Текст книги "Считалочка для бомбы"

–5-

Агентство Черного Риэлтера производило удручающее впечатление. И притом – вовсе не мрачностью архитектуры, какой славилась, скажем, Старая Башня, что на Лубянской площади, зловещее гнездо Агентов Доминатора. Скорее, наоборот. Это сооружение своей казенной серостью и неприметностью на фоне сверкающего стеклом и металлом мира Успеха вызывало какую-то необъяснимую тоску. Из этого места хотелось как можно быстрее убраться, чтобы никогда больше не видеть этих бетонных стен с обвалившейся штукатуркой.

Странно, конечно, что главный офис такой влиятельной фигуры выглядел столь непрезентабельно. Надо полагать, был в этом некий смысл, вложенный Игрой, как и во все вещи и явления в Волшебной Москве.

Обо всем об этом рассеянно думал Костя, пока поднимался по припорошенным вездесущей здесь пылью ступеням. Он крепко держал за руку маленького Магистра: движение здесь было нешуточное – туда-сюда безостановочно сновали однообразные серые костюмы при галстуках, нанапрочь лишенные признаков плоти. Но последнее обстоятельство не вызвало удивления Кости: когда у тебя внезапно вырастает вторая голова, ты начинаешь на многие вещи смотреть проще.

Прямо посреди лестницы к ним неожиданно бросилась какая-то худая сгорбленная старуха в обвисших черных лохмотьях. Лицо ее было изрезано глубокими морщинами, в мутноватых глазах блуждало безумие. Она шаткой походкой приблизилась к Теме и, шамкая, заговорила:

– Ты… Ты… Это ты… Мой маленький… Иди ко мне!

Тема испуганно попятился, прячась за Костей.

– Бабуля, ты чего? – гаркнул Костяк. – Заиками нас сделать решила?

– Это… Мой… ребенок… – прохрипела старуха. – Пусть она сам вам скажет…

– Тема, ты знаешь эту женщину? – спросил на всякий случай Костя, опасливо посматривая на безумную старуху.

– Не-ет, – испуганно ответил Тема. – Не знаю…

– Но как же это… – прошамкала старуха, и тут же, откуда ни возьмись, появилась парочка бравых манекенов в синей форме с бэджами. Они не стали ни хватать старуху, ни куда-нибудь ее тащить – просто встали, как барьер, между ней и Костей вместе с маленьким Магистром.

– Спасибо, – произнес Костя и неуверенно добавил. – Сумасшедшая, наверное…

Старуха попыталась было что-то кричать им след, но голос ее сорвался на кашель. Не в силах догнать мальчика вместе с Костей, она опустилась на ступени и тихо заплакала…

…Несмотря на бесплотность, костюмы, что в изобилии обитали в затхлых коридорах Ангенства, оказались вполне разговорчивыми. И Костя быстро выяснил дорогу к приемной самого Черного Риэлтера.

Идти к этому существу с вполне недоброй славой ужасно не хотелось. Но еще меньше хотелось и дальше находиться в подвешенном состоянии. Надо было выяснить четко: кто друзья, кто враги, и чего могут добиваться от него, Кости, последние. И если повезет – получить чертову бумажку с семью круглыми печатями, одной треугольной и маленьким квадратным штампиком. То есть пресловутый Ордер на пересечение границы Черных Земель.

В приемной Костя обнаружил интересную картину: несколько костюмов прямо посреди комнаты суетливо жгли какие-то бумаги в грязном эмалированном тазу. Бумаг были горы, и пыль стояла столбом – вперемешку с дымом, отчего правая голова принялась активно чихать и чертыхаться.

– Ух, ты! – воскликнул Тема. – Костер!

– Греемся? – поинтересовался Костя.

– Да уж, – пробурчал один из костюмов. – Налоговую ждем, не видишь, что ли?

– А что, разве Черный Риэлтер боится налоговой инспекции? – удивился Костя.

