Текст книги "Во льдах и подо льдами"

В 1952 г. в институте «Морфизприбор» началась разработка комплексной гидроакустической станции «Арктика», включавшей в себя тракты и шумопеленгования, и гидролокация. Ее испытания прошли на подводных лодках в 1955 г. На кораблях устанавливались последующие модификации этой ГАС: «Арктика-М» (1957) и «Арктика-2М» под шифром «МГ-200» (1960).

В 1955–1958 гг. были разработаны и стали выпускаться заводом «Водтрансприбор» гидроакустические станции «Плутоний» и «МГ-10». ГАС «Плутоний» позволяла определять дистанцию до обнаруженной цели и осуществлять направленную двухстороннюю телеграфную связь. «МГ-10» представляла собой шумопеленгаторную станцию кругового обзора. На протяжении длительного времени эта станция наряду со станциями «Арктика-М» и «Арктика-2М» составляла основное гидроакустическое вооружение больших и средних дизель-электрических лодок.

Совершенно очевидно, что эти станции не могли удовлетворить подводников. Жизнь диктовала необходимость создания гидроакустических средств с использованием методов вертикального и кругового обзора. В начале 1961 г. опытно-конструкторские работы по теме, названной «Панорама», были начаты в ЦНИИ «Морфизприбор». Научным руководителем их стал молодой инженер С.А. Смирнов. После исследований на припайном льду Карского моря у острова Диксон создается макет гидроакустической станции «Торос», испытанный в1965 г. на дрейфующей станции «Северный полюс-13». В 1966 г. экспериментальный образец «Тороса» прошел апробацию на атомной подводной лодке «К-14», совершившей трансарктический переход с Севера на Тихий океан[324]324
  Из истории отечественной гидроакустики. СПб, 1999. С. 38, 39.


[Закрыть].

Еще до завершения работ по «Торосу» началась разработка другой высокочастотной гидроакустической станции кругового обзора под названием «Круг» (главный конструктор Д.Д. Миронов), служащей также для обнаружения полыней и разводий. После успешного окончания государственных испытаний обе названные выше станции были приняты на вооружение под шифрами НОР-1 (навигационный обнаружитель разводий) и НОК-1 (навигационный обнаружитель круговой). Эти станции устанавливались на всех проектах стратегических и многих проектах многоцелевых атомных подводных лодок[325]325
  Там же. С. 38, 84,221,226.


[Закрыть].

С началом строительства атомных ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) возникла необходимость создания еще более совершенного гидроакустического вооружения. В результате опытно-конструкторских работ, выполненных в стенах ОКБ завода «Водтрансприбор», появился гидроакустический комплекс «Керчь» (главный конструктор М.М. Магид). Заводом «Водтрансприбор» было выпущено свыше 110 комплексов «Керчь», поступавших на флот под шифром «МГК-100»[326]326
  50 лет ЦНИИ «Морфизприбор». СПб, 1999. С. 66.


[Закрыть]. В НИИ-3 («Морфизприбор») в то же время велись работы по созданию гидроакустического комплекса «Рубин». Комплексы «Керчь» и «Рубин» в 5—10 раз улучшали тактико-технические характеристики гидроакустического вооружения подводных лодок. Это вывело атомный подводный флот на кардинально новый уровень боеспособности.

В дальнейшем, уже в 1970–1980 гг., для атомных подводных лодок создаются гидроакустические комплексы нового поколения нескольких модификаций под шифром «Скат» на основе использования цифровых методов обработки и анализа сигналов[327]327
  Вестник Российской академии наук. 1996. № 11. С. 1038.


[Закрыть].

Работала научно-техническая мысль и в других направлениях. В середине 1950-х гг. возникла идея создания специального устройства для проходки (протаивания) льда подводной лодкой, оказавшейся подо льдом в аварийной ситуации и не имеющей возможности всплыть из-за отсутствия полыней и разводий.

