Текст книги "Социология"

Эйдосы Платона, находясь в иерархической соподчиненности, имеют над собой самые главные и высшие из всех идеи блага и справедливости, заставляющие все в мире стремиться к ним. Если это государство, то оно обязано так организовать свою деятельность, чтобы весь строй жизни его граждан был подчинен нормам и принципам, вытекающим из идей блага и справедливости. Мудрым и справедливым является такое государственное устройство, при котором присутствует строгое разделение труда, каждый занимается своим делом, и во всем дает о себе знать твердый и надежный правопорядок.

Мыслитель приложил немало интеллектуальных усилий, чтобы найти способ соединения «естественной» справедливости идеального космоса с «искусственным» продуктом человеческих усилий – государством с его законами и правосудием. Средство такого соединения он нашел в иерархической структуре человеческой души, имеющей три основные части – разумную, волевую и чувственную. Каждой из трех имеющихся у человека высших способностей – разуму, воле и чувствам – соответствует своя добродетель: разуму – мудрость, воле – мужество, чувствам – умеренность. Этот принцип тройственного разделения Платон перенес на социальную структуру государственного организма, где должны быть три главных сословия: 1) философы-правители, обладающие мудростью и руководящие государством; 2) воины, обладающие сильной волей и мужеством, позволяющим им успешно защищать государство; 3) ремесленники с земледельцами и прочие простые труженики, ведущие умеренный образ жизни и занятые тем, чтобы обеспечивать государство продуктами, необходимыми для нормального существования.

Такое разделение обязанностей представлялось Платону естественным, целесообразным, разумным. Подобно тому как единство мудрости, мужества и умеренности дает четвертую, наивысшую, добродетель – справедливость, так единение трех сословий в общей заботе о благе государства приводит к справедливому общественному устройству. Взаимное сосуществование сословий и их естественное сотрудничество обеспечивают стабильный правопорядок в государстве и позволяют ему достигать своей высшей цели – справедливости. Такое государство представляет собой продолжение идеального космоса, земное воплощение строгих требований Логоса, микромодель Космополиса, т. е. не просто институт, обеспечивающий элементарные физические и материальные нужды людей, а естественную и вместе с тем божественную по своей сути форму общежития, необходимую для развития и совершенствования человеческой цивилизации. Система правосудия в таком государстве является не чем иным, как конкретной трансформацией законов Космополиса, и поэтому она – образчик естественного права. Платон уверенно использовал ее как эталон и критерий для критических оценок существующего в его время законопорядка. В ней же он видел перспективную программу будущих социальных преобразований.

Согласно платоновской традиции, у права имеются две главные ипостаси – метафизическая и эмпирическая. В первом случае это идеальное «метаправо», как возможность существования совершенного законодательства и оптимального правопорядка, во втором – живое право, пребывающее в природно-социальной реальности и включающее в себя как естественное, так и положительное право. Между ними существует причинная связь, которая не должна рваться, чтобы не нанести вреда государствам и народам. Идеального права нет в реальной жизни, а что касается естественного и позитивного права, то они – всего лишь бледные тени идеального права как совокупности исходных императивов, соответствующих высшему предназначению человеческих существ и создаваемых ими социальных институтов. То, о чем говорил Платон, представляло собой, в сущности, идеальное право, т. е. умозрительную конструкцию, дающую ответы на вопросы о том, каким должно быть право, какова его наиболее безупречная модель. При этом мысль и воображение Платона неизменно устремлялись в метафизическую сферу, в мир идей как идеальных образцов для подражания, в мир должного в его чистом виде. Земному праву людей следует из этого мира черпать эталоны и критерии. На него должны ориентироваться нормы, которые позднее получат название естественно-правовых и позитивно-правовых. Идеальное право, связанное с первоначалами, от которых произошел природно-социальный мир, позволяет людям сознавать свою связь с высшей реальностью и рассматривать все относительное в его причастности к абсолютному.

Метафизика идеального права свидетельствует о том, что цепь все более глубоких сущностей правовых явлений не является бесконечной, а имеет опору в некой предельной абсолютной основе, выступающей для себя и причиной, и следствием. Платон не стремился помыслить бесконечный ряд причин-сущностей. Скорее всего, им руководили соображения не столько логического, сколько эстетического характера, обнаруживающие, что без замыкавшей все сущее основы в картине бытия словно чего-то недоставало и вся масса существующих вещей и явлений как бы «проваливалась» в некую бездну, что выглядело эстетически «некрасиво» (С. С. Аверинцев). Во избежание такого неблагообразия и эстетического бесчинства множественные ряды феноменов сущего должны были обрести свое завершение в едином Первоначале.