– Нету такой инспекции уже давно, – охотно отозвался другой костюм. – есть Налоговая Инквизиция. А ее бойся, не бойся – все одно. Сейчас к руководству пожалует сам Веселый Инквизитор – так он недоимки сквозь несгораемый шкаф чует…

– А почему – Веселый? – заинтересовался Костяк.

– Увидишь – поймешь! – сказал костюм, мешая в тазике кочергой несгоревшие остатки.

– Значит, господин Риэлтер занят? – спросил Костя. – Тогда мы сядем здесь, подождем. А то все равно идти нам некуда…

– Валяйте! – разрешил костюм, тот, что стоял поближе. – Только на глаза Инквизитору не попадайтесь – кто вас знает, как вы заполнили свои декларации о доходах…

Костя уселся в углу на неудобный стул, предварительно, в меру возможности, очистив тот от пыли, и посадил рядом Магистра. Костяк продолжал периодически оглашать помещение громким чихом, от чего пыль взлетала в воздух еще активнее.

Тем временем в приемную ворвалась еще пара костюмов. Они притащили с собой какую-то массивную машину с торчащим из нее толстым проводом. Провод немедленно воткнули в розетку, неведомо как отысканную под слоем серой пыли и принялись пихать во внутрь машины бумаги, которые не успевали сжечь в тазике. Машина взвыла и принялась выдавать на гора ворохи тонкой бумажной лапши. Лапшу тут же засовывали в мешки для мусора и быстро куда-то уволакивали.

Машина, видимо, тоже не справлялась, и вскоре в приемную приволокли мясорубку и большой кухонный комбайн. Костя усомнился поначалу в эффективности такого подхода, но бумажная каша действительно полилась рекой.

И в самый апофеоз этого безумного уничтожения в приемную вразвалочку вошел карлик, облаченный в красное трико и красный же, закрывающий лицо колпак с прорезями для глаз и рта.

– А-а! – заорал он хриплым голосом. – Что это у нас здесь делается? Уклоняемся-утаиваем?

Карлик дико расхохотался, схватил объятый пламенем таз и высыпал горящее содержимое прямо на ближайшим костюм. Тот с визгом принялся судорожно сбрасывать с себя полыхающие черные хлопья. Надо полагать, подумал Костя, это был Веселый Инквизитор собственной персоной.

– Ха-ха-ха! – загоготал карлик. – Смотрите, он прямо горит на работе!

После чего недолго думая, схватил за рукав другой костюм и, несмотря на вялое сопротивление, сунул его рукав в машинку для уничтожения бумаг. Костюм резким рывком увлекло в приемную щель. Он визжал и сопротивлялся, а на пол уже лезли длинные тканевые ленты. Наконец, о машинку стукнулись начищенные ботинки, и грустно свалились в пыль.

Наблюдая эту картину, карлик потирал руки и радостно приплясывал.

– Говорил я вам – заплати налоги – и спи вечным сном, дорогой товарищ! – визгливо провозгласил карлик, подняв кверху кривой указательный палец.

– Так мы же почти все уже заплатили, господин Инквизитор… – заныл один из оставшихся в живых костюмов. – А за прошлый месяц – так и вообще полностью…

– Так не бывает! – неожиданно сурово заявил Веселый Инквизитор. – Налоги никогда нельзя заплатить полностью: это подорвало бы авторитет святой Налоговой Инквизиции! А перед нею нет безгрешных! Давайте, кайтесь: сколько недоплачено за отчетный период? Сколько утаили за квартал? Кайтесь, кайтесь быстрее, очистите собственные заблудшие души от скверны…

– Мы ничего не утаили! – заныли костюмы. – Все до копеечки, вот декларации…

– Вот так, значит? Упорствуете во грехе? – насупился карлик. – Ну, ничего, ничего. Сейчас мы изгоним из вас нечистого! Погодите, я сейчас…

Костюмы покорно замерли. Карлик суетливо убежал из приемной, но тут же вернулся с огромным древним утюгом в руках. Он выдернул из розетки вилку какого-то забитого бумагой миксера и воткнул утюг.

