Текст книги "Сфера влияния: Перехват"

Не все из коллег Егора – пилотов отнеслись к полученному приказу так же философски, как он. Необстрелянная молодёжь явно волновалась – ведь в случае чего это был бы для новоиспечённых лейтенантов первый реальный бой.

«Давно ли я сам был таким?» – усмехнулся про себя бывший штрафник, наблюдая за своими суетящимися ровесниками.

«А какой я сейчас?» – второй вопрос логично вытек из первого. Белецкий задумался. «Почему я спокоен? Я не боюсь смерти? Нет, умирать вроде пока не хочется. Уверен в своих силах? Тоже не совсем. На „Беркуте” я ещё в реале не воевал. Так что это? Глупая самоуверенность? Она в бою только помешает. Да вроде и не она… Надежда на „авось пронесёт”? Есть немного… Так она у всех есть».

В конце концов молодой человек решил плюнуть на самокопание. Спокоен так спокоен, это хорошо. Как и то, что по новому расписанию ему сейчас надо было идти в свою каюту отдыхать. Ибо попал в звено, которому предстояло дежурить следующим.

Однако сразу по прибытии в свою каюту упасть в постель и уснуть праведным сном не получилось. Скучающий Пантелей пристал с «что» да «почему». Пришлось какое-то время потратить на объяснение товарищу, что никто ничего не знает, и намекнуть на то, что утро вечера мудренее. В итоге разочарованный рысь поплёлся к себе, а Егор смог наконец-то уснуть. Причём, как ни удивительно, уснул он быстро.

Вот только поспать положенный срок не удалось. Сигнал побудки прозвучал раньше почти на час. Побудка – не тревога, логично рассудил Егор. Значит, планы изменились, но опасности пока нет. Или она далеко.

Его рассуждения подтвердило полученное почти сразу вслед за сигналом побудки предписание.

– Гм, «на выход с вещами», – прокомментировал бывший штрафник прочитанный текст. – Значит, предстоит перебазирование. «И в полётном скафе». Значит, перебазироваться будем своим ходом. Ну что ж, время есть. Начнём собираться…

«Проснулся? – послышался в голове голос Пантелея. – Что там случилось? У меня приказ надеть скаф и следовать твоим инструкциям. Так что давай, инструктируй…»

«Да у меня почти такой же приказ, – сообщил напарнику Егор. – Только в довесок ещё и вещи собрать надо. В общем, предполагаю – будем переезжать куда-то вместе с истребителем. В бой обычно посылают по тревоге и без вещей. Короче, надеваем скафы и ждём дальнейших указаний».

«Ладно. Я надеваю скаф и ещё немного подремлю… Если что – буди», – сделал выводы из ситуации рысь.

«Лучше сразу ставь таймер, – усмехнулся Белецкий. – У меня на сборы пятнадцать минут. Думаю, как только они истекут, нам скажут, что делать дальше».

«А вдруг не скажут? Не буду я ставить таймер – сам разбудишь», – зевнул Пантелей и отключился.

«Ладно», – парень полез за чемоданом. Первое, что туда следовало положить – это Вейтангур и зарядник к нему. К сожалению, всё время полёта индикатор зарядки светился красным. Пообщаться с мечом так и не получилось.

Егор со вздохом открыл сейф… На индикаторе горел жёлтый огонёк!

– Ты очнулся? – молодой человек обрадованно схватился за рукоять.

– Я зарядился, – поправил его педантичный меч. – Ну, каких глупостей ты тут без меня натворил?

– А что, обязательно должен был? – обиделся Белецкий.

– Насколько я тебя знаю – да.

– Ну, в общем… глупости были, – признал Егор. – Но сейчас некогда рассказывать. Извини, надо срочно собираться. Пришёл приказ на перебазирование.

– Ладно, потом расскажешь, – согласился Вейтангур. – Так ты снова пилот?

– Снова. Только, похоже, не совсем обычный.

– Это как? – заинтересовался меч.

– Давай меняться: я тебе свои новости, а ты мне объясняешь, что же тогда произошло на «Спруте», – закинул удочку Егор.

– Не могу. Закрытая информация, – сухо ответил Вейтангур.

