Текст книги "Сфера влияния: Перехват"

Егор активировал закрытый канал связи.

– Вейтангур!

– Чего тебе? – сразу отозвался меч. – Как обычно, сначала принял решение, а потом решил посоветоваться?

– Нууу…

– Баранки гну! Как согну, дам одну! Сколько раз тебе говорить: сначала думай, а потом делай!

– Так я подумал…

– Подумал он! А старших спросить?

– Ну вот я и спрашиваю!

– Раньше надо было спрашивать! – отрезал меч. Но потом смягчился: – Ладно, давай, говори, чего хотел.

– Что лучше: оставаться на месте или идти дальше? – выдал вполне ожидаемый вопрос парень.

– Информации у меня столько же, сколько и у тебя, – начал меч.

«Зато гонору сколько!» – ехидно подумал Егор.

– То есть недостаточно для полноценного анализа.

– Ну вот, а сколько шуму было… – начал было молодой человек, но Вейтангур его бесцеремонно перебил:

– Дослушай сначала. Я в целом одобряю твой выбор. Для тебя так будет лучше. Хотя лучше ли для меня – не знаю…

– Это как так?

– Ну, например, если тебя завалит там где-нибудь в глубине, ты умрешь мгновенно, или почти мгновенно. А мне придётся существовать ещё до-о-олго. Осознавая при этом, что вероятность того, что кто-то меня найдет, ещё меньше, чем в прошлый раз. Поверь, такое вот безнадёжное существование в полном одиночестве – не очень приятная вещь. Мягко говоря. Поэтому я призываю тебя в походе по подземельям быть осторожнее, и со своей стороны сделаю кое-что, чтобы твои шансы на успех выросли.

– У тебя есть план этой шахты? – с надеждой спросил Егор.

– Нет. К сожалению, нет.

– Аааа, значит, снова ценный совет? – разочаровался молодой человек.

– И снова пальцем в небо, – с оттенком насмешки в голосе произнес меч. – Прямо сейчас тебе надо сделать следующее. Закрой глаза…

– И так ведь ничего не видно! – возмутился парень.

– Я сказал – закрой! – в голосе Вейтангура зазвенел металл. – Так. Теперь представь себе шар ярко-красного цвета диаметром в десять сантиметров, висящий прямо перед тобой на расстоянии вытянутой руки. Представил?

– Представил. И как это увеливает мои шансы на выживание? – скептически ухмыльнулся Егор.

– Теперь вместо шара представь желтый куб со стороной все те же десять сантиметров, на том же расстоянии. Поставь его на одну из вершин.

– Куда поставить?

– На воображаемую плоскость. Воображаемую, поэтому невидимую, – на всякий случай уточнил меч. – А то сам не догадаешься. Поставил?

– Да.

– Теперь пусть куб вращается против часовой стрелки вокруг вертикальной оси, проходящей через одну из вершин. Оборотов пять в минуту.

– Ну, вращается. Что дальше?

– Тот же шар, но розового цвета, а потом тот же куб, но зеленого цвета. И куб вращается по часовой стрелке. Получилось? Теперь смотри: «Держишь» картинки по пять секунд, с интервалом в полсекунды. Во время просмотра первого образа произносишь про себя слово «двар», второго – «сит», третьего – «кон», четвертого – «нау».

– И что за глупости? – сердито фыркнул парень. – Для розыгрышей не самое удачное время.

– Я тебе когда-нибудь советовал глупости? – льдом в голосе Вейтангура можно было заморозить небольшое озеро. – Выполняй!

Егор со вздохом проделал предписанные манипуляции.

– И что?

– Значит, что-то не так сделал. Поварьируй цвета фигур по оттенку и насыщенности, поманипулируй скоростью вращения. В словах попробуй изменять длину гласных.

– И что должно получиться в результате? Оно хоть того стоит?

– Долго объяснять, – уклонился от ответа меч. – Получится – сам увидишь. Если хочешь выжить – должно получиться. Действуй. Времени у тебя до подъема предостаточно. А делать всё равно нечего.

