Текст книги "Последний из бледнолицых (сборник)"

С чего начинается общество?

С самого простого: с ответа на вопрос «Как данное общество существует?». То есть – с экономики. История человечества знает три вида экономики (позволю себе привести иную классификацию, несколько отличную от общепринятой).

Первый – экономика первобытного коммунизма. Источник существования – охота и собирательство, начатки земледелия и скотоводства. Отсутствие частной собственности, натуральный обмен, хотя разделение труда уже существует. Совокупный продукт – мясо забитых дубинами зверей – делится под зорким оком вожака по принципу «всё на всех» исходя из субъективно оцениваемой полезности того или иного родовича для всего племени, но прежде всего – из элементарного постулата: человеческая стая должна выжить в суровых условиях. Поэтому обессилевшие старики (накопленные абстрактные знания ещё не в цене) оставляются на поживу хищникам при очередной откочёвке к новым охотничьим угодьям, упустивший огонь нерадивый страж приговаривается к смертной казни через съедение (при незамедлительном приведении приговора в исполнение), а попытки отдельных чересчур эгоистичных особей урвать сочный шмат мяса от доли женщин и детей для себя лично караются ударом каменного топора по черепу. Все в поте лица (и в меру своих сил и способностей) вносят свою лепту в изнурительный процесс добывания хлеба насущного, постоянно балансируя на грани голодной смерти: хочешь жить – иди на охоту.

Второй – экономика, основанная на принуждении. Новые способы добывания пищи позволяют получить излишки, кои присваиваются наиболее энергичными и сильными (в прямом смысле слова) без неминуемой угрозы гибели всего клана (и самих энергичных вместе с ним). Углубляется разделение труда, появляются ничего не производящие (но интенсивно потребляющие) члены общества, развивается торговля, и появляется условный эквивалент всего и вся – деньги. Подчеркнем – условный: вне организованного общества деньги не представляют ровным счётом никакой ценности. Оказавшийся на необитаемом острове Робинзон не считает нужным даже нагнуться за валяющейся на песке монетой, а попавший в сокровищницу Белой Кобры Маугли недоумённо спрашивает у Каа: «И зачем всё это? Разве это можно есть?».

Принудительная экономика включает и рабовладение, и феодализм – разница между этими двумя общественными формациями крайне условна. И там и там есть бесправные рабы и всесильные господа, а понятия «феодальная революция» не существует. Образно выражаясь, это экономика грубой силы, экономика «эпохи меча», эпохи откровенного принуждения одних людей другими к подневольному труду при условии отъёма вторыми у первых произведённого продукта и распределения его по собственному произволу. Но эта экономика имела большой недостаток: труд из-под палки не может быть эффективным. Раб никогда не будет проявлять инициативу с тем, чтобы увеличить производительность труда – зачем ему это? И кроме того, откровенно угнетаемый всегда будет стремиться сбросить ненавистное ярмо – при первой же возможности.

Тем временем в недрах «экономики принуждения» копились и копились излишки производства, получившие способность к длительному хранению путём их трансформации в деньги. Бездумно растранжириваемое королями и рыцарями переходило в другие руки, куда более цепкие. И пришло время, когда масса накоплений превысила критическую. Золото бросило вызов мечу – и победило. Подобные попытки делались и гораздо раньше, ещё до великих революций (английской, голландской, французской), но оказывались неудачными. Наиболее яркий пример – Пунические войны, в ходе которых «золотой» Карфаген уступил «железному» Риму. Но золото (и его дальновидные адепты) проявили многосотлетнее терпение, и в конце концов добились своего под ликующие вопли наивной толпы «Свобода! Равенство! Братство!».

Пришла эпоха третьего вида экономики – «экономики соблазнения». Реализовалась старинная притча – спор между ветром и солнцем о том, кто быстрее разденет женщину: ласка оказалась куда надёжнее тупого изнасилования. Экономическая система невероятно усложнилась и стала всемирной. А деньги – деньги сделались самодостаточной категорией, диктующей свои правила игры самим создателям этого фетиша. Из простого подручного средства упрощения товарообмена они превратились в единственное мерило всех ценностей, причём далеко не только материальных (или, по крайней мере, претендуют на этот титул).

