Текст книги "Философия спорта и телесности человека. Книга I. Введение в мир философии спорта и телесности человека"

Таким образом, практика научного исследования и теоретический анализ закономерностей познания показывают возможность и даже необходимость абстрагирования на определенном этапе познания (в том числе явлений, составляющих область спорта) от воспроизведения истории этих явлений и применения соответствующего метода познания.

Важно учитывать, однако, что исследователь, решая стоящие перед ним познавательные задачи и абстрагируясь от воспроизведения истории изучаемых явлений, должен соблюдать определенные условия, если он не желает прийти к искаженному представлению об этих явлениях. Самое важное при этом состоит в том, чтобы он, как уже отмечено выше, осознавал место и границы абстрагирования от истории изучаемых явлений, функцию, выполняемую этим абстрагированием в процессе познания. Такое осознание границ абстрагирования предполагает, что, во-первых, анализ изучаемого предмета, проводимый при таком абстрагировании, оценивается лишь как момент, этап процесса его познания и, во-вторых, учитывается, что благодаря абстрагированию получаются знания лишь о некоторых, а не о всех сторонах изучаемого предмета. Поэтому, абстрагируясь от его истории, исследователь прежде всего должен обосновать данное абстрагирование, т. е. показать, что при решении стоящих перед ним задач нет необходимости в изучении истории (и даже есть необходимость в отвлечении от ее изучения). Кроме того, в дальнейшем, если, конечно, представится возможность, исследователь должен вернуться к анализу той истории предмета, от которой он вначале абстрагировался.

Итак, согласно обсуждаемому диалектическому принципу в структуре научного познания спорта логический и исторический методы должны органично дополнять друг друга.

В ходе познания любого объекта исследователь обращается не только к фактам, которые он сам может изучить. Одновременно он, как правило, использует результаты изучения данного объекта, полученные другими авторами в ходе предшествующей истории его научного исследования.

При этом важной задачей ученого является не только усвоение всего позитивного из полученных ранее научных знаний об изучаемом объекте, но и критический анализ других взглядов, представлений, концепций, теорий, которые имели место в ходе его познания[7]7
  Конечно, такая критика нравится не каждому автору, к кому она обращена, и нередко встречается им в штыки, даже с нарушением норм научной этики. Яркой иллюстрацией служит ответ Н.Н. Визитея на статью, в которой подвергается критике предлагаемая им «корректировка базовых представлений» теории физической культуры (см. 3.4). На грубое нарушение Н.Н. Визитеем в указанной статье элементарных норм научной этики справедливо указал С. Д. Неверкович [Неверкович, 2011].


[Закрыть].

В связи с обсуждаемым диалектическим принципом важно выделить два возможных способа (метода) такого критического анализа.

Первый из них – назовем его «логическим способом критики» – состоит в том, что различные точки зрения, концепции относительно изучаемого объекта (например, спорта), рассматриваются в ходе логического, систематического изложения теории данного объекта (спорта). Последовательность рассмотрения этих концепций определяется принципами логического анализа объекта в ходе построения его теории.

Но возможен другой способ критического анализа взглядов, представлений, концепций относительно изучаемого объекта, когда за основу берется история их появления. При определении последовательности рассмотрения и критики изучаемых взглядов, представлений, концепций историк исходит из реальной временной последовательности их появления и закономерностей истории познания изучаемого объекта. Такой способ целесообразно назвать «историческим способом критики».

Важно учитывать не только различие двух указанных способов (методов) критики, но и в определенном смысле их единство, некоторое тождество. Дело в том, что законы логического построения теории о некотором объекте и законы истории его познания по существу совпадают друг с другом.

Чем определяется необходимость такого совпадения? История познания – закономерный исторический процесс, где каждая последующая ступень предполагает предыдущую и не может возникнуть раньше нее. Этот процесс имеет свою внутреннюю логику, определяемую закономерной связью знаний, которая сама обусловлена особенностями познаваемого объекта [Столяров, 1964 а, 1975 а]. Связи знаний, обусловленные объективным отношением явлений, действуют не только в истории познания, но и в ходе построения теории данных явлений. Поэтому этапы построения теории предмета, по существу, совпадают с основными этапами истории его познания.

