Текст книги "Джокер"

– Чего?

– Подожди, поедем вместе! Надо взбодрить начальство. Оно наверняка по мне заскучало.

Глава 7
Базовый плацдарм – Земля

Сегодня

Нео Красс мог бы найти десяток аргументов против авантюры главного сотника Скира, но старший товарищ был прав в одном: времени на проведение операции оставалось катастрофически мало. Придумать, детально проработать и воплотить что-то более изящное разведчики не успевали. Поэтому пришлось Крассу согласиться с планом Бо и активно включиться в работу.

Продумывать детали фальшивой биографии Скифа не пришлось. В подпольных заведениях никто не задавал лишних вопросов. Людей оценивали по деловым качествам, а как они себя называли и что считали нужным о себе сообщить, было вопросом десятым.

По этой причине небольшую, всего из двух человек, команду Скифа поймать на лжи никто не мог. Даже вероятный противник. Боец получился качественный, но без перебора. Бо полностью исключил из его арсенала приемы рукопашного боя, которые использовал имперский десант. Для убедительных побед на земных рингах, татами и в октагонах Скифу было достаточно и оставшихся приемов.

Убедительной получилась и легенда доктора-массажиста, повсюду сопровождающего Скифа. За эту легенду отвечал Нео, как специалист по древней медицине. Он оперативно освежил свои познания и вложил всю эту информацию в голову созданному персонажу. Получилось не без огрехов, поскольку опять же прорабатывался образ на скорую руку, но достаточно убедительно. Чтобы превратить огрехи в изюминку, Красс добавил в легенду пункт о тайной страсти доктора к алкоголю. И уловка сработала на все сто. По мнению окружающих, это было на грани нормы, чем-то вроде профессионального риска для всех врачей.

Поскольку на Красса легла еще и обязанность следить за посетителями и стараться вычислить среди них агентуру вероятного противника, Нео пришлось расширить круг наблюдателей, для чего он воспользовался дополнительным персонажем. И это было, пожалуй, сложнее, чем создать образ доктора. Даже сложнее, чем было Скиру проработать образ своего Скифа.

Все дело в том, что в одиночку Красс не мог охватить вниманием всех посетителей. Чтобы качественно искать в зале подозрительных типов, ему требовалось либо постоянно курсировать в толпе, либо подключить к поиску агентуру. Задействовать в операции свободных хокусов Красс не имел права, поэтому пришлось искать дополнительные глаза, уши и мозги среди людей в ближайшем окружении.

Лучше всего на роли невольных агентов подходили официанты и охранники, но Красс не мог привлечь их к делу тайно, так чтобы они сами не понимали, что помимо служебных обязанностей выполняют задание Красса. Рано или поздно, кто-то из официантов обязательно задался бы вопросом: зачем он старается хоть на миг, но присмотреться к каждому из гостей? С охранниками в этом плане было получше: приглядывать за народом входило в их обязанности, да и циркулировать в толпе они могли, не вызывая подозрений, но долго шевелить мозгами им было тяжело.

Пришлось Крассу ограничиться всего одним помощником, зато имеющим расширенные возможности и лично заинтересованным в изучении посетителей клуба. Этим помощником невольно стал промоутер Скифа, ушлый типчик по имени Филимон, для своих – Филя. Причины озираться и анализировать обстановку у него были совсем другие, но это не имело значения. Главное, что персонаж проделывал нужную Крассу работу – наблюдал, выделял подозрительных типов, обдумывал их поведение и даже делал предварительные выводы. Сотнику оставалось только, пользуясь легким гипнозом, раз в сутки снимать информационные сливки и примерять их к своему шаблону.

После первого же боя вокруг команды Скифа возник запредельный ажиотаж и забурлили финансовые потоки. И то и другое Филю вдохновило, но не расслабило. Без легкого приступа звездной болезни не обошлось, но в целом агент остался вменяемым и достаточно осторожным. Ему хватило здравомыслия не поддаться на предложения Егеря и других конкурентов Босса о перепродаже Скифа, а также не попасться на крючок секретных агентов полиции, которых среди посетителей было не так уж мало.