А сама схема изъятия одними у других производимого этими другими по сути ничуть не изменилась – она всего лишь сделалась гораздо более изощрённой. За труд стали платить, а деньги позволяли получить всё необходимое – дело только в их количестве. На первых этапах становления экономики соблазнения владельцы золота старались платить наёмным работникам как можно меньше (лишь бы те не умерли с голоду), но этот путь оказался порочным – работникам такой подход к вопросу не слишком нравился, и они оказывали сопротивление (вплоть до вооружённого). Хозяева, учтя уроки истории, решили щедро платить своим рабочим – лучше потерять часть, чем всё. И кроме того, была разработана и приведена в действие модель «общества потребления» – поистине гениальное изобретение (второе по хитроумности после изобретения самих денег). А суть её очень проста: львиная доля выплаченного работникам возвращается к хозяевам в результате непрерывного потребления платёжеспособными людьми широчайшего ассортимента производимых товаров (многие из которых или имеют сомнительную реальную ценность, или не имеют вообще никакой ценности). Для успешного функционирования этой модели была запущена гигантская машина рекламы, шоу-бизнеса и средств массовой информации, главной (и единственной!) целью которой является тотальное оболванивание потенциальных потребителей на радость распределителям.

Деньги добились полной власти над миром, то есть достигли того, к чему безуспешно стремились с мечом в руках великие завоеватели прошлого. И вместе с тем, всё явственней обозначается тупик – а что же дальше? Человечество не может останавливаться в своём развитии (в том числе и духовном), в противном случае мы все так и жили бы до сих пор в глинобитных хижинах, довольствуясь теми незначительными излишками натурального хозяйства, которых вполне достаточно для поддержания жизнедеятельности организма.

А что, разве есть альтернатива?

На первый взгляд, ответ на это вопрос отрицательный. И действительно, попытка возродить «пещерный коммунизм» на новом уровне, предпринятая в России в ХХ веке, с треском провалилась (хотя строго говоря, моделировалась скорее не «первая экономика», а «вторая» – явный регресс по сравнению с куда более гибкой «третьей экономикой»). Как бы то ни было, силовая метода распределения всего производимого в масштабах одной отдельно взятой державы оказалась непригодной – меч не смог разрубить всё плотнее окутывающую всю нашу планету золотую паутину. Но и у победительницы имеются веские основания для беспокойства.

Экономика, основанная на товарно-денежных отношениях, исчерпала свой позитивный движущий потенциал. Ни к каким дальним планетам (не говоря уже о звёздах) человечество при условии сохранения господства «третьей экономики» не полетит по одной простой причине – это экономически невыгодно. Чего ради, если эксплуатация рудников на Луне заведомо нерентабельна? А если и найдётся какой-нибудь экстравагантный деятель типа Говарда Хьюза или мистера Солли из беляевского «Последнего человека из Атлантиды», то его капиталов всё равно не хватит для финансирования широкомасштабных проектов, а коллеги по бизнесу его не поддержат. Ко всему прочему, «золотая» экономика сознательно тормозит ряд научных изысканий, способных пошатнуть «статус кво». Почему, например, так и не осуществлена до сих пор управляемая термоядерная реакция? Только ли из-за непреодолимых технических трудностей? А может, потому, что кое-кому просто не нужно появление дешёвых альтернативных энергоисточников, способных заменить нефть – кровь современной экономики? И кроме того, кажущаяся столь совершенной «третья экономика» весьма уязвима: её ахиллесовой пятой является сам условный эквивалент всех ценностей – деньги (как это ни парадоксально звучит).

Помнится, упомянутый уже дон Румата получал «золотые кружочки с профилем Пица Шестого, короля Арканарского» из железных опилок с помощью малогабаритного полевого синтезатора «Мидас». Что произойдёт, если основа основ «экономики соблазнения» легко и просто будет синтезироваться в неограниченных количествах (и не только драгметаллы, но вообще всё, что может выступать в роли «условной единицы»)? Коллапс – ответ на этот на этот вопрос дал пробившийся к Оливиновому слою инженер Гарин. А подобный аппарат – не такая уж и фантастика, если вдуматься. Отсюда вывод: рождённый «третьей экономикой» научно-технический прогресс угрожает самому её существованию.

Есть и ещё один очень важный аспект: «третья экономика» с её слепым поклонением Её Величеству Прибыли отрицательно воздействует на духовные ценности человечества, на мораль и этику. Это неизбежно: поскольку духовные ценности очень трудно перевести в «условные единицы», их надо просто-напросто нивелировать до минимально возможного уровня. В противном случае господство «экономики соблазнения» окажется под угрозой. Всего два примера для пояснения тезиса об этической деградации человечества.

