Текст книги "Тело призрака"
Автор книги: Владимир Сверкунов
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Антону пришлось долго перевоплощаться, репетируя перед зеркалом роль приезжего охотника за длинным рублем. К счастью, он еще не успел обзавестись московским говорком и вполне мог сойти за украинца с востока. В принципе, для москвичей что Харьков, что Ростов, откуда он был родом, – почти одно и то же: мол, где-то там, на юге.
Следователи решили внедрить его на стройку гостиницы, где, как успел заметить Сивцов, требовались разнорабочие. Как подчеркнул Курков, такое единение с народом стало бы и хорошей трудотерапией для провинившегося младшего коллеги. Антону справили еще советский паспорт с украинской пропиской и справку о регистрации, нашли не бросающуюся в глаза простенькую одежду. Оставалось только «вытравить» остатки интеллигентности во взгляде и манерах. Этим и занимался Корицкий, стоя у зеркала.
– Хосподин прораб, – произносил он, акцентируя внимание на звуке «г», который должен звучать по-украински мягко, – дюжо хочется получить работу на вашей стройке. Я мнохо чего вмэю.
Получалось, вроде, неплохо, и к назначенному времени Антон почувствовал, что готов. Замысел был таким: сначала устроить Корицкого на работу, а потом через друга его отца запустить слух о том, что следствие намерено разобрать замурованный проем в тоннеле, проходящем неподалеку от территории стройки. Антону предстояло проследить: возникнет ли там суматоха, будет ли кто-то спускаться в канализационный колодец? Если это произойдет, значит – «горячо», и следователи идут по верному следу.
Прием на работу прошел на удивление легко. Прораб, даже не поинтересовавшись, действительны ли до сих пор на Украине советские паспорта, посчитал, что все документы в порядке, и оформил Антона временно, на три месяца. Утром следующего дня новоиспеченный разнорабочий по фамилии Ракицкий должен был прибыть на стройплощадку для доблестного труда на благо России, которую у него на родине в последнее время не особо-то жаловали, но все равно ехали сюда, чтобы «срубить трошки деньжат».
Справившись с первой частью задания, Корицкий позвонил домой, а потом, почти сразу, дяде Васе. Он передал привет от отца и услышал то, что хотел:
– Давай, Тоша, встретимся, давно не виделись.
Корицкий чувствовал странную раздвоенность: с одной стороны, долг требовал сделать все, чтобы нужная информация дошла до коммунистической верхушки, а, с другой, вести игру предстояло с близким для его семьи человеком, которого он знал с детства. Утешало единственное: тот использовал Антона втемную, а, значит, не был честен с ним. И это развязывало руки.
Василий Дмитриевич выглядел усталым: предвыборная гонка вступила в завершающую стадию, и приходилось много ездить по стране, убеждая избирателей голосовать за коммунистов.
– Накопал что-нибудь новенькое? – спросил он почти равнодушным тоном следователя.
– Представьте себе, накопал! – гордо ответил Антон.
– Ты, Тоша, прямо светишься! – заметил друг отца. – Не томи, рассказывай!
– Дядя Вася, это конфиденциальная информация, и я должен быть уверен, что вы никому ее не передадите, – тоном заговорщика зашептал Корицкий.
– Тоша, неужели ты мне не доверяешь?! – попытался возмутиться Василий Дмитриевич. – Мы же с тобой близкие люди.
– Хорошо, я скажу, но только вам, – согласился Антон. – Понимаете, для нашего дела опять создали группу, и теперь мы близки к разгадке. Не скрою, что на след нас вывел именно кондиционер, над которым вы смеялись.
– Ты, наверное, неправильно меня понял, – стал оправдываться старший товарищ.
– Ладно, не будем вспоминать, – успокоил его следователь. – Мы пришли к выводу, что где-то под землей оборудовано помещение, где держат до поры до времени тело Ленина. Для этого и понадобился кондиционер: надо же поддерживать температуру и влажность.
– А, может, вы просто начитались детективных романов? – осведомился Василий Дмитриевич. – Слишком уж все мудрено.
– Расследование покажет, – неопределенно отозвался Корицкий.
– И что вы думаете делать? – спросил старый коммунист.
– Завтра начнем ломать стену в тоннеле, но это строго между нами, – еще раз предостерег Антон.
– Вы что, до метро добрались? – рассмеялся собеседник.