– А ну, подходи по одному! – приказал он. – Сейчас я вас буду вам стрелочки на брючках выпрямлять…

Хотя Костя и не воспринимал эти костюмы как настоящих людей, ему все же сделалось их жалко.

– Во, мужик дает! – уважительно произнес Костяк. – Знает свое дело! Такой кого угодно расколет!

– Он их пытать будет? – с любопытством спросил Тема, и Костя, спохватившись, приказал тому отвернуться и заткнуть уши.

И вовремя – приемная огласилась воплями, а в затхлый воздух добавился запах паленой шерсти.

– Мы все, все заплатим! – орал костюм, пока Инквизитор, водрузив тот на стол, тщательно проглаживал швы.

– Так ты каешься, грешник? – вопрошал карлик, свирепо сдувая с глаза свесившийся кончик своего красного колпака.

– Каюсь, каюсь, святой Инквизитор! – орал костюм, исходя паром из-под утюга. – Я больше не буду!

– Иди и не уклоняйся от уплаты налогов, – сурово сказал Инквизитор, спихивая костюм со стола. – Следующий!

Очередной костюм понуро сам полез на стол.

Карлик устало взглянул на утюг, затем на костюм и сказал:

– Ладно, на этот раз прощаю. Заплатите недоимки – и до следующего раза…

– Так сколько, сколько заплатить?! – умоляюще спросил отпущенный счастливчик.

– А я почем знаю? – ответил Веселый Инквизитор, подходя к двери кабинета Черного Риэлтера. – Столько, сколько полагается. А не заплатите – рукава поотрываю!

И скрылся за дверью.

– Круто он с вами! – сочувственно сказал Костяк. – Я бы уже давно дернул отсюда, только б меня и видели…

– Да, что вы! – отмахнулся один из костюмов. – Это еще никто ни в чем не виноват был. А если бы он нашел что-нибудь в бумагах – без дыбы и швейной машинки не обошлось бы…

– Или кола осинового, – мрачно сказал другой. – Хорошо, что топором у нас рубить нечего – это дело он любит…

– И что же, он так же и с Черным Риэлтером себя ведет? – глядя на дверь, поинтересовался Костя.

– Ну… – замялся один из костюмов. – Видите ли, наш Веселый Инквизитор считает, что он очень справедлив в своих наказаниях. А для еще большей справедливости мало наказать виновника налогового правонарушения. Надо наказать еще и самого Инквизитора…

Из-за двери Черного Риэлтера донесся полный боли и подозрительного сладострастия вопль:

– О! А-а!!! – так меня, так! Как больно-то! Так меня, так, проклятого душителя частного бизнеса! А-а! Так меня, кровососа, налоговика вонючего! О-о! Больно! Правильно, будь я проклят!..

Дверь подрагивала от гулких и хлестких ударов, словно в кабинете Черного Риэлтера от души отбивали пыльный ковер.

– Это еще что еще за садо-мазо?! – удивился Костя.

– Ну, как – что? – пожал плечами один из костюмов. – Веселый Инквизитор считает, что на собственной шкуре должен проверить мучения налогоплательщиков – тогда ему будет приятнее сдирать налоги.

– Логично, – согласился Костя.

– А что такое «садо-мазо»? – поинтересовался любознательный Магистр.

– Я тебе потом расскажу! – пообещал Костяк. – Если будешь хорошо себя вести.

– Я тебе голову откручу! – пообещал Костяку Костя. – Вернее – себе. Чтобы не учил ребенка гадостям…

– Да ладно, я пошутил, – надулся Костяк. – Вот только не надо угрожать бедной беззащитной голове. Вот были бы у меня руки, тогда бы поговорили…

Дверь со скрипом раскрылась, и в нее с готовностью кинулось несколько костюмов. Назад они вышли, нагруженные телом Веселого Инквизитора, который, видимо, весил куда больше, чем это казалось на первый взгляд. Трико его было разорвано в лохмотья, от розовой плоти валил пар, пахло паленым. Веселый Инквизитор слабо постанывал и бормотал, как в бреду:

– Я до вас доберусь, вы у меня все, все до копеечки… О-о… Квартальный отчет…. У-у… С-с… Пени… Штрафы… Ликвидация юридических лиц через повешение…

Инквизитора унесли. Представление закончилось.

