Текст книги "Заданное значение судьбы"

Эридан пользовался особым доверием Повелительницы – предполагали даже (не осмеливаясь, однако, не то что говорить, но даже лишний раз помыслить об этом), что он удостоился чести быть принятым ею на ложе любви. Эридан не только командовал посадкой – он имел право в чрезвычайных обстоятельствах начать Исход и возглавить его: стартовыми машинами ангара можно было управлять и с борта флагманского летателя, который должен был уйти в небо четвёртым. Но пока он только руководил посадкой, и все его распоряжения тут же выполнялись – быстро и точно, но без торопливости, недостойной истинных элов-гремлинов.

– Экипаж «сорок третьего» занял свои места, – доложила Нэсси, сидевшая за пультом контроля. – Начата посадка экипажа «сорок четвёртого».

Главный Офицер молча кивнул и покосился на свою помощницу и подругу. Он любил её – если слова «любовь» и «разрушение» совместимы, – и гремлинка отвечала ему тем же. Девушка не была чистокровной «чёрной» – её предками были ньюмены, последователи и ученики Пророчицы Серпенты,[21]21
  Роман «Истреби в себе Змею».


[Закрыть] – но это не мешало Эридану испытывать к Нэсси чувство искренней привязанности: он был рад, что волею Воплощённой Нэсси летит с ним. И сейчас, глядя на стройную фигуру гремлинки, обтянутую чёрным комбинезоном, и на её порхавшие над пультом руки, Эридан испытывал радость – они начнут всё сначала, и Нэсси будет рядом, и может быть, их дети и внуки составят элиту будущих обитателей Красной планеты.

* * *

– Шестеро элов с код-паролями от Повелительницы, – сказала гремлинка. – Куда их?

– По двое на «одиннадцатый», «шестнадцатый» и на «двадцать второй», – приказал Эридан. «Воплощённая самая решает, кто достоин жить дальше, а моё дело – выполнять её волю».

И тут командир гвардии ощутил, как его сердце болезненно сжалось. В Городе что-то случилось – нет, не в Городе, Тьма с ним, с этим Городом! – что-то случилось с Чёрной Жрицей, а это было для гремлина куда страшнее, чем если бы одновременно обрушились все этажи Гнезда Зла. Эридан прислушался к себе – в его сознании затухал далёкий мысленный крик «…-е-е-е-йк!», предсмертный крик – крик Воплощённой. Не веря – и не желая верить! – он попытался воззвать к Повелительнице – раз, и другой, и третий, – ответа не было.

– Что случилось, Эри? – услышал он встревоженный голос Нэсси.

– Воплощённая… – через силу выдавил Главный Офицер. – Она… мертва…

Эридану понадобилось несколько минут, чтобы придти в себя – ему помогли руки подбежавшей к нему Нэсси, заскользившие вокруг его головы.

– Спасибо, – пробормотал гремлин, опираясь на плечо девушки. Он не мог смириться с тем, что Чёрная Жрица, Повелительница, живая богиня – и умерла, словно какой-нибудь штамп!

– А Первый Лорд? Он жив?

– Не знаю. С ним у меня нет надёжного контакта.

– Нет контакта… – медленно проговорила Нэсси, пристально глядя в глаза Эридану. – А не кажется ли тебе, первый гремлин, что теперь ты, и только ты решаешь судьбу Исхода?

– Я?

– Ты.

Эридан с минуту размышлял – в словах Нэсси был свой резон. «А ведь она права: кто, если не я?»

Запульсировал один из индикаторов, и гремлинка вернулась к пульту.

– Экипаж «сорок четвертого» занял свои места, – спокойно доложила она, словно ничего не случилось. – Посадка закончена… Повелитель. Все корабли готовы к старту.

«Повелитель…» – эхом отдалось в сознании Эридана. Он подошёл к девушке, обнял её и крепко поцеловал.

– Властвуй, Эри, – прошептала Нэсси, едва переведя дыхание после поцелуя.

Мяукнул звуковой сигнал.

– Ещё шестеро элов, – сказала гремлинка, бросив взгляд на одну из панелей. – А этих куда?