Кроме того, Филе хватило наблюдательности, чтобы вычислить потенциальных конкурентов для себя самого. Как минимум три десятка агентов облизывались на лакомый кусок по прозвищу Скиф. Большинству было не под силу тягаться с Филей, но двух-трех он все же опасался, а один оставался для него загадкой.

Этого мощного, не старого, но морщинистого и покрытого шрамами бритоголового гражданина Филя срисовал еще во время боя-презентации. Он был первым, кто обратил внимание на Скифа, если не считать постоянных зрителей. Завершилась лишь вторая минута схватки, по клубу только-только поползли шепотки и начался шорох, а этот бритоголовый, прежде игравший в соседнем зале на рулетке, уже стоял у клетки и внимательно следил за боем. На кого работает этот незнакомец или хотя бы как он появился в клубе, с чьей подачи, по чьей рекомендации, никто ответить Филе не смог. Это насторожило Филимона еще больше.

На следующий день бритоголовый не появился, и через день тоже, но за пять минут до начала второго боя Скифа незнакомец занял место у клетки и не отошел ни на шаг, пока все не завершилось. На третий и все последующие бои бритоголовый приходил исправно, как, впрочем, и множество внезапно появившихся у Скифа фанатов.

Но Филя был уверен, что, в отличие от прочих зрителей, этот непонятный тип имеет к Скифу практический интерес. Это все тревожило Филю, держало в тонусе, но предвкушение баснословных прибылей компенсировало эти нервирующие неудобства.

Красс был уверен, что Филя по большому счету волновался лишь об одном: как бы не пропустить момент, когда Скиф накрутит себе цену до максимума.

И вот момент, кажется, наступил, причем совпал со знаменательным событием – с днем рождения Босса, авторитетного подпольного деятеля, который финансировал выступления Скифа. Да с каким! Боссу исполнялось пятьдесят пять. Причем пятого мая. Зная любовь Босса ко всякого рода символике, Красс не сомневался, что в этот день из подпольных боев сделают настоящее шоу, связанное с цифрой «пять». Причем постарается не только Босс, но и его друзья-конкуренты. Кто-то от души, кто-то через силу, но постараются сделать подарок все до одного. Босса уважали и боялись даже самые непримиримые соперники, недаром он имел такое вроде бы незатейливое, но внушительное прозвище. Из разных источников пришли надежные сведения о намерении пяти серьезных людей сделать максимальные ставки и отправить в клетку лучших бойцов.

Предвкушение триумфа слегка портил только один нюанс. До боя оставалась пара часов, а Скиф еще не появился. Скиф отзвонился своему промоутеру, перед тем как выехать из дому, случилось это, как обычно, за четыре часа до начала боя. Езды было минут сорок от силы. Но Скифа в клубе до сих пор не было. И трубку он не брал.

– Все у этих талантов не как у людей! – бормотал Филя, прохаживаясь по раздевалке. – Знает же, что сегодня особый день! Трудно приехать заранее или хотя бы вовремя? Нет же, мотает нервы на кулак! Док, позвони ему еще раз!

– Не берет. – Доктор пожал плечами. – Ты не суетись, он приедет. Задержался, значит, есть причина.

– А если его задержали? – Филя невольно вздрогнул. – Если его менты приняли за какие-то грехи? Что тогда будем делать?

– Тебя запустим в клетку.

– Ой, ой, как смешно! – Филя поморщился. – Спиртовых салфеток нанюхался?

– У тебя тоже с юмором так себе. – Доктор усмехнулся. – Ничего с ним не случилось, выдохни.

– Откуда тебе знать? Ты жучок ему в карман положил?

– Прошлый век. – Доктор скривился.

– Тогда что? Ты за ним через спутник следишь?

– Я смартфон его вижу на карте. – Доктор показал свой телефон. – Видишь, красная точка движется? Это сигнал телефона Скифа. Едет по шоссе на восток.

– На восток? – Филя заглянул в смартфон доктора. – Это же… в обратную сторону! Он возвращается домой?

– Забыл, наверное, что-то.

– Что он мог забыть?! У него все здесь! И обувь, и одежда.

– Мог права забыть.

