Текст книги "Птичка для принца"

Глава 37

Иржина не собиралась подслушивать. Ей нездоровилось, и она решила выйти за шалью, пока Агнешка веселила высоких лордов, напевая веселую песенку.

Днем она позабыла любимую шаль в маленькой гостиной, которая находилась рядом с кабинетом Его Высочества. Не думая об этом девушка вошла в комнату, накинула шаль на плечи и уже собралась уходить, но тут голова закружилась так сильно, что она была вынуждена опереться на каминную полку. Огонь уже почти погас, пламя изредка поднималось над алыми углями. От их жара стало совсем нехорошо, так что Иржина согнулась, и вдруг услышала голоса, от которых ей стало еще хуже. Заткнув себе рот кулаком, чтобы не издать ни звука, она услышала, как Ричард… отдает ее другому!

От боли перехватило дыхание. Хотелось одновременно смеяться и плакать. Так он считает, что она сможет быть с его другом? Видеть на приемах? Улыбаться, танцевать, и помнить, как выглядит его лицо, когда с него слетает наносная холодность, и он возноситься на небеса из ее объятий? Полежав немного, девушка вспомнила, что у них гости, и ее ждут. Встала, выпрямилась, закуталась в шаль, красиво расположив складки, и вышла из комнаты.

В большой гостиной ее действительно ждали.

– Простите, милорды, – повинилась она с легкой улыбкой, – шаль решила поиграть со мной в прятки.

Ее заверили, что соскучились, вручили бокал шерри, пригласили сыграть в карты пара на пару, или спеть. Девушка довольно легко отказалась, от всего, присела к инструменту, и остаток вечера тихонечко наигрывала спокойные мелодии, унимая бурю, которая поднималась в ее душе от одного только взгляда на принца.

Граф порой бросал на нее задумчивые взгляды, но больше ничего интересного в этот вечер не случилось. Все необычное началось в спальне – принц набросился на Иржину, словно оголодавший на кусок хлеба! Мял, тискал, впечатывал в свое тело и требовал, требовал признаний!

– Скажи, что ты моя! – шептал он, нависая широкими плечами над ее обнаженным телом.

– Твоя! – шептала в ответ девушка, хорошо понимая, что этот огонь зажжен не любовью, а ревностью.

Ричард не давал ей уснуть до утра, а к обеду исчез! Уехал в порт, прислал нарочных за бумагами и теплой одеждой. Иржина все поняла без слов. Это отставка.

Его не будет дома, концерт отменят по надуманной причине, а едва она заскучает – приедет граф Грир, с букетом, пригласит на прогулку, признается в любви, и не слушая возражений надавит «приказ принца». И она, ощутив себя загнанной и обиженной согласиться на этот брак, выгодный для всех.

У Ричарда будут развязаны руки для новой помолвки и войны с наименьшими потерями. Королева по-прежнему сможет слушать полюбившуюся певицу, да еще и прямо во дворце. Граф Грир получит послушную жену, разделяющую его интересы. Плюс покровительство принца. А она с точки зрения мужчин будет счастлива, имея роскошный дом, титулованного мужа и покровительство Двора.

Нет уж. Никто не будет решать за нее. Сладкая сказка закончилась, начинается та жизнь, на которую она согласилась, подписав дурацкий контракт! Закончив обед, певица пригласила сестер в свой будуар, и обрисовала им ситуацию. Молчание было ей ответом.

– Я понимаю, что со стороны кажусь глупенькой и самонадеянной, – вздохнула девушка, – но я прошу вас не оставлять меня в тяжелую минуту, и помочь нам с Агнешкой вернуться в Мондан.

– В Мондан? – заинтересовалась сестра Нонна.

– Там есть дом, счета в банках, и там мне не обязательно вновь становиться примой королевского театра. Я понимаю, что это слишком нереально. Мне прислали бумаги. Земля, на которой стоял дом, в котором я родилась, выкуплена через посредника, и снова принадлежит мне. Там есть дом, есть сад, а большего нам пока и не надо.

Сестры переглянулись, и уточнили:

– Когда отъезд?

– Чем скорее, тем лучше. Если я не ошиблась в своих предположениях, граф Грир явиться с приглашением на прогулку уже завтра.