– В Бездну, – равнодушно ответил Первый Гремлин. – Они нам нужны? Все лучшие и достойные жить дальше уже на борту кораблей – там не хватает только нас с тобой. А эти, – он брезгливо поморщился, – полукровки… Зачем загрязнять новую расу уродливыми генами обезьяноподобных – так, кажется, их называли твои предки-ньюмены?

Он положил руку на сенсорную панель, и Нэсси увидела на экране, как шесть маленьких тёмных фигурок, замерших в цилиндрическом пропускном коридоре, исчезли в слепящей вспышке – Эридан активировал охранное поле.

– Великая Серпента была бы тобой довольна, Повелитель, – почтительно произнесла та, которую в иной Реальности звали Нэнси. – Прежде чем пуститься в путь, отряхни с ног старую грязь, чтобы она не мешала идти.

Эридан молча привлёк девушку к себе.

– Идём, – сказал он. – Подожди, я синхронизирую наши телепорт-пояса. А теперь…

Командный отсек опустел – Нэсси и Эридан переместились в кабину флагманского корабля. А через минуту первый летатель, стоявший напротив транспортной полосы, плавно заскользил по ней к стартовому столу. Громадная сигара, поддерживаемая несущим полем, двигалась стоймя, медленно и величественно, словно ожившая колонна древнего храма Кровавых Богов. Сверху донёсся тяжёлый гул – раздвигался потолок ангара.

Исход начался.

* * *

Дюк с усилием приподнял голову. Он не сразу понял, где находится, а когда осознал, то попытался встать – встать, чтобы бежать отсюда – бежать, бежать, бежать…

Тщетно. Тело не слушалось – оно словно окаменело. Мозг Дюка напряжённо работал, лорд воспринимал окружающее и принимал решения, но осуществить их не мог. Руки эла прилипли к пульту, а между ними зловеще светился красный круг. И Шестой Лорд знал, что он должен сделать – против своей воли, подчиняясь дьявольскому заклятью Чёрной Жрицы, – положить ладонь на красный круг активатора, когда работавший в сознании эла часовой механизм закончит свой отсчёт. И как только его рука коснётся сенсорной панели…

Воплощённая превратила его в послушную куклу, но какая-то часть разума мессира осталась незатронутой. Дюк должен был тупо включить Апокалипсис через полчаса после того, как последний летатель Исхода выйдет на орбиту Земли, – или раньше, если какой-либо материальный объект попытается проникнуть в ядерный пороховой погреб Города, – не испытывая при этом никаких чувств. Однако изощрённое сознание мага сумело сохранить остатки самостоятельности – жалкие остатки. Их хватило для понимания ситуации, но не хватало для её изменения. Скорее всего, даже эти остатки личности мессира по имени Дюк так и не проснулись бы до самого конца – толчком к пробуждению стало происходившее над головой лорда, четырьмя ярусами выше – в стартовом зале ангара кораблей Исхода. Мессир видел, что там происходило, – его сверхзрение работало.

…Первый летатель замер на стартовом столе. Тяжкий монолит потолка разошёлся, открыв широкое круглое отверстие, и теперь над ним формировался взлётный канал такого же диаметра – рождался орудийный ствол. Подчиняясь заданной программе, отсеки Города трансформировались – складывались перекрытия, сминались коридоры, сдвигались стены, круша мебель и кости перепуганных гейш, брошенных за ненадобностью в пустых казармах и апартаментах. Взлётный канал вытягивался исполинским стеблем, насквозь пронизывая тело Города от подземелья до вершины купола. И одновременно перераспределялась энергия Главного Источника: канал окутывало мощное защитное поле – прикрытие для взлетающих кораблей Исхода и для всего стартового комплекса.