Вейтангур отключился, а Егор принялся перебирать варианты, ругая себя за то, что обратился к мечу.

Правильный вариант удалось подобрать только к концу третьего часа, когда молодой человек уже почти решил плюнуть на это дело и завалиться спать – восстановить силы перед походом вглубь подземелья тоже надо было.

Внезапно, после того как перед мысленным взором парня погасла последняя фигура комбинации и было произнесено последнее слово «заклинания», как он назвал формулу про себя, из тьмы перед глазами проявились какие-то неизвестные пиктограммы, и приятный женский голос произнёс: «Интерфейс управления комплексом „Биоморф три плюс” активирован».

Егор тут же связался с Вейтангуром.

– Получилось!

– Так. И что видишь? Транслируй картинку.

– Вот, – молодой человек скинул висящее перед глазами изображение, гм… оружию? Товарищу? Наставнику? Он только сейчас задумался, а кем же для него является этот странный меч. – Только ничего не понятно, – пожаловался он.

– Понятно, что непонятно, – рассеянно пробормотал меч. – Так. «Дави» на шестой слева глиф в третьем ряду сверху.

– И что будет? – ни с того ни с сего в Белецком пробудилась осторожность.

– Откроется подменю, – тяжело вздохнул Вейтангур. – Слушай, если ты мне не доверяешь, то спешу тебя огорчить – насчет того, что после нажатия на указанный глиф всего лишь откроется меню, и ничего более – я тебе никаких гарантий предоставить не могу. Так что ты или веришь мне, или не веришь.

Теперь вздохнул Егор. В последнее время его недоверчивость буквально ко всему на свете сильно повысилась, но если не доверять мечу, которому, он, в конце концов, обязан жизнью… Нет, доверять, конечно, в разумных пределах. А кто устанавливает эти пределы? Тут он совсем запутался.

– Ладно, жму. Нажал. И что? Опять эти иероглифы. Послушай, вопрос не в том, доверяю я тебе или нет, – наконец нашел, что сказать, молодой пилот, – просто хотелось бы хоть в общих чертах понимать, что я делаю. Как думаешь, это достаточно естественное и, я бы сказал, законное желание с моей стороны?

– Вполне, – заверил его меч. – Вполне естественное. А вот насчет законности спорить не будем. Главное, что я это твое желание понимаю и принимаю. В общих чертах. Ты все увидишь сам, но для этого должен ещё раз ткнуть в ещё один глиф. Предупреждаю. Он или сработает, или нет. Но в любом случае нажатие на него тебе ничем не грозит.

– Ладно, куда давить?

– Пятый глиф в верхнем ряду.

Подменю исчезло, и вместо него появился уходящий куда-то вниз за пределы поля зрения длинный столбик слов на неизвестных языках. Понятным было только первое слово – «русский»

– Это выбор языка отображения информации, – прокомментировал Вейтангур. – Жми.

– Так она… он… оно ж вроде со мной и так на русском общалось, – удивился Егор.

– Не путай язык устного общения и язык отображения информации. Это две разные вещи, – как бы объяснил Вейтангур.

– А зачем такие сложности? – удивился он. – Нельзя было сразу выставить один язык для всего?

– Вопрос к разработчикам, – сухо ответил меч. – Я – не разработчик. А теперь попробуй наводить фокус зрения на разные глифы, не нажимая.

– Высвечиваются слова на русском. Это значения глифов?

– Да.

– Но высвечиваются не везде.

– Система интерфейса ещё не до конца настроилась. Плюс некоторые возможности пока заблокированы. В общем, туда, где не подписано – не лезь. А теперь возвращайся в главное меню. Ищи там глиф «развитие». Там выберешь пункт «конфигурация».

– Есть, – сообщил Егор.

– Жми на «флэш». Сбрось движок распределения ресурсов на ноль. Потом выберешь «Парацельс», и выставь максимум, сколько система позволит. Там ещё откроешь подменю и сделаешь то же самое с пунктом «Диагностика». Действуй.