– Что будем делать с охраной? – как всегда практичная сестра Грицина.

– Ничего, – пожала плечами девушка, – принц не оставлял им особых распоряжений, а я все еще подданная Мондана. Про вещи скажем, что затеяли уборку, и потихоньку вынесем все необходимое.

– Тогда я на пристань, узнаю, когда ближайший корабль отходит в Мондан.

– Я соберу вещи Агнешки.

– А я помогу заморочить голову охране!

– Тогда я пакую платья. Идем, Иржи, решишь, что стоит брать с собой.

Из нового гардероба, пошитого для нее в Андарре, Иржина взяла почти все. Оставила только вечерние платья, полагая, что ей все равно не понадобятся туалеты, сшитые по последней моде другой страны. Парюру «фейерверк», подаренную принцем оставила на столе, как и брошь-птичку из черного жемчуга и рубинов. А вот драгоценные безделушки, подаренные королевой, оставить не посмела – это могли счесть оскорблением Ее Величества. Певица не желала ранить королеву, которая всегда была к ней добра.

Золото, припрятанное в нотной папке, пригодилось. Оно помогло молниеносно купить билеты, нанять грузчиков и экипаж. Охрану уболтала сестра Тетра. Она же угостила их печеньем с сонной травой, а когда все задремал, дала отмашку на выход. Иржина чувствовала себя преступницей, покидая особняк тайком, однако она прекрасно знала, что просто так ее Ричард не отпустит. Слишком они сроднились за то короткое время, что было им отмеряно. Так зачем мучить его и себя, соглашаясь на брак с графом Гриром?

– Повезло, что принц Шелби и того мелкого с собой забрал, – высказала всеобщее мнение сестра Грицина, когда коляска спокойно отъехала от особняка.

– Повезло, – грустным эхом отозвалась Иржина.

Она и не сомневалась, что при строгой «няньке» Его Высочества охрана не посмела бы принять угощение даже из рук обитательниц дома. А пронырливый «невидимка» моментально бы разузнал их планы и доложил принцу.

Остальные сестры молчали. Они давно все обсудили между собой, и даже сообщил матери-настоятельнице о том, что певица возвращается в Мондан. Не в столицу, но все же. Ответ получить они не успели, но надеялись, что почтовая служба родной страны не подведет.

На корабль Иржина поднималась закрыв глаза от страха, где-то на середине пожалела, что нет сейчас рядом принца, чтобы подхватить ее на руки, погрузить в знакомый пряно-цитрусовый аромат… И тут же разозлилась на себя, и решительным шагом прошла оставшуюся часть трапа.

Этот корабль был пассажирским. Множество крохотных клетушек, незнакомые люди, громкие команды, все отвлекало певицу ровно до того момента, как город скрылся вдали. Едва линия горизонта закачалась – ее скрутило так, как никогда прежде, и до конца путешествия ведро стало ее лучшим другом.

К счастью корабль шел точно по расписанию, и все путешествие продлилось три дня. Еще дин день дамы провели в припортовой гостинице, приходя в себя после поездки, а на следующий день наняли несколько экипажей, чтобы доехать до поместья, которое теперь называлось «Синий лес».

В Андарре уже была весна, а в Мондане еще кое-где лежал снег. Иржина куталась в теплый плащ, накинутый поверх пальто, и любовалась привычными с детских лет пейзажами. Почему она уговорила настоятельницу купить ее прежнюю землю? Не стала экономить, предложила поселившейся там семье приличную сумму, едва услышала, что поместье обзавелось домом, и действительно продается. Что она хочет узнать или отыскать там? Не важно. У нее есть дом, есть доход от вложений, и если повезет, она сумеет прожить в провинции достаточно долго, чтобы о ней забыли. А потом Агнешка подрастет, возможно выйдет замуж, и в одном из столичных храмов сестер-помощниц снова зазвучит волшебный голос «певчей птички».

Как ни грустно это звучало, но Иржина полагала, что именно так сложится ее судьба. Оставив за спиной любовь, которая нещадно терзала ей сердце, она и не думала о том, чтобы вновь обрести счастье.