По решению Совета Министров СССР тактико-техническое задание по этому устройству разработало Главное управление кораблестроения ВМФ, а технический проект (он носил наименование «613-л») выполнило ЦКБ-18. В 1956–1957 гг. завод «Красное Сормово» изготовил головки опорных стоек, с помощью которых лодка могла бы закрепиться при приледнении в подводном положении, опытную выдвижную шахту с электронагревательной головкой и стенд для проведения испытаний.

В 1960-х гг. Балтийским заводом в Ленинграде была переоборудована средняя подводная лодка по пр. 613-л, предназначенная для отработки новых гидроакустических средств и возможности длительного пребывания подо льдом[328]328
  Военный парад. 1995. Ноябрь – декабрь. С. 182.


[Закрыть]. На лодке смонтировали шахту, позволявшую с помощью электробура высверлить во льду толщиной до 2 м широкое отверстие. Настолько широкое, что оно давало возможность выставить шахту РДП (РД – работа дизеля под водой) и даже при необходимости команде или научным сотрудникам выйти на лед.

Лодку вооружили гидроакустической и измерительной аппаратурой, подкрепили ее легкий корпус. Торпедное вооружение было снято. Испытания переоборудованной лодки состоялись на Балтике. Одним из серьезных недостатков этого проекта являлся большой расход электроэнергии при работе электробура и других устройств. Это не позволяло лодке удаляться на большое расстояние от кромки ледяных полей и находиться подо льдом длительное время. Дальнейшие работы по проекту «613-л» были прекращены.

Родила инженерная мысль в конце 1950-х гг. и еще один проект. Сотрудники Научно-исследовательского института № 1 ВМФ Ю.Н. Гурьянов и Е.И. Короткое выступили с предложением, которому дали довольно длинное название: «Всплытие подводной лодки из-подо льда посредством подрыва льда зарядами, хранящимися в прочных шахтах корпуса подводной лодки, с закреплением зарядов к поверхности льда или без крепления». Аналогичное предложение поступило и от инженер-контр-адмирала В.И. Головина.

По замыслу изобретателей заряды (их несколько, в каждом по 300 кг взрывчатого вещества) должны были размещаться в специальных контейнерах, а те, в свою очередь, в шахтах.

Глава 3
Начало подледной одиссеи

Атомные подводные лодки приступили к планомерной боевой подготовке. Предстояло их экипажам вскоре решать и еще одну, не стоявшую перед подводниками дизельных лодок задачу – плавать под ледяным покровом Арктического бассейна. Именно атомные подводные лодки, обладающие, по существу, неограниченной дальностью плавания и огромной автономностью, получили такую возможность. Эту задачу среди других решал и экипаж атомного первенца.

План опытной эксплуатации «К-3» наряду с другими мероприятиями предусматривал испытание навигационной и другой аппаратуры в высоких широтах, накопления опыта подледных плаваний. В ноябре 1959 г. с этой целью атомная лодка направилась к северной оконечности Новой Земли. Вначале все складывалось благополучно. Выйдя из Белого моря, «К-3» достигла намеченного района. И вдруг дозиметристы обнаружили, что в турбинном отсеке уровень радиоактивности в воздухе достиг предельно допустимого значения. На море был штиль. Пришлось открыть кормовой входной люк, запустить дизели и провентилировать корабль. Плавание продолжилось, показался лед, но так называемый блинчатый – молодой, толщиной 10–15 см. А чтобы испытать эхоледомер, требовались ледяные поля толстого льда. Связались со штабом и получили указание следовать в Гренландское море. Погрузились на глубину 110 м и взяли курс на запад. На пути к новому району на экипаж свалилась еще одна неприятность: прорвало трубу на воздухоохладителе электрогенератора левого борта. Пришлось перейти на электроснабжение от аккумуляторной батареи, а гребной вал застопорить. Запас электроэнергии начал сокращаться. Потребовались экстренные меры, чтобы устранить повреждение. Люди, которым поручили эту работу, по свидетельству P.A. Тимофеева, работали, облачившись в спецкостюмы (жара стала невыносимой), «как звери», понимая, что от них зависит жизнь корабля и их собственная.

