Текст книги "Во льдах и подо льдами"

Плавание до Владивостока проходило обычным маршрутом: Берингово море – Тихий океан – Петропавловск-Камчатский, 4-й Курильский пролив – Охотское море – пролив Лаперуза – Японское море. Снова началась служба «С-56» на Тихоокеанском флоте. Вскоре после возвращения на Тихоокеанский флот заслуженный боевой корабль переоборудовали в плавучую зарядовую станцию. В этом новом качестве «С-56» просуществовала еще много лет, пока не было принято решение превратить подводную лодку в мемориальный корабль-музей.

В дальнейшем экспедиции особого назначения по переводу боевых кораблей и вспомогательных судов ВМФ приобрели регулярный характер. После 1949 г. они организовывались также в 1950, 1952, 1954 гг., а затем ежегодно в течение еще двух десятков лет.

Только за 1949–1960 гг. по трансполярной магистрали с запада на восток было перебазировано более 550 боевых кораблей и вспомогательных судов ВМФ различных классов и типов (от малых противолодочных кораблей, подводных лодок до крейсеров). Заметим при этом, что за это время и последующие годы ни один корабль, ни одно судно не были затерты льдами и потеряны. Автор, участвовавший в ряде экспедиций, с полным основанием может утверждать, что это является следствием тщательной подготовки кораблей к труднейшему переходу через арктические льды и высокой ответственности всего командного и рядового состава экспедиций. Надо ли говорить, какое внушительное пополнение получил тогда Тихоокеанский флот и насколько правы были Д.И. Менделеев, СО. Макаров и другие ученые, ратовавшие за освоение нашей национальной магистрали – Северного морского пути. Сбылась мечта многих поколений русских и советских моряков об использовании Северного морского пути в оборонном отношении, для маневра военно-морскими силами.

Глава 5
У берегов великого океана

Важные страницы в летопись ледовых и подледных плаваний советских подводников еще до Великой Отечественной войны, как это ни странно на первый взгляд, вписали не североморцы, а тихоокеанцы.

Полярное (в предвоенные годы и в период Великой Отечественной войны являлось главной базой Северного флота и местом базирования бригады подводных лодок) расположено на берегу Екатерининской гавани Кольского залива, а районы боевой подготовки подводных лодок даже зимой не покрываются льдом.

Впервые отечественные подводные лодки появились на Тихом океане, как уже говорилось ранее, в сентябре 1904 г. Во время Первой мировой войны русские подводные силы прекратили здесь свое существование – лодки отправили тогда на Балтику, Север и Черное море. Возрождение подводных сил началось здесь с воссозданием в 1932 г. Тихоокеанского флота (первоначально назывался Морские силы Дальнего Востока).

Своей судостроительной базы на Дальнем Востоке для строительства подводных лодок тогда еще не было. И корпуса, механизмы, все оснащение для лодок доставлялись из западных районов страны. В разобранном виде первые восемь лодок типа «Щ» поступили осенью 1932 г. Одновременно Балтийский и Черноморский флоты направили сюда группу опытных командиров – А.Т. Заостровцева, К.О. Осипова, Г.Н. Холостякова, М.П. Скриганова, A.M. Стененко и молодых, способных подводников – И.И. Байкова, М.И. Гаджиева, Н.П. Египко, В.А. Касатонова, М.С. Клевенского, А.И. Матвеева, А.И. Родионова, А.Т. Чабаненко, СЕ. Чурсина и других. Вслед за ними прибыли для комплектования команд специалисты, а также младшие командиры и краснофлотцы.

Спустя немногим более года после сформирования Морских сил Дальнего Востока, 29 июня 1933 г, вышла на ходовые испытания первая в Приморье подводная лодка типа «Щ». Командовал ею в то время E.H. Холостяков, одновременно возглавлявший первый здесь дивизион подводных лодок. Дублером командира этой лодки, имевшей первоначально литерно-цифровое наименование «Щ-11», являлся ДЕ Чернов. По окончании испытаний он вступил в командование кораблем.

В ходовых испытаниях первых двух «щук» непосредственно участвовал P.A. Муклевич, старый большевик, в прошлом балтийский моряк, участник штурма Зимнего, с 1926 г. – начальник Морских сил РККА, с 1931 г. – инспектор ВМС РККА, с 1934 г. – начальник Главного управления судостроительной промышленности. P.A. Муклевича не миновала горькая участь многих военачальников 1930-х гг. Он был репрессирован и только после XX съезда КПСС посмертно реабилитирован.

