Текст книги "Проклятие Кукуя. Тайны и были Немецкой слободы и её обитателей"

Пётр Второй – свой среди чужих…

Император Пётр Второй. Худ. А. Овсов

Будущий император Пётр Второй был сыном наследника императора Петра Первого, цесаревича и великого князя Алексея Петровича Романова, и кронпринцессы Шарлоты Христины Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской.

Сцена рождения будущего императора Петра Второго. Худ. П. Шенк. 1715 г.

Мальчик не был плодом родительской любви. Его отец Алексей Петрович всегда раздраженно говорил: «Вот, навязали мне жену-чертовку. Как к ней ни приду, всё сердится, не хочет со мной говорить».

Царевич Алексей Петрович

А императорская мать, Шарлота, ещё до свадьбы, в середине 1709 года, в письме деду герцогу Антону-Ульриху мечтала, «что московское сватовство меня ещё, может быть, минует».

Кронпринцесса Шарлота Христина София Брауншвейг-Вольфенбюттельская

И всё же, свадьбу сыграли в октябре 1711 года в замке Хартенфельс в Торгау. Немцев торжество поразило великолепием стола и знатностью гостей.

Родился будущий император Пётр Второй 12 октября 1715 года в Петербурге. За год до этого родилась его сестра – Наталья.

Царевич Пётр Алексеевич и царевна Наталья Алексеевна. Худ. Л. Каравак. 1722 г.

Обоих детей крестили именами «Наталия» и «Пётр» в честь Петра Первого и его любимой сестры – царевны Наталии Алексеевны. В результате внук оказался полным тезкой деда – императора Петра Первого. «Так Пётр II стал полной антропонимической „копией“ Петра I». Теперь он был наследником империи, вторым после отца – пока ещё живого цесаревича Алексея Петровича.

Но… Всё изменилось через 17 дней после рождения Петра Алексеевича: у его деда Петра Первого родился сын, которого тоже нарекли «Петром», чтобы все понимали преемственность престола от Петра-отца к Петру-сыну, а не к их тёзки – внуку.

Манифестом императора Петра Первого от 3 февраля 1718 года царевич Пётр Петрович был провозглашён наследником престола. Бывший наследник, царевич Алексей Петрович, принёс присягу единокровному младшему брату уже находясь в заточении под пытками. Под угрозой казни и анафемы заставили принести присягу и его сторонников. Отныне, в выходных данных книг, издававшихся в этот период, указывалось, что «напечатано при наследственном благороднейшем государе-царевиче Петре Петровиче».

Таким образом, будущий император Пётр Второй, казалось бы, ещё в колыбели утратил шансы взойти на престол. Но…

26 апреля 1719 года в 15 часов в Петербурге началась траурная церемония прощания с прахом наследника российского престола Великого князя Петра Петровича Романова, умершем при загадочных обстоятельствах в возрасте трёх с половиной лет.

Царевич Пётр Петрович в образе Купидона. Худ. Л. Каравак

Процессия медленно двигалась до реки Невы, где гроб с телом перенесли на погребальную шлюпку. В неё пересел император с близкими придворными, остальные переплыли реку на собственных лодках. Погребальная шлюпка впервые использовалась в царской похоронной церемонии в связи с петровской привязанностью к водным путешествиям, да и добраться до места погребения в Александро-Невской обители в то время было проще по воде.

После траурного богослужения тело наследника было захоронено в церкви Воскресения Лазаря Александро-Невского монастыря.

А император «поспешил к своей безутешной супруге, в присутствии которой выказывал особую бодрость и твердость духа», – вспоминал в своих записках Ганноверский резидент Ф. Х. Вебер.

Долгожданный для счастливых Петра и Екатерины сын любовно именовался в переписке супругов не иначе, как «Шишечка», «Потрошёнок» (т.е. часть плоти родителей или плоть от плоти – прим. автора).

Сразу после рождения мальчик был награждён высшим российским орденом Святого Андрея Первозванного. В честь новорождённого царевича Архиепископ Феофан Прокопович провозглашал «похвальные слова», ему посвятил свою книгу «Рассуждение о причинах к началу русско-шведской войны» вице-канцлер барон Пётр Павлович Шафиров. Самые ближние царские соратники Александр Данилович Меншиков и Яков Брюс были приставлены к его воспитанию и обучению.