Летатель вздрогнул, оторвался от стартового стола и пошёл вверх, набирая разбег, а на его место уже двигался второй корабль – исполинский барабан провернулся, подавая в ствол следующий снаряд. Первый летатель, сверкнув зеркальной поверхностью кормового отражателя, исчез во взлётном канале, уносясь к вскрывающемуся внешнему куполу; второй аппарат начал подъём, по чёрной полосе транспортёра подачи пополз третий – стартовый механизм срабатывал каждые сорок пять секунд. Гремлины покидали Третью планету…

«Это отродье Тьмы… она оставила меня здесь, – мысли лорда еле шевелились, – как прикованного к пулемёту смертника эпохи старинных войн двадцатого века… Я не могу порвать цепь, но я могу развернуть пулемёт и ударить в спину бросившим меня и захватить их… с собой…». Насилуя мозг, эл припомнил – мысленного усилия, затраченного на это воспоминание, ему всего лишь час назад хватило бы, чтобы сгенерировать высоковольтный разряд, – как он обучался развитию паранормальных способностей, которыми обладали все потомки первых людей-индиго. «Психокинетика – так, кажется, это называлось…». Они – дети элиты – перемещали палочки, сначала лёгкие, потом потяжелее, а потом и целые конструкции, собранные из этих палочек, старясь, чтобы их игрушечные башни и домики не разваливались. Это было очень интересно – в детстве всё кажется таким интересным. «Меня не слушаются мышцы… но я могу поднять свою ладонь… иначе…».

Рука лорда чуть заметно дрогнула и сместилась – на миллиметр, но сдвинулась. Дюк медленно тянул к красному кругу активатора свою неподъёмную ладонь. Мессир не боялся умереть – он даже не успеет ничего почувствовать – он боялся опоздать. Ведь там, прямо над его головой, четырьмя ярусами выше, от стартового стола отделился уже шестой летатель Исхода.

…Магам союзников на миг показалось, что облизанная энергетическими смерчами мёртвая гора превратилась в действующий вулкан. Вершина купола словно взорвалась – она вскрылась, выбросив в небо стремительное обтекаемое тело. Но уже в следующее мгновение орты поняли, что происходит.

Над Городом вырос широкий светящийся столб, гигантская колонна, упиравшаяся в облака. А внутри этого светового столба возносился ввысь сигарообразный силуэт летателя. Корабли уходили в небо на планетарных двигателях – в принципе схожих с теми, которые устанавливались на обычных атмосферных летателях, боевых и транспортных; фотонный привод должен был включиться только в верхних слоях атмосферы. Корабли Исхода были слабо вооружены и слабо защищены – для увеличения грузоподъёмности оружием и бронёй пришлось пожертвовать, – и цилиндрическое силовое поле должно было свести к минимуму опасность быть сбитыми на взлёте. Однако перераспределение энергии привело к резкому ослаблению общего защитного поля купола Города, и Чэнхошан с Джафаром не замедлили этим воспользоваться.

Взрывы рвали тело мёртвой горы. Летели громадные каменные глыбы и с грохотом падали вниз, разваливаясь на куски или с чавканьем шлепаясь в озёра полузастывшей лавы, расплёскивая тягучие липкие брызги. Острые осколки металла чёрного купола со свистом секли воздух и врезались в истерзанную землю, уродуя её выжженный лик новыми шрамами. Город разрушался, как термитник, по которому со всех сторон бьют тяжёлыми молотками, – его металлосинтетический купол испятнали свежие пробоины. Орты сокрушали внешний оборонительный пояс Гнезда Зла, стараясь не наносить глубоких проникающих ударов, – ведь в недрах Города находился вождь ведунов со своими воинами и тысячи Бестелесных. И, не считая потерь, пошли вперёд отряды ифритов и даосов – начался решительный штурм.

Наташа не сводила глаз с атомного подземелья. Всеслав молчал, она его не слышала и не видела, но знала, что князь будет пробиваться именно туда – за этим и шёл. И ворожея русичей заметила – лорд, неподвижно сидевший за пультом хранилища, проснулся.

Её обдало леденящим холодом, когда она увидела, что рука эла тянется к активатору. Мысленный крик Наташи услышали маги союзников – они видели происходящее её глазами, но не знали, как это можно остановить.

«Муэт! Ты можешь скрутить пространство там, внизу?»

Мать-Ведунья отрицательно покачала головой. Орта едва держалась на ногах – на пальцах магини засохли струйки крови, вытекшей из-под ногтей, под глазами залегли густые чёрные тени. Старшая горного племени выложилась до конца, прокладывая путь фантомам.

«Чэнхошан!»

«Мои воины идут вперёд, – отозвался даос, – и скоро доберутся до центра Города. Но это цилиндрическое поле – его нелегко вскрыть. Мне нужно время».

