Текст книги "Сфера влияния: Перехват"

Егор «развернул» сброшенную спасателями карту местности с обозначенными на ней точками, где можно получить если не помощь, то хотя бы связь.

От ближайшей – горнодобывающего комплекса, кстати, судя по отметкам на карте, начавшего процедуру консервации ввиду полной выработки сырьевой базы, сейчас осталась в лучшем случае куча радиоактивных обломков. Если не облако не менее радиоактивной пыли. Лифты были далеко, законсервированная база геологов чуть ближе, законсервированная же станция утилизации отработанной техники – ещё немного ближе. Вообще, складывалось впечатление, что в этой части планеты не было ни одного действующего объекта. Всё законсервировано.

С другой стороны, а чего ещё ожидать от сырьевой планеты? Есть сырьё – добывают, выбрали всё – перемещаются в другую точку, а здесь всякая активность прекращается. Остаются только «консервы» да аварийно-спасательные базы, предусмотренные на случай как раз таких ситуаций, в которую угодили Егор с Пантелеем.

Надёжная защита, НЗ, связь, даже транспорт, хоть и планетарный… Две такие базы были к потерпевшим аварию ближе всего.

Правда, «самая ближняя» таковой являлась лишь условно. Чтобы добраться до неё, надо было обогнуть зону повышенной радиации, хоть и по относительно ровной местности. Вторая была чуть дальше, и путь был нелёгким – надо было топать по высоким холмам, плавно переходящим в невысокий горный хребет. Егор оказался на распутье.

Какой маршрут выбрать? Длинный по ровной поверхности, или короткий по пересечённой? Не факт, что последний окажется легче. Но не факт, что первый окажется быстрее. И что делать? Егор хотел уже задать тактику случайный выбор, но тут наконец-то вспомнил, что у него есть Вейтангур. Тоже, в конце концов, разумный… кто? В общем – разумный. Может, у него будут какие-то соображения?

Молодой пилот коснулся закреплённой на поясе рукояти.

– Активировать меня совсем не обязательно, – послышался сухой и, как показалось Егору, обиженный голос меча.

«Что это он – обиделся, что его так долго не вспоминали? – подумал Егор. – Но тут же ситуация такая… Не до того было. Он что, не понимает?»

– Я так понимаю, – «Он что, мысли читает?!» – ты попал в затруднительное положение… с моей подзарядкой. – «Только о себе думает, зараза!» – Так что будем экономить энергию. Активируй меня только в случае крайней необходимости.

– Хорошо, – отозвался Белецкий, признав доводы старинной железяки резонными. – Да тут ты и не пригодишься. В смысле, не пригодишься как оружие, – спохватился он.

– А как кто? – заинтересовался Вейтангур.

– Ну, как собеседник, например, – вздохнул Егор. – Или как советчик. С Пантелеем плохо. Скажем так, потерял сознание. А помощь не придёт. Потому что…

– Не трать время на объяснения. Я всё знаю, – перебил его меч. – Я ж у тебя на поясе вишу. Всё, что видишь и слышишь ты, «вижу и слышу» и я. Что думаешь делать дальше?

– Думаю, надо идти на аварийно-спасательную базу. Там защита от радиации, воздух, питание, медикаменты… И самое главное – дальняя связь.

– Понятно. И на какую из баз направляемся?

– Вот тут я хотел бы посоветоваться…

– Тогда советую идти на станцию утилизации, – моментально отозвался Вейтангур.

– Но она же дальше, чем аварийные базы! – удивился пилот.

– И тем не менее, ты просил совета – ты его получил, – равнодушно произнёс меч.

– В принципе, пищи и кислорода хватит… – прикинул Егор. – Но аварийные базы ведь ближе! Почему тогда?!..

– Я тебе когда-нибудь давал плохие советы? – поинтересовался Вейтангур.

– Нет вроде бы… Нет. Но можно получить объяснение такому решению?

– Нельзя! – отрезал меч. – У тебя нет допуска.