Счастливое венценосное семейство. Худ. Г. Мусикийский, 1720-е г.

Счастливая мать Екатерина писала царю: «Прошу у Вас, батюшка мой, защиты, так как он (Пётр Петрович – прим. автора) немалую ссору имеет со мной из-за Вас: когда я про Вас помяну ему, что папа уехал, то не любит такой речи, что уехал, но более любит и радуется, когда скажешь, что здесь папа.». В письмах Екатерина с надеждой и далеко идущими планами называла сына «Санкт-Петербургским хозяином».

Одни источники указывают, что мальчик рос живым и подвижным, но говорил мало, а, по другим сведениям, известно, что ещё осенью 1718 года трехлетний Пётр был слаб здоровьем – ещё не говорил и не ходил.

Как бы там не было, но внезапная смерть царевича оказалась неожиданной для всех. Да и похороны наследника в закрытом гробу на следующий, а не на третий или сороковой, день выглядели поспешными.

Так что же случилось? Предположительно Петра Петровича убила шаровая молния. Даниил Гранин в своих «Вечерах с Петром Великим» так описывает смерть наследника: «Известие о его смерти ошеломило всех во дворце. В тот день Петр вместе с Екатериной находились в Кронштадте. Царевича не стало в 4 часа пополудни. Из Петербурга послали гонца в Кронштадт. Еще утром царевича навестил Меншиков, играл с ним, князь очень любил четырехлетнего мальчика, и все было в порядке. По распоряжению Брюса погнали нарочного и за светлейшим князем.

Прискакав во дворец, Меншиков застал царевича еще в живых, в состоянии необъяснимом: без сознания, парализован, самое же потрясающее – кости были переломаны, когда князь взял его на руки, тельце прогнулось, весь он ватно обвис. Яков Брюс, всегда флегматично-медлительный, пил водку стопку за стопкой, губы его дрожали, он не мог связно изложить, что произошло. Была гроза, потом начался ливень, Брюс работал в соседней комнате, вдруг засверкали молнии, раздался треск, потом взрыв, крик – кричала нянька. Она до сих пор не пришла в себя, трясется как безумная. Судя по всему, мальчик сидел у нее на коленях, когда к ним подлетел «огнедышащий дракон и пыхнул на дите».

Меншиков послал за врачом, сам же тщательно осмотрел помещение: окна, двери – нигде доступа для молнии не было. Допросили дежурных офицеров, наружных часовых – из посторонних никто не мог проникнуть во дворец.

На теле мальчика не нашли ни ран, ни кровоподтеков, никаких следов насилия. Его одели в длинную рубашку, уложили на кровать и тут заметили на лбу голубое пятно. Царевич уже отошел в вечное царствие. Никто не уловил, когда, беспричинная, тихая смерть привела всех в отчаяние. Брюс, стиснув голову, стонал: «Мученик безвинный, дите мое…».

4 ноября (24 октября) 1723 года прах цесаревича перезахоронили в Благовещенской церкви Александро-Невского монастыря.

Траур по Петру Петровичу Романову был объявлен на год. Однако, уже через месяц после кончины своего последнего прямого наследника по мужской линии, 30 мая 1718 года, Пётр Первый с особой торжественностью отпраздновал день рождения своего собственного царского величества.

На панихиде по царевичу Петру Петровичу, 26 апреля 1719 года в Троицкой церкви Петербурга, родственник опальной царицы Евдокии (Лопухиной, первой царской жены – прим. автора) и казнённого накануне царевича Алексея Петровича Романова, Степан Лопухин, громко болтал и кощунственно смеялся. Вскоре на допросе в Тайной канцелярии свидетели рассказывали, будто Лопухин радовался, мол: «Ещё его, Степана, свеча не угасла, будет у него будущее!». На пытке Лопухин пытался выкрутиться и уверял, что не себя видел он на престоле, а великого князя Петра Алексеевича, сына покойного царевича Алексея, будущего императора Петра Второго. Ему не поверили и сослали с семьёй в Сибирь.

