Текст книги "И нет преград…"

Глава 16

Во сне Энни услышала зловещий треск, и сердце ее зашлось от ужаса. Гремучая змея! Сейчас она вонзит в нее свои ядовитые зубы!

Энни испуганно вскрикнула… и проснулась от раскатов грома. В западной части небосклона блеснула молния. Ночь была холодной. Энни била сильная дрожь.

Сэм быстро подсел к ней на походную постель.

– Что случилось? Я слышал, как ты кричала!

Она увидела его встревоженное лицо в лунном свете.

– Разве?

Он кивнул.

– Мне приснился страшный сон. Кажется, я еще не пришла в себя после встречи с гремучей змеей.

Сэм обнял Энни за плечи и провел губами по ее щеке.

– О Господи, милая, ты вся дрожишь! Дай-ка я тебя согрею. Успокойся, все хорошо.

Энни мгновенно ощутила его запах и жар, исходивший от этого сексуального мужчины.

– Послушай, Сэм…

– Да?

– Ты сидишь на моей постели.

Он усмехнулся.

Она дотронулась до его обнаженной руки.

– К тому же на тебе нет рубашки. Или живым легендам жарко даже в холодные ночи?

– Зато я в брюках, Энни. Я пришел только для того, чтобы выяснить, все ли с тобой в порядке, а вовсе не затем, чтобы соблазнять тебя.

Энни невольно улыбнулась.

– Конечно, ведь ты человек чести. Ты выполняешь свою работу. Насиловать и мародерствовать не в твоих правилах.

Он хотел ответить, но тут в небе загремело, и Энни опять напряглась.

– Я вижу, встреча со змеей сильно на тебя подействовала.

К горлу Энни подступил комок.

– Я помню, когда мне было двенадцать лет, я каталась на своем любимом коне. Его напугала гремучая змея, и он меня сбросил.

– Ты сильно ушиблась? Она судорожно вздохнула.

– Я отделалась сильным ушибом, но змея никого из нас не покусала. А вот мой конь споткнулся, сломал переднюю ногу, и нам пришлось…

Сэм не нуждался в продолжении: он прекрасно знал, что делают в таких случаях с лошадьми.

– Мне очень жаль, милая.

– Я так любила этого коня! – продолжала Энни, смаргивая жгучие слезы. – Он был быстрым как ветер. На солнце его бока отливали медью, а грива серебрилась.

Сэм крепче обнял Энни и поцеловал ее в волосы.

– Да, в свое время я тоже повидал красивых лошадей.

Тронутая нежным участием Сэма, Энни затихла в его уютных объятиях. Рядом с ним ей было спокойно.

Попав в эту странную переделку, она стремилась оставаться сильной, и ей почти все время это удавалось. Однако в такие моменты, как сейчас, ее охватывал страх и она чувствовала себя совершенно потерянной, навсегда оторванной от дома. Энни подняла глаза к бескрайним небесам. Интересно, что происходит в ее мире… с ее братом, друзьями и вообще с той жизнью? Знают ли там, что она пропала? Волнуются ли о ней? Сможет ли она когда-нибудь вернуться в свое время или навсегда застрянет в другом веке?

Энни почувствовала себя такой беззащитной! Ей так хотелось, чтобы рядом был друг. Однако Сэм – единственный человек, который в данный момент был рядом. Правда, она испытывала к нему симпатию, но могла ли она считать его своим другом?

Сэм коснулся губами лба Энни, и сердце ее обдало теплой волной. Может быть, сегодня ночью он станет ее другом…

Далекий горизонт озарился молнией.

– Как ты думаешь, будет дождь? – испуганно спросила она. – Если опять пойдет град, я этого не выдержу!

Сэм внимательно оглядел небо.

– Нет, милая, я думаю, это всего лишь призрак молнии.

– Призрак молнии?

– Небеса похожи на женщину: иногда они спокойны и безмятежны, а иногда вдруг проявляют свой характер.

Услышав такое объяснение, Энни сморщила носик.

– Ты во всем винишь женщин! Сэм усмехнулся.

– Знаешь, больше всего на свете я люблю спать под открытым небом и любоваться мерцающими звездами.

Энни вздохнула.

– Да, это действительно впечатляет.

– Для мужчины нет удовольствия больше, – его голос сделался хриплым, – разве что удовольствие обнимать красивую женщину.

