Текст книги "И нет преград…"

Глава 28

Первое впечатление Энни о Роудивилле можно было бы назвать смесью удивления и ужаса.

Сэм вел кабриолет, который они арендовали в ближайшем поселении, Джорджтауне. Они проехали по крутой и грязной главной улице этого маленького городка, притулившегося в высокогорном ущелье среди величественных, покрытых снегом вершин. Энни искоса поглядывала на Сэма. По его строгому черному костюму, такой же шляпе и короткой, аккуратно подстриженной бородке было очень трудно догадаться, что этот мужчина – бесстрашный охотник за головами, а она, с забранными в пучок волосами, в больших роговых очках, черном платье, маленькой шляпке и перчатках, – та женщина, за которой он когда-то охотился. Энни чувствовала себя немножко глупо в этом маскарадном облачении, который довершал неудобный тугой корсет. Однако сердце ее наполнялось невольной гордостью:

на ее левой руке, под перчаткой, было обручальное кольцо, купленное Сэмом во время их остановки одновременно с одеждой и Библией. Впрочем, кольцо было всего лишь предметом маскировки, как и все остальное.

Прошлой ночью они занимались любовью на природе, лежа в объятиях друг друга под восхитительным звездным небом. Вспомнив об этом, Энни содрогнулась от восторга. Они с Сэмом лихорадочно прижимались друг к другу, не смея признаться в своих затаенных страхах. Но Энни прекрасно знала, что они оба тревожатся об одном и том же – о дальнейшей поездке и поисках настоящей Рози.

Увидев население Роудивилла, Энни сильно усомнилась в успехе их предприятия. По обеим сторонам грязной улицы тянулись ветхие салуны, обшарпанный универмаг с покосившимся крыльцом, маленькая аптека и скромная гостиница. В городке были и телеграф, и небольшой банк, но ни церкви, ни тюрьмы Энни не заметила. Гостиница кишела разным сбродом: кривоногими ковбоями с «кольтами», размалеванными ночными бабочками в крикливых шелках и перьях, а также щеголеватыми мужчинами с ремнями, нашпигованными патронами и револьверами с перламутровыми рукоятками, которые выдавали в их хозяевах либо бандитов, либо картежников.

На улице им повстречался седой старик старатель, ведущий за веревку ослика, и коммивояжер в ярко-желтом фургоне. Когда они поравнялись с одним из салунов, Энни вскрикнула от удивления, увидев, как туда прямо на лошади въехал пьяный ковбой. Испуганное животное взвилось на дыбы и заржало, наездник с криками помахал револьвером и уехал.

Энни изумленно взглянула на Сэма.

– О Боже, это просто Содом и Гоморра! Ее спутник усмехнулся.

– А как же твоя склонность к авантюрам, милая?

– Да, сдается мне, веселенькая у нас будет поездка! – нервно хохотнула Энни.

– Сегодня суббота – ковбои гуляют. – Сэм нахмурился. – Может, уедем сейчас отсюда и вернемся завтра?

– Ну уж нет! Не будем ничего откладывать, – заявила Энни с напускной храбростью. – Сейчас самый удачный момент для того, чтобы войти в какой-нибудь из этих салунов и организовать лекцию о христианстве. Мы поймаем грешников за руку!

– Ты говоришь дело! Но мне все же придется за тобой присматривать. – Он кивнул на пивную, из которой только что выехал пьяный дебошир. – Пожалуй, начнем с «Роуди-Руст». Я слышал, это излюбленный притон Ройса Роуди.

– Гм-м… Судя по виду этого заведения, мистер Роуди и его дружки будут не в восторге от твоей проповеди.

Он с сомнением посмотрел на нее.

– Да, милая, ты права. Может, тебе лучше остаться в гостинице?

Она сердито сверкнула глазами.

– Ни за что на свете, Сэм Ноубл! Если ты можешь укрощать этих диких львов, то я тоже смогу!

Сэму было приятно это услышать.

Он остановил кабриолет, сунул под мышку Библию и помог выйти своей спутнице. Не успели они ступить на дощатую мостовую, как Энни почувствовала «ароматы» салуна. Уши ей резанул пьяный гогот, заглушаемый лихой песней «Кэмптаунские гонки» (Песня Стивена Фостера (XIX в.), получившая широкую известность в США.), в ноздри ударил запах прокисшего пива и табака.