– Да кто его остановит?! Хоть с правами, хоть без них! Вся дорожная полиция его машину знает. Тормознуть Скифа – это… прямая дорога на биржу труда!

– А минуту назад ты опасался, что его полиция приняла. Ты определись уже, чего боишься, пожара или наводнения.

– А ты на слове меня не лови! Лучше помогай!

– Я и помог, чем смог. Подробности узнаешь у Скифа, когда приедет. Или можешь у Геши спросить.

– А Геша тут при чем? Он телохранитель Босса, а не Скифа.

– А еще он отвечает за страховку. – Доктор подмигнул. – В курсе, что это значит?

– Что Босс страхует вложения? Конечно, в курсе. И что дальше?

– У Босса свое понимание страховки. Я уверен, что за Скифом кто-то следит. Ты спроси у Геши, спроси. В лоб не даст и денег за спрос не возьмет.

– И спрошу! – Филя решительно покинул раздевалку и через пару минут уже стоял нос к носу с главным телохранителем Босса.

Сначала Геша не хотел разговаривать вообще, но, когда Филя заявил, что может сорваться бой, охранник снизошел.

– Чего это он сорвется? – Геша недоверчиво взглянул на промоутера.

– В связи с неявкой нашего бойца! Он опаздывает уже на полтора часа!

– Два с половиной еще до боя.

– Ну и что? Даже если он не опоздает к началу боя, все равно это плохо! В запасе всего два с половиной часа, а ему еще разогреться надо!

– Ваши проблемы. – Геша пожал могучими плечами. – Ты за него отвечаешь, ты и решай вопросы с дисциплиной. От меня-то чего тебе надо?

– Ты ведь следишь за ним?

– С какого перепугу?

– Да знаю я, знаю! – Филя махнул рукой и поморщился. – Ты за страховку отвечаешь, а страховка в понимании Босса – это не бумажка с печатью, а несколько бойцов поблизости и неустанное наблюдение. Тебе трудно, что ли, просто сказать мне, где сейчас Скиф и почему он опаздывает? Я в долгу не останусь, я полезный. От тебя убудет?

– От меня – нет. – Геша ухмыльнулся. – От тебя убудет.

– Сколько? – Филя достал из кармана толстый кошелек.

– Услуга за услугу. – Геша презрительно скривился. – А лопатник свой отошли в фонд спасения полезных бактерий, поддержи родственников. Нормально все у твоего Скифа. Ехал в клуб да вдруг увидел на дороге какую-то девку…

– Девку? Придорожную?

– Нет, похоже, знакомую какую-то. По имени ее назвал, напомнил, где раньше встречались. Потом повез ее сначала в старый город, но вдруг вырулил на обратный курс и вернулся домой. Сейчас уже снова едет сюда.

– А знакомую свою он, значит, у себя дома оставил?

– Похоже, так. Ты успокоился?

– С меня причитается.

– Как и договаривались. – Геша кивнул и взглядом указал на дверь. – Отдыхай, полезный…

Нео Красс проследил, как Филя покидает крыло, в котором располагался кабинет Босса, и вразвалочку направляется к октагону, чтобы проверить, готова ли клетка к бою.

Филя оказался действительно полезным персонажем. Он даже не мог себе представить, насколько полезным. Имперской стратегической разведке.

Люди обожают загадки судьбы, мистические знаки, астрологические прогнозы и символические даты. Особенно даты. Они готовы подогнать под них что угодно, любое событие, главное – чтобы имелась какая-то символика, да желательно со сладковато-терпким душком мистики. Далеко за примерами ходить не надо, достаточно углубиться в глобальную сеть и проанализировать, по каким мистическим поводам закатывались всемирные истерики в последние годы.

Рубеж веков – ой, что-то будет! Бам-бам-бам! Бой часов. Бабах! Фейерверк. Пшик! Ничего не случилось.

Повезло-пронесло? Не та сакральная дата? Не того летосчисления? Хорошо, вот вам 2012-й, конец света по поводу окончания календаря майя. Кто сказал, что им просто лень было продолжать и без того запредельно отодвинутый по времени вперед календарь? Кто сказал, что закончился свиток или что там у них было… каменная скрижаль? Нет, это знак свыше!