О, эти сладкие речи сводили ее с ума! Услышав очередной раскат грома, Энни прижалась к Сэму и тихо спросила:

– А что сделает мужчина, если женщина, которую он обнимает, будет напугана?

Он обернулся и заглянул ей в глаза.

– Напугана громом?

Горло Энни обожгло невыплаканными слезами. Она понимала, что гром – далеко не самое пугающее в ее ситуации, но не хотела сейчас погружаться в пучину собственных страхов.

– Да, громом.

Сэм приподнялся на локте и провел пальцем по ее подбородку.

– Он успокоит ее, попытается как-то отвлечь.

– Как? – Этот вопрос сам собой слетел с уст Энни.

– Ну, может быть, поцелует. – Он нагнулся и тронул губами ее губы.

Это легкое прикосновение опалило ее огнем.

– А как еще? – спросила она, чуть дыша. Взгляд Сэма потемнел.

– А еще он нежно ее приласкает. – Он потерся щетинистой щекой о ее щеку.

– А еще? – прошептала она. Сэм застонал.

– Черт возьми, Энни, если ты будешь продолжать, я…

– Как еще, Сэм?

– Вот так.

В них обоих словно что-то прорвалось. Сэм припал к губам Энни в страстном поцелуе, крепко прижав ее к своей сильной, горячей груди.

Затем он уткнулся в ее шею.

– О Боже, Энни, ты не должна говорить мужчине такие вещи, – хрипло прошептал он. – Ты просто сводишь меня с ума!

– Обнимай меня, Сэм. Я так устала бороться!

– Ах, милая!

По всему телу Энни разлилось блаженное желание. Сэм глухо застонал.

Снова раздался раскат грома. Сэм отпрянул и серьезно посмотрел ей в глаза.

– В чем дело?

– Энни… нам надо поговорить.

– Поговорить? – Подозрение и боль ножом вонзились в сердце Энни.

– Да. Я должен тебе кое-что сказать – до того как мы…

– Я слушаю, Сэм. – Она осуждающе смотрела на него. – Я уже говорил тебе, как я растерян. Я постоянно думаю о твоих словах и том, что происходит… Одним словом…

– Да?

– Я не могу этого сделать.

Энни охватили гнев и горькое разочарование. Чувствуя, что вот-вот расплачется, она оттолкнула его от себя и резко села на постели.

– Пошел ты к черту, Сэм Ноубл!

– Что? С чего это ты вдруг? – воскликнул он.

– Зачем ты снова это повторяешь? Чтобы еще раз посыпать солью мои раны?

– Что повторяю? Я не понимаю.

– То, что сказал мне вчера ночью. То, что ты не можешь со мной переспать, а потом отправить меня на казнь.

Ошеломленный, Сэм мгновение молчал, потом расхохотался. Энни набросилась на него с кулаками. Он схватил ее за руки.

– Прекрати сейчас же! Выслушай же меня до конца!

– Спасибо, я тебя уже выслушала, охотник за головами! Преодолевая сопротивление Энни, Сэм уложил ее на постель и навалился сверху своим сильным телом.

– Дай же мне сказать, женщина!

– Ну?

Сэм судорожно вздохнул, и вдруг произошло чудо: его взгляд неожиданно смягчился, а лицо осветилось трогательной улыбкой.

– Энни, я не могу отправить тебя на казнь.

Глава 17

«Я не могу отправить тебя на казнь». Вот! Наконец-то прозвучали те слова, которых Энни ждала целую вечность, мучительно размышляя о собственной участи. Она услышала от этого человека то, что хотела. Она победила.

Но вместо того чтобы смеяться от радости и торжествовать, Энни вдруг расплакалась. И не просто расплакалась – ее буквально сотрясали рыдания. И это она – женщина, которой была невыносима даже сама мысль о том, чтобы плакать перед мужчиной! Но улыбка Сэма и его ласковые слова тронули в ней какие-то тайные струны, прорвали плотину чувств и затопили ее пронзительной нежностью.

Такая реакция испугала Сэма.

– Боже мой, что случилось? Что я, такого сделал?

– Ничего, – всхлипнула она, – просто я очень…

– Что «очень»?

– Очень рада.

– Рада? – удивленно воскликнул он. – И поэтому утопаешь в слезах? – У Сэма разрывалось сердце. Он видел эту женщину в гневе, но ему еще не приходилось видеть, как она рыдает. Это зрелище ошеломляло. Он беспомощно прижал ее к своей груди.