Войдя в салун, они стали свидетелями колоритной сцены из жизни ковбоев. Здесь витал туман из табачного дыма, а стены были изрешечены пулями. На маленькой сцене расхаживали три полуголые девицы в полосатых красно-белых костюмах, а внизу, в луже, разлитой из опрокинутой плевательницы, дрались двое пьяниц. Совсем рядом три бородатых испанца в сомбреро играли в рулетку, а за другими столами шли азартные карточные баталии: здесь играли во всевозможные игры – от покера до блэкджека. Под самым носом у Энни бородатый старик горец лапал пышнотелую шлюху, сидевшую у него на коленях. Казалось непонятным, как эта женщина терпела жуткий запах пота, грязи и перегара виски, не говоря уже о жевательном табаке, который ее клиент сплевывал себе на бороду.

Но тут внимание Энни отвлек ее возлюбленный. Сэм выхватил «кольт» и трижды пальнул в потолок. По залу прокатился испуганный вздох, и наступила оглушительная тишина. Десятки пар недоуменных пьяных глаз устремились в его сторону. Пианист привстал с табурета, а девушки поспешно убежали со сцены.

Энни в ужасе уставилась на Сэма. Он что, спятил? Однако его смелость вселяла невольное уважение. Он высокомерно взирал на притихшую толпу, всем своим видом выражая праведное негодование.

Наконец он поднял Библию и пробасил:

– Раскайтесь, грешники, или Господь уничтожит вас, как уничтожил в пожаре Содом и Гоморру! В Библии сказано: «Обретите Бога и будете живы!»

В голосе Сэма было столько мощи, что у Энни по спине побежали мурашки. Несколько мгновений толпа никак не реагировала. Мужчины-завсегдатаи поглядывали на непрошеного гостя с опаской и растерянностью. Но вдруг послышался грубый окрик:

– Эй, проповедник, оставь нас в покое! Иди читай свою Библию где-нибудь в другом месте!

Раздался дружный хохот, и мужчины быстро утратили интерес к Сэму, вернувшись к прерванным забавам. Взглянув на своего спутника, Энни заметила, что он с трудом сдерживает гнев. Интересно, что он будет делать дальше?

Сэм подошел к человеку, который с ним заговорил. Это был золотоискатель с изрытым оспой лицом и недобрыми, налитыми кровью глазами), и перевернул его столик. Карты, деньги, стаканы и бутылки со спиртным разлетелись в разные стороны. Золотоискатель и два его дружка кое-как поднялись на ноги.

Увидев этих разъяренных мужчин, Энни подумала, что у них с Сэмом есть десять секунд на то, чтобы унести ноги.

Но ее возлюбленный продолжал поражать ее своей храбростью.

– Грешные души должны погибнуть! – цитировал Сэм Библию, с глазами, горевшими яростным огнем, обращаясь к пьяным мужикам. – Я изгоняю тебя, грешник, так же, как Иисус изгнал из храма торгашей и менял!

В салуне опять стало тихо. Энни в ужасе замерла. Интересно, прислушается ли это скопище бродяг к словам Сэма или укокошит их обоих? Золотоискатель, вызвавший Сэма на словесную дуэль, явно готовился к убийству. Его узловатые пальцы уже потянулись к кобуре.

Внезапно все обернулись к высокому мужчине средних лет, который шел сквозь толпу к Сэму. Лысеющий, с небольшим брюшком, в черных брюках, белой рубашке, красном галстуке-бабочке и черном атласном жилете с кармашком для золотых часов, мужчина шагал уверенной поступью богатого человека, наделенного властью. Его длинное лицо было гладко выбрито, однако обвисшие щеки и мешки под глазами свидетельствовали о распутном образе жизни. Тонкие губы незнакомца были сложены в улыбку, но внимание Энни задержалось на его темных, почти черных глазах. Она внимательно вглядывалась в эти глаза, но не находила там отражения души. Между тем мужчина приблизился к Сэму, и она, сдержав дрожь, встала рядом со своим «мужем».

Мужчина обернулся к толпе.

– Все, ребята, концерт окончен!

Завсегдатаи салуна начали переговариваться между собой, возобновив игру, а мужчина сосредоточил свое внимание на Сэме и Энни.

– Привет, соседи, – протянул он ласково, но с угрозой, и кивнул на револьвер Сэма. – Мы вас чем-то обидели, незнакомец?

Сэм с достоинством расправил плечи.

– С кем я говорю?