– Ну вот. И почему я должен рассказывать всё о себе, когда из тебя о твоих секретах и слова клещами не вытянешь?

– Можешь не рассказывать, я сам всё узнаю, – равнодушно заметил меч.

– Да ну? И откуда же?

– Есть источники, – уклончиво пробормотал Вейтангур. – Давай скорее возись. Сейчас получишь приказ на вылет.

– А ты откуда знаешь? – удивился Белецкий, как раз закончивший упаковываться в скафандр.

– Я же говорю – есть источники, – с иронией в голосе ответил меч. – Кстати, я вижу, Пантелей с тобой? Это хорошо. Будет кому за тобой присмотреть.

– Я что, ребёнок маленький, а он мне нянька, чтобы присматривать?! – вспылил было Егор, но долго повозмущаться ему не дали.

Мигнула пиктограмма входящего сообщения, тут же развернувшаяся в приказ на вылет.

– Ты прямо маг какой-то, – пробормотал молодой пилот, подхватывая собранный чемодан.

«Пантелей, лежебока! Подъём! Летим!»

«Понял. Выхожу», – послышался «голос» пушистика.

«По варианту Б», – на всякий случай напомнил Егор.

«Я что, маленький рысёнок, а ты мне нянька?! – возмутился рысь. – Сам помню!»

– Всё, в дорогу! – Егор улыбнулся совпадению своего поведения и поведения Пантелея, прицепил меч на пояс рядом со штатной шпагой и стремглав полетел к своему кораблю. Полетел в буквальном смысле. Гравитация на транспортниках имелась только в жилых помещениях. В грузовом трюме её поддерживать не было смысла. Поэтому сейчас Белецкий летел в невесомости, время от времени отталкиваясь от стенок протянутого до авианесущего модуля переходного рукава.

Рысю в это время приходилось труднее. Он добирался до истребителя по варианту Б. То есть не по рукаву, а непосредственно через трюм. Для конспирации. Выяснилось, что с транспортника стартует не одиночный истребитель, а сразу целое звено. И пилоты других машин могли заметить странного персонажа.

Когда Егор добрался до «соты», в которой находилась его машина, выяснилось, что Пантелей, несмотря на то что ему было добираться труднее, чем человеку, уже на месте.

– Быстро ты, – восхитился своим вторым пилотом Егор, подавая истребителю команду на открытие доступа внутрь.

– Куда вам, людям, до вершины эволюции! – гордо ответил рысь и шмыгнул внутрь по стёкшей с днища машины лесенке.

– Кстати, «вершина эволюции»… Чемоданчик свой я к тебе поставлю. У меня в кабине некуда, оружейные отсеки заняты, а у тебя там как раз свободное место есть.

– Вот так постоянно и дискриминируют беззащитных пушистых созданий, – тяжёло вздохнул Пантелей.

– «Беззащитные создания» – это ты про кого? – заинтересованно спросил Егор, закрепляя чемодан.

– То есть с тем, что постоянно дискриминируют, ты согласен? – рысь поёрзал, удобнее размещаясь в своём ложементе.

– Конечно согласен! Сам видел. Противозаконно заставляют поспать подольше… Страшно пытают добавочными порциями корма… Всё. Я полез к себе, – Егор покинул кабину напарника.

– Эй-эй! «Поспать подольше» – это всего пару раз было! – возмутился Пантелей.

– Пять раз! – мстительно отрезал Егор, занимая свой ложемент и командуя истребителю «готовность к старту».

После прогонки тестов собственно боевой машины пошло тестирование сопряжения между истребителями звена, в котором Белецкому с Пантелеем и Вейтангуром предстояло проделать дальнейший путь до Сварога. Как выяснилось, Егор летел не один, а в компании двух других пилотов. Вообще, причины вылета были не совсем ясны. Выигрыш во времени при полёте на истребителе относительно времени, которое оставалось транспорту до выхода на орбиту Сварога, составлял всего сутки. Ладно, допустим, кому-то срочно понадобились двое коллег Егора. Оба опытные истребители, у майора Ермакова – командира временного звена, тридцать две победы, у капитана Пахомова – двадцать пять. Но по поводу себя Белецкий особых иллюзий не строил – молодой, фактически ещё не нюхавший пороха пилот. Разве что не совсем обычный. Но далеко не единственный. Так что на «Ковалёве» могли бы и потерпеть немного. Единственная причина, которая приходила Егору на ум – авианосец должен был срочно отправляться в поход, и там не могли ждать, пока их пилот будет ползти на тихоходном транспортнике.