– Мне приходилось быть сильной, – пожаловалась она.

– Конечно, милая.

– Наверное, я израсходовала весь свой запас сил.

– Что-что? – Кажется, он довел ее до помешательства.

– Я сама не сознавала, как я напугана…

Сэм замер. Он понял причину ее страдания, и ему захотелось застрелиться. Да, она была сильной – а что еще ей оставалось делать, когда ее жизнь висела на волоске? И вот наконец все ее страхи вылились наружу.

Страхи, причиной которых был он!

– Какой же я негодяй! – прошептал Сэм. – Прости меня, ради Бога!

Энни погладила его по голове.

– Обнимай меня, ладно?

Сэма захлестнула нежность. Она такая хрупкая, такая доверчивая! А заслужил ли он ее доверие? Сам чуть не плача, он провел губами по лицу Энни, пробуя на вкус ее слезы.

– Пожалуйста, успокойся, милая! И не надо бояться. Все уже позади. Мы что-нибудь придумаем и выберемся из этой переделки. Вместе…

Она сдавленно всхлипнула, и внутри у Сэма все перевернулось. Он накрыл ее губы своими.

Руками, дрожащими от желания, Сэм расплел косу Энни и поцеловал мягкие локоны, потом провел губами по ее гладкой шее и расстегнул пуговицы рубашки. Она не сопротивлялась, напротив – подстегивала его нежными поцелуями. У Сэма перехватило дыхание, когда ее мягкие ладони прошлись по крепким мускулам его груди и плеч. Он нетерпеливо сдернул с нее рубашку и с потемневшими от страсти глазами впился в обнажившуюся грудь. Он жадно обхватил губами затвердевший сосок, и Энни блаженно застонала.

Изнывая от яростного желания, она запустила пальцы в густые волосы Сэма и подняла его голову, требуя поцелуя.

Когда его пальцы скользнули к застежке на ее брюках, Энни задрожала от предвкушения. Во рту у нее пересохло.

Его ласки становились все более интимными, а поцелуи – все более опьяняющими.

– Я чувствую, как ты меня хочешь, – хрипло прошептал он.

– Да, да, – кивнула она, задыхаясь.

Медленно, чтобы не причинить ей боль, Сэм погрузился в теплую и бархатистую женскую плоть. Какое блаженство! Энни судорожно вздохнула. Он заглянул ей в лицо. Оно сияло от счастья!

Сердце Сэма затопила волна радости.

Их соитие было бурным и неистовым. Энни млела от наслаждения, сливаясь в единое целое с сильным и мужественным охотником за головами. Сэм же с трудом дышал от волнения. У него и раньше были женщины, но ни одна из них не отдавалась ему с таким самоотречением.

Он благодарно стиснул Энни в объятиях…

Позже, когда Энни уснула, Сэм оделся, сел рядом с ней на одеяло и закурил сигару. Улыбнувшись, он откинул спутанные волосы с ее красивого умиротворенного лица, озаренного лунным светом. Сегодня ночью эта хрупкая женщина доставила ему бесконечное наслаждение. Его сердце переполняли нежность и… – смеет ли он даже думать об этом? – любовь.

Дрожащими пальцами Сэм поднес сигару к губам. Энни перевернула всю его жизнь. Ее страсть была настолько искренней, что ему хотелось ей верить. Но она оказалась не девственницей, и этот факт противоречил его понятиям о женской невинности. Конечно, преступница вполне могла быть распутной, но, насколько он знал, порядочные женщины отличались добродетелью и целомудрием.

Впрочем, Энни Диллон одно за другим опровергала его представления о порядочных женщинах. Однако он по-прежнему сомневался в правдивости той странной истории, которую она ему рассказала. Даже если ему удастся вызволить ее из беды, смогут ли они жить вместе или, как две падающие звезды, столкнутся и сгорят дотла?

Сэм не знал ответа, но ему была невыносима сама мысль о том, что он ее потеряет.

Глава 18

Энни разбудил запах крепкого кофе. Она открыла глаза и сонно потянулась. Было холодно, но солнце уже взошло, и где-то неподалеку токовали тетерева.

Оглядевшись, она увидела Сэма. Он сидел на бревне и пил кофе из оловянной кружки. Сердце Энни запрыгало от радости и волнующих воспоминаний.

– Доброе утро! – крикнула она. Он улыбнулся.

– Доброе утро. Как дела, милая?

