. В опубликованной 18 апреля 2008 года в газете «Красная звезда» «Стратегии социального развития ВС РФ до 2020 года» говорилось, что свыше 122 тысяч военнослужащих и членов их семей нуждаются в жилье. Как же решить эту проблему в условиях кризиса и сокращения вооруженных сил? Увы, ее решали и решают в соответствии с известной формулой «вождя всех народов»: «Нет человека – нет проблемы». По данным тогдашнего замминистра обороны Л. Куделиной, в 2009 году досрочному увольнению с военной службы подлежали 117,5 тыс. офицеров, численность офицерских должностей должна быть доведена до 150 тыс. Для выхода на эти параметры должно быть сокращено около 205 тыс. офицерских должностей. За вычетом вакантных должностей (около 44 тыс.) увольнению подлежали более 160 тыс. человек. Сердюков публично обещал, что их социальные права не будут ущемлены. Как известно уволенному по сокращению должности военнослужащему положено единовременное пособие в размере до 185 тыс. руб., в зависимости от срока службы, звания и должности. Кроме того, все сокращенные должны быть обеспечены жильем. По подсчетам Академии геополитических проблем, на это нужно от 10 до 15 триллионов рублей. Это – почти десять военных бюджетов 2009 г. А сколько людей останется без работы и без всякой возможности ее получить в условиях разразившегося финансового кризиса? Последствия неизбежного при всем этом социального недовольства уволенных офицеров даже трудно себе представить. И как же принялись решать эту проблему в ведомстве Сердюкова? Формально министр обороны объявил в апреле 2009 г., что им принято решение об отказе от принудительных увольнений офицерских и генеральских кадров. По той причине, что в условиях кризиса министерство не готово обеспечить увольняемых положенными выплатами и квартирами. Однако, как сообщил газете РБК daily ее источник в Генштабе, выход из этой пиковой ситуации все же был найден. Опыт позаимствовали в частных компаниях, которые стали активно применять практику принуждения к увольнению, едва грянул кризис. Косвенно эту мысль подтвердили информагентствам и в Минобороны. Написать рапорт с просьбой об увольнении было решено предлагать офицерам, не согласившимся перейти на неравнозначную должность и переехать к новому месту службы. Руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок заявил, что, по его мнению, «Минобороны будет вынуждать офицеров подписывать рапорта, а в условиях закрытой от общества организации это сделать совсем несложно, – опасается. – Стоит всего лишь пригрозить переводом офицера из Москвы, допустим, в Забайкалье, и он подпишет все, что предложат» («РБК daily», 16.04.2009). Подло, но действенно.

«К 2012 году мы обеспечим служебным жильем всех военнослужащих», – обещал генерал Макаров, успокаивая тех, кто годами не мог получить жилье, годами мыкаясь с семьей из гарнизона в гарнизон. В феврале 2013 г. на коллегии Министерства обороны в присутствии президента Путина новый министр Сергей Шойгу доложил, как справился его предшественник с этой проблемой: «Объем незавершенного строительства жилья для военнослужащих в денежном эквиваленте превышает 317 млрд. рублей, из которых более 180 млрд. рублей приходится на объекты, по которым сроки строительства давно истекли», – сказал он. Он также назвал ошибочным решение сократить количество военных городков до 192. «Совершенно очевидно, что было ошибочным решение сократить численность военных городков до 192», – сказал Шойгу. По его словам, только на служебный фонд этих городков потребовалось бы 1,3 трлн. рублей.

«Такого понятия, как бесквартирный офицер, больше быть не должно», – заявил Путин на той памятной коллегии Минобороны в феврале 2013 г. Но такое заявление Путин делал и раньше – еще в апреле 2012 г. К тому сроку на балансе Минобороны числились 200 тысяч бездомных офицеров. Сердюков и его подельники считали их балластом, т. к. уволить их было нельзя без предоставления квартир, а значит, нужно было платить им жалование, чего Сердюков и его банда «наложниц» делать не хотели.

