Текст книги "Заданное значение судьбы"

Боевой диск был искорёжен и оплавлен. Его сбили над рекой, когда летатель пытался прорвать Периметр, и машина вонзилась в землю у самой кромки воды – невысокие речные волны шлёпали по металлосинтетической броне, не устоявшей перед магией.

– Не было, – согласилась Мерседес. – И развалины города у нас выглядели не так. И наш дом, который смела ударная волна, – здесь нет ни малейших его следов…

– В разных Реальностях этот город умер по-разному, хоть и похожей смертью. В Мире моего романа – в том, откуда пришла Весть, – была ядерная война; в нашем с тобой Мире над ним взорвалась ракета, направленная на Катакомбы; а здесь…

– Здесь была диверсия наркоконкурентов. Они не поделили прибыли и рынки сбыта, и группа террористов завезла в Пуэбло-дель-Рио атомное взрывное устройство. Это была «грязная» бомба – здешние Развалины пересыщены тяжёлыми изотопами, поэтому там нет ни змей-крововосов, ни зверь-травы. Там вообще нет ничего живого.

– А Бестелесные?

– Они есть – Сирин знает. И Рой, – Мерседес посмотрела на мужа, – тоже знает.

Диего и Мерседес уже привыкли к этому мозаичному Миру, причудливо сложенному из разных людей и разных событий, принадлежавших разным Реальностям. Они привыкли и к тому, что здесь они были ментором по прозвищу Призрак и целительницей Сирин; более того, когда они жили жизнью племени горных ортов, их первые «я» словно засыпали, ничем не напоминая о себе. И лишь иногда, когда Рой или Сирин замечали что-то, чего здесь вроде бы не должно быть, и что явно принадлежало другому Миру, они вспоминали, кем они были в другом времени и пространстве. Они привыкли к этой двойственности и к тому, что никто из окружающих не замечает за ними ничего странного, и не ощущали никакого раздвоения личности. Они были юго-западными ортами, и только изредка, по вечерам, выходя наверх, к реке, они вновь становились Диего и Мерседес – наедине и ненадолго.

– Удивительный Мир, – задумчиво сказал Рохо. – У него есть своя история – она до какого-то времени полностью совпадает с той историей, которую мы когда-то учили в школе и которую творили сами, а потом она становится совсем другой. Здесь не было глобальной термоядерной войны, и не было ракетной атаки генерала Блада, но здесь есть ведуны, и есть ифриты, и здесь был глобальный финансово-экономический кризис. И время – мы с тобой дети двадцать первого века, Вестница Муэт жила – или будет жить? – в двадцать девятом веке, а здесь сейчас середина двадцать третьего века! Непостижимо… Воистину e pluribus unum – единое из многого… Что же это за чудовищная сила, таящаяся где-то там, в чёрной вселенской бездне, – он поднял голову к звёздному небу, – и тасующая Миры, словно колоду карт? Что это – или кто? Природа или Абсолют, одинаково стоящие вне Добра и Зла? А мы, ничтожные песчинки, сметаемые равнодушными ветрами Вечности, – кто мы и зачем?

– Философ ты мой седой… – Сирин-Мерседес ласково коснулась ладонью виска Роя-Диего. – Понятно, почему ростки души не чают в своём учителе – ты так и остался ребёнком, и тебя по-прежнему волнуют вопросы, которые обычно дети задают взрослым.

– А разве это плохо? – Рохо чуть повернул голову и поцеловал пальцы жены. – Как только люди перестают задавать детские вопросы, они останавливаются и перестают быть Носителями Разума. Они становятся стариками, которых ничего не интересует, и которым уже ничего не надо…

– Ну, мы с тобой вроде не очень постарели – я не вижу разницы между Диего Рохо и Роем-Призраком. Что же касается могущественных вселенских сил, играющих песчинками судеб, – думаю, что вся Вселенная сложена из песчинок, каждая из которых занимает своё место. И эти песчинки могут лечь по-разному, и в итоге грандиозное строение Мироздания или простоит вечность, или развалится при первом порыве звёздного ветра. Нет заданного значения судьбы – есть дороги, которые мы выбираем. И эти дороги сходятся – непременно.