– Говорит Бродяга-один. Бродяга-два, Бродяга-три, доложите готовность к старту, – командир звена и так видел, что его звено, соединённое сейчас в единую в пятнадцати лицах боевую машину, к старту готово. Но уставное голосовое дублирование команд никто не отменял, хотя оно и было довольно неэффективно, а некоторые считали, что и бессмысленно. В бою голосовой дубляж частенько запаздывал, и команда выполнялась ещё не то что до того, как заканчивалась её произнесение, а даже до того, как оно начиналось. Однако сейчас был не бой.

– Бродяга-два к старту готов, – доложил Пахомов.

– Бродяга-три к старту готов, – отчитался Белецкий.

– Десятисекундная готовность. Отчёт пошёл. – Перед каждым пилотом быстро расширяющийся чёрный сектор начал сжирать зелёный круг визуального отображения отсчёта. Треть круга съедена. Цвет сменился на жёлтый. Ещё треть. Красный. Узкий красный сектор сошёлся в линию. Старт!

Три боевые машины, на доли секунды включив маршевые двигатели, плавно покинули свои «соты». Строго говоря – не три, а пятнадцать. Если учесть, что каждый истребитель сопровождало четыре дрона – с виду абсолютно аналогичные лидерам беспилотники.

Несколько импульсов движками коррекции – и звено перестроилось в походный ордер. При этом транспорт успел отойти почти на полкилометра и оказался чуть левее относительно курса на Сварог. Истребители синхронно выполнили разворот на сто восемьдесят градусов и врубили маршевые движки.

Транспортник очень быстро оказался далеко позади. Прямо по курсу медленно рос узкий серп планеты, окружённый яркими искорками орбитальных сооружений. Картина была красивая, но что-то в ней было не так. На то, чтобы понять, что именно «не так», у Егора ушло несколько секунд.

В оптическом диапазоне не было видно трёх самых ярких искр – орбитальных крепостей. Это означало, что они были окутаны антилазерной завесой. Что было странно – никаких вражеских кораблей вокруг не наблюдалось. Можно, конечно, было предположить, что идут учения… Но не на всех же трёх крепостях одновременно! Антилазерная завеса снижала чувствительность системы контроля пространства. И при учениях обычно защита от лазеров отрабатывалась одномоментно только на одной крепости, так, чтобы остальные две могли продолжать следить за окружающим космосом с той же эффективностью.

В общем, чтобы активировать антилазерную защиту на всех крепостях сразу, надо было либо быть полным дебилом, либо… Иметь на это серьёзные основания. Полных дебилов на командование планетарной обороной не ставят, следовательно, оставался только один вывод.

Который и был почти сразу подтверждён поступившей с командного пункта управления полётами информацией. Очень короткой, правда. КП сообщал о повышенной опасности атаки малозаметных кораблей противника.

Егор рассудил, что это предупреждение скорее было сделано не для того, чтобы пилоты усилили бдительность – возможности бортовых радаров не шли ни в какое сравнение с возможностями планетарной системы контроля пространства даже сейчас, когда её чувствительность была ослаблена, а для того, чтобы люди были морально готовы к тому, какой опасности ожидать.

Но даже несмотря на полученное предупреждение, всё это выглядело довольно странно. Егору был известен только один тип «малозаметных кораблей противника» – те самые «Спруты». И они не могли быть вооружены лазерами, способными серьёзно повредить обшивку орбитальной крепости. Да и даже приблизиться на расстояние эффективного применения своего оружия не могли.

Примерно такие же мысли одолевали и остальных двух пилотов. Обсудив с подачи командира звена этот вопрос, офицеры не смогли прийти к иному выводу, кроме «дело ясное, что дело тёмное», и решили отложить загадку до момента прибытия в пункт назначения, в надежде, что уж там им объяснят, в чём дело.