Пшик!

Двадцать пятнадцать – возникнут разломы мироздания, вместо четырех привычных сезонов года воцарится единый Сезон катастроф и угасание бытия! Ждите, все начнется с аномального нескончаемого дождя на севере, непрерывных пыльных бурь на юге, а также землетрясений и сбоев в законах физики повсеместно!

Пшик! Ой, опять ошибочка вышла, извините. В этой вселенной ничего не случилось. Но ведь где-то в параллельном мире могло и рвануть! Наверняка рвануло!

Что там дальше? Две тысячи двадцать? Тут-то уж точно шандарахнет! И уж точно здесь, сейчас и в самом прямом смысле, без всякой мистики! Американский финансовый пузырь лопнет, и Штатам не останется ничего, как обнулить свои долги с помощью глобальной войны. Мобилизуйтесь, православные! Готовьте ракеты сарматские!

Пшик! Да, пузырь исчез, только не лопнул, а пометался по миру, выпуская воздух с неприличным звуком, да и успокоился.

С тех пор и не происходит ничего вот уже который год. Но, думаете, нострадамусы успокоились? Как бы не так!

Двадцать тридцать шесть – вернется комета! Двадцать пятьдесят три! Что-то там жахнет, уже и не припомнить, что конкретно. Кажется, пророчат невиданную техногенную катастрофу сразу в пяти точках. Именно так, одну катастрофу, но в пяти локациях и даже более того, в пяти измерениях. Что? Измерений четыре, пятое не открыто? Ну вот и откроют заодно.

«Снова не сбудется. Или сбудется, но опять не в этой реальности, а где-нибудь в параллельном мире, как это было с Сезоном катастроф. Короче говоря, символические даты – это красиво, но бессмысленно и… Черт возьми, о чем я думаю?!»

Тяжеленный кулак противника просвистел в миллиметре от виска. Вот прямо просвистел, словно гиря на цепи.

«А если бы попал в цель? Со всей силушкой богатырской. Конец света для моего отдельно взятого организма? Нет, надо заканчивать эту ерунду. Не посторонние размышления, а этот дурацкий бой. Ставки три к одному, три раунда по три минуты отплясали, достаточно символики?»

Скиф дождался, когда противник добавит к паре джебов прямой, едва заметно уклонился и встретил жестко, коротко, точно в подбородок. Никаких «фокусов специального назначения», чистый классический бокс. Противник рухнул огромным мешком, заставив утробно загудеть настил видавшего виды октагона.

Рефери отсчитал положенные секунды и вздернул руку Скифа к серому бетонному потолку. В толпе тотчас зашевелились разбогатевшие болельщики, но не все, а лишь те, кто ставил по мелочи. Люди, делавшие ставки чемоданами денег, сохранили полное спокойствие. Таких было всего двое. Один теперь был спокойно-умиротворен, а другой сохранял лицо. При этом взгляд последнего не предвещал ничего хорошего.

Секундант набросил Скифу на плечи халат и что-то крикнул. Сквозь рев толпы болельщиков слов было не разобрать. Но Скиф прочитал по губам секунданта последнюю реплику: «Бегом, твою мать!» Похоже, что-то пошло не так.

Более-менее суть проблемы вскрылась, когда Скиф, его секундант и присоединившийся доктор, он же массажист, очутились в раздевалке.

– Тебе когда сказали вырубить эту гориллу?! – взвился секундант.

– Не сразу. – Скиф протянул руки доктору, чтобы тот помог снять перчатки.

– В пятом раунде! В пятом! Ты не слышал? Опять думал о своем? О чем ты вообще все время думаешь?! Сегодня пятое мая! Пятое число пятого месяца! Боссу исполняется пятьдесят пять! Ты не знаешь, как он любит всякие спецэффекты и символы? Ты вообще врубаешься в тему?

– Врубаюсь, Филя, врубаюсь, – спокойно ответил Скиф. – Что ж он не пять к одному на меня поставил?

– Кто такую ставку принял бы? Сразу заподозрили бы неладное, вопросы начали бы задавать. Вот что теперь Боссу говорить?!

