Текст книги "Сфера влияния: Перехват"

Рысь, увидав, что противник оказался в пределах досягаемости его шпаг, спрыгнул с проезжающего поезда на не успевшего отреагировать диверсанта и вступил с ним в рукопашную схватку. В это время состав остановился так же резко, как и тронулся. Егор снова упал и двумя выстрелами повредил ещё два манипулятора бота. К сожалению, оба ходовые, а не боевые. Но и это было уже неплохо, так как несколько снижало манёвренность «Краба». К сожалению, аварийный гусеничный ход остался неповреждённым, и на горизонтальной поверхности бот всё ещё мог маневрировать довольно уверенно. Разве что фокусы типа поднятия на дыбы теперь проделывать было труднее.

Отстрелявшись, Белецкий на форсаже бросился влево, под защиту сложенных там контейнеров. «Это всё-таки оказались контейнеры», – мелькнуло в голове. Пытаясь отдышаться после рывка, он наконец-то заметил, что кислород закончился, и подорвал патрон активации «Последнего шанса» – аварийного кислородного генератора, позволявшего продержаться ещё сорок пять минут. В неускоренном режиме. А в ускоренном… Трудно сказать. Минут десять-двадцать, в зависимости от интенсивности боя, ещё можно было подышать.

«Краб» наконец-то оправился от последствий столкновения с локомотивом и дал очередь из активного вооружения по контейнерам, за которыми укрылся Егор. Те, к счастью, оказались чем-то заполнены, и, к большому счастью, чем-то негорючим и неврывоопасным. Так что импровизированный бруствер защитил Егора вполне сносно.

Ведя огонь по Белецкому, вражеский бот двигался в сторону катающегося по полу ангара мутного клубка из сцепившихся в смертельной схватке человека и рыся. Так со стороны выглядел бой на предельной скорости, и стрелять сейчас в этот клубок означало подстрелить своего вместо врага с вероятностью около пятидесяти процентов. Поэтому «Краб» планировал подключиться к схватке врукопашную.

Белецкий, смещаясь вдоль контейнеров дальше от выхода из тоннеля, сделал в направлении «Краба» пару выстрелов из гранатомета, надеясь повредить ходовую бота, но, к сожалению, безрезультатно.

Тем временем схватка рыся с человеком закончилась. Полной победой рыся. Клубок распался в тот момент, когда «Краб» подобрался уже почти впритык. Тело диверсанта осталось лежать на полу, а Пантелей стремглав бросился под защиту контейнеров, успев на ходу молниеносным ударом одной из шпаг повредить гранатомёт «Краба». Тот проводил рыся очередью из «ротора», но пушистик успел прикрыться составом, причём сам состав он перепрыгнул, буквально перелетел так, чтобы не попасть под обстрел второго «Краба», оставшегося в тоннеле.

Потеря гранатомета для бота в данной ситуации была некритична. Огневая мощь, конечно, снизилась, но чтобы справиться с двумя гораздо слабее вооруженными врагами, её должно было хватить. Теоретически.

Но в бою бывает всякое. Поэтому второй оставшийся диверсант, очевидно, решил не рисковать. Он не вступил в схватку. Вместо этого, прикрываясь составом и пятящимся «Крабом», который при этом поливал огнём укрытие Егора и Пантелея, не давая им высунуться, начал пробираться куда-то вглубь ангара.

Снова ожил Вейтангур.

– Нельзя позволить им захватить корабль! – с тревогой в голосе заявил он.

– Какой корабль? – Егор отправил «стрекоз» в пешем режиме, чтобы отслеживать перемещения противника. Если запустить их в воздух, они мгновенно будут сбиты. – Чёрт!

Из тоннеля выскользнуло что-то небольшое, приземистое и продолговатое, и шустро заскользило по направлению к «Крабу». Белецкий увеличил картинку и увидел, что это второй бот, лишённый возможности поучаствовать в схватке, выслал коллеге подмогу – два своих манипулятора. Причём один – с той самой кинетической винтовкой, которой так опасался Егор. И неудивительно, что опасался. Если это оружие вступит в бой, прятаться за контейнерами будет так же безопасно, как за картонными ящиками.