– Вас ждут, – сказал появившийся в дверном проеме костюм.

Костя встал со стула, от которого уже начинала изрядно побаливать спина, взял за руку Тему и направился к двери. Перед входом в темно-серый прямоугольник неизвестности он глубоко вдохнул прелого воздуха.

Ему было страшно. Страшно не этих карикатурных мучений Веселого Инквизитора. Его страшила эта серая бездушная тьма, в которой сам воздух казался не годным для дыхания. И ему было страшно за этого мальчишку. Того, кто, ни о чем подобном не помышляя, мог стать разменной монетой в жестоких играх темных и сравнительно светлых сил.

Однако ничего другого не оставалось. И Костя сделал свой шаг вперед.

– Ну, вот, Игрок, свою роль в этой Игре ты уже отыграл. Наверное, я должен был бы быть тебе благодарен. Но это чувство довольно капризное. И в данном случае я его совершенно не испытываю. Мне просто смешно. Нет, правда – мне весело видеть перед собой столь уродливого парня, который считает, будто что-то представляет из себя в Игре. Честно говоря, я вообще не люблю Игроков. И знаешь почему? Очень просто.

Я – очень значительная фигура в мире Волшебной Москвы. Под моим руководством находятся опытные профессионалы, Агенты высшего класса, те, кто вполне может держать в кулаке весь этот псевдоволшебный сброд. Мы могли бы навести порядок в этом бардаке, сделать так, чтобы Москва хоть чем-то напоминала ту, прежнюю, чтобы жизнь упорядочилась, и каждый знал в ней свое место.

И я работал. Долго и упорно я создавал эту магическую атмосферу, которые глупцы по ту сторону называют Черными Землями. Здесь, наконец, жизнь обрела порядок и стройность, респектабельность и смысл, которых и в помине нет в том хаосе, что царит в остальной части Волшебной Москвы. Осталось не так много времени – и вся Волшебная Москва превратится в благоустроенный цветущий сад, где царит дух успеха и все вокруг озаряют улыбки довольных жизнью людей…

И что же? Ни с того, ни с сего, появляется сопливый Магистр, о необходимости которого в Игре все давным-давно забыли. Следом выползают Игроки. И что же дальше?

А дальше предполагается, что все мы – настоящие, серьезные люди – станем просто статистами в вашей Игре. А все созданное нами превратится в картонные декорации, на фоне которых вы будете разыгрывать свои неуклюжие комбинации – не более того!

Неужто вы, Игроки, думаете, что мы можем так просто позволить вам это?

…Все это нарочито саркастическим тоном говорил худощавый человек в черном складчатом балахоне, лицо которого терялось в глубоком провале капюшона. Костя чувствовал, что за этим сарказмом скрывается нешуточная злоба.

В обладателе балахона Костя без труда узнал Доминатора – самую одиозную фигуру Волшебной Москвы. Он даже не очень удивился, увидев того здесь, в кабинете Черного Риэлтера. Последним, видимо, и была неподвижная фигура в черном фраке при бабочке, что молча сидела в во главе стола. Очевидно, когда говорил Доминатор, его подчиненным полагалось молчать (в том, что Черный Риэлтер – плоть от плоти создание Доминатора, Костя даже не сомневался).

«Вот так, – мрачно думал Костя на фоне обличительной речи Доминатора, – Ему даже не пришлось ловить нас. Он действительно создал идеальные условия для того, чтобы добыча сама бежала ему в пасть. Кто бы мог подумать, что добычей быть так неприятно?..»

