Текст книги "Во льдах и подо льдами"

Была, однако, в корабельной биографии «Ленинского комсомола» и тяжелая, драматическая страница. 8 сентября 1967 г. возвращавшийся с боевой службы атомоход находился в Норвежском море. Шли 56-е сутки непрерывного плавания корабля в подводном положении. До родных берегов оставалось чуть более 900 миль. Около двух часов ночи на находившейся на глубине 49 м «К-3» прозвучал сигнал аварийной тревоги. В первом отсеке от опасного скопления паров гидравлики, вызванного протечками в гидравлической системе, и возникшей искры вспыхнул пожар. Пламя перекинулось во второй отсек. Ядовитые газы проникли в третий, где расположен центральный пост – главный командный пункт корабля. Находившийся в ЦП личный состав, в том числе и командир лодки, начали терять сознание. Выносливее всех оказался главный боцман – старшина команды рулевых сигнальщиков мичман Михаил Луня, тот самый Луня, который служил на лодке со дня формирования экипажа и держал глубину во время плавания к полюсу. Ему, находившемуся в полуобморочном состоянии, удалось продуть главный балласт, открыть с огромным трудом рубочные люки, вытащить на чистый воздух командира лодки, привести его в чувство.

В дальнейшем были провентилированы третий и четвертый отсеки, и с загерметизированными первым и вторым отсеками «Ленинский комсомол» на четвертые сутки возвратился в базу. Таким образом, корабль был спасен. Погибли 39 моряков. Их похоронили в Западной Лице. На могиле установили памятник с надписью: «Подводникам, погибшим в океане…» и традиционным якорем[363]363
  Осипенко Леонид, Жильцов Л, Мормуль Николай. Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы. М, 1994. С. 207


[Закрыть].

По окончании нового ремонта «Ленинский комсомол» вернулся в базу. После тридцатилетней службы настал момент, когда пришлось покидать строй – такова судьба людей и кораблей. Подводников немало волновала судьба этой подводной лодки, вошедшей в историю. Не разделит ли она печальную участь многих других героических кораблей и судов, отправленных в переплавку, как это случилось, например, с первым в мире линейным ледоколом «Ермак», детищем адмирала СО. Макарова, и героическим «Седовым».

Ветераны-североморцы надеялись и продолжают надеяться, что «Ленинский комсомол» займет почетное место на площади Мужества в главной базе Северного флота – городе Североморске по соседству с Краснознаменной подводной лодкой «К-21», атаковавшей в 1942 г. германский линкор «Адмирал Тирпин». Имеются и другие варианты. В проектном бюро «Малахит», в состав которого вошло СКБ-143, где рождались чертежи «К-3», разработан аванпроект создания на базе этого корабля музея-памятника с установкой его на набережной в Северодвинске.

В стране уже имеются помимо «К-21» еще несколько подводных лодок-музеев. В том числе во Владивостоке – поднялась на пьедестал почета гвардейская Краснознаменная «С-56». В Гавани на Васильевском острове в Санкт-Петербурге экскурсанты с интересом знакомятся с подводной лодкой «Д-2» – «Народовольцем». В Калининграде рядом со знаменитым «Витязем», у музея Мирового океана, заняла почетное место дизель-электрическая подводная лодка «Б-413» послевоенной постройки. Есть и другие подводные лодки, сохраненные для истории.

За рубежом также, как известно, сохранен в качестве памятников подводному кораблестроению и мореплаванию не один десяток подводных лодок. Американцы в числе других кораблей оставили для потомков свой «Наутилус», отслуживший 25 лет и прославивший США первым в истории походом в 1958 г. к Северному полюсу. Они превратили лодку в музей истории подводных сил США.

Всплыть на полюсе!

Прошло чуть больше года после исторического плавания «Ленинского комсомола», и страна узнала еще об одном походе к полюсу – походе советской атомной подводной лодки «К-181» под командованием капитана 2-го ранга Ю.А. Сысоева. Начался он в сентябре 1963 г, когда над вечными льдами Арктики уже спускались сумерки наступавшей полярной ночи.