– А ты тоже приобрела склонность к философствованию – что-то я не помню такого за моей Мерседес, даже когда она стала Старшей горных индиго!

– Я же всё-таки умудрённая ведунья Сирин, целительница, помогающая входящим в этот мир. Когда видишь глаза новорождённых, в которых отражается свет всей Вселенной, и понимаешь, что жизнь сильнее смерти… Кстати, о детях – ты заметил, что здесь никакого дисбаланса полов, как это было в Мире Муэт и Хока?

– Конечно. Это и неудивительно – ведь в этом Мире не было Самой Страшной Войны, хотя здесь Меч Демонов всё-таки обнажался. Но меня интересует другое: мы с тобой здесь только одни в двух лицах, или…? «Дубликаты» в этом Мире наверняка есть, а вот как насчёт двуединых? Среди ортов я пока не заметил никого – я бы почувствовал.

– Некие своеобразные двойники есть наверняка, – Сирин-Мерседес чуть задумалась, – начнём с наших с тобой детей, Эстебана и Кончиты. У них даже имена те же самые, хотя здесь они старше, чем были там, в нашей прошлой Реальности – они совсем взрослые. И ещё есть генерал Даггер Блэйд – тебе это имя не напоминает имя одного нашего не слишком хорошего знакомого – тоже, кстати, генерала?

– А ещё здесь есть князь ведунов Всеслав – тебе это ничего не напоминает? Конечно, это может быть и простым совпадением, но…

– Мне бы очень хотелось взглянуть на его жену, – голос Мерседес дрогнул. – Я хочу этого и боюсь – ведь Андрея в этой Реальности нет…

– Андрей здесь есть, – негромко произнёс Диего.

– Что?!

– Я не говорил тебе, так как не был уверен до конца, но сегодня… Сегодня я увидел их вдвоём…

– Кого их?

– Кондора – сына Муэт – и девчонку по имени Этуаль. Это они – Андрей и Эстрелла. Любовь сильнее времени и пространства – эти ростки могли бы быть живой иллюстрацией к этой древней мудрости.

– Но тогда Лаэ, его сестра, – может, она и есть Наташа?

– Нет, – Призрак покачал головой. – Это не она. В дочери Матери-Ведуньи есть что-то знакомое, но вот что – никак не могу вспомнить. От этой мозаики с ума можно сойти…

– С ума сходить не надо, – сказала Сирин, вставая с травянистого взгорка, на котором они сидели, – ты нужен мне, своим ученикам и всему племени юго-восточных ортов в ясном и здравом уме. Пойдём-ка домой – уже ночь, и пора спать. В этом Мире нам с тобой щедро отпущено паранормальных способностей, но даже магам требуется отдых. К тому же завтра мы ждём гостей, или ты забыл?

* * *

Тяжёлый транспортный летатель описал над рекой широкий круг и пошёл на посадку. Громадная машина опускалась, вспенивая воду и поднимая песчаные смерчи, – впервые за долгие годы войны между элами и ортами Катакомб Периметр был открыт. Летатель пересёк Атлантический океан под прикрытием «фениксов», взлетевших с кораблей адмирала Рагнара и сменявших друг друга, – несовершенные источники боевых воздушных аппаратов ведунов не обеспечивали трансконтинентальных перелётов. В скоростном режиме расход энергии не перекрывался её пополнением, что ограничивало радиус действия истребителей русичей, – долететь до другого материка или даже облететь всю планету на сверхзвуке могли только стратосферные «витязи» с их мощными энергоисточниками. И сейчас на берегу Магдалены перед Вратами Катакомб садился именно такой летатель.

Огромный диск замер у подножия горы, и «фениксы» дружно взмыли вверх, отходя на безопасное расстояние. Периметр вновь активировался – идёт война, и от Хозяев можно ждать любой пакости, от телепортационного десанта до атомного удара.