– Вот так всегда, – проворчал молодой человек, серьёзно задумавшись над проблемой выбора. Вместо решения вопроса обращение к умной, но скрытной железяке только всё усложнило.

Егор ещё раз пробежался взглядом по карте, оценивая предложенный маршрут. Не то чтобы намечалась лёгкая прогулка, но ничего особо невозможного не было… Хотелось бы всё же добраться побыстрее.

– Я принял решение! – заявил пилот своему мечу, молча дожидавшемуся, пока шарики и ролики в мозгах владельца провернутся в нужное положение. – Сначала двигаемся по маршруту, который приближает нас и к станции утилизации, и к одной из аварийных баз. Доберёмся до развилки, а там будем действовать по обстоятельствам. Годится?

– Ты не принял решение. Ты его отложил, – проворчал Вейтангур.

– Отложить решение – тоже решение, – парировал Егор.

– Софистика, – буркнул меч.

– И тем не менее. Выдвигаемся прямо сейчас. Я только разберусь, что из НЗ Пантелея брать с собой, а что оставить.

– Осмотри местность, – посоветовал меч. – Может, что-то полезное осталось от спаскапсулы.

– Что могло остаться при таком взрыве? – с сомнением оглядел раскиданные повсюду обломки Егор. – Потеряем время.

– Ты собираешься заниматься осмотром неделю? – изобразил недоумение в голосе Вейтангур. – Кроме того, а вдруг уцелели, например, запасные кислородные картриджи?

Молодой пилот, признав правоту собеседника, тяжело поднялся на ноги и поковылял осматривать место происшествия.

Осматривать, как выяснилось, было особо нечего. Та самая воздушная волна, которая бросила на скалы спасательный бот, по ходу дела подхватила обломки спаскапсулы и утопила большинство из них во всё той же зелёной луже.

Каковому факту, честно говоря, Егор в глубине души обрадовался. Ещё с откоса, на котором пилот пришёл в сознание, он оценил состояние обломков. Разбросаны они были в таком радиусе и так искорёжены, что если что-то там смогло уцелеть – это было просто чудо. А в чудеса молодому человеку в последнее время верилось как-то с трудом.

В общем, теперь бесполезной, с его точки зрения, работы предстояло проделать намного меньше. Егор вообще не стал бы осматривать обломки, если бы не Вейтангур, сыгравший для него роль своеобразной «внешней совести».

Со своей внутренней совестью, тоже намекавшей, что контрольный осмотр надо бы всё же провести, парень уже почти договорился, но тут некстати в переговоры вмешался педантичный меч.

Однако теперь и ему не к чему было придраться. Немногочисленные не унесённые воздушным потоком покорёженные обломки, либо придавленные тяжелыми камнями, либо удержанные от утопления в зелёном пруду в результате столкновения с ещё более тяжёлыми глыбами, можно было обойти за десять минут. В каковой срок Егор с успехом и уложился.

Осмотр полностью подтвердил его ожидания. Уцелевшие конструкции были так искорёжены, а некоторые и оплавлены, что даже не было понятно, чем они являлись до взрыва.

«Похоже, рванул основной энергоблок», – сделал вывод Белецкий по результатам осмотра, приведшего его к краю мутного озерца, поглотившего спасложемент, спасательный бот и останки спасательной капсулы.

«Три спасательных системы, – покачал головой пилот, – накрылись медным тазом. И такое, оказывается, бывает. Рассказать кому – не поверят».

Однако чтобы что-то кому-то рассказать, сначала надо было до этого самого «кого-то» добраться. Так что Егор для очистки совести ещё раз окинул окрестности взглядом и… тяжело вздохнул. Из маслянисто поблёскивавшей жидкости метрах в пятнадцати от берега торчало нечто, явно чужеродное окружающему пейзажу. При более внимательном рассмотрении «нечто» было идентифицировано пилотом как ещё один фрагмент почившей в бозе спаскапсулы. «Придётся доставать», – покосился он на висящий на поясе меч.