В транспортном варианте сложенный манипулятор представлял собой что-то вроде робота-уборщика на маленьких колёсиках. К счастью, в автономном режиме манипуляторы могли использоваться разве что как самоходные мины. Стрельба с навешенного на них оружия была неэффективна ввиду низкой точности, а из кинетической винтовки и подавно. Манипуляторы не обладали достаточной массой, чтобы справиться с неслабой отдачей этого оружия.

– Пантелей, запусти вверх «стрекозу»! – заорал парень.

Рысь тут же выполнил команду, и бот, как и ожидалось, перевёл огонь на новую цель, стремясь лишить противника разведданных. «Стрекоза» прожила не более трёх секунд, но Егор сумел воспользоваться этим временем. Высунувшись из-за контейнера, он тремя выстрелами разнёс манипулятор с кинетической пушкой на куски. Второй манипулятор, к сожалению, проскочил. Что на нём было навешено, разглядеть не удалось, но вряд ли это была щётка для уборки территории. Кроме того, четвёртым выстрелом удалось-таки повредить «Крабу» одну из гусениц, и тот, крутанувшись на месте, застыл. С одной стороны, толку в таком попадании было мало. Вражеский бот и в качестве неподвижной огневой точки являл собой грозную силу. С другой стороны, теперь вражеский диверс не мог прикрываться ботом, если хотел куда-то добраться.

– Вон тот корабль, к которому пробирается второй диверсант, – меч, терпеливо ожидавший, пока Егор разберётся с манипулятором, снова напомнил о себе. – Его нельзя позволить захватить.

– И как я, интересно, ему помешаю? – Егор снова выпустил пару гранат по вражескому боту и сместился в сторону. «Краб» моментально ответил очередью по контейнерам напротив того места, где только что находился человек. – Силы не равны.

– Проберись хотя бы поближе к кораблю, а там я постараюсь что-нибудь сделать.

– Что? – скептически скривил губы Белецкий.

– Ещё не знаю. Но если у тебя есть другой план, я готов его выслушать. Только скорее! Время уходит! И ещё! У корабля, а лучше на его борту, должен быть именно ты! Не Пантелей!

– А его что, здесь бросить? – возмутился молодой человек.

– Если у нас всё получится – спасётесь оба. Если нет – оба погибнете. И не только вы, а ещё много, много людей. Поверь, я не шучу!

Егор на мгновение задумался, а потом кивнул:

– Хорошо! – и, обернувшись к Пантелею, крикнул: – Слушай, некогда объяснять, но мне надо пробраться к вон той здоровенной туше! – кивнул он в сторону самого большого объекта. – План такой: ты берёшь винтовку и отвлекаешь «Краба». Я короткими перебежками продвигаюсь к объекту. Лови! – и Белецкий бросил напарнику оружие. Тот ловко поймал штурмовую винтовку и быстро закрепил её в кронштейнах на своём скафе с помощью специально предусмотренного для этого манипулятора.

– Надо так надо, – рысь оставался флегматичным даже в горячке боя.

– Ну, я пошел! Прикрой!

Рысь на мгновенье высунулся из-за укрытия и дал неприцельную очередь по боту.

Воспользовавшись тем, что противник сосредоточил огонь на позиции пушистика, Егор метнулся к следующему укрытию – очередной группе контейнеров. «Хоть бы кислорода хватило добраться до этой дуры!» – озабоченно подумал он, слушая, как пули цокают по стали контейнеров, и намечая себе очередную позицию, до которой можно быстро добраться.

Взгляд скользнул по шеренге странных аппаратов, находящихся сзади-слева. Молодой пилот отметил про себя, что они скорее напоминают аэрокосмические многоцелевые машины, а не атмосферные перехватчики. Однако по силуэту ни на одну знакомую Белецкому машину они не походили – ни на имперскую, ни на эсэсовскую.

