Текст книги "Тело призрака"
Автор книги: Владимир Сверкунов
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Иван Михайлович Носов, лидер и идеолог российских антиглобалистов, был встревожен телефонным звонком, прозвучавшим в самом конце рабочего дня. Собеседник, представившийся Матвеем Павловичем, попросил аудиенции, утверждая, что встреча может стать исторической и для движения, возглавляемого Носовым, и для всего человечества. Он уклончиво отвечал на вопросы о том, кого представляет, однако дал понять, что силы за ним стоят немалые и их объединение с антиглобалистами станет для последних весьма полезным.
В конце концов, Иван Михайлович дал согласие на встречу, назначив ее на следующее утро, хотя опасался, что время будет потрачено впустую на какого-нибудь сумасшедшего, решившего спасти человечество.
В обществе не слишком-то жаловали и самих антиглобалистов: простые обыватели, насмотревшись телепередач, считали их обыкновенными хулиганами, устраивавшими свои оргии там, где появлялись лидеры ведущих государств. Впрочем, такое неведение объяснялось тем, что само движение антиглобалистов и за рубежом, и в России не отличалось однородностью: оно объединяло самые различные политические силы с общей платформой неприятия существующего мирового порядка. Вот почему в антиглобалисты вполне могли «записаться» коммунисты и фашисты, националисты и гомосексуалисты. Все это, конечно, тревожило Носова, и он хотел бы оградить движение от разного рода экстремистов и сумасшедших, поэтому так неохотно шел на новые контакты и считал, что и в уже имеющихся рядах пора бы провести «чистку».
Утром он уже сожалел о намеченной с незнакомцем встрече и нервно переворачивал лежавшие перед ним бумаги с тезисами будущего выступления, не в силах сосредоточиться. В назначенное время дверь отворилась, и в кабинете обозначились не один, а два гостя. Оба были вполне приличного вида, без каких-либо признаков безумия. Более того, невысокий человек в черной, из плащевой ткани, куртке и такого же цвета кепке показался ему поразительно знакомым. Его искрящиеся глаза словно сопровождали Ивана Михайловича с самого детства.
– Вы Матвей Павлович? – спросил Носов, обращаясь к этому человеку.
– Нет, я – Владимир Ильич.
Носова будто пронзило током, он все понял: последние события, прогремевшие на всю страну, и сегодняшний визит имели прямую связь. Гость, между тем, снял кепку, под которой оказалась густая шапка русых волнистых волос. Но это уже не могло сбить с толку: было понятно, что тот надел парик, чтобы не быть узнанным по дороге в штаб антиглобалистов.
– Надеюсь, вы догадались, кого я к вам привел? – мягким голосом поинтересовался второй человек – элегантный мужчина выше среднего роста с гладко зачесанными волосами.
В голове Носова теснились противоречивые мысли. С одной стороны, что-то кричало в нем: «Этого не может быть!», но с другой, – велик был соблазн воспользоваться ситуацией: «Сейчас именно такой лидер и нужен!»
– Конечно, – медленно произнес Носов, выдерживая паузу, чтобы определиться. – Я в курсе последних событий, но, честно говоря, не очень-то верю в это, как пишут, чудесное воскресение.
– А вам и не надо верить! – горячо промолвил Матвей Павлович. – По крайней мере, сейчас. Самое главное, что наши цели совпадают!
Иван Михайлович внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Ленина и спросил его, как бы заранее извиняясь:
– Можно мне вас потрогать?
Ленин широко улыбнулся и великодушно сказал:
– Батенька, раз вы по-другому не можете поверить в мое существование, что ж, валяйте, трогайте!
Носов сначала робко прикоснулся к его правой руке, затем взял ладонь в свою руку и крепко сжал.
– Рад вас приветствовать, Владимир Ильич, кем бы вы не были! – произнес он с легкой патетикой.
– Не сомневайтесь, я – это я!
Наконец, Носов догадался предложить посетителям стулья. Он и гости сели за небольшой круглый стол, за которым в кабинете часто велись конфиденциальные переговоры.
