Текст книги "Сфера влияния: Перехват"

Однако если бы кто-то взглянул на двух человек, единственных живых существ в этом месте, ему вряд ли пришла бы на ум мысль о свидании. И если уж о свидании, то никак не о романтическом, а скорее о деловом. Два мужчины средних лет в строгих деловых костюмах восседали (почти возлежали) у самой кромки прибоя отнюдь не на пляжных топчанах, а в солидных мягких креслах, скорее уместных в кабинетах высокого начальства. Лица мужчин были бесстрастны, неморгающие глаза – равнодушны. Казалось, окружающая красота их совсем не волновала. Хотя почему «казалось»? Скорее всего, так оно и было.

Странная парочка находилась здесь уже довольно долго, при этом до сих пор не обменялась ни словом. Наконец, сидевший справа глубоко вдохнул теплый морской воздух и произнес, глядя прямо перед собой:

– Ты нарушаешь соглашение.

– Отнюдь. Всё в рамках договоренностей, – возразил его собеседник, так же не поворачивая головы.

– Твои действия ведут к нарушению баланса между Союзом и Империей. Это очевидно, – в голосе первого собеседника послышались нотки недовольства.

– Только не говори, что у твоих имперцев нет своего козырного туза в рукаве, – усмехнулся краешком губ второй.

– Вопрос не в этом, – ушел от ответа первый собеседник. – Ты решил нарушить баланс, причем не поставил меня в известность. В результате действий Союза на Свароге Империя попадает в тяжелое положение, выкарабкаться из которого ей будет чрезвычайно трудно.

– Можно подумать, что ты – ангел и не держал камня за пазухой. Если бы ты действовал строго в рамках своего любимого соглашения, результат атаки Союза на Сварог был бы куда более впечатляющим. Ан нет, твои имперцы вдруг оказались способны практически сорвать первый этап операции. Откуда такие технологии, а? Ведь ты должен был сообщать мне о технологическом развитии своих, нет? А теперь прикидываешься белой и пушистой овечкой. Просто я успел раньше.

– Я не нарушал соглашение, – упрямо повторил первый собеседник.

– Да что ты всё со своим соглашением?! – с лица второго наконец слетела маска безразличия. – Как будто у нас нет более серьёзных проблем!

– И ты считаешь, что победа твоего Союза над Империей поможет их решить? – скептически хмыкнул первый.

– Я думаю, настало время объединенных действий. Эти распри сейчас только мешают.

– Во-первых, ты бы мог поделиться со мной своими мыслями по этому поводу заранее. А во-вторых, почему объединение путем победы Союза, а не Империи? Почему не альянс, в конце концов?!

– Альянс… – пренебрежительно скривился второй. – Ты сам-то в него веришь после стольких веков вражды?! Каждый будет стремиться воткнуть нож другому в спину.

– Что ты и сделал, – не удержался, чтобы не съязвить, первый собеседник. – Так что насчет победы Империи? Почему она тебе не нравится?

– Нууу, – второй мужчина сделал неопределенный жест рукой.

– Ты хочешь, чтобы мы начали воевать по-настоящему? Хочешь войны на уничтожение? – начал закипать первый. – Могу устроить!

– Ну, спокойно, не кипятись. Давай так. Я пока притормаживаю, закончится этот мой ход, и пусть все идет как шло. Причем разрешаю тебе полный контроль за моими действиями с правом вето. А ты… Можешь отыграться за Сварог. Но тоже предоставляешь мне аналогичный полный контроль. Видишь, какой я добрый. Я даже не настаиваю на перемирии.

– А как же, добрый! Ты предлагаешь законсервировать ситуацию, когда преимущество на твоей стороне! Давай так: с твоей стороны полный контроль, но без права вето. До восстановления паритета. Я думаю, так будет справедливо.

– Ну, хорошо. По рукам! Но над решением назревающей проблемы думать все равно надо. Времени мало.

– А что тут думать, крепко мы с тобой тогда лопухнулись, – вздохнул первый. – Если бы не… Да что там. Время не вернешь, сделанного не воротишь.