– Я-то сделаю, а пояснить можно? Хотя бы по-дружески…

– Поясняю, – отозвался меч. – Наноботы, которыми я тебя наделил, как ты понимаешь, производят модернизацию твоего организма. Модернизация проводится, точнее может проводиться, по нескольким направлениям. Изначально я заложил ускоренное развитие опорно-двигательного аппарата. Усиление, ускорение и так далее. Во-первых, потому что на тот момент это было тебе нужнее всего, а ресурсы системы не безграничны, чтобы продвигать одновременно все направления развития. Во-вторых, некоторые направления могут вызвать у медиков лишние вопросы на первой же медицинской проверке, а развитие физических возможностей подпадает под одну из ваших стандартных методик. Далее. Сейчас твоего уровня физического развития вполне достаточно для выживания в ближайшее время. Поэтому я счел возможным его приостановить, чтобы высвободить ресурсы для более необходимых «опций». Тебе крайне необходима система обнаружения нанофагов и противодействия им, более совершенная, чем в штатном меддиагносте. Она будет формироваться в рамках линии «Парацельс». К сожалению, мгновенных результатов обещать не могу. Это займет какое-то время.

– Но тут ещё есть глифы. Некоторые не переводятся…

– Можешь посмотреть на досуге. Но сейчас главное – медицина. Ещё бы возможность обходиться без дыхания активировать – но это слишком долго…

– А такое возможно? – не поверил молодой человек.

– Ничего невозможного нет. Есть только маловероятное. – Егору послышалась усмешка в голосе меча. – Но отвлекать сейчас ресурсы на эту программу – бесполезно. Все равно не успеем, пока у тебя не закончится кислород. Так что вся надежда на то, что ты выберешься отсюда и доберешься до пункта назначения. Сосредоточься на этом.

– Легко сказать – сосредоточься, – буркнул парень. – Такой ворох информации… Причём такой информации. А раньше ты не мог сказать?!

– Раньше было нецелесообразно, – сухо ответил меч. – А сейчас возникла необходимость изменить программу. Дистанционно это сделать невозможно.

– А… Кем же я стану в результате всех этих преобразований? – осторожно поинтересовался Егор.

– Тебе понравится, – хмыкнул Вейтангур. – А если не понравится, в систему заложена возможность регресса до начальных параметров. Так что ты всегда сможешь откатить изменения. Если захочешь… А сейчас спи. Воспользуйся аптечкой. Тебе надо отдохнуть перед походом по подземельям. С информацией потом разберешься.

* * *

Теоретически любое судно в космосе способно развить любую скорость. Даже неуклюжий «Змееёж», если поставить его движки на непрерывный разгон, рано или поздно выйдет на субсвет. Так что скоростные качества кораблей оцениваются не по максимально возможной скорости, а по их динамическим показателям – предельно допустимым величинам ускорения и торможения. Которые и определяют, с какой скоростью данный корабль может попасть из точки А в точку Б. Военный транспорт, на котором Белецкий проделал своё второе путешествие к Сварогу, в этом отношении быстрее гражданского лихтеровоза, на котором был совершен первый, так сказать, круиз. Но эсминец проделал бы тот же путь ещё быстрее, а самым скоростным судном, по крайней мере официально, считался курьер, точнее – «скоростной курьер», как гласило его полное название. Небольшие габариты и масса покоя, а также сверхмощные двигатели ставили этот класс судов вне конкуренции, если требовалось быстро доставить куда-то кого-то или что-то (уточнение: «что-то» должно быть не очень тяжелым. Не больше пары сотен тонн). Конечно, недостатком кораблика являлось то, что вооружение на нем тоже было принесено в жертву скорости, но это нивелировалось тем, что курьеры ходили в основном по защищенным маршрутам, постоянно прикрытым боевыми кораблями ВКФ.

Курьер, на котором летел к Сварогу подполковник фон Стиглиц, шел на пределе своих возможностей. Это барон определил по едва заметной «дрожи» гравитации. Что означало – грави-компенсаторы работают на запредельных режимах, не в силах полностью свести на нет последствия колоссального ускорения.