В это время несколько шальных пуль, высекая искры, прошлись по фюзеляжу одной из машин. Егор увеличил картинку. Однако! Никаких следов попадания! Хотя чему тут удивляться? Защита истребителя рассчитана на оружие помощнее, чем пехотный пулемёт! Вот бы что в качестве укрытия! Но только за чем там прятаться – за стойками шасси?

Тут парню пришла в голову мысль.

– Слушай, а поезд тогда ты дёрнул? – поинтересовался он у Вейтангура.

– Ну, я, – не стал отнекиваться тот.

– А больше ничем тут управлять не можешь?

Меч выдержал паузу. Очевидно, сканировал окрестности.

– Живы три транспортёра – два почти рядом, а один вон там в дальнем углу, и вот этот портальный кран.

– Жаль! – расстроился Егор. – А я рассчитывал на эти «птички»…

– А, «Вьюги», – отозвался меч. – Вторая и шестая машины откликаются. Но летать они не могут – только передвигаться по поверхности. И они без боезапаса. А самое главное, я не могу ими управлять…

– Жаль! – ещё раз огорчился молодой человек.

– Я не могу. Ты – можешь, – закончил свою мысль Вейтангур.

– Как?!

– Как дронами. Но для активации тебе надо подобраться поближе. Хотя бы метров на пятьдесят.

– Задача… – задумался парень. «Краб» держал под контролем одновременно и Пантелея, и его. Если на манипулятор был подвешен только «ротор», то это не значит, что нет бортового вооружения, вмонтированного в корпус. Судя по всему, в распоряжении бота имелись ещё минимум два крупнокалиберных пулемёта. Хорошо, что гранатомётов больше не было. Впрочем, неизвестно, что за подарок пришёл «Крабу» вместе с манипулятором.

Егор повертел головой, по ходу прикидывая варианты действий, и, наконец приняв решение, связался с Пантелеем.

Тот, выслушав товарища, прокричал:

– Согласен! Только быстрее! А то тут становится жарковато!

– Тогда начинай!

– Есть!

Понеслось. Несколькими точными выстрелами рысь отстрелил крепления большой балки непонятного назначения, висевшей под потолком неподалёку от Белецкого. Балка со страшным грохотом обрушилась. Егор, используя её как прикрытие, резво пополз к «Вьюгам», сопровождаемый цокотом пуль, выпускаемых ботом. Одновременно со скрипом сдвинулся с места кран, примеряясь захватом к контейнеру.

Из дальнего угла наперерез перемещающемуся короткими перебежками диверсанту выскочил транспортёр.

Диверс затормозил и принялся стрелять по приближающемуся грузовичку. К нему тут же подключился бот, перенёсший огонь с Белецкого на новую угрозу.

Егор наконец добрался до летательных аппаратов на необходимое расстояние и попробовал установить контакт. Указанные Вейтангуром машины откликнулись сразу. Пилот отдал команду на запуск и приготовился к дальнейшим действиям.

Ожил один из транспортёров, стоящих неподалёку. Он двинулся в сторону «Краба». Бот отвлёкся от Пантелея и сосредоточился на остановке двух грузовых машин. Чем рысь немедленно воспользовался. Высунувшись из-за укрытия, он несколько раз выстрелил по диверсанту. Не попал, но внимание отвлёк и передвижение замедлил. Чего и добивался.

На «Краба» помчался третий транспортёр. Одновременно с этим Егор на предельной скорости кинулся к ближайшей «Вьюге» и запрыгнул ей на крыло. Теперь он был прикрыт от огня вражеского бота фюзеляжем машины.

Кстати, вовремя! Бот наконец-то подключил новый манипулятор и открыл огонь из установленного на нём оружия. Коим оказалась скорострельная пушка. Все три транспортёра были мгновенно разнесены в куски, несколько попаданий получила «Вьюга», на крыле которой разместился Белецкий. На ней, впрочем, это никак не отразилось. А вот импровизированная стенка из контейнеров, за которой прятался рысь, оказалась пробита навылет в двух местах, и пушистику пришлось бы плохо, но тут бот был вынужден перенести огонь на новую угрозу: приближающийся кран явно собирался сбросить подхваченный большой контейнер прямо на него.

