Текст книги "Божественная охота"

– Ты будешь смеяться, дорогой, но я нашла вторую половину твоей потери!

– Смеяться? – мрачно откликнулся мягкий баритон, но видимости, к вящему разочарованию Эйрана, перемешанному со скрытым облегчением, не было. – Ну нет, скорее уж подозревать тебя в соучастии в злодеяниях. Как иначе можно разумно объяснить появление в твоих нежных ручках двух столь ценных вещей за столь короткое время?

– Тем, что у меня сумасшедшие родственники, без конца влипающие в кучу переделок и вступающие во всякие… э-э… в том числе и тайные общества! – с шутливой робостью попробовала оправдаться принцесса.

– Удобно устроилась, – не оставил наигранной угрюмости Повелитель, – обзавелась кучей братьев и сваливаешь на них все свои страшные преступления?

– Ну ладно, – нехотя «сдалась» принцесса и с надменной небрежностью записной преступницы попросила: – Прости меня на этот раз, а в следующий, чтобы не вызывать твоих подозрений, я при возвращении похищенных вещей сделаю паузу подлиннее. Пары веков хватит?

– Хватит, – с благосклонным высокомерием согласился Злат, однако в его роскошном голосе явственно проскользнул смех.

– Ты придешь? – деловито спросила богиня, оставив шутки. – Я должна тебе отдать Карту и кое-что показать.

– Да, но позже. Подожди немного, пока не могу отлучиться, – ответил Повелитель и сам рассеял заклятие принцессы.

– Осмелюсь поинтересоваться, ваше высочество, что именно вы подразумевали в беседе с Повелителем Межуровнья под словом «кое-что»? – убедившись, что разговор завершен, уточнил слегка оскорбленный столь пренебрежительной характеристикой своей персоны Эйран.

– Хранилище Карты, состряпанное белыми братьями, – невинно улыбнулась Элия при виде столь явной демонстрации истинно лоулендской гордости. – А ты что подумал, братец?

– Именно это и подумал, но решил уточнить, правильно ли я понял твою мысль, – оскалился в усмешке Эйран, демонстрируя скрывающиеся за ученой вдумчивой вежливостью острые зубы интеллекта.

– На слове ее ловить бесполезно, все равно выкрутится, стерва хитрая, – поделился ценной информацией Элегор и спросил у Элии: – Кстати, пока ждем твоего дружка из Межуровнья, объясни, почему ты говорила об искаженном пророчестве?

– Нрэн, в каком бы безумном состоянии он ни находился, продолжает мыслить четко и вычленять главное в происходящем и услышанном, – охотно ответила богиня. – Смотри сам. Бури и хохот, сотрясающий миры, – именно такими словами пророчества живописуют явление Джокеров. Логично предположить, что их явление в полноте силы может задержаться из-за устранения Карт Колоды. А если одна Карта поднимет руку на другую, так это и вовсе крах, отодвигающий исполнение предсказания на изрядный срок. Пророк получил предостережение, а белые братья истолковали его как указание к действию. Поэтому я и разозлилась на них. Ты же знаешь, Гор, сильнее всего меня бесят не профаны, вмешивающиеся не в свое дело по недоразумению, с таких много не стребуешь, а умные сволочи и фанатики, уверенные в своей правоте и пытающиеся перекроить мир к своей вящей выгоде или по своему разумению…

Воспользовавшись небольшой паузой в разговоре богов, в дверь гостиной проскользнул паж с маленьким серебряным подносом, на котором лежал лист гербовой бумаги, свернутый в трубочку и продетый в изящное витое со вставками-сапфирами колечко. С поклоном маленький слуга застыл справа от госпожи, подозрительно рассматривая из-под бархатного занавеса ресниц гостей принцессы. Элия вопросительно выгнула бровь, но все-таки взяла бумагу, сняла симпатичное колечко и развернула трубочку. Из нее выпало серебряное перо, инкрустированное черными алмазами, складывающимися в инициалы богини. Как ни вытягивал Элегор шею, он не смог прочесть написанного на листе, однако прекрасно видел, как Элия, ознакомившись с запиской, взяла ручку и написала на этой же бумаге ответ. Потом, чуть ниже ее изящной строчки, сама по себе проявилась вторая, начертанная совершенно другим почерком и даже иным цветом чернил. Принцесса снова написала еще пару слов, посмотрела на появившееся вслед за ними единственное словечко и бросила свиток на поднос пажа. Колечко и перо богиня оставила на столике. Маленький слуга молча удалился.