Приведем для иллюстрации следующий факт. Построение теоретической механики начинается с раздела статики, где выясняются условия равновесия тел. После этого переходят к кинематике, в которой изучаются законы движения с геометрической точки зрения. Наконец, в динамике движение рассматривается уже в связи с теми физическими причинами, которые его определяют. Но аналогичные этапы имели место и в истории развития теоретической механики. По крайней мере основные теоремы статики были известны еще древним, а плодотворное изучение явлений движения в механике началось лишь в связи с изобретением анализа бесконечно малых в XVII в.

Из совпадения логики и истории познания следует, что если ученый в процессе построения теории предмета привлекает к рассмотрению взгляды и концепции, которые имели место в прошлом, то тем самым он в абстрактно-теоретической форме воспроизводит и историю познания. В этом отношении логический способ критики совпадает с историческим, поскольку последний также предполагает воспроизведение внутренних закономерностей истории познания.

Однако полного совпадения этих способов критики и тех знаний об истории познания, к которым они приводят, не может быть, поскольку нет полного совпадения логики построения теории предмета и истории его познания. История познания не следует прямо внутренним закономерностям познания объекта: сказывается влияние частных практических интересов, социальных потребностей и т. д. Такого рода «отклонения», «зигзаги» истории познания необходимо рассматривать при историческом способе критики, но их не обязательно изучать при логическом способе критики.

На различие и единство логического и исторического методов (способов) критики (применительно к познанию капиталистического общества) впервые обратил внимание Ф. Энгельс в своей рецензии на книгу К. Маркса «К критике политической экономии». Прежде всего он показывает различие этих двух методов критики и целесообразность применения Марксом именно логического метода в «Капитале». Исторический метод отмечает Энгельс, предполагает специальное прослеживание действительной истории познания капиталистического общества во всей ее конкретности и сложности. На первый взгляд такой способ критики представляется наиболее рациональным. Однако на самом деле, указывает Энгельс, он в лучшем случае был бы только более популярным. История познания нередко идет скачками, делает зигзаги, порой даже «идет назад». Поэтому в случае применения исторического метода Марксу пришлось бы, во-первых, принимать во внимание много второстепенного материала и, во-вторых, часто прерывать логический ход мыслей. Кроме того, отмечает Энгельс, нельзя писать историю политической экономии, не обращаясь к истории буржуазного общества. Но это сделало бы работу Маркса практически бесконечной, ибо отсутствовала всякая подготовительная работа в этом отношении – буржуазные экономисты совершенно упускали из виду историю капиталистического общества при его изучении. Поэтому, указывает Энгельс, единственно правильным и рациональным для Маркса был логический метод критического анализа концепций, сложившихся ранее в политэкономии. Однако, подчеркивает он, «этот метод, в сущности, является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей» [Маркс, Энгельс, соч., т. 13, с. 497–499].

В силу совпадения законов логики познания и истории познания при логическом методе критического анализа начинают с рассмотрения тех же теорий, что и при историческом методе, и выявляемые при этом этапы научного познания изучаемого объекта в общем и целом совпадают с этапами, фиксируемыми при использовании исторического метода критического анализа. Разница состоит лишь в том, что с помощью исторического способа воспроизводится конкретная картина развития истории познания объекта во всем многообразии, когда учитываются не только главные закономерности этого развития, но и многочисленные конкретные формы их проявления, все зигзаги и перипетии истории. В результате же применения логического способа критики дается «исправленное» отражение истории познания объекта, но исправленное не по прихоти исследователя, а в соответствии с законами, которые дает сам действительный исторический процесс развития познания. В частности, это исправление состоит в том, что каждый момент истории познания рассматривается в тех его пунктах, где данный процесс достигает полной зрелости и классической формы. При таком способе критика односторонних, не представляющих особой ценности концепций дается уже по ходу самого логического изложения.