Внезапная смерть младшего сына императора и казнь старшего сына внесли путаницу в престолонаследие. А 5 февраля 1722 года Пётр Первый и вовсе всё запутал, подписав составленный им же самим «Устав о наследии престола». Он отмечал, что «сей Устав учинить, дабы сие было всегда в воли правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство и определённому, видя какое непотребство, паки отменит, дабы дети и потомки не впали в такую злость, как выше писано, имея сию узду на себе.».

А что же будущий император Пётр Второй?

Оставшись сиротой в возрасте двух с половиной лет не без помощи деда, мальчик Петя рос брошенный всеми, кроме кормилицы. Большую часть времени был предоставлен самому себе, играя с дворовыми ребятами. Лишь на Святки да на Пасху его посещала любимая старшая сестрица Наталья Алексеевна, умевшая приласкать сироту.

Позже к мальчику зачастил юный князь Иван Алексеевич Долгоруков, сын члена Тайного верховного совета князя А. Г. Долгорукова. Они много времени проводили вместе. Князь надолго увозил принца в гости к себе домой, где собиралась сановная столичная молодежь. Бывала там и тётка принца, дочь Петра Первого – Елизавета, обожавшая верховую езду, а ещё больше танцы в кругу молодых кавалеров и карточную игру. В неё малолетний Пётр влюбился сразу и беззаветно.

Якоб Бервик-и-Лириа (дюк Лирийский и Бервикский, 1695 – 1738 гг. – прим. автора), испанский посланник в России в 1727 – 1730 годах, в своих записках сообщает: «Принцесса Елисавета, дочь Петра I и царицы Екатерины, такая красавица, каких я никогда не видывал. Цвет лица её удивителен, глаза пламенные, рот совершенный, шея белейшая, и удивительный стан. Она высокого роста и чрезвычайна жива. Танцует хорошо и ездит верхом без малейшего страха. В обращении её много ума и приятности; но заметно некоторое честолюбие.».

Цесаревна Елизавета Петровна. Худ. Л. Каравак. 1725 г.

Таким образом, можно констатировать, что к моменту восшествия на престол вокруг будущего императора уже сложилась придворная партия. Но, тем не менее, под давлением Меншикова было принято решение, что до совершеннолетия императора, государством должен управлять Верховный тайный совет вместе с цесаревнами. «Дела решаются большинством голосов, и никто один повелевать не имеет и не может», – было сказано в завещании императрицы, которое все поклялись исполнять.

И «Меншикову теперь уже нельзя было приобрести большей силы, большего значения, поэтому он оставил всё, как было, и только хлопотал о том, чтоб удержать власть в своих руках. Средствами к тому были: полное подчинение молодого императора своему влиянию, сосредоточение в своих руках военного управления, составление для себя сильной партии из людей способных и значительных, удаление людей враждебных или подозрительных», – пишет историк С. М. Соловьев. А значит, у власти в России по-прежнему остается он – хозяин Дворца на Яузе!

Первым делом, взойдя на престол юный Пётр Второй издал два высочайших манифеста, тщательно продуманных Меншиковым. Согласно первому, с крепостных крестьян списывались все давние недоимки, а отправленным за неуплату подушной подати на каторжные работы даровалась свобода. Этот указ тут же сделан императора популярным в простом народе.

По второму манифесту тайным недругам председательствовавшего в Верховном тайном совете Меншикова – князьям Долгорукову и Трубецкому – были вручены фельдмаршальские жезлы, а Бурхарду Миниху помимо звания фельдмаршала даровался титул графа.

Александр Данилович торопился задобрить и нейтрализовать своих противников, но, конечно, не забывал о себе любимом. И юный государь объявил о возведение самого Меншикова в звание генералиссимуса и назначил его главнокомандующим всеми вооружёнными силами Российской империи.