Тема с равнодушным видом сидел на пыльном стуле. Он умудрился освободить от пыли маленькую площадку на столе Риэлтера, и теперь его нескончаемые игры с камнями происходили там. Магистру было все равно, что творилось в мире простых смертных. Его камни – вот, что было самым настоящим, самым интересным и стоящим потраченного времени. Потому что фантазия могла превратить камни Азарта во все, что угодно, и с ними никогда не надоедало играть. Но теперь Магистр четко знал, что представляют из себя эти камешки: каждый из них он наделил именем, и характером. И у каждого из камешков была теперь собственная судьба. Впрочем – как и собственная воля изменить эту судьбу…

К Теме медленным шагом подошел Доминатор. Костя сделал было предостерегающее движение, но два костюма, ставших неожиданно плотными, сжали его с боков, словно в тисках. Доминатор обошел мальчишку со спины, словно оценивая того взглядом.

– Магистр Правил… – смакуя каждое слово, произнес Доминатор. – Вот, значит, какой ты теперь. Интересный поворот, очень интересный. Хорошо, когда в Игре нет никаких Правил. Но также неплохо, когда правила в ней есть. Мои правила…

Ну, вот, подумалось Косте, случилось то, чего так боялись те, кто столько лет прятали малыша от жадного и злого взгляда. И еще он отметил для себя: бывают такие ситуации, когда с судьбой бороться невозможно. Вот, говорил же ему Архивариус, что пора, пришло время. И время это – время испытаний. Просто не могло быть в этой Игре так, чтобы маленький Магистр, не испытав никаких потрясений, не обретя никакого жизненного опыта, просто взял – да и создал Правила. Такие, какие хотели бы его родители, их друзья, да и вообще – все, кто считает себя вестниками добра в Волшебной Москве.

Но что есть добро? Смешной вопрос. Вечный, как мир – и все-таки смешной. Потому, что нет никакого добра в чистом виде, как нет абсолютно чистого воздуха под земным небом.

Но одно он знал точно: нельзя допустить, чтобы все завершилось так, как того бы хотел этот чертов Доминатор. Следовало что-то придумать. Но в данном случае поговорка «одна голова хорошо, а две лучше», звучала, скорее, как издевательство.

– Я не думаю, что моя роль уже сыграна, – мрачно сказал Костя. – Я – Игрок, и я точно знаю, что одолеть меня вам будет не так-то просто. По-крайней мере, убить вам меня не удастся. Я знаю – вы уже пробовали это раньше. Но попытка устранить Игроков ни к чему не привела…

– Да, в чем-то ты прав, – кивнул Доминатор. – Убив одного Игрока, я ничего не решу. Скорее всего, Игра введет вместо тебя замену. Но есть другие способы осложнить тебе жизнь, формально не выводя из Игры. Понимаешь ли, нет лучше способа насолить противнику, чем толково подыграть ему…

Тема, что по-прежнему возился со своими камнями Азарта, вдруг вскрикнул. Костя посмотрел в его сторону: Тема спрыгнул со стула и принялся искать в пыли упавший камень. Наконец, он встал и удивленно охнул: синий камень в его руках оказался расколотым надвое. Вид этого разбитого камня, ужасно не понравился Косте.

Дурной знак.

– А как же моя награда? Вы мне должны то, что обещали! – заявил вдруг Костяк.

– Что? – не поверил своим ушам Костя. – Уж не хотите ли вы сказать, что уже виделись? Без меня? Как это возможно?

Костяк проигнорировал вопрос левой головы, упорно стараясь не смотреть в ее сторону. Доминатор же тихо рассмеялся:

– Возможно, возможно. Приятно, когда тебя так неожиданно предает часть собственного тела, верно? Правда, люди привыкли, что обычно их предают безмолвные органы, вроде почек или печени. Но ведь и со стороны хозяев довольно подло пичкать те алкоголем и прочими излишествами, верно? С лишней головой ситуация сложнее, но, в принципе, не такая уж и новая…

– Так как же уговор? – настаивал Костяк. – Мне обещали тело!

