Текст книги "Птичка для принца"

Глава 48

Как ни спешила Иржина в свой новый дом, ей пришлось задержаться в пути. Ломались колеса экипажа, разливались ручьи, караваны намертво вставали на дороге, не давая двигаться дальше. Иржине казалось, что нечто неведомое не дает ей добраться до Мондилье, а ее спутники мягко обращали ее внимание на целебные источники, картинные галереи и древние уличные театры, в которых до сих пор давались представления.

На источниках девушка смирилась, перестала спешить и отлично провела время, принимая минеральные ванны в роскошных мраморных павильонах королевских купален. Три дня в приятном обществе благородных донов пролетели незаметно.

Затем был прожаренный солнцем городок, в котором изготавливали лучшую в стране керамику. Здесь тоже пришлось задержаться, и закупить несколько сотен одинаковых горшков, для заготовки говядины новым способом. В провинции, расположенной среди болот, девушка приобрела тростниковые корзины для сушки фруктов, и несколько пачек тростниковой бумаги для упаковки изюма, инжира и миндаля.

Мужчины поддерживали закупки, подсказывали мастерские и рынки, а еще осыпали комплиментами, дарили мелкие сюрпризы, старались развлечь Иржину и показать себя с лучшей стороны. Дон Диего, например, вытащил ее однажды на ночную фиесту, и научил танцевать местные танцы, дон Амедео показал монастырь, в котором продавали пирожные с необычной начинкой, изготовленной только из желтков и сахара. Дон Каприцио сумел угодить больше всех, написав славную канцону о путешественниках, находящих радость в каждом новом месте. Дон Альфредо раздобыл где-то редкую шелковую ткань, которой полностью укутал экипаж, когда им предстояло проехать через городок кожевенников, полный неприятных запахов и мух.

Несмотря на неустанную заботу, Иржина порой грустила, но сама же гнала дурное настроение, старательно изучая страну. Что-то ей нравилось, что-то не очень. Особенно ее поразил бой быков, который она видела только издалека – с балкона. В Гишпании считалось, что беременные женщины должны остерегаться опасностей, всего не красивого и нечистого, поэтому мужчины отправились туда одни, оставив Иржину в гостинице, но ей повезло – путь к полю сражений лежал как раз под окнами ее номера.

Вернулись доны только глубокой ночью, и каждый в своем стиле. Дон Диего пах духами, а на воротничке и шее виднелись следы алой помады. Дон Амедео явился с целым оркестром и с горем пополам спел серенаду под окнами герцогини. Дон Каприцио принес розетку с шеи быка, выкупленную у тореадора, а до Альфредо пришел, благоухая ароматами сигары и дорогого коньяка, после мужских посиделок.

Благородные доны собрались на первом этаже гостиницы, потягивая вино, закусывая хлебом и сыром. Они общались, посмеивались над доном Диего, с аппетитом доедающим остывшее жаркое, вспоминали красивые моменты боя быков и красивых женщин, украшающих трибуны. Их негромкие, но выразительные голоса заставили Иржину подняться, и выйти на галерею, кутаясь в ночное платье и шаль.

К счастью девушка быстро поняла, что все в порядке, но некоторое время стояла в тени, прислушиваясь к разговорам и шуткам. Мужское общество для нее было привычным, но чуть отличалось от посиделок в Мондане и Андерре. Незаметно понаблюдав за «женихами» с галереи, Иржина отправилась спать. Утро вечера мудренее, к тому же завтра они уже доберутся до Мондилье!

Путь через долину превратился в праздник. Крестьяне выбегали к дороге, кланялись, ставили возле экипажа корзины с плодами, желали долгих лет, богатства и обильного потомства. Иржина уже знала, что ей нужно только провести рукой над дарами, или взять приглянувшуюся ягодку, это сочтут добрым знаком и благословением на весь следующий год.

Однако садов и рощ было много, корзины выставлялись десятками, так что ко дворцу они прибыли лишь к позднему вечеру. Слуги радостно встретили госпожу, проводили в купальню, подали ужин, и сообщили, что кроме «благих сестер» и маленькой девочки в дом пожаловал «благородный дон из других земель».

– Он назвался? – нахмурившись, спросила Иржина, отодвигая тарелку. Аппетит сразу пропал. Что если это посыльный от короля?

– Велел обращаться к нему дон Рикардо, – прощебетала камеристка, – строгий такой мужчина, серьезный! На девушек наших и не взглянул! Письма только каждый день отправляет, а сеньоры его по струнке ходят! Вино пьют в меру, не шалят, и каждый день мечами звенят!