Пётр Второй и царевна Елизавета на охоте. Худ. В. Серов

«Светлейший князь очень хотел иметь карманного императора, – пишет князь Щербатов. – Для этого требовалось контролировать все его контакты. Это стало особенно легко после объявления о помолвке юного императора на дочери Меншикова княжне Екатерине Александровне. Это сообщение вызвало негодование в стране, но тихое, кулуарное. Да и император не выказывал особой радости по этому поводу, но пока подчинился. А Меншиков после этого перевёз Государя и его двор в свой дворец, так что теперь император без его ведома не мог и шагу ступить. Такие действия Меншикова не могли нравиться императору. Меншиков же продолжал делать шаги, которые показывали Петру II, как мало у него реальной власти. Воспитателями у Петра II были Семён Афанасьевич Маврин и Иван Алексеевич Зейкин, родом из Венгрии. Меншиков для устранения посторонних влияний на юного императора отправил Маврина в Тобольск, а Зейкина выслал на родину. А Петр II даже боялся спросить о судьбе своих воспитателей.».

Здесь автор лукавит, защищая, с позволения сказать, «воспитателей». Горький пьяница дьяк Маврин, который должен был обучать великого князя русской словесности и закону Божьему, а также венгр Зейкинд – преподаватель немецкого языка и латыни, с удовольствием кутили на царских харчах, уделяя редким занятиям с мальчиком лишь время между послеобеденным сном и ужином.

Тогда-то Меншиковым и был назначен новый наставник императора граф Андрей Иванович Остерман (Ге́нрих Иога́нн Фри́дрих Остерма́н – прим. автора).

Граф Андрей Иванович Остерман. Неизв. худ.

Тот самый Остерман, что ещё в прошлом веке посещал с молодым Петром Первым заседания тайного «Нептунова общества» в Лефортовском дворце.

Новый учитель «составил план учения»: «В понедельник. От 9-го до 10-го часа читать гисторию и вкраце главнейшиея слцчаи прежних времян, премены, приращение и умаление разных государств, причины тому, а особливо добродетели правителей древних с воспоследованною потом пользою и славою представлять.

И таким образом можно во время полугода протии ассирийскую, персицкую, греческую и римскую монархию до самых новых времян, и можно к тому ползоватися, яко автором первой части госторических дел Яганам Гибнером, а для приискивания так названным Билдерсалом.

От 10 до 11-го может Его императорское величество отдохнуть или по соизволению в своих покоях забавлятца.

От 11 до 12-го часа продолжать древнюю гисторию.

От 12 до 2-го часа оставляется на кушанье и покой Его императорского величества.

Пополудни от 2 до 3-го часа можно на танцованье и соизволяемой при том концерт употребить.

От 3 до 4-го часа шеографию, отчести по глобусу, отчасти по лант-картам показывать, и к тому употреблять краткое описание Гибнерово.

От 4 до 5-го часа паки на забаву Его императорского величества определяетца и можно гуляньем забавлятца.

От 5 до 6-го часа инде, где покоитца, и от 6-го до 7-го прежния забавы продолжать.

Во вторник. От 9-го до 10-го часа для отмены против прежняго дня новую гисторию трактовать, и во оной по приводу господина Пуффендорфа новое деяние каждого, а особливо деяния пограничных государств представлять и впротчем известие оправительствующей фамилии, каждого государства интересе, о форме правительства, силе и слабости помалу подавать.

От 10-го до 11-го часа останетца на покой, от 11-го до 12-го часа продолжать новую гисторию.

Пополудни от 2-го до 3-го часа забавлятца игрою названною волянтеншпиль (биллиард – Ред.).

От 3-го до 4-го математическия операции, арифметику и географию учить.

От 4-го до 5-го часа можно збавлятца стрельбою в мишень.

От 5-го до 6-го немного отдыхать.

От 6-го до 7-го часа одну забаву из прежних продолжать.».

Страница ученической тетради Петра Второго

Но, кроме того, сохранилась записка, подписанная самим Петром, где говорится: «В понедельник пополудни, от 2 до 3-го часа, учиться, а потом солдат учить; пополудни вторник и четверг – с собаки на поле; пополудни в среду – солдат обучать; пополудни в пятницу – с птицами ездить; пополудни в субботу – музыкою и танцованием; пополудни в воскресенье – в летний дом и в тамошние огороды.».

Но царственный мальчик не горел учением и государственным усердием. Архиепископ Феофан Прокопович (Элеазар) возмущался: «Каким образом и порядком надлежит багрянородного отрока наставлять в христианском законе?».