В диалоге «Государство» Платон попытался найти способ соединения естественной справедливости космоса с искусственным продуктом человеческих усилий – государством, его законами и правосудием. В «Законах» он продолжил эти попытки. «Законы» отличаются от диалога «Государство» большей детализацией воображаемой модели и более резко выраженным духом нормативной регламентации всех сторон социальной жизни. В этом сочинении Платон, при всей его любви к мифам и привычке давать волю воображению, показал себя довольно трезвым реалистом, сознающим несовершенство человеческой природы, заставляющей людей вести себя неблагоразумно и излишне агрессивно. Сколь бы совершенным, продуманным, детализированным ни был план идеального общественного устройства, следует не упускать из виду постоянно существующую угрозу вспышек человеческой ярости и гнева и заботиться о надежных средствах общественной безопасности. В противном случае естественные наклонности людей к эгоизму, поискам удовольствий, своекорыстию разрушат любое, даже самое совершенное, государство.

Наилучшее законодательство должно быть ориентировано на требования высшего абсолютного Первоначала и соответствовать трем главным критериям: 1) ориентироваться не на войну и захват добычи, а на всеобщий мир и справедливость; 2) всемерно способствовать здоровью, силе и красоте граждан как главным человеческим благам; 3) иметь своей целью важнейшие божественные блага – здравое, разумное и мужественное состояние каждой человеческой души. Необходимым условием этого является продуманное воспитание граждан. Платоновская теория воспитания предполагает, что люди находятся во власти богов и являются чем-то вроде игрушек, кукол-марионеток, дергаемых за ниточки божественной волей. Среди этих нитей существует наиглавнейшая «золотая нить», ведущая к благу, – человеческий рассудок. Поэтому главная цель воспитания заключается в том, чтобы развивать у граждан, в первую очередь, рассудительность, которая включает в себя способность к соблюдению трех важнейших требований: 1) почитание богов и героев; 2) почитание родителей, как живых, так и умерших; 3) почитание всех своих сограждан. У тех, кто соблюдает эти требования, складывается рассудительное, законопослушное правосознание.

Существует устойчивое мнение, будто Платоном в «Государстве» и «Законах» владело стремление обосновать необходимость неизменности, вечной незыблемости описываемого им социального порядка. При этом забывается, что Платон пытался изобразить не земной порядок, а идею социального порядка, которая неизменна уже по своему определению. Однако Платону не удалось провести свой принцип с достаточной последовательностью и необходимой строгостью: в те картины, которые он рисовал, постоянно вторгалась земная, знакомая ему реальность. Временами он, увлекаясь, сам забывал, что описывает – то ли идею совершенного государства, то ли ее земное воплощение. Все земное, сколь бы стабильным и прочным оно ни было, не может быть вечно неизменным, и диалектик Платон, хорошо усвоивший уроки Гераклита о текучести сущего, прекрасно это понимал. Поэтому претензии к нему как ярому консерватору неосновательны.

В «Законах» Платон представляет основные черты своей социологии наказаний. В основе его пенологии (науки о наказаниях) лежит антропологическая посылка, согласно которой люди по своей природе слабы, податливы на искушения, злы и порочны. Именно поэтому государству следует иметь эффективное, детально разработанное законодательство, которое регламентировало бы все стороны человеческого существования. Законы призваны нейтрализовать несовершенство человеческой природы и подстраховывать, оберегать общество от их разрушительных проявлений. Они должны предостерегать против возможных преступлений и грозить суровыми карами тем, кто вздумает их нарушить. Среди таких нарушителей могут оказаться не только граждане с грубой природой, не поддающейся воспитательным воздействиям, но и слуги, рабы или приезжие чужеземцы. Исходный принцип платоновской пенологии звучит твердо и однозначно: закон безмолвствует перед невиновным, но для провинившегося он громко глаголет. Наказание по закону не имеет своей целью причинение зла; его задача – делать виновного менее испорченным. Никто из совершивших те или иные преступления не должен нигде и никогда оставаться безнаказанным. Наказания же могут быть разными – денежная пеня, палочные удары, тюремное заключение и смертная казнь.

