Текст книги "Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне"

«Пламенный революционер»

Начиная с 1902 года и до разрыва дипломатических отношений пост военного атташе при посольстве Японии в России занимал член общества «Чёрный дракон» полковник Мотодзиро Акаси – кадровый сотрудник разведки японского Генштаба. Будучи профессионалом, он сразу обратил внимание на социальные противоречия, годами копившиеся в русском обществе. Благодаря ему помимо чисто военных задач японская разведка теперь стала преследовать и политические цели. Одной из них было стремление так накалить обстановку в России, чтобы царское правительство не смогло вести войну на два фронта – с врагом внешним и врагом внутренним.

Сразу же после официального объявления войны японское посольство покинуло Санкт-Петербург и перебралось в столицу Швеции Стокгольм. Акаси же обосновался в Вене. Этот город в начале XX века считался центром международного шпионажа. Здесь он встречался с польскими и финскими оппозиционерами, от которых получал нужные ему сведения. Так японская разведка стала поддерживать революционное движение в России.

Мотодзиро Акаси

Идея Акаси была проста: устроить вооруженное восстание, а лучше даже не одно, на окраинах Российской империи. Для этого полковник разработал план помощи русским революционерам оружием и деньгами. И Япония выделила для этой цели огромную по тем временам сумму – 35 миллионов долларов. Кандидаты на получение денег для подрывной работы сыскались очень быстро. В первую очередь ими стали грузинские, финские и польские оппозиционеры. Но наибольший интерес японской разведки вызвала русская партия эсеров (социалистов-революцио-неров) как организация, занимающаяся непосредственно террором.

Финский революционер Конни Целлиакус помог Акаси установить нужные контакты с лидерами этой партии. Договориться удалось быстро. Эсеры стали планировать вооруженное восстание, а японская разведка обязалась снабдить их оружием. В нелегальной прессе стали раздаваться призывы к началу немедленной вооружённой борьбы с самодержавием.

В начале января 1905 года началась стачка на Путиловском заводе в Петербурге. Вскоре к ней примкнул Обуховский и другие военные заводы. Через несколько дней случилось «Кровавое воскресенье», когда в столице войсками гарнизона была расстреляна мирная демонстрация. Это послужило толчком к массовым выступлениям против монархии, местами переходившим в вооруженное противостояние. У взятых в плен повстанцев нередко изымали винтовки «Виттерли» швейцарского производства.

К тому времени агентами Акаси в Англии уже был куплен пароход «Джон Графтон». Из финнов и латышей набрали команду. Корабль сделал два рейса, доставив в Финляндию оружие и боеприпасы. Чаще всего революционеры вообще не спрашивали, откуда появились оружие и деньги. А тем, кто интересовался, руководство объясняло, что финансовые средства собраны в Америке лицами, сочувствующими революции в России.

Пароход «Джон Графтон»

Борьбу с японской разведкой сумели организовать не военные, а полиция. Одному из агентов удалось «изъять» из портфеля японца записку Целлиакуса, где финн обстоятельно описывал, сколько и на какие цели потрачено японских денег. Так у жандармов появилась информация о приобретении в Швейцарии 14500 винтовок, которые планировалось передать различным революционным группам. Однако оперативно перекрыть все каналы поставок оружия не удалось.

Разгрузка подорванного «Джона Графтона»

Третий рейс «Джона Графтона» оказался неудачным. В начале сентября судно (для конспирации уже переименованное в «Луну») в тумане напоролось на каменную отмель. Команда попыталась спасти груз, но это оказалось ей не под силу. Подорвав корабль, она покинула его. Местные рыбаки сообщили о пароходе властям. Разгрузку полузатопленных трюмов проводила уже русская жандармерия. Результат ошеломил! С корабля сняли целый арсенал: 9670 винтовок фирмы «Виттерли» и 400 тысяч патронов к ним, 720 револьверов и 122 тысячи револьверных патронов, три тонны взрывчатки, большое количество детонаторов и бикфордова шнура.

