Текст книги "Во льдах и подо льдами"

7 февраля финский ледокол «Сампо» взял «К-52» на буксир и вывел из Купеческой гавани Кронштадта. На рейде лодку ждали ледоколы «Иокарху» и «Войма», которым выпала доля «торить» дорогу. До острова Бьёрке продвижение шло без задержек. Когдаже отряд вошел в шхеры, где встретился более тяжелый, торосистый лед, корабли стало затирать. Ночью движение прекращалось. Утром лодку с огромным трудом освобождали из ледовых тисков. С помощью ледоколов удалось преодолеть и самые трудные участки вблизи Хамины и Котки. На пятые сутки, 11 февраля, она прибыла в Хельсинки. Через четыре дня ледокол «Тармо» вывел «К-52» из припайных льдов на чистую воду, и она, погрузившись, направилась в боевой поход к банке Штольпе.

Многосуточная борьба со льдами на переходе из Кронштадта вскоре дала о себе знать: в перископ при осмотре горизонта обнаружили тянущийся по поверхности воды след соляра. Лодка теряла одно из своих главных свойств – скрытность. Чем это угрожает, знает каждый подводник. Приняли решение: расходовать топливо только из нее, чтобы как можно быстрее освободиться от демаскирующего следа.

Весенним солнечным утром 11 марта «К-52» возвратилась из похода и ошвартовалась у плавбазы «Иртыш». Боевой счет ее экипажа в этом боевом походе оказался внушительным.

Во время докового осмотра в Свеаборге выяснилось, что при форсировании льдов и плавании в штормовом море на «К-52» оказались поврежденными горизонтальные и вертикальный рули, винты, захлопки главных балластных цистерн, решетки кингстонов[249]249
  См.: Дмитриев В.И., Чемесов О.Г В глубинах Балтики. С. 152.


[Закрыть].

Немало усилий пришлось затратить экипажу «К-52», чтобы устранить вместе с финскими рабочими последствия зимнего похода

В середине апреля лодка под проводкой финского ледокола «Сису» снова вышла в море и также вернулась с победой. Родина щедро наградила подводников. Кавалером «Золотой Звезды» Героя Советского Союза стал ее командир И.В. Травкин. Личный состав был награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны и Красной Звезды. А лодка удостоилась ордена Красного Знамени.

За несколько дней до возвращения «К-52» из февральско-мартовского похода, 4 марта 1945 г., в район банки Штольпе с задачей уничтожения вражеских транспортов и боевых кораблей из Хельсинки вышла подводная лодка «К-53» (командир капитан 3-го ранга Д.К. Ярошевич).

По шхерным фарватерам до точки погружения у острова Утэ ее сопровождали два финских ледокола. Казалось бы, обеспечение надежное и никаких неожиданностей быть не могло.

На рассвете 8 марта подводная лодка пришла в назначенный район, и ее экипаж приступил к поиску кораблей противника. Однако поход чуть было не сорвался. Когда торпедисты стали проворачивать механизмы торпедных аппаратов, выяснилось, что у носовых аппаратов правого борта не открываются передние крышки. Осмотр показал, что открытию крышек мешает смятая льдом часть набора легкого корпуса в районе их приводов. Пришлось пустить в ход лом и кувалды. Титаническими усилиями моряков привод крышек торпедных аппаратов удалось освободить, и лодка могла продолжать поход.

История зафиксировала в этот период два подледных плавания. Первое совершила подводная лодка «С-13» (командир капитан

3-го ранга А.И. Маринеско). Как известно, на долю экипажа этого корабля и его талантливого командира выпал выдающийся боевой успех.

На двадцатый день похода, вечером 30 января 1945 г. («С-13» вышла из Ханко 11 января), когда лодка находилась севернее Даннигской бухты, гидроакустик старшина 2-й статьи И.М. Шнапнев обнаружил шумы винтов, а через три часа с мостика заметили огни идущего вдалеке судна. Командир принял решение атаковать его. Четырехторпедный залп (три из четырех торпед – одна не вышла из торпедного аппарата – достигли цели) решил судьбу теплохода «Вильгельм Густлов», служившего в годы войны плавбазой учебного дивизиона подводных лодок германского флота в военно-морской базе Готенхафен.