– Вот ты сволочь! – в сердцах сказал Костя.

Хотя на кого он сердился? На абстрактную «паразитарную голову» или, все же, на частичку себя самого – обособленную чудесным образом и набитую его же мелкими мыслишками и гаденькими страстишками, с которыми до этого приходилось делить и одну голову, и единое сознание? Видимо, валить все на подлую натуру правой головы было просто нечестно. Это его вина, что у него на плечах, словно шампиньон после дождика, выросло столь подлое предательство…

– Я уговоры не нарушаю, – заверил Доминатор. – По крайней мере, без лишней необходимости. Ведь на исполнении обязательств друг перед другом и построена жизнь в Черных Землях. Без работы договоров не возможен процветающий здесь свободный бизнес…

– Но и предательства вы не исключаете, – зло сказал Костя.

– Конечно же, нет! – довольным голосом произнес Доминатор и хрустнул пальцами в черных перчатках.

Теперь он медленно прохаживался перед Костей и, видимо, с интересом его рассматривая (сказать этого наверняка было нельзя – ведь лица Доминатора по-прежнему не было видно).

– Предательство – это очень эффективный инструмент бизнеса, – продолжал Доминатор. – Только его применение – это еще и особое, утонченное искусство. Надо знать – когда, кого и в чем предать. Необходимо четко знать тот баланс, когда выгода от предательства с лихвой перевесит все издержки: презрение чистоплюев, плевки в спину, проклятья в твой адрес и угрозу мести. Есть грань, за которой банальное предательство превращается в красивый и эффектный маневр, в стратегически рассчитанный шаг, который не только не унизит вас в глазах окружающих, но и вызовет восхищение, зависть и даже, хе-хе – уважение в глазах ценителей!

– Предательство не может быть оправдано ничем, – процедил Костя сквозь зубы.

– Это потому, что ты ничего в нем не смыслишь, – отмахнулся Доминатор. – Если бы ты принял мою сторону и прошел хотя бы один курс прикладной подлости в Школе Агентов при Старой Башне, то понял бы, каким слепцом ты жил до этого. Но я даже не предлагаю тебе этого. Зато я выполню уговор с твоей, хм… лишней головой. Хотя, сдается мне, теперь это ты – лишний, Игрок.

– Что ты имеешь в виду, подлая душонка?! – разозлился, наконец, Костя и попытался вырваться из цепких лап манекенов.

И ничего не почувствовал. Вообще ничего, словно не было у него больше ни рук, ни ног. Только удивленно и испуганно моргающие веки, вздувающиеся ноздри и пересохший язык во рту…

– Ой! Ух! Оба-на! – закричал Костяк, и Костя увидел, как заметалась, закружилась перед ним комната.

– Осторожнее, дружок, – почти ласково сказал Доминатор. – Некоторое время тебе придется привыкать к своему телу. Ведь у тебя теперь есть свое собственное тело! Как ощущения?

– Обалдеть! Кайф! Класс! – орал Костяк, нетвердо пританцовывая и размахивая руками. – Теперь я нормальный! Я нормальный человек!

Вокруг подымались столбы пыли, Костяк заходился в аллергическом чихе, но не переставал топтаться, подпрыгивать и хлопать себя по бокам. Эта безумная пляска продолжалась еще некоторое время, после чего Костяк внезапно замер и недоуменно уставился на Доминатора.

– Постойте! – недоуменно сказал он. – А почему у меня осталась вторая башка? Эта, слева? Разве мы так договаривались?

– А разве нет? – усмехнулся Доминатор. – Я обещал тебе тело? Обещал. Я предоставил его тебе? Предоставил. Чего же ты еще хочешь?

– Э, нет! – заорал Костяк, так, что Костя болезненно поморщился – это было единственное, что он мог сделать в данной ситуации. – Я хотел тело только для себя! Для себя – и точка!

– Договор есть договор! – отрезал Доминатор.

– Это нечестно! – заныл Костяк.