Баррикады в Москве. Декабрь 1905 г.

Масштабные конфискации удалось провести и в Закавказье. Там было перехвачено 8200 винтовок той же швейцарской фирмы и большое количество патронов. Правда, вскоре выяснилось, что это лишь незначительная часть завезённого сюда оружия.

В России вовсю полыхала революция, когда в сентябре между Японией и Россией был подписан Портсмутский мир. Японское правительство сразу приняло решение о прекращении финансирования подрывной деятельности в России. Конечно, оно не испытывало никаких симпатий к социалистическим идеям и преследовало чисто прагматические цели. Полковника Акаси отозвали в Токио, где он был обласкан императором, получил титул барона и чин генерал-майора. Его грудь украсили самые высокие награды империи. Позднее разведчик открыто заявлял, что русская революция – дело его рук.

Российское же правительство никаких выводов не сделало. В годы Первой мировой войны, «вскармливая русскую революцию», такой же подрывной деятельностью занималась и разведка кайзеровской Германии.

«Русские люди могут положиться на Меня. Я никогда не заключу позорного или недостойного великой России мира».

Николай II

Как Россия войну проиграла, а Япония не выиграла

После Мукдена и Цусимы все уже были уверены, что Россия войну проиграла. И несмотря на то, что армия на Дальнем Востоке насчитывала до 400 тысяч штыков, была полностью обеспечена и снарядами, и патронами, в столице в победу не верил никто. Казалось, что Петербург «устал» от боевых действий больше, чем солдаты в окопах. Маленькой и победоносной войны не получилось. Страна была охвачена смутой.

Однако не было эйфории и в японском Генеральном штабе. Там наконец-то поняли, что мощь России они явно недооценили, и справедливо предполагали, что в ближайшее время на границе с Маньчжурией неприятель может сосредоточить до миллиона солдат. Такую силу сдержать было немыслимо.

Япония воевала уже на пределе своих возможностей. Несмотря на победы, полное господство в море и беспрепятственный подвоз всего необходимого, генералы в один голос твердили императору, что наступать армия больше не в состоянии. Да и экономике страны длительные боевые действия были в тягость.

Попытки мирных переговоров при посредничестве Англии и Франции Япония предпринимала и в 1904, и в 1905 годах, однако условия их начала для России были заведомо неприемлемы. Даже после неудач русская армия обладала всем необходимым, чтобы выгнать неприятеля из Маньчжурии. Но при отсутствии флота больше сделать было ничего нельзя. Получался стратегический тупик.

Возможное поражение Японии также никак не устраивало её доноров – Великобританию и США, предоставивших Стране Восходящего Солнца большие кредиты. Газеты этих стран всячески поддерживали японцев в их «героической борьбе с русским медведем». Успехи в войне всегда одобрительно встречались и политиками, и прессой. Но в планы США совершенно не входило и усиление Страны Восходящего Солнца. Здесь уже решили, что и Россия, и Япония достаточно ослабили друг друга. Правительство Теодора Рузвельта всячески стремилось повысить авторитет Америки на международной арене. Оно выступило посредником в заключении мира и предоставило свою территорию для ведения переговоров.

Барон Ютаро Комура

Мирная конференция открылась 9 августа 1905 года на Атлантическом побережье США в городке Портсмут. Она должна была положить конец затянувшейся войне.

Японская делегация во главе с министром иностранных дел бароном Комурой пребывала в твёрдой уверенности в торжестве своего оружия и надеялась извлечь максимум из победы. Представленные ею условия мира были весьма жёсткими. Среди основных требований значились признание Китая и Кореи сферой влияния Японии, ограничение военно-морских сил России на Тихом океане, выдача всех интернированных судов, передача острова Сахалин и выплата огромной контрибуции в 1200 миллионов йен.

С российской стороны уполномоченным по ведению мирных переговоров был назначен Сергей Юльевич Витте. Опытный государственный деятель, он хорошо разбирался в проблемах Дальнего Востока и сразу понял, что усиление Японии в Тихоокеанском регионе не соответствует интересам США.