Глава 38

Ричард узнал обо всем от дворецкого. Через два дня, после его отъезда в порт, камеристка мисс Валевски вернулась от своих родных, повидаться к которым ее отпустила хозяйка, и обнаружила на столике в спальне украшения и запечатанное письмо. Перепуганная женщина ринулась к дворецкому, а тот уже не стал медлить, и сообщил принцу, что птичка упорхнула из золотой клетки.

Не поверив сообщению, Ричард отправил в особняк Шелби. Здоровяк вернулся мрачным, и коротко доложил:

– Уехали. Оставили все украшения и письмо. В шкафах осталась одежда, лошади в конюшне, в доме ничего не пропало.

Принц нахмурился и протянул руку:

– Письмо!

Телохранитель помедлил, но вложил в крепкую ладонь пухлый конверт. Ричард нетерпеливо взломал печать и вчитался в аккуратные строчки.

– Ваше Высочество! Позвольте мне высказать благодарность за ваше терпение ко мне и моим близким. Мне очень жаль покидать вашу гостеприимную страну, но я вынуждена это сделать. Я знаю, что Андарра готовиться к войне, знаю, что вы вынуждены сделать предложение принцессе и не хотели бы оставить меня без средств и защиты. Я благодарна вам за это желание и очень сожалею, что узнала обо всем этом не от вас. Впрочем, понимаю, любовница считается собственностью мужчины, и вы вправе на меня обижаться за то, что я не могу принять ваш щедрый подарок, в виде сломанной многолетней дружбы. У вас не так уж много друзей, мой принц, берегите их.

Ниже девушка извинялась за то, что вынуждена была оставить подарок графа Грира ее воспитаннице. «Увы, пони очень неудобно брать с собой в длительное путешествие. Передайте милорду нашу общую с Агнешкой благодарность». Вместо подписи стоял скрипичный ключ.

Принц оторвался от чтения, вернулся к началу письма, перечитал, отшвырнул лист на пол и тут же поднял, бессильно сжал кулаки:

– Кто? Кто посмел ей рассказать? Где Грир? Найди его!

Телохранитель вышел, и вскоре в кабинет вошел граф Грир. Первый же вопрос принца сбил его с толку:

– Как ты посмел? – прошипел «Морской коршун», готовый броситься на друга и растерзать.

– Что посмел? – искренне недоумевая, уставился в ответ граф.

– Иржина узнала, что я должен жениться! – почти прокричал принц.

– Ваше Высочество, я покинул ваш дом в пятницу, и с той поры не бывал в нем. Более того, все три дня, что вы провели в адмиралтействе, я находился в соседнем кабинете, готовя отчеты для казначейства!

– Тогда кто посмел?

Грир пожал плечами:

– Я только сегодня собирался заехать к мисс Валевски с букетом и приглашением на прогулку. В парке Монрепо появились первоцветы. Если хотите, могу одолжить вам свою коляску и букет…

– Она уехала! Читай! – скриви губы, Ричард подал другу помятое письмо, а сам проверил конверт. Там нашелся тот самый контракт, который подписала Иржина и…чек! На всю сумму неустойки, которую по распоряжению короля прописал советник. Право это было тяжелее удара под дых, полученного принцем однажды, больнее ранения в ногу, страшнее, чем штормовая ночь!

Осознание, что девушки больше нет рядом, не даже в этом городе, а возможно уже нет и в стране ядовитой змеей вползло в его сердце. Руки сами собой взлетели, собираясь сокрушить все преграды, даже те, которые он выстроил сам. Только было поздно! Поздно!

Грир сообразил быстро – выскочил за дверь, и запер ее снаружи, подперев стулом. Шелби помчался за лекарем, а более продуманный Тихоня за парой корзин рома.

Когда стихли звон и треск, мужчины открыли двери, и заглянули в кабинет не наследного принца. Сломано и разбито было все, даже его любимые окна «фонари» имитирующие остекление капитанского мостика. Посреди груды бумаги и щепок, оставшихся от письменного стола, стоял принц. Абсолютно спокойно он посмотрел на своего телохранителя и потребовал:

– Бумагу, чернила, курьеров! И новый стол!

Грир склонил голову:

– Ваше Высочество, быть может вам подойдет мой кабинет, пока здесь сделают… уборку.