Незадолго до своего снятия 12 октября 2012 г. Сердюков отдал распоряжение, запретившее «в целях экономии федерального бюджета» выплачивать денежное довольствие бездомным офицерам, находящимся за штатом более шести месяцев. Сведения об этом просочились в печать к вящему неудовольствию Табуреткина, который журналистов ненавидит и иначе, как «журналюгами» их не называет. А те напомнили зарвавшемуся «реформатору», что приказ его противоречит закону, который как раз в приказном порядке запрещает увольнять бездомных офицеров. Сердюков был вынужден пойти на попятную, и спустя пять дней отменил свое же распоряжение. Да к тому же еще принялся оправдываться, будто его не так поняли. Но отступать от своего он не собирался. В его ведомстве разработали новый проект закона, в соответствии с которым Минобороны оставляет за собой право предлагать бездомным военнослужащим не более трех вариантов жилья на выбор. Если же бездомный офицер этот выбор отвергнет (ну не понравится ему, что его после долгих лет службы отправляют жить в какую-нибудь дыру), тогда Минобороны сможет легко отделаться «единовременной денежной выплатой» на приобретение жилья. Беда только в том, что размер этой выплаты (в законопроекте, кстати, никак не указанный), скорее всего, будет равняться некому «усредненному нормативу», т. е. сумме, на которую можно приобрести квадратные метры в какой-нибудь уж совсем малопригодной для человеческого проживания халупе. Причем после выплаты этих «отступных» Минобороны уже могло бы на полном основании уволить военнослужащего в запас и снять наконец с денежного довольствия. По данным Счетной палаты России, несколько десятков тысяч квартир, которые построило Минобороны, в момент принятия этого приказа пустовали, поскольку семьи военнослужащих отказывались в них въезжать: нет соответствующей социальной инфраструктуры, жилые микрорайоны построены в отрыве от крупных городов и культурных центров. Но деньги в жилье были вложены, и заселять его решили, видимо, любыми средствами. «Если не хотят по-хорошему – будут заселены в пустующие квартиры в добровольно-принудительном порядке», – заявили в Минобороны.

По данным Счетной палаты, к концу 2011 г. сложилась такая ситуация, когда Минобороны не могло уволить в запас 33 500 офицеров и прапорщиков, которые не имели своих квартир, – т. н. «распоряженцев» (т. е. выведенных за штат конкретной военной части, но остающихся в распоряжении Минобороны). На содержание этой бесквартирной армии было потрачено более 39 млрд. руб. Эти-то огромные деньги и взялись разом сэкономить г-н Сердюков со своими коллегами. Но «распоряженцы» – это лишь видимая часть айсберга всего нашего бездомного воинства. По официальной статистике Минобороны, сообщает «Свободная пресса», по состоянию на 1 января 2012 года число военнослужащих без собственной крыши над головой составило 167 700 человек.

Аудиторы Счетной палаты выяснили, что Минобороны, например, построило 3600 квартир общей стоимостью свыше 7 млрд. руб. там, где вообще нет нуждающихся в жилье военных. Естественно, жить в тех давно введенных в строй хоромах некому, отмечает издание, однако миллиардные коммунальные платежи за пустующие годами многоэтажные дома ведомству Сердюкова приходится платить регулярно. По подсчетам Счетной палаты, из полученных МО РФ в 2009–2010 гг. 79 900 квартир были распределены только 15 400. По собственным данным Минобороны, в 2011 году ведомство получило 25 300 квартир, а заселены всего 2000. За всеми этими «неувязками» просматривались хорошо продуманные махинации чиновников «Оборонсервиса». Так, там решили, что для обеспечения офицеров жильем было бы целесообразно приобрести 350 000 кв. м. жилья на острове Русский близ Владивостока. На это дело МО РФ готово потратить 25,55 млрд. руб. Одна беда: готовность поселиться на Русском выразили всего 156 офицерских семей. Зачем тогда это все? А затем, что дешево. Почти вся земля на острове принадлежит военным, поскольку испокон века тут стояли объекты Тихоокеанского флота…

И вот за такое «расселение» бездомных офицеров и прапорщиков сотрудники г-на Сердюкова получают, между прочим, огромные деньги. Как рассказал 19 апреля 2012 г. на прошедших слушаниях в Общественной палате РФ представитель Комитета Госдумы по обороне Михаил Савин, одна из руководящих сотрудниц Минобороны Галина Семина, заведовавшая распределением жилья, ежемесячно расписывалась в зарплатной ведомости за 800 000 руб. «А уволенная до нее врид руководителя департамента жилищного обеспечения Минобороны получила в связи с увольнением 15 млн. «отступных» и в придачу квартиру. Фактически за то, что целый год возглавляла департамент, который не справился с возложенными на него задачами», – отметил Савин. (См. подробнее: http://www.km.ru/v-rossii/2012/04/26/voennaya-reforma-vrossii/serdyukov-pridumal-kak-uvolit-bezdomnykh-ofitserov.)