– Итак, давайте определимся, в чем мы сходимся, – предложил Матвей Павлович. – Мы читали материалы ваших конференций, статьи идеологов движения и считаем, что вы идете в правильном направлении. Современный мир с кучкой транснациональных корпораций, ограбивших природные ресурсы планеты, а людей превративших в бездумных и бездушных потребителей всякой чепухи, катится в бездну. И нам нравится, что вы хотите остановить падение. Но вашему движению недостает харизматического вождя и пророка. Именно он смог бы освятить дело, которым вы занимаетесь.
– Вы совершенно правы, – согласился Иван Михайлович. – Но поможет ли нам в этом Ленин, хоть бы даже он и восстал из мертвых? Ведь отношение и к революции, и к гражданской войне, да и к самому построению социализма и коммунизма у людей неоднозначное. Но сомнения возрастают многократно, когда вы делаете его христианским Спасителем. Чего стоит знаменитый ленинский материализм – как его совместить с Богом? Или взять послереволюционные гонения на церковь! Да и в конце концов, неудача с созданием то ли рая, то ли нового Иерусалима в отдельно взятой стране – как ее объяснить?
Ленин снова улыбнулся и по-отечески сказал:
– Иван Михайлович, а какое самое главное определение вы дали бы Богу?
Носов ответил не сразу – этот вопрос он никогда себе не задавал, поэтому ответ пытался нащупать интуитивно.
– Наверное, всемогущий, – наконец, произнес он.
– А теперь подумайте над тем, что скажу вам я, – предложил Владимир Ильич. – Бог – вездесущий! Он везде, в том числе и в материи, которая тоже является Господом. Вы помните мою фразу: электрон так же неисчерпаем, как и атом?
– Хорошо помню, она была, кажется, в работе «Материализм и эмпириокритицизм», – отозвался глава антиглобалистов.
– А в чем, по-вашему, смысл?
– Это свидетельство бесконечности материи, – отчеканил Носов. – Что и подтвердили исследования физиков.
– А можно ли им верить? – продолжил Владимир Ильич. – Действительно ли существуют все открытые ими элементарные частицы? Не кажется ли вам, что с учеными просто-напросто кто-то играет? Ведь сначала все эти мельчайшие кирпичики мироздания появляются только в теории. Ну, хочется физику, чтобы был какой-нибудь пи-мезон! И Бог награждает его, давая возможность обнаружить конкретную частицу уже экспериментально и заявить всему миру о ее существовании. Именно по воле божьей законы физики не остаются незыблемыми, а постепенно трансформируются, чтобы человечество можно было вести по пути познания истины. И, заметьте, очень многие физики это уже понимают, и большинство их верит в Бога. Так что все философские споры бессмысленны. Материализм нам понадобился для того, чтобы остановить всяческие попытки опасного богоискательства, о чем я недвусмысленно писал в своих философских трудах. Представьте себе, что группа детей играет в прятки, а водящему надо найти спрятавшегося Бога. Что они делают, если уподобить их нашим философам? Находят первого попавшегося и объявляют, что он и есть Господь. Так не лучше ли, пока люди не найдут подлинную дорогу к Богу, вообще заявить, что его нет и перестать искать там, где его нет?!
– Хорошо, – согласился Носов, – в ваших словах что-то есть. Но зачем нужны были репрессии против православной церкви?
– А вы посмотрите, как далеко она отошла от Бога! – воскликнул Ленин. – Ее служители поступили точно так же, как иудейские первосвященники, не признавшие Мессию. И когда мы начали строить общество, основанное на христианских началах, они встали на сторону наших противников – тех, кто, узурпировав власть, держал простой народ в бедности, подвергая его унижениям. И разве не они первыми приветствовали возврат России к той алчности, которая сейчас разъедает души людей?!
– Надеюсь, вы с этим согласны? – обратился к Носову Матвей Павлович.
– Да, мы тоже так думаем, – тихо отозвался Иван Михайлович. – Но сможете ли вы объяснить, почему опыт построения бесклассового справедливого общества оказался неудачным?