Наконец из турбинного отсека в центральный пост поступил доклад, что авария ликвидирована. Лодка снова обрела ход, погрузилась и направилась к ледяным полям.

Прошло время, и акустики услышали подозрительные шумы. Складывалось впечатление, что совсем рядом ходят корабли. На «К-3» знали, что где-то неподалеку три натовских фрегата ведут поиск советских подводных лодок. Подводники тогда и не подозревали, что акустика зафиксировала эхо своих работающих винтов, расщепленное и отраженное ледяным «подволоком» глубин океана. А эхоледомер того времени не был в состоянии «заметить» тонкий лед. К тому же перо прибора сначала вычерчивало причудливую зигзагообразную линию, потом она стала прерываться и исчезла

«На борту у нас, – вспоминал Л.М. Жильцов, – был представитель гидрографии, член комиссии по опытной эксплуатации. Посомневался он вначале, а потом ответственно заявил: льда нет!»

Леонид Гаврилович (командир корабля Л.Г. Осипенко. – В-Р-), посоветовавшись со мной, принимает решение – надо всплывать, разобраться в обстановке. Ход уменьшен до самого малого, считаем, что инерция погашена. Поднимаем перископ. Вдруг толчок, скрежет»[329]329
  Собеседник. 1987


[Закрыть].

И сразу померк и без того тусклый свет в перископе. К тому же из него брызжет вода. Через некоторое время, когда стало совершенно очевидно, что над корпусом лодки чистая вода, решили всплыть. Поднялись наверх и осмотрелись. Подтвердились самые худшие ожидания: перископ лежал вдоль ограждения рубки на боку, погнутый на 90°. К тому же он накрыл все выдвижные устройства. Отчаянные попытки вернуть перископу вертикальное положение с помощью тросов и носового шпиля ни к чему не привели. Дорого обошлось и отсутствие опыта в использовании эхоледомера, и неосмотрительность при плавании в районе с дрейфующими льдами.

В Белое море вернулись 2 декабря. Командир, посмотрев на выгруженный на пирс перископ, попросил закурить, хотя год назад бросил, и, обращаясь к старпому, сказал: «Приборы надо проверять заранее и верить им, верить, как своим глазам. Тогда перископом можно и не пользоваться. Мотай это себе на ус, Михалыч! Тебе наверняка плавать под полюсом»[330]330
  Это был последний выход в море Л.Г. Осипенко на «К-3». В том же ноябре 1959 г. он распрощался с кораблем, получив назначение на должность начальника Учебного центра в Обнинске, готовящего офицеров-атомщиков. Двадцать лет руководил контр-адмирал Осипенко этим центром. В Обнинске он и умер на 77-м году жизни. В 1988 г. обнинскому 510-му учебному центру ВМФ присвоили почетное наименование – имени Осипенко Л.Г. (См.: Красная звезда. 1998. 13 января.)


[Закрыть].

В документах, характеризующих итоги боевой подготовки Северного флота на 1959 г., появится потом короткая фраза: «К-3» впервые пробыла подо льдом в течение 18 ч, пройдя 260 миль».

А всего первая советская атомная подводная лодка совершила в том году три похода продолжительностью 9,21,14 суток. За кормой атомохода осталась 9381 миля, из них 6850 под водой. В последнем походе «К-3» плавала в Белом, Баренцевом, Норвежском и Гренландском морях.

Подводники «К-3» и других атомоходов, естественно, вынашивали мечту о походе к Северному полюсу, не раз обращаясь к этой заветной теме в своих беседах. Ставили они вопрос о таком походе и перед командованием.

Но не только их волновала проблема полюсного похода. Обсуждался он и в высоких кругах. В нашей стране стало привычным удивлять мир уникальными достижениями научно-технического прогресса: первый спутник, первая атомная электростанция, первый атомный ледокол… И вдруг такое большое отставание!

Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков вспоминал позже: «…тогда в Центральном Комитете КПСС мне был задан вопрос: можем ли мы подо льдами достичь Северного полюса? Я ответил с убежденностью, что можем. Нужно только некоторое время для всесторонней подготовки. Меня не торопили. Но уже тогда был оговорен и конкретный корабль, названный впоследствии «Ленинский комсомол»[331]331
  Красная звезда. 1987 10 июля.


[Закрыть].

Первоначально поход на полюс наметили на 1960 г. «К-3» предоставили время, чтобы привести механизмы и системы в порядок после нагрузок, выпавших на ее долю в первых плаваниях. Лодка находилась в Северодвинске на заводе, и это, казалось бы, облегчало работы. Однако они затянулись. Камнем преткновения стала система очистки воды второго контура. «Месяца три мы возились с новой системой очистки, – рассказывал много лет спустя контрадмирал Л.М. Жильцов. – А она не действовала. И речи не могло быть, чтобы идти с ней под лед».

Американские же атомные подводные лодки к этому времени не только уже успешно плавали подо льдами Центрального Арктического бассейна, но и не раз достигали в подледном плавании Северного полюса, не скрывая при этом, что походы их связаны с возможным использованием Арктики в военных целях.

Необходимо, считало руководство страны, противопоставить американским подводникам надежный щит в подледных глубинах.

Впервые американская атомная подводная лодка (ею был «Наутилус») появилась в Полярном бассейне в сентябре 1957 г., совершив под командованием у. Андерсона пробный поход подо льдами Центральной Арктики. «Наутилус» пробыл тогда подо льдом пять с половиной суток, не дойдя до Северного полюса 180 миль. Подготовка к плаванию и сам поход проводились по «Программе обеспечения деятельности подводных лодок для действий в условиях холода и арктической зоне» – «СКАМП».

В этом походе «Наутилус» постигли неудачи: вышел из строя высокоширотный гирокомпас (инерниальной навигационной системы на борту тогда еще не было), а когда удалось ввести в строй, надежность его работы внушала сомнение. В довершение оказались повреждены перископы.

В 1958 г. американцы предприняли новые попытки отправиться к Северному полюсу. С этой целью на «Наутилусе» для надежного определения координат и элементов движения корабля установили новейшую по тому времени корабельную инерциальную навигационную систему. Увенчалась успехом лишь пятая попытка. 3 августа «Наутилус» в конце концов достиг полюса, совершив плавание из Тихого океана через Берингов пролив в Чукотское море и оттуда в Арктический бассейн через узкую впадину, глубина которой составляла всего 100 м. Вернулся подводный корабль начистую воду западнее Шпицбергена уже в другом, Западном полушарии.

Всего «Наутилус» находился подо льдом 97 ч (чуть более четырех суток), пройдя за это время 1830 миль со средней скоростью около 19 узл. Примерно в то же время совершила поход к полюсу еще одна американская подводная лодка – «Скейт», пройдя полярную вершину земного шара 11 августа. На следующий день она всплыла в 40 милях от полюса и установила связь с американской дрейфующей станцией «Альфа». За 10 ходовых суток и 14 ч «Скейт» преодолела подо льдом расстояние в 2405 миль. В следующем году эта же лодка совершила второе путешествие к Северному полюсу, во время которого 10 раз всплывала в полыньях и разводьях, проламывая рубкой полуметровый лед. Как первое, так и второе плавание «Скейт» совершила из Атлантики.

Еще одна лодка – «Сарго» – проникла в Арктику из Берингова пролива через Чукотское море. Это был первый поход в условиях полярной ночи. Он состоялся в январе – феврале 1960 г. Подо льдом лодка находилась 41 сутки и 4 часа. «Сарго» всплывала во льду 16 раз.

