Текст книги "Проблемы истории права и государства. Книга 1. Проблемы истории права и государства Древнего мира. Проблемы истории государства и права России"

Процессы, аналогичные тем, которые происходили в сфере жизнедеятельности государственных крестьян, имели место и в удельном ведомстве, что также вело к улучшению положению данной категории крестьянского населения.

Что касается второго направления крестьянской реформы, а именно изменения правового положения крепостных людей, то оно характеризовалось изданием на протяжении всего царствования Императора Николая Павловича многочисленных нормативных правовых актов (более 350 в общей сложности), которые так или иначе регламентировали взаимоотношения помещиков и крестьян и были направлены на смягчение и ограничение крепостного права. Наиболее значимыми законодательными постановлениями по крестьянскому вопросу были следующие: было запрещено разделять семьи крепостных людей (отца, мать и детей) при продаже и других формах отчуждения; лишать крестьян минимально необходимого количества земли при ее продаже или утрате в результате просрочки закладной; сдавать населенные имения в аренду; отдавать крепостных людей на горнозаводские работы как отличавшиеся особенно тяжелыми условиями труда; приобретать крестьян и дворовых людей без земли дворянам, которые не владели населенными имениями; была усилена ответственность помещиков за различные злоупотребления своей властью, такие, как обременение крестьян «безмерными и несносными тягостями», доведение их до разорения, жестокие формы обращения, включая причинение смерти в результате побоев или иных насильственных действий, и т. д.; более четко было урегулировано право наказания крепостных людей, в том числе введены ограничения при их ссылке в Сибирь, заключавшиеся в том, что, во-первых, не разрешалось ссылать лиц старше 50 лет (до 1846 г.), дряхлых и увечных, а также разделять супругов и родителей с малолетними детьми, а во-вторых, ссылаемых надлежало обеспечивать одеждой и кормовыми деньгами на время пересылки и платить за них казенные подати вплоть до следующей ревизии; помещикам было предоставлено право отпускать дворовых людей на волю без земли за выкуп или уплату оброка на основании заключенных между ними договоров, а если имение было заложено в кредитном учреждении, то помещик был вправе отпустить десятую часть дворовых людей без предварительного согласия банка и без выплаты ему долговых сумм за отпускаемых лиц; крепостные люди получили права приобретать с согласия помещиков недвижимую собственность, кроме населенных имений, и выкупать себя на волю при продаже имений с торгов; наказание за подачу жалоб крепостных людей на помещиков хотя и не было отменено, но было значительно смягчено по сравнению с изначальным.

Среди множества законов, изданных в правление Николая I по крестьянскому вопросу, центральное место занимал указ 1842 г. об «обязанных крестьянах». Он являлся своеобразным дополнением и развитием александровского закона о свободных хлебопашцах и давал помещикам возможность обойти главное неудобство этого закона, которое, по мнению властей, сдерживало его широкое применение на практике, а именно предоставление выходившим на свободу крестьянам помещичьей земли в собственность. По новому закону помещики могли заключать со своими крестьянами договоры, в соответствии с которыми крестьяне получали от помещика свободу и земельные участки на праве пользования, а не собственности, которая сохранялась за помещиком, а взамен должны были нести предусмотренные договором повинности в пользу помещика в виде уплаты ему денежного или натурального оброка, обработки помещичьей земли или выполнения других работ. После утверждения договора Императором земледельцы становились «обязанными крестьянами».

Несмотря на то, что закон не получил широкого распространения, он имел два серьезных последствия. Прежде всего он подразумевал как само собой разумеющееся, а потому даже не упоминал важнейшее положение о том, что обретение крестьянами личной свободы происходило без какого-либо выкупа. Это означало, что, по убеждению законодателя, «личность крестьянина не есть частная собственность землевладельца, что их связывают отношения к земле, с которой нельзя согнать большую часть государственных плательщиков». Впоследствии данный подход лег в основу крестьянской реформы Императора Александра II, которая также исходила из того, что крестьяне получали личную свободу безвозмездно[32]32
  Ключевский В. О. Указ. работа. Т. 3. С. 480.