10 февраля в том же походе «С-13» потопила еще одно крупное судно противника – транспорт «Генерал фон Штойбен». На дно пошли 3 тыс. (спаслось только около трехсот человек) германских солдат и офицеров.

Однако для нас в связи с этим походом интересно одно весьма примечательное обстоятельство.

На подходе к базе Турку «С-13» должен был встретить и сопроводить советский надводный корабль. При всплытии в точке рандеву 13 февраля его не оказалось. Зато вокруг подводной лодки сверкали в лучах весеннего солнца льдины, а на горизонте виднелись сплошные ледяные поля. Не получив ответа на радиозапрос, командир принял решение без задержки идти в базу подо льдом. Ожидание могло закончиться плохо – на входах в шхерные фарватеры, у кромки ледяных полей, под водой, мог подстерегать враг.

Правда, и предстоящий маршрут – извилистый шхерный фарватер был не из легких. Но А.И. Маринеско принадлежал к тем командирам, кто способен на смелые, неординарные решения. К тому же он мог полностью положиться на командира штурманской боевой части капитан-лейтенанта Н.Я. Редкобородова, считавшегося на флоте одним из лучших штурманов-подводников: предстояло идти только по счислению. После двухчасового плавания «С-13» всплыла, пробив ледяной покров верхним ограждением рубки. Выйти на мостик сразу не удалось. Огромный осколок льда прижал рубочный люк. Пришлось вогнать в просвет деревянный клин, а потом, быстро заполняя цистерну то одного, то другого борта, создавать крен. Так с большим трудом избавились от злополучного груза.

Продолжила «С-13» движение уже в надводном положении, работая в режиме ледокола.

Преодолев почти половину пути до базы, лодка встретила наконец направлявшийся к ней тральщик. Оказалось, что задержка с выходом конвоира навстречу лодке произошла из-за опоздания лоцмана. Когда корабли сблизились, командир дивизиона капитан 1-го ранга А.Е. Орел прямо по льду перебрался на «С-13», где поздравил ее экипаж и командира с выдающимися победами.

За одержанные в походе победы личный состав «С-13» был отмечен орденами Отечественной войны, Красной Звезды. 20 апреля 1945 г. Президиум Верховного Совета СССР наградил «С-13» орденом Красного Знамени.

С именем командира этого подводного корабля Александра Ивановича Маринеско, человека сложной и драматической судьбы, в послевоенные годы было связано немало инсинуаций. И все-таки справедливость восторжествовала: Указом Президента СССР в канун 45-летия Победы в Великой Отечественной войне отважному подводнику присвоили звание Героя Советского Союза.

Второй факт подледного плавания связан с уже известной нам гвардейской подводной лодкой «Щ-309» (командир гвардии капитан 3-го ранга П.П. Ветчинкин)[250]250
  «Щ-309» 1 марта 1943 г. преобразована в гвардейскую.


[Закрыть]. 18 февраля 1945 г. подводная лодка с командиром бригады контр-адмиралом СБ. Верховским на борту вышла из Турку на позицию в район Либавы. Как и другим лодкам, сквозь шхеры дорогу ей пробивал ледокол. Через пять суток, в День Красной армии и Красного флота 23 февраля, был обнаружен небольшой конвой. Из надводного положения командир успешно атаковал охраняемый двумя тральщиками транспорт «Геттинген». Но затем «Щ-309» подверглась ожесточенному преследованию кораблями охранения. Более пяти часов немцы бомбили лодку, а затем ушли, будучи уверенными, что она погибла.

Переход в базу занял не один день. В основном «Щ-309» шла под водой. 3 марта на подходе к месту, где нужно было лечь на курс, ведущий к шхерному фарватеру, взломав лед, всплыли. Оказалось, что лодка попала под ледяные поля, о чем подводники не подозревали. Для встречи «Щ-309» из Турку вышел тральщик «ТЩ-217», но, получив от удара о льдину пробоину в районе топливной цистерны, возвратился обратно в базу. Сопровождавший его ледокол продолжил движение навстречу лодке. 4 марта он взял «Щ-309» под ледовую проводку и на исходе дня благополучно привел в Турку шедшую самостоятельно за ним лодку и на буксире – поврежденный тральщик.