Заметим, что рассмотренная Энгельсом дифференциация логического и исторического способов (методов) критики и сформулированное им положение о единстве этих способов в последующем дали толчок к постановке и исследованию и других аспектов проблемы единства логического и исторического. Однако при этом они недостаточно четко отличались друг от друга. В частности, сформулированное Ф. Энгельсом положение о совпадении по существу последовательности анализа и критики различных концепций в ходе построения теории объекта и истории его познания смешивалось с ошибочным положением о совпадении логической последовательности изучения явлений и их реальной исторической последовательности, а выделенные им логический и исторический методы критического анализа концепций – с логическим и историческим методами познания.

1. Выготский Л.С. (1960). Развитие высших психических функций. – М.

2. Грушин Б.А. (1961). Очерки логики исторического исследования (процесс развития и проблемы его научного воспроизведения). – М.: Высшая школа. – 214 с.

3. Гулыга А.В. (1969). История как наука // Философские проблемы исторической науки. – М.

4. Декарт Р. (1950). Избранные произведения. – М., Госполитиздат.

5. Дубровский Д.И. (2001). Постмодернистская мода // Вопросы философии. – № 8. – С. 42–55.

6. Жуков Е.М. (1980). Очерки методологии истории. – М.

7. Иванов Г.М., Коршунов А.М., Петров Ю.В. (1981). Методологические проблемы исторического познания. – М.

8. Кант И. (1964). Соч., т. 2. – М.: «Мысль».

9. Кнабе Г.С. (2001). Строгость науки и безбрежность жизни // Вопросы философии. – № 8. – С. 113–124.

10. Мамчур Е.А. (1987). Социокультурная детерминация научного познания (Дискуссии в современной постпозитивистской философии науки) // Вопросы философии. – № 7. – С. 31–42.

11. Нугаев P.M. (2002). Смена развитых научных теорий: ценностные измерения // Вопросы философии. – № 11. – С. 124–134.

12. О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков. – М.: Изд-во АН СССР, 1960. – 160 с.

13. Подкорытов Г.А. (1966). Специфика исторического метода и его роль в познании // «Вестник ЛГУ», серия экономики, философии и права. – вып. 4.

14. Проблемы современной эмбриологии. – М.: Изд-во ЛГУ, 1956.

15. Ракитов А.И. (1982). Историческое познание. – М.

16. Розов М.А. (1981). Пути научных открытий (К критике историко-научной концепции Т. Куна) // Вопросы философии. – № 8. – С. 138–147.

17. Степин В.С. (2006). Философия науки. Общие проблемы: учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук. М.: Гардарики. – 384 с.

18. Столяров В.И. (1964а). Подход к диалектической обработке истории научного познания // Диалектика – теория познания. Проблемы научного метода. – М.: Наука, 1964. – С. 163–198.

19. Столяров В.И. (1971б). Проблемы разработки материалистической диалектики как логики, теории познания и методологии науки: Автореф. дис… докт. филос. наук. – М.

20. Столяров В.И. (1973а). Исторический метод познания в современной науке. – М.: Знание. – 64 с.

21. Столяров В.И. (1975а). Диалектика как логика и методология науки. – М., Политиздат. – 247 с.

22. Столяров В.И. (1976а). Исторический метод в науках о физической культуре и спорте // Общество и спорт: Сб. научных трудов. – М. – С. 75–85.

23. Столяров В.И. (1987д). О диалектическом принципе единства логического и исторического // Философские науки. – № 11. – С. 65–76.

24. Столяров В.И. (2004е). Синхронический и диахронический методы в социологическом исследовании физической культуры и спорта // Столяров В.И. Социология физической культуры и спорта: Учебник. – М.: Физическая культура. – С. 65–72.

25. Столяров В.И. (2010н). Проблема единства логического и исторического в процессе научного исследования физической культуры и спорта // Философия науки: методические материалы для аспирантов. – Ч. IV: Введение в философию физической культуры и спорта. – М.: Физическая культура. – С. 50–67.

26. Тимирязев К.А. (1943). Исторический метод в биологии. – М.-Л.

27. Философские и методологические проблемы исторической науки // Современные философские проблемы естественных, технических и социально-гуманитарных наук: учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук / под общ. ред. д-ра филос. наук, проф. В.В.Миронова. – М.: Гардарики, 2006. – С. 606–611.

