Текст книги "Ночной шторм"

45

В три часа пополудни Йоаким вошел в метро. Он направлялся в Бромму – поздравить сестру с Новым годом. И поговорить с ее убийцей.

На выходе из метро он остановился у киоска и купил букет роз. Потом пошел по дороге, ведущей мимо вилл к морю. «Здесь все как раньше», – подумал Йоаким. Солнце садилось, окрашивая дома в оранжевый цвет. Вскоре он оказался на улице, где прежде жил с Катрин. Йоаким подошел к калитке и посмотрел на свой бывший дом. Тот выглядел нежилым, но в окнах горел свет – наверное, чтобы отпугивать воров.

Йоаким опустил букет рядом с забором, выпрямился и несколько секунд думал об Этель и Катрин. Затем он повернулся к дому напротив. Во всех комнатах горел свет. Это была вилла Хесслинов – самая красивая в квартале.

Йоаким вспомнил, что по телефону Микаэль Хесслин сказал, что он и Лиза останутся дома на Новый год. Йоаким прошел через калитку и позвонил в дверь. Открыла Лиза Хесслин. Узнав Йоакима, она радостно сказала:

– Входи, Йоаким! С Новым годом!

– Спасибо, и вас тоже.

– Хочешь кофе? Или бокал шампанского? – предложила Лиза, помогая Йоакиму раздеться.

– Спасибо, не надо. Микаэль дома?

– Нет… Он поехал с мальчиками на заправку, чтобы купить еще петард. – Лиза улыбнулась. – У нас уже закончились. Но они скоро вернутся. Так что подожди немного.

– Спасибо.

Йоаким прошел в гостиную, из которой открывался вид на залив, и сел на диван.

– Можешь прочитать одну вещь? – обратился он к Лизе.

– Какую?

– Эту записку.

Йоаким сунул руку в карман, вынул сложенную копию записки, которую нашел в куртке Этель, и протянул Лизе.

Она развернула листок и стала читать:

– «Пусть эта обдолбанная сука…» Лиза замолчала.

– Читай дальше! – требовательным тоном произнес Йоаким. – Это ты написала ее и дала Катрин?

Она покачала головой.

– Тогда Микаэль…

– Я тебе не верю.

Лиза вернула ему записку. Взяв ее, Йоаким поднялся.

– Я могу включить магнитофон? – спросил он, подходя к музыкальному центру в углу и доставая из кармана кассету.

– Хочешь послушать музыку? – с иронией спросила Лиза.

– Нет, – ответил он, вставляя кассету в приемник, – кое-что другое.

Нажав клавишу воспроизведения, он вернулся и сел на диван напротив Лизы. В комнате раздался хрипловатый голос Герлофа Давидсона:

– «Итак, приступим… Я одолжил диктофон у Тильды, и вроде бы мне удалось его включить. Я много думал о смерти твоей жены, Йоаким. Если ты не хочешь об этом вспоминать, выключи магнитофон немедленно… но, как я уже сказал, я много думал…»

Лиза вопросительно взглянула на Йоакима, но в эту секунду Герлоф продолжил:

– «Я думаю, что Катрин убили. Убийца не оставил после себя следов на пляже, потому что его на пляже не было. Он приплыл на лодке. Я не могу назвать тебе имя убийцы, но я думаю, что это крепкий мужчина средних лет. У него есть дом на юге Готланда, где он держит лодку. Лодка должна быть довольно быстроходная, чтобы на ней можно было быстро доплыть до Эланда, но легкая, чтобы можно было причалить к Олуддену, где глубина у дамбы не больше двух метров. У него…»

– Кто это говорит? – спросила Лиза.

– Слушай! – отрезал Йоаким.

– «Но откуда убийца знал, что Катрин будет одна дома в тот день? Я думаю, что она и убийца были знакомы. Услышав шум мотора, Катрин вышла из дома. Убийца ждал ее на носу лодки с орудием убийства в руках, когда твоя жена вышла на дамбу. Но Катрин ничего не заподозрила, потому что убийца держал в руках обычный багор…»

Герлоф закашлялся и продолжил:

– «Орудием убийства был деревянный багор. Старомодный, тяжелый, с железным крюком на конце. Я видел, как таким багром дерутся моряки. Им легко зацепить одежду противника и столкнуть в воду. Чтобы утопить человека, достаточно просто удерживать его некоторое время под водой. Это орудие убийства не оставляет ни отпечатков пальцев, ни каких-либо других следов. Остаются только рваные дыры на одежде. Я нашел такие на одежде твоей жены…»

Герлоф замолчал. Потом добавил:

– «Так, мне кажется, это и произошло, Йоаким. Я знаю, что это не умерит твою боль… Но даст ответ на твои вопросы. Если хочешь, заезжай выпить кофе. А теперь я выключаю диктофон».