Однако, и Остерман не смог добиться прилежания от юного императора. «Странно, что при такой бдительной опеке Меншиков проглядел влияние князя И. А. Долгорукова! – сообщает князь Щербатов. – Другой случай произошёл во дворце, когда купечество поднесло молодому императору несколько тысяч золотых червонцев. При этом присутствовала и сестра императора великая княжна Наталья Алексеевна, которая и попросила у императора эти деньги на свои нужды. Пётр II согласился, но встретившийся Меншиков приказал вернуть эти деньги обратно. Хоть он и объяснял свой поступок необходимостью к бережливости, как у Петра Великого, но обида у императора осталась. Такими вот поступками Меншиков и рыл себе могилу.».

Покажу, кто здесь император: я или Меншиков!

Пётр Второй. Музеи Кремля

Вскоре после воцарения Петра Второго, 25 мая 1727 года, была шумно отпразднована его помолвка с дочерью Меншикова – Марией.

Петру всё ещё приходилось изворачиваться, он, по-прежнему, подобострастно называл Святейшего «батюшкой Александром Даниловичем», а своей наречённой невесте, Марии Меншиковой, расточал всевозможные знаки внимания, хотя в письмах кроме как «мраморной статуей» и «фарфоровой куклой» не называл.

Узнав об предстоящей помолвке, по рассказам очевидцев, Мария Меншикова упала в обморок, а одиннадцатилетний Пётр Алексеевич громко заплакал!

Княжна Мария Даниловна Меншикова. Неизв. худ.

Тем не менее, княжна Меншикова получила титул Императорского Высочества. Теперь у неё появился свой двор, два камергера, четыре камер-юнкера, обер-гофмейстерины, штат фрейлин, пажей и прислуги. Гофмаршалом двора был назначен её родной дядя Василий Михайлович Арсеньев. На их содержание отпускалось 34 тысячи рублей.

Под шумок, Меншиков от имени императора 27 июня 1727 года пожаловал своим дочерям Марии и Анне и их тётке В. М. Арсеньевой ордена святой Екатерины, для ношения на андреевских лентах, усыпанные бриллиантами.

Но тут беда… Меншиков тяжело заболел, подозревали туберкулёз!

Долгорукие время зря терять не стали. Из архивов были извлечены на свет секретные протоколы допросов сына Петра Первого – царевича Алексея Петровича, подписанные членами Тайного суда – Меншиковым, Толстым и Ягужинским. Ознакомившись с ними, юный император был потрясён циничным отношением судей к искренним, по его мнению, признаниям его покойного отца.

Тем временем, могучий организм Светлейшего справился с недугом, но за несколько недель его отсутствия отношение юного монарха к Александру Даниловичу резко изменилось.

И вот фраза брошена: «Я покажу, кто император: я или Меншиков!».

Пётр II в Петергофе. Худ. А. Шарлемань

«Чтобы утешить императора, Меншиков окружил его всяческими увеселениями, в том числе он приучил его к псовой охоте. Новой забаве Петр II стал предаваться со всей страстью и стал пропадать на охоте целыми днями, невзирая на погоду, – пишет князь Михаил Щербатов. – Светлейший уже не мог принимать участия во всех этих молодых забавах, так что у императора, И. А. Долгорукова и их сторонников стало появляться время для консультаций и различных встреч, которые Меншиков уже не мог контролировать. Так и созрел заговор с целью устранения Меншикова. Воспользовались отлучкой Меншикова в Ораниенбаум для освящения построенной им церкви, куда тот и прибыл 19 августа 1727 года. В это же время по совету И. А. Долгорукова император в сопровождении гвардии прибыл в Петергоф, где и расположился. Отсюда были посланы распоряжения: двору – немедленно выезжать из дворца Меншикова; Меншикову – не ездить в Петергоф и оставаться в Ораниенбауме до особого распоряжения. То есть Меншиков оказался в Ораниенбауме фактически под арестом. Отсюда 5 сентября его и отправили в Петербург. Просьбы Меншикова о встрече с императором для своего оправдания были отклонены не столько самим императором, сколько его окружением, которое опасалось, что светлейший сумеет выкарабкаться. Невеста императора княжна Екатерина Александровна послала сестре императора Наталье Алексеевне просьбу исхлопотать у своего брата помилование для ее отца. Всё было тщетно!».