Почти до середины апреля советские подводные лодки, уходя в походы и возвращаясь из них, вынуждены были пользоваться, согласно достигнутой с правительством Финляндии договоренности, услугами финского ледокольного флота.

Таким образом, в годы Великой Отечественной войны балтийские подводники умножили опыт зимних плаваний, смело выходили в боевые походы, не страшась ни сильных морозов, ни сплоченных льдов.

На Кольском полуострове, в городе Полярном, где в годы Великой Отечественной войны находилась главная база Северного флота и базировалась бригада подводных лодок, стоит обелиск. У его подножия покоятся якоря. Отлитый из бронзы моряк сжимает в руке бинокль. На фронтоне здания, возвышающегося за обелиском, начертаны знаменитые слова флотоводца-патриота СО. Макарова: «Помни войну!» Сегодняшние североморцы не забывают завет своего замечательного соотечественника. Помнят они и о том, что Северный флот, как и другие советские флоты, встретил начало войны во всеоружии.

Вначале, в 1941 г., подводные лодки вели поиск кораблей врага в Баренцевом море, но вскоре расширили район действий на ту часть Норвежского моря, которая прилегает к берегам Северной Норвегии, чьи порты немцы использовали в качестве своих военно-морских баз.

О боевых походах в более высокие широты в первый год войны и речи не было: противник не проявлял тогда интереса к арктическим водам, рассчитывая, что овладение ими Кольским полуостровом приведет к гибели Северного флота и необходимость использовать для перевозок моря Северного Ледовитого океана отпадет сама собой.

Но наступления на Мурманск одно за другим проваливались.

Придавая большое значение Северному морскому театру, советское Верховное Главнокомандование стремилось укрепить здесь ударные силы. В 1941–1942 гг. бригада подводных лодок пополнилась новыми кораблями. Это позволило командованию не только значительно активизировать боевую деятельность подводников, но и расширить районы их использования.

Начиная с 1942 г., когда в этом возникала необходимость, наши подводные лодки выходили и в высокие широты.

31 августа 1942 г. в один из таких походов отправилась из Полярного подводная лодка «К-21» (командир капитан 2-го ранга H.A. Лунин[251]251
  «К-21» – подводная лодка, которая 5 июля 1942 г. атаковала германский линкор «Тирпиц».


[Закрыть]. Район ее действий определили к северу от 76-й параллели и на восток до 82-го меридиана.

Задание, которое получил командир «К-21», было связано с пресечением действий кораблей германского флота по плану операции «Вундерланд» («Страна чудес»).

План операции в Арктике под таким кодовым названием начал разрабатываться германским военно-морским командованием на Севере еще с весны 1942 г. и получил окончательное оформление в июне. Цель операции заключалась в том, чтобы надводными и подводными силами нанести неожиданный удар по нашим морским коммуникациям в Карском море, уничтожить советские конвои вместе с ледоколами, разрушить порты Диксон и Амдерму и тем самым нанести непоправимый, как считали гитлеровские стратеги, удар по советской транспортной магистрали в Арктике – Северному морскому пути.

Для выполнения плана операции в качестве главной ударной силы вначале предназначались два тяжелых крейсера – «Лютцов»[252]252
  «Лютцов» не принял участия в операции: он наскочил на камни в одном из выходов и стал в ремонт.


[Закрыть] и «Адмирал Шеер». Им придавалось также несколько подводных лодок. Одновременно предполагалось заминировать новоземельские проливы, чтобы наши суда в Карском море оказались в капкане.

16 августа «Адмирал Шеер» вышел из Нарвика и, обогнув северную оконечность Новой Земли – мыс Желания, направился к проливу Вилькинкого для перехвата каравана, идущего с востока. Почти десять дней рейдер охотился за советскими судами в арктических водах. 25 августа он потопил слабовооруженный ледокольный пароход «А. Сибиряков», который сообщил на Диксон о нападении на него неизвестного крупного военного корабля, а затем рейдер пытался захватить Диксон. Получив достойный отпор от находившихся там сторожевого корабля «СКР-19» (вооруженный с началом войны ледокольный пароход «Дежнев») и береговой батареи и не выполнив задачи, «Адмирал Шеер» отправился восвояси. Операция «Вундерланд» потерпела провал.