По мере приближения к планете становилось ясно, что только облаками антилазерной защиты вокруг крепостей сегодняшние странности не ограничены. Во-первых, такими же облаками были укутаны все важные орбитальные объекты. Это уже походило на приступ паранойи, охватившей высшее командование. Во-вторых, что-то непонятное происходило с орбитальными складами готовой продукции. Создавалось впечатление, что кто-то огромной кувалдой ударил по лихтерам, висящим на орбите в ожидании монтажа на транспорты. Так, что те разлетелись в разные стороны. Лихорадочно снующие туда-сюда буксиры пытались навести порядок, но их явно не хватало. Как понял Егор, в первую очередь от здоровенных болванок старались защитить наиболее важные объекты. Остальным пока предоставляли лететь, куда им вздумается.

Так что ближний космос вокруг Сварога стал чем-то напоминать Мёртвое Облако на орбите Земли. Весьма отдалённо, конечно. Надо признать, что до хаоса Облака здесь пока было далеко.

Истребители подходили к планете не в плоскости эклиптики. Но с учётом наклона оси вращения планеты попадали как раз примерно в плоскость экватора. Но на пути к месту назначения особых проблем вроде не ожидалось. Основные транспортные коридоры были уже расчищены.

Вообще, правильнее было бы говорить не «на пути к месту назначения», а «на путях». Ермаков должен был лететь на вторую крепость, Пахомов – на третью. Ну, а Егор на своё «старое корыто». Корыта, кстати, то есть «Адмирала Ковалёва», сейчас было не видно за планетой. Но скоро и он должен был показаться. Орбиту крепостей прошли относительно недалеко от первой крепости – почти в тысяче километров. Тормозить, кстати, начали ещё раньше. Вблизи планеты действовало «ограничение скорости».

А звену, прежде чем разойтись по своим маршрутам, предстояло приблизиться к планете, выйдя на орбиту третьего транспортного коридора. Пролететь так немного и снова выйти на орбиты крепостей и авианосца.

На первый взгляд мудрено, конечно. Казалось бы, проще бы было выйти на внешнюю орбиту, с неё уже маневрировать. Но в околопланетном пространстве свои «правила движения». Сотни и тысячи движущихся объектов должны маневрировать так, чтобы не создавать помех друг другу. Да ещё и не перекрывать сектора обстрела крепостям и не попадать в другие запретные зоны.

Точка разделения, после которой истребители должны были пойти дальше каждый своим маршрутом, неуклонно приближалась. До неё оставалось всего пару минут лёту, когда к Егору обратился Пантелей.

– Командир, вижу три странных объекта.

На тактической схеме высветились три отметки: две поменьше и одна пожирнее.

Оценив расстояния до меток, Егор воскликнул:

– Ты же не можешь видеть так далеко!

– И что у меня, по-твоему, галлюцинации? – обиделся рысь. – Во-первых, я их вижу, а во-вторых, они «ярче», чем обычные.

– Ну да… у тебя они «ярче», а вот планетарный контроль пространства их в упор не видит, – с сомнением в голосе отозвался Егор, размышляя на тему, что делать дальше. Думать тут было особо нечего: прежде всего следовало доложить начальству. А начальством ещё на целую минуту оставался ведущий.

– Бродяга-один, я Бродяга-три. Вижу цели! Одиночные, маскирующиеся, координаты… дальность…

– Бродяга-три, я Бродяга-один. Целей не вижу. Контроль пространства наличия целей не подтверждает, – ответил ведущий после двухсекундной паузы. – Скорее всего, у вас что-то с радаром. Следуйте прежним курсом.

Прежним курсом… А если эти непонятные «невидимки» наделают делов? Что у нас тут рядышком? Куда это они так стремятся попасть?

Егор сопоставил местоположение обнаруженных целей с картой планеты. Первая метка двигалась в сторону шестого орбитального лифта, третья – приближалась к четвёртому. Только вторая, та что «жирная», направлялась туда, где, согласно карте, ничего не было. Это, конечно, совсем не означало, что там действительно ничего не было… Препираться дальше с ведомым на тему «вижу – не вижу» Белецкий не видел смысла. Пока разберутся… Если разберутся. Сварог мог остаться без двух орбитальных лифтов.