– Дядя Вася, вы плохо о нас думаете, – сделал вид, что обиделся, Корицкий. – Метро тут не при чем. Дело в том, что в тоннеле, что проходит рядом с Ильинкой, знаете, там течет Неглинка, есть место, где недавно кто-то замуровал проем. Значит, оттуда пробивали ход в сторону Кремля. Думаю, мы сумеем найти его.
– Ну, Тошка, ты и фантазер! – воскликнул Василий Дмитриевич, при этом его лысина заблестела, будто ее облили маслом. – Хотя, может, и найдете что интересное. Говорят, под землей спрятана библиотека Ивана Грозного. Если наткнетесь на нее, археологи скажут вам спасибо.
Они поговорили еще немного, и друг отца начал собираться, объяснив, что ему еще надо на встречу с избирателями. Когда разошлись в разные стороны и Корицкий убедился в том, что старый коммунист исчез из поля зрения, следователь достал мобильный телефон и набрал номер.
– Все в порядке, Анатолий Михайлович, – сказал он. – Кажется, наша информация задела дядю Васю.
– Думаешь, клюнул? – спросил Сивцов.
– По крайней мере, он выглядел очень озабоченным, – объяснил Антон.
– Ладно, утром двигай на стройку и не спускай глаз с колодца, – проинструктировал младшего коллегу Анатолий.
7.Окружение Ленина – теперь эти люди могли с полным правом назвать себя апостолами – собралось на сей раз без Владимира Ильича. Тимофею Николаевичу пришлось объяснить пациенту, что ему необходим отдых, и погрузить его в глубокий сон.
Они обосновались в беседке и, поеживаясь от холода, стали обсуждать последние события.
– Вроде, все идет по плану, – отметил Иван Иванович. – Паники на биржах пока нет, но акции компаний, с которыми мы поработали, резко пошли вниз.
К моменту встречи с сайта voskres.com были атакованы еще несколько транснациональных корпораций с широким спектром продукции: в него вошли стиральные порошки и лекарства, бытовая техника и обувь, напитки и автомобили, одежда и парфюмерия и, наконец, самые разнообразные продукты питания.
– А что с финансами? – поинтересовался Якуб Алексеевич.
– Все в порядке, каждый день поток удваивается, мы переводим их на Кипр, и, полагаю, через неделю можно будет начинать операции, – ответил Филипп Петрович, который, в молодости отгоняв свое на машинах, добился больших успехов в освоении экономики. – К тому времени акции вообще начнут сбывать за бесценок.
– Знаете, – вступил в разговор Юрий Игоревич, – меня стало беспокоить поведение нашего подопечного.
– А в чем дело? – спросил лидер.
– Мне кажется, он начал понимать, что к чему, и ему это не нравится, – отозвался компьютерщик.
– Он как-то высказывался? – осведомился Матвей Павлович.
– Пока нет, но было бы лучше, если бы он прямо выразил свое неудовольствие, – поделился опасениями Юрий Игоревич. – Что у него на уме, Тимофей Николаевич?
Шрамоносец вздрогнул, словно его внезапно вытащили за шкирку из теплого океана мыслей, и, видимо, поэтому предпочел уклончивый ответ:
– Этого никто со стопроцентной уверенностью сказать не может. Тем более что наш пациент действительно думает спасти человечество. Один раз он уже сбегал, но тогда не совсем ясно представлял себе, с какой целью. Теперь, если он разуверится в нас, то пойдет на такой шаг вполне сознательно. И за ним наверняка последуют тысячи верующих.
– А не пора ли вывести его из игры? – то ли предположил, то ли порекомендовал Валерий Владимирович.
– Что вы имеете в виду? – возмущенно воскликнул Андрей Сергеевич, который и без сутаны священника выглядел как батюшка. – Устранить физически?
– Подождите, не спорьте! – погасил разгорающееся противостояние Иван Иванович. – Никто не посягнет на Владимира Ильича! В худшем случае мы вернем его туда, где его корни. Но пока такой шаг преждевременен. Кое-кто из вас находится в состоянии эйфории, считая, что мы уже добились поставленных целей. Но это не так. Нам многое предстоит сделать. И вполне возможно, что Ленин еще сыграет свою роль, когда это понадобится.
– Полагаю, нужно восстановить его доверие к нам, – глубокомысленно заявил Яков Захарович. – В конце концов, ему вовсе необязательно знать всю информацию, появляющуюся на сайте.