И тут Костя расхохотался. Расхохотался так, что Доминатор удивленно замер, а Черный Риэлтер, наконец, заерзал в собственном кресле, доказав, что, все-таки, является живым, хотя и необычным, существом. Тема посмотрел на Костю в страхе. Казалось, он впервые за все время пребывания в этой комнате испугался.

– «Нечестно…», – чуть неплача от смеха, бормотал Костя, – «нечестно» – вы слышали?..

– Ну, да, есть в этом определенная ирония, – бесстрастно согласился Доминатор. – Надо просто уметь хорошенько просчитывать свою подлость. Иначе можно попасться на собственную удочку…

– И что же мне теперь делать? – заныл Костяк. – Он же мне покоя не даст. Будет все время пилить, вспоминать мне все хорошее. По ночам будить будет. Морали читать станет…

– Буду! – заверил Костя. – Стану!

– Отрежьте! – вдруг горячечно забормотал Костяк. – Отрежьте ее! Вы же говорили, что у вас врачи хорошие есть!

– Есть, – согласился Доминатор. – Только ты же слышал – он Игрок. Я не могу просто так отрезать и выбросить его голову на свалку. Мне это не выгодно. Мне выгодно, чтобы он жил – и не смог ничего сделать стоящего в этой жизни. С твоим руководством этим телом это просто-таки гарантировано…

– Ну, пожалуйста… – заныл Костяк. – Неужели ничего нельзя придумать?

– Почему же – нельзя, – усмехнулся Доминатор, складывая на груди руки. – Все можно, если очень захотеть. Только нам придется заключить с тобой новый договор…

– Да! Да! – заорал Костяк и чуть было не рухнул на пол, потеряв равновесие. – Я на все согласен!

– Ты глуп, братец, – констатировал Доминатор. – Нельзя заранее соглашаться на все. Впрочем, я предложу тебе вполне сносные условия. Ты просто поступишь ко мне на службу…

– Да! – заорал Костяк.

– Дослушай, дубина, – бесцветно прошептал Костя, на которого неожиданно снизошла полнейшая апатия и равнодушие к происходящему вокруг.

– …на службу до конца Игры. А там – разберемся…

– Согласен! – беспечно выкрикнул Костяк и осекся. – А что значит – до конца Игры?

– Это значит – до конца, – равнодушно сказал Доминатор. – И с этого момента ты прекращаешь задавать вопросы и приступаешь к исполнению приказов. Понял?

– Э… – выдавил Костяк и тут же выпучил глаза – очевидно, очередной вопрос просто застрял у него в горле.

– Понял, – обреченно выдавил он.

– Вот и славно, – усмехнулся Доминатор. – Люблю простаков и идиотов.

– Исполнителей-идиотов тоже любите? – поинтересовался Костя.

Доминатор не ответил. Он подошел к Теме и провел у него над головой своей черной рукой. Под ладонью у него сверкнул маленькая молния. Вскрикнув, Доминатор отдернул руку. Тема даже не поднял голову, занятый перекладыванием своих камушков.

Потирая руку, словно ушибленную, Доминатор сказал:

– Да, ты силен, Магистр. Очень силен! Это хорошо. У тебя большое будущее, Магистр! Что ж, пойдем со мной, Магистр…

Тема испуганно оцепенев смотрел то на Костю, то на Доминатора, а бледные губы шептали, казалось, независимо от его собственной воли:

 
Камень можно расколоть,
И как пудру измолоть.
Можно подло проучить,
Но не выйдет размягчить…
 

Доминатор чутким слухом уловил эти слова и засмеялся:

– Можно, можно размягчить – стоит только, как следует, нагреть.

– Настоящий камень от огня только крепче, – опустив голову, тихо сказал Тема.

А где-то далеко, высоко в облаках над городом, под самым черным солнцем справедливый и беспристрастный Арбитр, глядя вниз равнодушным взглядом стороннего наблюдателя, до боли, до хруста в суставах, до маленьких капелек крови на ладонях сжал кулаки…