– Ничего не говори. – Скиф пожал плечами. – Я заработал ему три чемодана денег за три раунда. Все красиво. Поздравь его с днем рождения и все.

– Да он меня уволит, если сейчас на глаза ему покажусь! Ты не только ему праздник испортил, ты мне всю жизнь испортил! И свою карьеру перечеркнул! Понимаешь ты это, терминатор хренов?!

– Я не был бы настолько категоричен, – попытался вмешаться доктор. – У Босса был вполне довольный вид.

– А ты вообще молчи! – взвизгнул секундант. – Нахлебник! Оба молчите! Мне надо сосредоточиться, придумать, как мы будем выкручиваться! Все из-за вас, дармоедов!

– Мы поняли уже, поняли. – Скиф усмехнулся. – Я в душ. Придет Босс, передай привет и поздравления.

– Нет, ну не скотина ли?! – Филя всплеснул руками и поднял страдальческий взгляд к потолку. – Я один должен думать, да еще и один выкручиваться, если Босс придет?

– Я же в клетке один. – Скиф пожал плечами и направился в душ.

Покинуть раздевалку он не успел. Дверь вдруг распахнулась, и на пороге возник взмыленный, словно пробежал пару километров за пару минут, помощник Босса. Судя по выпученным глазам, ему было что сказать.

– Тебе, Геша, раскаленный болт вставили? – окинув взглядом гостя, спросил Скиф.

– Куда? – просипел адъютант, пытаясь одновременно восстановить дыхание.

– В альтернативное отверстие.

– Ты… это… слышь… того! Возвращайся! Там это… ставки сделаны. Пять к одному!

– А я говорил, Босс не откажется от своих символов! – Филимон воспрянул духом. – С кем забился?

– С Егерем опять! На пять раундов. Только там это… каждый раунд новый будет.

– Новый? Что значит «новый»? Новый противник?

– Ага! Босс весь сегодняшний выигрыш поставил, а Егерь ответил и поднял. Вагон бабла! Вам всем двойные проценты.

– А вот его жабу символы не волнуют. – Скиф усмехнулся. – Только на двойные проценты расщедрилась. Не в пять раз увеличила.

– Это все равно много! – Филя засуетился. – Только это ведь… конец… неужели Босс не понимает? Нет, все понятно, вагон денег – это хороший подарок на день рождения… но… мы не сможем больше выставлять нашего терминатора. Никто не захочет с ним больше биться. И все деньги можно потерять! Да еще и сверху придется добавить, если раскроется, что мы жульничали!

– В чем это мы жульничаем? – вмешался доктор. – Допингом не пользуемся, физически Скиф – нормальный человек, а не робот, хоть ты и придумал ему эту дурацкую кличку. В чем тут обман?

– Ну да, не обман, но это все равно риск! Слух, что были сделаны такие ставки, непременно разлетится повсюду, о нашем терминаторе узнают все! В столице тоже узнают, и это очень плохо! Его завтра же у нас отнимут! Или перекроют нам приток свежих бойцов, и мы будем вынуждены сами отдать им Скифа.

– Вот, Филя, чего ты боишься на самом деле. – Скиф протянул доктору руки. – Остановки конвейера. Только опоздал ты со своими опасениями, поэтому путаешь причину и следствие. Все про нас давно узнали, поэтому Босс и устроил сегодняшнее шоу. На прощание. Надевай перчатки обратно, Док.

– Зачем тебе это? – Доктор заглянул бойцу в глаза.

– Мне до утра все равно надо чем-то заняться.

– Ты серьезно?

– Как никогда. У меня дома на диване спит девушка мечты. Если вернусь среди ночи – спугну.

– С головой у тебя реально не все в порядке. – Доктор усмехнулся. – Но я тебя понимаю. Если у вас конфетно-букетный период, лучше вернуться утром с деньгами и осыпать ее розами. Это будет правильно. Не пойму только, откуда столько лирической сентиментальности в душе у костолома?

– Помоги надеть перчатки, шприц-тюбик. – Скиф тоже улыбнулся. – И запомни: ты не психиатр, ты спортивный врач. Вынос, ремонт и шлифовка мозгов – не твой профиль.