«Краб», оценив ситуацию, перенёс огонь на подвеску контейнера. К этому времени обе «Вьюги» уже запустили двигатели. Между прочим, как отметил по себя парень, работающие явно не на стандартных принципах. Две больших птицы приподнялись над полом ангара на несколько сантиметров и застыли в ожидании приказа.

Который был Егором незамедлительно отдан. «Вьюга», на крыле которой он расположился, заскользила к кораблю непонятного назначения, а вторая машина, набирая скорость, ринулась на «Краба».

Так как контейнер к этому времени уже рухнул, не дойдя до цели, бот сосредоточил весь огонь на ней, но боевой космический аппарат этого даже не заметил. «Вьюга» достигла заданной точки секунд за пятнадцать, и Егор отдал команду на самоликвидацию.

О чём тут же пожалел.

Шарахнуло знатно! В том, что от бота ничего не осталось, как и от бедной «Вьюги», заслуживающей лучшей участи, сомнений не было. Взрывная волна разметала по сторонам всё, что было не закреплено, или закреплено, но плохо. Даже «Вьюгу» Егора, несмотря на то что она отработала двигателями коррекции, ощутимо тряхнуло – так, что её пассажир чуть не свалился с крыла.

Пилот привстал, чтобы глянуть, как там дела у пушистика. Увиденное его не обрадовало. «Стенка» из контейнеров завалилась, и как раз в сторону рыся.

– Пантелей, ты жив?! – с тревогой крикнул парень.

– Да жив, жив, – послышалось в ответ натужное пыхтение. – Привалило малость… Сам выберусь. Ты давай диверса догоняй!

Белецкий оглянулся.

И увидел, как тот, кого он должен был перехватить, исчезает в открытом люке корабля, а ступеньки трапа начинают таять и течь вверх, быстро заращивая проём.

* * *

«Старость – это не столько возраст, сколько состояние души», – адмирал Потапов вспомнил это крылатое изречение кого-то из великих (кого именно – как-то затерялось в глубинах памяти, а лезть в Сеть выяснять не хотелось, да и не было времени), когда в очередной раз поймал себя на том, что во время боя вспоминает эпизоды из своей молодости. Тоже боевые, но к текущему моменту не имеющие никакого отношения.

Причём вспоминал он их в том ключе, что раньше, дескать, было попроще. Участок ответственности поуже, инициативу надо было проявлять только тактическую: в рамках приказа, отданного начальством. А обо всём остальном пусть у того начальства голова и болит.

Теперь же на плечах лежал груз размером с планету. Причём в буквальном смысле. С кого ещё спросят в случае чего, как не с командующего обороной этой самой планеты? Нет, ответственности адмирал не боялся и наказания в случае неудачи не страшился.

Просто устал, подумал он, в очередной раз бросив взгляд на висевшую прямо перед ним тактическую схему. Вот и проскальзывают мыслишки о том, что раньше было лучше, об ответственности, и даже о том, что если бы руководство узнало о таких мыслях, всё чаще посещающих командующего обороной Сварога, то сейчас здесь уже командовал бы кто-то другой.

А может, действительно – старость. Когда начинаешь чаще с грустью оглядываться в прошлое, чем с надеждой смотреть вперёд – в будущее. Когда кажется, что всё хорошее осталось там, за пеленою лет, и никогда уже не повторится…

Потапов усилием воли отогнал подло прокравшиеся в голову неподобающие моменту мысли, поправил подушку под головой и опять вперился взглядом в схему, пытаясь понять, чего же добивается противник.

На данный момент у адмирала было время отдыха. Космические бои с участием флотов не скоротечны: они длятся не минуты и не часы, а от нескольких суток до нескольких недель. Никакому человеку не по силам всё это время без перерыва не то что руководить сражением, а хотя бы даже просто бодрствовать. И новейшие достижения медицины помочь не могли. Вот и приходилось время от времени оставлять за себя заместителя и уходить поспать в маленькую бытовую каютку рядом с КП.