Новый путь к полюсу через Северо-Западный проход подо льдами лабиринта островов и полуостровов Канадского архипелага проложил в 1960 г. американский атомный подводный корабль «Сидрэгон», взяв потом курс к Берингову проливу. В начале августа 1962 г. состоялось рандеву американских атомных субмарин «Скейт» и «Сидрэгон» в районе Северного полюса Позднее стали известны и истинные цели этой встречи, которую журналисты США назвали «исторической». Оказывается, она состоялась вовсе не для того, чтобы поиграть в бейсбол в экзотическом месте, о чем писали некоторые органы американской печати, а для проведения совместного учения по поиску и уничтожению «вражеской» подводной лодки, в ходе которого осуществляли друг против друга учебные торпедные атаки.

Было бы, однако, необъективно утверждать, что во время вышеперечисленных походов не велось научных наблюдений. Напротив, они носили довольно обстоятельный и разносторонний характер. Само собою разумеется, изучение возможностей звукоподводной связи и гидролокации, выявление наиболее характерных очертаний подводного рельефа и глубин, совершенствование аппаратуры для определения толщины льда, обнаружения полыней и разводий, способов безопасного плавания в районах скопления айсбергов, поддержание устойчивой связи с базой – все это имело немаловажное значение для подводного флота, его действий в глубинах Полярного бассейна.

С 1957 по 1962 г. подводные лодки США свыше десяти раз проникали подо льдом в Центральную Арктику. При этом если первые неудачные эксперименты «Наутилуса» окутывала вначале величайшая тайна, то в дальнейшем в США не скупились на рекламу арктических походов своих атомных лодок, преподнося их как величайшее достижение западной науки и техники и противопоставляя советским успехам в освоении космоса.

Возникновение и развитие атомного подводного флота и особенно ставка на создание подводных ракетоносцев породили у руководителей Североатлантического блока, по выражению одного американского адмирала, «подледную модификацию арктической стратегии». Они считали, что льды Центрального Полярного бассейна являются идеальным укрытием для подводных лодок, а безлюдные просторы Арктики создавали иллюзию полной безнаказанности. Западная пресса сразу подхватила «новые идеи», преподнося их под откровенными заголовками: «Нападение на СССР из глубин Ледовитого океана», «Вторжение атомных ракетоносцев под непроницаемым куполом вековых льдов».

Подготовка к освоению арктических глубин американскими лодками началась не внезапно, а по крайней мере за 10 лет до того, как первенец атомного подводного флота США ушел под полярные льды.

В 1946–1947 гг. американская подводная лодка «Сеннет», участвуя в операции «Хайджамп», проводимой в антарктических водах, плавала у кромки льда. На ее борту находился ученый-физик Вальдо Лайон из лаборатории электроники ВМС США. В 1947 г. он совместно с адмиралом А.-Р. Мак-Кэном совершил новый поход, на этот раз в Чукотское море на борту подводной лодки «Борфиш». Это было первое успешное погружение американских подводников под арктический ледяной покров. Лодка преодолела 12 подледных миль.

После этого похода Лайон создал специальный прибор – эхо-ледомер, дающий возможность вычислить расстояние от лодки до нижней поверхности ледяных полей, фиксировать их профиль, а затем и определять толщину льда.

В 1948 г. опытные образцы этого прибора были установлены на подводной лодке «Карп» и испытаны подо льдом в походе севернее Берингова пролива. В 1952 г. их продолжила в том же районе подводная лодка «Рэдфиш». Она прошла под паковым льдом 20 миль за 9 ч, проведя вместе с ледоколом «Бертон Айленд» противолодочное учение, которое, по заключению В. Лайона, показало, что арктическая подводная лодка может явиться «превосходным оружием» для боевых операций подо льдами на периферии ледяных полей в Полярном бассейне.