Голос оборвался, и теперь из динамиков доносилось только тихое шипение.

Йоаким встал и вынул кассету из приемника, сказав:

– Вот и все.

– Кто это был, чей голос на кассете? – снова спросила Лиза.

– Друг, – ответил Йоаким, пряча кассету в карман. – Ты его не знаешь… Так это правда? – прибавил он.

Лиза открыла рот, но не смогла подобрать слов.

– Нет, – сказала она после паузы. – Ты ведь в это не веришь?

– Микаэль был на Готланде в день смерти Катрин?

– Откуда мне знать? Это было осенью… Я не помню, когда именно.

– Когда он туда ездил? Он же должен был поехать, чтобы убрать лодку на зиму. Разве нет?

Лиза не отвечала.

– Я был в тот день в Стокгольме и звонил вам в дверь. Никого не было дома.

Лиза по-прежнему молчала.

– У него есть ежедневник? Мы можем проверить?

Она повернулась к нему спиной со словами:

– С меня достаточно, Йоаким. Мне нужно готовить еду.

Затем подошла к входной двери и распахнула ее. Йоаким поднялся. Не дойдя до порога, он остановился перед фотографией на стене: Микаэль Хесслин за штурвалом своей белой яхты. Он улыбался в камеру. Багра нигде не было видно.

– Красивая яхта, – заметил Йоаким.

Когда он вышел, Лиза заперла за ним дверь.

Йоаким вздохнул и направился к калитке; в этот момент из-за поворота показалась машина. Это был Микаэль. Он заглушил двигатель и вышел из машины. В руках у него были пакеты с петардами. Двое мальчиков, тоже с пакетами в руках, выпрыгнули из машины и побежали к дому.

– Йоаким, ты вернулся? – сказал, заметив его, Микаэль. – С Новым годом!

Он протянул руку, но Йоаким ее не пожал. Он спросил:

– Что тебе приснилось в ту ночь на Олуддене, Микаэль? Ты проснулся от страха, потому что увидел привидение, да?

– О чем ты?

– Ты убил мою жену, – произнес Йоаким.

Микаэль продолжал улыбаться, словно до него не дошел смысл сказанного.

– А в прошлом году ты заманил Этель к морю, – продолжил Йоаким. – Ты дал ей дозу героина и столкнул в ледяную воду.

Микаэль перестал улыбаться и опустил руку.

– Она портила вам картину счастливой жизни. Наркоманы вам в этом районе не нужны. А как насчет убийц?

Микаэль покачал головой, глядя на Йоакима, как на умалишенного:

– Ты хочешь обвинить меня в убийстве?

– Да, – ответил Йоаким.

Микаэль посмотрел в сторону дома и снова улыбнулся.

– Попробуй! – заявил он.

И пошел мимо Йоакима к двери.

– Есть улики, – заметил Йоаким.

Микаэль продолжал идти к вилле.

– Твои визитки. Где ты их держишь?

Микаэль остановился, но не обернулся. Йоаким подошел ближе и, повысив голос, сказал:

– Наркоманы всегда воруют – ты не знал? Они всегда берут то, что плохо лежит. И пока ты вел мою сестру к воде, Этель воспользовалась случаем и стащила у тебя одну ценную вещь из кармана.

Йоаким достал полароидный снимок предмета в пластиковом пакете. Это была позолоченная визитница с выгравированной на ней надписью «Хесслин. Финансовые консультации».

– В куртке у Этель была твоя визитница. Этель подумала, что она золотая.

Микаэль молчал. Он только бросил взгляд через плечо на фото и снова продолжил путь.

– Я отдал все полиции, – сказал Йоаким. – Они с тобой скоро свяжутся.

Он поймал себя на том, что стоит на улице и кричит, как когда-то Этель, но это его не волновало.

Йоаким стоял, пока Микаэль не вошел внутрь, поспешно заперев за собой дверь. Спешка его и выдала. Йоаким знал, что ждет Микаэля. Жизнь в постоянном страхе, что к дому подъедет машина, двое полицейских позвонят в дверь и спросят, где он был в тот осенний день. Соседи, проживавшие в вилле ниже по улице, с любопытством начали выглядывать в окна, проверяя, что происходит.

– С Новым годом, Микаэль! – крикнул Йоаким в закрытую дверь.

