Текст книги "Считалочка для бомбы"

Часть пятая
ТЕБЕ ВОДИТЬ!

–1-

Заместитель долго тряс руку обескураженному Семену. Члены Правления вежливо аплодировали. Их улыбки, обращенные к нему, выглядели весьма искренними и душевными. Даже могучая и неприступная секретарша из приемной Правления светилась лучами счастья и позитива. Что уж там говорить про его помощницу Нику!

Ведь сегодня его проект по переработке волшебной древесины дал, наконец, первую Прибыль. Причем, такую Прибыль, что она разом покрыла все расходы по раскрутке проекта, а в дальнейшем обещала еще и окупить войсковые операции Альянса по захвату Коломенской Чащи. Пока продвижение в глубину Чащи встречало отчаянное сопротивление ведьм при поддержке разбойников, но уже становилось ясно – это ненадолго.

Тем более, набирали обороты новые Правила Игры, рожденные в кулуарах и знаменитом буфете Госдумы.

– Поздравляю! – восклицал Заместитель. – Вы убедительно доказали жизнеспособность вашего начинания! Волшебная древесина действительно оказалась сырьем безумного спроса!

– Подтверждаю, – авторитетно сказал коллега Эф. – Колдовская Биржа просто пищит от восторга! Вы своими волшебными дровами бьете все рекорды по продажам!

– Но ведь это не только его заслуга! – проскрипел Си. – Это же мы, старые добрые наставники, научили его уму-разуму!

– Мы удержали его на правильном пути, не дав оступиться на сложном пути, – сложив длинные руки на впалой груди, сказал коллега Би.

– Мы поддержали его в трудную минуту, в минуту отчаяния, когда он готов был все бросить! – чуть не прослезился коллега Эй.

Семен с трудом верил, что слышит все это от людей, недавно собиравшихся выкинуть его на помойку. Вот, значит, какова сила настоящего Успеха!

– Теперь пора поговорить о дальнейшем развитии проекта, – холодно сказало коллега Ди.

Семен пожал плечами:

– А какое там развитие? Лес заготовляется? Заготовляется. Перерабатывается? Перерабатывается. Прибыль идет? Идет! Ведь для нас самое главное – Прибыль. Верно? Чего же еще надо?

Заместитель, радостно улыбаясь, всплеснул руками:

– Да, да, мой милейший Игрок! Все верно! Прибыль идет, но…

– Прибыли никогда не бывает мало! – дрожащим голосом проблеял коллега Си. – Нужно еще, еще!!!

– Ее всегда не хватает, – кивнуло коллега Ди. – Такова ее природа.

– И лишь тогда, когда получаешь огромную Прибыль – тогда только начинаешь понимать, как ее же мало! – потирая сморщенные ладошки, сказал коллега Эй.

– Прибыль надо множить! – свирепо прорычал коллега Эф. – Больше и больше! Из Прибыли делать Прибыль, а из Прибыли Прибыли – делать двойную Прибыль от Прибыли Прибыли! Сверхприбыль из Сверхприбыли!

– Да! Да! – сладко, в один голос забормотали члены Правления. – Именно так!

Видимо, разговоры о Прибыли доставляли им ни с чем не сравнимое удовольствие. Об этом они могли говорить бесконечно. И только совершенно недалекий человек мог посчитать такие разговоры пустыми. Но только не члены Правления могущественного Консорциума! Они-то прекрасно знали, что скрывается за этим коротким словом.

В нем были города и страны, корабли, самолеты и автомобили, бытовая электроника и всякого рода, самые невообразимые удовольствия – вот, что вмещало в себя это слово! А еще в нем заключались миллионы людей с их судьбами, горестями и радостями, мечтами и чаяниями – все они завесили от Прибыли, все молились на нее, и каждый из них мечтал о кусочке от нее, и кусочке побольше. И это придавало особую пикантность этому словечку – ведь только немногие могли оторвать от Великой Прибыли действительно стоящий кусок. Прочим же было достаточно просто швырнуть крошки, для того, чтобы они не сдохли с голоду и могли дальше и дальше производить сладкую Прибыль…

– Итак, вам нужен новый бизнес-план! – воскликнул Заместитель. – Еще большие свершения, грандиозные достижения, огромные Прибыли!