Лучше бы конечно подошло слово «ремонт», но граф не даром числился в свите принца уже почти два десятка лет.

– Благодарю, – ответил принц и сохраняя абсолютно невозмутимое выражение лица прошествовал в кабинет казначея военной кампании. Там он принялся быстро писать письма, запечатывая собственной печатью. Первое отправилось во дворец. Принц отказывался заключить помолвку с юной принцессой, но предлагал взамен потребовать военную помощь от Мондана, и еще парочки государств имеющих долги перед Андоррой. Он даже нацарапал план политических действий в нескольких ситуациях, а потом начал писать совсем другие письма. От всех своих знакомых, агентов, купцов, друзей он требовал лишь одно – срочно обнаружить место нахождение знаменитой монданской «певчей птички». Только обнаружить и написать ему!

Лорд Шератон получил такое письмо в первой тройке. А следом пришел срочный вызов во дворец. Уже догадываясь, что его план провалился, советник тем не менее быстро собрался и прибыл к Их Величествам, надеясь узнать о происшествии как можно больше.

– Шератон! – король сердито топтал ковер в своем кабинете, – мальчик сошел с ума! Он отказывается от помолвки, расписывает какие-то нереальные планы, и требует моего разрешения на брак с этой…певицей!

Возмущению Его Величества не было предела. Ее Величество сидела в кресле у огня и пыталась успокоить разгорячившегося супруга:

– Дорогой, мальчик вырос и стал очень похож на вас!

– На меня? – возмутился в ответ король, – да разве я творил в его возрасте такие глупости?

– Вы творили абсолютно другие глупости, – с мягкой улыбкой напомнила королева, – однако они мне очень нравились.

Король поперхнулся, отвернулся и снова уделил внимание Шератону:

– Вот, советник, взгляните!

Лорд принял бумагу, изучил план и нашел его весьма реальным.

– Думаю это вполне можно осуществить, Ваше Величество! Соберем старые долги, сохраним собственный флот и пару сотен жизней наших людей в Тройственном союзе.

– Но разве Мондан может дать нам флот? У них имеются лишь жалкие торговые и рыболовецкие корыта!

– На брандеры сгодятся, – отмахнулся советник, – а вот с Антилией придется пободаться, да и Гишпания просто так нам займ не вернет.

– Надавим, – усмехнулся король, и мужчины склонились над картой, а королева неслышно покинула кабинет, и двинулась в свой будуар. Нужно срочно написать сыну письмо, а еще поискать мисс Валевски своими путями, женскими.

Глава 39

Иржина и не подозревала, насколько всколыхнул Андарру ее внезапный отъезд. Она наслаждалась собственной незаметностью. Сестры для поездки переоделись в обычную мирскую одежду, и ничем не выделялись из толпы пассажиров. Простой темный плащ, сохранившийся от старого гардероба певицы, отлично скрывал платье и пальто, пошитые по Андаррской моде.

Они не торопясь ехали по еще застывающим ночью дорогам, останавливались в трактирах, чтобы съесть невкусный, но горячий и сытный обед. Сестры молились, иногда тихонько пели хоралы, Иржина то дремала, то листала прихваченный в дорогу сентиментальный роман. Агнешка была в восторге от поездки, хотя немного скучала по своему пони.

Чем ближе экипаж подбирался к границе с Гишпанией, тем теплее становилось вокруг. Кое-где уже выглядывали первоцветы, а на обсохших, прогретых солнцем обочинах пробивалась первая травка. Иржина чувствовала себя очень странно. С одной стороны вместе с весной в ней пробуждались силы, хотелось петь и танцевать, с другой – ночами она обнимала подушку и беззвучно в нее рыдала, вспоминая Ричарда. Сестры все замечали, но не мешали ей отрывать от сердца того, кто уже давно пустил в нем корни.

Прежде чем явиться в поместье, женщины заехали в провинциальный городок, расположенный неподалеку. Представились мэру. Иржина была в черном платье, и в шляпке с черной вуалью, прикупленной по дороге. Для конспирации она воспользовалась документами, выданными ей при въезде в Андарру. Почерк чиновника был столь размашистым, что превратить мисс в миссис ничего не стоило. Так что в первом же трактире Мондана «мисс Валевски» легко и просто превратилась в миссис Валевофф.