Надо было лететь самому. И без команды. Даже – вопреки команде. Другого выхода не было. Вот только чтобы успеть перехватить цели до того, как они успеют наломать дров, придётся развить такую скорость, что вовремя затормозить уже никак. Истребитель должен был на приличной скорости врезаться в атмосферу. Если до этого момента его не собьют свои. Ведь обязательно решат, что пилот либо вражеский диверсант, либо съехал с катушек.

Как же тяжело принимать такое решение!

Итак, что там получается? Полный букет. Неподчинение приказу, потеря вверенного истребителя… Итого – очередное попадание в штрафбат гарантировано. И ради чего это всё? Возможно, ничего там просто нет – глюки Пантелея или недонастроенной экспериментальной аппаратуры, возможно, это свои какие-нибудь «секретные» двигают по своим делам… Такие же, как и они с Пантелеем. Хотя если свои, то должны будут ответить на запрос «свой-чужой», когда поймут, что обнаружены.

– Бродяга-один, я Бродяга-три. Вижу цели! Иду на перехват!

Егор врубил форсаж.

* * *

На тактической схеме КП управления полётами орбитальной группировки бросок подконтрольных Белецкому машин к намеченным целям был похож на направленный взрыв. Количество меток в месте нахождения «Беркута» с позывным «Бродяга-3» мгновенно утроилось, и они на предельной скорости ринулись к поверхности планеты, на ходу разделяясь на три группы.

Дежурный оператор контроля сектора, выругавшись про себя, соединился с начальником смены.

– У нас ЧП. Похоже, съехал с катушек пилот истребителя. Собирается атаковать цели, которые кроме него никто не видит. Даже радар его машины.

– Не отвлекайте меня по таким мелочам. Действуйте по инструкции, – сердито буркнул начальник смены и отключился.

– Что-то злой наш Утюг сегодня, – пожаловался оператор сидящему слева оператору контроля соседнего сектора, активируя нужный код.

– Станешь тут злым, – понимающе покивал тот. – Я бы тоже на его месте злился. У тебя там что, «буйный»?

– Ага! Сейчас будем успокаивать.

* * *

– Так. Если будем идти компактной группой – поразить все цели не успеваем, – сообщил рысю Егор. – Поэтому я принял решение разделиться. Два дрона направо, два – налево. Толстячка посередине берём на себя.

– Почему так? – поинтересовался Пантелей.

– Во-первых, «малыши» дальше. К ним лететь надо быстрее. Мы такой перегрузки не выдержим, а дроны – запросто. И из-за всё той же дальности я не смогу применить наши «специгрушки». Дронам придётся использовать обычное оружие, а потому удвоенная огневая мощь не помешает. Во-вторых, не нравится мне этот «жирный»… Задача тех двоих ясна – уничтожить орбитальные лифты. А этот метит туда, где вроде бы ничего нет. Это-то и настораживает. Так что думаю, он – самый опасный. Займёмся им лично.

– Логично, – согласился Пантелей с рассуждениями командира. – Слушай, а обязательно так разгоняться? Меня сейчас размажет по ложементу, несмотря на противоперегрузочную систему.

– Иначе не успеваем. Терпи, – бросил Егор. – И вот ещё что… Мы не успеем затормозить. Начнём, но не успеем. Врежемся в атмосферу. А для полётов в атмосфере космический истребитель не приспособлен. Это не «Сапсан». Так что будь готов…

– Всегда готов, – хмуро буркнул рысь. – Кстати, а что ты скажешь на это? – на консоли перед рысем высветилась та же надпись, что и у Егора: «Переход на принудительное внешнее управление»

– Вот то и скажу, – усмехнулся молодой пилот после того, как эту надпись почти мгновенно сменила другая: «запрос отклонён». Егор не только хорошо запомнил неприятные минуты, проведённые в аэротакси на Земле, но и сделал выводы. Правильные. Поэтому сейчас предъявил искину истребителя свой сибовский код заранее – ещё до того, как стартовал к цели.