– Конечно, – сказал Ленин, – но нам потребуется обратиться к Откровению Иоанна Богослова. – Надеюсь, вы читали его?
– Несколько раз, – ответил Носов, – но не скажу, что все понял.
– Просто у вас не было ключа, как, впрочем, у всех других, в том числе и церковнослужителей, – объяснил Ленин. – Все становится ясным, когда описываемые в Апокалипсисе события накладывать на то, что произошло в России во время и после Октябрьской революции. Если помните, там, например, говорится о жене: она облечена в солнце, под ногами ее луна и на главе ее венец из двенадцати звезд. Вам это ни о чем не говорит?
– Если честно, то нет, – признался Носов.
– А вы подумайте, – предложил Ленин, – а я дам подсказку: сколько республик было в составе Советского Союза до Великой отечественной войны?
– Одиннадцать, – почти машинально произнес Иван Михайлович. – Пятнадцать минус Молдавия и прибалтийские страны.
– Нет, батенька, – возразил Владимир Ильич. – Вы забываете о том, что существовала еще Карело-Финская ССР. Так что получается ровно двенадцать! К тому же, как вы знаете, в герб СССР органично входило солнце. Так что жена – и есть Советский Союз. Но теперь давайте посмотрим, а что же случилось дальше? Жену начал преследовать дракон, олицетворяющий алчность, власть денег, стремление к наживе. Имя его – дьявол. И недаром говорится, что одна из его голов была смертельно ранена, замечу, именно Октябрьской революцией. Второй зверь, который действует с ним заодно, – так называемое общество потребления, обольщающее людей. А теперь отвечу на ваш вопрос: почему не удалось создать рай на земле или, другими словами, построить коммунизм? В Откровении сказано: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо число это человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Как вы знаете, многие пытались разгадать сию тайну, приписывая трем шестеркам мистический смысл. А, между тем, никакой тайны здесь нет. Ведь речь идет именно о числе, или количестве, а не наборе цифр. Попробуйте вычислить две трети от тысячи. Вы получите сплошные шестерки – вот вам и число шестьсот шестьдесят шесть! Таким образом, можно говорить о том, что две трети живущих людей подвержены влиянию дьявола. И так было во все времена. Можно ли рассчитывать на то, что эти люди будут стремиться к созданию справедливого общества, основанного на равенстве и самоотречении от разного рода излишеств?
– Думаю, что нет, – ответил Носов. – Но если вся ваша затея не имела перспективы, стоило ли ее начинать?
– Люди должны были увидеть, что справедливый мир возможен, – твердо сказал Ленин. – И понять, на чьей они стороне? Именно сейчас им надо окончательно определиться. Ведь не случайно я вложил в уста еще одному предсказателю – Нострадамусу такое пророчество: в начале третьего тысячелетия, в период безвременья возникнет ужасная чума, которая поглотит две трети человечества.
– Шестьсот шестьдесят шесть? – спросил Носов.
– Именно так, – подтвердил Ленин.
– Вы думаете, мы вам в этом поможем? – недоверчиво поинтересовался Иван Михайлович.
– Ну что вы, как говорится, богу – богово, а кесарю – кесарево, – улыбнувшись, заметил Владимир Ильич. – Матвей Павлович в начале нашей встречи сказал, что у нас с вами – общие цели. Какие же? Вам, так же, как и мне, ненавистно общество потребления, которое уводит человечество от духовных ценностей в мир ненасытного удовлетворения сиюминутных, ничего не значащих желаний. Так давайте его вместе разрушать! Я знаю, что вы готовите многолюдный митинг. Предлагаю провести его 7 ноября на площади Революции, что будет довольно-таки символично. Кстати, вы знаете, что до Великого Октября она называлась Воскресенской?
– Слышал, – отозвался Носов.
До сих пор молчавший Матвей Павлович, наконец, вступил в разговор, видимо, полагая, что Ленину не стоит размениваться на такие мелочи, как детали будущей акции.
– Для нас очень важно, чтобы очередная встреча Спасителя с народом произошла именно здесь, – сказал он. – Мы многого от вас не просим. Только – дать слово Владимиру Ильичу после того, как ваши ораторы выскажут все, что они запланировали. Вы согласны?