Мэр, немолодой полковник, ушедший в отставку из местного гарнизона, выслушал трагичную историю молодой «вдовы», посмотрел в суровые лица монахинь, прибывших «утешить и присмотреть», и выдал женщинам сопровождающих из числа гарнизонных инвалидов.

Сердце певицы трепетало. Едва экипаж покинул город, она с удивлением начала узнавать какие-то знакомые места, приметные строения или природные объекты. Все пленяло ее и вызывало слезы, а сопровождающие солдаты качали головами: «ишь, убивается молодка»!

Новый дом стоял совсем в другой части поместья. Очаровательный особнячок с мансардами флигелями был выкрашен в лавандовый оттенок голубого. Белые рамы и ставни, молодые деревья вокруг – за восемь лет новые хозяева успели очень много. Залюбовавшись новым видом, Иржина подозвала одного из сопровождающих и спросила:

– Скажите, а почему этот дом продали? Он очарователен!

– Так сыну место вышло в столице, – простецки объяснил солдат, – вот он родителей к себе и выписал, поближе.

Певица тихо порадовалась. Ей не хотелось, чтобы и этот дом опустел из-за трагедии. Оставшихся охранять домик местных слуг никто не предупреди о приезде новой хозяйки, так тчо солдатам пришлось стучать в боковые двери, и объявлять о визите. На яркое, но не жаркое весеннее солнышко выбрались все, кто остался в поместье – Пожилой мужчина, сильно хромающий на левую ногу, шустрый мальчишка – не то сын, не то внук, и женщина средних лет, в темном вдовьем платье.

Иржина вышла из коляски, поздоровалась, принялась спрашивать, пока солдаты заносили багаж в небольшой холл, украшенный по местной традиции вазами с сухоцветами. Оказалось, что на хозяйстве остались небогатая вдова, ее свекор и сын. Дом прежние хозяева покинули не давно, и забрали с собой только ценные и личные вещи, так что устроить новую владелицу на ночлег, даже вместе с семьей, будет нетрудно.

Пока сестры и экономка решали, в каком порядке открывать спальни, и с чего начать – с плотного обеда или с уборки, Иржина отправилась на осмотр дома. Внутри он был таким же жизнерадостным и скромным, как снаружи.

Паркет лежал только в большой гостиной, одновременно служащей музыкальным салоном и танцевальным залом. В остальных комнатах простой деревянный пол прикрывали простые ковры, должно быть вытканные местными мастерицами по образцам из журналов мод. Мебель укутывали полотняные чехлы, но легко можно было догадаться, что она тоже довольно простая, крепкая, и обтянута пестрым хлопком, а не бархатом или шелком.

На окнах остались портьеры из тонкой шерсти и шелка. Ткань изрядно полиняла, вероятно, поэтому ее и оставили на месте, а певица порадовалась такому подарку – лето здесь бывало жарким, так что плотные занавески предохраняли от порчи картины, фотографии, и даже обои.

В гостиной на первом этаже стены были обтянуты хлопком, раскрашенным под шелк, с тонким золотистым узором. В остальных покоях стены были просто окрашены, либо укрыты деревянными панелями, как в библиотеке и кабинете. Последние две комнаты девушку не удивили, но разочаровали – в библиотеке остались только пустые шкафы, а в кабинете на столе лежала стопка расходных книг, тщательно заполненных и прошитых. Разбираться с этим ей не хотелось, так что возникла необходимость найти управляющего.

В кухне уже стучали кастрюли, так что туда Иржина не пошла, зато нашла хозяйскую спальню с просторной кроватью и купальней рядом. Еще одна дверь вела в детскую, а все остальные спальни, включая комнаты слуг, располагались во флигелях и мансарде. Мезонин занимала большая комната, похожая на рукодельную, детскую и класс одновременно.

Осмотрев дом, девушка спустилась вниз и обнаружила, что ее сундуки уже стоят в хозяйской спальне, детскую обживают Агнешка и сестра Нонна, а остальные сестры вместе со слугами хлопочут по дому, снимая чехлы, протапливая печи, смахивая пыль. Чтобы не потеряться в этой круговерти, Иржина накинула пальто и вышла из дома.