– Никогда и не стремился в мозгоправы. – Врач пожал плечами. – Как ее зовут?

– У нее божественное имя… Анна.

– Главное, что примечательно, редкое. – Доктор затянул перчатки. – Не думай о ней на ринге, Скиф, оставь свою Анну здесь. Я посторожу.

– Красивое предложение, доктор. И это я сентиментальный лирик?

– А кто? Я? – Врач фальшиво удивился, но тут же сделался серьезным. – Давай, Скиф, удачи! Она тебе ой как понадобится.

Город на побережье

Сегодня

Тренировочный лагерь альпинистов оказался довольно симпатичной помесью комфортабельной турбазы и походного городка. Встречали гостей двухэтажные деревянные корпуса свежей постройки и современного дизайна, вписанные в сосновый лес на склоне. По мере продвижения вглубь лагеря строения и ландшафт менялись сначала до небольших домиков среди поросших кустарником скал, а затем и вовсе до палаток на редких ровных пятачках. Пиком этого упрощения архитектуры стал висящий на приличной высоте гамак, прикрепленный прямо к отвесной стене скалодрома. Видимо, здесь отрабатывались приемы и премудрости ночевок во время длительных восхождений.

Коровин представил себе, каково это – спать в приколоченной к вертикальной скале люльке, и невольно поежился. Всю эту романтику он понимал с трудом. Точнее, не понимал вовсе.

Ночевать в поле, когда с вечера приезжаешь на рыбалку или охоту, – вот это капитан понимал преотлично. Ведь в этом имелся смысл. Ты хотел добыть как можно больше вкусной и здоровой пищи, которая клевала или летала лучше всего на вечерней и утренней зорьке. Такая же история с кормлением комаров в полях на покосе и в лесах во время поездок за ягодой или за грибами.

А вот карабкаться по голым скалам, чтобы получить адреналиновое удовольствие, да еще рисковать жизнью, – это было, на взгляд Коровина, бессмысленно и безответственно. Именно так – безответственно. Потому что эгоистично. Человек получал удовольствие, не думая о близких, которые как минимум переживали и досрочно седели от одной мысли, что у него может порваться веревка, лопнуть карабин или что он попадет под лавину.

«Альпинисты, курильщики и мотоциклисты. – Коровин прикинул, кого еще из относительно законопослушных граждан можно записать в безответственные эгоисты, добавил любителей выпить и деловых женщин, которым карьера важнее семьи, и на этом временно закрыл черный список. Пора было перейти к делу. – Где же тут наш инструктор? Охранник на въезде сказал, что Штази… пардон, Валерий Иванович не покидает окрестностей скалодрома, скачет по камням, как заведенный, с утра до ночи, даже если нет туристов. Ну и где этот горный… Тарзан? И Настя где?»

Коровин оглянулся. Настя как-то незаметно потерялась еще в зоне соснового леса, но поскольку к скалодрому вела только одна тропа, капитан привычно подчинился ритму «внутреннего дизеля» и даже не притормозил, пока не достиг цели. Теперь ему, похоже, светило разыскивать обоих.

– На первый раз подходящую обувь мы найдем, – послышалось откуда-то справа. – Если решите заниматься дальше, купите свою. Я дам вам адрес магазина и купон на хорошую скидку.

Голос был мужской, незнакомый и до противного уверенный. Голос этакого альфа-самца. Мускулистого, напористого, непобедимого.

Коровину сразу стало грустно. Он играл роль крутого парня, только когда разговаривал с информаторами или с гражданами, предварительно обработанными майором Даниловым. В последнем случае Коровин играл роль крутого, но доброго.

А вот когда приходилось сталкиваться с людьми, не висящими на крючке у Конторы, капитан зачастую терялся и начинал мямлить. А уж если они его расстраивали, да еще вот так, заранее, – пиши пропало.

Коровин пока что не видел Штази, но понимал, что спортивный и суровый инструктор по определению выигрывает у воловатого капитана. Вот если бы предъявить ему что-то… тогда Коровин мог бы войти в роль крутого парня и не допустить, чтобы инструктор прилипал к Насте слишком сильно. Да только что ему предъявишь? Наводку Генриха и данные из секретного досье? Пошлет не задумываясь.