Мать-Ведунья Муэт и Отец-Воевода Осо поднялись наверх вместе с магами Веча. Орты встречали гостей и союзников, а все меры предосторожности против возможной атаки элов были приняты. Старшие племени гор не просто соблюдали ритуал – требовалось как можно скорее согласовать с восточными собратьями план наступления на Город, чтобы раз и навсегда – и желательно с минимальными потерями – выжечь этот гнойный нарыв на теле Третьей планеты системы Жёлтой звезды.

В борту летателя образовался чуть мерцающий овал, и из него живыми горошинами просыпалось с десяток человеческих фигур. А вслед за ними появился высокий статный воин в сопровождении молодой русоволосой женщины. Они сделали несколько шагов к замершим у входа в пещеры старейшинам ортов, и воин поднял руку.

– Приветствую вас, братья! – произнёс он звучно. – Я князь Всеслав, старший круга князей русичей. Я рад, что наконец-то наша встреча стала возможной.

– Приветствую вас, братья! – повторила его спутница. – Я ворожея Наташа. Вы звали нас – мы пришли.

Рой почувствовал, как пальцы Сирин судорожно сжали его запястье.

– Наташа… – услышал он шёпот жены. – Это она… Она! Великие боги Вселенной…

Да, Сирин-Мерседес не ошиблась – Диего-Рой и сам узнал и дочь, и вождя ведунов. Всеслав и Наташа были такими же, какими они запомнились Мерседес и Диего в тот день, когда самолёт унёс молодую пару в далёкую Россию – в той Реальности, которой больше не было. Всеслав и Наташа стали старше на несколько лет, но это были они – они, и Диего Рохо ощутил, как часто забилось его сердце, так и норовящее выскочить из тесной клетки рёбер и запрыгать по камням горного склона горячим живым комком. Ему захотелось кинуться к ним навстречу, дружески хлопнуть Всеслава по плечу – «Ты помнишь бой с гремлинами?» – и обнять Наташу – «Здравствуй, девочка!», – но ментор по прозвищу Призрак остался стоять на месте. Не шелохнулась и Мерседес – она было целительницей Сирин, и никем другим! – только глаза её, блестящие от подступивших слёз, неотрывно следили за князем северян и его княгиней.

– Я знала, что мы встретимся… – тихо прошептала она – так тихо, что её не услышал никто, кроме Роя. – И мы встретились, слава Внешним…

– Приветствуя вас, братья! – сказала Муэт, поднимая руку в ответном жесте. – Мы ждали – вы пришли. Идёмте, мы будем говорить.

– Приветствую вас, дети Магии Меча! – пророкотал Осо. – Вы пришли вовремя!

Когда гости спускались в Катакомбы, залитые живым магическим светом, Призрак заметил, что Наташа почувствовала взгляд Сирин, не отрывавшей глаз от ворожеи русичей, и посмотрела на целительницу чуть более внимательно. На мгновение ему показалось, что вот-вот произойдёт чудо, но чуда не случилось – Наташа не узнала мать. Северная магиня лишь улыбнулась Сирин и пошла дальше по широкой галерее, не оборачиваясь и не задерживаясь.

«Да, – подумал Диего-Рой, – похоже, только мы с Мерседес имеем двойную память, а для всех остальных обитателей этой Реальности никаких других Реальностей нет, и никогда не было».

* * *

Волна наступления катилась на север.

Флот ведунов высадил десант в Барранкилье, не встретив сопротивления, а затем там же высадилась и вся армия северян. Отряды ортов Катакомб подошли туда по Магдалене, мимо дышащих смертью развалин Пуэбло-дель-Рио, и союзники двинулись к Панамскому каналу. Над войсками непрерывно висели эскадрильи боевых летателей – все попытки элов атаковать противника крылатыми ракетами были отражены. Орбитальные станции русичей фиксировали точки пусков, и уже через несколько секунд после старта ракеты сгорали в воздухе, рассыпаясь безвредным пеплом. Три базы Хозяев на перешейке – одна до линии канала и две за ней – были взяты с ходу и почти без потерь, хотя штампы дрались упорно и ожесточённо: похоже, лорды отключили даже тот минимальный инстинкт самосохранения, которым изначально обладали биороботы.