28. Философские проблемы исторической науки. – М., 1969.

29. Французова Н.П. (1972). Исторический метод в научном познании. – М.

30. Stolyarov V.I. (1971). Historische Methode und ihre Funktionen in der gegenwärtigen Wissen-schaft // Abstracts. IV International Congress for Logic, Methodology and Philosophy of Science. – Bucharest. – P. 121.

31. Stolyarov V.I. (1976d). The historical method in the sociology of sport // International Review of Sport Sociology. – v. 3. – Р. 103–112.

Глава 7. Философско-методологические проблемы дифференциации и интеграции наук о спорте

В данной главе автор ставит задачу привлечь внимание философов, специалистов в области логики и методологии науки к некоторым философским (методологическим) проблемам дифференциации и интеграции наук, изучающих спорт и телесность человека.

Как и в предыдущей главе, для краткости эти науки будут именоваться «науками о спорте» («спортивной наукой»).

В познании любых явлений всегда существует такой этап, когда их изучает только одна теория (научная дисциплина), охватывающая всю совокупность связанных с ними фактов и проблем. Но по мере все более глубокого и полного познания изучаемых явлений, накопления все более обширного эмпирического материала о них на определенном этапе неизбежно начинается процесс дифференциации этой единой теории. От нее начинают «отпочковываться» более частные теории, которые изучают лишь некоторые из упомянутых явлений и некоторые связанные с ними проблемы. Эти различные частные теории имеют один и тот же объект, но различные предметы исследования.

Данный исторический процесс происходит и в сфере познания спорта. И здесь первоначально существовала лишь одна теория (научная дисциплина), которая охватывала всю область явлений и проблем, связанных с научным осмыслением явлений сферы спорта. Такой теорией в течение длительного времени была теория физического воспитания. Иногда ее называли «теорией физической культуры».

Однако по мере накопления в данной теории получаемого эмпирического материала, повышения актуальности тех или иных проблем от нее начинают «отпочковываться» более частные теории. Прежде всего речь идет о таких теориях, которые рассматривают не всю область явлений, составляющих сферу физической культуры и спорта, а лишь какую-то ее «часть». Именно таковы, например, теория спорта, теории, каждая из которых изучает определенный вид спорта, теория физкультуры, теории, изучающие отдельные формы занятий физкультурой (например, лечебную или производственную физкультуру и т. д.). Вместе с тем формируются такие частные теории, которые рассматривают всю область явлений, составляющих спорт, или некоторые из них под определенным углом зрения, на основе применения специфических (физиологических, педагогических, психологических, социологических или каких-то других) методов. На основе этого также возникают специализированные теории спорта, например физиологическая теория физических упражнений и спорта, психологическая теория спорта и др. Процесс формирования такого рода теорий не завершен. Он интенсивно происходит и в настоящее время.

Важно четко различать и не смешивать две вещи:

а) специальное рассмотрение каких-то проблем в рамках определенной теории, когда они являются главным и основным предметом ее анализа,

б) такое их рассмотрение в другой теории, когда они составляют для нее второстепенный предмет изучения и затрагиваются только в силу их связи с теми проблемами, которые составляют основной предмет изучения.

Одно дело, например, что теория физического воспитания при его анализе как определенной педагогической деятельности (это составляет специфический и главный предмет исследования данной теории) не может не затрагивать, допустим, социальных функций этой деятельности или влияния занятий физическими упражнениями на физиологические функции человеческого организма. Но эти последние явления на современном этапе развития данной теории не составляют специфический предмет ее исследования. Социальные функции физического воспитания специально изучаются в социологии физического воспитания, а влияние занятий физическими упражнениями на физиологические функции организма – в физиологии физических упражнений.

Мы напоминаем об этих в общем-то тривиальных вещах, ибо они, к сожалению, не всегда учитываются в ходе дискуссий относительно предмета и правомерности разработки тех или других теорий в области спорта. Так, нередко возражают против рассмотрения социологии спорта, эстетики спорта или каких-то других частных теорий как самостоятельных научных дисциплин на том основании, что рассматриваемая в них проблематика якобы дублирует проблемы, изучаемые в теории физического воспитания или в теории физической культуры и спорта. При этом не принимается во внимание различие двух упомянутых выше этапов исторического процесса развития научных знаний о спорте.