Носов еще раз оценил преимущества, которые движение получит от союза со столь необычным лидером, и ответил:
– Я-то согласен. Но, как вы понимаете, мне надо посоветоваться с товарищами. Я должен их убедить в том, что нам это необходимо.
– Нет, Иван Михайлович, так не пойдет! – с нажимом произнес Матвей Павлович. – О том, что произойдет, должны знать только мы с вами. В конце концов, никто не заподозрит вас в сговоре за спиной у активистов движения. Ведь все, что нужно сделать – определить место проведения акции, а площадь Революции с виду ничем не лучше и не хуже других. Тем более что на Красной площади сейчас каток, и собрать там народ не представляется возможным. Ну а появление Владимира Ильича на трибуне может и для вас стать неожиданным. Вы понимаете меня?
– Думаю, что понимаю, – ответил Носов и, немного поколебавшись, сказал: – Хорошо, давайте попробуем. Но в случае, если что-то пойдет не так, будьте готовы к тому, что я стану отрицать наше с вами знакомство.
– Ну, если вам так нравится роль Петра, отрекшегося от Христа, то валяйте, меня это нисколько не обеспокоит, – поставил точку в разговоре Владимир Ильич.
6.Труп, найденный в подземном коллекторе, не мог быть брошен туда через люк колодца.
К такому заключению пришел Сивцов, просмотрев видеозаписи, сделанные камерой, закрепленной над входом в расположенный рядом магазин меховой одежды. Она круглосуточно обшаривала своим стеклянным «глазом» окрестности, и в сектор наблюдения всегда попадал чугунный «пятак», закрывавший колодец.
Значит, рассуждал Анатолий, тело банкира доставили на место его обнаружения по подземным коммуникациям. Но откуда?
Сивцов знал о существовании в Москве специального отряда «Диггер-911», вошедшего в последние годы в состав столичной поисково-спасательной службы Министерства по чрезвычайным ситуациям.
Это было необычное подразделение: диггеры, или по-другому копатели, когда-то спустившиеся в московские подземелья из любопытства и тяги к приключениям и исследовавшие столичную преисподнюю, рискуя жизнью и здоровьем, так и не смогли вписаться в систему, построенную на беспрекословной дисциплине и жесткой иерархии. Всем своим видом, бравадой и сленгом они демонстрировали почти полную независимость. Выданную форму диггеры переделали на свой манер, украсив ее устрашающими нашивками с изображением клыкастых летучих мышей, крыс, кротов, червей и даже светящихся привидений.
Впрочем, начальство закрывало на эти шалости глаза, зная, что лучших знатоков подземного мира в столице не найти.
Отряд и его командира окружал ореол самых невероятных легенд и баек. Рассказывали, что он видел в тоннелях крыс-мутантов размером чуть ли не с догов, пятисотлетних призраков, а для поднятия исследовательского духа употреблял «психоделический» напиток под названием «тырдык». Рецепт его приготовления, якобы передававшийся от диггера к диггеру, был одной из самых страшных тайн. Будто бы надо взять полкилограмма подземных грибов, пять граммов плесени со стен канализационного коллектора, стакан воды из подземной речки, столовую ложку пыли, набранной в тоннеле метро, залить все это полулитром смеси равных частей спирта и дизельного топлива и настаивать в темном сыром помещении в течение недели. Зато кайф был что надо!
Сивцов созвонился с главным диггером, и тот охотно направил в прокуратуру одного из самых опытных членов отряда. Игорь Кротов, которого, казалось, сама фамилия подтолкнула к исследованию подземных глубин, еще в детстве полюбил изучать подвалы и теплотрассы, где никто его не «доставал» за двойки и прогулы школьных уроков. Прославился в кругу диггеров он тем, что под одним из домов в центре столицы обнаружил целый склад бухгалтерских документов, зафиксировавших сделки с недвижимостью в конце девятнадцатого века. Когда он передал эти бумаги специалистам, те полезли целовать его от радости, но Игорь легко увернулся от «исторических» объятий.