Одновременно ифриты высадились на восточном побережье Северной Америки, а даосы – на западном. Военный флот элов погиб в коротких и яростных прибрежных боях – несколько субмарин, пытавшихся затаиться на глубине, были найдены и уничтожены Детьми Моря. Союзные армии наступали на Город с трёх сторон, тщательно очищая материк и гася очаги сопротивления. Восточные орты отвергли план нанесения по Городу ядерного удара: расчёты и данные разведки показали, что для сокрушения силового поля Города потребуется взрыв мощностью около гигатонны, а такой взрыв мог привести к непредсказуемым последствиям – вплоть до разрушения земной коры или цепной реакции всего водорода в океанах планеты, не говоря уже о сильнейшем радиоактивном заражении атмосферы и её загрязнении миллионами тонн пепла и пыли. И поэтому орты наступали по суше, взяв Город в широкое, но неумолимо сужающееся кольцо. Элы привыкли воевать на чужой земле – теперь война пришла в их собственный дом.

Но по мере приближения союзников к Городу сопротивление Хозяев усиливалось, и наступление замедлялось. Равнодушные к своей жизни солдаты-клоны сражались до конца, цепляясь за каждый городок, который приходилось брать с бою. Рвались атомные мины-ловушки, нанося ортам ощутимые потери, – от Адского Огня не могла полностью защитить ни техника, ни магия. Телепортаторы забрасывали в тылы наступающих диверсионные группы, для ликвидации которых приходилось выделять значительные силы, снижая темп наступления. Мобильные части штампов переходили в контратаки – глайдеры горели вместе с экипажами, но задерживали ортов на часы, а иногда и на сутки. И даже несовершенные, ютившиеся в подземных коммуникациях бывших городов, слепо бросались прямо под смертоносную боевую магию восточных пришельцев.

Судьба этих несчастных – последних реликтов ушедшего времени, ещё хранящих в памяти предания о былом величии, – была особенно трагичной. Идентификационные чипы служили также и коммуникаторами – люди зомбировались трансляторами Города. Ифриты, даосы и ведуны представали в их воспалённом воображении отвратительными монстрами, пришедшими пожрать живьём женщин и детей, и люди бросались на них с ножами, камнями или просто с голыми руками. И умирали сотнями, потому что из-за их спин в ортов стреляли гремлины, использовавшие несовершенных в качестве живого щита. Их старались брать в плен, но даже парализующая магия не могла стереть выражение ужаса с лиц пленных – люди ждали, что их потащат на алтари кровавых восточных богов или в мрачные лаборатории для чудовищных генетических экспериментов, не подозревая, что самый страшный эксперимент, начатый тысячелетия назад, над ними уже проведён…

И всё-таки кольцо сжималось. Вожди ортов не могли понять, почему элы не пускают в ход атомное оружие – ведь война проиграна. Чэнхошан и Джафар полагали, что Хозяева намерены нанести последний массированный удар всеми оставшимися в их распоряжении Адскими Зёрнами в упор, когда армии союзников подойдут к Городу; Всеслав считал, что элы, как в своё время главари Третьего Рейха, надеются на некое секретное оружие, спешно создаваемое в Гнезде Зла, – кое-какие сведения об аннигиляторах дошли до северных князей. К сожалению, проверить эти сведения не представлялось возможным: Город закутался в силовую и магическую броню. Хозяева привели в порядок и гоуст-защиту – Наташу сильно обожгло, когда она попыталась проникнуть в Город в фантомном обличии, и после этого Всеслав запретил жене повторять такие попытки. Орты прикрыли свои города, готовые отразить последний удар агонизирующего зверя, но шли и шли вперёд, чтобы раздавить змею в её гнезде. И дошли – через два месяца после того, как был потоплен «Карфаген».

…Мать-Ведунья Муэт увидела Город одной из первых. Магия воинов Осо оставила чёрный выжженный кратер на месте последнего опорного пункта штампов на подступах к Городу, и разведка донесла: путь свободен – впереди нет ни засад, ни атомных мин.