– Я подумаю, – уклончиво ответил Семен. – Над новым планом следует поработать.

Он лгал. На самом деле он безумно устал – устал от всей этой грязной возни вокруг набившей оскомину мертвой волшебной древесины, вокруг маниакального уничтожения дикой, свирепой, но притом – независимой и прекрасной в своей дикости Чащи. Ему не хотелось, как кричали эти алчные «коллеги» – все больше и больше Прибыли! Ведь это было пустое. Он просто любил лес, умел с ним обходиться, использовать его дары – но также умел и охранять его.

Здесь же, на пропитанных деньгами Черных Землях, его идеи извратили до неузнаваемости, вдохнули в них жадность, ненасытное стремление к наживе, к Прибыли ради Прибыли, деньгам ради денег…

Разве этого он хотел?

А, действительно – чего он хотел?

Ну, ему нравился его новый облик – чистый, аккуратный, лоснящийся роскошью, светящийся Успехом. Огромный, невероятный контраст с забытым богом лесником, который и людей-то не каждый день видел, а о существовании таких вот чудовищных Прибылей – даже не подозревал! Ему нравилось, что на него с вожделением смотрят красивые девушки, когда он проносится мимо на золотом лимузине. Ему нравилось, что все вокруг ему рады, что, встречают его не хмурые пропитые лица, а великолепные белозубые улыбки…

И вот он – роскошен и привлекателен. Дикая и совершенно безумная мечта для обитателя затерянной в лесу избушки. Возле него вьется прекрасная, всем на зависть, помощница, которая по первому щелчку готова отбросить официальные условности с одной-единственной целью – доставить ему максимальное удовольствие.

И что? И что же?

Только усталость, сонное отупение, безразличие.

Все было странно и необъяснимо. Семен чувствовал себя в ловушке, но не мог самому себе объяснить – почему.

Он уже начал сомневаться в своей роли в этой Игре. Может, стоило все бросить – и сбежать? Ну, хотя бы в эту самую Чащу – пока ее окончательно не сравняли, подведя под эстетические стандарты Черных Земель.

А как же бизнес? Как же Ника?..

– Так что насчет новых планов? – снова спросил Заместитель.

– Я… – слабо произнес Семен. – Я подумаю….

– Вот наш новый бизнес-план, – обворожительно улыбнувшись, сказала Ника и бросила на сверкающий лак стола массивную кожаную папку. Папка покрутилась на гладкой поверхности и сама собой распахнулась, эффектно рассыпав веером густо покрытые мелким шрифтом и графиками листы.

– Вот это дело! – воскликнул коллега Эф. – Сразу видно настоящего бизнесмена! У него всегда на все ответ!

– И ходы он всегда продумывает на несколько шагов вперед, – одобрительно сказал коллега Би.

– И умеет грамотно подбирать персонал, – масляно глядя на Нику, проскрипел коллега Си и по-стариковски причмокнул.

От вида этой новой папки у Семена закружилась голова. Но он нашел в себе силы криво улыбнуться.

Он понял, что увяз во всем этом основательно. Никакого выхода из набиравшего силу круговорота событий в ближайшее время не предвидится. Надо просто ухватиться покрепче за крепкие ручки – и толкать дальше тачку с чертовыми Прибылями. И так – до самой смерти…

– Вы устали босс, – тихонько прошептали ему на ухо нежные губы. – Вам надо взять небольшой отпуск. Я организую…

– Я в порядке, – сказал Семен и резко поднялся с кресла. – Что там у нас там дальше по этому плану?