– Опять поклонники покоя не дают? – полюбопытствовал неуемный герцог.

– Нет, дела семейные, – коротко ответила Элия, парой слов пресекая все расспросы.

О, как ненавидел герцог Лиенский это простенькое словосочетание, одним махом перекрывающее ему дорогу в значительную часть жизни сразу двух друзей – Элии и Лейма – и, как догадывался Элегор, в самую интересную ее часть. Но двери, запертые на замки семейных тайн, были крепки.

– Если хочешь полюбоваться на письма поклонников, загляни в гардеробную, почту уже два дня не трогала, времени катастрофически не хватает, – усмехнулась принцесса.

Нахальный герцог, вдобавок разозленный тем, что его вновь щелкнули по носу, не заставил себя упрашивать. Получив столь неожиданное предложение, Элегор взметнулся из кресла и, сделав пять широких шагов, нырнул в раздвижную дверь.

– Мальчишка, – снисходительно улыбнулась богиня и повернула голову к Эйрану, чтобы разделись с ним эту невинную шутку. Однако в глазах мага Элия прочла не менее жгучее, хоть и более затаенное любопытство.

– Не приглядишь ли за герцогом? – с трудом удерживаясь от смеха, попросила принцесса, давая возможность магу удовлетворить свой интерес, сохранив достоинство. – Опасаюсь, как бы он мне там не устроил костер из пламенных признаний. На письма, конечно, наплевать. А вот белый ковер жалко!

Эйран деловито кивнул и быстро устремился вслед за Элегором. Поспешно схватив с дивана подушечку, принцесса спрятала в нее нос и от души рассмеялась. Когда через несколько минут Элия наконец почувствовала в себе способность вести разговор, не расплываясь в ехидной улыбке и не хихикая, она отложила конспиративную подушечку и прошла в гардеробную к мужчинам. Комната отличалась минимализмом: встроенные шкафы по всем пяти стенам, причем на пятой большое зеркало, дававшее возможность рассмотреть туалет во всех деталях, и одно кресло со столиком в углу. Как раз на этом столике и высилась гора записок, писем, коробочек, свитков, бандеролей и посылок, которую пораженно созерцали Элегор с Эйраном. И если в маге чувствовалась почти благоговейная оторопь, то герцог с возмущением бормотал что-то о неисчислимости идиотов в мирах.

– Ты хочешь сказать, в этой чертовой куче бумаг, накопившейся за два дня, лишь признания в любви, тебе что, по другим поводам не пишут? – На лице и в голосе Элегора явственно отразилось сомнение либо в правдивости слов леди Ведьмы, либо в психическом здоровье мужчин, населяющих Вселенную.

– Отчего же. Пишут, разумеется. Только счета, приглашения и деловую корреспонденцию я просмотреть успела, – пояснила принцесса.

– Мир полон идиотов, – почесав скулу, с несвойственной ему жалостью резюмировал герцог, впечатленный объемом любовной переписки.

– Разве я спорю? – пожала плечами принцесса, утомленная бесконечными домогательствами поклонников и пылкими требованиями о взаимности даже тех господ, которых она и видела-то раз-другой в жизни или и вовсе никогда не встречала.

– Зато тебе будет чем растапливать камин, – припомнив мимолетную остроту Элии, усмехнулся Эйран, весьма довольный своим стремительным производством в ранг родственника и почти уверенный в том, что ему не придется добиваться очередной встречи с сестрой, забрасывая ее жалобными письмами.

Пока боги перекидывались шуточками, большое зеркало в гардеробной потемнело, совершенно бесшумно пошло стремительной волной, вспучилось огромным пузырем, и на белый ковер выступила переливающаяся амальгамой фигура. Ничего не слышавший, но (будем вежливы) нутром почуявший, что за его спиной творится что-то подозрительное, Элегор резко развернулся и отпрыгнул в сторону. Конечно же герцогу как всегда повезло. Он оказался точно перед зеркальной фигурой, вернее, бог должен был бы оказаться как раз на том самом месте, где эта фигура стояла, но, поскольку законы физики действуют даже на богов, а в одной и той же точке пространства не могут одновременно находиться два тела, герцог энергично впечатался в странного гостя. Несмотря на напор Элегора, потустороннее создание даже не покачнулось, его переливчатые конечности мгновенно взметнулись и придержали герцога, потерявшего равновесие при резком столкновении. Попутно зеркальный гость утратил свою потустороннюю отражательную способность и принял прекрасно знакомое двоим из присутствующих обличье брюнета в малахитово-черных одеяниях.

