Текст книги "Божественная охота"

– Герцог, спрячьте побрякушки, чай не на ярмарке, да и не невесту сватать пришли, – строго велела Элия и спросила у Злата:

– Дополнительная страховка?

– Не без того, – самодовольно согласился Повелитель Межуровнья.

– Элегор, в сумке одежда с плеча Нрэна и один из его мечей, примерь, – скомандовала Элия, указав рукой на объемную сумку, которую не доверила тащить в Бездну герцогу.

– Слушаюсь, ваше высочество, – с издевкой откликнулся молодой бог и обвел взглядом зал, при всем своем великолепии не предусматривавший никаких укромных ниш, ширм и уж тем более костюмерных, и, нарочито безразлично пожав плечами, направился в указанном направлении, изо всех сил стараясь не показывать собственного смущения. Щеголять голой ж… в присутствии Сил и Повелителя Межуровнья – это еще куда ни шло, но при Элии… Кто ее, леди Ведьму, знает? Не упустит ли шанса проехаться по поводу его внешности, ей-то, в любых позах навидавшейся принцев, есть с чем сравнивать…

С прежним внешним безразличием Элегор раскрыл магическую сумку, вытащил длинный, довольно тонкий для Нрэна полуэспадон в простых ножнах из жесткой кожи, чужую, чуть заметно пахнущую сухими травами одежду и начал сноровисто расстегивать свою рубашку.

– А как насчет паутины арадов? – тихо уточнила принцесса, встав из кресла и приблизившись к Злату, неподвижно, словно статуя дракона, замершему у единственного отражающего вид на Межуровнье окна.

– Скоро, – усмехнулся одними губами Повелитель. – Если твой торопливый приятель не перепутает штанины с рукавами.

Элия и Связист обернулись к герцогу и невольно начали ухмыляться. Элегор одевался с такой бешеной скоростью, что эта невинная ошибка вполне имела шанс совершиться. Но, по всей видимости, визит в Звездный Тоннель невероятно обострил восприятие мужчины, и скоростное переодевание в чужие шмотки обошлось без проблем. Да и принцесса, дабы не усугублять смущение дворянина, предусмотрительно не выдала ни одной шпильки.

Уже регулируя шнуровку на рубашке, герцог весело поинтересовался:

– А как мы все это возвращать будем? Ты вещички у Нрэна под расписку или в залог брала?

– Нет, сии расходы прошли по графе «благотворительность», – усмехнулась Элия широте распространения слухов о прижимистости бога войны.

Вроде бы он и не проявлял свою скупость явно, но простота в одежде, почти полное (не считая пряжек) отсутствие украшений и игнорирование общесемейных кутежей сыграли свою роль. Нет, на самом деле сказать, что Нрэн жмот, было бы неверным, однако очень многие траты он считал нецелесообразными. Так своей возлюбленной принц дарил прекрасные наборы роскошнейших украшений, однако ни разу в жизни не преподнес ни цветочка. К чему дарить растения, если они все равно завянут, а вот драгоценности Элия будет носить?! – примерно так размышлял практичный бог. Ему бы, в отличие от Кэлера, никогда не пришло в голову взять и вскарабкаться по стене замка в покои сестры только для того, чтобы вручить ей букет свежих роз (между прочим, исколовший богу весь рот!).

– Благотворительность? – ухмыльнулся Элегор и принялся опасливо оглядывать штаны в поисках дыр, пятен, заплат и иных упущенных при первичном осмотре вопиющих недостатков, оправдывающих внезапную щедрость принца.

– Лет на сто вперед, – охотно поддакнул остряк Связист.

– Вряд ли, – засомневался герцог, пристраивая за спиной длинный меч в не слишком привычной позиции. – Тут не меньше чем на тысячу тянет!

– Двойнику положена скидка, – деловито, с абсолютно серьезным видом объяснила принцесса способ своих вычислений. – Но для пущей уверенности глотни-ка настойки пересмешника. – Элия достала из внутреннего кармашка, искусно запрятанного в одной из складок длинной, цвета синего кобальта юбки маленький флакончик и перебросила его Элегору.