«У нас нет времени! – закричала Наташа. – Джафар!»

Сардар промолчал – он ничего не мог добавить к тому, что уже сказал полководец богдыхана.

– Я попробую, – неожиданно сказала Ата Ли – вслух. – Общее защитное поле Города изрешечено – я попробую.

Между ладоней целительницы-убийцы родилось призрачное существо – нечто вроде дракончика с крыльями. Наташа завороженно следила за Атой – творить хищных астральных существ не умел никто из сильнейших магов-ортов. Крылатый змей чуть склонил голову, как будто прислушиваясь к беззвучному приказу своей хозяйки, и мгновенно исчез, скользнув по стыкам измерений. Ата Ли закрыла глаза, направляя полёт своего посланца. Маги затаили дыхание.

Кукольное личико даоски исказила гримаса боли – дракон вошёл в силовое поле, защищавшее стартовый комплекс и подземелья. Тонкие пальцы Аты изогнулись наподобие острых когтей – целительница продавливала свою призрачную тварь сквозь энергетический занавес. Дракон, извиваясь, – видение было смутным, но орты могли кое-что видеть, – протиснулся между силовых линий, ныряя в смежные измерения, метнулся вниз, с лёгкостью прошил все материальные преграды и вонзился в тело Дюка-Хьюго.

Но в ту же бесконечно длинную секунду, когда мессир умер, его ладонь дёрнулась и накрыла зловещий красный круг.

Время остановилось.

Исчезли все звуки; каменные глыбы застыли в воздухе, не долетев до земли. Муэт видела двинувшиеся вниз веки Наташи – ворожея инстинктивно хотела закрыть глаза перед неизбежным, – видела окаменевшие лица Чэнхошана и Джафара, видела замершую Ату Ли. И ещё она видела Роя и Сирин – если все остальные выпали из остановившегося мира, то эти двое – действовали: фигуры целительницы и ментора окружало мерцающее свечение.

«Кто же они такие, – потрясённо думала Мать-Ведунья, – если способны растягивать время? Неужели Внешние всё-таки спустились снова в этот несчастный Мир?». Вестница не задавалась вопросом, почему она сама – единственная из всех, если не считать этой пары, – сохранила способность думать и видеть – она была полностью захвачена зрелищем великой волшбы, творящейся на её глазах.

…Мерседес и Диего Рохо шли в глубь материи. Они дотянулись до сдвинувшихся полушарий урановых детонаторов, миновали кристаллическую структуру тяжёлого металла и окунулись в мир атомов. Они видели ядра атомов, окружённые орбитами электронов, и видели искры нейтронов, мчащихся сквозь этот мир. Они видели, как раскалывались эти ядра, изливая потоки энергии, готовой превратиться в Адское Пламя, и видели стаи новых нейтронов, вырвавшихся из-под ядерных оболочек. И они голыми руками тушили это пламя и ловили на лету стремительные частицы, останавливая цепную реакцию. Сирин и Рой были везде – у них было множество рук и множество глаз, и они гасили атомный распад, не обращая внимания на боль в обожжённых и исколотых руках…

Звуки вернулись – рушились многосотметровые сегменты чёрного купола, обнажая переплетение внутренних галерей. Там шёл яростный бой – вспыхивало магическое пламя, и мелькали молнии энергоразрядов: союзники с четырёх сторон ворвались в Гнездо Зла.

Изумлённая Наташа пристально вглядывалась в картину видения, пытаясь понять, что же произошло в атомном подземелье. Она видела мёртвое тело лорда, его руку, замершую на погасшем красном круге, видела ряды водородных боеголовок – безвредных, словно пустые болванки, – и не понимала, почему не вспыхнуло злое рукотворное солнце и не испепелило всё вокруг от горизонта до горизонта, и почему весь этот Мир ещё не разрушен.