Сто лет назад, во время русско-японской войны обе воюющие стороны неукоснительно соблюдали рыцарские нормы по отношению к военнопленным. Пленные русские моряки жили в Японии почти на вольном поселении, совершенно свободно общались с местными жителями, а многие даже умудрились оставить в Стране Восходящего солнца потомство в результате романов с японками. И пленные японцы содержались в Сибири в не менее комфортных условиях, обитая в добротных домах, а вовсе не в ямах за колючей проволокой. А сорок лет спустя союзники (не фашисты!) хладнокровно и целенаправленно истребляли мирное население той же Японии и Германии беспощадными бомбёжками с воздуха ради достижения своих военных, политических и экономических целей. Эту тенденцию подметил ещё Алексей Толстой в романе «Хождение по мукам»: «Сентиментальные постановления Гаагской конференции, – как нравственно и как безнравственно убивать, были просто разорваны. И вместе с этим клочком бумаги разлетелись последние пережитки никому уже более не нужных моральных законов». (с) А это была ещё только Первая Мировая.

Злодей доктор Хайд совершает чудовищный (по этике XIX века) поступок – ударяет беззащитного ребёнка. А современный обыватель только усмехнётся: вот если бы этот парень изнасиловал дитя в извращённой форме, а потом медленно распилил его бензопилой (или растворил живьём в кислоте), тогда ещё можно о чём-то говорить! Всё это иллюстрация к известному постулату «Бытие определяет сознание». А что определяет бытиё, то есть саму жизнь общества? А мы с этого и начинали – экономическая система.

А теперь подойдём к вопросу с другой стороны. Если бы человеку для поддержания жизнедеятельности организма было бы достаточно всего лишь дышать, сильно он нуждался бы в сложной экономике с её разделением труда и хитроумной системой распределения совокупного общественного продукта? А если человек способен сам сотворить для себя всё необходимое: пищу, одежду, жилище, медицинские услуги – этакий «минимальный набор для выживания»? Что тогда? Вывод однозначен: в обществе оперирующих магией разумных существ экономика в её современном понимании абсолютно не нужна.

Почему-то этот простой вывод не приходит на ум никому из авторов фэнтези, где (в отличие от фантастики) магия является неотъемлемым атрибутом: могущественным магам зачем-то непременно нужно золото в качестве платы за свои магические услуги. Они что, на досуге паяют электронные схемы? Или волшебники, способные наколдовать что угодно, не могут сотворить себе мешок-другой золотишка для удовлетворения личных потребностей? Но это вопросы, конечно, риторические – всё дело в сильнейшем стереотипе мышления, буквально вколоченном в массовое сознание веками и тысячелетиями господства злата.

Так что альтернатива есть, но она должна быть основана на самодостаточности каждого члена общества или, по крайней мере, на появлении дешёвых и доступных всем без исключения практически неисчерпаемых энергоисточников и портативных синтезаторов материальных объектов с заданными свойствами. Вот только второй вариант кажется ещё более фантастическим, чем перспектива овладения человечеством прикладной магией хотя бы на бытовом уровне – появления подобных технических устройств современные «хозяева жизни» не допустят ни в коем случае.

Разве хлебом единым жив человек?

Вопрос вполне правомочный. Человек не ограничивается «прожиточным минимумом», ему нужно и многое другое (да и само понятие «минимума» весьма растяжимо и меняется со временем). Пчёлы и муравьи как таскали миллионы лет нектар и гусениц в свои гнёзда, так и продолжают их таскать – состояние равновесия достигнуто. Человек же к такому не придёт никогда – ему не даст остановиться и успокоиться на достигнутом его беспокойный разум. И здесь же – в сознании человека – кроется ответ на вопрос «Почему идеальное общество так и остаётся до сих пор утопией и несбыточной мечтой?».

В ходе тысячелетней борьбы за лучшую долю радетелям за счастье народное иногда удавалось добиться желаемого результата: свергался злобный тиран, слуги деспота топились в ближайшем водоёме, и даже менялась политическая система: место монархии занимала долгожданная республика. Но проходил кратчайший по историческим меркам срок – и благодетель становился ещё худшим тираном, а его сподвижники с удвоенным энтузиазмом сосали соки из ими же «освобождённого» народа. Именно об этом говорит Штильмарк в своём романе «Наследник из Калькутты» устами одного из героев.