Проворно поймав вещицу, герцог уставился на принцессу в ожидании дальнейших инструкций, которые объяснили бы ему, почему, испив настойку, он обретет способность говорить голосом именно Нрэна, а не кого-нибудь из присутствующих на процедуре свидетелей. Неужели волшебное свойство Эйранова пития определяется исключительно желанием клиента?

– Минуту тишины. Элегор, пей, – скомандовала богиня и, достав из другого потайного кармашка небольшой желтый кристалл, очень похожий на некогда виденные дворянином на прогулочной яхте принца Мелиора избранные экземпляры великолепной видеоколлекции бога, пробежала пальцами по граням. Тут же раздался суровый голос, заставивший Элегора и Связиста невольно вздрогнуть: «А теперь слушай внимательно!» – Нрэн принялся нудно повторять уже данные в покоях Элии скрупулезные наставления.

Мигом сообразив, что к чему, герцог выкрутил плотную пробку из флакончика и одним махом вылил содержимое в рот. Выждав несколько секунд для пущей гарантии, принцесса отключила магический кристалл и спрятала его.

– Живой? – решив, что время молчания истекло, полюбопытствовал Связист, разглядывая перекошенную сразу по нескольким направлениям физиономию герцога.

– Да как тебе сказать, скорее «нет», чем «да», – голосом Нрэна, вновь заставив Силы нервно задергаться, раздумчиво ответил Элегор, прислушиваясь к внутренним ощущениям. – На вкус как прогорклое топленое молоко с салом, крепленым соленым вином, петрушкой и корицей.

– Брр! – скривился Связист, живо представив вкусовые ощущения бога.

– С какого же похмелья вы, герцог, такой гадостью лечились? – полюбопытствовала насмешница Элия, внимательно разглядывая приятеля, словно ждала, не упадет ли он на пол, не забьется ли в предсмертных корчах.

– Это абстрактное сравнение, принцесса, – фыркнул Элегор, ощущая веселый кураж и возбуждение, бурлящее в каждой клеточке тела, танцующее по волоскам на коже и щекочущее изнутри. – Кстати, иное лекарство от последствий перепоя на вкус почище будет. Все зависит от того, что и в каком количестве употреблять! – тоном знатока, изведавшего все формы и виды похмельных мучений, объяснил Гор.

Честно говоря, некоторое по божественным меркам еще не столь далекое время назад герцог действительно несколько чрезмерно увлекался дегустацией продукции собственного герцогства и не спился вконец только потому, что кроме употребления элитного спиртного имелась масса других, никак не совместимых с длительными запоями интересов.

Связист, послушав речь о противохмельных средствах, только согласно хмыкнул. Силы в процессе познания особенностей жизни во плоти не пренебрегали никаким, даже самым негативным опытом. Так что Силе-Посланнику были прекрасно знакомы и веселящий эффект опьянения, и его куда более скорбные последствия.

– Так! Скажи лучше, похож ли я теперь на Нрэна? – резко выпрямившись, вопросил Элегор голосом воителя, стараясь воспроизвести характерные интонации бога и его повадку.

– Почти вылитый Нрэн, – согласилась принцесса, – только рожу сменить надо, волосы перекрасить, ликвидировать идейный блеск в глазах, побольше хмуриться и не сметь ухмыляться.

– Насчет лица и волос дело поправимое, – вступил в беседу Злат, доселе молча ожидавший, пока герцог кончит забавляться с новыми одежонкой и голосом.

– Ты о паутине арадов? – с жадным интересом с опаской пополам вопросил Элегор, не только наслышанный об ужасных демонах-пауках Межуровнья, но и навидавшийся прекрасных одеяний из этой самой паутины, в которых щеголяли Злат и Элия.

– Именно, – благосклонно согласился мужчина, словно строгий учитель, довольный правильным ответом нерадивого ученика.