С. Ю. Витте

Уже в первый день конференции он выдвинул условие, что переговоры должны вестись исходя из принципа «В войне нет ни победителей, ни побеждённых». Сам этот принцип предполагал, что никакой контрибуции быть просто не может. Многие были уверены, что переговоры провалятся, однако перед перспективой продолжения боевых действий посланцы микадо дрогнули.

23 августа мирный договор был подписан. Россия признавала Корею сферой исключительных интересов Японии и обязалась вывести свои войска из Маньчжурии. Также она уступала Японии арендные права на Ляодунский полуостров с портами Порт-Артур и Дальний.

Находящиеся здесь железные дороги могли эксплуатироваться в сугубо гражданских целях. Все русские корабли, попавшие в плен или поднятые в Порт-Артуре и иных местах, оставались в руках японцев. По существу, Витте отдал то, что и так было захвачено неприятелем.

Россия уступала Японии южную часть Сахалина (по 50-ю параллель). При этом обе стороны обязывались не возводить на острове никаких оборонительных сооружений. Отдельной статьёй была прописана возможность рыболовства японских судов вдоль русских берегов в Японском, Охотском и Беринговых морях.

Однако все требования об ограничении военно-морских сил России на Тихом океане были твёрдо отклонены. Интернированные в иностранных портах корабли также оставались российскими. По-восточному тонко был решён вопрос контрибуции. Николай II гордо заявил, что не даст ни копейки, поскольку Россия никому ещё контрибуций не платила. Тем не менее царское правительство выплатило Японии 46 миллионов рублей золотом… «за содержание русских военнопленных».

Исходом переговоров император остался доволен. По возвращении в Петербург Витте был возведён в графское достоинство. Но уже вскоре и в придворных кругах, и среди жителей столицы иначе как графом Полусахалинским его не величали.

Конференция

Большинство русских людей восприняли исход войны и Портсмутский мир как оскорбление России. И хотя потери государства оказались гораздо меньшими, чем ожидалось, позиции страны на Дальнем Востоке были подорваны. Как позднее говорил Витте, «не Россию разбили японцы, не русскую армию, а наши порядки, или, правильнее, наше мальчишеское управление стасорокамиллионным населением в последние годы».

Российская делегация

Японская общественность также расценила подписание мира как национальное унижение. Регулярно читая в газетах о наголову разбитых русских, обыватель был совершенно уверен, что противник разгромлен, лежит у ног их императора, молит о пощаде и что теперь японской будет «вся Сибирь вплоть до Енисея». На самом же деле страна не смогла реализовать большинство своих требований. Условия мира газетчики печатали в траурных рамках. Во многих городах прошли демонстрации протеста и вспыхнули массовые беспорядки. Протестующие громили полицейские участки и правительственные учреждения, призывали вздернуть на фонаре «предателя Комуру».

Участники переговоров

Бунт беспощадно подавили с помощью армии. Пострадало более двух тысяч человек. Барон Комура не получил никакой награды и был вынужден уйти в отставку.

Ну а президент США Теодор Рузвельт получил за посредничество в окончании Русско-японской войны Нобелевскую премию мира.

«– Ваше благородие, из-за чего эта война, – спрашивал боец офицера.

– Японец виноват, мы не хотели. Он на нас первый напал.

– Точно так… А только без причины чего ж ему нападать?

Молчание.

– Вот, говорят, из-за Маньчжурии эта война. Да на что она нам? Мы бы тут и задаром не стали жить. А через Сибирь ехали, вон сколько везде земли, конца нет…»

Из книги В. В. Вересаева «Записки врача. На японской войне»

А всё же почему?

Русско-японская война почему-то считается одним из самых изученных событий в отечественной истории. Существует даже несколько исторических концепций причин поражения России. Боевым действиям на суше и на море посвящено огромное количество исследований, воспоминаний, документов, художественных произведений. Многие из них автор этих строк читал, листал, просматривал. К сожалению, на мой взгляд, некоторые написаны по принципу «бумага всё стерпит, а мёртвым уже всё равно».