Игорь оказался человеком неопределенного возраста, невысокого роста, щуплого телосложения, с маленькими, глубоко посаженными глазками, так что своим обликом он больше напоминал не крота, а мышь.
Он и одет был во все серое, когда появился в кабинете Сивцова.
– Ну что, готовы к залазу? – не здороваясь, спросил он. – Я имею в виду морально, а всю снарягу получите в тачке.
Он с видом хозяина обвел взглядом кабинет и заметил еще одного человека – Юрия Куркова, который тоже захотел спуститься в подземелье: кто знает, представится ли когда-нибудь еще такой шанс?
Сивцов поспешил взять инициативу в свои руки:
– Это следователь, Юрий, он тоже пойдет с нами. Надеюсь, для него найдется экипировка?
– Да мы хоть всю вашу прокуратуру оденем! – выпалил Кротов. – Единственная напряга – что будем искать? Я так понял, что жмурика кто-то сныкнул в ходок?
– В смысле спрятал? – спросил Курков.
– А я что говорю? – удивился Игорь.
– Нам, действительно, надо узнать, откуда притащили труп, – сказал Анатолий. – Понимаю, что это непросто, но мы взяли образцы грязи с пальто, брюк и ботинок убитого. Они находятся вот в контейнерах и, как видите, отличаются друг от друга.
Он протянул Кротову четыре небольших коробки из прозрачного оргстекла. Тот внимательно осмотрел их и заметил:
– Эти два точно из канальи!
– Откуда? – переспросил Сивцов.
– Ну, из канализации, – нехотя произнес нелюбимое им слово Игорь. – А остальные надо проверить на месте. Так что поехали!
Вскоре они вышли из здания прокуратуры и оказались у «Газели», припаркованной прямо под окнами, куда обычно ставили машины самых высоких начальников. Автомобиль был переоборудован так, что внутри оказался столик с двумя рядами скамеек, кладовка для хранения снаряжения, малогабаритная газовая плита и даже душевая кабинка.
Кротов сел рядом с водителем, а следователям пришлось примоститься на скамейке за столиком.
– Оденемся на месте, – бросил Игорь, и машина чуть ли не на полной скорости выехала со стоянки.
Несмотря на пробки, уже через десять минут подъехали к Цветному бульвару. Кротов выдал следователям по каске, на каждой из которых была прикреплена лампочка, а еще серые комбинезоны, такого же цвета куртки, высокие ботинки с рифлеными подошвами, бахилы от общевойскового защитного комплекта, перчатки и фонарики. Сам он оделся точно в такую же униформу, правда, она отличалась эмблемой с неровными краями, изображавшей огнедышащего дракона. Кроме того, диггер закинул за плечи рюкзак, где, как он сказал, лежит всякая необходимая под землей «ботва». Его фонарик тоже отличался от тех, что выдал следователям: он был длиннее и массивнее. Заметив их взгляды, обращенные на этот предмет, Игорь гордо сказал:
– Маглайт у меня – слонобой!
Сивцов усмехнулся и попросил:
– Можно перевести?
– Ну, я хотел сказать, что фонарь очень мощный – бьет метров на пятьдесят.
Они подошли к канализационному люку, и Кротов легко поднял и отодвинул его какой-то металлической загогулиной, которую достал из рюкзака.
Колодец был уже знаком следователям. Они спускались сюда не без чувства брезгливости, когда осматривали место происшествия. И на этот раз Сивцов, почуяв ударившие в нос миазмы, скорчил недовольную гримасу.
Диггер снисходительно посмотрел на него и сказал:
– Могу вам дать носы, то есть, по-вашему, респираторы, но дышать будет трудно, да к тому же дальше пойдет еще вонливее. Так что решайте!
– Да ладно, как-нибудь притерпимся, – ответил Анатолий, и они вслед за Кротовым стали спускаться в колодец.