…Штурмующие прорвали оборону Города. Биороботы не отступали – они погибали с равнодушием машин, отрабатывающих заданную программу. И вместе с клонами под магией атакующих горели Хозяева-элы – ни один из лордов, за исключением Дюка, так и не вышел из-под последнего заклятья Чёрной Жрицы и не сделал ни малейшей попытки спасти свою драгоценную шкуру. Исход боя решил удар Бестелесных – эмиттеры и лучемёты не устояли против ментального воздействия фантомов, полностью стиравшего память и превращавшего разумы элов и штампов в разумы новорождённых – чистые, как лист бумаги, на котором ещё нет ни одной буквы.

Но стартовый комплекс всё ещё работал – взлётный канал выплёвывал и выплевывал в небо корабли Исхода. Все периферийные энергоисточники и трансмиттеры внешнего пояса обороны были уничтожены или захвачены ортами, однако Главный Источник продолжал питать энергией цилиндрическое силовое поле. Густо роившиеся вокруг светового столба «хокку», «джинны» и «фениксы» были бессильны остановить летатели элов, а орбитальные станции восточных переориентировались на прикрытие своих городов – орты сочли, что Хозяева наносят свой последний предсмертный удар, и готовились перехватить их ракеты, когда те перейдут на баллистические траектории. Но гремлины не собирались этого делать – корабли поднимались всё выше и выше, выходя на околоземную орбиту. А затем…

Многочисленные наблюдатели, напряжённо следившие за траекториями ракет, стали свидетелями невиданного зрелища. Из кормовой части первого летателя вырвался сноп света, и корабль начал быстро увеличивать скорость. Вслед за ним такой же световой клинок выбросил и второй летатель, и третий, и четвёртый. Шестой исчез в ослепительной вспышке – реакция управляемой аннигиляции вышла из-под контроля, – но остальные стремительно уносились в открытый космос, оставляя далеко позади безнадёжно отставшие антиракеты союзников. Системы противовоздушной обороны восточных ортов не были рассчитаны на перехват космических кораблей, развивавших такие скорости…

От погони ушло свыше тридцати летателей. Два корабля, не успевшие набрать высоту и включить фотонные двигатели, были сбиты орбитальными перехватчиками ведунов; один был сожжён на орбите – его фотонный двигатель не вышел на рабочий режим, и летатель не смог набрать спасительную скорость. В рушащемся и охваченном пожарами Городе осталось всего около десятка кораблей Исхода, когда ифриты Джафара и даосы Чэнхошана наконец-то пробились – сразу в нескольких местах – к Главному Источнику. Охрана реактора полегла в неравном бою, и цилиндрическое силовое поле взлётного канала погасло.

Летатель, поднявшийся на несколько километров над развороченной мёртвой горой, тут же облепили истребители ортов. Десятки энергоимпульсов вспороли обшивку корабля, и на его месте вспыхнул белый огненный шар: антиматерия из лопнувших магнитных ловушек встретилась с воздухом Третьей планеты. Второй, выходивший из взлётного канала, был перерублен пополам. Носовая часть корабля по инерции взлетела вверх, описала дугу и рухнула вниз, в одно из ущелий, пропаханных выбросами энергии; кормовая, отброшенная обратно в «орудийный ствол», над самым ангаром столкнулась с только что стартовавшим третьим летателем.

Серийный взрыв – корабли в ангаре взрывались один за другим – был мощным, но не всесокрушающим: начальный запас антиматерии на летателях Исхода был не слишком велик – её предполагалось создавать в бортовых синтезаторах уже во время перелёта. Этот взрыв не разнёс на части остатки купола и не уничтожил удалённые от ангара уцелевшие отсеки Города и его подземелья, но всё содержимое гигантского барабана стартового комплекса он выжег дотла.

Над вершиной горы гигантской пинией вырос клубящийся гриб – теперь сходство опустошённого Гнездо Зла с действующим вулканом было полным.

Наташа смотрела на дымное облако и не видела его очертаний из-за слёз, затопивших ей глаза. «Всеслав…» – тихо прошептала она, покачнулась и упала бы на камни лицом вниз, если бы её не подхватили Муэт и Ата Ли, опередившие бросившихся к ворожее Роя и Сирин.

* * *

– Это враги, сестра. Атакуем?

– Нет, Лиэз. Это обитатели Третьей планеты, идущие своей Дорогой Миров, – у них своё право выбора и своё право на ошибку. Мы не будем атаковать – Закон Равновесия.