Конечно, очень жаль, что машина времени существует только в произведениях писателей-фантастов. А как бы было здорово: нажал на кнопочку, переместился в эпоху и место, которые выбрал, и увидел всё своими глазами. И тем не менее, давайте поразмышляем, как же все-таки получилось, что огромное, сильное государство, каким всегда считалась Россия, по существу потерпело поражение от маленького государства, которое в то время всерьёз в мире мало кто воспринимал? И вместе попытаемся окунуться в атмосферу, царившую в нашей стране в начале XX века.

Сегодня мало кто знает, что в конце XIX века на Невском проспекте, во дворе знаменитого здания магазина купцов Елисеевых, располагался Русско-китайский банк. Он был создан для содействия развитию экономических связей России с Китаем. После поражения в Японо-китайской войне эта страна в течение семи лет должна была выплатить огромную контрибуцию – почти 400 миллионов золотых рублей. Россия через Русско-китайский банк тут же дала Китаю крупный заём, благодаря которому китайцы отдали почти четверть своего долга. Практически все эти деньги японцы пустили на военные нужды. Могли ли этого не предполагать наши политики и правительство? Получается, что сильную армию и флот Япония создавала и на русские деньги?

Во время царствования императора Александра III Россия не вела войн, что благотворно сказалось на экономике государства. Монарх, справедливо прозванный Миротворцем, заявлял, что у страны есть только два союзника – её армия и флот. И денег для них не жалели. Но вооруженные силы страны – это не только пушки, винтовки, корабли, снаряжение, это в первую очередь люди – солдаты и офицеры.

Все авторы трудов о Русско-японской войне, в том числе и зарубежные, высоко оценивали доблесть и отвагу русских солдат и матросов. Их подвиги ставили в пример своим воинам и японцы. А вот на своём ли месте были те, кто отдавал бойцам приказы и планировал боевые операции?

На манёврах в Красном Селе

Так, побывав в качестве представителя от Великобритании на нескольких манёврах в Красном Селе и понаблюдав там за работой офицеров Генерального штаба, английский полковник Джеймс Грирсон, известный как весьма неплохой аналитик, пришёл к выводу, что подготовка русских офицеров к штабной работе стоит «ниже презрения». Русскую же армию он считал «львами, которых в бой ведут ослы». Правда, отношения с Великобританией у России тогда были весьма непростыми.

В начале XX века среди солдат по-прежнему широко пропагандировался известный суворовский постулат: «Пуля дура – штык молодец». Однако всё это было хорошо в веке восемнадцатом. А в веке двадцатом атака в штыки на огонь пулемётов могла привести только к горе трупов при нулевом тактическом результате. Уже первые бои на реке Ялу показали, что все попытки штыковых атак без надлежащей огневой подготовки приводят к ничем не оправданным потерям. Многие генералы совершенно забыли про другой постулат великого полководца: воевать нужно не числом, а умением. Надеясь лишь на простое арифметическое соотношение сил, они тем самым убивали в солдате энергию и веру в успех. Не случайно в полках гуляла крылатая фраза: «Как ни дерись, а всё равно велят отступать». Но виноваты ли в этом были простые бойцы?

Не лучше положение складывалось и на флоте. К началу войны в нём числилось 12 адмиралов (из них только 1 действующий), 25 вице-адмиралов (возрастом от 55 лет до 71 года) и 35 контр-адмиралов (от 51 года до 57 лет). При этом во флоте Великобритании, который по числу кораблей и их общему тоннажу в четыре раза превосходил русский, их служило 69. А во флоте Германии, который в то время был сопоставим с российским, было всего 9. Многие из русских адмиралов никогда даже не были капитанами кораблей, а в море выходили только на прогулочных яхтах.

