Текст книги "Две тетради"

Запись 18

Третий курс я начал с твердым намереньем получить хорошую характеристику. Так как знал, что это в моих силах. И решил усилить свои занятия альпинизмом.

Запись 19

Ходил на тренировки в зал, бегал на беговых тренировках. Помню, как-то бежал рядом с одним спелеологом – он ходил на наши тренировки. Бежал с ним на равных. Потом стали готовиться к поездке в Горную Шорию – лыжный поход. В этот раз я нашел деньги на поездку и тоже стал готовиться. Сергей Шерстюк тоже готовился. И Сергей Клименко решил с нами съездить, хоть и не был в нашей секции. Руководителем был Володя Поляков – тоже студент. Получили на военной кафедре валенки. На лыжной базе взяли лыжи. Взяли с собой гитару – то ли Шерстюк, то ли Клименко. Было нас всего около десяти человек. Поездом. С пересадкой. На одной станции встретили группу из Барнаула и в ее составе Веру Глечикову – с кем я был в Талгаре. Она угостила соленым огурцом и просила посмотреть в Новосибирске горнолыжные ботинки нужного ей размера. И дала телефон. После пересадки доехали до станции Лужба и там вышли. Переплыли речку Томь на лодке. И заночевали в одном из домов.

На другой день на лыжах пошли по тропе по карте. Снега было мало, и Володя Поляков сказал надеть валенки. Так мы и шли. Потом снова надели лыжи. Под вечер стали готовить место под палатку. Напилили бревен и уложили их (то ли в один, то ли в два слоя), а поверх них палатку. Два бревна положили рядом и зажгли. Получилась «нодья» – такая штука долго горит и дает много тепла. Мы вечером сидели у нее и пели песни под гитару.

На утро встали на лыжи и пошли дальше. Потом остановились. Володя Поляков сказал, что в этот раз мы дошли дальше, чем группа в прошлом году. И повернули обратно. Снова переночевали в палатке на том же месте. Потом дошли на лыжах до реки, переправились опять на лодке – там нет моста – и пришли на станцию Лужба. Пока ждали поезда на платформе, я стал делать «пистолетики» с рюкзаком на плечах. Рюкзак нелегкий, но ноги были сильнее, и штук 10 я, вроде, сделал.

Пришел поезд и увез нас. Опять пересадка. И вот мы в Новосибирске. Едем в автобусе в академгородок. Нам весело, и мы дружно поем песню «Не тяните кота вы за кончик хвоста…». Так закончилась наша поездка в Шорию.

Пока мы были в Шории, в универе шли занятия. И мы их естественно пропустили. И поэтому, когда зимой были экзамены, я по квантовой механике получил не пятерку, а четверку.

Запись 20

После экзаменов настали каникулы. Я уехал домой в Тюмень. Отдохнул. Потом, перед отъездом в Новосибирск, я делал уборку в квартире. Мыл полы, передвигал диван-кровать. Разогрелся. Окончил уборку. И сразу же с кем-то из родителей пошел в магазин покупать новый фотоаппарат. Куртка зимняя моя была короткая, и я чувствовал, как мерзнет поясница. Купили фотоаппарат. Вернулись домой. И то ли в тот же вечер, то ли на следующий день я уехал поездом в Новосибирск. Чувствовал себя плохо. Приехал. Автобусом до академгородка. Пешком от остановки до общежития. А кроме обычного груза еще килограммов 12 фиников. Я уж думал не дойду, но дошел. Потом я дня два-три (не помню сколько) провел в комнате. Думал, лучше станет. Ночью было жарко, и я постелил матрас с кровати на пол. В столовую я не помню – ходил или нет. Если и ходил, то с трудом. Потом вижу – совсем худо, пошел в медпункт.