– Меня зовут Ройс Роуди. Вы устроили скандал в моем салуне.

Сэм окинул Роуди суровым взглядом.

– Простите, мистер Роуди, но в этом салуне столько дыр, что здесь вполне можно разводить птиц. Я не собираюсь разрушать ваше имущество, но мне надо донести слово Божье до этих исчадий ада.

Ройс Роуди ухмыльнулся и взглянул на Сэма с невольным восхищением.

– Вы христианский проповедник? Сэм обнял Энни за плечи.

– Я преподобный Лемюэль Профет, а это моя супруга Ребекка.

Роуди покосился на Энни, и она с тревогой заметила, как на его лице медленно проступила хмурая подозрительность.

– Мы с вами встречались раньше, мэм?

Сердце Энни часто забилось, но ей удалось сохранить внешнюю невозмутимость.

– Едва ли, – сухо отозвалась она.

Роуди пожал плечами, потом обратился к Сэму:

– Что привело вас в наши края?

Сэм с готовностью ответил на заданный вопрос:

– Мы приехали сюда, дабы проповедовать Евангелие старателям в горах, гуртовщикам на ранчо, фермерам в полях и даже язычникам-индейцам в прериях.

Роуди явно заинтересовался.

– Вы проповедуете христианство?

– Моя миссия – спасать души безбожников.

Роуди обернулся к сидевшему неподалеку гуртовщику.

– Давненько мы не видали в наших краях проповедников, а, Джед?

– Истинно так, босс, – ответил Джед, прихлебывая виски.

– Скажите мне, мистер Роуди, разве вы не хотите спастись? – вопросил Сэм.

Роуди сузил глаза, в его голосе зазвучали раздраженные нотки:

– А с чего вы взяли, что я не был крещен? Сэм всплеснул руками.

– Во всем городке нет ни единой церкви, к тому же вы содержите притон – скопище пороков.

– А может, я таким образом помогаю Господу? – высказал предположение Роуди, криво усмехнувшись.

– Давая пристанище проституткам, пьяницам и картежникам?

Роуди запрокинул голову и расхохотался.

– Послушайте, преподобный отец, язычники не могут спастись до тех пор, пока они не вкусят греха. А я им в этом помогаю, только и всего.

– Тогда вы, наверное, не будете возражать, если я вернусь завтра и буду здесь проповедовать Евангелие? – не растерялся Сэм.

Роуди заколебался.

– Вы предоставляете людям все виды сатанинских искушений, – продолжал Сэм властным тоном. – Надеюсь, вы не станете отнимать у этих несчастных грешников шанс попасть в рай?

Оглядев море «грешников», Роуди усмехнулся.

– А знаешь, священник, ты мне нравишься! Ты очень забавный малый.

– Тогда позвольте мне завтра просветить вас на моих проповедях.

Роуди махнул рукой в знак согласия.

– Черт возьми, проповедник, я не возражаю, если ты будешь читать свои проповеди до полудня, пока двери моего салуна закрыты. Может быть, я и сам приду тебя послушать. Это должно быть интересно.

Желваки, ходившие на скулах Сэма, выдавали его раздражение, но он энергично пожал Ройсу руку.

– Итак, мы договорились, мистер Роуди. Позвольте мне сделать небольшое объявление?

– Ради Бога!

Сэм решительно прошагал сквозь толпу к маленькой сцене. Полуголые танцовщицы бросились врассыпную задолго до того, как он поднялся на возвышение и обратил к залу свое суровое лицо.

– Братья и сестры, слушайте мой призыв! Голоса в зале несколько утихли. Подняв Библию, Сэм провозгласил:

– В Священном Писании сказано, что грешникам не избежать проклятия ада.

Он выдержал драматическую паузу.

– Аминь, преподобный отец! – крикнул кто-то. Послышались отдельные смешки. Сэм продолжал:

– Только через спасение вы сумеете очиститься. Грядет Судный день. Он наступит прежде, чем вы об этом узнаете, братья и сестры. Все, кто хочет избежать гнева Господнего, приходите сюда завтра утром, к одиннадцати часам, чтобы послушать слово Божье.

На этот раз в толпе раздались жидкие хлопки. Сэм спрыгнул со сцены, подошел к Энни и за руку вывел ее из салуна.

Глава 29

– Фу! – выдохнула Энни, когда они с Сэмом оказались на улице. – Я уже думала, мы не уйдем оттуда живыми!