И неудивительно, что один из таких военачальников, посетив возвратившиеся из тяжёлого похода корабли, видимо по старой привычке, начал проверять ухоженность машинного отделения с помощью своих белых перчаток. В результате вместо благодарности за успешное выполнение учебной боевой задачи капитан и судовой механик получили суровый выговор за следы масла, обнаруженные на деталях машин.

Главным начальником Военно-морского флота и всего Морского ведомства в то время был дядя царя генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович. Делами флота он занимался «по мере необходимости». Как вспоминали современники, даже упоминание о возможных преобразованиях вызывало на лице этого царедворца болезненную гримасу. Петербургские острословы шутили, что в карманах его мундира легко уместилась пара броненосцев.

Великий князь Алексей Александрович

В результате в печально знаменитом Цусимском сражении врагу потребовалось всего два дня, чтобы покончить с нашей 2-й Тихоокеанской эскадрой. Несмотря на подлинный героизм моряков, она погибла, не только не нанеся серьёзных потерь неприятельскому флоту, но обогатив его многими трофеями. В народе великий князь получил презрительный титул «Князь Цусимский», а само слово Цусима стало в русском языке синонимом полного фиаско.

Однако ни себя, ни «бедного» дядю Алексея русский царь виновными совершенно не считал. Алексей Александрович был только уволен с должности главного начальника флота и Морского министерства, однако своего звания генерал-адмирала лишён не был. Он уехал в Париж, где и умер в 1908 году.

Конечно, были в русской армии и на флоте настоящие офицеры и действительно талантливые военачальники, такие как адмирал Макаров, генерал Кондратенко, а также многие и многие другие. Солдаты не раздумывая шли за ними в огонь и воду. Но, как правило, необходимой полнотой власти они не обладали.

О чём ещё нельзя не сказать? Наверное, читатель уже обратил внимание на то, что в оформлении книги использованы агитационные плакаты того далекого времени. Печатались они во многих газетах и журналах и, в основном, утверждали незыблемость превосходства России. В начале войны пресса пестрела заголовками типа «Победить Россию невозможно!» и «Русский казак жёлтую шкуру-то быстро обдерёт!». Были плакаты с названиями «Как русский матрос отрубил японцу нос», «Как Фома с Ерёмой японца обставили» и т. п. Часто они сопровождались стихами типа: «Эй, микадо, будет худо, перебьём твою посуду, разнесём до тла…» Считалось, что это способствует поднятию боевого духа и созданию соответствующего общественного мнения. Сегодня очевидно, что содержание таких плакатов точно соответствует простому русскому слову – шапкозакидательство. А то, что недооценка противника чаще всего является причиной поражения, прекрасно понимали ещё полководцы древности.

Газеты сообщали о лихих атаках и рейдах казаков, о героизме русских солдат и высоком моральном духе российской императорской армии. И, конечно, всё это было. В столице ждали побед, и туда приходили бодрые реляции. Действительность же оказалась совсем иной. Однако узнать о реальных событиях чаще всего можно было только из нелегальной прессы.

Сводки с полей сражений, а также письма солдат и офицеров проходили строгую цензуру. Как всегда, доходило и до курьезов. Так, на тексте телеграммы одного молодого офицера своей невесте после слов «крепко обнимаю тебя и целую» красовалась отметка военного цензора: «Разрешаю. Полковник N…»

В результате Русско-японская война не явилась чередой «случайно» проигранных сражений. Скорее всего, всё было закономерно. Царское правительство не смогло объяснить народу (а может, и просто не желало), зачем нужна эта война и ради чего воюет Россия. Ну а за бездарность генералов и преступные ошибки самодержца и его ближайшего окружения, как всегда, расплачиваться пришлось населению в тылу. Русские же солдаты платили за эти ошибки своей кровью.

Затраты, вызванные войной, были огромными. Только прямые материальные потери русской армии за время боёв составили колоссальную по тем временам сумму – более 500 миллионов золотых рублей. Поражение на Дальнем Востоке полностью похоронило идею русского господства в Азии и усилило революционные настроения в стране, которые привели к вооруженным столкновениям, названным позднее Первой русской революцией.