Вообще, барон сильно сомневался, что сия спешка вызвана такой уж неотложной необходимостью присутствия на сырьевой планете (или рядом с ней) именно его скромной персоны. Скорее всего, основной задачей курьера была доставка гораздо более важных лиц или груза, и вот ради этого из силовой установки корабля команда и выжимала сейчас все возможное.

Проверить свое предположение фон Стиглиц не мог. Согласно регламенту, пассажиры весь полет проводили в своих каютах, не зная друг о друге. Даже их посадка на борт проводилась в разное время – так, чтобы они не видели друг друга.

И то, что сейчас барон впервые за две недели полета покинул место своего временного обитания и двигался по безлюдным узким коридорам курьера, было вызвано одной особенностью данного космического судна – на нем имелась каюта (а точнее, капсула) с аппаратурой для закрытой спецвязи высшего класса.

Собственно, само существование такой аппаратуры являлось государственной тайной. Официально градация аппаратов ЗАС заканчивалась первым классом. И для того, чтобы воспользоваться ею, офицеру СИБ ранга барона вовсе не надо было покидать свою каюту. Случаи, когда сообщение, переданное системой закрытой связи первого класса удалось дешифровать врагу, науке, то есть разведке, известны не были.

Однако в Императорских резиденциях, на планетарных крепостях, у командующих флотами и, как только что случайно узнал барон, скажем так, «на некоторых других кораблях», стояли капсулы связи, сигнал с которых невозможно было не то что расшифровать, но и перехватить. На каких физических принципах работала эта связь, в Империи знали единицы. Но это были не электромагнитные и не гравитационные волны. Капсулы находились в самых защищённых местах объектов, на которых были установлены. И даже с учётом этого капсула была построена так, что оставалась невредимой и в эпицентре ядерного взрыва. Причем это не метафора. Данное утверждение основано на реально имевших место событиях. Но в случае угрозы захвата противником (чего, тьфу-тьфу, пока не случалось) в устройстве была предусмотрена система самоликвидации, не такая мощная, конечно, как ядерный взрыв, но для того, чтобы выжечь всё внутри прочного корпуса, подобной мощности и не требовалось.

Пройдя несколько рубежей проверки, фон Стиглиц остановился у последнего. Как могло бы показаться странным стороннему наблюдателю, последним рубежом был не автомат, а обычный человек, хотя и в скафе высшей защиты. Барон к сторонним наблюдателям не относился, потому не удивился. Люди, которых ставили на подобные посты, были далеко не обычными. Импланты и спецтренировки делали их опаснее и надежнее автоматических боевых систем, вот только стоил в итоге такой супербоец…

Охранник ещё раз прогнал все параметры барона на соответствие эталонным и сделал шаг в сторону. Тяжелая выгнутая дверь капсулы приглашающе отъехала.

Пройдя внутрь, барон не стал оглядываться по сторонам, а сразу уселся в стоящее посреди яйцеобразного помещения кресло и приготовился ждать. Связь через спецкапсулы устанавливалась далеко не с последними лицами в Империи, и, как и при личной аудиенции с высоким начальством сначала следовало подождать в приемной, так и при сеансе связи тоже приходилось какое-то время посидеть «наедине с собою».

На этот раз ждать пришлось недолго – минут пятнадцать. После чего в воздухе перед бароном соткалось кресло, в котором сидел начальник Имперской Безопасности.

– Здравствуйте, Андрей Павлович.

Барон автоматически ответил на приветствие, отметив про себя, что обращение со стороны начальства по имени-отчеству – хороший знак. Если бы готовилась выволочка, назвали бы или по званию, или по фамилии. Правда, подполковник не знал, за что бы ему можно было устроить выволочку, но, как говорится, начальству виднее.

– Не будем тратить драгоценное время. Сразу к делу, – продолжил главный безопасник. – Как выяснилось, мы с вами просчитались, направив вашего подопечного на Сварог. Там оказалось далеко не так спокойно, как мы предполагали.