Совершив переход под покровом пакового льда, 29 сентября лодка впервые в истории мореплавания всплыла точно в месте пересечения земных меридианов. Ранее это не удавалось никому – ни американским, ни советским подводникам. Впрочем, в том не было их вины – для всплытия необходима, как известно, полынья, да еще нужного размера. А таковая, увы, ни тем, ни другим не встретилась. Достижение Северного полюса не являлось для экипажа «К-181» самоцелью. Да и сам поход отнюдь не походил на арктический подводный круиз. Задачи похода, как свидетельствуют нижеприводимые строки, были куда шире:

Выписка из «Исторического журнала Северного флота»

25 сентября – 4 октября 1963 г.

Арктический поход крейсерской атомной подводной лодки. Перед подводной лодкой были поставлены задачи:

– поход провести с целью дальнейшей разработки тактических приемов по боевому использованию атомных подводных лодок при ведении боевых действий в Арктическом бассейне;

– совершенствовать способы поиска и уничтожения подводных лодок-ракетоносцев под арктическим льдом;

– исследовать возможности использования ракетных атомных подводных лодок из-подо льда со всплытием в полыньях и разводьях;

– проверить особенности эксплуатации вооружения, технических средств и энергетической установки подводной лодки в условиях Арктики;

– отработать плавание подводной лодки под арктическим льдом, всплытие в разводьях и полыньях и методы определения мест в них;

– изучить навигационно-гидрографические условия плавания, произвести промер глубин эхолотом, определить толщину и характер льда и разводий по маршруту похода.

Походом непосредственно руководил командующий Северным флотом адмирал Касатонов В.А., который находился на борту подводной лодки.

Задача похода выполнена успешно.

Анализ данных похода позволяет сделать вывод, что по своим техническим возможностям и по условиям обитаемости атомные подводные лодки могут плавать в Арктическом бассейне на полную автономность[364]364
  Пит. по: «Холодная война»: потепление или прорыв?/ Сост. И.В. Касатонов/ М, 1995. С. 39, 40.


[Закрыть].

В отличие от экипажа «К-3», «хлебнувшего», прежде чем отправиться к полюсу, немало «соленой воды», не раз попадавшего в сложные переплеты, экипаж «К-181» не имел такого опыта, да и сам атомоход был молод, завод его передал флоту менее года назад, а реакторы только начали расходовать заложенный в них запас ядерного топлива.

Для командира лодки Юрия Александровича Сысоева выбор его корабля для похода к полюсу оказался полной неожиданностью. Только-только он и его подчиненные освоились на флоте, успешно решили все необходимые задачи, вошли в первую линию. На одном из самых первых выходов в море на борту находился командующий флотом адмирал В.А. Касатонов. Без замечаний этого требовательного человека дело, конечно, не обошлось, но в целом действия сысоевской команды комфлота, видимо, удовлетворили. И вот теперь – поход на полюс.

Немаловажную роль, несомненно, сыграло то обстоятельство, что капитан 2-го ранга Сысоев прошел уже немалую командирскую школу. Первую лодку, правда дизель-электрическую, он получил в командование, когда ему еще не было и тридцати лет, а через год она стала одним из лучших кораблей флота.

Окончательно решение о походе «К-181» в Арктику руководство ВМФ приняло в апреле 1963 г. Тогда же командующий флотом получил разрешение от главкома самому возглавить этот поход. Для установки дополнительного оборудования «К-181» отправили в Северодвинск на завод. За графиком выполнения необходимых работ установили жесткий контроль. В начале сентября атомоход возвратился в базу. Время так оказалось уплотнено, что такую важную задачу, как всплытие во льдах, Сысоев отрабатывал во время перехода из Белого моря в Западную Лицу… на чистой воде.

С 11-го по 16 сентября состоялся контрольный выход подводной лодки в Арктический бассейн желобом Франц-Виктория.

Интересная деталь: комфлот после своего первого выхода на «К-181» на лодке ни разу не появлялся. Несомненно, ему поступали доклады от командующего и штаба флотилии о ходе подготовки. И все-таки Ю.А. Сысоева это озадачивало. С другой стороны, он постоянно чувствовал, что все, что необходимо для похода, поступает вовремя и сполна.