Здание Колдовской Биржи впечатляло. Тяжелое, массивное, черное с многочисленными колоннами и статуями, оно удивительным образом напоминало одновременно древнегреческий храм и готический замок графа Дракулы.

Стоя у подножия длинной широкой лестницы, Семен слушал отдаленные звуки органа, что выводили зловещую и одновременно какую-то чрезвычайно живую мелодию.

– Музыка? На бирже? – спросил Семен у Ники.

Та кивнула в ответ и пояснила:

– Да, босс. Только это не простая музыка: каждая нота в ней – это позиция в стоимости золота и драгоценностей, нефти и стали, котировки валют и акций волшебных компаний. Слышите эти высокие трели? Это котировки по волшебной древесине – они взлетели выше всех по нотному стану Колдовской Биржи…

– А что это за гул идет так непрерывно, общим фоном? – морщась, спросил Семен.

– А это и есть Алчность – фон, основа всей музыки…

– …которую заказывает Консорциум? – подхватил Семен.

– И Черный Риэлтер, на земле которого находится Консорциум, – кивнула Ника. – Зайдем внутрь?

Они поднимались по широким ступеням, проходя мимо устрашающего вида статуй, которые, по первому впечатлению Семена, могли символизировать только многочисленные человеческие пороки. Статуи изображали все возможные оттенки жадности, подлости, честолюбия, нездорового азарта, отчаяния… И кругом по ступеням были обильно рассыпаны самые настоящие монеты – всех времен и народов, но притом – новенькие, сверкающие, весело звенящие под ногами.

Возле самого входа Семен услышал над головой душераздирающий рев, полный боли и злобы одновременно. Что-то горячее капнуло ему на щеку. Он провел ладонью и взглянул: это была кровь. Подняв глаза, он увидел, как на большом карнизе в смертельной схватке терзают друг друга Бык и Медведь. Семен даже пожалел этих колдовских тварей: ведь битва их никогда не закончится, а значит, муки победы и поражения будут преследовать их, как вечное проклятье.

В огромном зале вовсю царила биржевая музыка. Вот-вот должны были начаться торги, и пока весь звук была сосредоточен в длинных пальцах черного многорукого органиста, что упорно выводил мелодию на гигантском органе. Сам органист вместе с огромной многоуровневой клавиатурой располагался высоко над торговым залом, на специальном балконе. Органные трубы, тускло отсвечивающие металлом, своими многочисленными косыми слоями занимали все стены.

И при каждом звуке в высоте, над клавиатурой вспыхивали огненные цифры и буквы – столь быстро, что Семен ничего не успевал разглядеть.

– Котировки! – пояснила Ника, глядя на эти вспышки восторженными глазами. Похоже, ей здесь нравилось. – Смотрите, как виртуозно играет на Бирже Лорд Тренд…

– Лорд? Тренд?

– Да… Всю эту музыку здесь делает он. А Лорд он – потому что совершенно и ни от кого независим. Никто не знает, когда и какую мелодию он сыграет…

– Ну, да, – усмехнулся Семен. – Если только члены Правления не сунут ему бумажку и не закажут «Владимирский централ» для братвы.

– Бывает и такое, – дипломатично сказала Ника. – Но тот, кто способен заказать у Лорда музыку – он и сам часть Тренда…

– Как это? – не понял Семен.

– Так считается, – пожала плечами Ника. – Никто этого не понимает, но все пользуются в меру своих сил. С целью получения максимальной и гарантированной Прибыли…

– Но как же во всем этом можно разобраться? – с трудом перекрикивая грохнувший вдруг с новой силой орган, поинтересовался Семен. – Посмотрите на эти цифры – все же мелькает, появляется и исчезает!

– На Колдовской Бирже все призрачно и условно, – туманно пояснила Ника. – Здесь делают Прибыль из Звуков. Попросту говоря – из сотрясения воздуха…

– Как это возможно? – удивился Семен. – Как можно делать деньги из звука?