Он был один на улице. Выдохнув, он развернулся и пошел к метро, но потом решил в последний раз посмотреть на Яблочную виллу. Букет роз опрокинул ветер, и Йоаким снова приставил его к забору. Йоаким думал о сестре. «Я должен был сделать для нее больше» – так он сказал тогда Герлофу.

Вздохнув, Йоаким посмотрел на дом.

– Ты идешь? – спросил он.

Подождав пару секунд, он пошел обратно – к своей семье, чтобы отпраздновать с ней Новый год. Стокгольмцы уже начали запускать ракеты. Прорезывая темное небо белыми стрелками, они взрывались в воздухе тысячами цветных искр, чтобы через пару секунд превратиться в призрачный свет погасших маяков.

Комментарий к «Книге штормов», сделанный Катрин Вестин

Я прочитала твою книгу, мама.

И, обнаружив в конце пустые страницы, решила ответить на твой вопрос, прежде чем вернуть ее тебе.

Ты столько всего написала в этой книге. Ты утверждаешь, что моим отцом был солдат Маркус Ландквист, утонувший во время крушения парома зимой 1962 года. Но такой катастрофы здесь не было, я это проверила, или о ней никому не известно.

Я не удивлена. Ты и раньше много врала мне об отце. То он был твоим одноклассником, то сыном американского дипломата, то норвежским искателем приключений, попавшим в тюрьму еще до моего рождения. Тебе нравилось выдумывать небылицы.

Неужели ты действительно отравила старого рыбака, когда вы жили на хуторе? И бросила свою ослепшую мать Торун на произвол судьбы?

Это не удивило бы меня. Но, как я уже сказала, тебе всегда нравилось выдумывать. Ты ненавидела реальность, ненавидела такие понятия, как «долг» и «ответственность». Тяжело расти с такой матерью. Мне все время приходилось клещами вытягивать из тебя правду.

Поэтому себе я обещала, что у моих детей будет совсем другая жизнь, спокойная и надежная.

Сестра Йоакима ненавидела меня за то, что я взяла на себя заботу об ее дочери. Но Этель сама не была на это способна. Ты всегда так идеализировала наркотики, мама. Тебе стоило бы на нее посмотреть.

Ее ненависть росла с каждым днем. Но сколько бы она ни стояла у нас под домом и ни кричала, я все равно не вернула бы ей Ливию. Все соседи устали от криков Этель.

Я чувствовала: что-то случится. Чувствовала сердцем. Но я ничего не сделала в тот вечер, когда сосед подошел к Этель у калитки. И я не горевала, когда ее нашли мертвой. Но я знаю, что Йоаким переживал. Он скучает по сестре. И он хочет знать, кто причинил ему такую боль.

Мне не известно точно, что произошло, но мужчина, которого я видела с Этель, обещал приплыть сегодня на остров, чтобы все объяснить. Скоро я пойду его встречать.

Твою книгу я пока оставляю на скамье вместе с курткой Этель. Как и тебе, мне нравится сидеть здесь в полумраке, мама. Здесь так спокойно.

Пока я хранила эту комнату в секрете от Йоакима, но скоро я ему ее покажу. Здесь для всех хватит места.

Это необычная комната, полная воспоминаний о тех, кто когда-то жил на хуторе и кого больше нет в живых. Они передали нам по наследству эту землю и исчезли. От них остались только имена, даты и короткие стихотворения.

То же самое останется и от нас.

Воспоминания и призраки.

Выражение признательности

На Эланде много красивых маяков, есть тут и места, где в древности приносили в жертву людей и животных. Но Олудден и его обитатели – плод фантазии автора.

Книга, которая вдохновила меня на создание романа об Эланде, называется «Шторма на Эланде». Написал ее Курт Лундгрен.

Я хочу поблагодарить Аниту Тингскулл, которая показала мне свой красивый дом в Перснэсе, и Хокана Андерсона – за экскурсию по особняку в Боргхольме. Спасибо Чештин Юлин и дочери смотрителя маяка Кристине Эстерберг, а также трем стокгольмцам – Марку Эрси, Аннет Андерсон и Андерсу Веннерстену.

Спасибо моим эландским родственникам, прежде всего маме Марго и ее двоюродным братьям и сестрам – Гунилле, Хансу, Улле, Бертилю, Лассе и их семьям.

Хочу также поблагодарить тех, кто занимался изданием этой книги, – Лотте Акилониус, Сюзанну Виден, Дженни Тор и Кристиана Манфреда.

Спасибо Хелене и Кларе, моему отцу Моргану, сестре Элизабет и ее семье.

Юхан Теорин