Но и там уснуть получалось не сразу, а то и совсем не получалось. Вот и сейчас адмирал лежал на койке, смотрел на схему и думал, думал…

Началось сражение фактически три недели назад. Безобидные вроде бы эсминцы оказались конструкторами. Состыковываясь, несколько кораблей образовывали мощный гамма-лазер. Так как такой подлости от них никто не ожидал – считалось, что технологических возможностей для создания подобного оружия у противника нет, – антилазерная защита орбитальных объектов Сварога не была активирована. И эсэсовцы, они же «союзники», могли поразить практически любой объект на орбите. Но выбрали они один из трёх наиболее защищённых объектов – Вторую крепость. Существенно повредить которую этими силами было невозможно. Ну, разрушили несколько двигателей коррекции и пару теплоотводов. Эти повреждения для такой махины, как орбитальная крепость, некритичны.

Вторая волна нападения, казалось бы, объяснила такой странный выбор цели. Вследствие лазерной атаки, крепости и прочие орбитальные объекты окутались антилазерными облаками. Что несколько снизило чувствительность планетарной системы контроля пространства. И подход к планете целой армады «невидимых» штурмовиков и десантных ботов противника оказался незамеченным.

Оказался бы незамеченным, если бы не счастливая случайность, в результате которой вражеские коварные планы удалось сорвать хотя бы частично. Если бы эсэсовцам всё удалось в полной мере, Сварог был бы фактически потерян в качестве сырьевой планеты, что нанесло бы тяжелейший удар по экономике Империи и, как следствие, привело бы к перелому в войне.

Однако не удалось.

Казалось бы, всё, на этом очередной раунд закончен, но не тут-то было.

Третий флот Союза, вопреки ожиданиям, вошёл в боестолкновение с Седьмым флотом Империи, прикрывающим на данный момент Сварог. Битва закончилась победой Империи, флот противника практически перестал существовать, но и сырьевая планета тоже осталась без прикрывающего флота.

Так что теперь Четвёртый флот Союза встречали только три крепости планетарной обороны. Которые, в принципе, легко могли раскатать в тонкий блин четыре таких флота, но…

В командовании у врага ведь тоже сидят далеко не идиоты, они не бросят на убой два флота непонятно ради чего. Значит, должен быть у них ещё какой-то козырь. Но какой?

Подозрения вызывали продолжающиеся атаки конструкторов. Только сборка идёт не из эсминцев, а из «Спрутов» – судов, называвшихся «невидимками» до появления ещё более «невидимых» машин. Благодаря своей малозаметности «Спруты» могли подбираться к планете гораздо ближе, чем эсминцы. Но и оружие они при «сложении» образовывали куда менее мощное, чем более крупные корабли. Плюс ко всему, когда «Спруты» состыковывались, их масса сразу начинала превышать порог чувствительности систем гравиконтроля ПКО Сварога, и импульсные орудия крепостей в большинстве случаев успевали уничтожить цель до того, как она выстрелит.

Нанести удар удавалось только примерно десяти процентам конструкторов второй волны. И, что характерно, их мишенью была исключительно Вторая крепость. Чем было вызвано такое загадочное поведение, оставалось непонятным. Аналитики выдвинули предположение, что атака продолжается, чтобы обороняющиеся не снимали антилазерное облако, снижающее, как уже было сказано, чувствительность системы ПКП. А атака на Вторую крепость – просто разведка боем, призванная выявить уязвимые места.

Ладно. Пусть это объяснение. А на что всё же рассчитывает приближающийся флот противника? Наиболее вероятным представлялся вариант, что одновременно с началом основного боестолкновения на штурм планеты пойдёт вторая волна «невидимок».

Между прочим, имеющая неплохие шансы на успех. Экипажи истребителей с «Адмирала Ковалева», хоть и усиленные за это время дополнительным пополнением, доставленным с Земли скоростными курьерами, не перекрывали подходы к планете на сто процентов. Оставались «дыры», через которые противник мог проскочить сквозь оборону.