Орта увидел исполинскую каменную гору, лишённую какой-либо растительности. И ещё она увидела – магическим зрением – то, что скрывалось под пластами камня. Её взору предстал чёрный купол – точно такой же, какой увидел алый эск Эндар пятнадцать тысяч лет назад на другом конце Вселенной, в Пограничном Мире.[18]18
  Роман «Тропой неведомых Миров»


[Закрыть] Вероятно, на самом деле защитный металлосинтетический купол Города, спрятанный под каменной оболочкой и прикрывавший подземную часть Гнезда Зла, выглядел несколько иначе, но Муэт увидела его именно таким. И ещё она почувствовала, какая мощь вложена в энергополе Города: если бы вся эта энергия была направлена на разрушение, то на сотни километров вокруг этой мёртвой горы осталась бы раскалённая безжизненная пустыня. Но магиня ощутила и другую мощь, собиравшуюся за её спиной, – могучую Силу десятков тысяч ведунов, ифритов, даосов и ортов племени гор.

«Delenda est Город Хозяев…» – прошептала Муэт.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ВРЕМЯ ПЛАТИТЬ ДОЛГИ

– Они сильнее, чем мы предполагали, – мрачно сказал Чэнхошан.

«Он прав» – подумал Всеслав, глядя на бурое облако, клубившееся над Городом.

Дым понемногу рассеивался, пыль оседала, и сквозь редеющую тёмную завесу уже проступили очертания мёртвой горы – каменной шапки Гнезда Зла. Гора была словно облита толстым слоем глазури, сгладившим все выступы и неровности, – энергоразряды сплавили камень в однородную массу. От мёртвой горы ощутимо веяло жаром – это чувствовалось даже на расстоянии пятнадцати километров; кое-где у её подножия тягуче струились потоки раскалённой лавы, светящиеся тускло-вишнёвым. Скатившись по склонам, лавовые реки теряли свой разбег и постепенно остывали, заполняя многочисленные трещины, изрезавшие истерзанную огнём землю. Но самые глубокие шрамы лава затянуть не могла – они были слишком глубоки. Эти рубцы длиной в милю оставили ответные удары осаждённых – Город плевался пламенем, словно дракон, обороняющий свою пещеру. И всё это – и стекловидная корка, и шрамы-ущелья, и ручьи расплавленного камня, – было результатом высвобождения всего лишь малой толики энергии, пущенной в ход обеими сторонами: основная её часть взаимокомпенсировалась. Если бы не защитное силовое поле, от Гнезда Зла со всеми его обитателями давно осталась бы гигантская – в километр глубиной – воронка, выжженная в земной коре. Однако Хозяева действительно оказались сильнее, чем считали союзники, – они выдержали шесть сильнейших энергетических атак и сумели нанести ортам чувствительные потери, накрывая боевые порядки осаждающих мощными и точно нацеленными ответными энерговыбросами.

– Так мы ничего не добьёмся, – заявил Джафар. – Возможно, непрерывными ударами мы счистим с этой проклятой горы всю её каменную шкуру, а что дальше? Под ней купол – усиленный полем, он выдержит даже звёздные температуры!

– Надо штурмовать, – уверенно сказал Осо, вглядываясь в чёрный силуэт каменной громады. – Мои воины готовы. Энергоатака с короткой дистанции пробьёт их силовой щит.

– Атаковать? А это ты видел? – Чэнхошан показал на ближайшее ущелье, в которое тяжело падали дымящиеся тестообразные глыбы остывающей лавы. – Твоих воинов сожгут! Возможно, тебе удастся пробить небольшую брешь, но какой ценой?

– Надо штурмовать, – упрямо повторил Отец-Воевода. – Я сам поведу в атаку ортов племени гор – мы все готовы умереть, лишь бы раздавить Гнездо Зла.

– Надо не умирать, а побеждать, вождь, и не любой ценой, а той, которая абсолютно необходима, – возразил Всеслав. – Если мы будем платить десятью за одного, некому будет праздновать победу. Хозяева могут равнодушно бросать на убой штампов, но мы не можем так поступать с нашими людьми. Вы же маги, собратья, – думайте!