В Кремле с самого начала Сердюкова последовательно защищали от критики профессиональных военных, что лишний раз показывает, откуда ему были указаны основные направления его реформы. Напомню, что 1 ноября 2008 г. «Советская Россия» опубликовала заявление 58 депутатов Госдумы из фракции КПРФ, потребовавших «остановить безумное разрушение армии» и отставки г-на Сердюкова. В апреле 2009 г. во время отчета премьер-министра В.Путина перед Государственной думой лидеры оппозиции вновь выступили с тем же требованием, подчеркнув, что в мебельном магазине военной стратегии вроде бы не учат. Путин ответил на это, что хоть Сердюков и не военный человек, но кампанию в Южной Осетии российская армия провела успешно. (О том, как неуклюже она ее проводила при Сердюкове, мы уже говорили). Даже единороссы в публичных комментариях не стали скрывать, что Сердюкову в Думе пришлось несладко. Но с него, как с гуся вода. Его критики тогда ничего не добились. Прежде всего, потому, что министр пользовался поддержкой на самом верху. Между тем тревога по поводу его реформ росла. Вскоре после слушаний Сердюкова в Думе было опубликовано заявление офицерских, военно-патриотических и ветеранских организаций ВС России. Оно было подписано среди прочих бывшим министром обороны России генерал-полковником И.Н. Родионовым. В нем говорится, что предлагаемые Сердюковым «преобразования», «по оценке военных экспертов, станут логическим продолжением разрушения обороноспособности нашей Родины, они носят циничный характер и могут привести к полному уничтожению системы подготовки кадров, переориентации доктринальных концепций, подорвут важнейшие устои строительства Вооруженных сил России», и что «ломать все это нет ни средств, ни необходимости». В этом заявлении, озаглавленном «Остановить погром армии!» содержался также призыв ко всем патриотам, гражданам России «выступить против окончательного разрушения армии и флота, которые нуждаются сегодня в общенародной защите».

Критика реформы, если не вникать в частности, строится на несогласии профессиональных военных и экспертов с ее концепцией, заимствованной у авторов американской «стратегии быстрого реагирования», разработанной для «малых войн». Она родилась в 60-е годы прошлого века и применялась в локальных конфликтах, в разного рода «горячих точках», там, где народные восстания, либо партизанская война угрожали проамериканским режимам. Классические тому примеры – переброска американского спецназа под видом военных советников во Вьетнам, положившая начало многолетней «грязной войне» в Индокитае. По той же схеме была оккупирована Гренада, в результате чего был свергнут антиамериканский режим. В дальнейшем эта стратегия в разных вариациях применялась в Югославии, в Сомали, в Афганистане, в Ираке. Главное отличие всех этих «малых войн» от войны большой в том, что в них не применяется ядерное оружие.

То, что «реформа Сердюкова» уничтожает «кадр», разрушает отработанную годами систему переподготовки и мобилизации, исключает глубоко эшелонированную оборону, способную измотать и остановить противника, перешедшего в наступление после нанесения ядерного удара, говорит о том, что ее авторы исходили из невозможности «большой войны». Из того, что потенциальный противник не пойдет на применение ядерного оружия против России. Мобильные бригады созданы для «малых войн», для миротворческих операций, для быстрого удара по противнику в ходе пограничных конфликтов, типа «пятидневной войны» в Южной Осетии, либо для начального этапа вооруженных столкновений с сепаратистами типа войны в Чечне, для разгрома отрядов террористов и крупных бандформирований. А.Сердюков в ходе своей поездки по ключевым гарнизонам, где он пытался разъяснить суть реформы, названной его именем, сделал сенсационное заявление. По его словам, как сообщила газета «Время новостей», «после реформы армия и флот должны быть готовы участвовать одновременно минимум в трех региональных и локальных вооруженных конфликтах. До сих пор речь шла об одном региональном конфликте и одной большой войне». Но можно ли полностью исключить ядерное нападение на Россию и «большую войну»?