Это был наиболее вероятный вариант, рассчитанный из анализа предыдущих событий. Но если у врага были ещё какие-то козыри…

Адмирал вздохнул и тяжело поднялся с койки. Пора было привести себя в порядок, перехватить чего-нибудь и выдвигаться на КП. Через полчаса флот противника выйдет на дистанцию уверенного огневого контакта. В это время командующий обороной планеты должен быть на посту. «А всё-таки здорово было бы сейчас командовать хотя бы всего лишь крепостью, а не всей обороной!» – эта вновь мелькнувшая мыслишка была мгновенно задавлена. Командующему так думать не пристало! И всё тут!

* * *

Егор рванул к зарастающему люку на пределе своих сил. Но всё равно опоздал. Когда он наконец-то добрался до места, где только что был трап, над головой наблюдалась только ровная, без единого шва, матово-серая поверхность, и ничто не выдавало того факта, что именно здесь находится вход в корабль.

– Опоздал! – тяжело дыша, выдохнул молодой пилот. Все усилия пошли прахом. Диверсант добрался-таки до цели. И теперь…

– Ещё нет, – возразил Вейтангур. – Смотри!

На глазах уж было признавшего поражение Белецкого обшивка «потекла», открывая проход внутрь судна, и через несколько секунд между люком и полом ангара сформировался трап.

– Вперёд! – скомандовал меч. – У тебя ещё есть шанс его догнать!

Дважды повторять не понадобилось. Егор буквально взлетел по трапу, сжигая остатки кислорода, и ринулся вверх по коридору.

– Тут не заблудишься! Корабль на консервации. Значит, открыт только один проход – в ходовую рубку, – сообщил меч, когда парень уже мчался по коридорам корабля. – На этом пути все двери открыты. Внутренняя планировка в целом как у стандартного эсминца проекта 2632-бис.

– Значит, здесь должен быть пневмолифт, – сориентировался Белецкий, вызвав из памяти тактика схему этого давно устаревшего и снятого с вооружения эсминца. Схема была ещё из курса истории ВКФ, прослушанного в училище. В принципе, Егор и не надеялся, что она когда-нибудь пригодится, но память всё равно была практически безразмерная, так что чистить её не было особого смысла, и там хранилось, кроме данной схемы, много ненужного хлама.

– Не забудь, консервация! – напомнил Вейтангур. – Пневмолифт не работает.

– Тогда аварийный тоннель, – Егор заглянул в дверной проём справа по коридору от лифта и действительно обнаружил там вертикальную цилиндрическую шахту с вваренными скобами.

Парень замялся. Лезть вперёд без разведки было опасно (хотя, собственно, только что он именно это и проделал), высылать же вперёд «стрекозу» значило обнаружить себя раньше времени. Хотя… Беззвучно перемещаться всё равно не удастся. Плюс диверс, если не дурак, уже поставил разведобъём. А он точно не дурак. Значит, скрытно пройти всё равно не получится – можно выпускать разведзонд.

«Ну, насекомое, вперёд!» – Белецкий запустил в тоннель «стрекозу» и, только дождавшись подтверждения, что ближайший участок пути безопасен, быстро полез вверх, цепляясь за скобы.

Такая осторожность несколько замедляла продвижение, но Егор рассудил, что быстро с законсервированным кораблём диверсант сделать всё равно ничего не успеет – разве что взорвёт, так что можно себе позволить «спешить медленно».

О том, что в его рассуждения вкралась ошибка, тут же напомнил сигнал тактика о том, что «Последний шанс» исчерпывается. Кислород подходит к концу. Так что если не поторопиться, парень мог задохнуться, так и не добравшись до врага.

Чертыхнувшись, Егор поспешил за «стрекозой», закладывавшей виражи в лабиринте коридоров. Так как судно было военным, на пути к рубке было множество поворотов, которые позволяли контрабордажной команде в случае проникновения врага на корабль держать оборону, и то тут, то там натыканы стационарные огневые точки, сейчас, к счастью, мёртвые.