«Вот так всегда, – подумал фон Стиглиц. – Если достижение – то „я”, если какой-то просчёт – то „мы”, и хорошо, если не „вы”». Однако на лице его при этих мыслях не дрогнул ни один мускул.

– Правда, в результате молодой человек оказал и Империи, и Службе Безопасности ещё одну неоценимую услугу. Именно благодаря ему ситуация на Свароге сейчас просто тяжелая, а не катастрофическая, каковой могла бы быть, и в отношении Службы Безопасности там, – собеседник барона указал пальцем куда-то вверх, – приняли решение ограничиться разносом, а не рубкой голов. Однако, как вы, наверное, догадываетесь, я связался с вами не для того, чтобы обсудить, какого размера памятник надо поставить лейтенанту Белецкому. Вопрос в следующем… – Начальник СИБ пожевал губами. – Вы получили все сводки по вашему подопечному?

– Так точно!

– Не надо так громко. Значит, вы поймете мою мысль. Когда подающий надежды участник важных экспериментов пропадает без вести на нашей территории – это неприятно, конечно. Но терпимо. Однако его пересечение с разведдиверсионной группой противника наводит на размышления. Вам этого не сообщали, но вызванная на место оперативная группа проследила по следам путь вражеских диверсантов вплоть до места десантирования. Вот файл, посмотрите. Диверсы шли, прикрываясь рельефом местности, то есть петляли, и потому однозначно цель, к которой они шли, установить невозможно. То есть нельзя однозначно утверждать, что их целью был не какой-либо объект на поверхности, а ваш подопечный.

Далее. Свой десантный модуль после посадки они уничтожили. Химия и нанодеструкторы. Сейчас там большая куча агрессивной пыли. Это, конечно, может говорить о том, что высадились смертники, которые и не собирались возвращаться. Но ведь может оказаться и так, что возвращаться они собирались каким-то другим способом. Плюс, возможно, с «языком». Причем вовсе не факт, что данная группа была единственной.

В свете этого ситуация меняется. Мы должны срочно найти вашего подопечного – живого или мертвого, и не допустить, чтобы раньше нас это сделали другие.

Прежде всего – меры по блокированию места происшествия. Сейчас на поверхности этим занимается группа оперативного реагирования СИБ с привлечением штурмовой роты флота. С орбиты поверхность плотно просматривается частью наблюдательных систем крепостей, плюс над этой точкой подвешен переведенный с другой точки спутник. Ближний космос и стратосферу контролирует специально выделенное звено с «Адмирала Ковалева». Отдан приказ перехватывать все подозрительное, что будет пытаться взлететь или сесть.

– Самая большая проблема – со спасательными работами. Я не могу потребовать горнопроходческую технику, так необходимую сейчас в других местах, без объяснения причин… – главный безопасник снова ткнул пальцем вверх. – А это может быть воспринято как очередной наш провал, что сейчас нежелательно.

Поэтому мной снят с задания и направляется к Сварогу рейдер СИБ, заточенный под задачи дальней, в том числе и планетарной разведки. Там имеется соответствующее оборудование и специалисты, а десантная группа эквивалентна по огневой мощи ударно-штурмовому батальону. Рейдер будет в точке назначения через неделю, почти одновременно с вами. Он и все привлеченные к операции силы будут подчинены непосредственно вам.

– Ваша задача, ещё раз повторяю, блокировать район так, чтобы муха не пролетела, и найти мне Белецкого живого или мертвого. Если мертвого – я расстроюсь, но не обижусь, а вот если вы его не найдете… – собеседник барона сделал красноречивую паузу. – Короче, разобрать это место по камешку, обнюхать каждую молекулу!..

И ещё. Наши аналитики на основании анализа психоматрицы вашего подопечного сделали вывод, что с большой долей вероятности он, если остался жив после завала, не будет сидеть на месте в ожидании помощи, а попытается выбраться самостоятельно. Поэтому найдите план этой чертовой шахты и возьмите под контроль все возможные выходы из неё с учетом возможной скорости передвижения клиента под землей. Кроме того, расконсервируйте базу, к которой он, по его же докладу, двигался, и оставьте там группу прикрытия.