– Это враги, Эйви! Посмотри на их ментальный спектр – он отливает чёрным! И в нём есть следы магии Разрушителей!

– Это не чёрные эски – это аборигены, достигшее уровня развития галактиан. Сам по себе оттенок ментального спектра ничего не значит – Путь Восхождения Носителей Разума извилист.

– Но концентрация Тьмы – она близка к предельной! Это дети Проникновения – дети Несущих Зло! Неужели мы будем дожидаться, пока они проявят своё разрушительное начало на вселенском уровне? Оно уже проявилось – Третья была на краю гибели!

– Хранители не вмешиваются в войны Юных Рас – тебе пора уже это знать, сестра. Наблюдать – наблюдай, нападать – запрещаю.

Бывшая жрица храма Танит в Кар-Хадташте прервала мыслеобмен. «Лиэз рвётся в бой, – подумала Эйви. – Она уже стала эскиней, но ещё не знает, что цена ошибки Хранителя Жизни может быть слишком высокой. Не спеши карать, если есть хоть капля сомнения».

Боевые семёрки клана Спасённых следили за слившейся Реальностью Мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды с самого момента её возникновения, от разгрома ортами эскадры элов во главе с крейсером «Карфаген» до штурма и взятия Города. И сейчас, когда корабли гремлинов неслись к Четвёртой планете, Звёздные Валькирии наблюдали за ними, сами при этом оставаясь невидимыми, неслышимыми, необнаружимыми.

Эйви опекала Третью ревниво и тщательно. Это был её Мир – пусть причудливо изменившийся, трансформировавшийся во времени и пространстве, – она прошла через него, жила его жизнью, и этот Мир стал для неё родным. Эйви была довольна, что Грольф не обращал на Третью большого внимания – у Владыки домена хватало других забот. Довольна она была и тем, что Хэсти, оставившая заметные следы своей магии в первичной Реальности и в Реальности-копии Мира Третьей, посетила «составную» Реальность всего лишь один раз. Сама Дарительница была бы не прочь поработать и с этой Реальностью, но её медовый месяц закончился тем, что в чреве Хэсти зародилась новая жизнь. Узнав об этом, Астер, до этого не мешавший супруге выполнять Предназначение расы зелёных эсков, запретил ей рисковать собой и ещё нерождённым сыном. Капитан Алого Ордена, обычно мягкий и добродушный по отношению к жене, на этот раз явил суровость истинного Воителя, отдающего приказ своим воинам. «К Хаосу! – заявил он, пренебрегая принятым среди эсков Инь-равноправием и даже статусом Хэсти. – О детях твоей магии на Третьей ты уже достаточно позаботилась, теперь позаботься о нашем ребёнке. Сиди в своём домашнем Мире – нечего тебе шастать по опасным измерениям!». И Дриада смирилась, даже не выказав особого неудовольствия, – ей была приятна забота Стража Звёздных Дорог. «Вот и прекрасно, – подумала Эйви, узнав об этом, – не будет путаться у меня под заклятьями. В этом Мире сейчас не до посевов – там идёт прополка, и Садовнице здесь делать нечего. Пусть пестует свой собственный цветок!».

Странно, но при этой мысли Вождь клана Спасённых, бывшая жрица Кровавых Богов, беспощадная истребительница Чёрных Магов, вдруг ощутила горечь. «А ведь я тоже могла бы, – думала она, – дать начало новой жизни. Но тот, чьё семя я хотела бы принять…». Эйви тут же растоптала эту саднящую мысль, вырвала её с корнем. Мысль послушно исчезла, но горечь осталась, и голубая эскиня старалась не покидать окрестности Жёлтой звезды: дело – лучшее лекарство от сердечных ран.

– Сестра, они идут к Четвёртой планете, – вновь услышала она мыслеголос Лиэз. – Но там база Технодетей – высока вероятность столкновения между ними и этими… аборигенами Третьей. В такой конфликт мы тоже не будем вмешиваться?

«Девочке не терпится опробовать в бою своё вновь обретённое магическое умение» – Эйви мысленно усмехнулась, но ответила сдержанно:

– Конфликты между Юными Расами нередки. У нас нет оснований для прямого вмешательства, сестра.