– Здесь много Бестелесных, – негромко проговорила Наташа, – очень много… Это призраки людей, погибших в Адском Огне, – кажется, будто они слетелись сюда откуда-то из другого Мира. Я, Говорящая-с-Духами, никогда раньше не встречала фантомов в таком количестве – нигде. И все они – все! – полны ненависти к Хозяевам. И если они проникнут под купол Города… Их ведь не остановят ни силовое поле, ни энергоразряды.

– А гоуст-детекторы и широкополосные излучатели? Ты о них забыла? Или твои ожоги тебя уже не беспокоят? – Всеслав говорил резко, не щадя самолюбия жены, – не до сантиментов, когда речь идёт о тысячах жизней и о победе над исконным врагом. – Твои Бестелесные пройдут внешнюю защиту Города и тут же развоплотятся под излучением!

– Не развоплотятся, если в гоуст-защите будет брешь – хотя бы временная. А потом – потом фантомы станут неуязвимыми для излучателей, если получат материальные оболочки-тела. И они уничтожат Город изнутри и откроют нам ворота.

– Ты способна создать тела для тысяч Бестелесных, северная магиня? – удивлённо спросил Джафар.

– А тела создавать не надо, – невозмутимо ответила ворожея, – они уже есть: там, в Городе. Бестелесным надо только дать возможность добраться до этих тел, а дальше…

– Кажется, я понял, – сказал Чэнхошан, с уважением глядя на северянку. – Да, это может принести успех.

– И всё равно нужна брешь! – Осо стоял на своём. – Значит, всё равно надо атаковать!

– Я пробовала скрутить пространство, – вмешалась молчавшая до сего времени Муэт, – так, как мы сделали это над Катакомбами. Не получилось, – в голосе Старшей племени гор промелькнули виноватые нотки, непривычные для суровой и властной Матери-Ведуньи, – пальцы соскальзывают. Защита Города – это огромный гладкий шар, не за что зацепиться. Но если бы удалось сдвинуть хотя бы одно измерение… Вот тогда Бестелесные ворвутся в Город – скольжение по границам между Мирами для них дело привычное.

– Тогда в Город смогут ворваться не только призраки. Значит, – подытожил Всеслав, – штурм. Но штурм комбинированный и согласованный, иначе все жертвы будут напрасны. А твои Бестелесные, они готовы сражаться?

– Я говорила с ними, – ответила Наташа, – они готовы. Им надо только вымостить дорогу – это должны сделать мы.

– Это сделаю я, – решительно произнёс Осо. – На штурм пойдут воины племени гор. Вы не знаете, восточные, что это значит, когда каждым утром ты не уверен в том, что этот день не станет последним днём твоей жизни, и что хоть кто-нибудь из твоего народа увидит закат. Вы жили там, далеко, а мы – здесь, рядом, и элы упорно старались стереть нас с лика этого Мира – каждый день, и так двести лет! И вот наконец-то пришло время платить долги!

На этот раз никто из союзных вождей не возразил Отцу-Воеводе.

* * *

– Всё готово, Первая Леди, – Дюк никогда не называл Клеопатру «госпожа», и даже сейчас, когда только от неё зависело, окажется ли Шестой Лорд в числе избранных или будет оставлен в обречённом Городе на милость победителей, на которую не приходилось особо рассчитывать, он не изменил своей привычке. Глава лордов гексаграммы упорно не желал расстаться с мыслью о древней исключительности мессиров и их превосходстве над всеми другими обитателями Третьей планеты системы Жёлтой звезды, не признаваясь даже самому себе в том, что эта исключительность давно уже стала иллюзорной.

– Сколько всего кораблей пригодно для перелёта на Марс?

– Сорок четыре. Все оснащены фотонными двигателями. Погружено всё необходимое – синтезаторы, источники, инкубаторы с генетическим материалом. Плюс оружие, глайдеры, летатели. Каждый из кораблей имеет полный набор для выживания – даже если погибнет половина флота, уцелевшей половины будет достаточно. Мы сможем возродиться, даже если уцелеет всего один корабль – теоретически. Каждый рассчитан на двадцать пять пассажиров. Будет тесновато, но…

– Просторные апартаменты будем строить на Красной планете, – прервала его Эстер. – Я довольна тобой, лорд. Иди и будь готов. Старт первого корабля через два часа. Приказ о начале посадки я передам всем, кто достоин жить дальше.