Внизу пролегал коллектор, по центру которого текла вонючая жижа, но с одной стороны было что-то наподобие сухого берега, где и нашли тело банкира. Кто-то прислонил его спиной к стене, поэтому в канализационных стоках оказались брюки и ботинки, а спина и голова остались относительно сухими, правда, и на них нашлись следы грязи, хотя и другого состава.
– Ну, куда двинем? – спросил Кротов, когда все трое уже стояли на дне колодца, и пояснил: – Направо ходок не очень длинный, там упремся в канальины трубы. А налево – попадем в Неглинку, и по ней можно до самой Москва-реки дошлепать.
– Раз образцы грязи были разными, значит пойдем налево, – распорядился Сивцов тихим голосом, стараясь глубоко не дышать.
Игорь поднял лицо вверх и крикнул водителю, стоявшему над колодцем:
– Задраивай и лови нас где-нибудь у «России». Я тебе потом маякну.
Крышка люка с грохотом задвинулась, и колодец оказался в полумраке: наступить полной тьме не дали лампочки, прикрепленные на касках.
Группа, возглавляемая Кротовым, пошла по коллектору, для чего пришлось несколько согнуться – высота была на полметра меньше человеческого роста. Под ногами хлюпала буро-коричневого цвета жижа, напоминавшая по консистенции желе, которое с чмоканьем сначала засасывала ноги, а потом с таким же, но более сильным звуком выталкивала их обратно.
– Мы называем это ракоходом, – сказал Игорь, – потому, что нельзя идти в полный рост. А бывают еще шкуродеры: там можно только ползком, да и то сняв с себя почти все.
Через несколько десятков метров коллектор повернул налево, а затем вывел в большой подковообразный тоннель, по центру которого сплошным потоком неслась мутная река, а сбоку по обеим сторонам шли бетонные тротуары с подтеками грязи. Видимо, в какие-то моменты их захлестывало помойной водой.
– Дайте-ка мне ваши образцы, – попросил Кротов.
Он выбрал из протянутых коробочек две, положил их на бетон и осветил лучом фонарика. Игорь мог бы ничего не говорить: следователи сразу же увидели, что одна из проб идентична отложениям, находившимся на тротуаре.
– Судя по всему, где-то здесь жмурика положили, чтобы отдохнуть перед финишной прямой, – предположил Кротов, и следователи согласились с ним. Становилось ясно, что тело несли на руках по подземным тоннелям именно здесь.
Курков, не ожидая команды Анатолия, достал скребок, аккуратно собрал с пола грязь и положил ее в еще одну, пустую коробку, сверху написав маркером: «начало Неглинки».
Сивцов осмотрелся, направляя луч фонарика то на стены, то на потолок. Зрелище было почти потустороннее: сверху нависали соляные столбы серых сталактитов, на которых кое-где росли шляпками вниз грибы, похожие на шампиньоны. Река скорее шипела, чем грохотала, будто злясь на людей, отравивших ее воды своими нечистотами.
Наконец, следователи с диггером двинулись дальше. Сивцову показалось, что шли они довольно долго, но Кротов объяснил, что под землей время течет по-иному, чем на поверхности: оно то замирает, то, наоборот, ускоряется. Все зависит от обстановки, в которую попадаешь. На их маршруте пейзаж оставался неизменным: все те же серые своды, мутная вода реки, темная грязь под ногами.
Наконец, бетонный тоннель закончился, и группа вошла в широкий коридор, выложенный красным кирпичом. Тротуары здесь были совершенно сухими, так что даже если преступники с трупом здесь и делали привал, следов на одежде убитого не осталось бы.
– Это старый дореволюционный тоннель, – объяснил Игорь. – Говорят, по нему еще Гиляровский хаживал. А чтобы вы ориентировались, могу сказать, что мы сейчас под Театральной площадью.
Внезапно кирпичный коридор закончился и на пути возник водопад, предупредивший о своем существовании шумом летящей вниз воды. Над ним высилось странное сооружение, напоминающее нож гильотины. Как оказалось, это была своего рода шлюзовая шторка, которая время от времени перекрывала водяной поток.
Кротов посмотрел на часы и сказал:
– Можно не бояться, закроется минут через сорок.