Насчёт того, как доставать, особого богатства вариантов не наблюдалось. Либо лезть самому в это подозрительное болото, либо…

Белецкий выстрелил в железяку, сантиметров на десять высунувшуюся из «воды», как он для себя условно обозвал жидкость в луже, страховочным фалом. Попал. Между прочим, с первого раза.

«Ловись, рыбка, большая и маленькая», – пробормотал новоявленный рыбак, поудобнее упираясь ногами в каменистый берег и давая фалу команду на сокращение. Однако рыбалка пошла не так, как задумывалось. «Улов» остался на месте, а вот ловцу пришлось сделать пару шагов вперёд, дабы не плюхнуться носом в каменистый берег.

«Так дело не пойдёт», – Егор оглянулся по сторонам в поисках подходящего якоря. Таковой обнаружился метрах в пяти позади в виде здоровенного, глубоко вросшего в грунт валуна.

«Дайте мне точку опоры, и я переверну мир», – довольно подумал молодой человек, когда в результате второй попытки неопознанный подводный объект всё же удалось сдвинуть с места. Железяка начала подниматься над зелёной жижей, при этом приближаясь к берегу.

«Перегрузка! Опасность разрушения скафандра!» Встроенные датчики сообщили, что «рука» скафа, к которой был прикреплён страховочный фал, вот-вот оторвётся.

Белецкий чертыхнулся. Поднимавшееся над поверхностью непонятно что, в отличие от предыдущих обломков, имело более-менее правильную форму. То есть было относительно не сильно повреждено. То есть там могло сохраниться что-то полезное. А то и вообще – ценное.

Егор ослабил натяжение фала. «Улов» тут же погрузился под воду, скрывшись на этот раз полностью. «Хорошо, что сразу не утонул», – подумал пилот, вращивая фал в валун со своей стороны. Охватившая было душу мрачная безнадёга сменилась лихорадочным возбуждением. «А что, если там?..» Воображение рисовало основной блок НЗ, радиостанцию дальней связи или хотя бы штатный транспортёр, путешествовать на котором не в пример веселей, чем на своих двоих.

«И что? Врос? Ну давай, родной, давай!»

Поверхность мрачной лужи заволновалась, и вожделенное непонятно что вновь показалось на белый свет. Фал медленно, но уверенно сокращался. Валун несколько раз вздрогнул, при каждом рывке сдвигаясь в сторону зелёной жижи на несколько сантиметров, но всё же устоял на месте.

И вот где-то через минуту с хвостиком на берег выполз грязный, немного помятый, но в остальном вроде бы неповреждённый стандартный малый транспортный контейнер.

– Молодец, вытащил! – Вейтангур, оказывается, следил за процессом даже и в неактивированном состоянии. С одной стороны, удивляться было нечего. Он ведь только что предупреждал, что активация необязательна. Но с другой стороны, сам же сказал, что с энергоресурсом проблемы. Мог бы и не тратить энергию на наблюдение.

«Присматривает… Видно, решил, что без его советов я уж точно дров наломаю!» – обиделся молодой человек на такое поведение древней железяки. Однако вслух своё возмущение выражать не стал. Что толку? Лучше побыстрее разобраться с неожиданным уловом.

Что там внутри? Инфосистема контейнера, по всей видимости, тоже оказалась повреждена, так как на стандартный запрос он не отзывался. Егор подошёл вплотную к находке и с замиранием сердца смахнул ладонью грязь с места, где должна была располагаться маркировка.

– Что там у нас? – пилот разочарованно вздохнул. Внутри оказался малый разведывательный бот.

– Очень нужная вещь, – буркнул Белецкий, пытаясь открыть защитную крышку панели управления контейнером. Действительно, в данной ситуации бот был не очень-то и нужен. Летать он не умел, скорость передвижения не очень высокая, так что по прямому назначению его использовать не имело смысла. Пустишь вперёд, найдёт он препятствие. Начнешь это препятствие обходить, а бот тебя уже догнать не сможет. Но всё же кое-какие задумки относительно использования найденной железяки, буде она окажется исправной, у Белецкого были. Поэтому он занялся извлечением содержимого из контейнера.