О ходе операции докладывать мне лично по спецсвязи. Вам понятна задача?

– Так точ!..

– Выполняйте! – оборвал подчиненного собеседник и растворился в воздухе вместе с креслом.

* * *

Чтобы уснуть, Белецкому действительно пришлось воспользоваться аптечкой. Ибо слишком возбужден он был после информации, вываленной на него Вейтангуром, чтобы заснуть самостоятельно. А выспаться, как справедливо заметил меч, было необходимо.

На аптечку же была возложена и ответственность за своевременную побудку. Так что проснулся молодой человек строго в назначенное им же самим время. Рядом уже нарезал круги по тоннелю Пантелей.

– С добрым утром! – поприветствовал его Егор. – Разминаемся?

– Здоровье в порядке – спасибо зарядке! – отозвался рысь. – А на часах без четверти полночь, между прочим.

– Это ты с земного времени на местное не переключился, – сообщил напарнику Егор, одновременно просматривая отчет по данным, полученным от развернутого за время отдыха разведобъема. – Так. Разведзондам пробиться сквозь завал позади нас не удалось. Значит, двигаем вперед. Но впереди выхода на поверхность тоже обнаружить не удалось. Придётся попетлять по местному лабиринту. Хотя пока это не очень-то напоминает лабиринт. Держи схему разведанного участка. Особо думать, куда идти, как видишь, первое время не надо. Топаем прямо до вот этой точки – тут пересечение с второстепенным тоннелем, – а там уж будем решать, что делать дальше. Возражения, соображения есть?

– Да откуда им взяться? – рысь закончил разминаться. – Пока полностью согласен с твоим планом. Будет больше информации – будем думать, что делать дальше. Главное, точку невозвращения не прозевать. Если что, ведь придется топать обратно, когда кислорода у тебя останется ровно на обратный путь к этому месту.

– Давай не будем о грустном, – вздохнул Егор.

– Ну да. Голову в песок… Ты гляди, я ведь тебя лично за шкирку обратно потащу, если будешь упираться, – пригрозил Пантелей.

– Так. Вперед! – скомандовал Егор, прекращая разговор на скользкую тему.

Первое препятствие на пути вглубь тоннеля преодолели играючи. Завален был только основной проход, а идущий рядом небольшой сервисный тоннель в этом месте оказался неповрежденным, в отличие от его же участка, ведущего назад, на поверхность. Через каждые сто метров основной тоннель соединялся с сервисным технологическими окнами, так что проникнуть в него перед завалом и выйти за завалом оказалось просто. Тем более что сам сервисный тоннель был абсолютно пуст. От некогда проходящих по нему коммуникаций не осталось и следа. Очевидно, хозяйственные горняки демонтировали все при закрытии шахты.

За завалом началась прогулка по наклонному полу тоннеля. Как-то по-другому это назвать было трудно. Песок под ногами глушил звуки ходьбы, и через внешние микрофоны скафов был слышен только легкий шорох. Зато внутренние динамики работали на всю. Пантелей интенсивно расспрашивал товарища о подробностях похода, о его предположениях по поводу происходящего вокруг планеты и вообще обо всем на свете.

Егор отвечал на вопросы, одновременно пытаясь разобраться в подсунутой ему Вейтангуром новой игрушке. Проанализировав найденную комплексную диаграмму развития и полазив по доступным пунктам меню, он понял, что на данный момент предельный уровень апгрейда по этим самым пунктам составляет от пятой до десятой части максимально возможного. Сначала эта информация его расстроила, однако когда он сравнил уже достигнутый уровень по пункту «флэш» и запас, куда ещё можно было развиваться, у него захватило дух. Возможности, открывающиеся в перспективе, впечатляли. Егор даже засомневался, а правильно ли он определил верхние границы возможного, но разговор с Вейтангуром на эту тему пока отложил. Хотелось поговорить, не отвлекаясь на оценку окружающей обстановки и беседу с рысем, отводящим душу после долгого «отсутствия» в этом мире.