– А что будет, если она начнет опускаться? – с опаской спросил Юрий.
– Мало не покажется, – отозвался Игорь. – Раздолбает пополам!
Вниз уходили стертые до полуовальной формы ступени, по которым пришлось спускаться, светя перед собой фонариками. Следователи хотели сделать это как можно быстрее: кто его знает, не сработает ли механизм спонтанно, и тогда из двух сыщиков получится четыре.
За водопадом дорога разделилась: один, более старый тоннель уходил вправо, второй, поновее, – влево.
– Куда они ведут? – спросил Сивцов.
– Оба – в Москва-реку, – ответил Кротов. – Но впадают в разных местах: правый – в районе Боровицкой площади, левый – рядом с Большим Москворецким мостом. Решайте, куда пойдем?
– А какой короче? – поинтересовался Курков.
– Левый, – сказал Игорь. – Он идет прямо, а не по дуге, как правый.
– Ну что ж, тогда и мы пойдем налево, – принял решение Анатолий.
Они прошли еще немного по тоннелю, более узкому, чем тот, по которому они двигались ранее. Здесь обнаружился еще один поворот направо: о нем Кротов сказал, что это – старое русло Неглинки, проходящее под Александровским садом. Почти без колебаний группа продолжила путь прямо.
Неожиданно впереди послышался приглушенный шум, напоминавший отдаленный базарный гул.
– Что это? – спросил Сивцов.
– Не обращайте внимания, просто крысы, – обыденно произнес Игорь. – В центре их немерено.
– Я слышал, что попадаются огромные мутанты, – с опаской проговорил Курков.
– Лично я не видел, хотя наш шеф утверждает, что они есть, – нехотя ответил Игорь. – Но вы не бойтесь, у меня имеется против них фейерверк.
Воспользоваться им пришлось уже через пару минут. Впереди возникла серая шевелящаяся масса зверьков, глаза которых при свете трех фонариков горели злыми желтыми огнями. Вероятно, крыс что-то испугало наверху, и они сосредоточились в подземелье, возможно, собирая армию для контратаки на поверхности. Они нисколько не страшились приближающихся людей, уверенные в своем численном превосходстве.
Сивцов на всякий случай достал пистолет, снял его с предохранителя и передернул затвор. Курков пожалел, что оставил оружие в кабинете: в его сейфе «макаров» лежал без движения уже несколько месяцев.
Когда между людьми и крысами оставалось около двадцати метров, Кротов вытащил из рюкзака круглую шашку, напоминавшую по форме стакан, подпалил зажигалкой торчащий фитиль и бросил в гущу зверьков. Вместо взрыва, которого ожидали следователи, раздалось сильное шипение, будто из огромного котла вдруг выпустили пар. Одновременно во все стороны с огромной скоростью вырвались миллионы ослепительных искр, словно работал невероятной мощности сварочный аппарат.
Таких диких воплей, которые извергли из себя обезумевшие животные, Сивцов не слышал никогда. В его мозгу пронеслась мысль, что так, наверное, орут грешники в преисподней.
– Не смотрите вперед! – закричал Кротов, сам отводя взгляд от продолжавшей выбрасывать сполохи ослепительного огня шашки.
Сивцов опустил глаза вниз и сначала из-за рези ничего не видел, чувствуя только какое-то легкое дуновение по ногам. Через несколько секунд он понял, в чем дело: мимо него с огромной скоростью проносились серые зверьки, от которых воняло паленой шерстью и смрадом. Он, так же, как и Курков, стоял, не шелохнувшись, опасаясь, что животные начнут взбираться по его брюкам. Но те, не обращая внимания на людей, в панике летели по тоннелю, скрываясь в темноте. Другая часть крыс, представлявшая их главное войско, устремилась в противоположную сторону, и вскоре вокруг догорающей шашки остался только десяток неподвижно лежащих зверьков, оказавшихся в эпицентре «фейерверка» и получивших ожоги, как говорят медики, не совместимые с жизнью.
– Ну, как салют? – спросил Игорь с чувством превосходства в голосе.