Процесс дифференциации наук в сфере познания спорта приводит к их разобщению. Как отмечает К. Хайнеман, «спортивная наука распадается на целый ряд частных дисциплин (спортивную психологию, спортивную педагогику, теорию движения, теорию тренировки, спортивную медицину и т. д.), которые нередко более тесно связаны со своими исходными науками, нежели друг с другом в системе, именуемой спортивной наукой» [Хайнеман, 1981, с. 22].

Но данную ситуацию нельзя абсолютизировать. Наряду с процессом дифференциации научных теорий, изучающих спорт, в данной сфере, как и вообще в структуре современного научного познания, четко прослеживается прямо противоположная тенденция к их интеграции.

Одним из первых на необходимость разработки «интегрированного», «синтетического» знания о физической культуры и спорте обратил внимание Л.П. Матвеев. Он внес и определенный вклад в разработку «общей», «обобщающей» теории спорта и такой же теории физической культуры [Матвеев, 1975, 1978, 1980 а, б, 1981, 1984 б, в, 1987, 1997, 2001, 2003]. К этому призывают и некоторые другие авторы [Неверкович, 1996; Николаев, 2004, 2010; Свищѐв, Ерегина, 2008; Krawczyk, 1974, 1978 и др.].

Процесс интегрирования научного знания и научных дисциплин может осуществляться и реально осуществляется различными путями и в разной форме.

Формируются, например, теории[8]8
  В данном разделе термин «теория» вновь используется в широком его значении как синоним термина «наука», «научная дисциплина».


[Закрыть], при разработке которых стремятся охватить как можно более полно и широко сферу спорта. Анализируются, допустим, не какие-то отдельные формы физкультурной деятельности, а все эти формы во всем их многообразии или не только сфера занятий физкультурой, но и спорт и т. д. Наблюдается также стремление к созданию комплексных научных теорий, которые объединяют различные односторонние, узкие, специализированные подходы (психологический, педагогический, медико-биологический и др.) к изучению всей сферы спорта или каких-то отдельных составляющих ее явлений – физической культуры, спорта и т. д.

Эффективная разработка в настоящее время такого рода теорий (чаще всего их называют «общими», «обобщающими», «комплексными»), возникающих в ходе данного процесса интеграции исследований в сфере спорта, предполагает, однако, соблюдение ряда важных методологических требований.

Прежде всего обязательно должен быть указан не только объект, но и предмет исследования этих теорий. Недостаточна, например, ссылка на то, что «общая» теория физической культуры изучает физическую культуру, как это чаще всего делают. При такой характеристике данной теории указывается лишь тот изучаемый ею объект, который отличает ее от наук, объектом исследования которых являются иные явления (например, спортивная культура), но не выявлен еще тот специфический предмет исследования, который позволяет отграничить ее от других наук, изучающих тот же самый объект (например, от педагогической, социологической, эстетической и других теорий физической культуры).

Второе важное условие разработки обобщающих (комплексных) теорий в области спорта – четкая и однозначная трактовка их предмета. Недостаточно простого указания на то, что какая-то из этих теорий «общая», «обобщающая», «комплексная», «интегративная» и т. д., чем обычно ограничиваются при характеристике данных теорий. Все дело в том, что сама «интегративность», «комплексность» научных теорий может выступать и проявляться в различной форме. Эта сторона дела справедливо отмечается в философской и логико-методологической литературе многими авторами [см., например: Диалектика… 1983; Иванов, 1981; Кедров, 1983; Маркарян, 1980; Смирнов И.Н., 1981]. В некоторых публикациях предпринята попытка выделить и проанализировать различные типы (виды) комплексности, интегративности научных теорий [Асимов, Турсунов, 1981; Ленк, 2003; Маковский, 1990; Першин, 1973; Рефлексивная симметрия… 1995; Сичивица, 1983 и др.].