– Отлично. – Она села, подтянув одеяло к груди. Сэм поставил свою кружку на землю, подошел к Энни и присел на корточки, внимательно глядя на нее.

– Ты уже не боишься? – участливо спросил он. Она взъерошила его волосы.

– Как я могу бояться, когда меня защищает живая легенда Дикого Запада?

Взгляд Сэма выразил удовлетворение. Он нагнулся и поцеловал Энни, потом сел рядом, обняв ее рукой за плечи.

– Ты рано встал, – сказала она, нарушив молчание.

– Мне надо было о многом подумать.

Вот как? И о чем же ты думал, Сэм Ноубл?

– О тебе, конечно, – честно признался он. – Обо всем, что ты мне рассказала, о нас.

– Продолжай.

Он неуверенно взглянул на нее.

– Вчера вечером, до того как мы занялись любовью, я… заглянул в твою сумку.

– Да?

– Ты разрешила мне это сделать, – поспешно напомнил он ей.

Она кивнула.

– И что же, просмотрев содержимое моей сумки, ты изменил свое мнение обо мне?

Он провел рукой по волосам.

– Да, пожалуй. Но мне не дают покоя некоторые вопросы. Никогда в жизни я не был так растерян. – Он резко встал и принялся расхаживать взад-вперед. – Эти странные вещи… деньги и карточки, на которых стоят даты будущего века… Я ничего не понимаю!

Этот разговор неприятно задел Энни.

– Не понимаешь?

– Нет.

– Погоди, я что-то совсем запуталась! Вчера вечером ты сказал, что не можешь отправить меня на казнь, так?

– Да, и я отвечаю за каждое свое слово.

– Но… разве это не означает, что ты наконец-то мне поверил?

Он обратил к ней страдальческий взгляд.

– Я хочу тебе верить, Энни, хоть это не так просто. Ты говоришь, что явилась из будущего, однако я знаю, что это невозможно. Ты говоришь, что ты невинна, однако… – Он судорожно вздохнул. – Ты не так уж и невинна в постели.

В голосе Энни зазвенели стальные нотки:

– Ты недоволен?

– Доволен! – быстро заверил он.

– Тогда в чем же дело, Сэм? Он посмотрел на нее в упор.

– Если ты не Рози, то почему ты не девственница?

– О! – негодующе вскричала Энни. – Ты совсем меня не слушал, Сэм Ноубл! Иначе ты не стал бы задавать такие оскорбительные, унизительные вопросы!

– Успокойся, Энни, я ни в чем тебя не обвиняю. Я просто пытаюсь понять.

– Ну что ж, понимай как хочешь!

– К тому же мужчине приятно сознавать, что его женщина принадлежит только ему.

– Ага! Так вот что тебя тревожит! – вскричала она с обидой и гневом. – Тебе невыносимо думать, что ты был не первым моим мужчиной. Тебе легче назвать меня испорченной женщиной и убийцей, чем признать, что я явилась из другой эпохи, где женщины сексуально более раскрепощены.

Сэм всплеснул руками.

– Какие странные вещи ты говоришь! Энни сморгнула слезы.

– Зачем ты переспал со мной, Сэм, если я для тебя по-прежнему преступница и лгунья?

Сэм подошел и сел рядом с ней.

– Потому что я очень хотел тебя, милая.

– Вот как? – хрипло спросила она.

Застонав, он усадил Энни к себе на колени и расправил одеяло у нее на плечах.

– Вчера я сказал тебе, что теперь мы вместе.

Его объятия опьяняли, но Энни хотела получить ответы на все интересующие ее вопросы.

– Скажи мне, почему ты так меня хотел?.. Сэм пригладил ее растрепанные волосы.

– Я хочу тебя, потому что ты красивая, гордая и сильная. Потому что у тебя была возможность сбежать, но ты ею не воспользовалась.

Энни невольно улыбнулась. Он прижался губами к ее щеке.

– Ты рисковала жизнью, – продолжал он с гордостью. – И ты переспала со мной, потому что тоже меня хотела.

Он взял ее за подбородок, заглянул ей в глаза и поцеловал. Охваченная нежностью, Энни на мгновение забыла обо всем и положила голову ему на плечо.

Сэм вздохнул.

– Неужели ты не понимаешь, что эта ночь все изменила? Энни посмотрела ему в глаза.

– Сэм, разве может что-то измениться, если ты относишься ко мне так же, как раньше?

Он серьезно встретил взгляд Энни и провел кончиком пальца по ее нижней губе.