– Достойный Красной площади, – отозвался Юрий, которому не удалось скрыть прерывистость дыхания.
– А мы, кстати, где-то рядом с ней и находимся, – заметил Игорь и спрятал находившуюся все это время в руках зажигалку в карман.
– Они не вернутся? – поинтересовался Сивцов.
– Боюсь, что от страха они скатились в Москва-реку, – рассмеялся Игорь. – Этим – туда же дорога, нечего тут разлагаться, – и он стал сталкивать ногой крысиные трупы в несущиеся воды. Один из зверьков, еще подававший признаки жизни, сипло хрипя, попытался бороться с течением, но силы его были слишком слабы, и он, продержавшись лишь несколько секунд на поверхности, скрылся в глубине, увлекаемый потоком.
Дальше они шли молча, переживая случившееся. По пути миновали три уходящие вверх шахты с вмонтированными в них ржавыми скобами без каких-либо признаков того, что ими пользовались. Наконец, попался колодец, где на примитивных ступеньках обнаружились свежие следы.
– Кажется, нашли то, что вам надо, – заявил Кротов. – Там, в одной из коробок – не подземная грязь, а поверхностная. Возможно, это она и есть.
Сивцов достал четвертый образец и приложил его к скобе. Кротов посветил своим мощным фонариком. Сомнений не оставалось: это была одна и та же глинистая красноватая земля.
Курков снова стал соскребать ее для предстоящей экспертизы, а Анатолий внимательно пригляделся к тому месту, где они находились. На противоположной стороне, куда при желании можно было бы перепрыгнуть через подземную речку, виднелись следы свежего бетона, которым, судя по всему, не так уж давно заделали проем размером с обычную дверь.
– А это что такое? – спросил он Кротова.
– Что-то я не припомню такой замуровки, – не сразу ответил тот. – Кто ее наворотил? Наверное, монтеры, – последнее слово Игорь произнес с ударением на первый слог: так, считая особым шиком, говорили все диггеры, подразумевая любых специалистов, работающих под землей.
– Очень интересно, – сказал Сивцов. – Если я правильно ориентируюсь, то в той стороне находится Кремль.
– Логично, – согласился Кротов и похвалил следователя: – Вы вполне могли бы стать диггером.
– Ладно, – отмахнулся тот, напряженно соображая, отчего на его лбу образовались четыре вертикальные складки. – Вы мне лучше скажите, есть ли под Красной площадью подземные ходы?
– Если верить легендам, то наши предки там все изрыли, – отозвался диггер. – До революции даже пытались составить карту ходков, но потом товарищ Сталин приказал залить все бетоном. Хотя, вполне возможно, что часть ракоходов осталась. Но я не думаю, что труп выносили из Кремля через эту замуровку, напряга большая, да и следы – вот они.
Анатолий ничего не ответил, продолжая думать о том, что какие-то неизвестные подземные ходы могут подойти к самому Мавзолею. Вслух он ничего не стал говорить, но сделал в памяти «закладку», которая, как он предчувствовал, могла пригодиться в будущем.
Курков тем временем закончил свою работу, и группе предстояло только подняться наверх, чтобы узнать, из какого места на поверхности был спущен в колодец труп.
Впрочем, Кротов опередил события, заметив, что люк должен находиться в районе Ильинки. Он также провел небольшой инструктаж по поводу того, какие меры безопасности нужно соблюдать, «выбрасываясь» из колодцев.
– За мной по пятам не лезьте, мало ли, какая скоба не выдержит, – поучал он. – Второе: никогда не открывайте люк сразу – он может оказаться на проезжей части, и если высунете голову, ее просто снесет. Лучше всего постоять и послушать несколько минут: нет ли гула машин? Третье: поднимать крышку надо вытянутыми руками, а не плечами или, что еще хуже, «котелком». Когда сдвинули ее, не торопитесь – еще раз внимательно послушайте. И только при абсолютной тишине, на секунду можете высунуть голову, посмотрев в одну сторону. Потом то же самое проделайте и поглядите в другую. Если ничего не грозит, можно делать вылаз.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