Злат покинул свое тронное кресло с подлокотниками-драконами, словно зловеще поглядывающими на гостей, и, мимоходом поцеловав запястье принцессы (небрежность жеста никак не вязалась со жгучим взглядом), прошел к одному из череды высоких окон. Единственному окну, отражавшему не пейзаж мира Уровня, а безжизненную пустоту туманной Бездны. Скрестив руки на груди, мужчина уставился в зловещий туман, скрывающий смутные тени ужаса, казалось, отплясывающие свой танец не только во мраке, но и по нервам богов.

Уста Повелителя Путей и Перекрестков разверзлись. На странном наречии, состоящем из скрежета, шорохов и щелчков, Злат произнес нечто абсолютно не воспроизводимое. Связист вылупил глаза, но так ничего и не понял, однако принцесса и Элегор, обладающие ожерельем и брошью Звездного Тоннеля, кое-что разобрали.

– Тч-ш-гр-архк-глуг-глук-бдгкх… из арадов! Явись на зов!

– Простудился? – от души посочувствовал Злату Связист. – Может, чайку или винца с пряностями глотнешь?

– Цыц! – строго велела принцесса, хлопнула ладонью по губам беспардонной Силы и приостановилась на некотором сравнительно безопасном отдалении от окна и хозяина залы. Элегор, последовавший было за богиней, тоже встал как вкопанный, решив для разнообразия взять с леди Ведьмы пример.

Бросив короткую зубодробительную фразу, Повелитель Межуровнья замолчал, причем замолчал явно высокомерно, если Элия хоть немного научилась понимать поведение Злата и различать его настроение по капризному изгибу губ, властному излому бровей и тонким крыльям раздувающегося носа.

В тронном зале стало до невозможности тихо, и в этой звенящей тишине сначала на пределе слышимости, а потом все более явно из тумана начал доноситься тихий шорох (почему-то герцог сильно засомневался в том, что это скребется в норке маленькая невинная мышка, скромно глодающая свой кусочек сыра). Потом серая полутьма расступилась, выдавливая из себя контуры гигантского тела, являвшего собой самый страшный кошмар арахнофоба. Оно было черным, как первозданный мрак, и таким огромным, что глаз просто отказывался воспринимать эти размеры и считать их реальностью. Жесткая, как панцирь воителя, тускло мерцающая надежная черная броня, украшенная замысловатым узором из крупных, безупречной чистоты драгоценных камней, укрывала туловище создания. Суставчатые гибкие и в то же время массивные, снабженные острыми когтями титанически сильные конечности, закрытые кольчугой плотно пригнанных друг к другу чешуек, поддерживали тело. Но более всего шокировал и устрашал не вид гигантского демона паука, а то, что на его бронированном туловище, смазанном страшным ядом, от которого не имелось спасения ни в мирах, ни в Межуровнье, находилось вполне человеческое лицо. Оно было прекрасно той холодной, отстраненной красотой, которая присуща эльфам. Черные, как ночь, густые волосы рассыпались по паучьему панцирю, яркие миндалевидные глаза с дивно длинными ресницами смотрели чуждо и холодно. И все-таки в этом чудовище из Межуровнья таилась некая потусторонне-совершенная, изысканная привлекательность, красота ужаса, не подчинявшаяся канонам миров. Арад был по-своему гармоничен и безупречен. Однако, увидев откровенный ужас на физиономии Связиста, принцесса оставила эстетические соображения при себе.

Плотно сомкнутые яркие уста паучьей головы так и не разомкнулись. Ответ на зов Злата издали конечности создания: когти и чешуйки брони, соприкасаясь друг с другом, защелкали, заскребли и заскрежетали, издавая звуки, весьма близкие к тем, которые воспроизводил Повелитель Межуровнья.

– Как странно, – удивилась вслух богиня, – разве арады не говорят в обычном смысле этого слова? А как же легенды об их чудесных песнях, заманивающих одурманенные жертвы в сети?

– Легенды правы, – сухо согласился Злат. – Но вы здесь не для того, чтобы стать трапезой для моих подданных. Их песни не для вас.