23 сентября 1933 г. в торжественной обстановке на первых подводных кораблях «Щ-11» и «ЕЦ-12» (в дальнейшем «ЕЦ-101» и «ЕЦ-102») подняли Военно-морской флаг. Эта дата с тех пор считается днем рождения подводных сил Тихоокеанского флота. Подводные лодки вошли в состав 2-й морской бригады, возглавил которую К.О. Осипов, старейший ветеран подплава, участник Гражданской войны. На Балтике головная подводная лодка типа «Щ» III серии вступила в строй почти одновременно с тихоокеанскими – 14 октября 1933 г. Подводные же лодки V серии специально проектировались для Дальнего Востока с учетом разборки их для перевозки по железной дороге. В октябре – ноябре подняли Военно-морской флаг еще пять подводных лодок, а в декабре последняя, восьмая «щука»[205]205
  См.: Боевая вахта. 1978. 28 марта.


[Закрыть].

В декабре 1933 г. во Владивосток прибыл первый эшелон со специально построенными для Дальнего Востока подводными лодками типа «М» («малютками») VI серии. Сразу спустить их на воду не удалось, так как бухта к тому времени уже покрылась льдом. И только в конце апреля 1934 г. первые лодки «М-1», «М-2» и «М-3» (командиры Н.И. Виноградов, Е.Е. Полтавский и A.B. Бук) ввели в строй.

Зима 1933/1934 г. поставила перед подводниками, казалось, неразрешимую задачу. Чтобы лодки стали боеспособными, требовалось отработать задачи боевой подготовки. Но для этого предстояло ответить на вопрос: могут ли «щуки» успешно плавать в условиях низких температур, когда заливы и бухты, прибрежная полоса моря покрываются льдом? Трудности усугублялись тем, что молодые тихоокеанцы не были знакомы с новым для них морским театром.

Первый выход лодок состоялся 17 декабря 1933 г. Бухту, в которой предстояло совершить плавание всем дивизионом, сковывал сплошной лед. И все же без помощи ледоколов в позиционном положении, попеременно меняя ход с переднего на задний и обратно, подводные лодки вышли на чистую воду.

Через пять дней для разведки ледового покрова, отработки дифферентовки и срочных погружений в отведенный для этого район направились подводные лодки «Щ-12» (командир А.Т. Заостровцев), «Щ-13» (командир С.С. Кудряшов) и «Щ-14» (командир Н.С. Ивановский). Температура воздуха доходила в тот день до —27°, воды на поверхности – до —4°, ветер достигал 21 м/с (8 баллов). Весь Уссурийский залив был затянут льдом.

С первых минут плавания лодки попали в шугу (рыхлый лед и комья снега на воде перед ледоставом). Корпуса их быстро обмерзли. В результате вся надстройка превратилась в своеобразную ледяную «цистерну», только без шпигатов (отверстие в корпусе для удаления воды) и вентиляции. Толщина льда на палубе увеличилась до 15 см. Лодки стали «тяжелыми», появились нежелательные крены и дифференты.

Дифферентовка лодок в таких условиях требовала особого искусства: корабли приобретали положительную плавучесть, которая по мере погружения и оттаивания льда быстро уменьшалась, и они буквально проваливались.

При движении в надводном положении даже в 12-сантиметровом льду мощности энергетических установок лодкам не хватало. То и дело приходилось останавливаться, ложиться в дрейф. При сильном ветре, когда начиналось сжатие, мощные ледяные плиты словно живые взбирались по булям[206]206
  Були – часть легкого наружного корпуса лодки в виде обтекаемой полусферической наделки ниже верхней палубы, в которой размещаются на лодках этого типа балластные цистерны и шахты – трубы для хранения мин.


[Закрыть] на палубу. Возвращались корабли, маневрируя от одной полыньи к другой. «…Не лодки, а какие-то айсберги! – так описывал впоследствии их внешний вид после возвращения из зимнего плавания вице-адмирал Г.Н. Холостяков. – Привычные очертания рубок исчезли вместе с палубными пушками в бесформенных ледяных глыбах. Только над люком нечто вроде проруби, откуда выглядывают командир и вахтенный сигнальщик»[207]207
  Холостяков Г.Н. Вечный огонь. М., 1976. С. 62.


[Закрыть]. Закралось сомнение: может быть, боевую подготовку подводных лодок зимой следует прекращать?