– Неужели ты думаешь, что я отношусь к тебе так же, как раньше, после того как ты рыдала в моих объятиях? После того как ты мне отдалась?

Энни схватила его за руку.

– Для меня это тоже много значит. Он обнял ее крепче.

– Ты думаешь, мне не приходило в голову, что, возможно, ты теперь носишь под сердцем моего ребенка?

Мысль об этом заставила Энни счастливо улыбнуться. И все же она медленно покачала головой.

– Таблетки, которые я принимаю, препятствуют зачатию.

– Таблетки? – удивился Сэм.

– Да. – Она взглянула на него с сочувствием. – Сэм, я понимаю, как трудно тебе осмыслить все, что я говорю. Я пришла из будущего – из того мира, которого сейчас еще не существует, которого ты даже не можешь себе представить. Да, я хочу убедить тебя поверить в невозможное, но ведь иначе ты никогда не постигнешь моей сути.

Он ошеломленно помолчал.

– Я пытаюсь в это поверить, Энни.

– Но у тебя не получается?

– Я чувствую, что здесь что-то не так. Истории, которые ты рассказываешь… – Он беспомощно махнул рукой. – Прости, Энни, но они кажутся мне очень странными.

– Значит, мы зашли в тупик? – грустно спросила она. – Но ты же сказал, что не хочешь отправлять меня на казнь…

– Да, не хочу, черт возьми!

– Тогда что ты для меня придумал, Сэм?

– Для нас, Энни.

– Ну хорошо, для нас. Сэм сдвинул брови.

– Я думаю, нам надо повидаться с моей бабушкой.

– С твоей бабушкой? Шайеннкой? Он кивнул:

– Да. Моя бабушка – знахарка и очень мудрая женщина. Она поможет нам выпутаться из этой передряги и, возможно, сумеет помочь тебе исправиться.

Энни сразу же ощетинилась:

– Что значит «исправиться»? Сэм посмотрел на нее с укором.

– Милая, ты мне очень нравишься, и все-таки ты неслыханная лгунья.

– О! – Она возмущенно вскочила с его колен.

– Но я все равно хочу тебя, милая, – продолжал он, – и не виню тебя за то, что ты обманом пытаешься спасти себе жизнь. Но теперь тебе больше незачем это делать.

– Черт возьми, Сэм, ведь то, что я тебе говорила, – сущая правда! – в досаде выпалила она.

Стараясь подавить некоторое сомнение, он спокойно сказал:

– Мы с тобой переспали, и теперь я за тебя отвечаю.

– Отвечаешь за меня? – вскричала она. – Да пошел ты к черту, Сэм Ноубл! Я не хочу, чтобы ты за меня отвечал! А тем более спасал меня от грехов!

– В этом я не могу с тобой согласиться, – честно ответил он. – Я все-таки наставлю тебя на праведный путь.

Энни застонала.

– Если, по-твоему, я такая хитрая и лживая, почему бы тебе меня просто не отпустить? Давай пожмем руки друг другу и разойдемся в разные стороны!

– Ни за что!

– Но ведь ты по-прежнему думаешь, что я тебя обманываю! Сэм вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Послушай, Энни, моя бабушка и юродивый из ее племени подсказали мне, где тебя искать. Зачем бы они стали мне лгать? Насколько я помню, моя бабушка никогда не ошибалась в своих предсказаниях.

Энни смотрела на него во все глаза. Пожалуй, он прав. Она и сама не могла объяснить себе ту мистическую связь, которая существовала между их встречей и ее путешествием во времени.

– Потом я нашел тебя – точную копию той преступницы, которую искал, – продолжал он сурово. – И что, по-твоему, я должен был подумать?

Она тяжело вздохнула.

– У нас возникла неразрешимая проблема, Сэм. Он положил руки ей на плечи.

– Милая, поедем к моей бабушке – послушаем, что она скажет. Может быть, она сумеет нам помочь.

– Хорошо, – согласилась Энни.

– Я рад, что мы договорились. – Он улыбнулся ей. – А теперь ты меня поцелуешь?

Энни очень хотелось это сделать, но она вдруг спросила:

– Ты действительно хотел бы поскорее разобраться во всем, охотник за головами?

Сэм нагнулся и нежно коснулся губами ее губ.

– Энни… – страстно прошептал он.

Она испугалась того горячего желания, которое он всколыхнул в ней, и оттолкнула его.