Врач посмотрела на меня и говорит – да у тебя глаза желтые, у тебя желтуха! И отправила меня идти в больницу. А больница была рядом с общежитиями студенческими. Больница Мешалкина. Там несколько корпусов. В одном из них я лежал перед ФМШ с дизентерией. И вот я пришел из медпункта в больницу. Меня положили в желтушную палату. Стали лечить. Потом дня через два-три оказалось, что желтухи у меня нет, а есть воспаление легких. Но врачи, видимо, были опытные и с момента поступления они ставили мне пенициллин (или что-то другое, но от пневмонии). Меня перевели в другую палату – к больным пневмонией. А я боялся – не заразился ли я желтухой. Но, вроде, нет. Вскоре мне стало лучше. Чувствовал я себя нормально. И стал подумывать о своих тренировках. Пока я болею, мышцы слабеют. И, чтоб не потерять достигнутый за первый семестр уровень, я решил возобновить те виды тренировок, которые мог в больничной палате. Это – отжимания, качание пресса. И еще что-то. И вот я отжимаюсь, а один из больных смотрит на меня неодобрительно и говорит, что этого не надо делать. Но я его не слушаю, а считаю отжимания: … 20, 21, 22, 23, 24.

Вот месяц прошел моей болезни, пневмонию вылечили, делают мне под конец кардиограмму и на следующий день назначена выписка. Но вместо выписки мне почему-то поставили какой-то укол. А потом объявили, что кардиограмма у меня плохая оказалась и меня переводят в другое отделение лечить сердце.

Запись 21

Но несколько дней я провел на прежнем месте. Только отменили процедуры с пропуском тока через тело. Ими лечили пневмонию, а как узнали, что сердце не в порядке, то во избежание ухудшения их прекратили. Перевели меня в соседний корпус. Хоть и близко было, а перевезли на машине скорой помощи. А там лифт не работал. У меня была сетка с учебниками – мне приносили конспекты лекций и задания друзья, и я продолжал учиться в больнице – а медсестра, сопровождавшая меня, была пожилая и отказалась поднимать мою сетку на несколько этажей по лестнице. И я сам поднялся с этой сеткой на нужный этаж. Так началось лечение моей другой болезни, в которой я был повинен сам. Не торопись я возобновить тренировки до выписки из больницы, не нарушил бы я свое сердце.

Лечили меня около месяца. Диагноз был – миокардит. Воспаление сердечной мышцы. Да еще щитовидку исследовали – она, вроде, тоже повышенную активность проявляла (по поглощению радиоактивного йода, который я выпил). Кормили там хорошо. Люди лечились там интересные. Одна мамина знакомая, родственница, достала нужный препарат. В общем лечение было хорошим, и воспаление сняли, но пульс не уменьшался. Так или иначе меня решили выписать. Про альпинизм врач, лечившая меня, сказала так: «О нем можешь забыть».

Но я был иного мнения. И в разговоре с другим врачом, который консультировал моего врача, я высказал свои планы постепенных нагрузок по определенной системе. Врач согласился со мной.

И вот меня выписали.

Запись 22

Я снова стал ходить на лекции, семинары. Занялся учебой. Два месяца все же было пропущено. Тренировки в секции не посещал. Да и ходил-то я потихоньку, боясь за сердце. Прежде чем куда-то идти, я думал, а надо ли это, а если надо, то что еще заодно можно там или по пути сделать. Нагрузка с «ног» перешла на «голову». Я заранее продумывал свой день и оптимизировал свою ходьбу.

Как сейчас думается, то лучше в то время было взять академотпуск. Так было бы легче с учебой. Но тогда нам никто этого не подсказал, а сам я до этого не додумался. И старался наверстать упущенное. Пришло время летних экзаменов. Часть я сдал, часть осталась на осень. И я на лето приехал домой.