Решение о наказании за совершенное преступление выносят судьи открытым голосованием. Они располагаются напротив обвиняемого и истца. Вначале слово предоставляется истцу, а затем ответчику. После их речей старейший из судей начинает допрос. Его вопросы дополняются вопросами других судей к обвиняемому и свидетелям. После трехдневного заседания судьи выносят свой приговор. Самого сурового наказания в государстве Платона заслуживают преступления против богов. Виновный наказывается смертью, а труп его выбрасывается за пределы страны. Далее следуют преступления против существующего государственного строя. Платон называет врагами государства тех, кто участвует в заговорах, разжигает восстания, прибегает к насилию, отказывается защищать отечество. Таких граждан судьи приговаривают к смерти.

Говоря об убийствах, Платон разделил их на невольные и насильственные. Если убийство совершено во время спортивных игр или военных упражнений, то виновный не несет уголовного наказания, а лишь проходит через обряд религиозного очищения. При намеренном, сознательном, убийстве наказания подразделяются на следующие: за убийство чужого раба хозяину возмещается убыток, если же убит собственный раб, то господину достаточно одного лишь религиозного обряда очищения. Если происходит невольное убийство свободнорожденного человека, виновный должен очиститься и удалиться из отечества сроком на один год. Если же убийство совершено в приступе гнева и ярости, то убийца отправляется в изгнание на два года. Всякий убийца, не подчинившийся закону, не прошедший через очищение и осквернивший своим присутствием общественные места – рынки, площади, игрища, храмы, – может быть привлечен к суду любым из граждан и подвергнут более суровому наказанию. Если раб убьет своего господина или любого свободнорожденного, то близкие вправе сделать с убийцей все, что угодно, но ни в коем случае не оставлять его в живых. Когда один из супругов в припадке гнева убивает другого, то наказанием служит изгнание из страны на три года. Эта же мера применяется в случае драматического конфликта между братом и сестрой. Если кто-то в припадке гнева убивает одного из своих родителей, то он подвергается суду по самым тяжким обвинениям в оскорблении действием, нечестии и святотатстве и заслуживает многократной смертной казни, если бы только это было возможно.

Говоря о мотивах самых тяжелых преступлений, Платон утверждал, что причиной тому часто служит наибольшее из зол – господство страсти, заставляющее душу дичать от вожделения, устремляться к ненасытному стяжанию и насилию. Яростное начало начинает господствовать в душе человека, переворачивает все в ней вверх дном и толкает на преступление с тиранической силой, которой невозможно противостоять. Признавая неодолимость этой силы для многих людей, Платон склонен к тому, чтобы в его государстве за преступления, совершенные в состоянии аффекта, карали сравнительно мягко. Самым нечестивым из всех преступлений Платон считал предумышленное убийство кровного родственника. Кроме страшного божественного возмездия убийцу ожидает суровая кара государства: его предают смерти, а обнаженное тело выбрасывают за пределы страны на отведенный для этого перекресток. Затем все должностные лица, ради очищения всего государства, должны принести по камню и бросить в голову трупа. Платон говорил и о тех, кто насильно лишает жизни себя, творя над собой неправедный суд. Государство их осуждает и не удостаивает обычной погребальной церемонии. Их хоронят отдельно от других, на пустырях, не отмечая могил ни надгробными плитами, ни надписями. В случаях, когда люди гибнут из-за каких-нибудь животных, последних убивают и выбрасывают за пределы государства. Если же чья-то душа расстается с телом из-за неодушевленного предмета, то с последним поступают так же, как и с животным. Невиновным в убийстве следует считать того, кто ночью защищался от грабителя, старался избежать изнасилования или защищал своих ни в чем не повинных родственников.

Столь же детально, как и убийства, Платон рассматривал телесные повреждения вместе с соответствующими формами реагирования на них государства в лице судей. Наказанием в большинстве случаев становится денежный штраф различных размеров. Исключение составляет применение насилия, побои, оскорбления по отношению к отцу или матери. Такие преступления приравниваются к святотатству, и виновные осуждаются на смерть. Свидетель побоев, наносимых сыном кому-либо из родителей, не пришедший на помощь, приговаривается судом к изгнанию из страны. Если же оказавший помощь был рабом, то он становится свободным. Тот, кто уличен в жестоком обращении с родителями, изгоняется из государства. Если же он, вопреки запрету, возвращается, то его приговаривают к смерти.

Рассуждая об этих и других законах, Платон подчеркивает, что они устанавливаются в первую очередь для людей с тем, чтобы научить их жить в мире друг с другом. Те же, кто обладает неподатливой, злонравной природой и не получил воспитания, должны помнить о грозящем им суровом воздаянии, если они осмелятся нарушать законы государства.