– А что, хорошая идея, – поддержал Петр Сергеевич. – Пусть думает, что мы двигаемся в его фарватере!
– Только можно ли это осуществить практически? – поинтересовался, обращаясь к программисту, Семен Константинович.
– В принципе, несложно, – ответил Юрий Игоревич. – Компьютер, который стоит на даче, можно запустить в автономном режиме, сделать для него вариант сайта, и будет полное впечатление, что он находится в Интернете. Думаю, полдня мне хватит.
– Самое главное, – вступил в разговор народный целитель Федор Леонидович, – чтобы была убрана вся финансовая информация. И желательно добавить отзывов людей со всего мира.
– Ну, их с избытком хватает на форуме, – заметил программист. – Надо только просеять все, что там размещено: есть резкие и даже грубые выпады против нашего Спасителя, – последнее слово он произнес без тени иронии и насмешки.
– Вот видите, выход нашелся, – подытожил Иван Иванович. – Подготовкой дайджеста займутся вместе с Юрием Игоревичем Яков Захарович и Матвей Павлович.
После этих слов все поняли, что пора расходиться. Вокруг беседки стояла почти сплошная пелена падающего огромными хлопьями снега, – на сей раз, наверное, уже настоящего – зимнего. Никто даже не задумался, чем станет белое покрывало для человечества: символом обновления или смертным саваном?!
8.«Она меня качала на волнах», – сладостное чувство, облеченное в простую с виду мысль, не покидало Сивцова с тех пор, как они остались вдвоем в его квартире. Как только закрылась входная дверь, какая-то неведомая сила бросила еще недавно незнакомых людей в объятья друг друга. Будто бы они и жили до сих пор лишь для того, чтобы однажды встретиться, а встретившись, постараться покрепче сомкнуть кольцо рук.
За окнами гудел и бурлил мегаполис, бросал поглощенных им людей то в жар, то в холод. А здесь все было естественно и по-домашнему тепло. Два уже не юных человека нашли каждый свою половинку посреди этого сумасшедшего бурлящего мира.
Машенька ласково отстранила Сивцова:
– Подожди, я сейчас, приведу себя в порядок.
Сняв пальто и сапожки, она скользнула из прихожей к дверям ванной комнаты.
«Она, это она, я так долго искал ее!» – эхом отдавалось в голове Анатолия.
Он машинально, по заведенной привычке размещал вещи там, где им когда-то раз и навсегда было определено: куртку – на вешалку в прихожей, ботинки – на полочку там же, костюм и рубашку – на плечики в шкаф-купе, который он сам соорудил двумя годами ранее.
Оставшись налегке, Анатолий поежился и после недолгих раздумий взял спортивный костюм. Тихо рассмеялся, вспомнив, как в фильмах любовники в порыве страсти лихорадочно сбрасывают с себя одежду и обувь – нередко предметы туалета оказываются даже висящими на люстре.
Он обвел глазами комнату, в которой ничего не изменилось с приходом Машеньки. И все же она как-то преобразилась. Наконец, Анатолий понял, в чем дело, сначала уловив терпкий запах хвои, словно уже пришел Новый год, а потом, наткнувшись взглядом на охапку еловых лапок, стоящих в старенькой вазе на журнальном столике. За ним бессчетное число раз, скрючившись, Сивцов рисовал схемы, разбирая очередное дело, и слушал диктофонные записи. Когда и где Машенька успела раздобыть такой восхитительный букет, было для него загадкой. Но от этой, казалось бы, незначительной детали его холостяцкое жилье вдруг обрело тот семейный уют, которого ему так недоставало.
Его мысли прервали едва уловимые шаги: в комнату не вошла – вплыла в легкой дымке его новая мечта. На ней был желтый в голубых цветочках халатик, и вся она так и светилась чарующим светом. Ее золотые волосы заполнили все вокруг небесным сиянием.
Ночь оказалась самой удивительной в его жизни: в душе Сивцов склонен был даже присвоить ей эпитет волшебной. Нельзя сказать, что после развода у него не было женщин: время от времени какая-то дама возникала на холостяцком горизонте, но все они представлялись одинаково серыми, безликими, хотя и пытались удивить завидного по их понятиям жениха любовными изысками.