Перед теми, кто знал В.А. Касатонова как опытнейшего командира-подводника[365]365
  Владимир Афанасьевич Касатонов (1910–1989) по окончании Военно-морского училища имени М.В. Фрунзе в 1931 г. служил штурманом на подводной лодке «Большевик» на Балтике, помощником командира, командиром лодки, командиром дивизиона подводных лодок, затем занимал различные командные и штабные должности. Командовал 8-м военно-морским флотом на Балтике, Черноморским и Северным флотом. В 1964–1974 гг. – первый заместитель главнокомандующего Военно-морским флотом


[Закрыть] вставал вопрос: а плавал ли он подо льдом? Знает ли атомную лодку? Ведь в конечном счете ответственность за благополучный исход сложнейшего плавания ложилась на него. К удивлению многих, оказалось, что комфлот прошел специальный курс обучения в учебном центре, правда укороченный (три месяца), но зато и более насыщенный[366]366
  Чернавин Владимир. Атомный подводный… С. 318.


[Закрыть].

Волновало офицеров «К-181» и еще одно обстоятельство. В.А. Касатонов возглавил Северный флот в феврале 1962 г. Это было время интенсивного освоения атомных подводных кораблей. На флоте сразу же почувствовали далеко не простой характер нового комфлота. Его неукротимая воля, энергия, стремительность сыграли немалую роль в повышении боевой готовности североморцев. О его требовательности, порой слишком резкой, ходило немало разговоров. А тут экипажу атомохода предстояло идти в море, да еще подо льды, с начальником, действия которого были иногда непредсказуемы. Забегая вперед, отметим, что В.А. Касатонов в течение всего похода был весьма спокоен, много общался с командой, в управлении кораблем без особой надобности не вмешивался. Мог и пошутить в удобный момент.

Руководитель похода прибыл в Западную Лицу только перед самым началом плавания. Короткий визит в штаб флотилии и на лодку – там все уже было готово, чтобы отдать швартовы.

«К-181» отправлялась к полюсу достаточно хорошо «вооруженной». На ней имелись система курсоуказаний «Сириус» с гирокомпасами и гироазимутами, снабженная счетно-решающими устройствами, два эхолота, два эхоледомера, гидроакустическая станция МГ-17, приемо-индикаторное корабельное устройство экспериментального плеча радионавигационной системы «Маршрут» и многое другое.

Необходимо указать, что на «К-181» был смонтирован и прошел испытание в походе опытный образец первого всеширотного навигационного комплекса «Сигма», специально спроектированного для решения навигационных задач в Арктике. Главным конструктором его являлся талантливый инженер В.И. Маслевский, отправившийся в поход испытывать свое детище. В этом комплексе впервые в практике отечественного приборостроения ученые и инженеры реализовали сложную задачу автоматического курсоуказания и путеисчисления как в обычной, так и в квазигеографической системе координат[367]367
  Квазикоординаты (квази – от латинского слова «как будто») – система координат, применяемая для построения навигационных карт при плавании в приполюсных районах Северного Ледовитого океана. При этом используется поперечная проекция Меркатора. Основанием этой системы являются квазимеридиан и квазиэкватор. При этой системе координат земная ось как бы повернута на 90°. В результате приполюсный район оказывается перенесенным как бы в район экватора и покрыт обычной координатной сеткой.


[Закрыть]. Оснащенная таким комплексом подводная лодка могла выполнять любое маневрирование не только в высоких широтах, но и в приполюсном районе. По возвращении в Западную Лицу главный штурман ВМФ капитан 1-го ранга А.Н. Мотрохов (впоследствии контр-адмирал) оставит красноречивую запись в одном из корабельных журналов: «Действия личного состава штурманской боевой части в период похода выше всяких похвал».

Вместе с командующим в походе участвовали представители Главного штаба ВМФ, штабов Северного флота и объединения А.Н. Мотрохов, Д.И. Шиндель, М.М. Будаев, В.П. Рыков.

Для наблюдения за работой навигационного комплекса, анализаи оценки его результатов в плавание направили научную группу во главе с В.И. Маслевским. В ее состав вошли от Гидрографической службы ВМФ, научно-исследовательских учреждений и КБ В.Н. Дукальский, А.П. Князев и другие представители – всего 11 человек. Специалисты группы в течение всего похода несли круглосуточную вахту, готовя рекомендации для штурманской боевой части, возглавляемой капитан-лейтенантом В.М. Храмцовым. Начальник политотдела флотилии атомных лодок контр-адмирал Г.Г. Антонов оказывал существенную помощь в работе с людьми, проведении в походе партийно-политических мероприятий, организации отдыха личного состава.

