Текст книги "Сфера влияния: Перехват"

Наша задача – сделать всё для того, чтобы этот кораблик смог уйти от планеты. Акцентирую: это задание более приоритетно, чем официальная цель нашего похода. Я, по возможности, постараюсь справиться своими силами. В лучшем случае максимум, что от вас потребуется, это не открывать огонь по данному судну. Но ситуация может сложиться так, что вы должны будете оказать огневую поддержку как для защиты корабля, так и для его уничтожения.

Что именно надо будет делать флоту, я сообщу во время боя с борта «Яффо», на который сейчас возвращаюсь. Для понимания вами важности операции могу сказать, что если выполнение второстепенной задачи, до этого заявленной как основная цель похода, позволит нам получить значительное преимущество над врагом, то если этот кораблик достигнет Аларда, это станет предпосылкой нашей окончательной и безоговорочной победы над Империей. – Полковник выдержал паузу, давая собеседнику время переварить полученную информацию, после чего прижал к сердцу руку и делано смиренно поклонился. – Это всё, что я имел вам сообщить, позвольте откланяться.

Капудан-паша, решив сохранить хорошую мину при плохой игре, отпустил своего визави едва заметным кивком. То, что командующий флотом должен выполнять приказы какого-то полковника, к тому же ещё и принадлежащего к другой структуре, конечно, не лезло ни в какие ворота, но что делать – на то получено распоряжение от непосредственного начальства.

Полковник покинул помещение пятясь и не разгибаясь, так что для стоящих у дверей каюты офицеров караула, выполнявших скорее декоративные функции, чем осуществлявших реальную защиту, всё выглядело, как положено, в рамках субординации.

А Саид Кассем остался стоять посреди каюты, осмысливая полученную информацию. До встречи с разведчиком план операции казался простым и понятным. Да, флот должен был погибнуть, но результат того стоил. Как и то, что в результате усилий, затраченных на подготовку этой дерзкой атаки, экономика Союза оказалась сейчас в тяжелейшем состоянии. Но сейчас… Что такого могло быть в этом судёнышке, чтобы ради него угробить целый флот, и не просто флот, а такой флот? За исключением разве что того, что эсминцы обычно не способны не то что на взлёт и посадку, но даже на маневрирование в атмосфере планет.

Командующий тяжело вздохнул и направился на мостик. Независимо от того, как повернутся события, его место именно там.

«И в который раз перед смертью вся жизнь перед глазами почему-то не проходит, – немного обиженно подумал Егор. – С другой стороны, в предыдущие разы я не умер. А в этот? Гм, я мыслю, значит, существую. То есть жив? А диверс?!»

Парень открыл глаза. И увидел перед собой забрало шлема рыся. Точнее, над собой, поскольку за шлемом виднелся потолок рубки.

– Лежи, лежи, не дёргайся, – Пантелей придавил лапой действительно дёрнувшегося, чтобы попытаться подняться на ноги, парня. – Приходи в себя. Противника своего ты убил, вот он рядышком валяется. Да не дёргайся! Вот тебе картинка. – Рысь сбросил напарнику изображение со своего скафа. Действительно, диверсант лежал на полу рубки неподалёку от Белецкого и почти в той же позе, что и его победитель.

– А?.. – Егор вспомнил про вторую часть задачи, но пушистик даже не дал ему высказать вопрос.

– Твоя железяка там, где ты и просил, – изображение сместилось, и парень увидел, что рукоять Вейтангура торчит из консоли управления кораблём.

– Значит, получилось! – Егор снова закрыл глаза. Тело словно налилось свинцом. Слабость накатила такая, что даже рукой или ногой шевельнуть было трудно. Именно поэтому рысь смог удержать его на полу одной лапой. Дышать было трудно, но дышалось… И даже при закрытых глазах тревожные сообщения системы диагностики о пробитом лёгком, отсутствии кислорода и атаке нанодеструкторов никуда не делись.