* * *

– Господин полковник, у нас нештатная ситуация!

– Опять? Я же говорил, Ершов: по мелочам меня не беспокоить! – раздражённо обернулся начальник смены к снова появившейся голограмме всё того же дежурного оператора.

– Да какие мелочи, Сергей Викторович?! Искин «буйного» борта не принимает код на передачу управления!

– Ты хочешь сказать, что у него и искин с катушек слетел? – поднял одну бровь начальник смены. – А ну, дай-ка мне канал связи с бортом.

Полковник щёлкнул по появившейся в углу тактической схемы пиктограмме, и, когда она развернулась в формуляр текущего состояния истребителя, кликнул на «перехват управления» и ввёл код подтверждения.

Ответ пришёл мгновенно. «В доступе отказано. Недостаточно полномочий».

– Это как это «недостаточно полномочий»? – удивился начальник смены. – Там что, командующий флотом летит? Или сам генерал-адмирал?

Дежурный оператор промолчал, понимая, что вопрос риторический.

Начальник смены задумался на секунду, глядя на перемещение меток по таксхеме, и начал отдавать команды.

– Бродяге-один и Бродяге-два: перехватить Бродягу-три. Открытие огня по дополнительной команде. Планетарной системе ПКО: сменить коды «свой-чужой». На борт двести сорок девять новые коды не передавать. ПКО шестого и четвёртого орбитальных лифтов по смене кодов быть готовыми открыть огонь по приближающимся бортам двести сорок девять дробь один, два, три, четыре. Службе РЭБ заглушить диапазон дистанционного управления оружием в районе шестого и четвёртого орбитальных лифтов. Выполнять!

* * *

– Держись, выполняю противозенитный манёвр! – предупредил Егор напарника.

– Ты знаешь, я уже не так хочу быть первым рысем – пилотом истребителя, как раньше, – прохрипел Пантелей через несколько секунд после того, как к продольному ускорению добавились поперечные рывки. – Ты думаешь, в нас будут стрелять свои?

– Обязательно! – обнадёжил рыся пилот. – Мы для них сумасшедшие. Причём сумасшедшие, вооружённые до зубов. Что бы ты сделал на их месте?

– Обидно будет, если свои собьют, – огорчился Пантелей.

– Обидно, – согласился Егор. – Поэтому постараемся сделать так, чтобы нас не сбили. Чёрт!

– Что там такое? – забеспокоился пушистик.

– Ты помнишь, для чего нас тренировали?

– Для работы в условиях противодействия РЭБ противника, – заученно оттарабанил рысь.

– Вот нам сейчас такие условия и создали, – сообщил пилот. – Чёрт!

– Ну что ещё у нас плохого? – флегматично поинтересовался рысь, которому надоело бояться.

– На таксхеме исчезли зелёные метки. Значит, нас отключили от системы «свой-чужой». Готовься, сейчас начнут стрелять!

– По нам?!

– По нам – вряд ли вот так прямо сразу. А вот по дронам… Ага! Из кинетических пушек лупят! Тогда так! Не вижу другого выхода… Дронам – огонь по целям из всего бортового вооружения!

* * *

– Владимир Александрович, получен рапорт на ваше имя с КП управления полётами, – голос адъютанта, как всегда, был тих и бесстрастен.

– У них-то ещё что? – недовольно буркнул командующий, открывая полученный файл, но продолжая при этом вполглаза следить за крупномасштабной тактической схемой обороны планеты.

На первый взгляд в файле не было ничего заслуживающего внимания. Ну, спятил один из пилотов. Такое редко, но случается. Вот, даже автоматический фильтр не счёл это событие достаточно важным, чтобы выводить на тактическую схему.

С другой стороны, адъютант не стал бы обращать внимание командующего на всякие мелочи. А значит…

Адмирал пробежался взглядом по выделенному тексту: «Искин не принимает код перехвата управления с формулировкой „у запрашивающего недостаточно полномочий”».