– Однако! Какие пылкие приветственные объятия! Не знал, что вы настолько стосковались по мне, герцог. – Ироничная улыбка изогнула натянутым луком губы Повелителя Межуровнья.

– А как же! Совсем без вас заскучали, от безделья бедняжка Элия за чтение любовных писем сесть решила, – не полез за словом в карман Элегор, изо всех сил стараясь замаскировать изрядную неловкость под нахальством и дерзостью. – Сам видишь, на какой бред потянуло!

– Прекрасный день, лорд Злат, – улыбнулась принцесса.

Эйран во все глаза уставился на величайшего монстра Темной Бездны. О! Рожденный в Мэссленде бог, по чьей родословной потопталось немало темных существ, прекрасно видел таящуюся за величественным обликом мужчины неотмирную силу, чуждую всему и вся и тем не менее снизошедшую к зову женщины с Уровня. Эта чудовищная сила наждаком прижимала не только его кожу, но кажется, даже мясо и кости, пригибала душу. Эйран испытывал настолько мощные благоговение и страх, что будь он здесь один, опустился бы перед Повелителем Путей и Перекрестков на колени. Но в комнате находились Элия и Элегор. Они стояли, вовсе не думая не то что пресмыкаться, а даже выказать Повелителю Бездны должное уважение. Ладно, Элии как возлюбленной Дракона Бездны могло быть позволено многое, но и герцог Лиена шутил с Повелителем Межуровнья самым беспечным и дерзким образом. Эйран переборол инстинкты и остался стоять, только сильно наклонил голову, отвешивая почтительный поклон по-лоулендски.

– А задержись ваша мрачность еще на часок, взяли бы да начали себе виски выстригать, – припомнив религиозно-экстатическое надругательство Лейма над собственной шевелюрой, мстительно добавил Элегор.

Изогнув смоляную бровь, Злат сдернул шляпу с пышным плюмажем, повернулся к собеседнику в профиль, и тот узрел на правом виске Повелителя Межуровнья маленькую, но весьма замысловато выстриженную загогулину, окрашенную в бледный малахит с золотым проблеском.

– Чем вас не устраивает последнее течение в лоулендской моде, герцог? – вопросил лорд Злат, мельком оглядев новую фенечку в большом зеркале.

– Ничем, совершенно ничем, – издав мучительный вздох исстрадавшейся души, гласивший: «Куда катится этот мир и сама Бездна!» – честно протянул Элегор и брякнул: – Да уж, Элия, ты нынче в фаворе!

– Не расстраивайся, герцог, когда-нибудь и в честь тебя у нас придумают что-нибудь, кроме рецептуры яда, – утешила приятеля насмешница-принцесса и, обратившись к Злату, указала на замершего мага:

– Злат, это лорд Эйран, мой брат по отцу.

Мужчина снова склонил голову, но на сей раз не столь низко, и быстро ее поднял, чтобы увидеть, как отреагирует и отреагирует ли вообще Повелитель Межуровнья на сие представление.

– Пожалуй, король Лимбер – единственный известный мне властелин Мира Узла, умудряющийся совмещать успешное правление с поставленным на поток производством потомства, – колко констатировал Злат, рассматривая очередной экземпляр, сотворенный уникальным ксероксом марки «Лимбер».

– Учти, еще и работа штучная, да и качество не подкачало! – гордо вставила принцесса, любуясь неожиданно засмущавшимся магом.

– Так, значит, ты обнаружила очередного брата в процессе поиска Карты, – выдвинул предположение Злат, прохаживаясь по гардеробной, время от времени останавливаясь и покачиваясь на высоких каблуках.

– Конечно, мы могли притащить сюда брата только затем, чтобы показать ему великого и ужасного Повелителя Межуровнья в домашней обстановке, – сыронизировала богиня, слегка нахмурившись, – но на самом деле, ваша надменность, «очередной брат» и есть следующая Карта Колоды Джокеров – Всадник Маг.

– Это куда интересней. – Кивнув в знак приветствия Эйрану, Злат не то попросил, не то потребовал:

– Показывай!