Герцогиня нахмурилась. Дон Рикардо? Возможно кто-то из тех, кто был ей представлен на границе? Король решил прислать еще одного жениха? Нет сил, обдумывать ситуацию, все завтра!

Утром ее никто не беспокоил. Девушка выспалась, и дернула за сонетку, когда даже томно потягиваться в постели ей надоело. Камеристка, белозубо улыбаясь, принесла завтрак, светлое утреннее платье и букет цветов:

– Дон Рикардо лично срезал их в саду и попросил передать их вам с наилучшими пожеланиями, – радостно объявила служанка и тут же выбежала из комнаты, вместе с букетом!

Иржину скрутил приступ тошноты, да такой, что она четверть часа потом умывалась холодной водой, в надежде, что на щеках появится румянец. Потом все же оделась, попросила уложить волосы в свободную прическу и пригласить сестер и Агнешку в гостиную рядом с ее спальней.

Встреча получилась бурной! Сестра Нонна даже прослезилась, а малютка Агнешка прыгала вокруг мамы крича от восторга. Рассказав все ошеломительные новости под кувшин сока и блюдо пирожных, Иржина поведала и о мужчинах, оставленных королем для присмотра.

– Вчера сказали, что еще один приехал, дон Рикардо, – снова хмурясь вспомнила она, – надеюсь, у него нет приказа о бракосочетании.

– Единственный дон Рикардо, которого мы встретили здесь, – осторожно сказала сестра Грицина, – это принц Ричард…

– Что? – Иржина ошеломленно замерла, хлопая глазами.

– Он отыскал нас в Мондане и сопровождал до самого Мондилье, потом уехал в столицу, но несколько дней назад вернулся, сказал, что будет ждать тебя.

Девушка неловко поставила бокал и обвела комнату рассеянным взглядом. Монахини смотрели на нее с сочувствием и не спешили высказать свое мнение. Все понимали, что именно сейчас «певчая птичка» должна принять самое важное в своей жизни решение – допускать ли не наследного принца в свою жизнь.

Иржина извинилась перед сестрами, ушла к себе в спальню, села в кресло, уставилась в окно, заплетенное виноградной лозой. Сейчас у нее есть все, о чем может желать женщина – большой уютный дом, близкие люди, ребенок… Руки взлетели взволнованными птицами и опустились на живот. Малыш. Девочка или мальчик? Наследница, или будущий подданный короля Гишпании? Пока ее саму защищает положение единственной нужной для долин хозяйки, но если родится девочка, король сможет настаивать и манипулировать без риска – Мондилье не останется без хозяйки. А если мальчик? От нее потребуют девочку и не одну. Кого из представленных ей мужчин она сможет принять, как супруга, родить от него желанных детей, наполняя долину счастьем?

От тягостных размышлений разболелась голова. Вздохнув, Иржина вызвала камеристку, попросила подать легкое прогулочное платье, кружевной зонт от солнца, флакон лавандовой воды, и вышла в сад.

Прогулка в тени шпалер успокоила расшатанные нервы, и мысли потекли по другому руслу. Семья. Дети. Поддержка и опора. Когда-то отец и мама были друг для друга всем, а теперь он живет в монастыре и не желает возвращаться. С кем она, Иржина сможет выстроить такие же доверительные и теплые отношения? Кому доверит себя не только здоровую и богатую, но и бедную, и больную?

Дон Альфредо с удовольствием будет ее опекать. Ей предоставят ленты и нитки, собак и детей, мягко отодвинув ото всех «мужских» дел. Будь Иржина тепличным цветочком, или настрадавшейся, измученной жизнью вдовой – это ее бы только радовало, но ей не хотелось отдавать свою жизнь в чужие руки. Пусть даже эти руки желают ей добра. Очень уж легко перепутать тесное объятие с удушающим захватом!

Дон Диего охотно предоставит жене свободу. Уедет в столицу, кутить и развлекаться. Неплохо для женщины жаждущей свободы, но… на него нельзя будет положиться, а вот ей придется стать для легкомысленного повесы надежным тылом. Принимать израненного и обнищавшего, вдыхать новые силы и отпускать к новым приключениям, пока однажды его не привезут домой на траурных дрогах.