– «Лопухнулись» – какие слова вспомнил! Не подобающие высокой особе.

– Подобающие, неподобающие… Смысл-то передают верно.

– Это да, но ведь это же не повод сидеть теперь сложа руки? Надо искать ключ к решению.

– Столько лет искали, а теперь вдруг найдём, – хмыкнул первый.

– Если не пытаться, точно ничего не получится, – изрек банальную истину второй и добавил: – Что-то у тебя руки опустились. Не хочешь немного развеяться? Всё по высшему разряду! У меня тут, кстати, новые девицы из обслуги… Горячие, как огонь! Могу поделиться.

– А то у меня своих нет, – отмахнулся первый. – И вообще: тебе сколько лет? Все эти девицы ещё в печёнках не сидят?

– Если честно, сидят, – вздохнул второй. – Всё одно и то же, все уже перепробовано. Но – надо соответствовать имиджу. Так что натягиваю периодически соответствующую психоматрицу, и – вперёд!

– Ну вот и иди, натягивай… психоматрицу, – буркнул первый. – А я пока обмозгую ситуацию.

– Ну, тогда пока!

– До встречи!

* * *

– Кольцевой коллайдер… – задумчиво проговорил рысь. – «Бывший кольцевой коллайдер» ты хотел сказать?

– Причём очень давно бывший, – вздохнул Егор. – Не меньше пяти веков назад. А то и раньше. Смотри. Во-первых, на поверхности то тут, то там валяются останки брошенной техники. Нормальное дело. Что-то дешевле бросить, чем вывезти. А здесь – пусто. Демонтировано всё до последнего винтика. Вспомни историю. Когда у нас была такая острая потребность в ресурсах? И ещё: допустим, те же двери, которых нет, вырезали вместе с дверными коробками. Но в стенах должны были остаться металлические штифты. Их нет. Они рассыпались не то что в труху, а в пыль. Так что сооружение очень древнее.

– Возможно, – рысь прошелся в задумчивости туда-сюда. – Но тогда возникает такой вопрос: кольцевой коллайдер вовсе не обязан иметь форму кольца. И предполагаемый его геометрический центр, который ты высчитал, может таковым и не являться. Значит, совсем не обязательно там должна быть центральная шахта. Кстати, на коллайдере её скорее не должно быть вообще.

– Может быть и так, – пожал плечами Егор. – Но проверить надо. Кстати, разведобъём развернут, пошла информация. Сейчас глянем… Так. Комплекс оказался не очень большим. И других выходов не имеет. Разве что вот тут и тут подозрительные завалы. Можешь «глянуть» – может, их возможно разобрать?

– Ну, пойдём, «глянем». Это где?

– Да тут рядом…

Как выяснилось, завалы действительно скрывали ходы, причем не горизонтальные, а вертикальные. Возможно, это даже были те самые вентиляционные шахты, на обнаружение которых так надеялись друзья.

Вот только толку с них было немного: выработки были завалены породой до предела дальности «рысевидения». В данном случае это было всего метров восемь, но пока тратить силы и время на раскопки представлялось нерациональным.

Данные разведки тоже не радовали. Комплекс помещений оказался небольшим, связывался с внешним миром, похоже, только через тот вход, через который вошли Егор с Пантелеем, да, возможно, через засыпанные шахты.

– Ну что ж, выжимаем максимум из «стрекоз» и идём дальше, – подытожил результаты осмотра Белецкий.

– То есть это ещё минут пятнадцать – двадцать. «Выжимаем максимум» – это значит ждём?

– Да, они пока летят беспрепятственно. Может, что-то обнаружат. Будет обидно пропустить путь к спасению, поторопившись уйти.

– Ждать так ждать, – рысь улегся на пыльный пол, где стоял.

Егор тоже решил, что в ногах правды нет, и присел, привалившись спиной к стене. Первым делом он затребовал подробный отчет у медсистемы скафа. Та, естественно, ничего особо опасного у своего подопечного не обнаружила. И не могла. Даже если наноубийцы проникли в организм, сейчас шел инкубационный период. Пока они не накопят достаточно ресурсов, зараженный объект атакован не будет. И молодой пилот это знал, но очень уж неприятно было подозревать, что в тебе развивается смертельная болезнь, и не иметь возможности хотя бы узнать, так это или нет. Результатов перенастройки программы совершенствования организма тоже пока не наблюдалось. Оставалось только ждать.