– Получилось-то получилось, – послышалось рядом ворчание рыся. – Вот только что дальше делать будем? Не хочется тебя расстраивать, но… Свой кислород у тебя закончился, ты «на шнурке», двигаться не можешь, в ангаре пожар, но ни охрана, ни пожарные почему-то не спешат. Эй, ты меня слышишь?!

– Слышу, слышу, – отозвался Егор, с трудом удержавшись на грани сознания.

«Потерпи ещё две минуты», – послышался жизнерадостный голос Вейтангура.

– Всего-то осталось? – вяло удивился парень. Сил не было, даже чтобы расстроиться по поводу такого короткого оставшегося срока жизни.

«Через две минуты проблемы начнут решаться, – безапелляционно заявил меч. – Постарайся не загнуться до этого времени».

Егор вспомнил, что рысь не может слышать его переговоров с мечом, и произнёс вслух:

– Надо подождать две минуты.

– И что? – поинтересовался Пантелей.

– Проблемы начнут решаться, – повторил парень слова Вейтангура.

– Мне бы твою уверенность, – пробормотал пушистик. – Хорошо. Ждём. Две минуты погоды не сделают.

«А ты пока активируй новую опцию», – посоветовал Вейтангур.

– Какую? – удивился Белецкий.

«Там подсвечено».

Егор быстро просмотрел список опций. Действительно, появился новый глиф.

«Пилот, – прочитал парень. – Система сконфигурирована и готова к работе. Активировать опцию?»

– Но я и так пилот! – возмутился он.

«Это ты так думаешь, – в голосе Вейтангура послышалась усмешка. – Активируй, и ты поймёшь… И будет на что убить две минуты».

Егор попытался пожать плечами, зашипел от боли и дал команду на активацию.

Быстро пробежали глифы тестовых таблиц, на секунду остановились и сменились надписями на русском языке.

«Система активирована», «Поиск объектов управления…», «Объект обнаружен», «Запрос протокола связи», «Протокол связи согласован», «Запрос допуска», «Допуск подтверждён», «Подключиться к управлению объектом?».

– Да, – выдавил обалдевший пилот.

«Устанавливается подключение…», «Подключение установлено в полном объёме».

Егора охватило странное чувство. Он ощутил себя просыпающимся от спячки большим могучим существом. Даже скорее не просыпающимся, а оживающим.

«Штурмшип проекта „Тандерболт-шесть-три-шесть” приветствует пилота», – услышал Белецкий глубокий баритон искина корабля, частью которого стал, подключившись к системе управления. «Корабль находится в процессе расконсервации. Ожидаемое время достижения полной боевой готовности – пятнадцать минут двадцать четыре секунды. Жду указаний».

– Как тебя зовут? – тут бы в себя прийти после такого резкого изменения ситуации… Лейтенант даже забыл, что он почти при смерти. А ему про какие-то указания.

«Штурмшип проекта „Тандерболт-шесть-три-шесть”, заводской номер двадцать девять – ноль семь – восемнадцать», – доложил искин.

«Странное название проекта, – подумал Белецкий. – Не имперское и не союзное». И как же его обозвать? «Молния»? Нет, имя женское. Теоретически всё равно, можно даже голос приказать сменить, но как-то не идёт этому кораблю женское имя. Тогда так.

– Сменить имя на «Гром», – приказал Егор.

«Принято, – возможно, молодому человеку показалось, но в голосе искина прозвучали нотки удовлетворения и даже радости. – А как к вам обращаться?»

«Командир – не годится, – задумался парень. – Я ведь ему собственное имя дал. А, ладно!»

– Называй меня Егор. И можно на «ты».

«Принято, Егор».

За этими переговорами молодой человек не заметил, как прошли отмеренные Вейтангуром до начала перемен к лучшему две минуты.

Зато сообщение тактика «атмосфера в помещении пригодна для дыхания» не заметить было трудно.

Белецкий чуть не подскочил от неожиданности. Процедура заполнения воздухом обитаемого объёма любого корабля была одной из стандартных при расконсервации, но молодой пилот об этом забыл от неожиданности.