А вот с этим возникли проблемы. Не работало не только дистанционное, но и ручное управление открытием. Видно, что-то переклинило при аварии. На этот случай инструкция предусматривала вывинчивание аварийных стопорных болтов специальным ключом, но Егор поступил проще: он просто вырубил узлы фиксации шпагой. Благо контейнер был небронированный. Но даже после этого пришлось попотеть, так как пара лепестков деформировались от высокой температуры и сварились друг с другом. Наконец удалось справиться и с ними.

И вот взору потерпевшего крушение предстал сам бот – небольшая, где-то по пояс, гусеничная машина с корпусом в виде сплющенного эллипсоида и сложенными вспомогательными манипуляторами. По два спереди и сзади.

Бот выглядел неповреждённым. Но дистанционно не запускался. По поводу чего у Белецкого возникли нехорошие предчувствия. Могло оказаться, что все усилия по извлечению из болота этого бегемота оказались напрасными.

Но нет. В ручном режиме команда запуска прошла. Бот прогнал стартовые тесты, подключился к боевой локалке, состоящей на данный момент из него и его командира – лейтенанта Императорского Военно-космического флота Егора Белецкого, и доложил о готовности.

Правда, радость Егора омрачалась тем, что готовность эта была неполная. Несколько систем не функционировали. Но зато бот мог двигаться, что тут же и продемонстрировал, выбравшись из контейнера и проехав пару метров вперёд.

– Ну вот, транспортёр у тебя есть, – констатировал Вейтангур.

– Ага. Теперь полегче будет, – кивнул Белецкий, устраивая боту тест-драйв на прилегающем участке местности.

Разведчик показал себя вполне достойно. Широкие гусеницы позволяли уверенно двигаться по песку или болоту, в которых шагающая машина такой же массы моментально бы увязла, а манипуляторы помогали перебираться через большие камни и удерживаться от опрокидывания на крутых склонах.

Удовлетворившись увиденным, Егор поспешил вернуться к Пантелею. Разведбот резво покатился следом, словно послушная собачонка.

Пантелей лежал всё в том же положении. Если бы Белецкий не получал телеметрию с его скафа, то мог бы подумать, что друг мёртв.

С трудом удержавшись от того, чтобы ещё раз привести рыся в сознание, Егор вздохнул и занялся приготовлением к походу. Прежде всего следовало привести в порядок импровизированное транспортное средство, чем молодой человек и занялся.

Точнее, чем занялся разведбот под его командованием. Корпус машины раскрылся, превратив аппарат в подобие лёгкого транспортёра, и бот с помощью манипуляторов принялся демонтировать некоторые блоки. Во-первых, некоторые из них были неработоспособны, как, например, пусковой контейнер с тремя мини-беспилотниками. Правда, при осмотре самих беспилотников выяснилось, что один из них всё же в порядке, вот только запускать его теперь придётся «с руки», что гораздо дольше, но, как говорится, уже хоть что-то. Некоторые, как, например, спектрометр или мини-буровая, были признаны потерпевшим крушение пилотом менее нужными, чем грузы со спасложемента рыся.

А вот вооружением Егор пренебрегать не стал. Он, конечно, изрядно уполовинил количество сброшенных с вражеского корабля десантных модулей и надеялся, что орбитальная ПКО подчистила остальных. Но, как говорится, на ПКО надейся, а сам не плошай. Так что штурмовая винтовка Пантелея перекочевала в руки, а точнее, в манипуляторы разведчика. В вопросах безопасности лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому Белецкий не поленился тут же произвести проверочную пристрелку.

Результатами которой был полностью удовлетворён. Бот выхватывал оружие из транспортного гнезда, словно заправский ганфайтер, и поражал заданные цели с завидной меткостью.

Штатные ракеты разведбота, которые могли нести к цели как груз нанозондов, так и боевой заряд, молодой человек испытывать не стал. Их было и так мало.