– Ясно, – не без капельки разочарования пожала плечами Элия тоном светской дамы, которая рассчитывала посетить благотворительный концерт.

– Герцог, подойди ближе, – по завершении переговоров с арадом властно велел Дракон Бездны.

Элегор пошел к окну, может, и испытывая некоторый внутренний трепет перед зловещим демоном, но вида не подал. Если уж смотрел прямо в глаза самому Повелителю, с руки ли опасаться его подданного только из-за того, что тот слегка страхолюднее на вид? Неукротимый внутренний огонь и жажда познания всегда оказывались сильнее любых страхов молодого пылкого бога. Лишь неестественно прямая осанка выдавала напряжение герцога, когда он встал у правого плеча Лорда Злата, гордо вскинув голову, стараясь смотреть прямо в безразличные глаза демона. Кто знает, когда еще выпадет в жизни шанс безнаказанно поглазеть на арада с такого близкого расстояния, находясь в относительной безопасности.

Вслед за герцогом к окну подтянулась и принцесса, изнывавшая от не меньшего любопытства. Арад впервые с минуты своего появления проявил какие-то эмоции, повернул голову к Элии, и прохладная улыбка скользнула по губам демона, а когти и чешуйки брони потерлись друг о друга, издав серию быстрых щелчков.

– Что он сказал? – поинтересовалась женщина, не успевшая уловить смысла тирады.

– Туолис желал бы спеть тебе песню любви, если бы твоя голова принадлежала телу арада, – перевел Злат с усмешкой. – Это очень серьезный комплимент, Элия, обыкновенно арады абсолютно не выносят близкого присутствия существ иного вида, тем более визитеров с Уровней.

– В таком случае я польщена, будь арад мужчиной, пожалуй, я не отказалась бы станцевать с ним на балу, – промурлыкала Элия, лукаво улыбнувшись демону.

Арад прекрасно понял слова богини и ответил ей не щелчками и скрежетом, а улыбкой, раздвинувшей полные губы над острыми клыками.

– Нахалка, – в очередной раз удивился поведению принцессы Злат. – Кокетничать с моим подданным в моем же присутствии.

– Эй, я, конечно, на любовные песни не претендую, но, может быть, твой ручной демон поделится толикой свежей паутины? – вмешался в разговор Элегор, устав от пустой болтовни.

– Непременно, – процедил Повелитель Межуровнья и резко толкнул герцога ближе к окну, арад тоже сделал шаг вперед, и Элегору понадобилось все его мужество, чтобы не податься назад. Одно дело знать теоретически, что демон в присутствии Дракона Бездны тебе не опасен, а другое – поставить на это знание собственную шкуру. А вдруг этому милому паучку взбредет в голову чего-нибудь эдакое, например немного подзакусить?

Герцог еще не успел додумать до конца эту не слишком приятную мысль, как из хищно оскаленного рта демона на его буйную голову и руки брызнул густой белесый поток с едва заметным серым отливом.

– Что за фигня? – попытался было возмутиться Элегор, но из залепленного вязкой паутиной рта донеслись лишь бессвязные, не поддающиеся детальной расшифровке, зато однозначно крайне возмущенные звуки.

– «Шу фо фя а мя»? – переспросил веселящийся Связист залитую белой субстанцией фигуру. – Это на каком наречии, парень? Чегой-то я не разберу, повтори еще разок!

Разозленный дворянин топнул ногой и потянулся руками к лицу, чтобы попытаться содрать вязкую дрянь, распространяющую едва уловимый нежный аромат вишневого компота и лимона. Но не тут-то было! Конечности Элегора молниеносно перехватил Злат.

– Вы получили именно то, чего желали, герцог, – легко удерживая руки Гора в безопасном отдалении от лица, терпеливо и чуть насмешливо принялся объяснять Повелитель богу, тщетно пытающемуся освободиться из живых кандалов. – Не нужно дергаться и сдирать паутину, стойте спокойно, дайте араду завершить работу.