У американцев в походе 1958 г. «Скейта» для обслуживания инерциальной навигационной системы участвовали инженер 3. Садуский и его помощник Р. Шмидт, инженер по гироскопам Ингрэхем, ученые – помощник В. Лайона (сам Лайон в это время находился на «Наутилусе») Р. Раурей, доктор океанографических наук у. Уитмен, доктор Лафон, специалист в области земного притяжения Д. Скалл, подводной акустики – Ф. Уэйгл (см.: Калверт Джеймс. Подо льдом к полюсу. М., 1962. С. 70, 79, 87, 94, 117 и др.).

На борту «Сарго» во время подледного плавания к полюсу в 1960 г. находились специалисты по навигационному и гидроакустическому оборудованию во главе с А. Рошлоном, ученые во главе с В. Лайоном и в качестве «ледового лоцмана» бывший командир ледокола «Лабрадор» коммодор Робертсон (см.: Смирнов В.И. Ледовые плавания и их научно-оперативное обеспечение за рубежом. Л., 1970. С. 148).

В 10 ч утра 25 сентября «К-181» отдала швартовы, через два часа погрузилась на глубину 60 м и со скоростью 15 узл. легла на курс, ведущий к точке встречи с ледоколом «Добрыня Никитич». 27 сентября в 6 ч 15 мин. она всплыла в мелкобитом льду в надводное положение, спустя три часа встретилась с ледоколом, вышла с ним на голосовую связь. А затем, напутствуемая пожеланиями счастливого плавания, погрузилась на глубину 120 м и подо льдом направилась в Центральную Арктику через желоб Франц-Виктория. Гидролокаторы вели наблюдение по курсу корабля. Повахтенно работали гидроакустические станции «Арктика-М» и «Плутоний». Замерялись температура и плотность забортной воды, скорость распространения звука.

28 сентября в точке с координатами 82°30′ северной широты и 42°27′ восточной долготы навигационный комплекс перешел на работу в квазикоординатах. Лодка шла к полюсу теперь квазикурсом 317°.

В основном плавание проходило спокойно, без каких-либо серьезных осложнений. Но жизнь есть жизнь, и она порой преподносит разные «сюрпризы». Уже в самом начале похода, еще до погружения, случилось и вовсе непредвиденное: на корабле обнаружили «зайца», так сказать «безбилетника». Молодой матрос по фамилии Шиматюк из другого экипажа вместе с несколькими товарищами готовился на «К-181», чтобы в дальнейшем сдать зачеты на самостоятельное заведывание своим боевым постом. Перед походом всех отправили на берег, а Шиматюк притаился в одном из отсеков. «Уж очень хотелось мне сходить на полюс», – заявил он, когда его обнаружили. Настроение у командования было приподнятое, и прегрешение будущему моряку-подводнику великодушно простили. В базу передали радиограмму о «находке», чтобы Шиматюка не зачислили в дезертиры.

Напомним, кстати, что такой же «заяц», но по фамилии Резник, год назад оказался и на подводной лодке «К-3», направлявшейся к полюсу. Его даже потом удостоили медали «За отвагу»[368]368
  Кореневский М. Курс – норд, идем подо льдами. Записки военного корреспондента, участника арктического плавания на подводной лодке к Северному полюсу. М, 1967 С. 22, 23.


[Закрыть].

Во время плавания, естественно, постоянно поддерживалась связь со штабом флота. Однако в один из дней штабу Северного флота связь с лодкой не удалось установить, несмотря на все старания подчиненных начальника связи флота капитана 1-го ранга Н.И. Трухнина. Начальник штаба контр-адмирал Г.М. Егоров, посоветовавшись с командующим ВВС флота генерал-лейтенантом авиации И.Е. Корзуновым, решил послать в район, где, по расчетам, находился экипаж Сысоева, самолет. Обследовав сотни квадратных километров ледяных просторов, летчики установили контакт с лодкой. Тревога улеглась.