Раньше альпинизм был для меня физическими занятиями. А теперь, когда я их делать не мог, я понял, что он не только физические нагрузки. Можно читать книги про альпинизм. И я стал ходить в областную библиотеку и читать там книги на эти темы. «Макалу – первый восьмитысячник», «Категория трудности» Шатаева, и другие. Кроме этого я ведь хотел заняться своим организмом и тренировать его, чтоб восстановиться и снова ехать в горы. А для этого надо знать, как правильно нагружаться, чтоб снова не ошибиться и не угробить себя окончательно. И я стал брать в областной библиотеке книги на эту тему. И делал конспекты этих книг. Узнал, что надо вести записи своего самочувствия, своих нагрузок.

И решил начать свои нагрузки с деланья по утрам небольшой зарядки. Вначале пять дней по пять полуприседов (когда ноги сгибаются не совсем, а лишь наполовину). Потом четыре дня по шесть полуприседов. Потом 4 по 7. Потом 5 по 8, 4 по 9, 3 по 10, 3 по 11, 4 по 12. Потом я стал делать полные приседания. И опять плавно, да еще и с возвращениями назад: 3, 3, 3, 4, 4, 4, 5, 5, 5, 0, 4, 5, 6, 6, 6, 5, 6, 7, 7, 7, 6, 7, 8, 8, 8, 7, 8, 9, 9, 9, 8, 9, 10, 10, 10, 9, 10, 11, 11, 11, 0, 0, 10, 11, 12, 12.

Кончились каникулы. Кроме книг по альпинизму и закономерностям физических тренировок я читал и книгу по физической оптике – готовился к осеннему экзамену. Оказывается, трудно самому изучать предмет, не ходя на лекции и семинары.

Но все же этот экзамен я сдал на четверку. И все остальные долги свои я этой осенью тоже сдал. В срок. Так начался четвертый курс.

Запись 23

Когда я разработал систему своих постепенных нагрузок, я пошел к врачу лечебной физкультуры посоветоваться. Она одобрила и еще рассказала несколько примеров из своей практики, когда и как люди восстанавливали свою работоспособность. После этого я стал потихоньку тренироваться по своей системе. В нее входила и ходьба. По тем дистанциям в академгородке, где раньше я бегал, теперь я ходил. Это 4 км и 8 км. Два разных маршрута. Завел тетрадку, где записывал нагрузки, свое самочувствие. Постепенно перешел с ходьбы на бег. И вот, после семестровой учебы к середине четвертого курса, я сделал в свою тетрадь такую запись: «какие работы способен выполнять: бег на 4 км за 25 минут, носить железные уголки, приседать 20 раз на двух ногах и 7 раз на одной, сидеть и читать несколько часов с перерывами, смотреть кино, стоять час в автобусе, ходить 5 часов с одним приседом, отжиматься 5 раз, подтягиваться 5 раз, много есть, играть в футбол, делать зарядку “регулярно”».

Запись 24

Во втором семестре четвертого курса я стал ходить на тренировки в секцию. А в мае был ежегодный слет «Буревестника» в Кукуе. Это под Искитимом. Туда мы ехали электричкой, потом пешком по лесу. На втором курсе я тоже был в Кукуе. Тогда я был зрителем. И в этот раз тоже. Только и тогда и в этот раз я бегал со всеми по дистанции, где в конце пути с ровного места надо было бежать в гору. Как тогда, так и в этот раз я бежал где-то в конце среди толпы. Но когда путь пошел под конец в гору, я стал обгонять одного за другим. И в результате прибежал где-то в числе первой половины бегунов. Лучше, чем на втором курсе. Вот какую запись я сделал в своей тетрадке после Кукуя: «Состояние на 4 июня 1980 года (какие работы способен выполнять): бег на 4 км за 20 минут, носить легкий рюкзак, приседать 100 раз на двух ногах и 20 на одной, сидеть и читать несколько часов с перерывами, стоять час в автобусе, много ходить, отжиматься 15 раз, подтягиваться 11 раз, много есть, играть в футбол, делать зарядку “регулярно”, пресс 20 раз, 7 отжимов на брусьях, подтягивание – 3 подхода, бег на 8 км, купаться».