Вся компания проследовала в гостиную, исподтишка или с явным интересом поглядывая на Повелителя Межуровнья. Злат подошел к столу, мельком глянул на платок и медальон белой эмали, оставленный Нрэном, сдернул малахитовую ткань и впился пристальным взглядом в Карту. Оценив изображение, Повелитель перевел взгляд на накопившую энергию творения Либастьяна коробочку и резко спросил:

– Кто из твоих родичей принадлежит к Белому Братству?

– Сейчас, насколько мне известно, никто, – ответила принцесса, присаживаясь. Вслед за богиней сели и мужчины. – Они призвали Нрэна к исполнению как новую инкарнацию Белого Командора Брианэля.

– Ему поручили убийство? – предположил проницательный Злат, поигрывая Картой. Даже не знающий логики поступков существ с Уровней Повелитель догадался, что политические линии братств не слишком разнятся между собой. Одним и тем же путем можно идти под разными лозунгами.

– Ну уж, конечно, не передать Эйрану приглашение в церковный хор, – хмыкнула Элия. – К счастью, маг вовремя признался в кровном родстве, а пока Нрэн мешкал, пытаясь вникнуть в суть претензии, Элегор вызвал меня. И когда в результате охоты на Эйрана всплыла Карта, я сочла нужным известить тебя.

– Дабы я забрал Карту на хранение и помог твоему брату, – закончил Злат, пряча пластину в карман, и не без насмешки вопросил:

– Его мне тоже укрыть в Межуровнье?

Эйран внутренне содрогнулся, переваривая «благородное» предложение Повелителя. Богиня, спасая брата от встречи с Кондратием, иронично ответила:

– Пожалуй, в таких кардинальных мерах нет нужды. Не стоит нас так баловать, а то отвыкнем бороться с опасностями сами, разленимся и будем по каждому пустяку прятаться в Бездне и призывать тебя на помощь!

Прекрасно прочувствовав иронию слов принцессы, Злат громко рассмеялся, отбросил свои надменное высокомерие и снисходительность как надоевшую маску, откинулся на спинку дивана и, любуясь живым светом шаров витаря, заинтригованно спросил:

– Что вы предлагаете?

– Братство доверяет Нрэну, как верило Белому Командору. Они станут спокойно ждать известий от «Брианэля». Изолируем пока медальон хотя бы излучением коробочки, а сами продумаем, как выйти из положения, – предложила принцесса.

– Разумно, – признал Злат и, щелкнув замками, лично, пусть и не без брезгливости, убрал эмалевую безделушку внутрь шкатулки. – Той силы, которая скопилась там, достанет для нейтрализации любого заклятия связи. Что дальше?

– Конечно, нам нужно, чтобы белые братья поверили: Нрэн выполнил их поручение и убил Эйрана. Я считаю, они даже не станут требовать доказательств. Белому Совету достаточно будет слова Нрэна.

– Вот только главная проблема в том, что его высочество категорически отказывается врать, – вмешался Элегор, до глубины души возмущенный принципиальностью принца, угрожавшей жизни друга. Нет, герцог даже уважал людей, твердо настаивающих на своем, и был вовсе не против принципиальности как таковой, но только если за нее приходилось расплачиваться самому твердолобому упрямцу. Подставлять других из-за своих убеждений Гору претило.

– Значит, надо найти того, кто сможет предстать под видом бога войны перед Белым Советом и убедительно солгать богам с высокого Уровня, – предложил Эйран, мысленно перебирая имеющиеся у него в багаже заклятия личин.

– Врать с честными глазами у нас способны почти все, но сыграть Нрэна, принять его облик… – задумалась Элия, полуприкрыв веки, длинные ресницы отбросили легкую тень на нежную белизну кожи богини. – Нужно учесть и нежелательность использования магии.

– Свежая паутина арадов, – помедлив, промолвил Злат, сделав в воздухе жест рукой, словно свивал невидимую нить. – Из нее можно изготовить бесподобную маску, неотличимую от истинного облика.

– Тембр голоса на пару суток изменит настой вьюнка-пересмешника, – подхватил маг, загораясь энтузиазмом, как всегда случалось при работе над сложной, а лучше сверхсложной или вовсе не разрешимой проблемой. Эйран даже чуть подался в сторону Злата, забыв о генетическом страхе.

– А что с ростом? Ходули в двадцать сантиметров не замаскируешь, – подбросил проблему Элегор.