24 января 1934 г. в пятисуточное плавание с командиром дивизиона на борту отправилась подводная лодка «Щ-11» (командир Д.Г. Чернов). Вначале оно проходило без особых осложнений. Лед толщиной 12–15 см лодка форсировала легко, особенно если в ледяных полях имелись полыньи и разводья. Но порой работа двигателей даже полным ходом не приводила к успеху, и приходилось ложиться в дрейф. В ночь на 26 января ветер резко усилился и достиг 9 баллов. Началось сжатие. Лед пополз по булям, покрыв, наконец, всю верхнюю палубу. Но затем ветер вынес «Щ-11» вместе со льдом в открытое море. Сжатие стало ослабевать, между ледяными полями появились большие расщелины. Во время похода подводная лодка неоднократно производила в учебных целях срочное погружение в разводьях, а потом под проводкой ледокола без повреждений вернулась в базу. «Мороз, ветер, обмерзание, – указывалось в отчете о походе, – были побеждены»[208]208
  РГАВМФ. Ф. р-1090. Оп. 2. Д. 334. Л. 27


[Закрыть].

Выяснилась и причина, препятствовавшая погружению. Ларчик открывался просто: вода, заливая надстройку, застывала, и ледяная корка наглухо закрывала коробку клапанов вентиляции. Клапаны не выпускали из балластных цистерн воздух и, таким образом, не давали им возможность заполниться водой. По возвращении «Щ-11» всем командирам лодок на основе приобретенного опыта рекомендовали тщательно следить за состоянием клапанов вентиляции, регулярно скалывать лед. При необходимости держать лодку в позиционном, а не в крейсерском положении, чтобы часть балластных цистерн уже была заполнена Это, конечно, ограничивало надводную скорость, дай годилось не для всякой погоды, но зато значительно облегчало погружение.

При изучении документов привлекло внимание одно странное обстоятельство: в них нет даже намека на пусть хоть самое небольшое, но подледное плавание. С трудом верилось, чтобы в подобных условиях ни одна из лодок не оказалась подо льдом.

В воспоминаниях Г.Н. Холостякова о тех далеких временах содержится ответ на возникшее сомнение:

«Плавания зимы 1933/1934 г. обогатили нас знанием многих особенностей нового морского театра. Командиры обменивались приобретаемым опытом и плавали все увереннее. А практика походов продолжала подсказывать то одному, то другому что-нибудь новое.

Ни перед кем из нас не вставала прежде такая, например, задача, как плавание подо льдом. Здесь же, в условиях, когда лед местами очень крепок, но занимает не слишком большие пространства, сам собою возникал вопрос: а не выгоднее ли "поднырнуть"?

Одним из первых попробовал это сделать в феврале 1934 г. опять-таки Заостровцев[209]209
  Написав «опять-таки», Г.Н. Холостяков, видимо, имел в виду, что А.Т. Заостровцев всегда отличался новаторством в боевой учебе.


[Закрыть]. <…> Успешно проводили свои «щуки» под ледовыми полями также Чернов, Ивановский»[210]210
  Холостяков Г.Н. Вечный огонь. С. 67.


[Закрыть].

Много лет спустя контр-адмирал в отставке А.Т. Заостровцев[211]211
  С мая 1934-го по апрель 1938 г. А.Т Заостровцев – командир 14-го дивизиона 2-й морской бригады, затем по сентябрь 1940 г. командир 6-й морской бригады, куда входили подводные лодки типа «Л». Великую Отечественную войну встретил на Балтике, командуя учебной бригадой подводных лодок.


[Закрыть] подтвердил в письме к автору, что ему действительно приходилось не раз совершать тогда небольшие подледные плавания.

В начале 1934 г. «Щ-102», которой он командовал, вышла под проводкой ледокола для обеспечения дальнего перелета советских самолетов, мороз достигал – 20°. «В северном углу Уссурийского залива, – писал Алексей Тимофеевич, – действовал огромный своеобразный "холодильник", непрерывно "выбрасывающий" ледяные поля. Иногда береговой припай замедлял подвижку льдов, образуя разводья». В одном из таких разводий «Щ-102» произвела дифферентовку, и командир принял смелое для того времени решение идти на глубине 30 м подо льдом к югу от острова Аскольд, чтобы всплыть там на чистой воде.

«Оба электромотора работали "малый вперед". В полуопущенный зенитный перископ был отчетливо виден над нами светло-зеленый лед с сероватыми зазубринами, – продолжил рассказ А.Т. Заостровнева Г.Н. Холостяков. – В отражаемом льдом свете хорошо просматривались носовая и кормовая надстройки. Потом появились блики солнечных лучей – лед над лодкой был уже не сплошной. И, наконец, я различил движение волн.

Всплыли на чистой воде. Позади ослепительно блестело ледяное поле»[212]212
  Холостяков Г.Н. Вечный огонь. С. 67.


[Закрыть].