– Не сейчас, Сэм.

Его рука уверенно скользнула по ее обнаженной ноге.

– Но ты же хочешь этого, Энни! Между нами такое мощное притяжение, что никто из нас не в силах его побороть.

О да, она чувствовала это мощное притяжение, даже когда слезы обиды и гордости застилали ей глаза.

– Наверное, ты прав, но сейчас не время.

– Почему? – застонал он.

– Потому что ничего не изменилось.

– Ты что, не слышала, что я сказал? Все изменилось!

– Обычно, когда люди занимаются любовью, это их сближает.

– Ты хочешь сказать, что мы не сблизились?

– Я говорю не о физическом сближении, а о подлинной близости, о взаимопонимании и доверии. Этой ночью соединились наши тела, но наши души до сих пор живут порознь. Я не могу спать с человеком, который думает, будто я его обманываю. Поэтому… – Она помолчала. – Поэтому нам надо сначала решить некоторые важные вопросы.

Сэм понурился.

– Хорошо, Энни, если ты этого хочешь.

Но хотела-то она его. Однако на их пути было слишком много препятствий.

Глава 19

Они оседлали лошадей и поехали дальше, погруженные в свои сомнения и обиды.

Местность становилась все более неровной. К югу и к северу от них возвышались столовые горы, перемежающиеся равнинами и крутыми холмами. Когда они поднялись на вершину, поросшую полынью и кедром, Энни впервые увидела далекие Скалистые горы во всей их красе. Высокие зубчатые голубые пики в блестящих белых шапках были окутаны спиральными лентами тумана, таявшими в ослепительно голубых небесах. Но великолепный пейзаж не радовал Энни. Она размышляла над тем тупиком, в который зашли ее отношения с Сэмом. Наконец он нарушил молчание:

– Ты еще сердишься на меня, милая? Она с укором взглянула на него.

– А как ты думаешь? Ты хочешь отвезти меня к своей бабушке, чтобы она наставила меня, грешницу, на путь истинный, и еще спрашиваешь, сержусь ли я!

– Моя бабушка – очень мудрая женщина, – сказал он с нажимом. – Она сумеет во всем разобраться.

– А ты нет?

Сэм снял шляпу и провел ладонью по волосам.

– Послушай, Энни, я простой человек. Мне трудно понять твои затейливые рассказы.

– Вздор! Ты гораздо умней, чем тебе кажется, Сэм. Ты многое можешь понять, если постараешься. Но гордость и упрямство мешают тебе признать свою ошибку.

Он вздохнул.

– Посмотрим, что скажет Знахарка.

Энни промолчала, чтобы не расстраивать Сэма. Он тревожился не меньше ее. Возможно, ее слова просто не укладывались у него в голове, и он искренне стремился ей помочь.

Однако между ними стояла стена недоверия и боли. Вспоминая вчерашнюю ночь, Энни всей душой рвалась в его объятия, но трезвая реальность доказывала, что в их отношениях еще очень много сложностей.

Сэм видел ее переживания, и внутри у него все переворачивалось. Она отдалялась от него с каждой секундой, и он ничего не мог с этим поделать. Когда он думал о блаженствах прошлой ночи, его тело пылало огнем. Он жаждал прижать Энни к своей груди, стерев с ее красивого лица несчастное выражение, остановиться в сумрачной лощине, раздеться, целовать и ласкать ее, пока она не взмолится о пощаде.

Но как преодолеть ту пропасть непонимания, которая пролегла между ними? Он не станет лгать – даже ради того, чтобы снова сблизиться с ней. Он не может сказать, что поверил в ее историю, если на самом деле это не так.

– Ну и сколько же ехать до твоей бабушки? – нарочито бодро спросила Энни.

Сэм улыбнулся.

– Несколько дней. Ее отряд скрывается в долине за Сентрал-Сити.

Энни нахмурилась.

– Неужели к концу века в Колорадо еще оставались бродячие индейцы? Я думала, к этому времени почти всех согнали в резервации… а остальные бежали дальше на запад.

– Ты права, – согласился Сэм. – Немногочисленные вольные индейские отряды сохранились в основном на территориях Небраски, Вайоминга и Дакоты. – Он вздохнул. – Всех бизонов истребили, и индейцам, чтобы не умереть с голода, пришлось уйти в резервации.

– А отряд твоей бабушки? Как ему удалось остаться свободным здесь, в Колорадо?