Меньше всего было ждать возвращения «стрекоз». Ещё пару минут, и они лягут на обратный курс.

– Видишь? – прервал размышления Егора вопрос рыся.

– Что? – молодой человек отвлекся от своих мрачных мыслей.

– Вторая «стрекоза».

Егор пробежался по отчёту указанного разведзонда. Ага! Обнаружен ещё один комплекс помещений. Вроде всё такое же заброшенное, как здесь, но надо бы проверить. «Стрекозы», не доходя самую малость до точки невозвращения, легли на обратный курс.

– План прежний. Ждём «стрекоз» и топаем впред по исходному тоннелю. Если там удача нам не улыбнётся, возвращаемся сюда и движемся по радиусу. В сторону «находки».

Так и сделали. Дождавшись возвращения зондов, потопали наверх, к тоннелю, через который попали под землю. И двинули по нему дальше. То, что путь тупиковый, выяснилось ближе к вечеру. Вечеру на поверхности, конечно – тут была вечная ночь. Дорога оказалась перегорожена очередным завалом, причем здесь был не просто обрушен свод тоннеля, а, похоже, имелась гигантская трещина в скальной породе, заваленная каменным месивом.

– Ты знаешь, тут завал, там разлом… – подытожил Пантелей увиденное за сегодня. – Трясло здесь когда-то, похоже, немилосердно. Значит, кроме обрушившихся мест есть участки, которые держатся на честном слове. Поосторожнее надо бы…

– И в чем именно должна заключаться «осторожность»? Мы же не видим микротрещин, видим только макро… А «умной пыли», чтобы обследовать каждый сантиметр, не хватит.

– Ну, не знаю… Ступать осторожнее, идти медленнее.

– Я не в том положении, когда можно не торопиться, – вздохнул Егор. – Кстати, пора поменять кислородный картридж. – Молодой человек достал из контейнера новый картридж и вставил его на место израходованного.

– И сколько их у тебя?

– Сейчас – два. С бота я всё забрал, у себя израсходовал четыре.

– Возьми у меня все. Пусть будут у тебя.

– Нет, друг, не могу. Всякое может случиться. Они могут и тебе пригодиться…

– Вот именно, всякое. Если меня привалит, твоё время жизни сократится в два раза. Может, возьмешь всё же?

– И ещё раз нет. Давай я сначала израсходую свои. А потом будем решать.

– Ты упрямый, как!..

– И ты это знаешь. Так что не будем спорить. Лучше давай решим, ночевать будем здесь, или делаем ночной переход и отдыхаем утром?

– Давай по возможности не сбиваться с биоритмов, – предложил Пантелей. – Сейчас отойдем на километр-полтора назад и устраиваемся на ночевку. А утром уже будем маршировать дальше.

На том и порешили. Ночь прошла не то чтобы спокойно, особенно для Егора, но без происшествий, и с утра товарищи выступили в обратный путь. Если сюда шли под уклон, то теперь приходилось подниматься. Впрочем, экзоскелеты скафов делали разницу в нагрузке на пути туда и обратно почти неразличимой. А по скорости передвижение вышло даже чуть быстрее. К обнаруженному вчера подземному комплексу вышли часов в пять по местному времени. И, не теряя времени даром, принялись за его разведку.

Однако тут все оказалось не так просто. Оказалось, что они попали в настоящий подземный город с лабиринтами залов, горизонтальных коридоров, вертикальных и наклонных шахт, и всё это на нескольких уровнях. С ходу исследовать эту громадину не получилось. Шастанье по мертвому городу, как его назвали друзья, растянулось на несколько дней. Пройти дальше по кольцевому тоннелю оказалось невозможно, что вправо, что влево. Там разведзонды показали с одной стороны завал, а с другой – громадный разлом, на дне которого куда-то текла бурная подземная река. Егор, в принципе, был не против исследовать этот разлом на предмет поиска путей на поверхность, но Пантелей был против этой идеи всеми четырьмя лапами.