«Щ-102» («Лещ») прошла подо льдом около 5 миль. Подобного рода «нырки» под ледяные поля в ходе боевой подготовки, отработки различных учебных боевых задач совершали, как уже отмечалось, и другие подводники: командиры «Щ-101» – Д.Г. Чернов, «Щ-104» – Н.С. Ивановский, а также командиры «Щ-106» – Ф.С. Маглич, «Щ-108» – А.Ф. Кулагин[213]213
  См. там же. С. 67; Кореневский М. Курс – норд, идем подо льдами. М., 1967. С. 70.


[Закрыть].

В июле начали боевую подготовку и подводные лодки типа «Малютка». Она проходила в заливе Петра Великого и на подходах к нему.

С наступлением зимы «щуки» обоих дивизионов перебазировались вместе с плавбазой «Саратов» в бухту, из которой легче было выходить для боевой подготовки в зимнее время. По правилу, установленному Г.Н. Холостяковым, подводники должны с наступлением холодов, когда в гаванях появлялся лед, держать «винты подводных лодок на чистой воде». Появились и другие тихоокеанские традиции, повышавшие боеготовность кораблей. Девизом подводников стало: «Пришел с моря, будь готов к немедленному выходу в море!»

Следующая зима также не прервала боевой подготовки тихоокеанцев. К этому времени корабельный состав флота пополнился новыми «щуками» и «малютками»[214]214
  Вслед за первыми лодками типа «Малютка» в июне вступили в строй еще 12 подводных лодок VI и VI-бис серий.


[Закрыть].

О напряженности в боевой учебе подводников можно судить по следующим данным: за зимнюю кампанию 1934/1935 г. подводная лодка «Щ-101» оставила за кормой свыше 1700 миль, «Щ-103» – 575 миль, «Щ-104» – около 1150 миль, «Щ-111» – свыше 1100 миль. Под водой наибольшее расстояние – 90 миль – прошла «Щ-104». Она находилась в подводном положении непрерывно около 40 ч.

Уверенно осваивали в суровое время года плавание и экипажи «малюток». Так, И.И. Байков, командир подводной лодки «М-16» (впоследствии адмирал), находившейся в течение трех суток, с 14 по 16 февраля 1935 г., на позиции, докладывал после возвращения командованию, что «район был покрыт плавающим льдом в большом количестве… держаться на перископной глубине было нельзя… Держался на глубине 20 м»[215]215
  РГАВМФ. Ф. р-1090. Оп. 1. Д. 120. Л. 35.


[Закрыть]. И все же, несмотря на все трудности и немалый риск, «М-16» погружалась пять раз, успешно выполнив учебные боевые задачи.

Вслед за одиночным плаванием состоялся групповой зимний поход подводных лодок «М-16» и «М-17» (командир М.И. Куприянов) и «М-18» (командир Г.И. Гаврилин). Руководил им И.И. Байков[216]216
  РГАВМФ. Ф. р-1171. Оп. 1. Д. 12. Л. 16.


[Закрыть]. Тогда же, зимой 1934/1935 г., подводные лодки, «М-4» (командир ЗА. Долгов) и «М-6» (командир В.А. Мазин), совершали учебные выходы из базы подо льдом.

Особое внимание уделялось в те годы в советском флоте повышению автономности подводных кораблей. И впереди моряков других флотов шли тихоокеанцы, первыми опрокинувшие привычные представления о тактических возможностях подводных лодок.

В один из сентябрьских дней 1935 г. вышла в море подводная лодка «Щ-102» (ею командовал уже СЕ. Чурсин). Перед экипажем была поставлена задача достижения полного срока автономности. В море выполнялись учебные торпедные стрельбы, производились срочные погружения. В дневное время лодка находилась на глубине, ночью всплывала для зарядки аккумуляторов. По возвращении в базу ее встретил в торжественном строю весь личный состав бригады. И лишь тогда экипаж узнал, что поход осуществлялся по непосредственному указанию наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова. Задание было выполнено: подводная лодка типа «Щ» пробыла на позиции 20 суток, из них 143 ч 21 мин. под водой[217]217
  См.: Боевая вахта. 1981,16 сент.


[Закрыть].

Страна тогда переживала время рекордов. В 1935 г. началось стахановское движение – могучий патриотический почин, всколыхнувший массы советских людей и, конечно, бойцов Красной армии и моряков Красного флота, начало которому положил трудовой подвиг А.Г. Стаханова.

Вскоре на Тихоокеанском флоте[218]218
  11 января 1935 г. Морские силы Дальнего Востока преобразованы в Тихоокеанский флот.


[Закрыть] стали известны и другие достижения подводников. Экипаж подводной лодки «Щ-115» доказал, что возможно непрерывно пробыть под водой более трех суток. «М-25» находилась в подводном положении с применением приборов регенерации воздуха свыше 50 ч.