Медведевские «Параметры» предусматривают, что «к 2020 г. должно быть обеспечено гарантированное решение ядерного сдерживания в различных военно-политических условиях». Задача поставлена правильно. Но насколько она выполнима? Сегодня Россию по военным расходам опережают только Китай и США. Однако иностранное экспертное сообщество скептически оценивает шансы появления в РФ понастоящему современной армии. С принятием программы вооружений на 2011–2020 гг. Россия возвращается в Вопрос не простой. Но поначалу свое недовольство сердюковской «реформой» открыто выражали только думцы и военные специалисты. Вот пример такой полемики с главой Минобороны. Интернет-сайт «Утро» («Utro.ru») представил 27.10.08 интервью с тем же вице-президентом Академии геополитических проблем Константином Сивковым. Приведем из него несколько пассажей:

Константин Сивков: Одним из краеугольных камней этой военной реформы является ликвидация в Вооруженных силах частей и соединений кадра. Как неоднократно подчеркивал в своих выступлениях президент РФ, армия будет состоять только из частей постоянной готовности. Некий г-н Пухов из некоего Центра стратегических исследований, комментируя это, заявил, что на российской карте существуют части кадра, которые представляют собой только флажки, не имеющие никакого значения. Если их убрать, то высвободятся деньги для обеспечения и наращивания частей постоянной готовности. Такие утверждения появляются, видимо, в силу слабого представления о вопросах стратегического и оперативного применения Вооруженных сил. Соединения и части кадра составляют основу базы мобилизационного развертывания Вооруженных сил в военное время. При возникновении серьезной угрозы из частей и соединений кадра формируются полномасштабные дивизии. Это цель их существования. Они обеспечивают исправность техники, на которую сядет вновь формируемая дивизия, – это от 3 до 5 тыс. единиц только тяжелого вооружения различных марок и образцов, которые стоят на консервации. Соединения и части кадра должны осуществлять техподдержку и охранять это громадное количество техники. Наконец, ни одно подразделение, часть, завод, предприятие не может сформироваться без начального организационного ядра, которое должно принять девять-десять тысяч человек, обеспечить их распределение по подразделениям, подготовку, боевое слаживание и выдвижение в назначенный район. На все это отводится от двух недель до месяца. Попробуйте, не имея стартовой базы, в такие сроки с нуля организовать девять-десять тысяч человек! Это в принципе невозможно. Так что это не флажки на карте России, а зародыши вполне конкретных наших будущих дивизий. Сейчас их хотят убить.

«Y»: Какая армия нужна России?

К.С.: Для ведения локальной войны, в соответствии с военной доктриной, российские Вооруженные силы должны быть способными создать группировку до миллиона человек, которые будут действовать непосредственно в боевых порядках. Плюс нужны еще 500–600 тысяч человек в тылу для обеспечения этой группировки всем необходимым, лечения раненых и больных. Одна дивизия за три дня ведения боевых действий требует два эшелона – топлива, боеприпасов и так далее. Все это еще нужно собрать с разных складов, загрузить и отправить. Это колоссальная работа. Для того, чтобы решить задачу в возможной войне силами общего назначения, в военное время нам нужно иметь силу в 2,5 миллиона человек. Мы же сейчас не в состоянии содержать и миллионную армию. Составом мирного времени российская армия должна быть способной решить задачу в одном, максимум – двух вооруженных конфликтах. Пример – Чечня, где группировка составляла от 40 до 100 тысяч человек, которые собирали со всей России. Это были трудные сборы, потому что мало частей постоянной готовности.

Уничтожение частей кадра станет страшным ударом по обороноспособности страны. Получается, что при нарастании угрозы с вооруженного конфликта до локальной войны мы должны переходить на применение ядерного оружия. Решится ли наше военно-политическое руководство прекратить вооруженный конфликт, применив тактическое ядерное оружие? Думаю, что нет. А это будет означать поражение в войне и катастрофу для российской государственности.

«Y»: Эксперты называют сокращение офицеров разгромом армии.

К.С.: Министр обороны заявил, что в результате сокращения в составе Вооруженных сил РФ останется 150 тысяч офицеров. В настоящее время у нас служит от 350 до 380 тысяч офицеров. Министр ссылается на мировой опыт, говоря о том, что в остальных странах процент офицерского корпуса колеблется от 7 % до 20 % общей численности ВС. Но господин Сердюков или те, кто порекомендовал ему это сказать, забывают, что Россия занимает гигантскую площадь, только сухопутная граница – 67 тыс. километров. Это не Германия, не Франция, не Испания, где не нужно проводить полномасштабное мобразвертывание Вооруженных сил в таких объемах, как это делает Российская Федерация. Поэтому Германии и Франции можно содержать офицерский корпус в 15 % от численности ВС. Им не нужно иметь офицерский мобилизационный резерв. Кто у нас в случае развертывания Вооруженных сил пойдет в штабы новых частей и соединений? Студенты или забывшие военное дело, сидящие на пенсии пожилые офицеры запаса? Если из армии уберут наиболее подготовленных и квалифицированных офицеров, это будет означать разгром офицерского корпуса.