– А одежду тоже придется покупать, да? – Настя, судя по голосу, играла свою роль хорошо: восторга было в меру, интерес угадывался почти искренний. – А какую? Наверное, каждая деталь важна? Еще ведь рюкзак нужен и снаряжение? И еще такой топорик… двусторонний, с длинными… как сказать… лезвиями, что ли?

– Это называется ледоруб. – Инструктор тщательно скрыл усмешку. – Вы спросите у приятеля, он расскажет.

– Ой, он вообще в этом не разбирается! Он в горах выше вот этого места и не был никогда. Вон стоит, видите? Он милый, но совсем не спортивный.

Заросли справа зашевелились, раздвинулись, и на каменистую площадку перед скалодромом вышли Настя и отставной профессиональный солдат частной армии, а проще говоря – бывший наемник Штази. То есть, еще раз пардон, Валерий Иванович Новиков, законопослушный альпинист-инструктор.

На немца он не походил, поэтому происхождение прозвища так и осталось секретом. В остальном предположения Коровина сошлись с реальностью. Мужчина был крепкий, сплошные подсушенные мышцы, уверенный в себе и достаточно привлекательный для слабого пола, насколько Коровин разбирался в традиционных женских предпочтениях. Конкурировать с ним в оленьих боях у Коровина рога были коротки – это факт. Хорошо, что Настя эту проблему почти исключила, объявив капитана своим «милым приятелем».

Впрочем, Штази практически сразу перечеркнул вообще весь спектакль.

– Да, вижу, приятель у вас не самый спортивный. – Он усмехнулся. – Но как пользоваться ледорубом, он точно знает. Правда, не по назначению. Верно, товарищ… кто вы по званию… майор госбезопасности?

– Почему вы так решили? – Коровин слегка растерялся. – Откуда эта странная версия?

– Вы про историю с ледорубом, чекистами и Троцким или про вашу профессиональную принадлежность?

– Про все.

– Не буду изображать проницательного умника, я видел вас в Конторе.

– Вы бывали в Конторе? – Коровин не сумел скрыть удивления.

– Конечно. – Штази кивнул. – Пройдем ко мне в избушку. Там удобнее и приятнее разговаривать, чем стоя на солнцепеке. Вы ведь хотите о чем-то поговорить?

Капитан ожидал, что Штази будет увиливать от разговора, отвечать на вопросы уклончиво, сыпать намеками, отнекиваться и так далее. Короче говоря, Коровин ожидал, что предстоит словесная баталия, но никак не лояльная беседа. И вдруг такой поворот!

На миг капитан даже заподозрил Штази в страшном коварстве. Подумал, что этот ушлый тип заговаривает зубы, выбирая момент для побега. Ведь что ему стоило прыгнуть на скалу, уйти на недосягаемую высоту и скрыться где-то там в горах? Раз плюнуть! Капитан даже нащупал оружие на всякий случай. Но Валерий Иванович никаких таких фортелей не выкинул, и до его избушки троица добралась без приключений.

Этот факт окончательно выбил Коровина из колеи. Почему Штази был готов пойти навстречу, что он делал в Конторе, когда это было? Вопросы роились в голове, как пчелы в улье, и еще больше сбивали с толку.

– Как видите, я играю с вами в открытую, – сказал Валерий, когда гости расположились на диванчике в гостиной его «избушки» – на самом деле вполне современного, пусть и не слишком просторного трехкомнатного домика. – Детали рассказать не могу, вы уж простите, но главное, как мне кажется, я обозначил. Со мной можно разговаривать на одном языке. Думаю, вы понимаете, о чем я.

Он достал из маленького холодильника три бутылки минеральной воды и вручил напитки гостям.

– Понимаем. – Коровин хмыкнул, открыл бутылку и отсалютовал ею хозяину.

– Тогда, может быть, сориентируете, о чем вы хотели побеседовать?

– Хотели и по-прежнему хотим, – уточнил Коровин. – Ладно. Сразу задам главный вопрос, и все прояснится. Надеюсь. Что вы можете сказать о бывшем сотруднике ЧВК «Рюрик», старшем консультанте с позывным Лектор?