Лиэз замолчала, а Эйви потянулась к кораблям гремлинов. «А ведь сестрёнка не так уж и не права, – думала она, внимательно просматривая ментальное поле экипажей. – Они не эски, конечно, хотя следы довольно сильной магии есть, – они полуэски. Но вот что касается цвета – тут Лиэз не ошиблась. Хотя надо ещё разобраться, их ли это цвет, или… Засветка? Но откуда?».

Семёрки клана Спасённых были рассредоточены в открытом космосе Привычного Мира. В непосредственной близости к покинувшим Третью планету кораблям скользили две из них – семёрка самой Эйви и семёрка Лиэз. Генетическая дочь профессора Жерара Рану[22]22
  Роман «Криптоистория Третьей планеты».


[Закрыть] стала Магиней, избавившись от пут своего воплощения в теле аборигенки Мира Третьей, и даже получила статус Предводительницы, но для Эйви она осталась младшей сестрёнкой, и Вождь клана старалась не терять её из виду. Вернув Лиэз домой и занимаясь её адаптацией, Эйви поймала себя на том, что испытывает чувство, похожее на материнское: ей почему-то казалось, что если она оставит Лиэз без присмотра, девочка – пусть даже неплохо умеющая метать Голубые Молнии – тут же непременно расцарапает себе коленку. Холодный разум эскини расценивал это чувство как нелепое, но оно грело – Эйви ощущала себя нужной, а ей этого так не хватало…

* * *

Однако сейчас у Эйви были основания для беспокойства: она чувствовала смутную угрозу, словно где-то неподалёку затаилось опасное нечто, выжидающее удобного момента для нападения. «Странная засветка, – размышляла эскиня. – Неужели…».

Пространство дрогнуло, и хлынул чёрный свет. Эйви мгновенно поняла, что это за свет, и что он несёт, и бросила свою послушную воле Вождя семёрку наперерез чёрному потоку, рушащемуся на семёрку Лиэз. «Вечный Враг вернулся…».

Разрушители атаковали стремительно. Их было не меньше взвода; семёрка Лиэз была бы неминуемо смята, но Эйви успела прикрыть сестру.

Лиэз заслужила статус Предводительницы: она развернула своих Амазонок чётко и быстро, но всё-таки опоздала – совсем чуть-чуть. Удар был слишком внезапным…

Чёрный поток распался. Несущие Зло выстроили боевой веер, и Эйви оказалась в фокусе их атакующего заклятья. Разрушителей встретили Голубые Молнии, разорвавшие их строй, но Вождя клана Спасённых накрыла частая чёрная сеть. Холодея, Лиэз увидела, как меняется лицо старшей сестры, проступившее на фоне равнодушных звёзд, – оно обретало зловещие черты. Лиэз попыталась сорвать Сеть, но чёрные нити, опутавшие всю структуру тел Эйви, уже проникли в глубь её сущности, растворились и начали свою разрушительную работу. Чёрная трансмутация очень редко бывает обратимой…

Ещё две Сети, выброшенные атакующими, сгорели под ответными заклятьями Магов-Хранителей; Амазонки теснили врага, но Эйви была обречена.

«Убей меня… – услышала Лиэз. – Я уже не могу… сама…».

«Не-е-е-ет!!!»

«Убей… я теряю Душу… становлюсь… Чёрной Магиней…»

Лицо Эйви, напоминавшее оскаленный череп, перечеркнула Голубая Молния. Лиэз сжала зубы, холодно и расчётливо полосуя заклятьем сестру, ставшую врагом. Ей хотелось плакать, но Лиэз была эскиней, и поэтому она не плакала, а сжигала.

«Спасибо…сестрёнка… передай Грольфу… я его любила… всегда…».

Мыслеголос Эйви оборвался – Вождь клана Спасённых превратилась в атомарный пепел, рассеявшийся в холодной межпланетной пустоте.