– Значит, придется трансформировать тело, – нехотя согласилась принцесса. – Нрэн сильный оборотень, имеет более двух постоянных обличий, поэтому чуть повышенный фон можно списать на естественную особенность организма.

– Так кого ты предлагаешь? – уточнил Злат.

Эйран выпрямился в кресле, словно вызываясь добровольцем. В конце концов, маг привык сам спасать свою шкуру и не думал, что кто-то захочет настолько серьезно рисковать ради него. Одно дело посодействовать в маскировке, такую помощь мэсслендец был готов принять безоговорочно, но поверить в желание и готовность кого-то другого рисковать ради него жизнью?

– А кто у нас настолько сумасшедший, чтобы согласиться? – лениво протянула богиня и, устремив на выбранную жертву цепкий взгляд, ответила сама себе, наставив на Элегора палец: – Только герцог Лиенский.

– Я согласен! – вскочив с кресла, радостно воскликнул сумасбродный бог, очень довольный выбором принцессы. Он-то думал, придется скандалить с леди Ведьмой, настаивая на своем праве замутить воду в Белом Совете, а Элия в кои-то веки сама предложила ему такое классное развлечение! Слегка подумав, Элегор все-таки честно поделился с обществом сомнениями:

– Правда, не уверен до конца, что мне удастся их провести. Уровень высоковат. А белые, хоть сами горазды врать, ложь чуют хорошо.

– Что ж, абсолютную гарантию дают только Силы Смерти, – покачивая ножкой, констатировала Элия. – На всякий случай следует продумать путь быстрого отступления. Хорошо бы использовать заклятие мгновенного портала в Межуровнье. Если что-то пойдет не так, прыгнешь в Бездну. Как считаешь, Злат?

– Можно, – милостиво кивнул Повелитель Межуровнья. – Пожалуй, наложу его на сам медальон. Магия Звездного Тоннеля будет неощутима под стандартными чарами принадлежности к братству.

– Подождите! – уяснив, что собеседники не шутят, вмешался в разговор Эйран и с твердой уверенностью заявил: – Идти должен я!

– Это еще почему! – пылко возмутился Элегор, никак не ожидавший такой подлости со стороны приятеля.

– Риск слишком велик. Я не могу позволить кому-то другому принять удар на себя. Белое Братство намеревалось убить меня, значит, я и должен позаботиться о своей жизни, – привел логичные, как ему казалось, доводы мэсслендский маг, с силой сцепив руки.

– Чушь, – насмешливо фыркнула Элия. – Полная чушь!

– Вот именно! – радостно поддакнул Элегор.

– Идти должен тот, кто больше годится на роль Нрэна. И это уж никак не парень, от которого за милю несет силой демонов и темных лордов Мэссленда, – с намеренной резкостью заявила богиня. – Структуру души герцога, рожденного в Лоуленде, замаскировать под бога войны будет значительно проще, чем твою. Кроме того, Элегору прежде доводилось бывать на высоких Уровнях и уходить живым, а опыт такого рода, сам понимаешь, бесценен. И, наконец, главное: ты, бесспорно, мужествен, мудр и искусен в магических науках, Эйран, но в той шутке, которую мы намерены сыграть с Белым Братством, сие не главное. Нужны восторженный кураж и веселое бесстрашие. Подобным авантюрам покровительствует Случай, а он любит таких балбесов, как герцог.

– За балбеса отдельное спасибо, – Элегор отвесил подружке шутовской поклон, – но в целом ты права.

Злат молча наблюдал за этой перебранкой, ожидая, когда боги, оставив ненужный спор, снова вернутся к обсуждению конкретных моментов плана. Однако Эйран все еще хмурил брови, сомневаясь в окончательности доводов богини. Видя такое типично лоулендское упрямство, Элия вздохнула и попросила:

– Ты говорил сегодня, что не веришь принцессе и богине, но веришь сестре, и не прогадал. Я прошу тебя, поверь мне снова, брат. Я знаю, если у кого-то и есть шанс оставить с носом Белый Совет, так это у Элегора.

– Не знал, что ты мне так доверяешь, леди Ведьма, – загордился герцог, нарочито задирая нос к самому потолку и даже немного левитируя, как будто, окрыленный похвалой, вознамерился вознестись прямиком на четыреста шестьдесят пятый Уровень.