«Не обошлось и без казусов, смешными которые могут показаться только теперь, 30 лет спустя, – напишет впоследствии бывший командир «К-181», адмирал в отставке Юрий Александрович Сысоев. – А тогда над головой был лед, толщина которого доходила до 25 м, под килем четырехкилометровая бездна. Но убаюкала боцмана, несшего вахту на рулях, автоматика. А во сне толкнул коленом рукоятку управления кормовыми горизонтальными рулями. Дифферент на нос, лодка проваливается на глубину – подо льдом это вызывает не самые приятные чувства. Пришлось перейти на ручное управление, встряхнуть людей»[369]369
  Красная звезда. 1993. 29 сентября.


[Закрыть].

Еще об одном происшествии поведал много лет спустя капитан 1-го ранга в отставке, Герой Социалистического Труда В.П. Рыков, тогда заместитель командира дивизии. По решению командующего он нес в походе наравне с Ю.А. Сысоевым командирскую вахту. «Как-то я попросил разрешения у командующего сходить в четвертый отсек проверить вахту. Касатонов согласился. Только я ушел – ревун. Упала аварийная защита (A3) реактора. Командующий расстроился. И это понятно – срабатывание аварийной защиты (а она чутко реагировала порой и на незначительные отклонения) подо льдом – процесс длительный, требующий надежного энергетического обеспечения… Мы четко отработали все необходимое. Командующий успокоился»[370]370
  Пит. по: Чернавин Владимир. Атомный, подводный… Флот в судьбе России. Размышления после штормов и походов. М, 1997 С. 319.


[Закрыть]. Однако через некоторое время он приказал Рыкову все время находиться в центральном посту и даже там отдыхать.

Долгое время «К-181» шла под плотным ледяным покровом. На экране телевизионной установки он выглядел сплошной черной массой. По мере приближения к полюсу в паковом льду с осадкой 3–5 м стали попадаться все чаще трещины, разводья и даже полыньи. Это обнадеживало: вдруг удастся всплыть непосредственно на полюсе.

Наступило 29 сентября. По плану атомоход должен был пройти полюс ровно в 6.00 утра по московскому времени (оно же было и корабельным). Однако расчеты показали, что у «земной оси» корабль будет на полчаса раньше. Руководитель похода адмирал флота В.А. Касатонов, любивший точность, приказал: прибыть на полюс в соответствии с назначенным временем. Пришлось перейти на движение под электромоторами. В результате лодку стало сносить. Но вот поступил четкий, лаконичный доклад корабельного штурмана: «До полюса – одна миля».

Через короткий промежуток времени услышали по корабельной трансляции не уставной доклад, а восторженный возглас: «Полюс! Проходим полюс!..» Что ж, В.М. Храмцова можно было понять. Его чувства разделяли все, кто находился в отсеках.

О необычном поведении навигационных приборов написал впоследствии участник похода и испытания нового навигационного комплекса капитан 1-го ранга запаса А.П. Князев: «Когда лодка приблизилась к заветной точке, шкала долготы автопрокладчика[371]371
  Автопрокладчик – автоматическая система счисления и прокладки пути корабля с записью маневрирования, его скорости и места на карте.


[Закрыть] начала совершать колебания, амплитуда которых увеличивалась по мере приближения к полюсу. Следуя по гидроазимутам[372]372
  Гироазимут – гироскопический прибор, предназначенный для сохранения заданного азимутального направления.


[Закрыть] квазикурсом 317°, подводная лодка прошла под Северным полюсом… Шкала долготы в это время начала непрерывно вращаться, символизируя как бы, что в этой «особой точке» Земли, где сходятся все меридианы, понятие и счет долготы отсутствуют, а курс подводной лодки в любом направлении равен 180[373]373
  Записки по гидрографии. 1987 № 218. С. 51.


[Закрыть].

Буквально за минуту до прохождения полюса обнаружили полынью – такое счастье выпадает не каждому. Увидел ее старпом… лежа в трюме. Перископ, как и полагается, чтобы не помять или согнуть при всплытии о лед, на лодке не выдвигали и положили на подушку в трюме. Подтвердил наличие «лагуны» в тяжелом паковом льду и эхоледомер. Когда полынья оказалась за кормой, В.А. Касатонов дал «добро» на всплытие.