Вышедший указ уже не стал громом среди ясного неба: «…никаких указов или писем, о каких бы делах оные ни были, которые от князя Меншикова… не слушать и по оным не исполнять под опасением нашего гнева… Петр II.».

Пётр Второй, неизв. худ. XVIII в.

«Какие же были причины его падения? – задается вопросом С. М. Соловьев. – Отвечают обыкновенно: придворные интриги, указывают на Остермана, на Долгоруких, князя Алексея Григорьевича и его сына Ивана как на главных виновников низвержения Меншикова. Но обратим прежде всего внимание на источник власти Меншикова, на его отношения к императору. Начнём с того, что на положение, какое имел Меншиков в описываемое время, он не имел никакого права: в знаменитом завещании Екатерины I он не был назначен правителем, вся власть была передана Верховному тайному совету. Меншиков распоряжался, заставлял Совет принимать свои мнения, дожидаться своих решений единственно потому, что никто ему не противоречил, никто не спрашивал у него, по какому праву он так поступает. Но почему же его боялись и молчали, почему считали его сильным? Во-первых, потому, что между людьми, могшими не молчать, не было никакого единства, все жили врознь, и, кто бы хотел высказаться против Меншикова, тот не имел никакой уверенности, что другие его поддержат, не выдадут светлейшему; во-вторых, Меншиков был будущий тесть императора, который жил в его доме, находился в его руках.».

Месть юного императора растянулась надолго. А ещё говорят, что он не Романов!

Утром 8 сентября Меншиков был заключён под домашней арест. Последовал высочайший указ: «Указали мы князя Меншикова послать в нижегородские деревни и велели ему жить там безвыездно, и послать с ним офицера и капральство, солдат от гвардии, которым и быть при нем».

11 сентября документы Светлейшего изъяли и опечатали, а его с семьёй заставили быстро собираться в ссылку в имение в Раненбург (соврем. назв. город Чаплыгин, Липецкая обл. – прим. автора), с лишением всех чинов и орденов. Его имение, состоящее из 99 тысяч душ, нескольких городов и поместий, 13 миллионов рублей, огромное количество бриллиантов, золотой и серебряной посуды, было конфисковано.

Меншиковы собрались на следующий день. Поезд опального князя, выехавший из Санкт-Петербурга, состоял из четырех карет, 150 повозок, 11 фургонов и 147 слуг, в сопровождении 120 гвардейцев.

Но на этом месть императора не закончилась.

Сначала их нагнал курьер, в нескольких верстах от Петербурга. У Меншикова отобрали ещё и иностранные ордена.

На подъезде к Твери обоз догнал второй курьер, который передал приказ об изъятии карет. Всех пересадили на телеги.

В Раненбурге, под Рязанью, Меншиковых огорошила весть о конфискации всего состояния и высылке в Берёзов.

У Марии отобрали обручальное кольцо Петра Второго по указу: «Чтобы впредь обрученной невесты, при отправлении службы Божией, не упоминать и о том во все государство отправить указы от Синода».

У всех членов семьи отобрали всю приличную одежду. Меншиковы облачились в крестьянские тулупы и бараньи шапки и тронулись в дальнейший путь. Их сопровождал теперь только десяток слуг.

Княгиня Д. М. Меншикова-Арсеньева. Неизв. худ.

Под Казанью умерла, ослепшая от горя ещё в дороге, Дарья Михайловна Меншикова-Арсеньева, жена, с которой Александр Данилович прожил более 20 лет.

По прибытию в Тобольск, губернатор выдал Меншикову небольшую сумму денег, назначенных на содержание.

Добравшись на открытых телегах до Берёзова, Меншиковы поселились в местном остроге. Они не пали духом. Александр Данилович на часть полученных денег закупил продукты и одежду, сельхозинвентарь и строительные инструменты. Оставшиеся деньги раздал бедным.