Машенька была простой и искренней. Она самозабвенно отдавала ему всю себя. Волна за волной, как ночное море, ласково накатывала на него любовь этой милой женщины-девочки. Притягивала до головокружения все его существо – и душу, и тело. Было впечатление, что весь он во власти этих страстных и желанных волн: они то поднимали его к небесной лазури, то опускали на золотую россыпь у берега. С Анатолием такого никогда не раньше случалось: он просто забыл о своем существовании, чувствуя, что с Машенькой они живут единым телом и единою душой.
Поцелуи перемежались разговорами, но это не походило на болтовню отпетых любовников: будто бы боясь расстаться на всю жизнь, они торопились узнать друг о друге как можно больше.
Как и Анатолий, Мария Ильинична вне работы вела замкнутый образ жизни, можно сказать, что определила себе роль добровольной затворницы. И если Сивцов отпугивал женщин своим чересчур серьезным видом, то Машенька действовала подобным образом на мужчин, как ни удивительно, неординарной красотой. Конечно, бывали случаи, когда с ней пытались знакомиться на улице или в транспорте, но она совершенно не реагировала на приставания: просто молчала, не показывая никакой заинтересованности, и ухажеры, сникнув, отступали. Не в ее правилах было ходить на дискотеки или в рестораны, где такая привлекательная женщина, конечно, немедленно нашла бы себе пару. Но все это казалось ей банальным и даже пошлым. В конце концов, каждый человек должен дождаться, когда судьба подарит ему встречу со своей половинкой, – считала она. И вовсе необязательно суетиться и искать своего единственного. Но признаться самой себе в том, что Толик – именно тот, ради кого она до сих пор жила, Машенька в эту ночь не решалась.
Сивцов все больше поражался тому, как одинаково устроены их души. Если выразить это одной фразой, то она звучала бы так: система против хаоса. Они походили друг на друга стремлением устроить вокруг себя мир так, чтобы все было ясно, понятно и логично, а каждая вещь находилась на своем месте. Но и он не признался в нахлынувших на него чувствах.
Утром он проснулся после недолгого сна очень рано и, не включая света, долго сидел рядом с Машенькой, шепча: «Наконец-то я тебя нашел, ты самая удивительная!» Он почувствовал, что счастье – быть просто рядом с любимой, когда она, объятая покоем, находится в его полной ласковой власти. Впервые ему не хотелось идти на работу, которая еще недавно была главным смыслом его жизни, а разгадка тайн криминального мира – самым увлекательным занятием.
Так же, не зажигая света, он сварил себе на кухне кофе, соорудил «двойной» бутерброд с ветчиной и сыром и, позавтракав, вышел из квартиры, тихонько закрыв за собой дверь. Со стороны он напоминал любовника, спешащего покинуть ложе страсти, чтобы не наткнуться на ревнивого мужа.
День предстоял очень непростой. По дороге созвонился с Корицким, и тот доложил, что уже находится на площадке, в робе и каске. Он получил задание очистить территорию от мусора, что давало возможность видеть все, что происходит на стройке, и постоянно держать в поле зрения канализационный люк.
В подземный тоннель решили проникнуть из другого колодца – несколькими кварталами ближе к площади Революции, чтобы не нарушить, что называется, чистоту эксперимента: важно было зафиксировать реакцию тех, кому проникновение в подземные глубины могло оказаться не по душе.
На месте уже ждали Игорь Кротов и Юрий Курков, который сначала хотел подтрунить над приятелем по поводу его ночного приключения, но в присутствии постороннего сдержал себя, что, правда, далось ему с большим трудом.
Игорь, облаченный все в ту же серую униформу с драконом, сразу же поддержал затею следователей:
– Мне эта замуровка уже несколько дней не дает покоя! Только о ней и думаю! Может, и в самом деле найдем что-нибудь стоящее.
Пока следователи переодевались в машине, подошли двое рабочих в зеленых куртках с оранжевыми буквами на спинах. Чтобы разобраться, что они означают, наверное, понадобился бы целый штат шифровальщиков. В отличие от других членов спонтанно образовавшейся группы они не испытывали никакого энтузиазма в отношении предстоящей работы, которую надо было проделать вручную, без компрессора и отбойных молотков. Следы вчерашнего веселья застыли мрачными масками на их лицах: те выражали скрытое недовольство и желание, побыстрее расправившись с невесть откуда свалившимся заданием, смыть утреннюю тоску несколькими бокалами пива.
– А кто потом заделывать будет? – хмуро спросил один из рабочих, который в отличие от другого, успел с утра побриться.