Дюк сдержанно кивнул – мессиры не склоняются перед гремлинами – и вышел. Стена за ним сомкнулась, а Эстер повернулась к Даггеру, молча наблюдавшему всю сцену.

– Вот и всё, мой лорд, – сказала она с какой-то непривычной интонацией. – История этого Мира закончена – пришло время начинать историю нового Мира. Слава богам Тьмы, мы успели. Осталось уйти, громко хлопнув дверью… Эридан, – произнесла она, и через миг рядом с ней появился гремлин – хайерлинги-гвардейцы носили портативные телепорт-пояса, позволявшие им без всякой магии почти мгновенно перемещаться в пределах Города.

– Повиновение Воплощённой!

«В отличие от мессиров, вы кланяетесь, – подумал Блэйд. – Наверно, это правильно».

– Будешь командовать посадкой, – приказала Чёрная Жрица. – На каждый корабль – по двадцать гремлинов, десять мужчин и десять женщин. Кто именно, – она чуть прикрыла глаза, и сознание хайерлинга со скоростью компьютера восприняло поимённый список избранных, – вот эти. Ещё кое-кого я посажу сама. Все остальные, пытающиеся проникнуть на борт летателей, подлежат немедленной экстерминации. Выполняй.

– Повиновение Воплощённой! – Эридан снова поклонился и исчез.

– Хороший воин, – резюмировала эла. – Это тебе не мессиры с их гонором. Ничего, сегодняшний день поставит точку в их тысячелетней истории. И все они умрут красиво – роскошной смертью, как истинные Разрушители, пришествие которых в этот Мир они так долго и упорно готовили. На Красной планете полукровкам нечего делать – это будет Мир чёрных эсков!

«А как же я? – подумал Даггер, ощутив между лопатками зловещий холод, как будто в спину ему упёрлось лезвие меча. – Я ведь тоже… не слишком чистокровный».

– А ты мой муж, – отозвалась Эстер, – и отец моего будущего сына. И поэтому ты полетишь со мной – единственный из тех, кто называли себя Повелителями. Правда, первое время тебе придётся поскучать без гейш – для них на кораблях места нет. Ты доволен, мой лорд?

– Доволен, – хрипло отозвался эл, чувствуя, как у него пересохло горло. «Роскошная смерть – имя твоё, Воплощённая… И кажется, ты уже носила это имя, только вот где и когда – не помню…».

– Да, это будет роскошная смерть. Кто-то же должен держать оборону и обеспечивать работу цилиндрического защитного поля-канала, внутри которого будут взлетать корабли. И кто-то должен активировать заряды в подземелье. Я дочь магии – я не доверяю технике. Она слишком уязвима – орты тоже дети магии, и они умеют превращать любую автоматику в кучу бесполезного хлама. Нет, живой разум надёжнее – он гибок, хотя он тоже поддаётся программированию. Смотри.

Они сидели в центральном узле управления, в сердце Города, забитом машинами, экранами и системами связи, но Клеопатра предпочла технике магию – в воздухе возникло видение. И Первый Лорд генерал Даггер Блэйд увидел всех остальных лордов двадцатки – поочерёдно, одного за другим.

Лорды занимали свои посты – на линиях обороны, на батареях крупнокалиберных эмиттеров, у мощных стационарных энергоисточников. Все они держались с достоинством истинных элов, Хозяев и Повелителей, но Даггера поразило отрешённое выражение их лиц.

– Они получили мой приказ. – Эстер ответила на вопрос раньше, чем он был задан. – Предки мессиров тысячелетиями зомбировали людей этой планеты, пусть теперь их потомки сами станут зомби, – губы Чёрной Жрицы дрогнули в злой усмешке, – это справедливо. Разрушение не делает исключений ни для кого, в том числе и для самих разрушающих. Таков закон – закон Вселенной!