– Гм, а это уже серьёзней…

Командующий, точно так же, как минуту назад начальник смены «диспетчерской», вызвал формуляр борта и сделал запрос на перехват управления. Вот только код он ввёл свой личный, адмиральский.

«В доступе отказано. Недостаточно полномочий».

Командующий несколько секунд оторопело глядел на полученный ответ, а потом, мотнув головой, принялся за отчёт о действиях дежурной смены.

Действия КП управления полётами им были полностью одобрены, за исключением мелочей.

И ведь всё записано в формуляре…

На тактической схеме обороны планеты вспыхнула красная точка. Почти сразу к ней от отметки Второй крепости протянулась зелёная линия. Точка погасла.

«Место вылета – средний транспорт ТК-45-12-2064, место назначения – авианосец „Адмирал Ковалёв”, – тяжело вздохнув и покачав головой, вернулся к формуляру адмирал. – Цель полёта – перебазирование истребителя к базе приписки и пилота к месту дальнейшего прохождения службы».

– Павел Евгеньевич, дайте мне связь с «Адмиралом Ковалёвым».

– Соединяю, Владимир Александрович.

* * *

Истребитель словно ударило в борт гигантской кувалдой. Планета, всё время полёта неуклонно приближавшаяся прямо по курсу, резко прыгнула куда-то в сторону. Её место заняла замысловатая неуклюжая конструкция ремонтных доков, потом исчезла и она, промелькнули ещё какие-то орбитальные сооружения… Снова планета… Опять исчезла…

– В нас попали?! – заорал Пантелей. – Эй! Ты там жив?! Почему не отвечаешь?!

– Жив, жив, спокойно. Пытаюсь выровняться. Потерпи немного, всё нормально. Почти…

– И что это было?

– Мы попали под отдачу тяжёлого гравиорудия. Пытаюсь выровняться.

«Потерян дрон номер два, – доложил искин корабля. – Потеряны четыре имитатора».

– И они – «под отдачу»? – рысь, как полноправный член экипажа, тоже получал сообщения искина.

– Нет. Они – под раздачу, – Егору удалось наконец-то выровнять машину и вернуть её на прежний курс. – Их сбила ПКО. Скоро и до остальных дотянется. Одиночной машине здесь не пройти.

– А как же мы?

– Если это был одиночный грави-импульс – то скоро выйдем из опасной зоны. Если сейчас ещё раз пульнут…

– Нет, я имел в виду ПКО.

– Ты же видишь, пока по нам не стреляют, – Егор пожал плечами, словно рысь мог видеть этот его жест. – А там видно будет.

– Оптимистично, – поёжился Пантелей.

«Потерян дрон номер четыре. Потеряны три имитатора. Ресурс дрона номер один снизился до сорока шести процентов».

– А что нам ещё остаётся, кроме оптимизма? Внимание, выходим на дистанцию уверенного управления оружием. Запускаю спецракеты. Первая – пуск! Вторая – пуск!

– И всё? У нас же ещё есть!

– Посмотрим, как эти пройдут. Так, цель маневрирует. Пытается уйти. А мы за ней… Вот так… Гм, похоже, цель поражена. Не в смысле уничтожена, а в смысле до глубины души. Сейчас мы вас ещё удивим… Третья, четвёртая – пуск!

* * *

– Господин командующий!..

– Не надо, Константин Евгеньевич, не до того, – отмахнулся адмирал от уставного приветствия. – Скажите, вы знаете лейтенанта Белецкого?

– Лично – нет, – доложил командир авианосца. – Но он должен прибыть на корабль с минуты на минуту. Если вы насчёт его похождений в…

– Нет, я не про это. Боюсь, он не прибудет к вам с минуты на минуту. Сейчас он занят другими делами. Получите файл, ознакомьтесь. И подключитесь к таксхеме пятого сектора. Он там с кем-то воюет.

– С кем?!

– Хотел бы я знать, – вздохнул командующий. – Вот, смотрите, его дроны атакуют пустое место. Хорошо, что там нет не только противника, но и наших объектов. А ещё я хотел бы знать, почему у командующего планетарной обороной недостаточно полномочий для доступа к искину простого истребителя? Может, вы знаете ответ? О! Вот ракеты, выпущенные его дронами, начинают взрыва…

Не успели погаснуть последние вспышки, обозначающие разрывы ракет, как на их месте появилась жирная красная точка.