Дон Амедео тут пожалуй лучший вариант из всех. Он будет рядом, изредка отлучаясь в столицу. Жизнь с ним будет спокойной, без блеска и плеска. В ней наверное будет юмор, и нежное внимание, без страсти. Этакая тихая семейная гавань, постепенно превращающаяся в болото. Неплохой пластырь, для раненного сердца, но что если дон Амедео встретит ту, что сумеет зажечь в нем огонь? Иржина точно знала, что не будет держать увлеченного мужчину рядом, но дети? Как быть с ними? К тому же этот дон желает, чтобы наследницей стала именно его дочь. Рискованно заводить отношения с тем, кто не желает быть честным.

Дон Каприцио отдельная грустная песня. Вот уж кому она бы точно не доверила ни себя, ни свой дом, ни детей.

Грустные размышления прервала камеристка:

– Донья, ваш гость спрашивает позволения увидеться с вами!

– Кто именно? – уточнила Иржина, предполагая, что кто-то из донов пожелал вернуться в столицу.

– Дон Рикардо.

Неожиданная идея пришла девушке в голову.

– Передайте дону Рикардо, что буду рада принять его после сиесты в большой гостиной. А пока попросите сестру Грицину прийти в мою спальню! – с этими словами Иржина развернулась, и довольно энергично двинулась в свои комнаты.

Задумка ее пока не оформилась, поэтому и нужна была сестра Грицина, как самый строгий критик. Монахиня пришла быстро. Убедилась, что с девушкой все в порядке, присела в кресло и улыбнулась, словно бабушка избалованной внучке:

– Излагайте, мисс, что это вы задумали?

Иржина не удержалась – расплылась в улыбке, села на скамеечку, прижалась к коленям сестры, чувствуя знакомые ароматы лаванды и лимона.

– Хочу узнать, что ему нужно, – сказала она.

– Так просто?

– Нет конечно, – тут девушка вздохнула, – мне нужно проверить, что чувствую я. Разлука и мечты плохие советчики. В моей памяти он прекрасный принц, но смогу ли я увидеть в нем человека?

– Очень разумные слова, дорогая, – сестра Грицина перевела чуть выцветшие голубые глаза на окно, и добавила: – нужна помощь?

– Просто совет… Как одеться, чтобы не было видно живот?

Глава 49

Ожиданию конец! Она вернулась! Ричард видел из окна гостевых покоев, как у крыльца засуетились слуги, зажигая факелы и фонари. Вскоре на круге остановился экипаж. Четыре всадника спешились, один, самый старший помог Иржине спуститься на дорожку, потом все вместе вошли в дом.

Бежать навстречу уставшей от долгой дороги женщине было неразумно, и принц вцепился пальцами в каменный подоконник, сдерживая свое делание увидеть ее близко-близко, ощутить аромат волос, услышать взволнованное дыхание и тихие стоны…

Выругавшись, он бросился в купальню – поливать голову ледяной водой, а после почти до рассвета сидел в кресле у окна, пытаясь представить, что делает его птичка. Коварная память подкидывала не только картинки выходящей из воды нимфы, но и шелест шелка, дробь капель, падающих на каменный пол, скрип полотна, окутывающего волосы…

Уснуть удалось, когда в саду запели птицы, поэтому гость проспал завтрак, и встал с постели только тогда, когда жара начала докучать даже в помещении. Сдержанный лакей подал ему воду для умывания, принес поднос с холодным напитком и бутербродами, а после сообщил, что хозяйка вернулась.

– Я бы хотел увидеть донью Иржину в самое ближайшее время, – нейтрально произнес Ричард, не желая признаваться даже себе в том, что сердце его застучало, как бешеное.

– Я передам вашу просьбу благородной донье, – ровно сказал слуга, исчезая за дверью.

Ричард отодвинул поднос – аппетит пропал, и подошел к окну. Он провел в этом доме несколько дней. Бродил по саду, прислушивался к разговорам слуг. Выезжал верхом, изучая ближайшие ручьи и рощи, заходил в деревенские трактиры, выпить кружку вина, смешанного с ягодным соком, и всюду слышал: «хозяйка вернется, сразу строить начнем!» «Как донья герцогиня приедет, так сразу и свадьбу»! Он уяснил, что Иржина для этой долины то же самое, что он для своего «Морского коршуна».

Тоскливые мысли о море и кораблях развеял давешний слуга. Он вернулся и чинно доложил:

– Донья примет вас после сиесты в большой гостиной.

Мир сразу взорвался красками, цветом, вкусом, запахом! Пришлось задержать дыхание, чтобы сохранить лицо. А едва слуга удалился, принц вдруг понял, что не знает, чего ждать от Иржины. Он знал ее как знаменитую певицу, заботливую мать и нежную любовницу, при всем этом она всегда держалась в рамках отношений, «женщины из низов» и высокопоставленного покровителя. Только раз позволила эмоциям выплеснуться, разнеся ресторан.