Для поиска и уничтожения корабля и пресечения новых потерь в Арктике штаб Северного флота принимал экстренные меры. В частности, с целью перехватить вражеский рейдер и была направлена к Новой Земле подводная лодка «К-21»[253]253
  Командованию Северного флота не было известно, что в ночь на 28 августа командир «Адмирала Шеера» получил приказание возвратиться в базу и к моменту выхода «К-21» уже покинул Карское море.


[Закрыть]. Выйдя на позицию севернее мыса Желания, она начала поиск. Достигнув 79 °20' северной широты, лодка не раз пересекала ледяные перемычки с вкраплениями старого, торосистого льда. Встречались и айсберги. Некоторые ледяные горы возвышались над водой на 70 м. Около одного такого ледяного исполина 5 сентября лодка прошла в надводном положении в непосредственной близости – на расстоянии 10 кабельтовых.

Более двух недель несла «К-21» боевую вахту в высокоширотном районе, из них двенадцать суток в Карском море. При плавании на север она достигла 8 сентября параллели 78°40′, а 16 сентября – параллели 79°30′, где уже встретился лед. Два часа «К-21» продолжала движение во льду, но, опасаясь повредить корпус, повернула на юг. Наибольшее удаление лодки от Новой Земли к северу во время похода составило свыше 150 миль[254]254
  ЦВМА. Ф. 112. Оп. 23413. Л. 113.


[Закрыть].

И только получив радиограмму о возвращении, капитан 2-го ранга H.A. Лунин приказал лечь на обратный курс. 21 сентября «К-21» ошвартовалась в Полярном. Боевого соприкосновения с кораблями противника в этом арктическом походе она не имела.

На смену «К-21» к мысу Желания направилась лодка «С-102» (командир капитан 3-го ранга Л.И. Городничий), получившая задание вести поиск вражеских подводных лодок и прикрыть в случае необходимости переход отряда кораблей Экспедиции особого назначения ЭОН-18 (лидер «Баку», эскадренные миноносцы «Разумный» и «Разъяренный»), переводимых на Северный флот с Тихоокеанского флота Северным морским путем[255]255
  Ледовая обстановка в южной части Карского моря оказалась благоприятной, и корабли экспедиции прошли в Баренцево море, не огибая Новую Землю, проливом Югорский Шар.


[Закрыть].

Учитывая, что проход вражеских кораблей, в том числе и подводных лодок, в Карское море был вероятен лишь севернее Новой Земли, в районе мыса Желания, с этого времени по решению командования Северного флота была определена специальная позиция[256]256
  ЦВМА. Ф. 1. Д. 33056. Л. 132–172.


[Закрыть].

«С-102» находилась в районе мыса Желания с 29 сентября по 13 октября, когда здесь уже наступила полярная ночь. Условия плавания сложились для ее экипажа, естественно, еще более суровые, чем для «К-21». Температура наружного воздуха уже давно опустилась ниже нулевой отметки. Продолжительность верхней вахты сократили до двух часов. Густой снег затруднял наблюдение, тем внимательнее прослушивали горизонт гидроакустики. Однако враг обнаружен не был, и лодка возвратилась в базу.

Передышка после этого похода оказалась непродолжительной, и 4 ноября «С-102» пришлось оставить Полярное, на этот раз взяв курс в северо-западную часть Баренцева моря с задачей прикрыть переходы одиночных транспортов из портов союзных государств, а также предпринять поиск моряков с советского парохода «Декабрист» (его торпедировали самолеты у острова Надежды, лежащего за семьдесят шестой параллелью) и других погибших судов.

В районе гибели «Декабриста» и других судов, о судьбе которых ничего не было известно, лодка крейсировала до 9 ноября. Но на ее пути шлюпки, в которых могли находиться уцелевшие моряки, не встретились. И вообще ничто не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии. Только одно бушующее море да небо над рубкой, постоянно закрытое свинцовыми тучами.