Теперь предстояло решить, какой груз импровизированный транспортер будет везти. Грузоподъёмность небольшой машины была ограничена. Можно было погрузить на неё либо Пантелея, либо набор жизненно необходимых вещей.

– Боливар не выдержит двоих, – сокрушенно вздохнул Егор, переводя взгляд с неподвижной фигуры рыся на его спасложемент, который предстояло основательно распотрошить.

Прежде всего он принялся за кислородные картриджи. Был большой соблазн навьючить их все на себя, но, поразмыслив, начинающий Робинзон решил не складывать все яйца в одну корзину. Мало ли что… Поэтому запас он разделил. Шесть картриджей оставил себе, а по два предоставил нести боту и Пантелею.

После кислородного вопроса настала очередь энергетического. Накопители в скафах и рыся и человека были в порядке, и их ресурс был практически полон – что позволяло спокойно продержаться до полугода. То есть в любом случае кислород должен был кончиться намного раньше, чем энергия. Да и молодой пилот не представлял, что бы могло вызвать задержку спасательной экспедиции на такой срок. Однако инструкции и опыт подсказывали, что готовиться надо к худшему.

Энергонакопитель спасложемента был выполнен не в виде единого узла, а представлял собой батарею из четырёх стандартных накопителей для скафандров. Как раз на такой случай. Белецкий не стал демонтировать все накопители, ограничившись лишь двумя. Их должно было хватить за глаза.

Теперь предстояло заняться водой и едой. Ёмкости с драгоценной жидкостью должны были составлять большую часть груза бота, но на них экономить не стоило. Без воды жизнь невозможна так же, как и без воздуха. И без еды.

– Как много надо для поддержания жизни, – покачал головой молодой пилот, принимаясь за перегрузку на импровизированный транспортер контейнеров НЗ с питательной смесью. Всё, что годилось в пищу, забрать с собой тоже не получалось: боезапас к оружию тоже занимал место и съедал часть грузоподъёмности бота. Поэтому весь неприкосновенный запас унести с собой было нереально. Тем более что он был распихан чуть ли не по всему ложементу. Так, например, мягкая набивка собственно ложемента, в котором размещался спасаемый, была съедобна. Часть мягких пищевых контейнеров из неё Белецкий всё же распихал по ранцам. Себе чуть больше, Пантелею чуть меньше. Если что, можно будет и поделиться.

В общем, транспортер оказался загружен в основном водой, едой и боеприпасами. Все прочие полезные вещи, такие как, например, переносной полевой комплекс для ремонта скафандров или надувной жилой модуль, пришлось оставить.

Закончив с приготовлениями, Егор ещё раз проверил, всё ли необходимое взял с собой.

– Вроде всё. Ну что ж, присядем на дорожку, – пробормотал он, опускаясь на большой пористый валун и оглядываясь по сторонам. Ядерный гриб на горизонте уже рассосался, и теперь весь небосклон был затянут однообразными тёмно-багровыми тучами, придавая мрачно-великолепному окружающему пейзажу какой-то апокалипсический вид.

Белецкий задрал голову. Лохматые тучи быстро проносились над ним. Сквозь просветы в нижнем слое облачности временами проглядывал второй слой. А над ним вполне мог быть и третий. И четвёртый…

Где-то там, за пеленой туч, над головой висели орбитальные крепости, верфи, склады, космические корабли… И космические истребители. Егор вздохнул. Ещё дальше в мрачной космической темноте ярко пылало Солнце. А за ним, совсем уж на невообразимом расстоянии, Земля.

Откуда он прилетел и куда должен был вернуться. И желательно живым. Парень мотнул головой. Что за мрачные мысли? Надо думать о чем-то другом. Земля, родной дом… и учебка штрафбата. Думать позитивно никак не получалось. Егор сделал ещё одну попытку. Родители, Елена… Что она там, интересно, сейчас делает? Кружится в вихре очередного бала? Даёт интервью журналистам? Или стоит у окна, так же устремив взор в небеса, как и он сейчас? И Настя… Вспомнив одну девушку, с которой судьба свела его в столице Империи, молодой человек не мог не вспомнить и другую. И её отца – Шелехова. И столичное кладбище… Нет, похоже, мысли обо всём, кроме предстоящего нелёгкого пути, предстояло выбросить из головы. Ибо ни до чего хорошего они не доведут.