Предположения Егора о том, что противник поставил разведобъём, подтвердились, когда где-то в районе третьей палубы на месте «стрекозы» вспыхнул слепяще-белый шарик диаметром сантиметра в три, и та прекратила своё существование.

По всем признакам такое явление могло быть вызвано только дистанционным подрывом сконцентрированной в малом объёме «умной пыли» (она же «москиты»). Это, кстати, вовсе не означало, что диверсант остался без глаз и ушей в коридорах. Подорваны были явно далеко не все «москиты». Большая их часть продолжала исправно предоставлять хозяину информацию о перемещениях преследователя.

Белецкий тоже не остался без разведданных. Место погибшего зонда тут же заняла вторая «стрекоза». Тут, конечно, лучше было бы поставить разведобъём – но, увы, нечем. Всё потрачено при путешествии по подземному лабиринту.

И в случае уничтожения последнего аппарата Егор рисковал нарваться на неожиданный выстрел в упор.

– Вероятность применения противником какого-либо оружия, кроме шпаги, оценивается примерно в полпроцента, – сообщил Вейтангур, словно почувствовав, о чём думает молодой человек, – корабль остро необходим ему неповреждённым. Как и нам.

Снова пикнул тактик. По мере приближения к концу последних запасов кислорода сигналы должны были звучать всё чаще и чаще.

– В рубке ты должен прорваться к консоли управления и вставить меня в гнездо в правой её части. Это приоритетная задача. Уничтожение диверсанта – на втором месте. Запомни – гнездо в правой части консоли управления! – настойчиво повторил меч и продолжил: – В бою можешь использовать меня в качестве второй шпаги. С минуту должен продержаться, пока не сдохну. Но даже если вырублюсь – вставить меня в гнездо! Обязательно!

– Понял! – отозвался Егор, сжав зубы. Порасспросить бы у старой железяки, что из всего этого должно получиться, вот только времени нет. Да и всё равно он ничего не скажет. «Недостаточно допуска!» – мысленно передразнил парень свой меч.

А потом ему стало не до этого.

Вторая «стрекоза» достигла рубки и успела показать изображение диверса, колдующего над консолью управления, прежде чем была уничтожена так же, как и первая.

Егор отставал от разведзонда не больше чем на пятнадцать секунд, так что не успел ещё пепел осесть на пол, как он, с двумя шпагами в руках, уже стоял напротив своего врага.

Тот уже оставил возню с консолью и обернулся к дверям. И в его руках тоже пылали два клинка.

По всем правилам, надо бы было сначала прощупать противника, но на игру по правилам времени не было. Кислородный таймер пищал всё чаще и чаще. Поэтому Егор сразу ринулся в атаку.

И по каюте закружился смертельный вихрь.

Диверсант оказался опытным бойцом. На порядок сильнее, чем абордажники, точнее абордажницы, с которыми Белецкий имел дело на «Змеееже». Большинство атак молодого человека разбивались о мастерскую защиту, и после почти каждой из них приходилось уже самому уворачиваться от мгновенной контратаки. Ситуация усугублялась тем, что, в отличие от Егора, одетого, как и полагается пилоту, в лёгкий скаф, его противник был облачён в скаф средней защиты.

Тем не менее Егору удалось пару раз задеть диверсанта, хоть и не сильно. Но тот восстановил паритет, проткнув парню правое бедро и оцарапав левый бок.

Сквозь гул крови в висках и трель сигналов таймера Белецкий расслышал голос Пантелея:

– Держись! Я иду!

«Хорошо! Связь есть. Значит, пушистик уже на борту. В случае чего – завершит дело», – удовлетворённо отметил Егор, отбивая очередной удар и переходя в контратаку. И, вспомнив наставления Вейтангура, прокричал:

– Пантелей! Ели что: мою вторую шпагу, ту – из Мёртвого Облака, надо вставить в гнездо справа на консоли управления! Очень тебя прошу!