С тяжелым чувством возвращался из нелегкого похода экипаж «С-102», до самой последней минуты не терявший надежды, что ему удастся вызволить попавших в беду моряков.

В 1943 г. германское командование усилило боевую деятельность своих подводных лодок в арктических водах, направляя ее на борьбу против наших внутренних конвоев, тем более что плавание внешних конвоев с наступлением полярного дня союзниками снова было прервано. Как и в предыдущем году, противник не ограничивался только непосредственным нападением на корабли и суда. Он использовал минное оружие на подходах к портам, к узкостям – заливам и проливам, совершал бандитские набеги на полярные станции.

Появились немецкие подводные лодки в Карском море в августе, когда арктическая навигация шла уже полным ходом. Одновременно здесь действовало до 6–7 лодок. Особенно часто радиоразведка обнаруживала их к юго-востоку от мыса Желания и у восточного побережья Новой Земли. Помимо авиации и надводных кораблей командование Северного флота использовало для борьбы с врагом на подходах к Новой Земле и подводные лодки, направляя их, как и в 1942 г., к ее северной оконечности.

Здесь для действий лодок были нарезаны две позиции: одна – к северу от мыса Желания, другая – к востоку от него. В 1943 г. на позиции к северу и востоку от мыса Желания выходили только четыре наших лодки[257]257
  См.: Пузырев В.П. Беломорская флотилия в Великой Отечественной воине. М, 1981. С. 165.


[Закрыть].

Использование подводных лодок для противолодочной обороны затруднялось тогда и несовершенством средств обнаружения противника. Тем значительнее выглядит тот исключительный случай, когда атака вражеской подводной лодки закончилась успешно для нашего корабля.

7 августа «С-101» (командир капитан-лейтенант E.H. Трофимов) вышла из Полярного в очередной боевой поход, на этот раз к мысу Желания. В нем участвовал ее бывший командир, возглавивший вновь созданный в бригаде дивизион подводных лодок типа «С», капитан 2-го ранга П.И. Егоров. 13 августа в тумане открылись берега Новой Земли. Штурман лейтенант М.К. Чуприков уточнил место. Подводная лодка погрузилась и направилась к заданной позиции.

Потянулись томительные, похожие один на другой дни поиска. Однообразие нарушил 21 августа доклад гидроакустика старшины 2-й статьи М. А. Филиппова о том, что он слышит похожие на шум винтов звуки. Причем пеленг на него «брался» очень точно. Командир посмотрел в перископ, но из-за тумана ничего не увидел. Чтобы не выдавать своего присутствия, лодка опустилась глубже и взяла курс на шум. Через некоторое время еще раз всплыла на перископную глубину. На горизонте капитан-лейтенант Трофимов увидел неясный силуэт и, как ему вначале показалось, бурун неопознанного корабля. Опять погрузился и пошел на сближение. У командира, естественно, возникла мысль: не враг ли это? И отдал приказание: «Торпедная атака!» На лодке привели в боевую готовность носовые и кормовые торпедные аппараты. Шум прослушивался еще отчетливее, а пеленг не менялся. Командир зашел в рубку акустика и решил сам прослушать шумы. А спустя несколько минут вызвал его в центральный пост и предложил посмотреть в перископ.

«Целью», вызвавшей сомнение специалиста, а с ним и командира, оказался самый настоящий… айсберг. И не один: поблизости среди мелкобитого льда плавали еще две огромные ледяные горы[258]258
  ЦВМА. Ф. ИЗ. Д. 31602. Л. 33.


[Закрыть].

28 августа, когда «С-101» уже не одни сутки находилась на позиции в 78 милях к востоку от мыса Желания, краснофлотец И.В. Ларин, несший вахту на гидроакустической станции, доложил, что слышит шум винтов подводной лодки. Доклад на этот раз оказался точным. В поднятый перископ на расстоянии 40–50 кабельтовых были отчетливо видны характерные очертания рубки вражеской субмарины, шедшей под дизелями курсом 350°. Осторожно, чтобы не спугнуть врага, «С-101» начала маневрирование для атаки.