[Закрыть]. Другой итог реализации закона 1842 г. заключался в окончательном определении позиции государства по крестьянскому вопросу: упорное нежелание помещиков отпускать крестьян на волю привело правительство к четкому осознанию того, что освобождение крестьян могло состояться только «сверху», путем государственного принуждения помещиков к этому. Именно так и поступили при отмене крепостного права Александром II.

После издания закона об обязанных крестьянах законодательство предусматривало четыре варианта освобождения крестьян: во-первых, их освобождение без земли поодиночке или семьями (вольноотпущенные крестьяне), во-вторых, освобождение с землей на правах подворно-участкового владения (вольные хлебопашцы), в-третьих, освобождение с землей на правах общинной собственности (безоброчные государственные крестьяне) и, наконец, освобождение с правом пользования землей (обязанные крестьяне).

Еще одним ударом по твердыне крепостного права стало введение в ряде регионов Империи так называемых «инвентарных правил» («инвентарей»), то есть хозяйственных описей помещичьих имений с точным указанием земельных наделов, пастбищ и т. д., подлежавших предоставлению крестьянам, и определением их повинностей и оброков в пользу помещиков. Инвентари являлись обязательными для помещиков, что ограничивало их возможный произвол и обезземеливание крестьян. Сначала инвентари были введены в Молдавии и Валахии, а затем в некоторых западных и польских губерниях.

Главными итогами политики Императора Николая Павловича в сфере помещичье-крестьянских отношений стало неуклонное сокращение численности крепостных людей и значительное уменьшение их удельного веса в общей массе крестьянства, расширение крестьянской правоспособности, смягчение крепостного права и постепенное формирование общественного мнения в пользу необходимости проведения реформы. Красной нитью через все изданные в николаевское царствование законы проходило стремление «охранить государственный интерес, связанный с положением крепостных крестьян. Право владеть крепостными душами эти законы переносили с почвы гражданского права на почву права государственного; во всех них заявлена мысль, что крепостной человек не простая собственность частного лица, а прежде всего подданный государства. Это важный результат, который сам по себе мог бы оправдать все усилия, потраченные Николаем на разрешение крестьянского вопроса»[33]33
  Ключевский В. О. Указ. работа. Т. 3. С. 479.


[Закрыть].

21. Ключевыми проводниками государственной политики Императора Николая I являлись Собственная Его Императорского Величества канцелерия (далее – СЕИВК) и временные комитеты.

Ставка Государя на СЕИВК была обусловлена двумя взаимосвязанными причинами. Во-первых, имел место личностный фактор, а именно желание и готовность Императора Николая I, так же, как и его отца Императора Павла I, лично, а не только через сложные и многоступенчатые бюрократические каналы передачи информации все знать, всем управлять и все контролировать. Во-вторых, положение СЕИВК было как раз наиболее подходящим для такой модели «личного управления» страной, поскольку канцелярия, с одной стороны, состояла при Государе, что давало ему возможность через нее напрямую руководить различными отраслями, а с другой стороны, находилась вне того бюрократического аппарата, в отношении которого Император намеревался ее использовать. По сути, СЕИВК являлась «соединительным мостом между трудолюбивым императором и громоздкой бюрократической машиной»[34]34
  Олейников Д. И. Николай I. М., 2012. С. 124.


[Закрыть]. В руках Николая I СЕИВК выполняла такие функции, как максимально оперативная реализация исходивших от него инициатив и распоряжений, быстрое и, насколько это возможно, объективное информирование Государя о деятельности чиновничества и в целом о положении дел в стране и, наконец, обеспечение дополнительного и более или менее эффективного контроля за государственным аппаратом. Все эти преимущества СЕИВК перевешивали в глазах Николая Павловича, стремившегося поставить деятельность всех государственных органов на строго законные основания, очевидную неопределенность юридического статуса канцелярии, положения и полномочия которой регламентировались не законом о ней (которого не существовало), а зависели исключительно от воли Самодержца.