– Вот оно как! – Штази усмехнулся. – Вы приняли самого Лектора?

– Да, он у нас.

– Поздравляю. Это первый случай в мировой истории. Его хотели заполучить все кому не лень – от ближневосточных спецслужб до террористов и их заокеанских хозяев, но никто не приблизился к успеху даже на километр. А вам удалось. Браво. Я всегда знал, что наши спецслужбы лучшие в мире.

– Скорее, он сам пришел, – признался Коровин и покачал головой.

– Как это – сам? – Штази удивленно вскинул брови. – Вот прямо так, поднялся на крыльцо, прошел «вертушку» и представился дежурному?

– Нет, он устроил показательные выступления. Видимо, чтобы мы не подумали, что он самозванец. Правда, он назвал другой позывной. О том, что это Лектор, мы узнали после изучения базы данных «Рюрика».

– Все-таки продал кто-то базу. – Валерий вздохнул. – Алчные твари. Ну и каким позывным он сначала прикрылся?

– Джокер. – Коровин уставился на Штази, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Джокер. – Валерий «понимающе» скривился, кивнул и спрятал ухмылку. – Конечно. Я мог бы и сам догадаться.

– Что-то не так? – Коровин насторожился.

– Ну, как вам сказать. – Штази присел на подлокотник кресла, стоящего напротив дивана, и отхлебнул минералки. – Если вы изучили базу «Рюрика», то наверняка знаете, что Джокер вот уже четыре года числится погибшим, как и все остальные бойцы из команды Лектора. Из наших двух групп с тех пор в живых числимся вообще только мы двое.

– Числитесь! – ккцентировал Коровин. – А на самом деле?

– А на самом деле все чуточку сложнее. – Штази посмотрел капитану в глаза. – Расшифровки не ждите. Говорю только то, что могу сказать. Доступ к такой информации ограничен даже для компетентных органов. И поверьте, ограничения эти очень разумны.

– По вашему мнению, разумны, или…

– Или. – Валерий кивнул. – Это мнение крупных чинов одного влиятельного министерства.

– Нашего или… другого? – Коровин постучал пальцем по плечу, как бы пересчитывая звездочки на погоне. – Можете не отвечать. Нас не интересуют подробности славной истории частной военной компании «Рюрик», мы хотим понять, чего хочет Лектор. Зачем он назвался Джокером?

– А почему вы решили, что он назвался чужим позывным? – Штази вновь усмехнулся и уставился на Коровина вопросительно и чуточку иронично.

– То есть… как это… «почему мы решили»? – Коровин вновь слегка растерялся. – Он сам это сказал.

– Сам. – Штази опять кивнул. – Дайте угадаю. Сначала он молчал как рыба, словно изучал обстановку или ждал чего-то, а потом проронил единственное слово – Джокер. Так все было?

– Один в один. – Коровин вновь напрягся.

– И вы решили, что Лектор назвал себя. – Валерий покосился на Настю, как бы призывая ее посмотреть на ситуацию свежим взглядом. – О том, что задержанный просит найти и пригласить к нему Джокера, у вас мысли не возникло?

– Нет, мы это поняли. Но чуть позже. Когда изучили базу данных.

– Рановато я назвал вас лучшими. – Штази вновь спрятал ухмылку. – Только без обид.

– Какие обиды. – Коровин смущенно хмыкнул. – Притормозили, было дело. Но это не суть. Почему Лектор затребовал Джокера? Он ведь знает, что Джокер погиб. Или он в курсе, что Джокер все-таки жив? Где тогда его искать?

– Стой, стой. – Валерий помахал рукой. – Не так быстро и не все вопросы сразу. И вообще – не все вопросы, ты ведь помнишь, на некоторые я не смогу ответить.

– Хорошо, давай по порядку. – Коровин на миг задумался. – Итак, почему Лектор затребовал Джокера?

– Может быть, потому, что не дождался, когда он сам придет? – вдруг выпалила Настя.

– Что? – Коровин обернулся и уставился на девушку в полном недоумении.