Выступая на I Всесоюзном совещании стахановцев 17 ноября 1935 г., народный комиссар обороны СССР К.Е. Ворошилов подчеркнул: «Наши моряки, в первую голову наши доблестные подводники, на своих новых лодках также перекрывают теоретические расчеты и нормы, установленные для их судов»[219]219
  Морской сборник. 1935. № 12. С. 32.


[Закрыть].

Спустя короткое время все установленные ранее рекорды автономности побил экипаж «Щ-117» (командир Н.П. Египко).

11 января 1936 г. «Щ-117» по пробитому ледоколом фарватеру вышла из базы и до 20 февраля – 40 суток – находилась в море. Стояли трескучие морозы, достигавшие —23°. Перед тем как лодке выйти на позицию, командир бригады Г.Н. Холостяков вызвал для проверки лодку в бухту, где стояла плавбаза «Саратов», на которой размещался штаб. Подходы к бухте покрывал лед толщиной 10–15 см.

Перед Н.П. Египко[220]220
  Николай Павлович Египко призван на флот в1925 г. До вступления в командование подводной лодкой «Щ-117» был старшим помощником командира на «Щ-102». В конце 1936 г. откомандирован с Тихоокеанского флота в Военно-морскую академию. Принимал участие в боях против мятежников в республиканской Испании в качестве командира подводных лодок «С-6» и «С-2». 22 февраля 1939 г. в числе первых подводников удостоен звания Героя Советского Союза. По возвращении из Испании командовал бригадами подводных лодок на Черном и Балтийском морях. Во время Великой Отечественной войны служил в Главном штабе ВМФ. После войны в звании вице-адмирала возглавлял училище подводного плавания имени Ленинского комсомола в Ленинграде.


[Закрыть] встала дилемма: ломать подводной лодке лед форштевнем или перехитрить природу и достичь бухты под водой. Выбрали второй способ, так как первый грозил повреждением корпуса и возможным срывом предстоящей задачи.

Штурман М.П. Котухов был самым молодым среди командного состава лодки, но показал себя в этом походе прекрасным специалистом. Он сделал предварительную прокладку, и расчеты оказались предельно точными. «Щ-117», пробив лед, всплыла неподалеку от плавбазы. Все обошлось благополучно. Лишь стойки антенн оказались поломанными, но радисты их быстро отремонтировали.

На следующий день проверка закончилась, и лодку допустили к выполнению задания. Она снова погрузилась под лед и шла под ним до чистой воды. По свидетельству Н.П. Египко, расстояние, пройденное 11 и 12 февраля, в общей сложности составило около 10 миль.

До конца похода, который, хотя «Щ-117» несла обычную позиционную службу, все же носил экспериментальный характер, лодке не пришлось больше плавать подо льдом. Но трудностей на долю ее экипажа выпало немало. В надводном положении она постоянно подвергалась могучим ударам штормовых волн.

Однако главными врагами подводников были в том походе, конечно, мороз до —23° и лед. Под влиянием низких температур толщина льда на палубе и надстройках доходила до 70 см.

Изменившаяся из-за намерзшего льда плавучесть намного усложняла погружение. Приходилось принимать несколько тонн воды в уравнительную цистерну и с ходу, как указывалось в отчете командира, «загонять лодку под воду». Оттаивание льда занимало порой не менее часа[221]221
  РГАВМФ. Ф. р-1090. Оп. 2. Д. 316. Л. 24–31.


[Закрыть].

Спустя месяц после начала похода командир лодки получил радиограмму от командующего флотом флагмана 1-го ранга М.В. Викторова: «Отважным подводникам-стахановцам «Ура!».

За 40 суток пребывания в походе «Щ-117» прошла 3022,3 мили, из них 315,6 мили под водой. В подводном положении она находилась в общей сложности 340 ч 35 мин. – свыше 14 суток[222]222
  РГАВМФ. Ф. р-1171. Оп. 1. Д. 12. Л. 16; Ф. р-1483. Оп. 1. Д. 354. Л. 19; Ф. р-1090. Оп. 2. Д. 316. Л. 22.


[Закрыть], для того времени цифра весьма внушительная. Во всяком случае, такого результата не имела ни одна из советских лодок.

Вскоре на флот пришла радостная весть: ЦИК СССР 3 апреля постановил наградить за отличную работу и видающиеся достижения в боевой подготовке целый ряд командиров, политработников и краснофлотцев-подводников Тихоокеанского флота. Все члены экипажа подводной лодки «Щ-117» удостоились ордена «Знак Почета», а командир И.П. Египко, ранее награжденный орденом Ленина, и комиссар СИ. Пастухов – ордена Красной Звезды.