Получив это сообщение, он собрался уже откинуть забрало шлема, но вспомнил о нанодеструкторах. Ведь они уже могут передаваться воздушным путём, и… «Шнурок»! Пантелей!

– Гром, послушай. Я и, возможно, мой напарник заражены нанодеструкторами. Своими силами вычистить их из организмов не можем. Ты обладаешь такими возможностями? – Егор затаил дыхание в ожидании ответа.

– Расконсервация и развёртывание системы диагностики и оказания медицинской помощи экипажу будут завершены через четыре минуты тридцать шесть секунд, – сообщил искин. – И сразу включатся в работу. До этого момента предлагаю помещение зараженных объектов в универсальные индивидуальные силовые коконы. Которые, кроме прочих своих функций, могут использоваться в качестве карантинных объёмов.

– А какие «прочие функции»? – поинтересовался Егор. Очень не хотелось быть помещённым в изолятор с ограничением свободы передвижения. Хотя, с другой стороны, он и так не мог двигаться.

– Индивидуальное противоперегрузочное устройство, защитная система, индивидуальное средство передвижения в составе корабля, индивидуальное спасательное средство и, для пилота, мобильный пункт управления кораблём.

– Хорошо, давай в коконы, – согласился пилот.

И тут же его тело поднялось с пола рубки, неподвижно зависло над ним на пару секунд и, перейдя в положение «полулёжа», так, как будто человек находился в обычном пилотском ложементе, развернулось к консоли управления. «Шнурок» отстегнулся от скафов, которые соединял, и упал на пол.

– Что происходит?! – спросил рысь, тревожно оглядываясь по сторонам. Сам он остался в том же положении, что и был.

– В рубке атмосфера, пригодная для дыхания, – пояснил Егор, откинув забрало шлема. – Мы с тобой в силовых коконах. На всякий случай. Получается так, что я могу управлять этим кораблём. Сейчас идёт расконсервация, когда закончится, по результатам будем думать, что делать дальше.

Одновременно пилот, так сказать, вживался в новое тело. Невозможно объяснить обычному человеку, как это – чувствовать, как выходит на рабочую мощность реактор, как нарастает кожа активной защиты, прорезаются огневые точки, открываются глаза внешнего обзора…

Кстати, о внешнем обзоре.

Увидав, что творится вокруг, пилот мысленно привистнул. Обломки взорвавшейся «Вьюги», с помощью которой он угробил «Краба», послужили катализатором грандиозного пожара. Грандиозного по меркам почти безкислородной атмосферы, конечно… Ярко пылали какие-то ёмкости, чадили несколько десятков контейнеров, в нескольких местах что-то искрило… Но в целом было больше дыма, чем огня.

Однако всё равно пожар на военной базе – это опасно. Никогда не знаешь, что и когда может рвануть.

«Надо бы убираться отсюда побыстрее, – пробормотал Егор. – Интересно – как? Где здесь выход?»

– Прямо по курсу, – сообщил Гром, понявший риторический вопрос Егора как адресованный лично ему. – Но механизм управления открыванием створа не работает.

– Час от часу не легче!.. – вздохнул пилот. – И что же делать?

– Когда система вооружения активируется полностью, можно будет пробить проход наружу, – тут же ответил искин.

– Это здорово! – обрадовался Егор. – А что у нас со связью с внешним миром?

– Ангар защищён от любых видов дистанционного зондирования, – сообщил Гром. – Обратная сторона этого – связь возможна только проводная. Но система связи тоже не работает.

– Да что же тут случилось, что ничего не работает?! – в сердцах воскликнул Егор.

– Не имею информации, – как-то виновато ответил искин корабля. И тут же добавил: – Медсистема активирована. Приступаю к диагностике. – Почти сразу поступило новое сообщение: – Обнаружено заражение экипажа нанодеструкторами. Класс опасности – третий. У пилота нанодеструкторы находятся в активной фазе как в организме, так и в скафандре. Начинаю принудительную смену скафандра и лечение. У второго члена экипажа – начальная фаза заражения организма нанодеструкторами организма. Необходимости в смене скафандра нет. Начинаю лечение.