– О! – улыбнулась Ника. – Это же элементарно! Опытные продюсеры из самого поганого звука самых бездарных певцов делают состояния! Что уж говорить, когда за дело берутся Колдовские брокеры… Слышите – музыка стала громче! Это Биржа набирает обороты. Скоро начнутся торги…

– А где они, эти брокеры? – поинтересовался Семен, оглядываясь.

– Через несколько секунд открытие Биржи, – пояснила Ника. – Сейчас они появятся…

Не успела она закончить фразы, как по ушам ударила мощная звуковая волна. Звук подавлял, обволакивал, он был почти ощущаем физически.

Это был хор. Стройное готическое многоголосье, словно из первого альбома «Энигмы». Оно не произносило слов, лишь обозначало мелодию. Хор вторил органу с некоторым запозданием, от чего создавалось ощущение переливчатости, неуловимости общей мелодии, близкое к хаосу. Но, все же, хаоса не было. Хор знал, какие ноты и когда следует брать.

Семену, все же, слышались едва ловимые обрывки слов «сталь», «нефть» и «золото». Но, может, ему все это только казалось?

Звуки хора вместе с органом создавали подавляющее впечатление. Это была стихия – совершенно непонятная Семену, необъяснимая и могущественная. И совершенно недобрая.

– Так где же они – эти брокеры? – спросил Семен в короткой паузе между музыкальными темами.

– Разве вы не слышите звуки, босс? – улыбнулась Ника. – Это они и есть. Каждый звук здесь – это воплощение брокера. Ведь тому больше и не требуется ничего, для того, чтобы покупать и продавать на Колдовской Бирже. Главное – попасть в одну тональность с нужной ему котировкой. А купля-продажа – здесь суть всего происходящего…

Семен огляделся в поисках источника звуков. Ничего подобного он вначале не заметил. Но после его взгляд упал на украшенный финансовыми символами мозаичный пол торгового зала. Где-то в центре пол вибрировал, словно гигантский звуковой динамик. Семен даже порадовался, что не встал вместе с Никой в центре. Иначе неизвестно, чем такая тряска могла для него закончиться…

– Смотрите, босс! – воскликнула Ника. – Наши акции взлетели еще выше!

Цифры над огранном бешено мелькали. Хор принялся выводить трели, уводя мелодию ко все более высоким нотам. Это не было похоже на писк или фальцет. Просто на самых высоких нотах в голове начинал пробиваться неуловимый ушами, но ощутимо мерзкий ультразвук – словно звуковой радар летучей мыши.

– Это неприятно, – признался Семен, поморщившись.

– Это здорово, босс! – восторженно возразила Ника. – Такого взлета акций не было еще ни у одной компании Волшебной Москвы!

– Чем выше взлет, тем круче падение, – мрачно сказал Семен.

– Не надо пессимизма, босс! – вцепившись в его руку, сказала Ника. – Просто Колдовская Биржа в первый раз на многих производит угнетающе впечатление.

– Но я так и не понял, зачем мы сюда пришли, – сказал Семен.

– Как это зачем? – удивилась Ника. – При таком взлете наших акций необходимо вовремя купить пакет ценных бумаг, которые для вас сейчас находятся в самом выгодном курсе?

– Это еще что за бумаги? – не понял Семен.

Ника хитро улыбнулась:

– Конечно же – Индульгенции. Налоговые Индульгенции… Эй, брокер!

Над ухом раздался густой вопросительный бас.

– Покупай! – скомандовала Ника, и бас одобрительно буркнул что-то невразумительное.

– Ну, вот и все, – сказала Ника. – Дело сделано. Пойдемте, нам надо еще успеть на фабрику.

…Когда они спускались по ступеням Колдовской Биржи, им преградила путь толпа коротышек в клоунских одеяниях. Стоявший впереди карлик, наряженный легкомысленным карнавальным палачом, ткнул пальцем в кожаной перчатке с раструбом в Семена.