Подводная лодка «Щ-117» стала первым в нашем Военно-морском флоте кораблем с полностью орденоносным экипажем.

Вспоминая о том времени, Н.П. Египко говорил автору: «Никто из нас не думал, что поход станет, как теперь его именуют, историческим. Каждый из нас считал, что делает обычное, рядовое дело, которого требует воинский долг. И уж, конечно, мы не мечтали попасть в число "пионеров подледных глубин", тем более старались тогда не афишировать такие "нырки" под ледяные поля – они ни одной инструкцией, ни одним наставлением не предписывались. К тому же кое-кто из старших командиров не только не поощрял подобную "инициативу", но и даже предупреждал, что подобный риск ничем якобы не оправдан. Мы знали, что в бригаде имели место неудачные подледные "эксперименты"». Николай Павлович имел в виду случай с подводной лодкой «Щ-121».

В конце февраля – начале марта 1936 г. «Щ-121» (командир Н.И. Виноградов), находясь в районе, заполненном плавающим льдом, несла дозорную службу. 25 февраля, идя под перископом со скоростью 2 узла, командир начал маневрировать, чтобы избежать столкновения со льдинами. Маневрирование закончилось плачевно: зенитный перископ оказался погнутым. К сожалению, печальный опыт не послужил уроком. 2 марта при тех же обстоятельствах на «Щ-121» был поврежден и командирский перископ[223]223
  РГАВМФ. Ф. р-1090. Оп. 2. Д. 306. Л. 12.


[Закрыть]. Подводная лодка была отозвана с позиции в базу.

Достижение «Щ-117» в том же году значительно перекрыла подводная лодка «Щ-122» (командир A.B. Бук). Вслед за ней еще более высоких результатов добился экипаж «Щ-123» (командир И.М. Зайдулин), превысивший проектную автономность в три раза. 75 суток И.М. Зайдулин и его боевые друзья находились в отрыве от базы.

«Слов нет, зимние плавания давались нелегко, – писал в своих воспоминаниях Г.Н. Холостяков, – начиная с того, что при выходе из базы лодки преодолевали от одной до двух "ледовых" миль. Приходилось строго следить за соблюдением специальных мер по защите ото льда корпуса и цистерн. Но зато обеспечивались и непрерывность учебы в море, и несение дозорной службы. Всю бригаду можно было в любое время года развернуть на тех позициях, где потребуется»[224]224
  Холостяков Г.И. Вечный огонь. СПб.


[Закрыть].

Необходимость обеспечения безопасности советских морских рубежей на Дальнем Востоке выдвинула задачу и дальнейшего освоения новых, удаленных районов плавания.

В августе 1936 г. на выполнение этой задачи вышли пять подводных лодок под общим командованием капитана 2-го ранга Г.Н. Холостякова, который держал свой флаг в этом походе на плавбазе «Саратов». Они дошли до бухты Нагаево в Охотском море, посетили Охотск, Магадан, Оху и благополучно возвратились в базу.

Участвовавшие в том походе подводные лодки «Щ-119» (командир В.В. Киселев) и «Щ-121» (командир Н.И. Виноградов) имели задачу достичь предельной дальности плавания без дозаправки топливом. Они не вернулись, как остальные корабли, в базу, а направились нести позиционную службу.

По инициативе подводников дополнительный запас топлива был принят в булевые балластные цистерны. Подводные лодки прошли свыше 5000 миль каждая, а радиус их удаления от базы достиг почти 1500 миль. Норму дальности плавания без пополнения запасов экипажи лодок перекрыли в 2 раза[225]225
  См.: Военно-исторический журнал. 1972. № 1. С. 77


[Закрыть].

Вслед за этими лодками выдающиеся по своим результатам походы совершили и другие «щуки».

«Щ-113» (командир М.С. Клевенский), например, пробыла в море 102 суток (с 14 сентября по 25 декабря 1936 г.), возвратившись в базу, когда побережье уже было сковано льдом. Отличился и личный состав «Щ-114» (командир А.И. Матвеев), значительно превысивший установленные сроки непрерывного пребывания под водой для лодок этого типа[226]226
  См.: Боевая вахта, 1973. 7 марта.


[Закрыть].

Читатель вправе спросить: а имеют ли эти продолжительные походы прямое отношение к вопросу о подледных плаваниях? Ответ может быть только однозначным: «Безусловно!» Оказавшись под обширными сплоченными ледяными полями, подводная лодка может быть длительное время лишена возможности всплыть на поверхность, тем более что и толщина даже обычного – не пакового – морского льда бывает такой, что пробить его силой плавучести без опасения получить серьезные повреждения трудно.