– Это интересная история. Но пусть лучше она сама тебе ее расскажет.

– Объясни хотя бы, каким образом они спаслись от конницы?

– Дело в том, что они никогда не задерживаются на одном месте слишком долго. Вот уже шесть лет они ведут кочевую жизнь – с моей помощью и с помощью еще одного белого человека.

– Ты имеешь в виду Лунного Теленка? – удивилась Энни.

Сэм засмеялся.

– Нет, я говорю про бывшего погонщика мулов по прозвищу Свистящий Кнут. Последние шесть лет Кнут живет в отряде моей бабушки. Когда мы приедем в лагерь, ты все узнаешь.

– Предвкушаю захватывающий рассказ!

Все в том же тревожном состоянии они продолжали двигаться к шайеннскому поселению. Проехав небольшой городок Тринидад, путники оказались среди Скалистых гор и начали пробираться сквозь сгущающиеся сумерки и холодный туман – все выше и выше по утоптанной горной тропе, минуя каменные глыбы и отвесные утесы. Любопытный взгляд Энни заметил пуму, сидевшую за очередным зубчатым выступом и внимательно следившую за ними сверху. К тропе подступали огромные сосны. Энни обратила внимание на тонкую, по-солдатски прямую осину, весьма поэтичную в своей симметричности. В ветвях порхали мелкие певчие пташки, где-то стучал дятел и хрипло каркали вороны. Дорогу им иногда перебегали стройные лани.

Они больше не занимались любовью, но Энни с трудом выносила вынужденную интимность совместного путешествия: Сэм умывался и одевался у нее на глазах, а по ночам лежал рядом, мучая ее своей близостью. Судя по смущенным, но жарким взглядам, которые он бросал в ее сторону, ему тоже было несладко.

Особенно трудной выдалась их вторая ночь на тропе. Вымыв голову в горном ручье, Энни вернулась к месту привала и принялась расчесывать спутанные мокрые локоны. Сэм сидел на ближайшем гранитном валуне и внимательно следил за ее действиями, потом вдруг усадил Энни к себе на колени, выхватил у нее расческу и принялся аккуратно и терпеливо распутывать ей волосы. Энни избегала его взгляда, чуть ли не до слез растроганная столь неожиданной заботой.

Закончив, он приподнял ее лицо и коснулся губ нежнейшим поцелуем. Энни отпрянула, точно испуганная лань.

Ласка Сэма всколыхнула в ее душе целую бурю чувств. Она вспомнила своих покойных родителей и своего непутевого братца. Ей не хватало опоры в жизни – дома, семьи… надежного, любящего мужчины.

Такого, как Сэм. Быть может, этот человек предначертан ей судьбой? Быть может, она для того и перенеслась сквозь время, чтобы найти именно его? Ее неумолимо влекло к нему, но они были очень разными и по-разному смотрели на многие вещи.

Погода по-прежнему была холодной, с частыми туманами и моросящими дождями. Но красота пейзажа с лихвой окупала все эти неудобства. Они ехали по крутым горным тропам и утоптанным фургонным дорогам, змеившимся по головокружительным кромкам отвесных утесов. Вокруг дыбились гранитные скалы, в глубоких ущельях блестели скатившиеся со склонов огромные розовые валуны, отсюда казавшиеся галькой, беспорядочно насыпанной в корзины. Они проезжали маленькие суетливые поселения и мрачные города-призраки; пробирались по бесконечным лабиринтам заброшенных приисков с разбитыми золотопромывательными желобами, обветшалыми перилами и кучами пустой породы, громоздившимися вдоль каменных склонов; пересекали мелкие речушки и ледяные горные ручьи, объезжали тихие фермы и шумные скотоводческие ранчо. Повсюду кипела жизнь: на речках строили плотины бобры, в рощах бродили в поисках пищи горные олени, по ветвям лазали бурундуки, среди деревьев порхали птицы.

У Энни захватывало дух от красоты и величия Скалистых гор. Повсюду, куда бы она ни взглянула, ее встречало неистовое буйство красок: дымчатый пурпур скал, яркая зелень лугов, пламенеющая желтизна осин, сапфировая синева озер, огненная ржавчина колибри, порхающих в нежно-сиреневых зарослях водосбора.

Наконец в одно прекрасное утро туман рассеялся, и ослепительное солнце возвестило о начале холодного ясного дня. Когда они проехали высокогорный Луг, усыпанный желтым подсолнечником и сиреневой горечавкой, Сэм неожиданно объявил:

– Лагерь моей бабушки в долине за следующим перевалом. Энни удивленно взглянула на него.