Вид острога в Берёзове. 1823 г. Справа церковь, построенная А. Д. Меншиковым

Меншиков вместе с восьми слугами собственноручно построил дом и церковь. Новая жизнь начинала налаживаться…

О жизни Меншиковых в Березове в книге путевых очерков «Из Парижа в Астрахань…» написал Александр Дюма: «Старшей дочери, которая была просватана за Петра II, поручили готовить еду для всей колонии. Вторая дочь, которая позднее вышла замуж за сына герцога де Бирона, чинила одежду, стирала и отбеливала белье. Молодой человек охотился и ловил рыбу. Некий друг, имени которого ни Меншиков, ни его дети не знали, прислал им из Тобольска быка, четырех крутобоких коров и всякую домашнюю птицу, и ссыльные устроили неплохой скотный двор. Кроме этого, Меншиков завёл огород, достаточный для того, чтобы на весь год обеспечивать семью овощами. Каждый день в часовне в присутствии детей и слуг он читал вслух общую молитву.».

Меншиков в Берёзове. Худ. В. Суриков

Но летний зной среди болот, комары, гнус, резко наступивший лютый холод и оспа 12 ноября 1729 года унесли из жизни Александра Даниловича Меншикова в возрасте 56 лет. Следом, 26 декабря 1729 года, умерла от оспы императорская невеста Мария Меншикова, в восемнадцать лет отроду.

По поводу кончины наших героев существует и другая версия. По ней первой умерла Мария и убитый горем отец сам совершил обряд её погребения в новой церкви. А потом указал место рядом с дочерью, где завещал его похоронить, и вскоре скончался. Похоронили его у алтаря построенной им церкви. Со временем их могилы смыла река Сосьва.

С именем Марии Меншиковой связана романтическая легенда. Будто в 1728 году под чужим именем в Берёзов приехал молодой князь Фёдор Васильевич Долгоруков, давно и безнадёжно любивший царскую невесту. Там молодые тайно повенчались и через год Мария умерла от родов двойней. Её и новорожденных похоронили в одном гробу…

Княжна Александра Даниловна Меншикова. Неизв. худ.

Из Меншиковых выжили сын Александр и дочь Александра. В 1731 году они вернулись из ссылки по указу императрицы Анны Иоанновны. Александру вернули титул и пятидесятую часть имущества. Дочь Александра стала камер-фрейлиной. В 1732 году она вышла замуж за Густава фон Бирона, брата фаворита Анны Иоанновны, но через четыре года умерла при родах.

С этими переломными временами в судьбе опального Александра Даниловича связана загадочная история, которая позже приключилась в его дворце на Яузе.

В 1984 году в Центральном архиве древних актов я нашёл тонкое по объему, но очень интересное дело.

А было так. 8 июня 1733 года в дом каптенариуса Калины Выборова пришла женщина, вдова одного каменщика, Арина Елизарова. Она рассказала, что раньше проживала во дворце бывшего князя Александра Даниловича и «бутто видела по ссылке его в Ранибург, дому ево ж Меншикова дворецкай Никита Михайлов сын Фурсов в Лефортовском доме в казенной палате выкопав яму и закопал два сундука. Один с деньгами, а другой с посудою.».

Таинственный факт привлёк внимание должностного лица Калины Выборова и тот подает доношение в дворцовую канцелярию. Императрица Анна Иоанновна реагирует мгновенно, она уже 10 июня издает указ о немедленном сыске сундуков.

11 июня по присланному указу капитан-порутчику лейб-гвардии Преображенского полка Гурьеву «…велено ему ехать в вышеописанной Лафертовский дом с порутчиком лейб-гвардии Измайловского полка Рахмановым и солдатами для сыску».

14 июня Гурьев уже рапортует: «…что по силе означенного указу и по показаниям объявленной бабы в том Лафертовском доме осматривали и в котором месте она показала раскопав яму искали и по исканию тех сундуков не нашли». Арина Елизарова «под смертною казнию показала что другова места где оные положены кроме вышеписанного она не знает.».

Было отдано распоряжение о розыске людей, бывших с Фурсовым в заговоре, но на этом дело заканчивается. Для меня, поставившего свою подпись первым среди исследователей этого дела, до сих пор осталось загадкой – кто и когда выкопал сокровища Меншикова? И выкопал ли вообще?!