Превращение СЕИВК в важнейший государственный орган, разумеется, не могло не повлечь за собой усложнение ее структуры, а именно образование в канцелярии отделений как самостоятельных административных единиц. Во главе отделений СЕИВК стояли главноуправляющие или статс-секретари, непосредственно подчинявшиеся Императору, а полномочия отделений были равносильны министерским. Всего в составе СЕИВК имелось шесть отделений, первые три из которых были образованы в 1826 г., четвертое – в 1828 г., пятое – в 1836 г., а шестое – в 1842 г. Все отделения, кроме пятого и шестого, являлись постоянными.

I Отделение СЕИВК занималось как сугубо канцелярской деятельностью – ведением императорской переписки, подготовкой Государевых указов и распоряжений, представлением докладов и прошений на Высочайшее имя, делопроизводством по служебным перемещениям и наградам и т. д., так и выполняло контрольно-надзорные функции. В последнем случае I Отделение следило за исполнением монарших повелений, получало почти от всех центральных ведомств ежедневные отчеты об их деятельности, могло давать Императору рекомендации относительно смещения чиновников с должностей. С 1846 по 1858 гг. при I Отделении действовал Инспекторский департамент гражданского ведомства, который заведовал личным составом гражданских чиновников.

II Отделение СЕИВК решало чисто юридические задачи, главной из которых являлась систематизация законодательства. В отличие от бывшей Комиссии составления законов при Государственном совете, которую и заменило II Отделение, и всех предыдущих законодательных комиссий оно успешно и в кратчайшие сроки справилось с данной задачей, подготовив Полное собрание законов и Свод законов Российской Империи. На этом II Отделение не остановилось и в дальнейшем продолжило работы по систематизации права. Кроме того, сотрудники II Отделения составляли законопроекты, давали заключения на законопроекты, поступавшие на юридическую экспертизу из других ведомств, консультировали различные государственные органы по правовым вопросам. Наконец, II Отделение осуществляло публикацию памятников истории и права, проводило историко-правовые архивные изыскания, служило площадкой для получения наиболее одаренными правоведами практического опыта.

III Отделение СЕИВК пришло на смену Особенной канцелярии МВД и в качестве органа высшей полиции имело наиболее широкий круг предметов ведения и сложную структуру. В состав III Отделения входили пять экспедиций, каждая из которых отвечала за свое направление деятельности:

1) I экспедиция (секретная) являлась основным органом политического сыска и занималась делами, имевшими особо важное значение, проводила мониторинг общественных настроений, преследовала революционеров и прочие антигосударственные элементы, собирала сведения о злоупотреблениях должностных лиц всех уровней власти, осуществляла предварительное расследование по политическим делам и применяла некоторые административные (внесудебные) меры воздействия (например, ссылку), надзирала за местами заключения и т. д.;

2) II экспедиция следила за раскольниками и сектантами, выявляла случаи фальшивомонетничества и совершения других особо тяжких преступлений, собирала информацию о различных изобретениях, открытиях и т. п., заведовала административно-хозяйственными аспектами функционирования политических тюрем, рассматривала жалобы, прошения и доносы и т. д. Кроме того, к ведению II экспедиции относились комплектование штатов III Отделения и распределение функций между его подразделениями;

3) III экспедиция выполняла функции политической и военной контрразведки, осуществляя наблюдение за пребывавшими в России иностранцами и производила высылку неблагонадежных и подозрительных лиц;

4) IV экспедиция собирала сведения о наиболее значимых социальных, экономических и прочих событиях и процессах, происходивших в стране: о крестьянских волнениях, злоупотреблениях помещичьей властью, пожарах, наводнениях и других происшествиях, о случаях контрабанды и т. д.;

5) V экспедиция осуществляла цензуру и наблюдение за типографиями, книгопродавцами, периодическими изданиями и т. д.