Чарльз Райленд. Меня захватила идея о Солнечном острове. Он будет действительно счастливым, потому что солнце там должно светить одинаково для всех. Там люди будут жить справедливой жизнью, трудиться сообща, поровну делить плоды своего труда, сами выбирать себе руководителей для разных видов работ, сами строить свой Город Солнца…

Бернардито. Стой, замолчи! Я плохо разбираюсь в красивых мечтах…. Где же это видано, чтобы один человек не завидовал другому, не обманывал другого, не пытался бы подчинить себе другого? …Не больно я верю в ваш Город Солнца. (с)

Мудрый старый пират, в отличие от юного мечтателя, хорошо изучил человеческую натуру…

Напрашивается малоутешительный вывод: при современном состоянии человеческой этики построение иного общества попросту невозможно. Нет (и, вероятно, никогда доселе не было) таких людей, которые, дорвавшись до власти, будут думать только о благе других, напрочь забывая при этом свои собственные интересы. Справедливости ради стоит отметить, что отдельные «белые вороны» встречались в истории, но судьба их оказывалась незавидной – человеческий социум беспощадно уничтожал подобных мутантов, пытавшихся изменить правила игры. Но это отнюдь не означает, что таких людей и вовсе быть не может.

Современное общество, основанное на «третьей экономике», в какой-то степени идеально: оно полностью соответствует нравственному уровню человечества, и само же этот уровень и поддерживает – по обратной связи. Есть только одно (зато очень большое) «но»: дальнейшего поступательного движения и развития это общество не предполагает.

А если исходить от противного: не новое общество создаёт «человека нового типа» (такое уже испробовано, и результат плачевен), а новые люди строят новое общество? Неандертальцы, лишённые абстрактного и ассоциативного мышления, не создали даже зачатков культуры – это оказалось по плечу лишь пришедшим им на смену кроманьонцам. Так может, стоит внимательнее присмотреться к упомянутым детям-индиго? Ведь возникает вопрос: а зачем нужны этим «новым детям» их паранормальные способности в условиях нашего социума? Как и где они смогут найти им применение? Что это, всего лишь каприз природы? Или всё-таки свет в конце туннеля и возможность выхода из тупика? И здесь уместно вернуться к одному из героев братьев Стругацких.

Максим Каммерер («Обитаемый остров») обладает целым набором удивительных паранорм: невероятно живуч, способен к ментальному целительству, может «ускоряться» усилием воли и даже радиация не представляет для него особой опасности – супермен, да и только! Но супермен не просто с крутыми бицепсами, но ещё и с чёткими гуманистическими принципами (очень необычный супермен!). А что если Максим и есть тот самый «новый человек» (только не продукт, а наоборот, творец нового общества)? Может быть, классики советской фантастики всё-таки знали ответ на вопрос «Откуда взялись земляне-прогрессоры, сподвижники Руматы Эсторского?», но по понятным причинам не могли дать этот ответ на страницах своих книг? Кстати, нечто подобное (мысль о «новых людях») высказывал ещё Уэллс («Пища богов»). Что если мы имеем дело с гениальным предвидением талантливых писателей-фантастов?

К тому же, согласно вышеизложенному, самодостаточная в экономическом смысле слова личность должна владеть магией (оставим этот термин, как всем понятный). Нетрудно себе представить, что произойдёт, если подобное умение получит современный средний человек, продукт общества, основанного на принципе вырывания куска из глотки ближнего своего – причём любым способом. На что способен так называемый «цивилизованный» человек – стоит только чуть ослабнуть желёзной узде закона и порядка – с полной ясностью показали недавние трагические события в Новом Орлеане. Или поставьте мысленный эксперимент и ответьте на вопрос: много ли найдётся людей, которые остановятся перед убийством себе подобного (особенно если призом за это деяние будет сумма, скажем, в миллион «условных единиц») из этических соображений, а не из страха перед наказанием? Так что магию человеку начала XXI века давать, мягко говоря, рановато.

Отсюда следует очень важный вывод: новые люди (точнее, эски[24]24
  «ЭсК» – авторская аббревиатура фонетики английских слов Super Creature (сверхсущество).


[Закрыть]) должны обладать не только природной склонностью к магии (например, благодаря особенностям головного мозга или специфике генетического кода), но и куда более качественной этикой по сравнению с людьми. Образно говоря, эски имеют иммунитет не только к вирусным заболеваниям, но и к отрицательным свойствам личности. Более того, просматривается чёткая корреляция между «моральным обликом» сверхсущества и реализацией его «чародейских» способностей – не зря все практики духовного совершенствования акцентируются на подавлении негатива.