Герцог буркнул что-то злобное, однако послушался совета Повелителя Межуровнья и замер. К счастью, ему не было видно, что именно собирается делать демон, зато Элия и Связист могли любоваться спектаклем совершенно безнаказанно. Вот Злат небрежно прищелкнул пальцами, на пару секунд воссоздавая иллюзорное изображение Нрэна, а потом несколько передних конечностей арада потянулось к хрупкому по сравнению с гигантским демоном телу бога. Суставчатые и бронированные «ноги» чудовища выставили вперед кончики когтей, встопорщились чешуйками и какими-то тонкими, почти незаметными волосками в строго определенном порядке. Весь этот арсенал нацелился на Элегора и очень осторожно, почти нежно коснулся налепленного на герцога глухого шлема и перчаток из паутины-сырца.

Бесформенная, бесцветная масса под воздействием этих касаний мало-помалу начала тихо вибрировать, меняя цвет, плотность и очертания. Конечности чудовища порхали над богом в изящном танце, арад напоминал парикмахера, заботливо выбирающего фасон прически для любимого клиента, а страшные когти и чешуйки гигантских лап играли роль расчески, фена, щипцов для завивки, косметического и маникюрного набора одновременно.

Очень быстро часть паутины, покрывшей затылок Элегора, отделилась от основной массы, приобрела характерный для Нрэна золотистый оттенок и рассыпалась прямыми, как у бога войны, прядями волос. Прикосновения демона придавали паутине цвет и объем, возможно, именно так и создавалась знаменитая ткань арадов.

Одновременно с созданием прически арад, словно истинный скульптор, изваял из паутины и мозолистые, привыкшие к оружию ладони, и лицо с высоким лбом, волевым подбородком и упрямо сжатыми губами. Даже глаза, которые смог наконец разодрать Элегор, оказались знакомого цвета витаря. Тонкая пленка паутины, оставшаяся на зрачке, изменила его исконный серебристо-серый оттенок. Арад что-то щелкнул и откачнулся назад, будто и в самом деле любовался делом своих лап.

– Вылитый Нрэн. Если бы не видел своими глазами, ни за что не поверил бы! – тихо протянул пораженный Связист, обходя герцога как музейный экспонат и одновременно украдкой косясь на Повелителя Межуровнья и арада. Наверное, Силам сейчас очень недоставало дополнительной пары глаз для наблюдения за всеми объектами разом.

– Что, гадаешь, не ношу ли такую же маску, под которой таю́ ужасную суть чудовища? – коротко усмехнулся Злат.

– Э нет, – поспешно, даже чересчур поспешно, соврали Силы.

Дракон Бездны запрокинул голову, рассмеялся неприятно-резким, царапающим кожу, словно наждак, смехом, и Связист рефлекторно втянул голову в плечи.

– Маска и в самом деле замечательная, – похвалила работу демона принцесса, бесцеремонно ощупав ложную физиономию Элегора, дабы убедиться в ее прочности и надежности, и лукаво сказала Злату: – Теперь, если мне понадобится идеальная личина для карнавала, я знаю, у кого можно поклянчить!

– Ты всерьез полагаешь, будто арады станут трудиться для твоего развлечения? – скептически выгнул бровь Повелитель Межуровнья, а гигантский демон-паук издал серию быстрых скрежетаний, перемежавшихся трелями, камни на его панцире засияли, как живые. Паук сделал некое странное, по-кошачьи гибкое движение, раздался щелчок, и один из великолепных сапфиров, украшавших его тело, выпал прямо в подставленную руку Элии. Бровь Злата застыла в удивленном изломе, качнув головой, мужчина перевел:

– Он согласен поделиться красотой с воплощением красоты, способным ценить не только свою прелесть… Воистину, богиня, твоя сила лишает рассудка даже демонов.

– Ну почему же лишает рассудка? – обиженно надула губки принцесса и тут же, мило улыбнувшись араду, поправила: – Всего лишь делает их капельку сговорчивее. А за подарок спасибо. – Женщина присела в элегантном реверансе. – Я никогда не видела такого великолепного сапфира столь изумительного оттенка.