– Ничего страшного, – сказал он, подсаживая ее в кабриолет.

Энни закатила глаза.

– Ничего страшного? Ты нагло вломился в салун, перевернул столы и провозгласил, что все вокруг будут гореть в аду! Неужели ты думаешь, что эта банда еретиков скажет тебе спасибо?

Подпрыгнув, Сэм сел рядом с ней и весело усмехнулся.

– Мало того, я дрожала как осиновый лист – боялась, что Ройс Роуди заметит мое сходство с Рози.

Услышав эти слова, Сэм нахмурился.

– Да, в первый момент он был ошарашен, но, по-моему, пронесло.

– Просто невероятно! Ты так беспечно ко всему относишься!

Он проговорил строгим тоном:

– Я вовсе не так беспечен, Энни, как ты думаешь. Я очень за тебя волнуюсь. Но раз уж мы затеяли этот маскарад, приходится идти на риск.

– Пожалуй, ты прав… – Она помолчала. – Как ты думаешь, почему Роуди разрешил тебе завтра проповедовать?

Сэм натянул поводья, останавливая лошадей перед гостиницей.

– Толком не знаю, но я слышал, будто он неравнодушен к священникам. Мне кажется, ему что-то от них надо.

Энни кивнула.

– Я думаю, он нашел тебя забавным, но когда ты ему наскучишь, он пристрелит нас обоих.

– Он пристрелит тебя только через мой труп! «Что вполне вероятно», – мрачно подумала Энни. Взяв свою Библию, Сэм выбрался из кабриолета и помог выйти Энни.

– Идем, милая, возьмем номер.

Она с сомнением оглядела маленькую обшарпанную гостиницу с облупившейся краской и поникшей петунией на подоконниках.

– А если у них нет номеров?

Он подмигнул ей, сунул Библию под мышку и достал из багажного отделения кабриолета две их сумки.

– Тогда поспрашиваем в салуне. Может быть, у одной из девушек-танцовщиц найдется лишняя койка.

– Ты просто невыносим!

С сумками в руках Сэм поднялся следом за Энни по просевшим ступенькам мрачного здания в стиле греческого возрождения. На его стук вышла дородная женщина лет тридцати с красным, блестящим от пота лицом. Ее каштановые волосы были собраны в пучок, из которого выбилось множество мокрых прядей. На ней было темно-синее суконное платье и грязный кухонный фартук.

– Чем могу служить, сэр? – тихо спросила она, переводя взгляд с гостей на их багаж.

– Добрый вечер, мэм. – Сэм поправил Библию так, чтобы женщина это заметила. – Я преподобный Лемюэль Трофет, а это моя жена, сестра Ребекка. Пока мы будем здесь жить, я организую серию христианских проповедей для местных жителей. Надеюсь, у вас найдется для нас комната?

Женщина тихо ойкнула и сложила руки перед собой.

– Священник! О Господи, мы не видели в наших краях священников с тех самых пор, как Вонючка Джон застрелил одного миссионера. – Заметив, что гости побледнели, женщина засмеялась и махнула рукой. – Не бойтесь. Вонючка был непроходимым пьяницей, но, слава Богу, прошлой весной он поел несвежей свинины и откинул копыта.

Натянуто улыбнувшись, Сэм вежливо сказал:

– В таком случае мы с женой очень рады, что приехали сюда.

– Да, но вот незадача: наша гостиница переполнена, – виновато вздохнула женщина.

– Для нас не найдется номера? – расстроилась Энни. Хозяйка гостиницы задумалась, потом расплылась в улыбке.

– Вы можете занять комнату моего брата на чердаке. Дик уехал искать золото. Я уверена, что он не стал бы возражать, ведь вы делаете богоугодное дело.

Сэм снял шляпу.

– Мы вам очень признательны, мэм.

Дородная женщина отступила назад и широко распахнула дверь.

– Простите мне мою неучтивость! Проходите, пожалуйста. Меня зовут Долли Дамбл, и для меня высокая честь – принимать вас в моей гостинице.

Сэм взял багаж и вместе с Энни шагнул в пустой, но тщательно выметенный центральный вестибюль. Долетавший из задней части дома заманчивый запах жареной курицы заставил Энни слегка расслабиться.

– Ваша комната там, наверху, – показала Долли.

Следом за ней они прошли гостиную с креслами-качалками и черным диваном, после чего преодолели два лестничных пролета. Взбираясь по третьему витку узких спиральных ступенек, ведущих на чердак, Долли пыхтела и отдувалась.