Поэтому трещину оставили на крайний случай, а пока блуждали по всё тому же лабиринту. Причём без особой надежды. Вентиляционные шахты попадались уже четыре раза, но все они были завалены. Причем не скальной породой, что было бы ещё полбеды, а отходами цивилизации. То есть попросту – мусором, хотя и довольно древним. Очевидно, когда-то давно кто-то решил использовать их под свалки. Это было плохо. Так как если в случае «естественных» обрушений был шанс найти неповрежденную шахту, то при намеренном использовании вентиляции древнего сооружения в качестве мусоросборника, скорее всего, было забито всё, куда можно сбросить мусор. Хотя, конечно, надежда умирает последней. Да и вход в тоннель оказался ведь чист. Значит, теоретически свободный выход мог быть и где-то ещё.

Вот только он всё не находился. Зато к середине пятого дня подземного плена Пантелей вдруг остановился перед одной из стен и заявил:

– Это не сплошная скала. Там какая-то комната, и не пустая, в отличие от остальных.

– Интересно, – Егор прошелся вдоль стенки туда-сюда. – Так. Значит, согласно плану обследованной части, с этим помещением ничего из того, где мы были, не граничит. Ну что, поищем дверь или попытаемся проломить стену?

– Давай поищем сначала дверь, – поразмыслив, ответил Пантелей. – Я не сторонник взрывов в подземелье. Особенно в таком, которое и без взрывов в любой момент может обрушиться.

– Хорошо, давай поищем, – согласился Егор. – Есть несколько перспективных мест. Предлагаю ограничить время поисков десятью часами – до вечера. Если вход не найдём – проламываемся. Время ведь не резиновое. Знаешь, вот в такие моменты и понимаешь, как оно быстро летит, как сейчас, когда кислорода осталось на десять дней…

– Тогда быстрее пошли искать, – заторопился рысь.

Однако несмотря на все усилия, вход в заинтересовавшую друзей комнату найти не удалось, и к вечеру они снова пришли на то же место. Егор тщательно осмотрел всё вокруг, не пропуская ни единой трещинки, ни единой щербинки… На всякий случай он даже поставил разведобъём, хотя в последнее время они с Пантелеем «умную пыль» экономили.

По результатам обследования выходило, что обрушения потолка над головой во время небольшого взрыва или серии небольших взрывов можно было не ожидать.

Теперь оставалось решить, как, собственно, проламывать стену. Недостатка в средствах не было. Можно было использовать ручную гранату в режиме мины, можно просто выстрелить в стену кумулятивным зарядом из подствольника. Вот только хотелось бы сохранить содержимое комнаты максимально неповреждённым.

«Вейтангур, ты как, сможешь?» – послал пилот запрос по закрытой связи.

«Нет, не в том состоянии. Заряда мало», – ответил отказом меч.

«Тогда придётся самому…»

– Пантелей, «покажи» мне, пожалуйста, что ты видишь, – попросил Егор рыся. – Так, спасибо… Ага… Стена всего сантиметров тридцать толщиной… И не бетонный монолит, а сложенная из блоков. Это хорошо. Что у нас здесь за стеночкой? Что-то стоит… И здесь. А вот тут свободный участок. Хорошо. Сюда и будем целиться.

– Из чего? – поинтересовался рысь.

– Из подствольника, вестимо, – вздохнул парень. – Тут стена не очень прочная. Скорее всего, здесь первоначально было одно помещение, а потом по каким-то причинам часть его отгородили и проход замуровали. Блоками, как видишь. Думаю, один-два выстрела осколочно-фугасными – и перегородка не выдержит. В то же время разрушения за стенкой будут минимальны. Вот только отойти надо подальше, чтобы нас осколками не зацепило.

– Ну, давай, действуй, – согласился рысь.

Как и предполагалось, стену удалось пробить со второго выстрела. Причем пробоина получилась аккуратной, так что можно было надеяться, что внутри ничего не повредили. Окончательно это можно было выяснить, только пробравшись через пролом, но друзья заранее договорились подождать, пока улягутся поднятые взрывом клубы пыли.