Мужская голова демона благосклонно кивнула ей, и паук, названный Златом Туолисом, изобразил некое подобие ответного поклона, отнюдь не лишенного грациозности.

– Этот камень – очень ценный дар, а не простая безделушка, его сияние померкнет лишь со смертью демона. Имея его при себе, ты сможешь перемещаться по владениям арадов без помех, богиня, – объяснил Повелитель Межуровнья, пусть несколько раздосадованный вольностями демона, но одновременно и довольный тем вниманием, которое паук оказал принцессе.

– Знак симпатии одного арада станет охранной грамотой ото всех чудовищ? Так что ж тогда никто себе камней с их панцирей не наколупал? Устроил групповую охоту, положил камешек в карман – и шляйся, где пожелаешь! – не поверил Элегор, ощупывающий свое новое лицо. Маска была живой и теплой, удобной, как вторая кожа, никакой чужеродности герцог не ощущал.

– Взять что-либо силой у арада не так-то легко, – жестко усмехнулся, почти оскалился Злат, – а в данном случае и бесполезно. Камень должен быть добровольным даром, и простой арад не имеет права передать его чужаку, будь то демон или «гость» с Уровня, кара за это – смерть. А вот архонг арадов свободен в своих поступках и прихотях, никто не смеет оспаривать его решение, если, конечно, не желает бросить вызов и претендовать на главенство, – пояснил Повелитель и проскрежетал приказ пауку-демону.

Так же бесшумно, как возник, гигантский паук скользнул в туман Межуровнья, повинуясь слову Дракона Бездны, единственного создания во всей Вселенной, смеющего ему приказывать. Показалось Элии или нет, однако она была почти уверена, что Туолис улыбнулся ей перед тем, как окончательно исчезнуть.

– Ну ты даешь, Элия, – убедившись, что арад исчез и не надумает вернуться, искренне восхитился Связист, оставив на время свои опасения касательно норова и истинного обличия Злата. – Пришла Элегору новую рожу делать, а между делом ухитрилась захомутать главного паука.

– Откуда ты знаешь, дорогой, какое дело я считала главным? – пряча подарок демона, таинственно улыбнулась принцесса, чем заставила вконец запутанные и даже слегка запуганные Силы снова ломать голову.

А Повелитель Межуровнья и вовсе проигнорировал остроту, занятый превращением окна, открытого в туманную Бездну, в обычное зеркало, в котором страдалец Элегор смог наконец разглядеть свое, вернее, явственно Нрэново отражение.

– А ведь похож! Один в один – Нрэн! Не знал бы, что я – это я, никогда бы не поверил! Да и то, чем больше смотрю, тем больше сомневаюсь. Не отличишь! – удивленно признал герцог и весело добавил: – Главное теперь, как ты, Элия, сказала, не ухмыляться и не блестеть глазами, чтобы не разоблачили или не отправили в дом недужных душой.

– То, что ты возомнишь себя Нрэном, делу будет только на пользу, так что можешь расслабиться и дать волю воображению, а когда вернешься, мы тебе живо про самого тебя напомним, – хмыкнула принцесса.

– Это как же? – подозрительно уточнил Элегор и невольно напрягся.

– О, способов масса, – зловеще, словно пыточных дел мастерица, улыбнулась Элия, – например… я могу тебя поцеловать. Как только начнешь отплевываться, сразу сообразишь, что ты не Нрэн!

– Это точно, – испуганно согласился герцог и скривился так, будто уже собирался отдирать от себя воспылавшую страстью женщину.

– Кстати, сколько будет держаться маска? – деловито уточнила богиня у единственного из присутствующих специалиста по специфике применения паутины арадов.

– Столько, сколько нужно, – коротко ответил внимательно прислушивавшийся к шуткам богов и как всегда немного завидовавший им Злат. – Никто на Уровнях не сможет снять ее или отличить от истинного лица. Он готов.