Однако недостаточная разработанность этой проблемы приводит к попыткам отрицания необходимости объединения, интеграции, органического синтеза наук. Как пишет по этому поводу В.И. Мудрагей, «постпозитивизм, который в методологии науки пришел на смену неопозитивизму и подверг резкой критике многие положения его программы, в пылу полемики отказался не только от предложенных им средств объединения науки, но и от самого этого объединения. Было категорически заявлено, что прогресс науки несовместим с ее единством, что условием научного развития может быть лишь разобщенность – наличие множества разрозненных и взаимоисключающих теорий (П. Фейерабенд), а результатом научного развития является некая последовательность автономных, несовместимых друг с другом познавательных систем («парадигмы» Т. Куна, «исследовательские программы» И. Лакатоса и т. п.). Тем самым в интересующем нас отношении постпозитивизм не только не устранил ошибок неопозитивизма, но определенно сделал шаг назад по сравнению с ним» [Мудрагей, 1985, с. 103].

Сформулируем некоторые предварительные положения, связанные с решением обсуждаемой проблемы.

Интеграция научных знаний о спорте может затрагивать исследования, проводимые в рамках одной науки или в нескольких науках. Остановимся на этой второй стороне интеграции научных знаний о спорте, связанной с интеграцией различных наук.

Простейшей формой такой интеграции является объединение некоторой совокупности научных теорий (наук), изучающих какой-то объект (допустим, физическую культуру или спорт) в рамках одной интегративной науки без установления при этом каких-либо связей между ними, без какой-либо их координации. Так, например, в течение длительного времени ТФВ понималась просто как совокупность знаний, раскрывающих научные основы физического воспитания и соответствующих наук: общей физиологии, биологии, физиологии движений, анатомии, психологии, педагогики, методики физического воспитания и др. [Новиков, 1949, с. 6].

Такая «интеграция» научных теорий, по существу, является формальной (номинальной). Она никак не затрагивает сами эти теории и получаемые в них знания о спорте. Они по-прежнему разрабатываются и получаются самостоятельно и независимо друг от друга. Интегративная теория выступает в этом случае просто как сумма (конгломерат) ряда наук, разработка которых не координируется в рамках данной теории (поэтому ее можно назвать «суммарной» теорией), а интегративное знание – как некая сумма (конгломерат) соответствующих знаний.

Подлинная интеграция различных наук о спорте предполагает установление связей и взаимоотношений между ними, определенную координацию и субординацию в процессе их разработки.

Важную роль в реализации такого интегративного подхода в процессе познания спорта играет разработка «общих (обобщающих)», «связующих» теорий и метатеорий. Под общей (обобщающей) мы понимаем теорию, изучающую общие свойства и закономерности тех явлений, которые служат предметом исследования ряда частных теорий. Существуют, например, теории, изучающие различные виды спорта, какие-то их конкретные исторические формы. По отношению к ним общей (обобщающей) теорией физической культуры (спорта) будет теория, в которой выясняются те общие свойства, закономерности функционирования и развития, которые присущи любым разновидностям и формам физической культуры (спорта). «Связующей» мы называем теорию, в которой раскрывается связь тех отдельных явлений, входящих в изучаемый объект, или тех частных аспектов его рассмотрения, которые самостоятельно изучаются в рамках соответствующих наук. К числу таких интегративных теорий можно отнести, например, теорию, раскрывающую связь различных видов спорта между собой или связь эстетического и нравственного компонентов спорта, психологических и физиологических факторов спортивной подготовки и т. д., которые (по отдельности) изучаются в рамках соответствующих научных дисциплин.

Под метатеорией в логике и методологии науки, как уже отмечено выше, принято понимать теорию, изучающую другую теорию с целью уточнения ее объекта, предмета, применяемых методов исследования, взаимоотношения ее с другими теориями и т. д. Например, метатеорией физического воспитания является та наука, которая в отличие от теории физического воспитания рассматривает не объективный процесс физического воспитания сам по себе, а объект и предмет данной теории, применяемые в ней методы исследования и т. д. Особо важное значение для интеграции разных наук, изучающих какой-то объект в сфере спорта, имеет разработка такой метатеории, которая ставит своей задачей на основе анализа данного объекта, присущих ему черт и особенностей, их связи выяснить специфический предмет каждой из изучающих его частных дисциплин, специфику применяемых ими методов и т. д. и тем самым уточнить их место в познании данного объекта, их взаимоотношение друг с другом.