– Прошу прощения за то, что вам придется жить так высоко, но Дик любит уединение.

– Ничего, мэм, мы тоже его любим, – заверил ее Сэм. Энни метнула на него укоризненный взгляд, но шутник лишь усмехнулся.

Долли провела их в унылую, но просторную чердачную комнату с железной двуспальной кроватью, строгим туалетным столиком и пузатым кленовым бюро. Солнечный свет, лившийся в окна, мягко подсвечивал своими лучами небольшой стол и два стула с деревянными спинками.

Несмотря на аскетизм обстановки, постельное белье и занавески, как заметила Энни, были очень чистыми – так же, как и не застеленный пол. В одном углу были свалены кучей вещи, явно принадлежавшие старателю, брату Долли: стопка линялых рубашек и брюк из грубой бумажной ткани, ржавый ковш для промывки горной породы, испачканная песком лопата и корзина с дешевыми бульварными романами.

Поставив на пол сумки, Сэм с одобрительной улыбкой оглядел комнату.

– Это нам вполне подойдет, мэм, – сказал он, обращаясь к Долли, и достал бумажник. – Сколько я вам должен?

Она махнула пухлой рукой.

– Нет, сэр, я не возьму деньги у священника. Вы будете заниматься миссионерской деятельностью, а я предоставлю вам и вашей жене бесплатный номер и стол. Это мой христианский долг.

– Вы очень добры, мэм, – отозвался Сэм. – Я уверен, что вездесущий Господь это отметит.

Долли открыла окно и выглянула вниз. Там, на улице, стояли их лошади и кабриолет.

– Но если вы дадите мне четыре цента, я велю своему помощнику Заку отвезти ваш экипаж на конюшню и позаботиться о лошадях.

Сэм сунул руку в карман и протянул Долли две монетки.

– Большое спасибо, мэм, – поблагодарил он хозяйку гостиницы.

Она с улыбкой приняла деньги.

– Это мы должны сказать вам спасибо за то, что вы приехали к нам в Роудивилл, преподобный отец. Предупреждаю вас, это Богом забытое место.

Энни еле сдержала улыбку, увидев, как Сэм сунул большие пальцы в карманы своего жилета и с важным видом кивнул.

– Вот поэтому-то мы с супругой и приехали сюда, дабы воззвать к роудивиллским грешникам.

– Да хранит вас Господь, преподобный отец. Знаете, мы с Диком раньше жили в Сентрал-Сити и посещали методистскую церковь Святого Иакова. – Она тяжело вздохнула. – Я играла на пианино добрым людям, и теперь мне этого очень недостает.

Сэм и Энни многозначительно переглянулись, и Сэм спросил:

– Мэм, а вы не могли бы сыграть для нас на завтрашней проповеди?

Она опять сложила перед собой руки.

– С большим удовольствием! Где вы будете проповедовать?

– В «Роуди-Руст», – вступила в разговор Энни. Женщина схватилась за голову.

– В салуне?!

Сэм сделал суровое лицо.

– Мы должны воззвать к грешникам в их притоне, разве не так, сестра Долли?

– Конечно. – Она улыбнулась. – Не беспокойтесь, преподобный отец, я приду туда пораньше и захвачу сборник гимнов. Может быть, кое-кто из завсегдатаев притона Ройса Роуди раскается в своих злодеяниях, слушая игру Долли Дамбл.

– Мы рассчитываем на вас, мэм, – сказал Сэм. Долли кивнула.

– Буду ждать с нетерпением! Если хотите поужинать, спускайтесь на кухню к пяти часам. Или вы устали? Тогда я могу принести вам поднос наверх.

Сэм лукаво взглянул на Энни, потом обратился к Долли:

– Мы будем вам премного благодарны, если вы принесете нам ужин сюда, мэм. Видите ли, мне еще нужно поработать над текстом проповеди.

Долли всплеснула руками.

– Ох, какая же я бестолковая! Я отвлекаю вас от изучения Библии, преподобный отец. Ну что ж, ровно в пять часов я принесу вам ужин.

– Большое спасибо, мэм.

Довольная Долли вышла, шурша пышными юбками. Стянув с рук перчатки, Энни бросила их на туалетный столик и обернулась к Сэму.