Откуда-то из-под консоли управления к висящему в воздухе Егору и к сидящему на полу Пантелею потянулись змеи-манипуляторы. Точнее, почти все «щупальца» достались человеку. К рысю направилось только одно.

– Не дёргайся. Это медсистема, – предупредил Егор товарища. – Ты тоже успел заразиться от меня, так что требуется лечение.

– Я-то что, – Пантелей, предупреждённый другом, спокойно воспринял подключение манипулятора к внешнему слоту медблока. – А ты там как? Обещают вылечить?

– Хороший вопрос, – пробормотал Егор и переадресовал его медсистеме корабля.

– Прогноз положительный, – за медсистему ответил всё тот же Гром. – Ориентировочное время полной очистки организма – трое суток. Время заживления проникающего ранения – восемь суток. Лечение проводится в фоновом режиме. В это время ты можешь управлять кораблём.

Снаружи бабахнуло. Взорвалась одна из горящих ёмкостей. На корабль посыпался град осколков, но выведенное на четверть мощности защитное поле сработало безупречно – обшивки не достиг ни один из них.

Горящие осколки воспламенили ещё пару ёмкостей, находящихся ближе к кораблю. Пилоту инстинктивно захотелось отодвинуться подальше.

И он тут же он почувствовал реакцию «организма», частью которого стал. Энергия пошла по энерговодам от реактора к маневровым движкам. Многотысячетонный корабль легко приподнялся на несколько сантиметров в воздух и сместился метров на двести в сторону от нового очага возгорания. Всё это в полной тишине и без каких-либо визуальных эффектов. В рубке же эти манипуляции вообще не ощутились. Казалось, что корабль, как и прежде, стоит на одном месте.

– Ну ничего себе! – вырвалось у Егора. – Что тут за движки?!

– Четыре гравиконвертора с суммарной тягой в полторы мегатонны, – сообщил искин.

– Гм… А «гравиконвертор» – это как? – До сих пор молодому пилоту не было известно о существовании такого типа двигателей.

– Это примерно как гравикомпенсатор, только на несколько порядков мощнее, – с готовностью пояснил Гром. – Если интересно – схема доступна в секции «документация».

– Интересно. Но пока не до того. Позже посмотрю.

Тем временем манипуляторы сняли с парня старый скаф и напылили новый. Напыление велось в два слоя. После того как был нанесён первый, белоснежный слой, на него то тут, то там были наложены какие-то устройства, и потом всё это было задуто вторым, оранжевым люминесцентным слоем. После чего все «щупальца», кроме одного, втянулись обратно под консоль управления.

Вопреки ожиданиям Белецкого, после выхода нового скафандра в рабочий режим никакого прогона тестовых таблиц и сопряжения с тактиком не последовало. Егор просто почувствовал скаф, как часть себя.

Надо сказать, ощущения были довольно странными. Парень ощущал себя некоей матрёшкой. Снаружи – организм корабля. В нём – вторая кожа (и не только кожа) нового скафандра. И уже внутри – так сказать, исходное тело.

Со всем этим надо было свыкнуться. На что требовалось время. И Егор его не терял. Он осваивался в новой среде сразу на нескольких уровнях: играл мускулами систем корабля, исследовал возможности нового скафа, а также по мере возвращения своего тела к нормальному функционированию (и, между прочим, процесс шёл прямо-таки нереально быстро) пытался шевельнуть то рукой, то ногой. Последнее решительно пресекалось экзоскелетом скафа, который сейчас находился под контролем медсистемы Грома. Егор, правда, знал, что может с лёгкостью переподчинить скаф себе, но спорить с медициной не хотелось. Когда медблок решит, что пациенту можно двигаться самостоятельно, он и сам разблокирует скаф. А пока можно и побыть неподвижным, тем более что особых неудобств это не вызывало.

Из всех метаморфоз, происходивших сейчас с молодым человеком, Пантелей мог видеть только внешние преобразования, а именно – смену скафандра.