– Да! – подтвердил Элегор, гордясь своим маскарадным костюмом, для создания которого пришлось потрудиться даже Повелителю Межуровнья. – Элия, ты ничего не забыла мне отдать?

– Простите, герцог, не память, а решето, старею! – шутливо покаялась принцесса, принимаясь хлопать себя по юбке, точно старуха, позабывшая, в какой карман положила очки.

– Ха, стареет! – не поверил дворянин. – Нет! Это ты, как компьютер у Лейма, зависла, потому как слишком много поклонников одновременно заарканить попыталась, вот на араде и застопорило! Не разберешь никак, в какой каталог его занести: то ли к любимым животным, то ли в разряд потенциальных любовников. Тебе память почистить надо от ненужной информации!

– Непременно, начну с воспоминаний о вас, Лиенский! – охотно согласилась мстительная Элия, извлекая из кармана юбки ложную Карту, сотворенную Джеем.

– Сколько ж у тебя там карманов? – удивился Связист.

– Не считала, – беззаботно улыбнулась богиня, специально облачившаяся в это платье хитроумной модели, чтобы не мотаться из Межуровнья домой за каждой понадобившейся безделушкой.

– Ходить-то не тяжеловато? – заботливо сыронизировал Элегор, не желая оставаться в долгу. Герцог посчитал, что самым лучшим тонизирующим средством перед приключением будет для него пикировка с леди Ведьмой.

– Ах это все мелочи, – беспечно заявила принцесса, с самым легкомысленным видом обмахиваясь Картой на манер веера, – настоящую женщину поклонники носят на руках. А самой и полевитировать можно, зато неугодному собеседнику подолом в лоб влепишь, и сотрясение мозгов гарантировано!

– Эй, Элия, ты не стесняйся, как только я тебе надоедать стану, непременно предупреди! – осторожно попросил Связист.

– Хорошо, что я не твой поклонник! – от всего сердца признал Элегор.

– Сама живу и радуюсь, герцог! – подхватила богиня любви.

– Держите, остроумцы, – прекратил обмен шутками Злат, материализовав на раскрытой ладони знакомую серебряную коробочку портсигарного формата, предназначенную для хранения Карты.

– Надеюсь, Карту и коробку мне никуда макать не надо? – жалобно уточнил герцог, весьма напуганный первобытной мощью загадочного Водоворота Бездны.

– Нет, – усмехнулся Повелитель Межуровнья. – не надо, в коробке столько собственной энергии, что она не воспринимает отпечатки других воспоминаний, да и на Карте любые затрет с легкостью, стоит той пару минут поваляться внутри.

– Ценная вещь, – похвалил «портсигар» Элегор, принимая его от Злата и забирая ложную Карту Эйрана у Элии. – А картинка и того лучше! Мастерская работа. Джей рисовал?

– Кто же еще? – пожала плечами принцесса. – Не Либастьяна же воскрешать!

– Ты, когда надо, и с того света достанешь, – ухмыльнулся дворянин, но, несмотря на шутливую формулировку, фраза прозвучала с непоколебимой и совсем неиронической уверенностью в способностях принцессы заполучить и убедить работать на себя кого и что угодно.

– В данном случае я предпочла более конструктивный и менее затратный способ, – провозгласила богиня, чуточку гордясь собой.

– Дорога открыта, ступай! – промолвил Повелитель Межуровнья, прищелкнув пальцами. Зеркало, прежде бывшее Туманной Бездной, вновь претерпело трансформацию и послушно открыло вид на белый, изобилующий символикой восходящего солнца зал, в точности соответствующий описаниям Регъюла и педанта Нрэна.

– Удачи, Элегор! – без обычной иронии напутствовала друга принцесса, в последний раз оглядев его наряд и чуть туже, как обычно это делал воитель, затянув завязки рубашки.

– Врата будут открыты до твоего возвращения, – предупредил Злат.

– Понял, пока! – сверкнул улыбкой герцог и так же решительно и бодро, как прыгал в Звездный Тоннель, ринулся в окно, ведущее в зал Белого Братства.