Сразу после повторного прохождения полюса «обвеховали» ранее обнаруженную полынью и погасили инерцию. 6 ч 45 мин. Началось всплытие строго по вертикали со скоростью одной десятой метра в секунду. Эти мгновения всем находящимся в центральном посту показались бесконечными. Но вот ограждение рубки пробило тонкий 30-сантиметровый лед, покрывавший водную поверхность полыньи размером 200х 500 м. Корабль четко «вписался» в ее самую середину. Поистине ювелирная работа!

Полюс встретил подводников сплошной низкой облачностью, исключающей астрономическую обсервацию, приличным морозцем (—16°), пронзительным ветром (скорость 8 м/с). Зафиксировали в вахтенном журнале широту места по счислению – 89°59′6 С, долготу – 42°32′ В и глубину под килем – 4250 м. Таким образом, расстояние до полюса составило четыре кабельтова (полынья под влиянием течения сместилась). Подобная удача еще не выпадала на долю подводников. (В данном случае имелось в виду положение Северного полюса в обычной географической, а не квазигеографической системе координат.)

Несмотря на наступившие сумерки (шел шестой день полярной ночи, и солнце в это время уже практически не поднималось над горизонтом) и периодически идущий снег, видимость была хорошей. На горизонте отчетливо виднелись могучие торосы. Никогда еще Северный полюс не принимал столько советских людей: «К-181» доставила сюда сразу 124 человека.

Строки из воспоминаний Ю.А. Сысоева: «Эти минуты останутся в памяти на всю жизнь. Наш могучий атомоход всплыл в точке, где… любое направление южное. Мы молча стояли среди торосов на ледяной «шапке» Земли, а потом бросились обнимать друг друга.

Вскоре на торосах затрепетали флаги…

Как позднее отмечалось, наш поход имел большое научное значение. <…> Но в те минуты, глядя на боевых друзей – матросов, старшин, офицеров, что гордо стояли у флагштоков, – я думал о другом. Думал о том, что с таким экипажем, на таком корабле под силу решение самых сложных боевых задач. Не только открытый океан, но и вечные льды Арктики подвластны теперь советским подводникам»[374]374
  Красная звезда. 1965.17 июня.


[Закрыть].

Итак, экипаж советского атомохода «К-181» поднял на Северном полюсе Государственный и Военно-морской флаги нашей Отчизны. К одному из флагштоков в память о пребывании на полярной вершине Земли прикрепили герметический пенал с запиской: «Очередное посещение Северного полюса подводной лодкой Союза Советских Социалистических Республик. 29 сентября 1963 г.»

Для штурмана, капитан-лейтенанта В.М. Храмцова «сход» на берег обернулся неожиданным происшествием: у самого форштевня лодки он умудрился провалиться под лед. Остряки потом говорили: «Специально, чтобы получить лечебные сто граммов!..»

Весь экипаж и другие участники похода отметили выдающееся событие торжественным завтраком, «причастившись» причитавшейся порцией сухого вина.

После трехчасового пребывания на «маковке» планеты «К-181» погрузилась и легла на квазигеографический курс 0° (при обычном счислении он равнялся бы 180°). Следуя в этом направлении, лодка пересекла географическую параллель 89°, прошла над хребтом Ломоносова, что было четко зафиксировано по счислению и показаниям эхолота. Через несколько часов она повернулась на обратный курс и к концу суток еще раз прошла через Северный полюс.

Настало время возвращаться. На широте 83°45′С 30 сентября подводники обнаружили большую полынью и в 17 ч всплыли в надводное положение. Когда отдраили рубочный люк и был разрешен выход наверх, личный состав с радостью и удивлением ясно увидел на небольшой высоте диск солнца, а в сумеречной части неба – звезды. Это позволило выполнить многократные наблюдения светил для уточнения поправки курсоуказания и определения координат места. С той целью на лед даже вытащили теодолиты[375]375
  Морской сборник. 1988. № 9. С. 78.


[Закрыть].

В ходе последующего плавания экипаж и прикомандированные специалисты продолжали испытания различной аппаратуры и приборов. При этом корабль прошел, по меткому выражению Ю.А. Сысоева, сотни миль «подледной целины». В течение суток на широтах от 83° и 80 °C велась проверка навигационного комплекса в условиях воздействия на него ускорений от интенсивного маневрирования. С этой целью выполнялось много поворотов и циркуляции, причем скорость хода доходила до 20 узл. Несмотря на такой напряженный режим плавания, система курсоуказания работала надежно, что позволяло, как написано в одном из отчетов, «вести счисление с такой же точностью, как и на прямом курсе».