– Ты сейчас похож на большого игрушечного робота. Для детей до семи лет, – фыркнув, сообщил он приятелю.

Егор тут же глянул на себя со стороны. Да, висящий в воздухе оранжевый флюоресцирующий скафандр с непривычки смотрелся довольно нелепо. Прежний, чёрный цвет был бы лучше. Не успел Егор об этом подумать, как скаф стал угольно-чёрным.

– Вот, теперь лучше, – довольно сообщил рысь.

Парень, порывшись в настройках скафа, хмыкнул и спросил: «А так?» После чего исчез. То есть так это выглядело для Пантелея. Только что висевший рядом приятель перестал быть видим не только в оптическом диапазоне, но и для систем контроля пространства скафандра рыся.

– Эй, эй! Ты куда делся?! – забеспокоился Пушистик.

– Да здесь я, – Егор отключил режим «максимальная невидимость» и снова предстал пред очи друга.

– Впечатляет! – согласился тот. – А ещё что можешь?

– Много чего, – неопределенно ответил пилот, одновременно приподнимая корабль повыше и покачивая его в разных направлениях. Рысь этого не заметил, как и предыдущий сдвиг в сторону.

Корабль был полностью послушен пилоту. Все системы вышли на рабочую мощность.

– Может, тогда убрал бы этого отсюда, – Пантелей кивнул в сторону лежащего на полу тела вражеского диверсанта. – Диссонирует с окружающей обстановкой.

– Запросто! – ответил Егор и переадресовал задачу кораблю.

Он ожидал, что появится один или несколько сервороботов, но тело просто поднялось в воздух и поплыло в сторону двери. Егор проводил его взглядом и заявил:

– Ну что ж, пора птичке покинуть гнездо.

Одновременно он включил обзорный экран над консолью управления и вывел на него картинку с внешних камер. Пожар к этому времени разошёлся не на шутку.

Увидав, как вокруг всё горит, дымит, взрывается и рушится, Пантелей согласился с товарищем.

– Да, самое время. Вот только как «птичка» собирается это сделать?

– Ну, попробуем вот так, – пожал плечами Егор и просто пожелал убрать препятствие с дороги.

Результат превзошёл все ожидания. Участок стены перед носом корабля просто исчез. В образовавшееся отверстие размером в пару футбольных полей стал виден типичный пейзаж Сварога: рыжие песчаные барханы да возвышающиеся над ними, словно над волнами бушующего моря, тёмные скальные массивы.

– И что это было? – Пантелей сел на пятую точку.

– Дезинтегратор, – ретранслировал товарищу название применённого оружия Егор.

– Шутки шутить изволим?! – обиделся рысь. – Дезинтеграторов не бывает.

– А вот многие думают, что разумных рысей не бывает, – парировал пилот, отдавая команду кораблю на движение вперёд. Нет, не так, он не отдавал команду. Он просто двинулся вперёд. Как человек не отдаёт команду своим ногам, чтобы те шагали.

Громадная обтекаемая туша корабля легко проскользнула в проделанное в казавшемся снаружи монолитным горном склоне отверстие и, резко ускоряясь, устремилась в небеса.

Адмирал Потапов, одетый в парадный мундир и при всех орденах, находился на Центральном посту Третьей крепости. Вот-вот должна была начаться основная фаза боя, который, по сути, шёл уже давно, хоть и в вялотекущей форме, и, согласно традициям любого флота любой страны, командующий в это время должен находиться именно здесь, хоть, в принципе, современная техника позволяла ему управлять ходом боя из любого другого места.

Адмирал бросил взгляд на висящую в воздухе перед ним объёмную проекцию, отображающую положение дел в объёме пространства вокруг Сварога.

Корабли противника, окутанные антилазерными облаками, шли на сближение с планетой ордером «тройной конус». То есть в буквальном смысле построение вражеских кораблей напоминало эти геометрические фигуры. В вершине каждого конуса находился линкор, дальше за ним следовали крейсера, авианосцы и остальная мелюзга классом поменьше.