* * *

Автоматы ПКО не стали размышлять, откуда на них свалилась цель, по всем сигнатурам соответствующая боевой машине Союза. После «выпадения из невидимости», странный объект, больше всего похожий на штурмовик, прожил не более полуминуты, прежде чем на нём скрестились очереди кинетических пушек шести ближайших платформ противокосмической обороны.

«Цель номер один уничтожена», – доложил искин. И почти сразу: «Дрон номер один потерян. Потеряны пять имитаторов». Приказа прекратить огонь по дронам, похоже, никто отдавать не собирался.

Второй штурмовик разлетелся на куски без всякого участия зенитчиков. Выпущенные дронами ракеты, так же как и в случае с первым штурмовиком, накрыли расчётный объём, и взрыва одной или двух из них вражеская машина не пережила.

Осталась только одна цель.

Как и подозревал Егор, она оказалась крепким орешком. Первые четыре ракеты особого эффекта не принесли, хотя молодой пилот готов был поклясться чем угодно, что не промахнулся. Пришлось стрелять ещё, в том числе и обычными ракетами в неуправляемом режиме.

Три из них попали в цель, но невидимость «толстяк» сбросил всё-таки раньше, после того как в него попала последняя управляемая ракета.

Егор присвистнул. Оказалось, что он атаковал малый десантный корабль.

* * *

Красная точка на таксхеме погасла так же быстро, как и появилась. Командующий не сразу осознал произошедшее, зато командир «Ковалёва» всё понял мгновенно.

– Владимир Александрович! В данной ситуации вынужден предъявить карт-бланш! Вот код подтверждения. Авианосец выводится из состава орбитальной группировки. Я вам всё объясню чуть позже, а пока должен отдать несколько срочных приказов по кораблю. – Капитан отвернулся в сторону. – Боевая тревога! Дежурной эскадрилье – немедленный вылет! Прикрыть ближайшие орбитальные лифты! По машине на каждый лифт! В случае обнаружения противника корректировать огонь ПКО! Сжечь движки, но добраться до лифтов как можно скорее! Остальным экипажам вылет через пять минут! Штабу две минуты на оценку возможности перекрытия силами экипажей подходов к планете. Шаг сетки определить на основании записи полёта борта двести сорок девять. В случае невозможности полного перекрытия планеты разработать план прикрытия самых важных орбитальных объектов и на его основании выдать экипажам полётные задания! Выполнять!

* * *

Всё в мире относительно. Вот и малый десантный корабль класса «Хормуз-21» хоть и называется малым, всё же в несколько раз больше среднего истребителя «Беркут». И вооружён, мягко говоря, получше.

Егор отчётливо понимал, что если бы враг, находясь в режиме невидимости, не боялся себя демаскировать, у одинокого «Беркута» без дронов было бы очень мало шансов в противостоянии с ним. Да и сейчас их, честно говоря, было немного.

Как только противник понял, что обнаружен, игра пошла всерьёз.

Почти одновременно со сбросом невидимости на корпусе «десантника» замелькали вспышки орудий ПКО, и навстречу атакующему истребителю пошли ракеты.

– Вот ведь гадство! И прикрыться нечем! – выругался Егор, резко бросая машину в сторону. И ещё раз, и ещё… Но снарядов, летящих в лоб, было слишком много.

Истребитель тряхнуло. Ещё раз…

«Контроль повреждений?»

«Девятнадцать процентов. Вышли из строя третий и шестой двигатели коррекции», – доложил искин.

– Да что ж вы, сволочи, делаете?! – возмутился Егор. – Ну, получите!

Две турели ПКО десантника снесло прицельной очередью из кинетических пушек истребителя.

– Эх, сейчас бы хотя бы пару ракет! Или контейнер с лазером! – с досадой выдохнул Егор, врубая торможение. По всем правилам сейчас надо было, наоборот, разгоняться, но тогда гибель при встрече с атмосферой была бы неминуемой. А так оставались хоть какие-то шансы…