Егор тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Пора!

Замерший неподвижно бот, повинуясь приказу, сорвался с места и, подпрыгивая на камнях, устремился вперёд. Конечно, отправлять большую часть своих запасов впереди себя было не самым оптимальным решением, но какая-никакая разведка всё же нужна, и кто справится с этой задачей лучше бота-разведчика, пусть даже переоборудованного в транспортер? Далеко Белецкий его отпускать не собирался. Бот не должен был удаляться дальше, чем на пятьсот метров.

Парень перевёл взгляд на Пантелея. Тот вздрогнул, механическим движением поднялся на лапы и, сделав несколько шагов вслед за удаляющимся ботом, остановился в ожидании. Конечно, сам рысь оставался без сознания, но экзоскелет скафа мог двигаться и без участия хозяина. По показаниям биометрии, Пантелею такой способ передвижения никак повредить не мог, даже был лучше, чем передвижение на тряском транспортёре.

Вперёд друга молодой человек пропустил, чтобы постоянно держать его в поле зрения. Скаф Пантелея топал в нескольких шагах впереди, и в случае чего Егор всегда мог вмешаться в ситуацию. Хотя в случае чего именно, было не совсем понятно. Прийти в сознание хозяин скафа теперь без внешней команды не мог никак.

Первый километр маленький отряд прошёл без происшествий. Второй тоже. А вот шагов через двадцать после того, как счётчик пройденного пути перевалил за отметку две тысячи, небеса осветила яркая вспышка. Егор моментально, на рефлексах, прыгнул под защиту ближайшего валуна, в полёте выхватывая оружие и отдавая команду скафу рыся укрыться среди камней, а боту перейти в боевой режим.

Тревога оказалась ложной. За вспышкой ничего не последовало. Ни звука взрыва, ни сотрясения почвы.

Провалявшись минут десять в укрытии, Белецкий сделал вывод, что если что-то и произошло, то, скорее всего, вне атмосферы планеты, и дал команду на отбой тревоги и продолжение движения.

– Что же там, чёрт возьми, происходит? – пробормотал он, в очередной раз бросив быстрый взгляд в небеса.

– Ничего хорошего, – отозвался висящий на поясе меч. – Ситуация, в принципе, проста и понятна. Но довольно безрадостна.

– А нельзя как-то в общих чертах… прояснить для меня? – попытался получить доступ к информации молодой пилот. – Или опять – недостаточно допуска?

– Ну, разве что в общих чертах, – к удивлению Егора, Вейтангур наконец-то хоть что-то решил рассказать. – Тем более что подробностей я и сам не знаю. – Белецкий попытался сделать вид, что так и поверил, но вспомнил, что, по идее, меч в неактивированном состоянии ничего «видеть» не должен. Хотя, с другой стороны, он уж тем более ничего не должен знать о происходящем вокруг планеты, на которую они только что, гм, так сказать, прилетели.

– Для начала – небольшое лирическое отступление, – начал Вейтангур.

– А может, не надо отступления?! – взмолился снедаемый любопытством Егор.

– Надо! – жёстко отрезала бездушная железяка. – Тем более что времени у нас предостаточно. А для понимания ситуации данное, изменим формулировку, предисловие необходимо. Итак… Да. Итак, как ты, наверное, знаешь, Империя и Союз сейчас находятся в состоянии приблизительного паритета. То есть сил, чтобы победить в этой войне, недостаточно ни у одной из сторон.