Но не всё пошло, как ожидалось. Где-то секунд через двадцать после второго выстрела пол под ногами ощутимо вздрогнул, и по подземельям пошло гулять эхо мощного обвала.

– Ну что, пока пыль уляжется, может, пойдём, посмотрим, где это так грохнуло? – предложил Пантелей.

– Можем полдня искать, – возразил Егор. – Лучше посидим, отдохнём, и двинем вперёд. Мне, например, жутко любопытно, что же тут когда-то замуровали…

– Мне на твоём месте было бы жутко любопытно, где же тут выход, – проворчал Пантелей. – Мне даже на моём любопытно… жутко. А ты как ребёнок, ей-богу! Увидал новую игрушку.

– Одно другому не мешает, – парировал молодой человек. – Можно же и выйти, и по дороге найти что-нибудь интересное!

– Мне достаточно и просто выйти, – фыркнул пушистик.

Пыль улеглась неожиданно быстро.

– Такое впечатление, что тут работает вентиляция, – удивился Егор, шагая в пролом.

– Или продувают сквозняки, – выдвинул свою версию Пантелей, запрыгивая следом.

Помещение оказалось длинной комнатой примерно пять на двадцать метров. Дверь только одна – слева. Вдоль стен расставлены какие-то агрегаты непонятного назначения. По крайней мере, ни Белецкий, ни Пантелей ничего подобного не видели. Единственное, что можно было сказать, взглянув на странные конструкции, так это то, что это точно не мебель.

– Обидно, – подвел результаты осмотра Егор. – Может, это станция дальней связи. Может, генератор кислорода. А ты стоишь, смотришь на неё, как баран на новые ворота, и не знаешь, с какой стороны подойти.

Парень снова связался с Вейтангуром, но тот опять ответил, что помочь не сможет. «Всё здесь мёртвое, без малейшего следа энергии. Так что на запросы, как сам понимаешь, не отвечает. И визуально ничего не опознаётся. В общем, топайте к двери».

– Ладно, идём дальше.

Егор направился к выходу. Между прочим, это была первая сохранившаяся дверь, встреченная друзьями в подземелье. Что само по себе уже было удивительно, но ещё более удивил, даже, можно сказать, поразил человека и рыся тот факт, что при их приближении дверь, хоть и рывками, но отъехала в сторону.

– Ого! – удивился рысь. – Неужели мы наконец-то вышли к цивилизации?

– Ну, если предположить, что после пятисот лет без обслуживания никакая автоматика работать не будет, то, наверное, вышли, – согласился Белецкий. – Но если вспомнить, что сто – сто пятьдесят лет автономной работы при современном уровне развития техники – это нормально, то людей здесь может не быть очень давно. Однако пока не проверим, всё равно не узнаем.

– Тогда пойдём проверять.

– Пойдём.

Оказалось, что дверь ведёт в довольно большое куполообразное помещение. Как только друзья прошли через дверной проём, на стене, на высоте около двух метров, сначала едва заметно, а потом всё ярче и ярче, начала разгораться белая полоса. Под ней в стене на равном расстоянии были видны двери, такие же, как и те, через которые сюда попали человек и рысь. Белецкий осторожно двинулся вдоль стенки, а рысь сделал несколько шагов вперёд.

– Ты знаешь, – услыхал Егор его удивлённый голос, – кажется, ко мне возвращается зрение.

– Да?! – молодой человек радостно повернулся к другу, шагнул в его сторону…

И провалился куда-то вниз сквозь раскрывшуюся под его ногами лепестковую диафрагму.

Лететь пришлось долго – секунд десять. Казалось бы, короткий срок, но в условиях свободного падения на Свароге за это время тело пролетает около четырёхсот метров. Свалиться с такой высоты – не самая завидная участь, даже в скафандре. А падение было почти свободным. Шахта, в которую провалился Белецкий, была не очень широкой, поэтому он сразу попробовал затормозиться руками и ногами. Однако стенки оказались очень скользкими, так что не то что руки и ноги, но даже и страховочный фал, прилипающий к чему угодно, делу не помог. Плюс ко всему стенки шахты пытались конвульсивно сокращаться, словно она была частью живого организма.