В отсеки передали приказание исключить малейшие шумы, чтобы не привлечь внимания противника. Когда дистанция сократилась до 6 кабельтовых, в 10 ч 50 мин. П.И. Егоров (он принял в этот момент на себя командование кораблем в связи с тем, что молодой командир не успел перед выходом выполнить зачетные торпедные стрельбы) дал трехторпедный залп из носовых торпедных аппаратов с интервалом в 6 секунд, причем торпеды имели разную установку глубины хода. Через 50 секунд в отсеках услышали мощный грохот. Командир увидел в перископ поднявшийся над поверхностью моря громадный султан воды. Когда «С-101» всплыла в позиционное положение, на мостик поднялись командир дивизиона, командир лодки и вахтенный офицер лейтенант В.К. Сергеев. Их взору открылось огромное соляровое пятно, которое растекалось на поверхности моря. В воде плавали обломки дерева, пробки, одежда[259]259
  ЦВМА. Ф. 112. Д. 24065. Л. 126.


[Закрыть].

Найденные документы позволили установить, что потоплена подводная лодка «U-639», возвращавшаяся после постановки мин на подходах к устью Оби.

2 сентября «С-101» ошвартовалась в Полярном, оставив за кормой свыше 3500 миль, из них 650 под водой.

Боевой успех сопутствовал экипажу «С-101» и в других походах. За образцовое выполнение заданий командования она удостоилась после окончания войны, 24 мая 1945 г., ордена Красного Знамени.

В тот же период у северной оконечности Новой Земли несла позиционную службу еще одна советская подводная лодка – «С-54» (командир капитан 3-го ранга Д.К. Братишко). Это был ее третий поход на Северном флоте; «С-54» вместе с подводными лодками «Л-15», «С-51», «С-55» и «С-56» в 1942–1943 гг. перешла с Дальнего Востока в Заполярье через Тихий и Атлантический океаны. Пребывание «С-54» у Новой Земли, как и походы других подводных лодок Северного флота в высокие полярные широты, представляет определенный интерес.

В один из дней от вахтенного гидроакустика в центральный пост поступил доклад: «Слышу шум винтов работающей машины». Боевая тревога поставила на ноги весь экипаж. Капитан 3-го ранга Братишко пристально осматривал горизонт. Из боевой рубки находящимся в центральном посту слышались голоса разговаривавших между собой командира и старшего помощника капитан-лейтенанта Г.К. Васильева.

– Смотри, старпом, по-моему, силуэт подводной лодки, – глуховато говорил командир.

– Я тоже так думаю, – ответил через минуту Васильев, снова уступая место у перископа Братишко.

– Вот нахал, идет, как у себя дома, сейчас мы устроим ему прописку на дне моря, – возбужденно продолжал командир. – Далековато только! Будем сближаться, чтобы ударить без промаха….

Когда до цели оставалось менее 50 кабельтовых, из рубки раздалась команда:

– Отбой боевой тревоги!

Спустившись из боевой рубки, командир с досадой сказал:

– Айсберг, чтоб его приподняло да бросило! Издали похож на подводную лодку, и волна о него бьет, как будто выхлоп работающего дизеля. Запросите акустика, что он сейчас слышит?

Из переговорной трубы раздался голос Фадеева:

– Слышу все тот же шум…

Сближение до девяти кабельтовых подтвердило: айсберг! Он величаво проплывал, гордый своей неприступностью и сверканием льда в лучах низкого в этих широтах солнца…

После отбоя подводники донимали шутками гидроакустика:

– Как же ты, Коля, целый час вел нас в атаку на льдину?..

Но сами отлично понимали: лучше сто раз ошибиться, чем пропустить врага. К тому же теперь будут знать, какой шум издает айсберг»[260]260
  При описании этого эпизода использованы выдержки из неопубликованной рукописи А. Г. Стребыкина, старшего краснофлотца, трюмного машиниста этой подводной лодки. Рукопись, подаренная подводником Герою Советского Союза вице-адмиралу в отставке Г. И. Щедрину, хранилась в его личном архиве.


[Закрыть].

В сентябре 1943 г. у северной оконечности Новой Земли несла боевую службу и гвардейская Краснознаменная подводная лодка «Щ-402», которой командовал в то время гвардии капитан 3-го ранга A.M. Каутский.