– Мы находимся на грани перелома в… – начал было молодой лейтенант, но Вейтангур бесцеремонно осадил его:

– Оставь эту пропаганду для шпаков. В смысле, для гражданских, – тут же поправился он. – Ты, мне кажется, уже кое-что видел в жизни, чтобы отличать реальность от вымысла, пусть и приятного. Последние события говорят о том, что, если мы и находимся на грани перелома в военных действиях, то перелом этот отнюдь не в пользу Империи. Помолчи, послушай сначала, что я скажу, а потом будешь перебивать. Так вот, паритет… По крайней мере, он был. До недавнего времени. Обе стороны основные силы флотов направили на прикрытие своих планет и охрану коммуникаций. Да, некоторые силы противостоящих государств постоянно крутятся вокруг планет противника, но какой-либо серьёзной угрозы они нести не могут. Так как для прорыва планетарной обороны их недостаточно. А усилить атакующую группировку нельзя. Ресурсы не позволяют. Экономика, знаешь ли. Да и есть у меня подозрения, что среди элит обоих государств есть лица, заинтересованные в такой вот вялотекущей войне. Помолчи, я сказал, подумай. И я помолчу немного.

После где-то пятиминутной паузы меч поинтересовался у Егора:

– Ну что, осознал?

– Может быть, – буркнул тот.

– Что «может быть»? Может быть, осознал, а может, нет? – съехидничал Вейтангур.

– Может ситуация быть такой, как ты сказал. И хватит меня подначивать! – вспылил молодой человек.

– Ладно, спокойно. Мир, – успокаивающе проговорил меч. – Это хорошо, что осознал. Так вот, теперь ближе к делу.

Недалеко от Сварога сейчас находятся третий и четвёртый флоты Союза. В принципе, ничего необычного в этом нет. Империя постоянно щупает оборону планет Союза, Союз занимается тем же в отношении имперских планет.

Вот только сейчас ситуация изменилась. Третий флот СС приближается к Сварогу по догоняющей траектории. Точнее, приближался. Путь ему преградил имперский Седьмой флот, и сейчас там образовалась неслабая мясорубка.

Таким образом, Седьмой флот оказался скован противником и при всём желании теперь не сможет принять участие в отражении атаки Четвертого космофлота противника, который сейчас на форсаже приближается к планете по встречной траектории.

Вейтангур выдержал небольшую паузу и продолжил:

– Но даже такая ситуация, по идее, особых волнений у командования вызывать не должна. Планетарные крепости способны самостоятельно отбить атаку и трёх полнокровных флотов. А не то что двух, от одного из которых, даже если он умудрится-таки прорваться сквозь оборону Седьмого флота, на момент подхода к планете останутся жалкие ошметки.

В общем, причин для беспокойства нет… То есть не было бы, если считать, что военно-космическим флотом Союза командуют умалишённые, которые бросают два своих флота на верную гибель без видимых причин.

Но ведь там, положа руку на сердце, воюют тоже далеко не идиоты. Значит, мы чего-то не знаем.

Ещё одна странность: противник применил новое оружие. Я говорю пока не о тех «абсолютных невидимках», которых ты атаковал, а о «невидимках», ну… скажем так, почти обычных.

Союз разработал новое оружие: модернизированные «Спруты» несут на себе части тяжелых лазеров и грави-импульсных орудий. Пользуясь образовавшимися в имперских сенсорных сетях «дырами», «Спруты» незамеченными подходят на дистанцию выстрела тяжелого орудия, компонуются в лазер или грави-импульсник и открывают огонь.

Само по себе появление и применение этого нового оружия тоже не так уж необычно. Технический прогресс не стоит на месте, и то одна, то другая сторона демонстрирует технические новинки.

Странно то, что применение этого вундерваффе тоже не обеспечивает Союзу не то что победы, но хотя бы какого-нибудь ощутимого преимущества. Первый залп вследствие эффекта неожиданности получился более-менее результативным. Затем прекрасно видимые системой контроля пространства эсминцы, несущие накопители для лазеров, стали уничтожаться дальнобойными орудиями крепостей, не успев выйти на дистанцию эффективного огня. А менее мощные орудия противника фиксируются гравиконтролем в момент сборки и тоже уничтожаются.