Такое построение за счёт синергетического усиления позволяло обеспечить более мощное общее защитное поле строя, причём не только крупные корабли прикрывали своим полем собратьев меньшего размера, но и даже мелочь типа эсминцев и тральщиков, хоть и незначительно, но усиливала защиту линкоров и крейсеров.

Имелся в этой диспозиции и минус: высокая плотность построения облегчала работу канонирам планетарной обороны и увеличивала риск поражения нескольких боевых единиц одним залпом.

Именно поэтому такой ордер считался походным. В крайнем случае его рекомендовалось применять при встрече с заведомо более слабым противником.

При штурме планеты же корабли давно уже должны были максимально разойтись, образуя атакующую полусферу. Правда, и атаковать планету полагалось минимум тремя флотами. А тут один, да ещё не самый мощный из флотов Союза…

Командующий покачал головой.

В околопланетном пространстве сенсорные сети были развёрнуты достаточно плотно, чтобы выполнять свои задачи даже в условиях активного противодействия противника. Так что состав атакующего флота уже был известен защитникам Сварога вплоть до последней канлодки.

На остриях конуса атаки шли три линкора – «Низамие», «Дамиад» и «Таиф». Их сопровождали крейсера: «Аунни Аллах», «Фазли Аллах», «Саар», «Гюли Сефид», «Шальдаг», «Эркиле», «Гебен», «Добур» и «Эйлат». Также насчитывалось три ударных авианосца и множество более мелких судов, собственные названия которых разведке были неизвестны, да и неинтересны. Практически все эти корабли, включая линкоры, были предыдущего поколения, то есть на данный момент безнадёжно устарели.

Конечно, они прошли перед походом плановый ремонт и даже, возможно, какую-то модернизацию, но всё равно – устаревший корабль переделать в новейший невозможно. Нет, возможность, в принципе, есть, но влетит это во столько, что за такие деньги проще построить корабль новый. Поэтому никто в здравом уме и трезвой памяти такой глупостью заниматься не станет.

И вот этот флот, не то чтобы состоящий из металлолома, но явно не способный нанести какого-нибудь ощутимого урона оборонительной системе планеты, не говоря уже о том, чтобы прорвать её, приближался сейчас к Сварогу на всех парах.

До входа в зону эффективного действия крепостных орудий главного калибра оставалось меньше минуты. На что же рассчитывает противник? Эх, если бы знать…

Из донесений разведки было известно, что командует приближающимся соединением капудан-паша Саид Кассем. Адмирал Потапов знал его как весьма достойного и умелого флотоводца. Вряд ли такого бросили бы на убой. Хотя, конечно, политические интриги есть политические интриги. Но всё равно Кассем не повёл бы подчинённых на бессмысленную бойню, в которой они сложат голову, не принеся никакой пользы родине. Скорее, подал бы в отставку. Значит, есть у него какие-то козыри. На что-то он надеется. Знать бы, на что?

Это «на что?» последнее время беспрерывно занимало мысли командующего обороной Сварога. Но как ни ломали голову он, аналитики его штаба и аналитики Штаба ВКФ на Земле, никакого более-менее реалистичного объяснения действиям противника придумать не удалось.

Значит, хоть какая-то ясность наступит только во время схватки, и тогда уже придётся реагировать мгновенно. Вот только хватило бы на это реагирование времени. Бой на встречных курсах скоротечен. Время с момента сближения на дистанцию эффективного поражения до окончания боя обычно не превышает пятнадцати-двадцати минут. И в конце концов всегда выигрывает тот, у кого больше огневая мощь. А больше она у трёх планетарных крепостей на орбите Сварога, и никакой модернизацией одиночный флот на уровень планетарной обороны не выведешь.

Цифры под объёмной тактической схемой заканчивали обратный отсчёт. Девять, восемь, семь, шесть… «Всё ли сделано?» – в очередной раз спросил себя командующий. И в очередной раз ответил: всё. Оборона от обычного врага в полной готовности, а орлы с «Адмирала Ковалёва» стерегут «невидимок». Пять, четыре, три, два, один…

Огонь орудия планетарных крепостей и кораблей атакующего флота открыли одновременно.