Приняла ли она вместе с титулом правила жизни гишпанских дам? Стала ли сухой и чопорной, как те доньи, что прибывали ко двору Андарры с послами? Или эта благодатная земля заставила прежде сдержанную женщину отбросить условности? Четыре любезных кавалера…

Дернув головой, Ричард вынужден был вновь облить голову водой, а потом звонком вызвал камердинера, чтобы переменить костюм. Как бы не приняла его герцогиня Мондилье, он должен появиться перед ней с достоинством.

Слуга явился незамедлительно. Подал чистое белье, тонкий шелковый камзол – слишком жарко для бархата и замши, помог уложить волосы, стянув их бархатной лентой. Ричард давно привык одеваться сам, но сегодня ему нужна была компания, чтобы не сорваться.

Когда он уже собирался выйти из комнаты, в дверь постучали. Взмыленный верховой отдал честь, а потом ухнул на пол увесистый сундучок:

– Груз доставлен, Ваше Высочество!

– Вольно, капитан, – Ричард бросил взгляд на массивную укладку, и оценил пятерку крепких матросов, стоящих за спиной посыльного. – Спуститесь в кухню, отдохните, завтра я передам с вами пакет для Его Величества!

Щелкнув каблуками, гонец удалился, а принц бросил взгляд на сундучок, открыл его, снимая печати с королевским профилем, изучил содержимое, а потом снова запечатал, уже своей печатью и убрал под кровать. Нужно поторопиться.

Большая гостиная оказалась роскошным залом с высоким потолком сложной формы. Каменный мозаичный пол, темные занавеси, создающие прохладу и полумрак, высокое кресло, напоминающее трон. Ричард оценил его лиловые бархатные подушки и поморщился – неужели Иржина решила его упрекнуть? Показать свою гордость? Или?

Боковая дверь почти неслышно открылась, прошуршали шелковые юбки. Она вошла. Строгое черное платье с белоснежным воротничком делало ее старше и строже. Лицо выглядело бледным, а черная мантилья, накинутая поверх темных волос, делала облик певицы слегка театральным.

Ричард напрягся, однако девушка спокойно подошла к паре одинаковых кресел в эркере, присела и пригласила:

– Присаживайтесь, Ваше Высочество, вы желали со мной поговорить.

Он шагнул вперед, слегка деревянной походкой, опустился на краешек кресла, поправив парадный кортик, и всмотрелся в такие знакомые темные глаза. Иржина не сводила с него взгляда, но выражение ее лица было скорее задумчивым.

– Да, Ваша Светлость… Донья Иржина, я поехал за вами в Мондан, но не успел! К счастью сестры не отказали мне в любезности, позволили сопровождать их, и вот я здесь.

– Вы здесь, – эхом повторила Иржина, и тут же сменила интонацию: – для чего вы здесь, Ваше Высочество?

Что-то было в ее голосе такое… горечь? Боль? Разочарование? Мужчина катнул желваки, сдерживая желание упасть на колени, уткнуться лицом в ее живот, и рассказать, как скучал. Как сходил с ума без ее голоса, запаха, без ее нежности, и стыдливости.

– Я приехал, чтобы просить вас стать моей женой! – выпалил он, наконец, и уставился в грустные глаза.

– Ваша политическая невеста вам отказала? – ровно уточнила девушка, – или вездесущий лорд Шератон счел союз с Гишпанией более выгодным?

– Иржина…

– Не стоит вспоминать наше давнее знакомство, – строго сказала Иржина, запрещая называть себя по имени.

– Донья Мондилье… принц горько усмехнулся, – я не знал о вашем гишпанском титуле. Я спешил в Мондан, с кольцом в кармане, потому что понял, что моя жизнь без вас пуста.

Взгляд Иржины снова поменялся, она выпрямилась еще сильнее, и мягко спросила:

– А что хорошего вы принесли в мою жизнь, Ваше Высочество?

И вот тут Ричард запнулся. Деньги? Они у примы королевского тетра и так были! Та сумма, которую лорд Шератон перевел Иржине в качестве аванса до сих пор лежит на ее Андаррском счету. Украшения? Она оставила их в особняке. Новый гардероб? Мелочи, так же оставленные в его доме. Ни статуса, ни уважения, ни ярких чувств он не сумел ей подарить, а теперь, наверное, поздно?