Для обеспечения эффективного исполнения сотрудниками III Отделения стоявших перед ними задач все органы и должностные лица, включая высшие, должны были оказывать им необходимое содействие и выполнять их требования, в том числе незамедлительно предоставлять по их запросам интересующие сведения, а также самостоятельно передавать в III Отделение любую информацию по подведомственным ему делам. Исполнительным органом III Отделения являлся Отдельный корпус жандармов во главе с шефом жандармов. Помимо политического сыска жандармы выполняли и обычные полицейские функции: охраняли общественный порядок во время массовых мероприятий, разгоняли незаконные сборища, ловили преступников и т. д. Оперативной информацией III Отделение обеспечивали сотрудничавшие с ним секретные агенты.

В целом борьба с революционерами, противниками «режима» и прочими «вольнодумцами» вовсе не находилась, вопреки сложившемуся стереотипу, на первом месте в деятельности III Отделения, тем более что помимо вышеуказанных функций оно занималось и массой побочных дел, весьма далеких от политики: содействием в зачислении детей в учебные заведения за казенный счет, назначением пособий, пенсий и наград, рассрочкой и сложением казенных взысканий и т. д.

IV Отделение СЕИВК было образовано после смерти вдовствующей Императрицы Марии Федоровны (жены Павла I и матери Александра I и Николая I) для управления многочисленными образовательными и благотворительными учреждениями, которые находились в ее ведении или под ее покровительством. IV Отделение, в 1854 г. получившее название «Ведомство учреждений Императрицы Марии», занималось благотворительностью, содержало приюты, больницы, богадельни, училища, институты, а его покровительницами являлись по должности супруги Императоров.

V Отделение СЕИВК имело временный характер и было создано в целях подготовки реформы управления государственной деревней и государственными крестьянами. После учреждения на его основе Министерства государственных имуществ отделение не было ликвидировано, а продолжило функционировать в качестве особой канцелярии министра государственных имуществ, которая ставила перед министерством задачи, направляла и контролировала его деятельность, участвовала в подготовке законопроектов. Также в рамках V Отделения действовали секретные комитеты, разрабатывавшие меры по улучшению положения крепостных людей, а фактически готовившие отмену крепостного права. V Отделение было упразднено в 1856 г.

VI Отделение СЕИВК также являлось временным органом для «скорейшего водворения в Закавказском крае прочного устройства». В 1845 г. отделение было закрыто, а вопросы, связанные с управлением Кавказом, были переданы в ведение Кавказского комитета.

Помимо СЕИВК еще одним ярким проявлением присущей Императору Николаю I модели «личного управления» страной являлась деятельность многочисленных временных комитетов, в работе которых Государь принимал самое активное участие. Данные комитеты действовали на правах высших государственных органов и состояли из наиболее близких к Царю лиц. Как и в случае с СЕИВК, в существовании временных комитетов выражалось недоверие Николая Павловича к традиционному, официальному бюрократическому аппарату и, как следствие, его стремление добиваться быстрого и эффективного решения ключевых государственных проблем, минуя «регулярные» государственные органы. В подавляющем большинстве случаев учреждавшиеся Николаем I временные комитеты имели секретный характер, поскольку в них в основном рассматривался самый злободневный из всех вопросов – крестьянский, решение которого Николай Павлович видел в конечной отмене крепостного права. В связи с исключительной сложностью и остротой крестьянского вопроса и далеко небеспочвенными опасениями властей, что его широкое публичное обсуждение может спровоцировать серьезные брожения среди крестьян и крайнее недовольство помещиков, а при худшем развитии событий привести к социальному взрыву или дворцовому перевороту с цареубийством, крестьянскую реформу готовили в закрытом режиме, кулуарно. Кроме крестьянского вопроса временные, в том числе секретные, комитеты занимались и другими проблемами: финансов, цензуры, сословной организации, управления имперскими окраинами и др.

22. Наряду с освобождением крестьян от крепостной зависимости другой важнейшей задачей своего царствования Император Николай I считал приведение в порядок отечественного законодательства, что было необходимо для того, чтобы, по его словам, «положить в основу государственного строя и управления всю силу и строгость законов» и тем самым обеспечить эффективное функционирование правильно, по-армейски четко организованного государственного механизма. К решению данной задачи Государь приступил сразу же после восшествия на престол и в отличие от своих коронованных предшественников ему наконец удалось добиться положительного результата.