«Y»: Параллельно уже объявлены сокращения в военной медицине.

К.С.: Это удар по будущему, ведь поликлиники и госпитали в военное время превращаются в основу полевых госпиталей и медсанбатов, которые обеспечивают восстановление здоровья военнослужащих, получивших ранения на поле боя и заболевших. С сокращением госпиталей и поликлиник будет уволено значительное количество военных врачей с уникальным опытом, какого не имеют гражданские специалисты.

«Y»: Что планируется сделать с военным образованием?

К.С.: Министр обороны заявил, что все военные вузы России будут сведены в 10 образовательных центров и в каждом из них будет организовано первичное и академическое военное образование. (Под эту «мясорубку» попала и Академия ВКО им. Г.К.Жукова, о чем мы говорили выше. – В.Б.) Для того чтобы подготовить специалиста в военном училище, он должен отработать на образцах той боевой техники, которая состоит на вооружении. Именно из-за этого военные училища занимают достаточно большие площади. Если формировать образовательные центры, то в каждом из них надо собрать всю эту технику, вооружение. Это превращается в гигантский наукоград, сопоставимый по размеру с Дубной. Разве у России много денег для постройки десяти таких наукоградов? Не думаю. В итоге преобразований будут разгромлены научные учебные школы и разрушена система первичной подготовки офицерского состава. Будут выброшены гигантские деньги на бессмысленную работу. А в результате система военного образования будет разгромлена, и мы потеряем возможность готовить квалифицированных офицеров не только тактического, но и оперативного звена.

«Y»: И кем готовятся такие решения?

К.С.: Мне 12 лет довелось служить в Центре военно-стратегических исследований Генерального штаба ВС РФ, откуда я уволился год назад. Скажу, что очень редко научные исследования упреждают политические решения. В семидесяти случаях из ста сначала идут политические решения. В таких случаях профессионалам спускается директива и ставится задача не исследовать, а обосновать это политическое решение. И второе: далеко не все военные руководители высшего ранга обладают достаточным мужеством и патриотизмом, чтобы отстаивать свои взгляды. Многие из них стремятся сохранить свое кресло, особенно в условиях грядущего сокращения, даже ценой нанесения ущерба Вооруженным силам.

Приходится констатировать некомпетентность в военных вопросах, царящую в высших эшелонах военно-политического руководства страны. Ошибочно полагать, что топ-менеджер универсален для всех отраслей. Нужно знать процесс, которым ты управляешь. Умение считать деньги и строить личные отношения не помогут человеку грамотно поставить задачу, если он не знает дело. Поэтому сегодня как никогда актуален лозунг защиты армии от дилетантов и их реформ».

Россия вошла в тройку ведущих военных держав – правда, пока только по общему уровню финансирования обороны. По подсчетам Международного института изучения проблем мира в Стокгольме (SIPRI), в 2011 году Россия впервые за 18 лет обогнала по размерам оборонного бюджета Великобританию и Францию, уступив только Китаю и недосягаемому лидеру США. Триллионы рублей, выделяемые на оборону в ближайшее 20-летие, должны помочь России преодолеть отсталость и подготовиться к войнам нового поколения. Но вот что вызывает сомнения: после долгих лет недофинансирования оборонную промышленность возродить будет сложно. И главный вопрос, который ставят зарубежные эксперты, анализируя программу вооружений РФ – смогут ли русские потратить эти триллионы на оборону с умом, и не разворуют ли их прежде, чем они поступят в ОПК и в войска.

Пока что состояние Стратегических ядерных сил России, как мы убедились, таково, что полной безопасности россиянам они не гарантируют. И можно ли полагаться только на ядерное сдерживание, не предусматривая возможности вынужденного превентивного ядерного удара в целях опережения потенциального противника, изготовившегося к агрессии? Когда этот вопрос, причем в порядке дискуссии, открыто поставил генерал Балуевский, бывший начальником Генерального штаба до Н.Макарова, его тут же отправили в отставку.