К счастью, приземление оказалось благополучным. Извивающаяся «кишка» в конце концов выплюнула свою добычу на горизонтальную поверхность, причём скорость падения была частично погашена перед самым приземлением чем-то вроде грави-финишера. Правда, погашена не до конца. Молодой человек всё равно существенно приложился, но всё же, к счастью, обошлось без телесных повреждений. Прокатившись кубарем несколько метров, Егор плюхнулся на четвереньки и из такой позиции, не поднимаясь, быстро огляделся по сторонам.

Оказалось, что он очутился в очередном тоннеле. Но не в «мёртвом», как предыдущие. Точнее, в не совсем мёртвом. При появлении гостя («Интересно, первого за сколько лет?» – подумал парень) автоматика включила освещение. Непонятно – то ли в экономном режиме, так как загорелись лампы только рядом с посетителем, и то не все, то ли остальные светильники просто пришли в негодность.

Внезапно загорелся индикатор тактической связи, погасший сразу после того, как над головой Егора сомкнулись лепестки диафрагмы, и послышался голос Пантелея:

– Эй! Ты как там?

– Нормально! – парень поднялся на ноги. – Я в тоннеле. Тут есть свет. И рельсы… Правда, ржавые. Падать пришлось с полкилометра…

– Я к тебе! – заявил рысь.

– Погоди! – заорал Егор.

– Поздно, уже лечу.

Белецкий в сердцах выругался. Его-то финишер выдержал, хоть и с трудом, но вот не сдох ли после этого? Безрассудного пушистика может ожидать весьма жесткая посадка.

Обошлось: через несколько секунд из проёма в своде тоннеля вылетел Пантелей и ловко приземлился на все четыре лапы.

«Мне бы так, как кошаку!» – позавидовал молодой человек, а вслух принялся отчитывать друга:

– А головой подумать?! Вдруг там, наверху, есть выход?! Выбрался бы, вызвал помощь…

– Как я вызову помощь? Лапкой помашу? Авось с орбиты кто увидит? – огрызнулся рысь. – Или выйдем вместе, или загнемся вместе. Давай, чем разводить тут, решай, в какую сторону двинем.

– А что тут решать? «Стрекоз» выпускать надо. Направо и налево. А потом уж по результатам…

В ожидании результатов разведки пришлось в очередной раз стоять на месте.

– Так ты как, снова видишь? Зрение вернулось? – затормошил друга Белецкий.

– Да, вижу, – рысь повернул голову направо-налево. – Но мутно пока. Ты извини, кстати, что люк не заметил. Моя вина, – тяжело вздохнул пушистик. – Понимаешь, пошла информация в оптическом диапазоне, картинка наложилась на то, что я «вижу» не глазами. Я растерялся, и… Вот результат.

– Ладно, не бери в голову, – отмахнулся Егор. – Главное, что ты теперь в порядке. Почти. Значит, зрение можно восстановить полностью. Добраться бы только до своих…

– Вот именно, добраться бы, – снова вздохнул Пантелей.

Доклады зондов ясности не добавили: в пределах их радиуса действия тоннель тянулся направо и налево абсолютно одинаково – без ответвлений и технических помещений.

– Идём направо, – решил Егор, – в сторону пункта назначения на поверхности.

Снова потянулись минуты, часы и, как впоследствии выяснилось, и дни монотонного перебирания ногами. Бесконечной вереницей проплывали мимо фонари освещения. Где-то треть из них всё же загоралась на полную мощность, реагируя на движение, и гасли за спиной путников. Ещё часть светилась чуть-чуть или неровно моргала. Остальные не подавали признаков жизни.

К середине вторых суток путешествия наткнулись на застывший на рельсах небольшой поезд, состоящий из приземистого локомотива и шести открытых платформ. Привести его в движение и дальше путешествовать с комфортом не удалось. Питание вроде ещё не сдохло, но при попытке запуска система выдавала коды многочисленных ошибок. В железнодорожной технике, особенно в такой древней, Белецкий был не силён, так что снова пришлось запросить помощи у Вейтангура.