* * *

Как и предполагалось, первые залпы с обеих сторон оказались неэффективными. В смысле разрушений. Защитное силовое поле крепостей и совмещённое поле флота выдержало удар. Но накопители систем защиты начали быстро разряжаться.

Капудан-паша запросил расчётные данные системы контроля повреждений.

Ответ пришёл моментально: «В совмещённом режиме защитное поле выдержит ещё шесть залпов». Командующий флотом кивнул своим мыслям: так и предполагалось. Ну, ничего, ещё пять залпов, и начнётся кутерьма. Экипажи судов готовы действовать по плану, «невидимки» вышли в расчётные точки. Кораблик, о котором сообщила эта лиса из АМАН, пока не появлялся. Может, и не появится. Первоначальный план всё равно казался Саиду Кассему грандиознее, чем помощь одиночному мелкому корыту.

Второй залп противника! Так… Ёмкость накопителей – восемьдесят четыре процента. Ресурс энерговодов системы защиты – девяносто процентов. Это временная картина. Как показывает практика, энерговоды дохнут раньше, чем накопители. И это хорошо, ибо на этом основан весь план.

Залп флота! Палубу под ногами капудан-паши чуть тряхнуло. Отдачу у грави-импульсных орудий никогда не удавалось полностью погасить, да ещё это построение… Усиливается не только защитное поле, но и импульсы отдачи орудий с разных кораблей складываются. Так что мелкие суда сейчас вообще трясёт изрядно.

К сожалению, корабли флота не могут стрелять так же часто, как орудия крепостей. Всё те же энерговоды… Так что на шесть залпов обороны планеты флот сможет ответить от силы четырьмя. Но это особо не важно. По сути, пока что идёт лишь подготовка к основной фазе боя.

Третий залп противника! Командующий флотом сцепил зубы. «Ждать!.. Ждать!..»

* * *

Наконец-то на воле! Внизу мелькнул красновато-жёлтый пейзаж планеты и быстро скрылся в заполонившей всё вокруг пелене туч. Три слоя облачности были преодолены за пару минут. Нос корабля задрался почти вертикально. Но в рубке не ощущались не изменение положения корабля в пространстве, ни ускорение.

Точнее, пилот всё это чувствовал, правда, в сильно ослабленном виде, так как ориентировался в пространстве он сейчас при помощи датчиков пилотируемого корабля, а ощущение ускорения являлось частью одним из элементов обратной связи системы управления. Находящемуся же рядом Пантелею вестибулярный аппарат упрямо твердил, что корабль стоит на месте. И если бы не обзорный экран, рысь бы так и думал. Например, двух «бочек», которые Егор закрутил при подъёме, осваиваясь с управлением, тот просто не заметил.

Сразу же после вылета из подземелья Гром доложил пилоту:

– Фиксирую наличие радио, гравитационной и оптической связи. Связь кодированная. Приступаю к декодировке.

– Время декодирования? – поинтересовался Егор, опасавшийся, что неопознанный корабль могут просто сбить, прежде чем он выйдет на орбиту. – У тебя система «свой-чужой» работает?

– Работает. Есть отклики, – успокоил его Гром. И добавил: – Судя по всему, в космосе у планеты идёт бой.

– Дай картинку! – потребовал пилот.

На тут же появившейся тактической схеме возникло полное отображение ситуации вокруг Сварога. Туши орбитальных крепостей, крупные метки линкоров и крейсеров, мелкие – истребителей и платформ ПКО, верфи, орбитальные терминалы и заводы… Все метки были зелёного цвета, только часть отметок, в основном опознанные как штурмовики, автономные артиллерийские платформы и эсминцы, светились синим.