Именно потому в одном из документов, относящихся к плаванию подводной лодки «Щ-113» в 1936 г.[227]227
  В течение 9 суток, с 26 мая по 4 июня 1936 г., подводная лодка «Щ-113» непрерывно находилась в подводном положении.


[Закрыть] указывалось: «Необходимость повышения автономности подводных лодок для активного действия против флота противника диктуется рядом обстоятельств, в том числе проблемой плавания подводных лодок подо льдом (выделено мной. – В.Р.), особенно на театре Балтийского моря, Финского залива, плавания подводных лодок Северным морским путем и т. д.»[228]228
  РГАВМФ. Ф. р-1090. Оп. 2. Д. 303. Л. 49.


[Закрыть].

Подписан этот документ – отчет об автономном плавании «Щ-113» – командиром 14-го дивизиона капитаном 3-го ранга А.Т. Заостровневым – одним из пионеров подледных плаваний подводных лодок на Дальнем Востоке.

В ходе зимних плаваний, во время которых то одной, то другой лодке приходилось форсировать ледовые преграды в подводном положении, подводники отрабатывали приемы наблюдения за нижней поверхностью ледовых полей, обнаружения разводий для всплытия во льду.

Командовавший подводными лодками «М-6» и «Щ-107» Василий Александрович Мазин вспоминал: «Находясь на зимовке (речь идет о стоянке у кромки льда. – В.Р.), мы вынуждены были выходить начистую воду на боевую подготовку. Подледные плавания были очень короткими как по расстоянию, так и по времени (от 10 до 50 мин.). Глубина погружения составляла 15–20 м. Скорость – 3–6 узл., маневр осуществлялся следующим образом: буксир разбивал в ледяном поле большую площадь, чтобы подводная лодка могла погрузиться. Лодка погружалась на 45–20 м, т. е. производила «нырок», и на глубине шла к чистой воде по расчету. Всплытие осуществлялось без хода с опущенным перископом при соблюдении мер предосторожности.

Наблюдение велось в иллюминатор боевой рубки. Если была чистая вода, лодка всплывала в крейсерское положение и следовала в назначенный район».

Такие же заходы под лед, как свидетельствовал вице-адмирал в отставке Г.И. Щедрин, приходилось совершать и подводным лодкам «М-5» и «Щ-110», которыми он командовал на Тихоокеанском флоте.

О некоторых деталях подледных плаваний рассказывал автору бывший командир подводной лодки «Щ-114» капитан 1-го ранга в отставке А.И. Матвеев:

«Во время походов нам периодически встречались гонимые ветром ледовые перемычки, которые мы форсировали в подводном положении. Для этой цели мы уходили на глубину до 30 м. Конструкции мостика и перископы не были приспособлены для плавания во льдах. Особенно опасались погнуть перископ. Во избежание этого применяли такой прием: на малом ходу всплывали на глубину 10–15 м и осторожно поднимали зенитный перископ. Вода на этой глубине днем прозрачная, а через перископ было хорошо видно, есть ли лед на поверхности. Если вода была чистой ото льда, всплытие под перископ (перископная глубина лодки по глубиномеру составляла 6 м) производилось на самом малом ходу с опущенным перископом»[229]229
  Подлинники писем В.А. Мазина, Г.И. Щедрина и А.И. Матвеева хранятся в личном архиве автора.


[Закрыть].

Сообщения о зимних плаваниях подводных лодок в ледовой обстановке периодически стали появляться в печати, хотя, конечно, цензура того времени старательно оберегала и эту «военную тайну».

11 февраля 1937 г. флотская газета «На боевой вахте» (ныне «Боевая вахта») опубликовала очерк «Будем плавать, товарищи!» своего корреспондента М.И. Куртынина, ходившего в зимний учебно-боевой поход на подводной лодке «М-18» (командир ЕЙ. Еаврилин). Вот выдержки из этого очерка, дающие некоторое, конечно, далеко не полное представление о такого рода плаваниях:

«Командиру части принесли ледовую карту. Радостного в ней мало. Сплошной ледяной покров тянулся из бухты далеко в залив. Но и там, за кромкой, нанесенной на карту тонким пунктиром, выход к чистой воде таил много неприятностей. Там плавают гонимые ветром и течениями острые и крепкие ледяные глыбы…

В проливе разводья стали шире, да и лед слабее… Командир выбрал относительно широкую полынью и приказал готовить лодку к погружению. Наступило самое ответственное испытание. Пожалуй, нигде так не нужна строгая последовательность команд и безукоризненная точность их выполнения, как при дифферентовке лодки. А в условиях зимы тем более. Забортные отверстия забиты мелким льдом как пробкой. Недосмотр – в бесконечных лабиринтах воздухопровода образуется лед…

Командир, не отрывавшийся от перископа, видел, как стремительно заходили по морю ледяные поля. Начинался шторм. Гаврилин настойчиво и терпеливо выбирал место для всплытия. И все же, когда рубка была уже над водой, внезапно налетела огромная льдина. Как пилой она срезала антенную стойку.