– Дрова, – коротко прокомментировал тот состояние обнаруженной техники после нескольких секунд молчания. – Восстановлению вне ремонтной базы не подлежит.

– Понял. Значит, дальше опять топаем ножками, – вздохнул Егор и в сердцах пнул ногой ржавое колесо тележки. По мере того как неизрасходованных кислородных картриджей оставалось меньше и меньше, поддерживать душевное равновесие становилось всё труднее. Кроме того, Егору начало казаться, что он выбрал неправильное направление, и теперь до следующей станции этой заброшенной подземки может оказаться несколько сотен километров. Пройти которые не составляло бы труда, если бы не кислород, точнее – его отсутствие. В ход пошли уже картриджи, оставшиеся у Пантелея. Егор, кстати, начал мерять время картриджами. Четыре, три, два…

– Один. Остался один картридж. После него – «Последний шанс», и всё, – глухим голосом объявил парень товарищу новость, которую тот и сам неплохо знал. – Если что… Ты не жди, пока я… Уходи. Надо, чтобы хоть кто-то выжил.

– Нет! – отрезал рысь. – Мы ещё можем пойти «на шнурке».

– Кислорода на двоих не хватит, – возразил Егор. – Нет смысла.

– Какое-то время протянем. Если не будем интенсивно двигаться. Давай так: после последнего картриджа переходим на «шнурок», а «Последний шанс» оставляем на крайний случай. И не думай отказываться! Я всё равно подключу «шнурок» и буду сидеть рядом, когда ты отрубишься от кислородного голодания.

– Ладно, посмотрим, – в очередной раз за последние дни вздохнул Белецкий. На «шнурке» – а точнее, шланге, соединявшем кислородные системы разных скафов напрямую и позволявшем двум бойцам использовать кислородную систему одного скафа – можно было продержаться. Но это лучше было делать в состоянии полной неподвижности. Егор очередной раз пожалел, что не остался у завала, а ушел бродить по подземелью. Там ведь уже могла пробиваться сквозь камень спасательная операция. И там можно было валяться в ожидании, а тут всё равно надо было идти вперёд, раз уж начали.

«Хорошо хоть нанодеструкторы себя пока никак не проявляют», – подумал парень, пытаясь найти хоть одно светлое пятно в сложившейся ситуации.

Пискнул сигнал предупреждения, и тут же посыпались доклады от активированного недавно с помощью Вейтангура комплекса: «Контур диагностики системы „Парацельс” развёрнут. Начинаю диагностику организма. Идёт сбор информации. Ждите. Осталось… 99 %… 68 %… 42 %… 9 %. Информация собрана. Обработка информации… ТРЕВОГА! Обнаружена инфильтрация нанодеструкторов! Класс опасности – третий. Текущий этап – инкубационный период. Прогнозируемое время окончания инкубационного периода и начала атаки – двое суток. Очаги зафиксированы во всех жизненно важных органах! Прогнозируемое время жизни организма носителя после начала атаки – пять стандартных суток. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Система противодействия нанодеструкторам не развёрнута. Прогнозируемый срок до полного развертывания с текущего момента – пять стандартных суток. Время производства защитных наноботов в необходимом объёме после полного развертывания – тридцать два часа. В связи с запаздыванием начала противодействия нанодеструкторам, прогноз – при работе системы в автономном режиме летальный исход через восемь стандартных суток с текущего момента. Рекомендуется немедленное лечение в условиях стационара!»

«Ну да. Где я тут найду стационар?» – Егор хоть и ожидал подобного доклада и подобного исхода, но надежда, как известно, умирает последней, и теплилась где-то на задворках мозга мысль: авось пронесёт! Теперь иллюзий не было. Если не добраться за неделю, нет, даже меньше – суток за пять-шесть, до людей, встреча со старухой с косой гарантирована.

«Способность данного типа нанодеструкторов передаваться воздушным путём?» – послал он запрос системе диагностики. Если такая возможность есть – от соединения «шнурком» с Пантелеем придётся отказаться – в результате заразится рысь.