Я стал готовиться к поездке в горы – на значок. За участие в Кукуе мне выделили путевку – я ездил выкупать ее в Новосибирск в НЭТИ. Купил. Потом дело стало за медкартой. Я знал, что ее мне не дадут и поэтому вместе с несколькими другими из секции я получил эту медкарту обходным путем. И перед самой поездкой надо было посетить врача спортконтроля, чтоб она написала разрешение на медкарте. Эта врач смерила мне пульс, потом сказала сделать несколько приседаний и снова смерила пульс. Все это записала в медкарту. И потом сказала мне, что нельзя ехать в горы. Она сама через это прошла. Тоже занималась альпинизмом и тоже чем-то болела. И тоже ради здоровья приходилось отказываться от поездки в горы. А у меня настрой был ехать. Все уже было готово – и путевка, и вещи. Но она меня убедила. И я не поехал. Подумал, что еще год впереди – пятый курс, а за год я, может, и смогу укрепить свое сердце для поездки в горы.

Запись 25

На лето я остался в академгородке. Тренировки в секции кончились. Люди уехали в горы. А я продолжал свои тренировки – бегал, подтягивался, играл в футбол. И 8-го августа мне удалось на турнике вылезти склепкой.

И вот начался пятый курс. Из-за повышенного внимания тренировкам я меньше внимания уделял учебе на четвертом курсе. И у меня появился долг по ФЭЧ. Но, несмотря на это, я не только не ослабил тренировки, но и усилил их. С начала сентября я каждые выходные ездил с наиболее активными ребятами в Искитим – в карьер – на скальные тренировки. И отснял там своим новым фотоаппаратом (при покупке которого я простыл) слайдовую пленку. Получилось красиво.

В ноябре поехали в Горную Шорию. Я тоже поехал. Было нас 10 человек. Вел нас в этот раз Володя Гречка. Он был новым председателем секции. Учился на геофаке. Родом из Новокузнецка. И в Горной Шории был не раз. А нам как раз в Новокузнецке надо было делать пересадку. И он там привел нас к себе домой. Мы там прорезали во взятой напрокат палатке дыру под трубу для печки, и вокруг этой дыры прикрепили два металлических листа, чтоб не загорелась ткань у трубы. Потом поехали дальше. Так же доехали до Лужбы. Но ночевали в доме до переправы через Томь. Утром 3-го ноября переправились через Томь (нас перевезли так же на лодке местные мальчишки) и пешком до Талька, а потом на лыжах. Заночевали в палатке. Четвертого на лыжах дальше пошли. На одном из привалов Шура Розуменко вытащил из своего рюкзака консервы и еще что-то, так как не мог нести. Мы разобрали это. Я тоже взял. И после этого мне самому стало трудно идти – часто терял равновесие, падал, крепление лыжное слетало. Да еще ноги стали мерзнуть от чего-то – пальцы на ногах. Володя Гречка отогревал мои пальцы своей горячей грудью. Я отстал от всех. Из-за меня встали на стоянку днем. В общем, было много событий в этом походе. Три стоянки, шесть ночевок. Обратная переправа через Томь была 9 ноября днем. Потом электричкой Лужба – Междуреченск, электричкой до Новокузнецка, снова к Володе Гречке домой. Там мы все переночевали. Потом поездом до Новосибирска. И 11-го утром автобусом до академа. Все.

Запись 26

После этого похода у меня отстали ногти на больших пальцах ног и рук. Особенно сильно на правой руке. Пришлось его привязать резинкой. Но скоро он совсем отпал. Самочувствие после Шории было плохим, и я неделю не ходил на тренировки.

10 декабря измеряли предельные показатели. Они у меня оказались такие: бег по стенке (шведской) 18 сек, вис на правой руке – 3 сек, вис на левой руке – 2 сек, вис на фалангах – 66 сек, пистолетики на правой – 45, на левой – 45, подъемы переворотом – 8, подтягивания за 15 сек – 7, пролаз под коня – 28 сек. После этого мой организм был на пределе.