Казалось бы, ясность в ситуацию вносит появление этих вот «суперневидимок». План противника выглядит следующим образом: заварить бучу вокруг планеты, и пока планетарная оборона занята видимым и плохо видимым противником, под шумок подтянуть диверсионные силы и ударить по ключевым объектам если не обороны, то промышленной инфраструктуры.

«Невидимок», думаю, было больше, гораздо больше, чем ты заметил и уничтожил. И весь этот кавардак с ядерной бомбардировкой поверхности и прочими весёлыми делами заварили именно они.

Надеяться, что своими действиями ты сорвал их коварные планы – глупо. Но, может быть, хотя бы переполовинил… То есть командование обороной смекнуло, что к чему, и успело… гм, если смогло, конечно, принять хоть какие-то меры. В противном случае, боюсь, Сварог останется под контролем Империи, но длительное время не сможет выполнять функции сырьевой планеты.

Меч замолчал. Егор, прокрутив в голове изложенную ситуацию, не мог не признать, что выглядит рассказ Вейтангура вполне правдоподобно.

– М-да, ситуация действительно, как ты и говорил сначала, проста и понятна. И безрадостна, конечно… Но вот потом ты стал говорить о странностях. Я вижу только одну: откуда тебе обо всём этом известно?!

– Ну, это тебе странно. Мне – нет. Мне странно другое: почему все эти недоневидимки лупят исключительно по одной из крепостей, не отвлекаясь ни на какие другие объекты?

* * *

– Ну что ж, Владимир Александрович, должен сказать, что вам удалось совершить практически невозможное и, не побоюсь этого слова, спасти планету, – атаки «невидимок» наконец-то прекратились, и адмирал решил, что капитану «Адмирала Ковалёва», с которым он плотно координировал свои действия всё это время, можно дать передышку.

– Увы, Константин Евгеньевич! – в видеообъёме перед командующим планетарной обороной сокрушенно покачала головой голограмма собеседника. – Боюсь, «спасти планету» – это слишком громко сказано. Такой разгром!

– Да, положение серьёзное, – кивнул адмирал. – Потеряна треть орбитальных лифтов, пять крупнейших производственных комплексов на поверхности, две крупных орбитальных верфи и ещё великое множество более мелких, но не менее важных объектов на орбите. Система контроля пространства частично выведена из строя, кроме того, в нескольких местах на планету удалось высадиться диверсионно-штурмовым группам противника. Но всё же Сварог нам удалось отстоять. Если бы не ваши орлы, текущая ситуация могла бы быть намного хуже.

– Я понимаю, но от этого не легче, – вздохнул капитан авианосца.

– Конечно, было бы намного лучше, если бы я знал о возможностях вашего подразделения заранее, – не удержался от шпильки в адрес секретчиков-перестраховщиков командующий.

– Не думаю, – поджал губы его собеседник. – Мои подчинённые заточены совсем под другие задачи. И если бы не этот лейтенант… Я бы и сам не знал, что они могут обнаруживать «невидимок». Как, впрочем, не подозревал и о существовании самих «невидимок».

– Да, их появление оказалось для нас большой неожиданностью, – ещё раз согласился с находящимся на связи каперангом адмирал. – Разведка очередной раз облажалась. Но, слава богу, капризная девка Фортуна на этот раз решила улыбнуться нам, а не противнику.

– При всём уважении, Константин Евгеньевич, вынужден не согласиться. Кому благоволит удача, ещё неизвестно, – возразил капитан «Ковалёва». – Противник раз за разом преподносит всё новые сюрпризы.

– Преподносит, – вздохнул командующий. – Однако его Третий флот понёс тяжёлые потери в схватке с нашим Седьмым, и даже если его остаткам удастся прорваться к Сварогу, они ничего не смогут сделать против крепостей. Впрочем, как не могли бы с ними справиться и в полном составе. К сожалению, и Седьмой флот сейчас уполовинен, и принять участие в обороне Сварога не сможет. Однако Планетарная оборона рассчитана на самостоятельное противодействие четырём флотам, и приближающемуся Четвёртому флоту Союза здесь тоже ничего не светит.