– Да нет же, – досадливо нахмурившись, громко зашептала Элия, – при чем тут доверие. Это обычная лесть смертнику. Я успела так привязаться к Эйрану, что лучше в очередной раз подлечу тебя, чем похороню его.

Воспаривший было к самому потолку Элегор резко спланировал, почти упал на ковер, театрально опустился на колени и ласково констатировал:

– Вот за что я тебя люблю, леди Ведьма, так за то, что ты даже не пытаешься скрыть свои коварство, непостоянство и вероломство под сладкой улыбочкой. Выстричь, что ли, и мне волосы?

– Хорошо, ваше высочество, я полагаюсь на вашу уверенность и уступаю право на смертельный риск Элегору, – очень неохотно кивнул Эйран, душу которого приятно согрела симпатия богини, пусть даже высказанная в столь шутливой форме.

– Браво! – хлопнул в ладоши Повелитель Межуровнья, забавляющийся поведением лоулендцев.

– Но с одним условием, – неожиданно лукаво улыбнулся маг. – Объясните же мне, наконец, при чем здесь стрижка волос!

– Один из моих знатных поклонников выстриг себе волосы на виске в качестве жертвоприношения на алтарь храма, – подавив смешок, ответила принцесса. – В таком виде он догадался заявиться в Лоуленд. С легкой руки записных модников, углядевших в глупой выходке новый стиль, дворяне начали поголовно выбривать на висках фигурные композиции.

– Но стиль в самом деле неплох, – искренне рассмеялся Повелитель, погнавшийся за новым течением в моде и севший в калошу заодно с богами Уровня.

– Из каких только случайностей и глупостей не рождается красота, – подтвердила Элия, подавляя невольное желание провести пальцами по волосам Злата и оригинальному узору на виске. Злат сидел всего в полуметре от нее, но в присутствии посторонних принцесса не решалась на ласково-фамильярный жест.

– А Нрэн тоже? – недоверчиво уточнил Эйран, вспоминая лысину принца. Образ строгого воителя никак не вязался у мага с погоней за свежими веяниями в стрижках.

– Нет, это другая мания, – фыркнула Элия, заледенев глазами.

Возвращаясь к обсуждению деталей процесса одурачивания Белого Совета, Элегор принялся рассуждать вслух, расхаживая по гостиной. Только если Нрэн ходил всегда так, словно измерял шагами параметры комнаты, то герцог двигался с хаотичностью настоящей броуновской частицы.

– Как быть с Картой? – Элегор взлохматил волосы на голове, стимулируя мыслительный процесс. – Может, сказать, будто я ее сжег, уничтожая след скверны в мирах вместе с телом врага, а пепел развеял по ветру?

– Экий вы кровожадный, злобный и беспощадный, герцог, – укоризненно покачала головой принцесса. – У меня есть идея получше. Мы вернем Карту Совету!

– Одно из двух: или ты рехнулась, или что-то задумала. – Элегор, открывший было рот для возмущенного вопля, не без усилия подавил желание наорать на леди Ведьму. – Пожалуй, рискну поставить на второе!

– Умница, – благосклонно, словно строгая учительница, выслушавшая правильный ответ на сложную задачу, улыбнулась Элия. – Я же не сказала, что мы вернем им ту Карту, которую забирали.

– Подделать Карту из Колоды Либастьяна? – выгнул бровь Повелитель Межуровнья, побарабанив пальцами по столу. – И кто, по-твоему, способен на такое?

В воздухе повисло невысказанное продолжение вопроса.

– Кощунство и наглость! – Договорив за Злата, Элегор тут же сообразил, кого имеет в виду принцесса, однако промолчал. Полная интриг жизнь в Лоуленде учила даже таких безалаберных типов, как герцог, хранить знания в тайне.

– Есть у меня на примете один мастер, – таинственно улыбнулась богиня, изучая свои идеально розовые острые ноготки с нанесенным на них рисунком – крохотными веточками цветущего персика. – Подождем дня три, и если получится, Элегор отправится наверх с Картой, по которой уже никто не сможет взять след Эйрана.

– Разумно, – одобрил Злат, взял коробочку с медальоном и поднялся. – Мне пора. Если будет нужда, зови, дорогая!

Запечатлев на запястье богини долгий поцелуй как обещание продолжения встречи, бывшее красноречивее любых страстных слов, Повелитель Межуровнья облекся непроницаемой тенью, сделал шаг и исчез.