Успешно завершившаяся при Николае Павловиче систематизация права была обусловлена несколькими причинами. Во-первых, Государь верно сформулировал цель предстоявшей деятельности: вместо очередных бесплодных попыток «сочинения» нового Уложения, которое так и не смогла составить ни одна из предыдущих двенадцати уложенных комиссий, он повелел систематизировать уже имевшиеся законодательные акты и исключив из их числа все устаревшие, составить свод действующего законодательства. От идеи же разработки нового Уложения Государь, впрочем, также не отказался, и во второй половине его царствования она была отчасти воплощена в жизнь. Во-вторых, Николай I взял работу по систематизации права под свой непосредственный контроль, для чего преобразовал прежнюю законодательную комиссию во II Отделение СЕИВК и в качестве его фактического главы поставил выдающегося юриста и администратора Сперанского, уже имевшего опыт участия в александровских уложенных комиссиях. Наконец, сыграла свою роль и правильная организация работы самого II Отделения, очевидным свидетельством которой являлось то, что по сравнению с прежней комиссией оно состояло из меньшего количества сотрудников и обходилось казне на порядок дешевле. Все эти факторы в своей совокупности способствовали тому, что грандиозная работа по систематизации законодательства была выполнена менее чем за десять лет.

Процесс систематизации права включал в себя два этапа.

На первом осуществлялась хронологическая инкорпорация, представлявшая собой объединение всех ранее изданных юридических актов в единый сборник в хронологической последовательности, то есть по мере их издания(от старых к новым). Данный сборник получил название «Полное собрание законов Российской Империи» и был опубликован в 1830 г. Полное собрание законов содержало почти 31 тысячу юридических актов, начиная с Уложения 1649 г. как основополагающего закона, который не только вобрал в себя весь предшествовавший правовой материал, но и стал фундаментом для последующего законодательства, и заканчивая последним актом царствования Императора Александра I. При включении юридических актов в Полное собрание законов допускалось их незначительное редактирование, которое не затрагивало их существа. Часть актов из Полного собрания законов на момент его публикации являлась действующими, а другие уже утратили юридическую силу. Полное собрание законов Российской Империи состояло из 40 объемных томов, содержавших тексты юридических актов, и 5 томов-приложений с хронологическим и алфавитно-предметным указателями, штатами военных, военно-морских и гражданских чинов и книгой тарифов.

Название «Полное собрание законов Российской Империи» не вполне точно отражало содержание данного сборника. Прежде всего это собрание не являлось полным, поскольку не охватывало всего массива соответствующих законодательных актов прошлого: во-первых, многие из них во время работы комиссии еще не были обнаружены в архивах; во-вторых, некоторые документы не были включены в собрание по политическим соображениям, так как имели прямое отношение к дворцовым переворотам; в-третьих, было решено оставить за рамками сборника акты, которые регулировали внутренний распорядок деятельности правительственных органов, определяли статус отдельных окраин Империи, акты церковного управления и некоторые другие. Кроме того, Полное собрание законов являлось собранием не только законов (уложений, уставов, манифестов, указов и т. п.), но и иных юридических актов, среди которых имелся целый ряд судебных решений прецедентного характера и частных распоряжений. Наконец, в силу того, что вошедшие в Полное собрание законов акты с 1649 по 1721 гг. были изданы еще до провозглашения Российской Империи, наименование сборника собранием правовых актов именно Российской Империи также было некорректным.

После публикации первого Полного собрания законов Российской Империи вышли в свет второе Полное собрание законов, в 55 томах которого были представлены более 60 тысяч юридических актов, изданных в царствования Николая I и Александра II, и третье Полное собрание законов из 33 томов, объединявших более 40 тысяч актов, принятых при Александре III и Николае II (до конца 1913 г.).