– Прибыль получил, милейший? Как же, знаем! Получил – и не малую! Налоговая Инквизиция, к вашим услугам! С жиру, значит, бесимся? А оброки-подати, сборы-поборы платить кто будет? Пушкин? Что-то я не слышу стенаний и мольбы о пощаде? Что-то никого я не вижу в слезах да на коленях у моих ног. Неужто с кого-то сегодня придется заживо сдирать кожу? Неужели кто-то примерит сегодня испанский сапожок, да на дыбе покатается?..

Веселый Инквизитор, которым и был кровожадный карлик, откровенно радовался встрече. Видимо, он думал застать Семена врасплох. Только не предусмотрел того обстоятельства, что рядом с ним была как всегда незаменимая в делах бизнеса Ника.

– Господин Инквизитор, смените тон! – надменно сказала она и швырнула тому под ноги пачку каких-то темных бумаг.

Карлик отпрянул:

– Что?! Индульгенции? Да когда ж вы успели?

Он вдруг всхлипнул и запричитал:

– О, как же я ошибся! Простите, простите меня недостойного! А лучше, нет, не прощайте! Вот, возьмите этот кнут – и ударьте, ударьте меня посильнее! Сделайте мне больно, прошу вас, о божественно честный налогоплательщик!

И Веселый Инквизитор принялся настойчиво всовывать в руки Семена массивную рукоятку длинного хлыста самого садистского вида.

– Спасибо, чего-то не хочется, – уклончиво произнес Семен. Но тут Ника громко шепнула ему на ухо: «Врежьте ему, босс, посильнее! Иначе он обидится и будет на вас потом зуб держать!»

Семен оглядел присутствующих, пожал плечами и со всей силы, что называется, от души, оттянул кнутом по любезно подставленной спине Веселого Инквизитора.

– О!!! А!!! – заверещал тот. – О-от души! Спасибо вам, у-у… У-уважаю!

Семен брезгливо бросил кнут и поспешил к своему лимузину. За ним горделивой походкой проследовала Ника.

Садясь в машину, Семен подумал, что ему, пожалуй, ужасно стыдно признаться себе самому: ведь боль, причиненная этому странному представителю налоговых органов, доставила ему несказанное удовольствие.

Работа на фабрике кипела. Стоял чудовищный шум и вой. Огромные стволы, лишенные веток и коры ползли по транспортерной ленте, попадая под механические пилы и выползая уже в виде досок разного размера. Доски немедленно отправлялись на склады, возле которых уже дрожали от нетерпения заказчики.

Волшебная древесина пользовалась огромным спросом у элиты Черных Земель, так как из нее получалась отличная волшебная мебель с совершенно удивительными свойствами. Сон на кровати из волшебного дерева превращался в настоящее приключение, а отдых был сравним с рождением заново. Что уж там говорить о целых домах, яхтах и прочем, что только можно было сделать из этого драгоценного материала.

Но все же это было не самое рациональное использование отбитых у Коломенской Чащи ресурсов. Стволы поменьше, извивающиеся и пытающиеся зацепиться за скользкую ленту ветви и сучья, шли на окончательную переработку – в мелкое древесное крошево. Огромные чаны с булькающими реактивами принимали в себя то, что некогда было могучими и страшными деревьями, и там они находили свой конец. А точнее – переходили в свое новое качество.

Волшебную бумагу.

Как известно, даже самая простая бумага таит в себе определенную магию – магию нанесенного на нее рисунка, от которого тяжело оторвать взгляд, который рождает в сознании множество еще более удивительных картин, будит воображение и заставляет сердце биться чаще. Или, еще более могучую магию слова.

Маленькие буковки, в определенном порядке нанесенные на самую простую бумагу, иногда способны менять целые человеческие судьбы, направлять людей на тот или иной жизненный путь, либо просто – заставлять людей плакать и смеяться, словно смотрели на них с тусклых листов не бездушные знаки, а хитроумные волшебники.