…Лодки прибыли в базу со следами сурового поединка с зимой. Палубы обледенели. На надстройках висели как припаянные комья льда. Но зато дизель и все приборы лодки служили безупречно, а люди работали мастерски.

Наблюдавший за этим походом т. Кузнецов[230]230
  По-видимому, K.M. Кузнецов, капитан 3-го ранга, с апреля 1936-го по февраль 1937 г. начальник штаба 2-й бригады подводных лодок Тихоокеанского флота.


[Закрыть] выслушал доклады командиров и сказал:

– Ну, теперь будем плавать, товарищи!»

В последующие годы флотская газета тихоокеанцев стала публиковать более подробные, сопровождаемые конкретными рекомендациями статьи об опыте походов подводных лодок в ледовых условиях. Их автором был известный на флоте штурман М.П. Котухов.

О Михаиле Петровиче Котухове следует сказать особо. Когда «Щ-117» совершила плавание на «двойную автономность», штурман был самым молодым специалистом на бригаде: ему исполнилось двадцать лет. В дальнейшем М.П. Котухов был штурманом дивизиона подводных лодок, а перед Великой Отечественной войной – флагманским штурманом бригады малых подводных лодок, которой командовал капитан 2-го ранга А.Т. Чабаненко. М.П. Котухову довелось участвовать в ряде зимних ледовых, в том числе и подледных, плаваний. В 1943 г. М.П. Котухов был переведен на Северный флот старшим помощником командира подводной лодки, затем принимал участие в войне с Японией. Михаил Петрович оказал автору неоценимую помощь в сборе материалов о ледовых и подледных плаваниях подводников-тихоокеанцев, о чем автор вспоминает с искренней благодарностью.

В одной из статей особо обращалось внимание на необходимость соблюдения мер безопасности при всплытии во льду: «Подводным лодкам нередко приходится всплывать из-подо льда, подчас довольно толстого. Был случай, когда одна из лодок лежала на грунте длительное время. При погружении район был чист, льда близко не было. Затем ветер изменил направление, нагнал в район нахождения лодки лед толщиной до 20 см. Всплытие лодка начала с приподнятым перископом в дневное время. Вместо характерного светло-зеленоватого и голубоватого цвета командир видел в перископ белые пятна. Всплытие происходило медленно. Перископ моментально был опущен. Лодка коснулась льда, получила дифферент на нос. Снова был заполнен балласт. И так толчками, несколько раз заполняя и продувая балласт, лодка разогнала, растолкала льдины и всплыла с чистой палубой…

При плавании во льдах подводным лодкам приходится беречь перископы. Поэтому всплытие лучше всего производить с опущенными перископами»[231]231
  Боевая вахта. 1940.19 ноября.


[Закрыть].

Продолжали подводники-тихоокеанцы осваивать и отдаленные районы Дальневосточного морского театра. В 1937 г. подводная лодка «Щ-105» («Кета») под командованием капитана 3-го ранга А.Т. Чабаненко вышла для обеспечения гравиметрических съемок, проводившихся в Охотском и Японском морях под руководством профессора ДА. Сорокина (ранее ученый проводил уже такие съемки на подводной лодке на Черном море). Предстояло 75-суточное плавание. Автономность подводной лодки, как уже указывалось, была в два с половиной раза меньше. «Планом похода не предусматривалось пополнение запасов в море. Поэтому подводники проявляли искусную изобретательность, чтобы принять и наилучшим образом разместить дополнительные ресурсы топлива, питьевой и дистиллированной (для аккумуляторных батарей) воды, провизии, разнообразных расходных материалов. В частности, топливо сверх нормы разместили в две цистерны главного балласта, которые пришлось специально для этой цели дооборудовать. В море от подводников требовалась особая точность в определении места, что налагало особую ответственность на штурманов, удержание лодки во время научных наблюдений в течение 2 ч «на ровном киле», без кренов и дифферентов и на определенной глубине при соблюдении интервала между расчетными точками в 20 миль. На связистов налагалась обязанность обеспечить регулярный прием сигналов точного времени.