Второй этап систематизации законодательства заключался в составлении свода действующих законов путем отбора из всего множества юридических актов, помещенных в Полное собрание законов Российской Империи, только тех, которые сохраняли юридическую силу в период работы законодательной комиссии, их последующей юридико-технической обработки и объединения в систематизированный сборник под названием «Свод законов Российской Империи». В отличие от Полного собрания законов в Своде законов систематизация правового материала производилась на основе не хронологического, а предметного (тематического) принципа, а там, где было возможно выделение отраслей права, использовался метод кодификации. Структура Свода законов базировалась на делении права на публичное и частное. При формулировании статей Свода законов руководствовались следующими ключевыми правилами:

1) при наличии ряда однородных постановлений по одному и тому же вопросу заимствовалось наиболее полное из них;

2) из нескольких противоречивших друг другу актов приоритет отдавался более позднему;

3) излагалась лишь сущность правовых норм, поэтому слишком обширные и многосложные законы подлежали сокращению, а обстоятельства, вызвавшие издание тех или иных норм, исключались;

4) по возможности сохранялась терминология инкорпорируемых юридических актов;

5) каждая статья Свода законов содержала указание на ее источник в Полном собрании законов, а некоторые статьи сопровождались примечаниями пояснительного характера.

По мере составления Свода законов его части подвергались проверке со стороны ревизионных комитетов профильных министерств и главных управлений, которые выясняли, все ли действующие законы вошли в Свод законов, все ли его статьи были изложены надлежащим образом, то есть в строгом соответствии с юридическими актами-первоисточниками из Полного собрания законов, и не попали ли в Свод законов устаревшие правовые акты.

В своем окончательном виде Свод законов Российской Империи представлял собой сборник, состоявший из 15 томов, которые в содержательном отношении объединялись в 8 разделов (книг):

I) Основные государственные законы, то есть конституционные постановления, регламентировавшие права и привилегии Верховной власти и статус Императорской Фамилии (ч. 1 т. 1);

II) законодательство о высших, центральных и местных государственных органах и о гражданской службе (ч. 2 т. 1, т. 2, 3);

III) финансовое законодательство, включавшее уставы о повинностях, податях и пошлинах, уставы таможенный, монетный и др. (т. 4–8);

IV) законы о состояниях, то есть законодательство о правовом положении различных категорий населения (т. 9);

V) гражданское, гражданское процессуальное и межевое законодательство (т. 10);

VI) законодательство о благоустройстве и народном хозяйстве: уставы кредитный, торговый, строительный, противопожарный и др. (т. 11, 12);

VII) законодательство о благочинии (общественной безопасности и правопорядке): уставы о народном продовольствии, общественном призрении, предупреждении преступлений, цензуре и др. (т. 13, 14);

VIII) уголовное и уголовно-процессуальное законодательство (т. 15).

Указанная система Свода законов должна была оставаться стабильной и не меняться при внесении изменений в законодательство. Тем не менее впоследствии к Своду законов был добавлен том 16, в который вошли законы о судоустройстве и судопроизводстве.

В общей сложности Свод законов содержал около 36 тысяч статей и более 6 тысяч статей приложений. Для удобства пользования Сводом законов в дополнение к нему были изданы оглавление Свода, а также алфавитный и хронологический указатели.

Свод законов Российской Империи был напечатан в 1832 г. и введен в действие с 1 января 1835 г. С этого времени все правоприменители должны были руководствоваться им в практической деятельности как «положительным законом» и давать ссылки на соответствующие его статьи. Впрочем, среди ученых-правоведов не было единства мнений относительно того, какой из двух юридических сборников – Полное собрание законов или Свод законов – следовало считать действующим законом и, следовательно, какова была юридическая природа Свода законов.

В связи с постоянным развитием права после выхода в свет Свода законов Российской Империи 1832 г. регулярно издавались его «Продолжения», отражавшие происходившие законодательные изменения, а в 1842 и 1857 гг. были опубликованы второе и третье полностью обновленные издания Свода законов. В дальнейшем же публиковались лишь Продолжения Свода законов, в том числе «Сводные», конкретные нормативные правовые акты и отдельные тома Свода законов или их части.