Дюка Блэйд увидел последним. Шестой Лорд спускался в скоростном лифте на самое дно Города, в подземелья, где не было ни единой живой души – только километры галерей и мёртвые бездушные машины. А в самом тайном уголке этого подземного царства, в зале, прикрытом плитами мощной брони и автономной силовой защитой, были установлены пятьсот водородных боеголовок, подготовленных к синхронному подрыву. И Блэйд знал, что произойдёт, когда Адский Огонь проснётся и вырвется наружу. Чудовищный взрыв должен раскачать ядерные реакции, миллиарды лет идущие в ядре Земли, – планетарный реактор пойдёт вразнос и превратится в бомбу непредставимой мощности. В лучшем случае Земля будет перекорёжена тектоническими разломами; рухнут горы, разломятся и уйдут под воду материки – победителям-ортам будет не до преследования побеждённых. А в худшем случае – хотя для Воплощённой он был лучшим – вся планета будет разрушена. Она развалится на куски, и в Солнечной системе появится ещё один астероидный пояс…

– На этот раз он не будет со мной спорить, – сказала Эстер, наблюдая за видением, – этот самый строптивый мессир выполнит приказ, как только наш последний корабль покинет атмосферу планеты. И он выполнит мой приказ, даже если что-то пойдёт не так. Это будет великое разрушение, а от огненного потопа спасутся только избранные – истинно избранные, а не самозванные порождения чар одной чрезмерно властолюбивой древней магини.[19]19
  Роман «Криптоистория Третьей планеты».


[Закрыть]

* * *

Даггер видел, как Дюк равнодушно оглядел аккуратные ряды ядерных бомб, тускло поблескивающих в полумраке подземелья, спокойно сел за пульт управления, положил руки на сенсорную панель и замер в этой позе. Глаза эла остекленели, и Эстер погасла видение.

– К делу, мой лорд. У нас осталось мало времени, а надо ещё…

Последние слова Воплощённой заглушил ноющий сигнал тревоги уровня «Экстра».

– Очередная атака? – Клеопатра поморщилась. – Этим упрямцам мало того, что они уже получили? Что ж, пусть попробуют ещё раз – энергии у нас хватает. Пока хватает…

* * *

Мёртвая гора горела. Лавина разрушительной энергии обрушилась на Город с трёх сторон: ведуны, ифриты и даосы начали седьмую атаку одновременно.

Силовой щит Хозяев принял удар. Защита спружинила, чуть подалась, но выстояла – лорды расчётливо управляли энергопотоками. Осаждающие меняли плотность энергии, формируя точки её повышенной концентрации, однако элы реагировали незамедлительно: стоило обозначиться опасному вектору пробоя, как они тут же или гасили его противополем, или отклоняли, отводя проламывающий удар по касательной.

Гору заволокло густым облаком дыма, словно проснулся вулкан, спавший тысячи веков. Чёрную тучу полосовали слепящие вспышки; вверх били гейзеры расплавленного камня, как будто Город истекал огненной кровью. Оживала легенда: в смертельном поединке сошлись два многоруких титана, и каждая наносящая удар рука перехватывалась рукой защищающейся. И руки эти сцеплялись в противоборстве, силясь превозмочь друг друга. С одной стороны этот поединок вели машины, управляемые холодными разумами людей, с другой стороны сражались сами люди, их изощрённые и совершенные сознания, ставшие ментальными трансформаторами энергии. Боевым аппаратам не было места в этой битве – любой летатель или глайдер, попавший в энергетический смерч, крушивший каменные кости горы, просуществовал бы в неразрушенном состоянии не дольше долей секунды. И кое-где на склонах уже проступили чёрные блестящие пятна: энергоудары срывали каменное мясо с головы Города, обнажая металлосинтетический череп купола.

Вожди союзников управляли боем, координируя усилия десятков тысяч своих магов. Энергоресурсы Гнезда Зла были небезграничны, они знали это и видели, однако медленное разрушение Города могло занять несколько лет. И все эти годы здесь шло бы непрерывное извержение вулкана, подобное растянутому во времени термоядерному взрыву огромной мощности, и никто не знал, как Третья планета перенесёт эту болезненную хирургическую операцию. И поэтому пятьсот воинов-ортов Отца-Воеводы шли сквозь огонь к мёртвой горе.