Эски – кто они?

Это пример реализации рассмотренных в статье тезисов. Гипотетическая гуманоидная (какие-нибудь кристаллоиды не особо интересны: фантастика пишется людьми, для людей, и поэтому – про людей) межзвёздная раса, получившая в ходе длительного развития те самые магические способности, о которых и шла речь. Говорить о человечестве будущего в этом ключе преждевременно (степень достоверности существенно снижается – не очень верится в подобную благодать, когда перед глазами яркие примеры обратного). Ареалом расселения эсков является практически вся Вселенная, включающая иные галактики и параллельные реальности – один какой-то Мир (планета) им несколько тесноват.

С экономической основой общества эсков более-менее понятно – они самодостаточны с точки зрения элементарного выживания. Но остаётся вопрос: а нужно ли им общество как таковое, коль скоро они могут в одиночку без особых проблем существовать практически в любой точке Мироздания (не только на планетах и других небесных телах, но и в открытом пространстве, благо доступ к энергии и материи можно получить везде)?

Общество у эсков существует. Во-первых, Носитель Разума – существо социальное, и постоянный контакт с себе подобными ему необходим для дальнейшего развития (иначе мы получим вселенский вариант реальных, а не литературных Робинзона и Маугли, одичавших без такого общения). Во-вторых, несмотря на всё своё могущество, расширяющие границы познания эски неминуемо сталкиваются с чем-то (или даже кем-то) враждебным, и тогда даже магических возможностей одного разумного сверхсущества может просто-напросто не хватить для успешного разрешения кризисной ситуации (при осуществлении масштабных проектов сил и способностей одного эска также недостаточно). Но если общество у эсков существует, то оно должно быть как-то организовано, должно подчиняться вполне определёнными ценностными ориентирами и управляться некими «правилами общежития».

Понятно, что приоритета материальных ценностей у эсков быть не может. Нет смысла и в угнетении себе подобных – зачем оно нужно? Рудиментарные инстинкты выживания (в том числе и за счёт других) эсков уже не беспокоят – вопрос снят. Что осталось? Осталось вечная тяга к познанию и к движению вперёд – неотъемлемое свойство Разума. До какого предела – это уже выходит за рамки данной статьи. И осталась личностная разница между эсками – все разумные существа уникальны и неповторимы (каждое по-своему). Разделение труда сохранилось, но основано оно исключительно на склонностях и свободном выборе: кому что нравится – общество самодостаточных сверхсуществ может позволить себе такую роскошь. Может быть даже такое – некоему имяреку хочется просто сидеть и смотреть на звёзды, изредка отвлекаясь для того, чтобы наколдовать себе чашку кофе с бутербродами. Если это всё, что этому типу нужно, – да пожалуйста, воля ваша! Делайте что угодно, но до тех пор, пока ваши действия не мешают другим. А соблюдение этого принципа далеко не всегда возможно. Вот тут-то (если конфликтующие стороны не пришли к консенсусу) и обязано вмешаться общество. Кроме того, в определённых ситуациях необходима общая переориентация (художник может быть призван в армию в случае острой необходимости), а значит, есть противоречие между личным и общественным. Сохранился и репродуктивный принцип на основе соединения двух взаимодополняющих начал, в результате которого рождается новое. Необходимость в семье как таковой отпала, но поиск идеально подходящей конкретному индивиду «половинки» остался. Поэтому в сфере межличностных отношений остаётся место для конфликтов и на этой почве (правда, здесь уже к третейскому судье, как правило, не обращаются).

Теоретически эски бессмертны (изношенную или повреждённую биологическую оболочку/тело – если не превышен критический уровень износа/повреждения – можно регенерировать), однако на практике физическое бессмертие неприемлемо по целому ряду причин, подробное рассмотрение которых является предметом особого разговора. Поэтому у эсков принята естественная для всех форм жизни смена поколений. И само собой разумеется, что роль общества в воспитании молодого поколения традиционно очень велика.