Кто знает – каких магических текстов начитались в свое время великие диктаторы настоящего и прошлого, какие злобные колдовские тексты на самой обыкновенной бумаге заставили их совершить то, что не заставить обыкновенного человека сделать и под пыткой?

И все это – обыкновенная белая бумага.

Что же говорить о бумаге волшебной?

Конечно же, лучше всего на волшебной бумаге печатать деньги. О, это будут не простые купюры! В руках одних достоинство их будет постоянно увеличиваться, и, получив пачку десятирублевок, он вскоре с удовлетворением обнаружит, как к цифре «10» на банкнотах незаметно прирастают нули.

У других же неудачников нули с банкнот будут постоянно исчезать, растворяясь в небытии, а радостная синеватая картинка древнего Ярославля вдруг обернется унылым и серым изображением Красноярска. Хотя, казалось бы – причем здесь эти города?..

И мир, заполненный такими деньгами, станет, наконец, правильным и благополучным. Потому что богатые и уважаемые господа будут и дальше продолжать стабильно богатеть, не опасаясь того, что какой-то выскочка из низших слоев, сколотит вдруг состояние на изобретенных им сверхновых пирожках или хитроумных компьютерных программах, тем самым внеся смятение в сложившуюся систему извлечения Прибыли.

Да мало ли найдется и другого применения волшебной бумаге? История города, написанная на ней, приобретет яркие, убедительные краски, совершенно достоверно подтверждающие версию того, кто будет излагать эту историю. Что бы ни было написано – самый дикий бред, самые глупые выдумки – на волшебной бумаге все это обретет стройность, логичность и респектабельность.

Законы, изданные на гербовой волшебной бумаге будут исполняться железно – и любые протесты недовольных станут смехотворными. Если, конечно, тоже не будут изложены на волшебных листах.

Приговоры судов станут самыми окончательными и не подлежащими никакому обжалованию – потому что никто, ни при каких обстоятельствах не допустит, чтобы в руки адвокату попал хоть клочок волшебной бумаги. Но кто мешает хитрому адвокату состоятельного преступника выложить кругленькую сумму за пару листов настоящей, гладкой и лоснящейся волшебной бумаги?

В общем, Семен должен был бы радоваться тому, что способствует такому замечательному переустройству Волшебной Москвы. Тем более, что вскоре вся она станет покрытой одинаковой тротуарной плиткой, уставленной одинаковыми искусственными пальмами в кадках, сплошь укутанной стеклом и бетоном. Красота!

Но Семен почему-то, наблюдая за активным производственным процессом собственной фабрики, становился все мрачнее и мрачнее. Он чувствовал, что словно слепой, бредет не в том направлении. И в качестве поводыря у него только всегда ласковая, готовая удовлетворить любые прихоти, направить в нужном (кому?!) русле, вечно улыбающаяся… кукла.

Семен посмотрел на Нику. Постарался посмотреть на нее новым, свежим взглядом, что, надо сказать, почти разучился делать в последнее время.

И увидел. Тонюсенькую, едва заметную линию на сгибе локтя, которым Ника прижимала к себе толстую папку с бизнес-планом. Семен напряг память, пытаясь вспомнить – где он мог видеть нечто подобное.

И вспомнил.

Такие же линии – только более выраженные – были на руках у… куклы Барби, которую он видел когда-то давно у маленькой Светы.

Семен похолодел и поднял глаза на лицо Ники.

– Что с вами, босс? – лучезарно улыбаясь, спросила Ника и замерла в картинно-красивой позе.

И Семен в ужасе сделал шаг назад. Его будто обдало ведром холодной воды, а в голове вдруг теплой «пепси-колой» вспенилась кровь.

Все это время его помощницей и подругой была просто большая, стандартно красивая, в полный человеческий рост, кукла Барби!

Единственным близким ему существом в этом новом для него мире был говорящий манекен.