В 1952 г. по инициативе В. Лайона в научном управлении ВМС США создается специальный отдел для определения, какие задачи способны решать флот и особенно подводные лодки в арктических районах[332]332
  Неутомимой деятельности В. Лайона посвятил свою книгу американский ученый Вильям М. Лири из университета в штате Джорджия под названием «Подо льдом. Вальдо Лайон и развитие арктической подводной лодки». (См.: Leary William M. Under Ice. Waldo Lyon and Development the Arctic Submarine. Texas A. andM. University Press College Station.)


[Закрыть].

Вальдо Лайон стал инициатором и автором программ освоения Арктики подводными лодками, участвовал в походах «Наутилуса» в 1957 и 1958 гг. и во многих других подледных плаваниях. Походы «Наутилуса» и «Скейта» окрылили сторонников «полярной стратегии», тем более что «отец» американского атомного подводного флота вице-адмирал X. Риковер недвусмысленно говорил о том, какие огромные перспективы открывает для НАТО использование глубин Северного Ледовитого океана. 5 апреля 1959 г. в своем выступлении по радио и телевидению он заявил: «Мы можем прятать под лед подводные лодки, оснащенные ракетами. Они смогут пробиваться через лед и пускать свои ракеты… Даже если противнику (Советскому Союзу. – В.Р.) удалось бы уничтожить нашу арктическую авиацию и наши ракетные базы, он никогда не смог бы обнаружить эти оснащенные ракетами «Поларис» подводные лодки, спрятанные подо льдом»[333]333
  Пит. по: Бич Э, Стил Д. и др. Вокруг света под водой. М, 1965. С. 11.


[Закрыть].

Опыт заокеанских подводников в освоении глубин Северного Ледовитого океана не остался незамеченным в нашей стране. Изучали его и ученые, и конструкторы, конечно, подводники. «Уже с 1959 г. в нашем распоряжении были неоценимые для освоения Арктического бассейна сведения, опубликованные участниками полярных походов американских подводных лодок. «У меня до сих пор хранятся испещренные многочисленными пометками переводы статей американских подводников, – вспоминал много лет спустя контр-адмирал Л.М. Жильцов. – …Задолго до нашего похода на Северный полюс мы многократно проверяли положения, высказанные Шепардом и Дженксом ("Навигация под полярным льдом"), К.Х. Блэйром ("Оборудование подводных лодок для плавания в Арктике"), Д. Стронгом ("Освоение Арктики")… Мы также имели сводные лекции и аналитические статьи, написанные советскими экспертами по данным американских подводников.

С момента нашего назначения на первую атомную подводную лодку мы получили доступ ко всем документам с грифом "Особой важности", в том числе и добытые военными разведчиками информации об авариях на американских подводных лодках и их успехах.

Я часто задавался вопросом: чем объяснить опубликование в США материалов, предоставлявших ценнейшую информацию о подледных плаваниях потенциальному противнику? Разумное объяснение, мне кажется, кроется в ее сугубо техническом характере в сочетании с уверенностью в том, что русские не смогут воспользоваться этой информацией еще долгие годы»[334]334
  Осипенко Леонид, Жильцов Лев, Мормуль Николай. Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы. М, 1994. С. 123, 124.


[Закрыть].

Дополним рассказ Л.М. Жильцова Тогда, в начале 1960-х гг., стали появляться статьи о подледных плаваниях атомных подводных лодок США и с практическим уклоном. Журнал «Морской сборник», например, опубликовал в мартовском номере за 1960 г. статью «Об особенностях кораблевождения подводных лодок под арктическими льдами» со ссылкой, что она написана по иностранным источникам. Так требовала в то время военная цензура. Затем появилась еще одна статья на эту тему – «Проблемы навигации подводных лодок в высоких широтах». Один из «закрытых» сборников обратился к вопросу «всплытия подводных лодок через ледовый покров». Прозорливый читатель догадывался, что обращение флотской научной мысли к этим проблемам было неспроста Но тогда крайне ограниченный круг лиц, в том числе и из военных моряков, знал о строительстве атомных подводных лодок в нашей стране. А тем более вопрос о походе одной из них к Северному полюсу открыто нигде не обсуждался.