Осенний поход «Щ-402» 1943 г. продолжался в течение 33 суток – со 2 сентября по 5 октября – и был для нее, как и для других кораблей, плававших в годы войны в столь высоких северных широтах, одним из трудных, особенно в навигационном отношении.

21 сутки – с 8 по 29 сентября – «Щ-402» находилась в Карском море. Подводникам приходилось почти все время действовать в сплошном тумане или при постоянных снежных зарядах.

Выполнение боевой задачи затрудняли попадавшиеся на пути лодки многочисленные айсберги, которые, как это отмечалось и в случаях с подводными лодками «С-101» и «С-54», акустики принимали за вражеские цели, пока не научились различать эхо и шумы плавучих ледяных гор. В довершение «Щ-402» попала в жесточайший шторм.

29 сентября барометр наконец начал давать обнадеживающие показания, погода стала улучшаться. К огорчению команды, все еще не терявшей надежды на встречу с противником, поступила радиограмма, отзывавшая «щуку» в базу.

Поход этот не принес кораблю боевого успеха, но экипаж «Щ-402» вышел победителем в борьбе со стихией, приобрел ценный опыт плавания в высокоширотном районе. (Экипажу гвардейской Краснознаменной подводной лодки «Щ-402» не пришлось встретить светлый День Победы. 21 сентября 1944 г. лодка погибла в боевом походе.)

В сентябре 1943 г. в том же районе действовала также подводная лодка «К-1», которой командовал в походе командир дивизиона капитан 1-го ранга М.Ф. Хомяков (ее «штатный» командир капитан 3-го ранга В.Г. Стариков находился в отпуске). В базу лодка не вернулась. Подводники-североморцы тяжело переживали гибель боевых товарищей. Они поклялись отомстить за них ненавистному врагу.

В 1944 г. противник не только не отказался от посылки своих подводных лодок в Карское море, но и усилил их деятельность на наших внутренних арктических коммуникациях. В связи с этим в арктический сектор морского театра командование Северного флота перебросило к началу навигации в Карское море дополнительные силы из надводных кораблей и авиации. Летом была создана Карская военно-морская база.

Подводным лодкам Северного флотав 1944 г. вновь приходилось выполнять боевые задачи в районах, прилегающих к мысу Желания.

Первой 15 августа вышла сюда подводная лодка «С-104» (командир капитан 2-го ранга В.А. Тураев)[261]261
  ЦВМА. Ф. 112. Л. 33075. Л. 151.


[Закрыть].

18 августа лодка пересекла семьдесят седьмую параллель и заняла позицию у мыса Желания (район ее действий был определен между 76-й и 78-й параллелями и 64-м и 75-м меридианами). Жизнь на корабле вначале шла монотонно, ничто не нарушало привычного ритма несения вахт.

Участник похода мичман Л.А. Власов в своих воспоминаниях рассказал о некоторых эпизодах этого необычного для экипажа плавания, о том, как экипаж «С-104», подобно морякам других подводных лодок, ранее действовавших у Новой Земли, был введен в заблуждение плававшим айсбергом, принятым за цель[262]262
  См.: Власов A.A. В отсеках тишина. М, 1964. С. 48.


[Закрыть].

Двадцать три дня находилась «С-104» в районе восточнее мыса Желания. Напряженный поиск не увенчался успехом. Через две недели сюда пришла для несения боевой службы подводная лодка «С-15» (командир капитан-лейтенант Г.К. Васильев). Для определения места командир принял решение склониться к мысу Спорый Наволок. Здесь лодка попала в тонкий молодой лед. Чтобы он не забил кингстоны охлаждения дизелей, Г.К. Васильев направил подводную лодку к чистой воде. Однако около полуночи «С-15» оказалась среди дрейфующих полей крупнобитого льда. Пришлось уменьшить ход до малого. И снова полоса чистой воды сменялась то мелкобитым льдом, то полями тяжелого, прошлогоднего льда[263]263
  ЦВМА. Ф. 112. Д. 33077 Т. 7 Л. 398–401.


[Закрыть].