Осознав это, принц потупился, стиснул перчатки, и тут же расслабил руки:

– Я не принес в твою жизнь ничего хорошего, Иржина, но я могу принести в нее кое-что, от чего ты не сможешь отказаться…

– Что же это? – равнодушно спросила она. – У меня есть титул, земли, казна, уважение моих людей. Я даже могу организовать театр, и петь в нем для собственного удовольствия! – припечатала она, все еще скорбя о своей потере.

– Любовь, – выдохнул принц, – семью, детей!

Он заметил, как дрогнули ее ресницы, и понял, что попал в точку. Однако девушка не собиралась сдаваться так просто:

– Любовь? Вы уверены, что не путаете это слово с желаниями плоти? С капризом? Сейчас у меня гостят четыре благородных дона, и каждый из них будет счастлив, побывать в моей постели, или подарить мне детей!

– Никто из них не знает тебя так, как знаю я, – почти прошептал Ричард, все еще не осмеливаясь взять узкую ладонь в свои руки. – Я слышал твой смех и видел твои слезы, дарил поцелуи, и получал их в ответ. Я хочу не просто один раз задрать твои юбки, я хочу просыпаться с тобой каждое утро! Пить твою радость, и укрывать от бед!

– Благие намерения редко приводят к счастливому концу, – вскинула подбородок Иржина. – Разве вы променяете палубу своего корабля, на скучные поля и рощи? Разве сиятельный принц согласиться стать всего лишь мужем герцогини Мондилье?

– Уже согласился, – глухо ответил Ричард, и вынул свиток, полученный от Дома Карлоса. – Король Гишпании официально дал свое разрешение на наш брак, после того, как я подписал бумаги об отречении от титула принца Андарры, запрет на выезд из страны до рождения у герцогини Мондилье двух дочерей, и принятия фамилии супруги.

Иржина широко распахнула глаза, приняла свиток, пробежала глазами, выдохнула, и вдруг прищурилась:

– Насколько я знаю, ваш отец так же должен дать позволение на ваш брак.

– Его оставили сегодня, вместе с подарком по случаю помолвки, – ответил Ричард, вынимая второй свиток.

Приподняв брови, Иржина изучила второй документ и задумчиво посмотрела на принца:

– Вижу, вы подготовились, Ваше Высочество. Скажите мне, а как вы представляете нашу совместную жизнь, скажем через пять лет? Через десять? Без балов и морских пиратов, среди полей и мирных рощ?

Ричард задумался, и медленно подбирая слова ответил:

– Не думайте, что меня с пеленок держали на кораблях, Иржина, я получил широкое образование, и найду, чем себя занять в поместье. Балы меня не привлекают, от пиратов я буду рад отдохнуть, и очень надеюсь, что через пять лет у нас будет хотя бы один ребенок. Мы будем пить чай на веранде в жару, и гулять по саду во время прохлады. Я знаю отличного архитектора, он проектировал малый королевский театр, буду рад пригласить его в Гишпанию, чтобы он выстроил сцену специально для вас. Решительный и энергичный человек всегда найдет для себя занятие, можете во мне не сомневаться.

– Я должна подумать над вашим предложением, Ваше Высочество, – произнесла девушка вставая.

Принц сразу вскочил, не позволяя себе сидеть, когда дама стоит.

– Вы можете остаться в доме.

С этими словами Иржина ушла, оставив Ричарда одного. Он машинально опустился в кресло, чувствуя себя одновременно опустошенным и обнадеженным.

Позднее, когда солнце село, и долина наполнилась свежестью, его пригласили на ужин. Ожидаемо за столом были сестры, малютка Агнешка и… четыре благородных дона, весьма удивленных новым знакомством.

Ричард оценил круглый обеденный стол, удобные стулья и выбор блюд. Из-за жары летом в Гишпании редко готовили морепродукты или говядину, зато отлично запекали речную и озерную рыбу, тушили мелких птиц, а так же приготавливали множество освежающих десертов из фруктов и ягод.

За трапезой шел разговор о Коррэго. Доны делились воспоминаниями о поездке, рассказывали Агнешке о бое быков, соленом морском ветре и смешных перекрученных деревьях, растущих на голых скалах.

Услышав о море, Ричард чуть-чуть расслабился. Все же здесь есть соленая вода в достаточном количестве. После еды все перешли в гостиную. Мужчины воздали должное коньяку, дамы предпочли сангрию. Сестры достали из корзинок свое рукоделие, Иржина села за рояль и негромко запела спокойную длинную песню, давая всем гостям ощутить завершение длинного непростого дня.