– Чем вызвано разделение меток по цветам? – задал Егор закономерный вопрос. Зелёным светились и метки крепостей планетарной обороны, и метки, явно соответствующие кораблям атакующего флота Союза. Синие же метки в основном находились на орбитах Сварога, концентрируясь на некотором расстоянии вокруг Второй крепости и ещё в некоторых местах, в том числе и на высокой орбите над точкой выхода штурмшипа в открытый космос.

– Зелёные метки – корабли в обычном режиме. Синие – маскирующиеся.

Тем временем корабль наконец пробил облачность и продолжил подъём, уже озаряемый солнечными лучами.

– Солнце! – рысь довольно прищурил глаза. – Уж и не чаял увидеть снова! – и тут же добавил: – Вижу «невидимку»! Лови картинку!

Егор совместил полученное изображение с таксхемой Грома. Получалось, что Пантелей обнаружил ближайший из кораблей, отмеченных синей меткой.

– Дифференцировать объекты по группировкам! Группировку, в которую входят орбитальные крепости, отметить зелёным. Группировку маскирующихся целей и флот, идущий на сближение с планетой, отметить красным.

Приказ был выполнен моментально.

Теперь на таксхеме было чётко видно, кто есть кто.

Внезапно от крепостей к группе атакующих кораблей протянулись и исчезли тонкие линии. Одновременно такие же линии соединили корабли флота Союза и Вторую крепость. Штурмшип, который к этому времени уже вышел за пределы атмосферы и продолжал ускоряться, слегка тряхнуло.

«Снова попали в зону грави-отдачи. Но сейчас полегче», – подумал Егор. Теперь предстояло сделать выбор. Или выйти на орбиту и ждать помощь, или самому пристыковаться к чему-нибудь, например, к Крепости, или…

Метки, отображающие «невидимок», начали сходить со своих орбит и идти на сближение с кораблём Егора.

Пилот чувствовал, что может справиться с этой угрозой, но полной уверенности у него не было. В конце концов, пилотировал он такой странный корабль первый раз в жизни и ещё не успел освоиться с его возможностями.

– Гром, мы можем уничтожить приближающиеся цели? – спросил он у искина корабля.

– Да без проблем. Жду приказа на открытие огня! – отозвался тот.

– Погоди, погоди! – вмешался молчавший до того Вейтангур. – Просто передайте координаты цели планетарной ПКО. Они разберутся. А ты пока лучше не показывай своих возможностей.

– Как, интересно, сообщить? Связи нет! – отозвался Егор.

– Связь установлена со всеми объектами, – доложил Гром. – Готов к передаче данных.

– Ну, тогда передавай, – согласился Егор. – В случае чего подключиться к заварушке успеем.

* * *

Обмен залпами с противником продолжался. По мере приближения флота Союза к планете мощь грави-импульсов возрастала, но защита с обеих сторон всё ещё держалась. Как и ожидал адмирал Потапов, плотность огня артустановок кораблей флота была меньше, чем плотность огня артиллерийских крепостей. Ничего тут не поделаешь. Накопители и энерговоды стационарных оборонительных объектов всегда мощнее, чем на мобильных кораблях.

Так что, по расчётам, защитное поле флота скоро сдохнет, и тогда бой превратится просто в избиение младенцев. Причём в том, кто будет выступать в роли этих самых младенцев, никаких сомнений у командующего обороной не было.

Ничего экстраординарного эсэсовцы пока не применили. С их стороны работали только грави-импульсники. И это было правильно, если принимать во внимание цель атаки. Лазеры с такого расстояния при работе по крепостям с поставленной антилазерной защитой были неэффективны, тоннельники тоже…

Противники обменялись залпами ракет, но те ещё были очень далеко от своих целей, так что для противоракетных систем работы пока не было.

Лёгкая же авиация с обеих сторон в данном конкретном случае была вообще неэффективна. Защитники планеты использовали авиакрыло, базирующееся на «Адмирале Ковалёве» как часть системы ПКО, а с авианосцев Союза и вообще не стартовало пока ни единого аппарата. Непонятно было, зачем вообще эти корабли были включены в состав флота. Штатное расписание штатным расписанием, а бросать в бой бесполезные в данном случае корабли… Зачем?