– Понял! Держись, иду к тебе! – Белецкий с трудом расслышал голос рыся. Перед глазами плавали круги, сигналы таймера слились в один непрерывный гудок, к горлу подступало удушье.

Из последних сил парень ринулся в атаку. Казалось, рухнул какой-то удерживающий его до сих пор барьер. Движения противника замедлились, Егор без проблем уклонился от его левого клинка, подставил Вейтангур под правый… И тот погас, пропуская вражеский удар. Кончился заряд.

Парень почувствовал боль под сердцем, но и он достал диверса. Кажется…

Свет померк, и сознание Егора погрузилось во тьму.

* * *

Командующий четвертым космофлотом СС капудан-паша Саид Кассем с тяжелым вздохом надел парадную феску, завершив тем самым процесс облачения в парадный мундир. После чего вызвал пред светлы очи своё объёмное изображение, покрутил его вправо-влево, придирчиво вглядываясь в мелкие, но важные детали, и удовлетворённо кивнул: вид был хоть и уродливый с его точки зрения, но зато полностью соответствовал уставу. «Безобразно, но единообразно».

Капудан-паша в свободное время увлекался копанием в истории (у каждого человека свои странности) и поэтому знал, что ко временам романтизированного сейчас восторженными глупцами Возрождения многие традиции разделившихся народов были утеряны, или информация о них была чудовищно искажена. Как следствие, многое из того, что считалось «истинно национальным» и «уходящим корнями вглубь веков», таковым отнюдь не являлось. Как в Союзе, так и в Империи. От наследия предков в первозданном виде сохранились лишь жалкие крохи. Вся остальная «история» была придумана относительно недавно.

К таким вот «исконным вековым традициям» относились и форменные фески, на самом деле перенятые когда-то, по правде сказать, действительно в незапамятные времена, у совсем другого народа, но прижившиеся на какое-то время у одной из ветвей предков.

«Ещё бы стёганый халат и шаровары вспомнили, идиоты!» – буркнул командующий и собрался уже покинуть свою каюту, но его намерениям помешал запрос на соединение от адъютанта.

– Что там ещё? – недовольно буркнул командующий.

– Представитель АМАН нижайше просит аудиенции, – доложил адъютант.

«Хм, нижайше… – скривился Саид Кассем. – Это ещё с какой стороны посмотреть, кто из нас главнее в этом походе. С одной стороны, я – командующий флотом. Но полученные инструкции чётко предписывают выполнять любые требования представителя Управления военной разведки».

Капудан-паша взглянул на часы. Время позволяло.

– Ну что ж, зови, – разрешил он.

Почти сразу створки входных дверей его каюты разъехались в стороны, и на пороге появился Хаим Шалит – прикомандированный к флоту полковник АМАН. Почти весь поход он безвылазно просидел на своём лёгким крейсере разведки «Яффо» и вот перед боем вдруг решил почтить своим присутствием флагманский линкор и самого командующего.

Бросив взгляд на разведчика, капудан-паша ему остро позавидовал. В отличие от командующего, облачённого в парадный мундир, увешанный многочисленными наградами, словно новогодняя ёлка русских, полковник был одет в обычный скафандр средней защиты без знаков различия. А что? Имел право. И вовсю им пользовался.

– Салам алейкум, – посетитель остановился у порога и, сложив ладони перед собой, склонился в традиционном поклоне.

– Алейхем шалом, – коротко кивнул командующий. – С чем пожаловали? Только по возможности кратко, времени до начала основной фазы атаки осталось мало.

– Я вас не задержу, – улыбнулся полковник. – Просто настало время передать вам некую информацию, которую по соображениям секретности нельзя доверить средствам связи. Посмотрите, – в каюте появилось объёмное изображение планеты, к которой приближался флот. Один из участков поверхности несколько раз мигнул и засветился ярким жёлтым светом. – Вот отсюда во время боя может стартовать корабль. К сожалению, из его характеристик для опознавания известны только размеры: примерно с эсминец. Возможно, нашей системой контроля пространства он будет опознан как имперский.