А вот данные на 13 марта (с 1 сентября): проведено 84 тренировки за ~ 200 дней. Набегано всего ~ 160 км. Очень много простываний, отморожений.

Предельное отжимание 23 марта – 28 раз. Подтягивание с подбивкой (это я сам научился движением ног раскачивать все тело, и это облегчало подтягивания) до срыва кожи: 11, 10, 9, 8, 7, 6.

Запись 27

Еще в ФМШ я решил посвятить свою жизнь науке. И на первом месте у меня была учеба. И в универ я пошел поэтому же. И учился там, все свободное время – все праздники – уделяя учебе. Поэтому и оценки мои были высокими. Но к концу учебы ситуация изменилась. Основной объем знаний был получен. Остался один предмет – ФЭЧ. Но теперь он был не так важен, гораздо важнее было восстановить здоровье. Кроме того я малообщителен, а занятия в секции были для меня хорошей школой общения. Мне это было очень важно. И потом, решив добиться хорошей характеристики, надо доводить было дело до конца – то есть получить ее. И вот по этим всем причинам я решил пожертвовать учебой. Хоть и была у меня возможность бросить альпинизм и заняться своими долгами по ФЭЧ и ликвидировать их, я вместо этого полетел в конце апреля на альпиниаду. Мой руководитель по дипломной работе Киселев Владимир Афанасьевич отказался от своей ежегодной поездки на озеро Балхаш со своими друзьями туристами, чтобы помочь мне завершить дипломную работу. А тут он узнал, что я в это самое время улетаю во Фрунзе на альпиниаду. Он хотел, чтоб я остался, но безрезультатно.

Запись 28

Перед отправкой в горы надо было снова идти к врачу спортконтроля. А перед этим у меня было ночное дежурство на ВЭПП-4, и я всю ночь не спал. И прямо оттуда я пришел утром к врачу спортконтроля. Это была уже другая врач, не та, что год назад. Она измерила мой пульс. Он был высоким. Это ей не понравилось. Она сказала мне сделать несколько приседаний и снова измерила пульс. Потом еще раз измерила через несколько минут. Реакция на нагрузку оказалась хорошей. Чтобы принять окончательное решение, она использовала специальную ступеньку и метроном. Под этот метроном я ставил одну ногу на ступеньку, потом вторую, потом убирал одну ногу, потом вторую. И снова сначала. Это имитация подъема в гору. Так она гоняла меня несколько минут. Потом снова занялась контролем пульса и как он приходит в норму. Это ее полностью убедило, и она выписала мне медкарту, заполнила ее и записала свое разрешение ехать мне в горы.

И вот 25-го апреля мы вылетели самолетом во Фрунзе (теперь Бишкек). А 26-го автобусом доехали до лагеря «Ала-арча», но он еще не открылся, и мы встали выше его по течению реки. Разбили палатки. 28 апреля у меня был день рождения. И ребята и девчонки из нашей секции отметили его. Принесли цветы сирени. Приготовили блюдо из сгущенки, чего-то вкусного добавили в нее. Погода правда вечером была дождливая. Но человеческая атмосфера согревала. Вот и у меня вышло так, как рассказывал Женя Мусин.

А 1-го мая кто-то сорвался на ледовых занятиях и сломал ногу. Его на носилках понесли вниз. Я тоже принимал участие в этих спасработах. И тоже менял носильщиков. А парень, которого несли, рассказывал анекдоты. Было темно, и я не видел, кто это. А потом, уже в лагере, узнал, что это был наш Володя Гречка. Его отправили во Фрунзе, а оттуда самолетом в Новосибирск.