Естественно, что у участников похода, и в первую очередь у навигаторов, не раз возникал вопрос: не произошло ли ошибки с определением места всплытия на полюсе. Ведь проверить счислимое место с помощью обсервации там не удалось. Штурманы нашли выход. После всплытия в полынье на широте 83°45′ они уточнили свое место и поправку курсоуказания по пяти звездам, а затем методом обратной прокладки рассчитали пройденный от полюса путь. Какие-либо сомнения окончательно исчезли. При этом установили, что за 79 ч подледного плавания ошибка в счислимом месте (ее называют «невязкой») составила всего около 5 миль.

На широте 80 °C навигационный комплекс перевели на работу в обычной системе географических координат, и лодка легла на курс к родным берегам.

Пройдя между Гренландией и Шпицбергеном, утром 2 октября «К-181» всплыла в надводное положение у кромки ледяных полей, где ее поджидало спасательное судно «СС-44». К родному причалу подводная лодка вернулась 4 октября. Поход, таким образом, занял 9 суток, из которых в течение 119 ч атомоход преодолел подо льдом 1830 миль[376]376
  См.: Записки по гидрографии. С. 52.


[Закрыть]. А всего было пройдено около 3,5 тысячи миль.

Отметим, что поход на полюс «К-181» не был плаванием, рассчитанным на новую сенсацию. Во время похода экипаж лодки отрабатывал тактические приемы ведения боевых действий в арктическом районе, способы поиска и уничтожения ракетных субмарин потенциального противника, а также исследовал возможности всплытия в полыньях и использования ракетоносцев в приполюсном районе[377]377
  Красная звезда. 1997 17 июля.


[Закрыть].

В итоговом документе о походе «К-181» особо отмечено, что ее «арктический поход был первым походом, в котором подводная лодка совершала свободное маневрирование курсом, скоростью, глубиной в высоких широтах подо льдом, включая и район Северного полюса, в течение длительного времени». По свидетельству научных работников, участников похода, навигационный комплекс «Сигма» легко переходил на квазигеографическую систему координат и обратно, показав высокую точность курсоуказания и автоматического счисления пути.

Родина по достоинству оценила заслуги североморцев – участников нового подледного плавания к полюсу, наградив их орденами и медалями и увенчав грудь командира корабля, капитана 2-го ранга Юрия Александровича Сысоева «Золотой Звездой» Героя Советского Союза

В 1966 г. удостоился звания Героя Советского Союза еще один участник похода – адмирал флота Владимир Афанасьевич Касатонов, командовавший в 1962–1964 гг. Северным флотом. Под его руководством велась большая работа по подготовке и организации этого и других выдающихся подледных плаваний атомных подводных лодок.

Длительное время, как это было и с походом «К-3» в 1962 г., о плавании «К-181» пресса молчала. Лишь спустя три с половиной месяца в «Красной звезде» появился очерк ее специального корреспондента, капитана 2-го ранга MC. Кореневского «Курс-норд, идем подо льдами»[378]378
  Красная звезда. 1964. 18 января.


[Закрыть], а в «Морском сборнике» № 2 за 1964 г. – краткая статья главного штурмана ВМФ капитана 1-го ранга А.Н. Мотрохова под названием «Советские подводники на Северном полюсе». Военная цензура зорко стояла на страже государственной и военной тайны. Видимо, потребовалось немало согласований в высоких сферах, прежде чем стало возможным сообщить о новом подвиге подводников-североморцев.

Потом у «К-181» были новые походы, в которых экипажу пришлось решать другие, также сложные и ответственные, задачи. Сменялись командиры и многие офицеры, но традиция успешно выполнять задания Родины оставалась. Вот почему среди тех, кто в знаменательные дни празднования 50-летия Вооруженных Сил удостоился отличий, был и этот корабль, подвиг экипажа которого в 1963 г. вошел в историю. Президиум Верховного Совета СССР наградил атомную подводную лодку «К-181» (ею командовал капитан 2-го ранга Н.В. Соколов) за большой вклад в дело укрепления оборонной мощи страны и успехи в боевой и политической подготовке орденом Красного Знамени.