– Значит, мы почти у цели?

– Да.

– А сколько индейцев живет в этом лагере?

– Около двадцати. Прежде чем мы туда приедем, я хочу немного рассказать тебе об их традициях.

– Ах, ну конечно, ведь я бледнолицая! – усмехнулась Энни. – Поверь мне, я не собираюсь никого оскорблять.

– Это хорошо. Цель отряда моей бабушки – сохранить шайеннский образ жизни, который исчезает в резервациях.

Энни кивнула:

– Я знаю, что идея резерваций оказалась крайне неудачной. Она губит индейскую культуру.

– Я не хочу, чтобы ты нарушила какое-нибудь табу, пока мы будем находиться в племени.

– Какое, например?

Сэм серьезно посмотрел на нее.

– Входя в вигвам, держись левой стороны, потому что ты женщина.

– Левой стороны? – озадаченно повторила она.

– Да. А мужчины должны держаться правой стороны. Энни воздела глаза к голубым небесам.

– Понятно.

– После того как войдешь в вигвам, стой и жди, когда хозяин предложит тебе сесть. И еще: никогда не проходи между индейцем и костром – это считается дурным знаком.

– Ага, – бодро отозвалась Энни. Сэм сурово взглянул на нее.

– Отряд моей бабушки часто собирается на открытые совещания, куда приглашают всех, но моя бабушка – единственная женщина, которой позволено говорить, поскольку она уважаемая знахарка. А вообще на таких совещаниях говорят только мужчины.

– Ну, здесь за меня можно не волноваться. Я не говорю по-шайеннски и, значит, не помешаю индейцам совещаться.

– Почти все члены отряда говорят по-английски так же хорошо, как и по-шайеннски, – объяснил Сэм. – Учти: если ты не удержишься и заговоришь, перебив другого оратора или рассказчика, это будет воспринято как оскорбление.

Энни морщила лоб, пытаясь запомнить все наставления.

– Что-нибудь еще?

– Да. Запрещается показывать пальцем на небесные светила, жечь перья совы…

– Жаль! А я как раз собиралась сегодня вечером сделать барбекю из совиных перьев.

Сэм нахмурился.

– Прости мою глупую шутку, Сэм! – засмеялась Энни. – Я никогда в жизни не причиню вреда животному или птице.

– Это хорошо. Шайенны чтут природу и используют ее дары только по мере надобности. Да, еще. Шайеннские женщины верят, что золотые орлы обладают мощной колдовской силой и, если дотронуться до этой птицы, случится несчастье.

Энни наморщила лоб.

– Очень любопытно. Он щелкнул пальцами.

– Да, вот еще что! Женщинам, не входящим в особое сообщество, запрещено иметь дело с волками.

Она усмехнулась.

– Ты слишком поздно меня предупредил. Он покосился на нее с шутливым укором.

– Что касается еды, то здесь у шайеннов тоже есть свои ритуалы. Но ты просто следи за мной и повторяй мои действия.

С уст Энни слетел сдавленный стон.

– О Боже, Сэм, я чувствую себя шаловливым ребенком, которого тетушка учит хорошим манерам, прежде чем отвести в гостиную.

Он улыбнулся.

– Тебе еще повезло: в этом лагере нет «перечащих».

– Кого-кого?

– «Перечащие» – это такие воины, которые все делают наоборот. Например, если ты хочешь, чтобы «перечащий» пошел на север, ты должна сказать ему: «Иди на юг!» И так далее.

– Ты шутишь?

Сэм отрицательно покачал головой.

– Как же мне все это запомнить? – развела руками Энни. – А если я вдруг нарушу какое-нибудь табу, меня сожгут на костре?

Он хмыкнул.

– Шайенны – миролюбивые люди. Они борются только потому, что белые вторгаются на их территорию и нарушают соглашения. Но все-таки, если ты нарушишь табу, будут неприятности.

– Я постараюсь ничего не нарушать.

Когда они поднялись на вершину, Энни напряглась в седле. В расстилавшейся внизу долине виднелось с полдюжины стоявших кольцом белых вигвамов. Рядом был временный загон для скота, кишевший пегими скаковыми лошадьми и коричневыми коровами. К западу от лагеря блестело голубое озеро, к востоку высилась поросшая лесом гора.