Почти месяц, с 21 сентября по 17 октября, находилась «С-15» в высокоширотном районе, покинув его уже в условиях наступившей полярной ночи.

Опыт высокоширотных и ледовых плаваний, полученный на Северном флоте в предвоенные и военные годы, навел флагманского штурмана бригады подводных лодок капитана 1-го ранга М.М. Семенова и командира «С-17» Героя Советского Союза капитана 2-го ранга Я.К. Иосселиани на мысль об использовании обычной серийной дизель-электрической подводной лодки для похода к Северному полюсу. С таким предложением они обратились после войны к своему командованию. По их замыслу маршрут следовало разработать с учетом данных авиаразведки о наличии полыней и разводий. Кроме того, поиск участков чистой воды, в которых можно было бы всплывать для зарядки аккумуляторной батареи, лодка могла производить с помощью эхолота, направленного вверх. В аварийных случаях, как они считали, можно было бы подорвать лед для образования полыньи торпедами.

Отдавая должное смелости и решительности инициаторов планов арктического похода на подводной лодке, следует сказать, что их намерение носило преждевременный характер. При том уровне развития техники, особенно навигационных приборов, не позволявших в нужной степени контролировать точность путеисчисления при плавании в околополюсных районах, поход к Северному полюсу не просто носил рискованный характер, он мог бы закончиться трагически. Тем более что и энергетическая установка дизель-электрической лодки для плавания в подводном положении требовала постоянной подзарядки аккумуляторной батареи и, следовательно, всплытия.

Предложение, естественно, принято не было, хотя его авторы, казалось, разработали свой план довольно детально.

Продолжали появляться и идеи создания арктических подводных лодок и за рубежом, и в нашей стране. Один из зарубежных проектов был создан в Италии группой специалистов под руководством адмирала Адальберто Мариано[264]264
  А. Мариано участвовал в полярной экспедиции к Северному полюсу на дирижабле «Италия», потерпевшем катастрофу в 1928 г. Вместе с товарищем он был спасен полярным летчиком Б.Г. Чухновским и доставлен им на ледокол «Красин».


[Закрыть] еще перед началом Второй мировой войны. В 1944-м, а затем в 1946 г. Мариано через органы внешней торговли СССР обратился к советскому правительству с предложением приобрести этот проект. Свое предложение итальянский адмирал обосновывал тем, что для Советского Союза очень важно «увеличить возможность плавания на просторах Ледовитого океана», тем более что интерес к этому району проявляют другие страны. «Всякое запоздание, – считал он, – принесет лишь ущерб и угрожает отставанию СССР от других государств». После консультаций и получения заключений от специалистов итальянцу было отказано. Видимо, потому что к тому времени появился свой отечественный проект специальной арктической подводной лодки от теперь уже известного нам капитана 2-го ранга A.B. Лепешкина.

Свое предложение изобретатель адресовал главкому Военно-морских сил СССР адмиралу И.С. Юмашеву. Разработанный флотским офицером эскизный проект и пояснения к нему вызвали немалый интерес среди ученых и конструкторов. Их обсуждение длительное время велось на различных уровнях в Главном морском штабе, Арктическом научно-исследовательском институте, Главном управлении Северного морского пути и других инстанциях. К дальнейшей разработке были привлечены Центральное конструкторское бюро № 18, Центральный научно-исследовательский институт военного кораблестроения. В качестве базы для создания проекта такой арктической подводной лодки предлагались (для ускорения) проекты трофейной немецкой подводной лодки XXI серии, а затем советской подводной лодки типа «К» XIV серии.

Положительно отозвались о проекте A.B. Лепешкина известные подводники Герои Советского Союза И.А. Колышкин и Я.К. Иосселиани, а также главный конструктор крейсерских подводных лодок типа «К» М.А. Рудницкий, возглавлявший в то время Управление подводного кораблестроения ГУ К ВМФ. Деятельное участие в дальнейшей разработке проекта принял академик Ю.А. Шиманский, так что в литературе можно встретить упоминание об арктической подводной лодке Шиманского. После войны под грифом «Секретно» вышла даже брошюра с таким названием, затем, по всей вероятности, «за ненадобностью» уничтоженная, так что обнаружить ее не удалось.