«Вероятность распространения нанодеструкторов воздушным путём появляется не ранее третьих суток фазы атаки. Стопроцентная вероятность – на пятые сутки».

«Значит, что?» – прикинул Белецкий. Три дня на картридже, потом два дня на «шнурке» плюс «Последний шанс». Пять суток с хвостиком. А если сначала пять, нет – для гарантии четверо суток на «шнурке», потом три дня на картридже – уже семь суток. Но это ещё вопрос, как лучше. При первом варианте пройти удастся больше, значит, больше шансы выбраться. При втором – сначала ползти, как черепахи, четверо суток, а потом ещё оклематься надо, плюс к концу срока уже всё равно полудохлый буду… Нет уж, нет уж – принимаем первый вариант.

– Ну что, двинули? – обратился он к рысю.

– Пойдём, – тот резво поднялся на лапы и потопал вперёд.

Через пару суток в монотонном путешествии появилось хоть какое-то разнообразие. Егор с Пантелеем вышли на большую заброшенную подземную станцию. Сюда веером сходились с десяток тоннелей, таких же, как и тот, по которому они пришли, и, судя по всему, примерно столько же имелось с другой стороны. Вот этого видно не было, так как между путями находились ряды мощных колонн, удерживающих свод. Они-то и загораживали обзор.

Друзья выбрались на перрон рядом со «своей» колеёй. Зрелище впечатляло. Помещение было огромным. На нескольких колеях стояли составы. Как с открытыми платформами, наподобие виденных в тоннеле, так и с закрытыми вагонами. Всё было покрыто густым слоем пыли. Местами виднелись пятна то ли какого-то мха, то ли плесени.

– Наверное, какой-то аналог земной трансконтинентальной подземки, – прокомментировал увиденное Егор. – Вот только непонятно, почему она заброшенная. Зато здесь может быть… Нет, просто обязан быть выход на поверхность! И не один. Пантелей, у тебя вроде «москиты» ещё остались?

– Последняя порция.

– Думаю, самое время её потратить.

– Погоди… – рысь застыл в напряженной позе. Только голова медленно поворачивалась слева направо и обратно, подобно антенне локатора. Впрочем, почему «подобно»? По сути она, голова, антенной локатора и была. Помимо остальных своих функций.

Внезапно рысь зашипел:

– Быстро на рельсы! Под поезд! Ложись! Не шевелиться! Не дышать! Адаптивный камуфляж на полную! Связь заглушить! Общаться только по мыслесвязи!

* * *

– Ну-с, как успехи, барон? Докладывайте, – начальник Службы Безопасности материализовался перед фон Стиглицем вместе со своим любимым креслом. Точнее, в своём любимом кресле. Кресло самого барона, кстати, сменилось, хотя на вид этого определить было нельзя: интерьер капсулы спецсвязи на рейдере СИБ, где барон разместил штаб поисковой операции, был таким же стандартным, как у всех остальных капсул. Между прочим, барон расположил штаб именно на рейдере, а не на поверхности, именно из-за необходимости постоянных докладов «наверх». Иначе пришлось бы постоянно мотаться на орбиту и обратно, что не способствовало эффективному руководству операцией.

– Специалисты с рейдера пробили шурф сквозь завал, – начал докладывать фон Стиглиц. – Как и предполагалось, объект отправился искать выход самостоятельно, о чём оставил соответствующее сообщение. Кстати, второй объект пришел в себя. Именно он, как выяснилось, спас нашего подопечного в момент вражеской атаки. По результатам разведки было принято решение не расчищать завал, а пробить эвакуационную шахту в тоннель с поверхности. Там расстояние меньше. Шахта была пробита за четыре часа, после чего в тоннель ушла спасательная группа. Сам тоннель, согласно поднятой архивной документации, оказался частью подземного комплекса, в котором более восьмисот лет назад располагался кольцевой коллайдер. Как выяснили спасатели, наши подопечные добрались до комплекса помещений, в которых раньше находился центральный пост управления коллайдером.