Как и в случае с Полным собранием законов, Свод законов не охватывал всего массива действующего законодательства, поскольку его разработчиками было принято решение не включать в Свод целый ряд нормативных правовых актов. В итоге в него не вошло законодательство в сфере военного и военно-морского права, международных отношений, народного просвещения, законы, определявшие правовой статус и полномочия Русской Православной Церкви, окраин Империи и некоторые другие законы. Однако работа над их систематизацией также велась как в этот период, так и впоследствии, и ее результатом, в частности, стало издание Свода военных постановлений и Свода местных узаконений губерний Остзейских.

Свод военных постановлений 1838–1839 гг. представлял собой систематизированный сборник юридических актов, которые регулировали отношения, связанные с функционированием Военно-сухопутных сил (армии), а также некоторых других силовых ведомств. Как и Свод законов Российской Империи, Свод военных постановлений базировался не только на законах, имевших прямое или опосредованное отношение к армии, но и на многочисленных подзаконных актах, таких, как приказы по Военному министерству, ведомственные инструкции и циркуляры и т. п., поэтому в отличие от Свода законов данный сборник был более точно назван Сводом военных постановлений, а не законов.

Система Свода военных постановлений была аналогична системе Свода законов, то есть так же предполагала распределение правового материала по предметному принципу согласно следующей схеме: на первом месте в Своде военных постановлений располагались учредительные законы, регламентировавшие армейскую организацию и управление; за ними следовали постановления, устанавливавшие порядок прохождения военной службы и определявшие внутреннее войсковое устройство и быт; затем шли нормативные предписания, посвященные различным материально-финансовым (хозяйственным) аспектам деятельности армии; наконец, завершали Свод военно-уголовные законы, призванные обеспечивать надлежащий воинский порядок и дисциплину. В соответствии с указанной системой Свод военных постановлений состоял из 15 книг, объединенных в 5 частей, в которых были представлены законодательство о военных органах и учреждениях (Военном министерстве, Военно-походной канцелярии, управлении генерал-фельдцейхмейстера и других «особых установлениях», войсковых структурных подразделениях, военно-учебных заведениях, хозяйственных учреждениях) (ч. 1); устав о военной службе, наградах, пенсиях и пособиях (ч. 2); наказ войскам относительно их постоя, взаимоотношений с местными военными и гражданскими властями, несения гарнизонной и полевой службы и т. д. (ч. 3); хозяйственный устав о заготовлении снабжений, хранении и пересылке казенного имущества и т. д. (ч. 4); военно-уголовный и военно-судебный устав (ч. 5).

Книги Свода военных постановлений подразделялись на разделы, разделы на главы, главы на отделения (иногда с подотделениями), а те на статьи, при этом сплошная нумерация статей имела место не во всем Своде или его частях, а в каждой книге. Статьи Свода сопровождались ссылками на их первоисточники, а некоторые статьи имели примечания. Помимо основного нормативного текста книги Свода военных постановлений содержали необходимые приложения.

Систематизация законодательства, касавшегося правового положения Прибалтики в составе Российской Империи, в царствование Императора Николая Павловича была осуществлена лишь частично, поэтому изданный в 1845 г. Свод местных узаконений губерний Остзейских состоял только из двух частей. Первая часть Свода (6 книг) была посвящена устройству присутственных мест прибалтийских губерний и города Нарвы, а во второй части (3 книги) говорилось о правовом статусе остзейских сословий. С точки зрения юридической техники Свод местных узаконений губерний Остзейских был аналогичен Своду законов Российской Империи и Своду военных постановлений.

В 1839 г. была опубликована «Книга правил» («Книга правил Святых Апостолов, Святых Соборов вселенских и поместных и Святых Отец»), которая представляла собой новое отредактированное издание Кормчей книги. Главные отличия Книги правил от Кормчей книги заключались в том, что, во-первых, каноны воспроизводились в ней полностью, а во-вторых, Книга правил включала в себя лишь основной канонический материал, что, впрочем, не означало формальной отмены остальных постановлений Кормчей книги. Выход в свет Книги правил еще раз подтвердил статус Кормчей книги как действующего источника канонического (церковного) права.