Основной ценностью общества эсков является ценность личности – причём её реальная ценность, а не условная. Талантливый эск непременно будет замечен собратьями и оценен по достоинству – примитивная зависть (равно как и многие другие эмоции) не имеет у эсков особого значения. И магия позволяет достоверно оценить, кто на что способен – выражение «вижу тебя насквозь» становится буквальным. А самым талантливым доверяют принятие наиболее важных (для всего социума) решений (и они же несут ответственность перед всеми прочими за последствия этих решений). Можно сказать, что у эсков воссоздан естественный отбор, от которого человечество давно отошло, заменив его отбором искусственным (в «беге в мешках» побеждает не тот, кто лучше бегает, а тот, кто лучше бегает в мешке).

Действительно, люди разве что в древние времена могли воочью убедиться в талантах соплеменника. Вот этот завалил голыми руками зубробизона – силён, может быть военным вождём. Или – вот этот справедлив, всегда делит добычу честно, никого не обижая. А потом появились деньги, затем политтехнологи, и мы пришли к тому, что имеем.

Истинная демократия возможна только тогда, когда все члены общества принимают коллегиальные (и претворяемые в жизнь) решения на основе достоверной, а не дозированной информации (причем независимо от мнения вождей – пусть даже признанных). За вождями (как их не назови) остаётся право действовать по собственному усмотрению в экстремальных ситуациях при недостатке времени на общий опрос (пусть даже магия даёт все возможности этот опрос осуществить) – на то они и вожди, которым доверяют. Именно такая демократия (в общем случае) и существует у эсков. Исключение составляют имеющиеся внутри социума эсков самостоятельные и жёсткие иерархические структуры, спаянные общей сверхзадачей, которая является смыслом бытия для членов таких структур (аналогия с многочисленными орденами из истории Земли и в некоторой степени с научными коллективами, одержимо добивающимися поставленной цели). Однако сосредоточившиеся на своих задачах ордена не диктуют свои нормы всему обществу и не пытаются подмять его под себя. Вступают в них исключительно по доброй воле, а сам характер задач весьма серьёзен: например, разведка Непознанного на самых дальних его границах с риском для жизни.

Конечно, остаётся ещё соперничество (особенно внутри орденов) из-за первенства (власти), так что и общество эсков не идеально. И одной из функций этого общества как раз и является контроль социума за самим собой – вероятность «выброса» личностного негатива есть всегда. А влияние владеющего магией существа (даже одного) на Вселенную может быть весьма значительным – если человечество успешно запакостило свою среду обитания в результате бездумной хозяйственной деятельности, то легко представить, что можно натворить с вышедшими из-под контроля сверхспособностями на галактическом уровне. Хотя вероятность проявления негативного у эсков минимальна ввиду их высокой этики, но всё-таки она отлична от нуля.

Из бережного отношения эсков к окружающей среде – а таковой для них является вся Вселенная – проистекает и их отношение к младшим «братьям по разуму» (существование многочисленных разумных рас/цивилизаций примем как данность – добавим ещё один штрих в нашу красочную картину). Эски не вмешиваются активно в развитие и становление «младенческих» и «подростковых» цивилизаций (в том числе и человеческой) – пределы допустимого вмешательства ограничены объективными вселенскими законами – и уж тем более не навязывают «младшим» свой образ жизни: вряд ли даже человеку придёт в голову устанавливать свои порядки в муравейнике или в стае дельфинов. Но отслеживание всего происходящего постоянно имеет место, причём многоступенчатое: пилоты «летающих тарелок», кружащих над живущим в раннем средневековье миром, сами являются объектом пристального внимания со стороны эсков.

Тем не менее, не исключена возможность и силового воздействия эсков на любую известную им цивилизацию в случае, если дальнейшее существование этой цивилизации (из-за её явной агрессивности) представляет собой несомненную угрозу для других (точно таким же принципом руководствуется человек при отбраковке больных домашних животных, грозящих заразить здоровых). Заметим, однако, что критерии степени опасности той или иной формы жизни (разумной расы) у эсков с их высокой этикой несколько отличаются от тех, которыми руководствовались США при вторжении в Ирак. Так что судьба человечества в руках самого человечества – вряд ли стоит ждать сложа руки прибытия машины «скорой помощи» или полицейского наряда извне для быстрого и безболезненного решения наших собственных насущных проблем.

Общая картина получилась не слишком радующая душу человека, привыкшего считать себя пупом земли и венцом творения. Но без чёткого понимания своего места в невероятно сложной системе Мироздания можно ведь и ошибок понаделать – непоправимых ошибок. И как мне кажется, именно фантастика «шестой волны» может хоть чуть-чуть помочь нам в этом понимании.

Санкт-Петербург, 2005 год