Впрочем, если бы не болтовня Пантелея и процесс знакомства со своими гипотетическими возможностями, было бы очень скучно. Парень никогда не понимал спелеологов, лазивших вот в такие места добровольно и получавших от этого удовольствие. Что тут интересного? Темно, однообразно, да ещё многотысячетонная масса над головой, в любой момент готовая сорваться и раздавить тебя, как букашку, мягко говоря, создавала некоторый дискомфорт. Не говоря уже об ограниченном запасе кислорода.

Когда до первой развилки осталось двести метров, Белецкий выпустил пару разведзондов-«стрекоз». На этот раз это была не «умная пыль», а вполне обычные мини– (или даже – «микромини») летательные аппараты. Они, конечно, не могли так детально исследовать доступный объем, как нанозонды, зато передвигались намного быстрее, за счет чего за то же время успевали обследовать большую площадь и вернуться. Что немаловажно, так как запасы «умной пыли» неуклонно сокращались после каждого использования.

Впрочем, супермини-БПЛА тоже были не вечны. В невесомости они могли функционировать довольно долго, но при наличии гравитации энергия из них уходила, как вода сквозь пальцы. Не считая того, что на открытом пространстве они не могли противостоять даже не очень сильному ветру. Пилоты считали это оборудование в принципе бесполезным, однако и оно, оказывается, могло пригодиться. Вот только приходилось рассчитывать использование этих «насекомых» так, чтобы, с одной стороны, они не слишком долго были в полете, а с другой, чтобы не слишком долго стоять у очередного разветвления, ожидая, пока закончится разведка.

«Стрекозы» резво упорхнули вперед и вскоре юркнули каждая в свой тоннель. Пошла картинка. Результаты разведки не обнадежили. Левый тоннель оказался перекрыт бетонной стеной, а правый завален на расстоянии метров в пятьсот. Никаких горизонтальных или вертикальных ответвлений не обнаружилось. Пришлось топать дальше. Слой песка под ногами (и лапами) становился все тоньше и тоньше, пока совсем не исчез. Теперь звуки шагов человека и рыся разносились далеко по подземелью, и, отражаясь эхом от стен, создавали впечатление, что тут идут не двое, а как минимум взвод. В принципе, по поводу демаскировки можно было не опасаться, но Егор, поразмыслив, решил на всякий случай топать потише и включить динамическое шумоподавление. Прожекторы и так не включали. Егор использовал ноктовизор, а Пантелей – своё «рысевидение». Так что двигались в полной темноте.

К следующему перекрестку вышли примерно через километр. Точно такие же тоннели, как и на предыдущей развилке, уходили куда-то во тьму. На этот раз своих «стрекоз» на разведку послал Пантелей. Разведзонды Егора подзаряжались, хоть, в принципе, они за прошлую разведку не израсходовали и пятой части энергозапаса.

Как выяснилось, тоннели шли горизонтально, чуть изгибаясь один вправо, один влево. Точнее, это был один тоннель, образующий дугу. Белецкий попробовал экстраполировать результаты разведки, исходя из предположения, что поперечный тоннель образует замкнутое кольцо с геометрическим центром, лежащим на оси прямого основного тоннеля. Получалось, что радиус окружности составлял около тридцати шести километров.

Егор поделился своими предположениями с Пантелеем.

– И что нам это даёт? – поинтересовался рысь.

– Пока ничего, – пожал плечами парень. – Если бы я был горняком, то знал бы, где может ожидаться выход наверх и зачем вообще этот тоннель нужен. Пока могу только предположить, где-то в районе предполагаемой оси находится основная шахта. Если она не завалена или не забетонирована, по ней можно выбраться наружу. А это кольцо, если оно действительно кольцо, может проходить под землей без малейшей связи с поверхностью или другими ходами. Пройдем по кругу (посчитай-ка длину окружности при таком радиусе), и вернемся на место.