– Об этом можете не думать, – успокоил его Сивцов. – С вашим начальством обо всем договорено. Вам надо только сломать заложенный проем.
– Вы, монтеры, не бузите, – неожиданно вступил в разговор Кротов. – Если генеральной прокуратуре понадобится, пол-Москвы пророете.
Сивцов укоризненно посмотрел на Игоря, и тот замолчал.
– Нам-то что, – равнодушно произнес небритый рабочий. – Ломать – не строить! Только вот кувалду не взяли, только кирки. А если кладка толстая, они не помогут.
Кротов хотел было выругаться, заклеймив тупоумие «монтеров», но из уважения к следователям промолчал и направился к машине. Вскоре он вернулся, держа в каждой руке по увесистому молоту. Ему пришлось еще раз возвращаться – на сей раз за веревочной лестницей: металлические скобы в колодце показались Кротову ненадежными, и для подстраховки спустили вниз нехитрое сплетение из канатов и деревянных плашек.
Прежде чем оказаться под землей, Сивцов позвонил Корицкому.
– Ну что там у тебя? – поинтересовался он.
– Все тихо, – ответил Антон. – Никакой суеты. Правда, работенка мне попалась тяжелая, надо бы за нее отгул потом назначить.
– Это трудотерапия! – отрезал Анатолий и распорядился: – Продолжай наблюдение и учти, что связи в тоннеле, скорее всего, не будет, так что запоминай все, до самой малейшей детали.
Спуск и продвижение к цели прошли без приключений, если не считать того, что небритый рабочий выронил изо рта горящий окурок, и тот попал за шиворот Кротову, «притормозив» в том месте, где снаружи на спине была пришита эмблема. При свете фонарей огнедышащий дракон вдруг стал выпускать струю дыма. Игорю пришлось сбросить куртку, чтобы избавиться от предмета монтерской «диверсии».
– Под землей – не курить! – заорал он, затаптывая бычок, и посмотрел на Сивцова, ища поддержки.
– Слышали? – пришел на подмогу Анатолий, обращаясь к рабочим. – Это приказ!
Те ничего не ответили, решив мужественно пройти отпущенное им несправедливой судьбой испытание до конца, а там уже и расслабиться. Чтобы хоть как-то загладить свою невольную вину, небритый «монтер», оказавшись на месте, без промедления стал наносить удары киркой по замурованному участку стены. Почти сразу же к нему присоединился товарищ. Сначала только отлетали искры, да образовывались небольшие выбоины.
«Так можно проковыряться целую неделю!» – подумал Анатолий, и словно прочитав его мысли, рабочий с гладким лицом сменил инструмент и стал бить по стене кувалдой. Но и это ничего не дало: не образовалось даже малейшей трещины, а молот отлетал от забетонированной поверхности, как от резины.
– Вот уж горе-специалисты! – сказал Кротов, придав последнему слову пренебрежительный оттенок, и взял вторую кувалду. – Головой надо работать!
Он подошел к небритому «монтеру», жестом велел ему остановиться, а затем показал, как надо приставить кирку к стене. Сам же, размахнувшись, ударил по второму ее концу молотом. Острие сразу углубилось в бетон на пару сантиметров. Игорь продолжал наносить удары, и вскоре весь отрезок кирки до самой рукоятки вонзился в поверхность. Глядя на него, и Юрий со вторым рабочим стали проделывать то же самое, немного отступив от первой пары. Постепенно пробитыми отверстиями был «нарисован» квадрат, стороны которого равнялись примерно метру.
– Ну а теперь молотите! – скомандовал «монтерам» Кротов. – Что-что, а это вы умеете.
Рабочие стали одновременно наносить удары по квадратному участку. Им вторило гулкое эхо, пока к этому звуку не прибавился сначала едва слышный, а потом все более явственный треск. Наконец, в стене что-то крякнуло, и обозначенный отверстиями кусок обрушился внутрь.
Дрожь волнения пробежала по телу Сивцова: наверное, так бывает у хищников перед решающим броском на лакомую жертву. Он скомандовал рабочим:
– Вы остаетесь здесь и ждете дальнейших распоряжений!
Потом обратился к Кротову:
– Давай, Игорь, вперед, у тебя фонарь мощный! А мы за тобой.
Диггер легко протиснулся в проем, немного задержался, чтобы осмотреться, и, наконец, перевалился внутрь. Вторым пролез Анатолий, а следом за ним Курков.