Общие (обобщающие), связующие теории и метатеории являются монодисциплинарными (состоящими из одной дисциплины) теориями. Их разработка в процессе познания спорта приводит к тому, что наряду с уже существующими науками об этих явлениях появляется еще одна монодисциплинарная теория (наука), рассматривающая их в каком-то особом аспекте, отличном от того, в каком они изучаются в других науках.

Вместе с тем указанные теории имеют важное значение для интеграции самостоятельно существующих наук о спорте, поскольку они позволяют установить общие свойства, закономерности и связи тех явлений, которые изучаются в этих науках, а также место этих наук в процессе познания изучаемого ими объекта. Тем самым данные теории способствуют установлению связи этих наук, побуждают ученых к формированию унифицированной методологии, единого понятийного и терминологического аппарата в этих науках и создают реальные возможности для этого.

Реализация этих возможностей предполагает построение такой мультидисциплинарной (включающей ряд научных дисциплин) теории, которая предполагает объединение различных теорий в одну на основе комплексного метода. Поэтому будем называть ее «комплексной теорией». В предыдущих наших работах [Столяров, 1984 а, с. 33; 1985 в, с. 48] такую теорию мы называли «комплексной теорией в узком смысле слова».

Для разработки такой теории предварительно должен быть проведен теоретический анализ того объекта, который изучается рядом теорий, должны быть уточнены возможные направления, аспекты и методы его исследования в различных науках, дана их сравнительная оценка, выяснены их связи и т. д.

Такой анализ осуществляется в рамках соответствующей общей (обещающей), связующей теории и метатеории и открывает возможность четкой координации, увязывания между собой частных теорий в рамках комплексной теории. Эти частные теории разрабатываются здесь уже не самостоятельно и изолированно друг от друга (как это имеет место в «суммарной» теории), а в полной гармонии, по единому плану. Координация их разработки осуществляется на основе того общего системного представления об изучаемом объекте и процессе его познания, которое формируется в рамках указанных выше теорий: общей (обобщающей), связующей и метатеории. Эти теории включаются в комплексную теорию как ее компоненты и составляют тот ее главный стержневой элемент, «системообразующий фактор», который и позволяет объединить, интегрировать в рамках данной комплексной теории разнообразные теории, существовавшие и разрабатывавшиеся до этого самостоятельно и независимо друг от друга.

Разработка комплексной теории приводит, таким образом, не к появлению еще одной монодисциплинарной теории и новых знаний о спорте – наряду с уже существующими, – а к интеграции этих теорий (знаний) в целостный комплекс, в единую систему научных теорий (знаний).

Построение таких комплексных теорий становится все более важным и актуальным в настоящее время в процессе познания спорта в связи с тем, что появляется все большее число отдельных наук, каждая из которых изучает спорт (те или иные составляющие их явления) независимо от других и ученые при решении тех или иных проблем, как правило, выхватывают какой-то определенный момент, сторону, аспект спорта, упуская из виду всю «картину» в целом.

Комплексные теории, изучающие спорт, могут быть различного уровня «полноты» и обобщения: они могут охватывать больший или меньший круг явлений, большее или меньшее число частных, специализированных направлений, аспектов их научного исследования. Наряду с самой широкой теорией, охватывающей все стороны, компоненты и аспекты исследования спорта, возможны (и реально разрабатываются в настоящее время) и другие, менее широкие комплексные теории. Четко прослеживается, например, тенденция разработки комплексной теории, охватывающей все науки о физической культуре («комплексной TФК»), соответствующей «комплексной теории спорта», охватывающей науки о спорте, а также такой комплексной теории, которая объединяет медико-биологические науки о спорте. Актуальной является разработка комплексной философско-социологической теории спорта, которая объединяет философско-социологические науки, изучающие социологические, эстетические, этические, культурологические, гносеологические, логико-методологические и некоторые другие философские проблемы спорта [Столяров, 1984 а].