Ну а оставшиеся сделали все нужные восхождения, и 7-го мая я вместе с двумя нашими девчонками спустился «комбинированным» способом (пешком, на уазике, автобусом) во Фрунзе. И 9-го мая мы самолетом вернулись в Новосибирск.

Характеристика моя после этого была такая:

«Краткая характеристика о технической подготовленности:

Тельнин В. П. физически подготовлен отлично. Технику передвижения по различным видам горного рельефа освоил хорошо. Дисциплинирован на занятиях, активен на бивуаках. Рекомендуется для занятий альпинизмом.

Командир отряда Кудашкин № 4627

Инструктор Солобоев № 1786 8 мая 1981 года.

Перевал Электра

Перевал Фиолетовый

Вершина Комсомолец 1 б к. т.».

Так что цель, поставленную в начале третьего курса, я достиг.

Запись 29

Каковы были мои планы на будущее? И какое место в них отводилось альпинизму? Я хотел заниматься наукой. Тем, что мне интересно. Но в ИЯФе такое место было одно – теоротдел. Попасть туда из-за проблем с ФЭЧ, появившихся из-за переключения моего внимания на альпинизм, я уже не мог. Оставаться на ВЭПП-4? Но это хорошее место для учебы, но не для «теоретика-фундаментальщика». Здесь от меня будут требовать полной отдачи сил. И на то, что мне интересно, у меня не останется сил…

Близилось распределение. Нам дали список научных организаций по всему Союзу, где требуются выпускники. Я тоже изучил его. И обратил внимание на одно место. Это Красноярский институт физики. Он меня заинтересовал по трем параметрам: там тоже академгородок и, значит, можно заниматься наукой. Это первое условие. Потом – там уровень науки, вроде, пониже, чем в Новосибирском академгородке, и поэтому со своим уровнем я быстро сделаю то, что им надо, и смогу еще заниматься своим делом. Это – главное условие. И, наконец, третье. Там столбы. И можно заниматься скалолазанием. И альпинизмом. В качестве отдыха от научной работы…

Так я думал тогда. А куда мне еще было податься?

Запись 30

После альпиниады недели через две был снова ежегодный слет Буревестника в Кукуе. Собирались альпинисты вузов Новосибирска. Несколько десятков человек (как всегда). Был, как всегда, и общий забег. Но в этот раз я не был в хвосте, а бежал среди первых. А потом, хоть и знал, что надо беречь силы на подъем в гору в конце дистанции, обогнал всех и бежал впереди. Это было так удивительно, что ты не в толпе, а бежишь на свободе. Но вот и подъем в гору. И тут меня догнали и стали обходить один за другим. Обогнали меня семь человек. Я пришел восьмым. Но и это очень хороший результат для меня. А потом была, как всегда, эстафета. В этот раз я участвовал в ней. Бежал по ровной дороге, а потом опять в гору. Бежал я неплохо, но наша команда в целом заняла последнее место. Потом делали приседания на одной ноге на большом камне, когда вторую ногу не надо держать пистолетиком – так легче приседать. И один мужик там присел на одной ноге 100 раз! Были и подтягивания. Кто 12 раз подтянется, кто 16. Я на сдаче нормативов 11 марта подтянулся 14 раз. А здесь решил подтягиваться с подбивкой (хоть это и не совсем честно). И вот сделал 14 раз – а силы еще есть, сделал уже 18, а силы еще есть, сделал 24, а силы еще есть, но я подумал – и так уже больше всех, остановимся на этом. И сошел с турника. И говорю вслух, как бы оправдываясь – я ведь с подбивкой это делал, так можно и больше сделать. Тут же подходит к турнику парень и начинает подтягиваться. И делает это так же, как я – с подбивкой. Он видел, как я это делал и решил применить сам. И сделал 30 раз! Вот какая это штука – подбивка.

В конце подвели итоги по всем видам – общий забег, приседания на одной ноге (я уже не помню – приседал ли я или купался в это время с нашими ребятами), подтягивания. И я оказался на 6 месте.