– «Поработать над текстом проповеди!» – Она закатила глаза. – Как не стыдно обманывать бедную женщину? Выпросил у нее бесплатный номер и стол, не говоря уже о подносе с ужином!

Сэм засмеялся, потом подошел к Энни и крепко ее обнял.

– «Бедная женщина» переживает свои лучшие деньки, и ты это знаешь.

– Да, я согласна, но меня гложет совесть, ведь мы ее обманули! И потом я боялась, что она упадет в обморок после восхождения на третий этаж.

– Ты можешь предложить что-то другое, милая? Священник и его супруга должны остановиться в приличном месте.

– Ты прав. Но поднос с ужином – это уже перебор. Нам надо спуститься вниз, смешаться с остальными постояльцами и попытаться узнать как можно больше о Рози…

– Всему свое время, милая. Надеюсь, завтрак подадут не слишком поздно, тогда и пообщаемся с другими постояльцами.

– А что мы будем делать сейчас?

Глаза Сэма блеснули. Он погладил Энни по спине и кивнул на кровать. Голос его стал хрипловатым:

– Тебе не кажется, милая, что эта постель выглядит весьма заманчиво? К тому же мы вот уже почти восемь часов не занимались любовью.

– Сэм! – возмутилась Энни, но сердце ее забилось от предвкушения. – Нас услышат внизу!

– Не услышат. – Он усмехнулся и снял с нее очки в роговой оправе. – А если даже и услышат, то припишут это нашему религиозному рвению.

– Нет, ты просто невыносим!

Впрочем, когда Сэм принялся развязывать ленточки на ее черной шелковой шляпке, Энни засмеялась. Он нагнулся и припал теплыми губами к ее шее.

– К тому же у тебя такой чопорный вид, что меня так и подмывает тебя немного измять.

– Сказать по правде, мне и самой до смерти хочется снять этот корсет, – призналась она со стоном.

– С удовольствием вам помогу, мэм. – Сэм уложил ее на мягкую перину и лег рядом, заглянув ей в глаза. – Знаешь, что мне во всем этом нравится, Энни?

– Что?

Он поднес ее левую руку к губам и благоговейно поцеловал палец с обручальным кольцом.

– Делать вид, будто ты моя жена.

– О, Сэм! – Она ласково обвила руками его шею. Он медленно вынимал шпильки из ее волос.

– Иногда мне бывает так страшно…

– Отчего? Я думала, ты ничего не боишься.

– Я боюсь тебя потерять, – признался он. – И еще меня немного пугает, что я сам в тебе потерялся.

Она удивленно взглянула на него.

– Значит, у тебя по-прежнему есть выбор. А я уже обречена.

Его лицо сделалось бесконечно нежным. Он пробормотал имя Энни и приник губами к ее губам.

Не прерывая поцелуя, он ласкал ее волосы. Мгновение спустя его нетерпеливые пальцы начали расстегивать многочисленные пуговки на ее лифе. Она села, облегченно вздохнув, когда он развязал корсет, потом игриво ущипнула Сэма и расстегнула его жилет и рубашку, чтобы поцеловать завитки темных волос на его крепком торсе. Он отвел в сторону ее лиф и прошелся губами по округлой нежной груди. Энни содрогнулась от удовольствия. Ее соски затвердели. Токи желания пронзили тело Энни, задержавшись в самых недрах ее естества. Она выгнула спину от восторга.

Пальцы Сэма скользнули ей под юбки, а она тем временем опустила руки и принялась ласкать его напряженный символ желания, с удовлетворением услышав его мучительный стон.

– Что, не терпится, ковбой? – поддразнила она.

– Да. Мне хочется насладиться каждым дюймом твоего тела.

Вскоре он сделал именно то, что хотел, – сорвал с Энни всю одежду и стал возбуждать ее руками и губами, медленно скользя поцелуями по ее бедрам, длинным ногам, животу и груди. Потом она лихорадочно раздела его самого.

Сэм заставил ее сесть на него сверху.

– Как было бы хорошо, если бы ты всегда была со мной, – пробормотал он. – Я хочу любить тебя под солнцем и смотреть в твои голубые глаза, ловя каждое движение твоей души.

– А разве сейчас… ты этого не видишь? – прошептала она. Он улыбнулся и вошел в нее мощным толчком, притянув к себе ее губы. Энни вскрикнула от острого наслаждения.

По счастью, Сэм быстро закрыл ей рот поцелуем, иначе их точно услышали бы внизу.