– Но ведь это может быть и не кольцо, – возразил рысь. – Просто дуга из пункта А в пункт Б.

– Кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, – возразил Егор.

– Может, обходили что-то… – предположил Пантелей. – Но в общем и целом я с тобой согласен. Давай пройдем дальше. Кстати, прикинь, при таком уклоне, если мы протопаем твои предполагаемые тридцать с хвостом километров, на какой глубине мы очутимся. И как оттуда выбираться.

– Был бы выход, – вздохнул Егор. – А там как-нибудь выберемся. Давай так: топаем вперед, а твои «стрекозы» исследуют тонели до точки невозвращения, а потом обратно к нам.

– Лады, – согласился Пантелей.

Очередная развилка обнаружилась аж через восемь километров пути по прямому, как стрела, тоннелю. Она была не похожа на предыдущую. От основного тоннеля под острым углом отходило ответвление такого же диаметра, относительно резко уходящее вниз и забирающее вправо. С помощью «стрекоз», теперь уже снова Егора, выяснилось, что это своеобразная развязка. Внизу ответвление, опять-таки под острым углом, вливалось в другой тоннель, идущий перпендикулярно основному. Вот только теперь возник вопрос, какой тоннель основной, а какой не очень. Нижний оказался раз в пять больше диаметром. И ещё там оказались какие-то пустоты непонятного назначения.

– Пойдем посмотрим? – предложил Белецкий.

– Пойдем. Надо глянуть, – кивнул рысь.

Пока друзья спускались, «стрекозы» успели разойтись на приличное расстояние, обследуя новую находку. Егор заметил, что обнаруженный тоннель опять-таки идёт по дуге с тем же центром, что и предыдущий.

Он поделился этим наблюдением с рысем.

– Знаешь, странная какая-то эта шахта. Есть у меня подозрения…

– Какие? – заинтересовался Пантелей.

– Рано ещё. Сейчас глянем поподробнее…

– Ну-ну. Конспиратор…

Собственно, в более подробном осмотре нуждались только прилегающие к новому тоннелю помещения. Сам тоннель, за исключением своих размеров, выглядел довольно банально.

– А стены бетонные, – провел рукой по шероховатой поверхности Егор.

– Так в том, что наверху, тоже, – равнодушно отозвался рысь.

– «Без окон без дверей…» – охарактеризовал Белецкий первую же комнату, в которую они вошли.

– А зачем окна под землей? – все так же равнодушно зевнул рысь. Ему явно было скучно.

– А двери? – поинтересовался Егор.

– Что – «двери»?

– Двери под землей тоже не нужны?

– Так двери есть… Мы через что зашли?

– Дверные проемы. Дверей нет, – поправил товарища Егор, внимательно осматривая как раз тот самый дверной проем, о котором пошла речь.

– Ну, может, чужие здесь не ходят. Не ходили, – высказал предположение Пантелей. – И поэтому двери не нужны.

– Да нет, двери здесь были. Когда-то, – возразил Белецкий, закончив свои исследования. – Пойдем дальше смотреть.

Остальные помещения отличались от первого в основном размерами. А так – та же пустота и толстый слой пыли на полу.

– Ну, и каковы выводы уважаемой комиссии? – поинтересовался рысь.

– Ты знаешь, не похоже это на горнодобывающее предприятие.

– А на что похоже?

– Скорее, на кольцевой коллайдер, – выдал свою версию Егор. – Я, пожалуй, поставлю разведобъем…

* * *

Легкая волна набежала на песчаный берег и бессильно откатилась в море. Дневное светило, опускаясь на покой, уже коснулось водной глади, и от него к берегу протянулась трепещущая золотая дорожка. На темнеющем небосклоне всё явственнее проступала бледная луна, а ближе к западу то тут, то там небесный свод начали протыкать мерцающие лучи далеких звезд… В общем, идеальная атмосера для романтического свидания на пустынном пляже.