Чёрные эски исчезли так же стремительно, как и появились. У них был хороший командир, чётко оценивший соотношение сил. Девятка Разрушителей могла рассчитывать на успех в бою с тринадцатью Хранителями, но против полусотни Магов целого клана шансов у них не было. Несущие Зло не собирались продолжать бой – цель их рейда была достигнута. Они прикрыли фоновой засветкой корабли гремлинов, маскируя их собственный чёрный цвет, – теперь флот Исхода беспрепятственно достигнет Четвёртой планеты. Разрушители не понесли потерь, и главное – они, применив трофейную магию Серебряных, перехватили уходившую в Тонкий Мир Первичную Матрицу Стэрди-Эстер – Душу, инкарнированную на Третьей планете во время Второй Мировой войны в теле некоего пророка Третьего Рейха, убитого на берлинском шоссе русской авиабомбой, попавшей прямо в его «оппель».[23]23
  Роман «Криптоистория Третьей планеты»


[Закрыть] Такая Душа, пригодная для нового воплощения, была очень ценной добычей.

* * *

…А в это время на стыке измерений отпочковывала отпрыска хищная астральная тварь. Отделив новорождённое существо от своего призрачного тела, родитель равнодушно повернулся к нему тем, что с известным приближением можно было назвать спиной, – дитя не требовало отеческой заботы. И оно само о себе позаботилось: детёныш превратился в смерчеобразную воронку и без особых затруднений и ненужных сантиментов всосал в себя без остатка своего беспечного папашу. Насытившись, тварь деловито осмотрелась, привыкая к незнакомого миру и к необычным ощущениям, – она явно обладала разумом.

Первичная Матрица Даггера Блэйда – Джейка Блада – обрела новое пристанище.

* * *

Наступила ночь – странная ночь: ночь без темноты. От купола Гнезда Зла остались одни лохмотья, еле державшиеся на обгорелых рёбрах и уже не прикрывавшие растерзанное тело Города, и отсвет пламени пожаров, пожиравших его внутренности, перекрасил ночную тьму в багровый цвет.

Город умер – умер, чтобы этот Мир жил. Кое-где ещё сопротивлялись последние штампы, но это была уже не предсмертная агония, а посмертные рефлекторные сокращения мышц трупа, сгоравшего в огне гигантского погребального костра.

Верховные маги союзников переместились к самому подножью разрушенной мёртвой горы – так близко, насколько жгучее дыхание пожарища и жар от ещё не остывших лавовых потоков позволили это сделать без использования магических защитных ухищрений.

– Мы победили, – торжественно произнёс Джафар.

– Победили, – эхом отозвался Чэнхошан.

Муэт промолчала. Она смотрела на ущелье, ставшее могилой Отца-Воеводы и пятисот воинов-ортов. Ущелье было наполовину залито лавой – в багровом свете потоки застывшего камня казались потоками пролитой крови. «Как сказал Всеслав, – с горечью думала магиня, – «за победу надо платить не любую, а только лишь абсолютно необходимую цену». Вот Осо и заплатил эту цену… Хотя и сам северный князь за ценой не постоял».

Она покосилась на ворожею русичей, сидевшую неподалёку, прислонившись спиной к ноздреватой каменной глыбе – одной из тех, что летели со склонов мёртвой горы. Наташа смотрела на Город, и в её глазах отражался огонь, доедавший останки Гнезда Зла. «Победу принесла моя магия, – думала Муэт, – и магия Говорящей-с-Духами, но в огонь ушли наши мужья: ушли – и не вернулись. Мы с ней тоже заплатили, и очень дорого…». Ей захотелось подойти к Наташе и попытаться её утешить, но она видела трепетавшую ауру северянки и понимала – не надо. «Каждый из нас сделал то, что мог, и что должен был сделать: и я, и она, и Ата Ли, и Джафар с Чэнхошаном, и тысячи воинов – ортов, даосов, ифритов, ведунов, – и Сирин с Роем – без них всего этого Мира вообще уже не было бы. И погибли многие – стоит ли теперь считать, кто заплатил дороже?».

– Потерь меньше, чем мы ожидали, – негромко сказал Чэнхошан.

– Меньше, – согласился Джафар. – Хвала северной магине – её духи обрушились на элов гневом Всевышнего, и при этом отличали друзей от врагов. Мы потеряли куда больше воинов при взрыве ангара, чем при штурме стен и в уличных боях, – мало кто из Хозяев и их слуг сумели встретить нас с оружием в руках, хотя бились они достойно.