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) – великий древнегреческий мыслитель, стоявший у истоков европейского, сугубо рационалистического стиля философствования. Он был сыном придворного врача македонского царя Филиппа. В 17 лет Аристотель поехал в Афины, где стал учеником Платона, проникся духом тех проблем, которые волновали его учителя. Спустя годы, когда он сам обрел известность как философ, его пригласили учителем к Александру, сыну македонского царя, будущему великому завоевателю. В течение четырех лет Аристотель обучал ученика риторике, поэтике, философии и другим наукам. Когда возмужавший Александр отправился в завоевательные походы, Аристотель вернулся в Афины, где основал свою философскую школу, получившую название Лицея. Он автор таких сочинений, как: «Метафизика», «О душе», «Категории», «Поэтика», «Риторика», «О софистических опровержениях», «Никомахова этика», «Большая этика», «Эвдемова этика», «Политика», «Афинская полития» и др.

Для Аристотеля несомненна связь социального порядка с мировым, космическим порядком. Мировое целое, состоящее из множества разнородных вещей, достигает упорядоченности благодаря не единообразию этих вещей, а тому, что все они устремлены к одной, общей цели. Высшее Первоначало, мировой Ум, преодолевает бессмысленную стихийность материи и обеспечивает слаженность всего сущего. Социальный порядок – важнейшее условие человеческого существования. Обеспечить его приемлемые и стабильные формы может только государство, само являющееся воплощенным принципом порядка. Как форма упорядоченного общежития граждан государство выросло естественным образом из патриархальной семьи и являет собой плод единства естественного и искусственного, природы и цивилизации. Оно представляет собой наиболее совершенную из всех форм общежития, лучше которой люди ничего пока не смогли придумать.

Государственный строй – это порядок властвования при помощи законов и трех ветвей управления: законодательной, административной и судебной. Властное ругулирование социальной жизни предполагает, что государство должно обеспечивать политическое общение свободных граждан и не допускать несправедливости ни в каких ее видах. Главная же цель, ради которой существует государство, – создание условий для того, чтобы люди не просто жили, а жили счастливо. Именно поэтому в глазах Аристотеля особую важность имел вопрос о наилучшем государственном устройстве, об оптимальной форме социального порядка. По существу он продолжил философский поиск, начатый его учителем Платоном, создавшим грандиозные проекты идеальных государств в диалогах «Государство» и «Законы». Но у него вызывали возражение те идеи учителя, в которых нарушалась мера целесообразности и разумности предлагаемых преобразований, как это было, например, в идеях ликвидации частной собственности и учреждения общности жен и детей. Аристотель понимал, что за этим стоит мечта о монолитности, несокрушимой целостности государства. Но ему виделись не только положительные, но и негативные стороны этой мечты. Его взгляд простирался дальше платоновского. Он понимал, что с превышением меры упорядоченности, при постоянно увеличивающейся степени единства и социальной монолитности, здоровье общественного организма может обернуться болезнью, а желанный номос – губительной дисномией. Социальный порядок должен стать преддверием социальной гармонии, а не дисгармонии.

Для Аристотеля государство – это множественность входящих в его состав элементов, которые не могут и не должны быть одинаковыми. Единство государства должно складываться на основе разнокачественности и взаимодополняемости его элементов и частей. Государство с высокой степенью унифицированности составляющих его компонентов и имеющее тенденцию к дальнейшему ее наращиванию не сможет избежать подстерегающих его опасностей. Нарушение аполлонического принципа меры не проходит даром для людей. Человеку свойственно привязываться и дорожить тем, что является его собственностью. Но в условиях, когда все является общим и вместе с тем ничьим конкретно, люди столкнутся с немалыми трудностями чисто психологического свойства. Аристотель пишет: «К тому, что составляет предмет владения большого числа людей, прилагается наименьшая забота. Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им, менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается каждого. Помимо всего прочего люди проявляют небрежность в расчете на заботу со стороны другого, как это бывает с домашней прислугой: большое число слуг иной раз служит хуже, чем если бы слуг было меньше». Даже в условиях единообразия внешних условий жизни люди будут сохранять присущие им от рождения различия характеров, темпераментов, наклонностей. Аристотель не проводит с такой настойчивостью, как это будут делать мыслители XIX в., идею о детерминирующем воздействии социальной среды на индивидуальное поведение. Для него совершенно очевидно, что при любой степени социально-политической монолитности психологическое разнообразие индивидуальностей будет порождать массу всевозможных проблем, противоречий и конфликтов. Перебранки и оскорбления действием, драки и убийства вряд ли удастся устранить. Очаги аномии будут продолжать существовать в новообразовавшемся социальном пространстве.