За дырой оказалось довольно просторное помещение с выложенными желтым старинным кирпичом стенами и сводчатым потолком. Оно напоминало грот, сооруженный неведомо для каких целей. На полу, покрытом слоем пыли, отпечатались следы, скорее всего, сапог. Сивцов попросил Юрия сделать несколько снимков, и они осторожно двинулись к противоположной стене: до нее было метров десять, и справа от центра виднелся проход высотой чуть ниже роста человека. Туда же вели и отпечатки обуви.
– Кажется, наше предположение подтверждается, – заметил Курков, но Анатолий поднял согнутую в локте руку: дескать, не надо делать выводов раньше времени.
Жест оказался пророческим. По найденному подземному ходу они смогли продвинуться не более пяти шагов: он заканчивался бетонной преградой, причем, судя по виду материала, сооружена она была давно, возможно, несколько десятилетий назад. На поверхности виднелись выбоины: кто-то, вероятно, уже пытался проверить сооружение на прочность.
– Здесь замуровка капитальная, – прокомментировал Кротов. – Очень похоже на сталинские штучки, я такие уже видел.
Выслушав его замечание, Сивцов попросил диггера вернуться к проему и принести кувалду. Пока Игорь ходил, он внимательно осмотрел пол. Вскоре взгляд его наткнулся на пару окурков явно не сталинских времен – с желтыми фильтрами, рядом с которыми на бумаге виднелись латинские буквы названия. Судя по надписи «Flueras», сигареты были не американскими. «Флуераш»! – догадался Анатолий, – мэйд ин Молдова». Бычки поместили в полиэтиленовый пакетик, в это время подошел с молотом диггер. Размахнувшись, он ударил по бетону, но звук получился очень глухим.
– Боюсь, что весь ходок залит до самого Кремля, – сделал вывод Кротов.
Немного постояв у остановившей их преграды, следователи и диггер двинулись в обратный путь. Рабочие сидели прямо на берегу подземной реки, их темные фигуры напоминали изваяния хранителей подземного царства мертвых.
Выбравшись на поверхность, Сивцов достал мобильник и обратил внимание на то, что кто-то прислал ему SMS-сообщение. Это было для него неожиданным: ни он сам, ни его знакомые никогда не пользовались такой функцией. Но сразу читать письмо он не стал, а позвонил Корицкому.
– Ну, как обстановка? – спросил Анатолий.
– День прошел нормально, без эксцессов, – отозвался Антон.
Сивцов глянул на часы и понял, что в тоннеле они провели без малого шесть часов, хотя, как ему показалось, – не больше сорока минут. Он вспомнил слова Кротова, который говорил, что под землей время течет совершенно по-другому: порой ускоряется, а иногда, наоборот, плетется как черепаха.
– Ты конкретнее можешь? – надавил Анатолий.
– Подождите, здесь неудобно, – промямлил Корицкий. – Я сам перезвоню.
Через пару минут он вышел на связь и доложил: ничего, что говорило бы о беспокойстве, на стройке не наблюдалось. Видимо, выбранная следователями цель не встревожила преступников.
– Да я и сам уже об этом знаю, – согласился Сивцов. – Вызов оказался ложным.
Отпустив рабочих, которые чуть не рысью бросились на поиски алкогольного эликсира, следователи переоделись, и только тогда Анатолий догадался посмотреть, кто же ему написал сообщение.
Открыв его, он прочитал:
«Наверное, я что-то сделала не так. Приехала по важному делу, а оказалось – совсем за другим. Прости меня, если сможешь, но я сама не знаю, почему все так произошло? Но, по правде, я все понимаю и ни о чем не жалею. М.».
Анатолий почувствовал, как где-то около горла стало молотить сердце: почти так же, как еще совсем недавно кувалды били в бетонную стену. Он набрал ставший уже родным номер, но ему никто не ответил. Тогда Сивцов стал лихорадочно осваивать неведомую ему доселе грамоту написания телефонных писем. Юрий смотрел на него с удивлением и даже отпустил реплику: мол, не стихи ли ты, друг, решил написать, но приятель даже не удостоил его внимания.
В конце концов, на экранчике мобильника возникли следующие слова:
«Машенька, только не уезжай! Ты мне очень нужна! Давай, сходим сегодня в ресторан».
Ответ не заставил себя ждать. Ошалевший от счастья Анатолий смотрел на телефон, перечитывая послание:
«Приходи вечером домой. Я приготовлю ужин».
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