Солдаты уже уехали, экипаж откатили к конюшне, распрягли лошадей. Пустые дорожки манили прогуляться по ним, но девушку тянуло туда, на пепелище их старого дома. Она быстрым шагом обогнула дом, пересекла высокие липы, отделяющие нынешний дом от прежнего, потопталась в густой траве и наконец увидела то, что осталось от ее детских воспоминаний. Новые хозяева действительно были рачительными людьми. Они на стали засыпать пожарище мусором, не бросили остатки дома догнивать в дебрях уцелевшего, разросшегося сада. Они расчистили место, и на старом фундаменте построили оранжерею! Огромную!

Увидев это сооружение, Иржина сразу вспомнила, что неподалеку течет река с хорошим белым песком, и в городке есть не одна стеклодувная мастерская. А сын хозяев, кажется, был профессором ботаники и получил место в королевской оранжерее? Загоревшись интересом, девушка подошла к стеклянному сооружению, и легко открыла дверь, запертую только на засов.

Внутри было жарко и влажно, сильно пахло перегноем, растениями и почему-то медом. Ничего не понимая, девушка двинулась вдоль рядов, заставленных лотками, горшками и вазонами со всевозможными растениями.

С первого взгляда было понятно, что оранжереей давно не занимались профессионально. Поддерживали, поливали, не более. Стекла кое-где были выбиты, вместо них красовались куски коры, корочки от дешевых дамских романов или плотные куски ткани. Некоторые растения свешивались из горшков, потому что переросли и уже в них не помещали, другие подгнили или завяли. В целом зрелище наводило грусть, но Иржина все равно обошла всю оранжерею, нашла закуток с перчатками, тяпками, пустыми горшками и запасом отогретой земли, порадовалась и вышла из прогретого помещения на свежий, прохладный воздух.

Сестра Тетра очень любила заниматься садом. Она и возле дома певицы в столице разбила клумбы, посадила плодовые деревья и кустарники. Эта оранжерея станет радостью для монахини, а уж если Иржина наймет для нее помощников и купит стекла, свежая зелень и цветы будут у них круглый год!

Старый сад за десять лет постарел еще сильнее. Некоторые яблони обросли мхом, тут и там торчали кривые, обломанные сучья, но в целом вид был ухоженный, а в самой старой части сада уже красовались молодые яблоньки, подсаженные между старыми. Тут конечно тоже требовалась рука садовника, но место не выглядело заброшенным.

Завершая прогулку, Иржина через сад вышла к полям и залюбовалась – тут тоже был полный порядок. На одном поле проклюнулись зеленые ростки озимых, на другом уже начали пахать влажную комковатую землю. Дальше виднелось поле, засыпанное грудами навоза – явно отдыхающее «под паром». Девушка полюбовалась видом, и двинулась назад, к дому, думая о том, что прежним владельцам наверное было очень тяжело продать с трудом восстановленное и преуспевающее поместье, пусть и за хорошие деньги.

В доме к ее возвращению все уже немного успокоилось. В столовой на первом этаже накрыли стол, и сестры с Агнешкой дожидались ее, чтобы выпить чаю со свежими булками, прихваченными в городе. Однако где-то наверху слышались шаги, грохот ведер и передвигаемой мебели. Девушка зашла в свою комнату, умылась над тазом, поправила прическу и отправилась пить чай и узнавать местные новости.

Оказывается, осознав, что хозяйка приехала надолго, экономка отправила сына в деревню за поденщицами, они и скрипели теперь наверху, домывая полы, полируя полы и мебель. Иржина довольно покивала – все же дом большой, а сестры уже не молоды, помощь им не помешает. Потом рассказала о найденной оранжерее, о старом садике с качелями и песочницей, порадовала вестью о начавшихся полевых работах.

Монахини сразу оживились. Сестра Тетра немедля пожелала увидеть оранжерею и сад, сестра Нонна увела Агнешку спать, а сестра Грицина принялась составлять смету расходов на содержание дома, учитывая закупку стекла, вызов печника и плотника. Так потихонечку для Иржины и ее маленькой семьи началась новая жизнь.