Текст книги "Опять 25!"

Как же так? Она превратилась в старую развалину, а Аполлинария ничуть не изменилась и по‐прежнему молода и хороша собой? Но это невероятно! Через Фросю Ульяна продолжала время от времени следить за жизнью Аполлинарии, видела ее фотографии, на которых она постепенно старела. Правда, после смерти Ильи Фрося совсем тронулась умом, и общаться с ней стало невозможно. Но Ульяна знала домашний адрес Аполлинарии и пару лет назад наведывалась к ее дому, видела свою соперницу старой, хотя и отчаянно молодившейся. А рядом с ней шла внучка, напоминавшая ее в молодости. Ну конечно! Кристина сфотографировала не Аполлинарию, чудесным образом омолодившуюся, а ее внучку! Подумать только, какие фортели иногда выкидывает судьба – внучка Аполлинарии встречается с внуком Миши! Делом чести будет разрушить этот союз. Ничего, что мужчины из рода Медовниковых невосприимчивы к приворотам. Когда магия бессильна, в запасе остается человеческая подлость.

– Вы мне поможете? – с надеждой попросила Кристина. – Я хочу, чтобы вы ее уничтожили. Она увела моего парня и испортила мне карьеру. После вчерашнего меня продюсер канала на ковер вызвал и контракт со мной разорвал…

Ульяна с жалостью взглянула на девушку. Как же людям нравится винить в своих несчастьях других, когда они сами кругом виноваты. Мужчина ушел? Голубушка, что‐то с тобой не так, где‐то ты не доглядела, где‐то перегнула палку. Потеряла работу? Так ты сама вела себя как истеричка, набросилась на ни в чем не повинных людей, устроила безобразный скандал на выставке, который прогремел на весь Интернет. Неудивительно, что тебя уволили. Удивительно, что тебя терпели на телеканале так долго! Но сейчас интересы вспыльчивой звездочки совпадали с ее собственными, и Ульяна кивнула, подписывая приговор внучке своей заклятой соперницы.

Когда Кристина ушла, позвонила Миловидова. Только ее сейчас не хватало! Дедушку Медовникова вспомнили, внука Горностаева тоже, как же про его неугомонную мачеху‐то забыли? Угораздило же ее связаться с этой чокнутой! Но если бы не ее деньги, Ульяне было не спасти непутевого внука Антошку. К счастью, тот урок пошел мальчику на пользу. Он образумился, восстановился в институте, а по вечерам подрабатывает диджеем на вечеринках. Все лучше, чем спускать деньги в подпольном казино!

Миловидова требовала «молодильных яблок» и надрывалась, как истеричка.

– Мой любовник променял меня на двадцатилетнюю профурсетку. Делай что хочешь, но я должна выглядеть на восемнадцать!

Сказать ей, что ли, что молодильные яблоки только в сказках бывают? А она, Ульяна, тут бессильна. Как ни крути.

– Кинуть меня надумала? – внезапно рявкнула Миловидова, словно почуяв ее намерения. – Даже не думай! А лучше соображай быстрее. Не то с твоим драгоценным внучком Антошей может что‐то нехорошее приключиться. Вряд ли у тебя в запасе есть живая вода.

Угроза была такой прозрачной, что у Ульяны зашлось сердце.

– Не тронь Антона, – прохрипела она.

– Не трону, пока, – пообещала Миловидова. – Сроку тебе даю неделю. Или можешь попрощаться со своим внучком. Колдуй, Ульяна, колдуй!

После звонка Миловидовой Ульяна наглоталась валокордина и без сил откинулась в кресле. Она хорошо знала Миловидову, чтобы понимать: ее слова – не простые угрозы. Если Майя поймет, что Ульяна беспомощна, то не пощадит Антошу и не посмотрит на то, что он друг ее пасынка. И шантажировать ее в ответ жизнью Стаса тоже бесполезно – пасынка она никогда не любила, хотя тот из шкуры вон лез, чтобы добиться ее одобрения. Даже в телевизор забрался, лишь бы мачеха его заметила. Стаса было даже немного жаль – он рано остался без матери, а Миловидова, лихо окрутившая богатого вдовца, не захотела ее заменить. Взгляд упал на пакетик с седым локоном, который забыла на столе Кристина. А ведь если на фотографии была внучка Аполлинарии, это не объясняет, почему локон превратился в седой. Что, если?..

– Вера, – окликнула она помощницу, – вызови‐ка мне водителя. Мне нужно кое‐куда съездить.

Верочка всплеснула руками.

– Ульяна Поликарповна, да вы что? У вас весь день расписан.

– Отмени, – велела она, тяжело поднимаясь из‐за стола.

– Таких людей не отменяют, – непреклонно возразила Вера. – К тому же один из них уже в приемной.

Услышав фамилию известного депутата, Ульяна грузно опустилась в кресло. Придется принять. Но и спасением Антоши нужно заниматься без промедления. Если есть хоть один шанс, что Аполлинария обманула время и смогла вернуть молодость, Ульяна своего не упустит.

Она смахнула пакетик с седым локоном в ящик стола, нажала на потайную кнопку и душевно улыбнулась вошедшему посетителю.

Глава 15

За рабочими делами Ксюша на время забыла про Влада. Помимо проекта кофейни, у нее были в работе еще два дизайн‐проекта квартир, которые надо было доделать до конца месяца. А поправки по кофейне Влад еще не подготовил и к себе ее не вызывал.

Спустившись в обед в столовую, она настороженно огляделась. Начальника не было, и она со спокойной душой, повинуясь пустому желудку, набрала себе поднос еды. Овощной салат, куриный суп, котлета с пюре и плюшка с компотом. Когда она села за отдельный столик, позвонила Аполлинария, в двух словах сбивчиво рассказала о своей встрече с Фросей, пообещала подробности вечером. Когда Ксюша наворачивала суп, на ее стол упала тень.

– Приятного аппетита. Можно? – Влад серьезно смотрел на нее, крутя в руке мобильный.

Ксюша поперхнулась горячим супом, обожгла язык и кивнула, глядя на мучителя глазами, полными слез.

Тот положил на стол телефон – застолбил место – и ушел к буфету.

И чего ему от нее нужно, сердито подумала Ксюша. Уйти, что ли? Рядом с Владом ей кусок в горло не полезет. Она с тоской покосилась на куриную котлетку, возлежащую на картофельном пюре, и отмела мысль о бегстве. Ну уж нет, не дождется! Она съест все, включая плюшку. И компот! Она враждебным взглядом уставилась на мобильный Влада, как будто тот отвечал за своего хозяина. Тот приткнулся под бок ее смартфону – своей точной копии, только без царапины на корпусе. Она еще давно неосмотрительно бросила телефон в карман с ключами и повредила стекло, а у Влада мобильник аккуратный и безупречный, как он сам.

– А у тебя хороший аппетит. – Влад вернулся с подносом, на котором громоздился типичный мужской обед: рассольник, свиная отбивная, горбушка черного хлеба.

С каким удовольствием бы она ему готовила, затосковала Ксюша. Инга‐то, наверное, и яичницу пожарить не в состоянии. А он ей украшения в коробочках‐сердцах носит! Что за несправедливость?

– Ксюша, – Влад, придвинув к себе рассольник, повертел в руках ложку, – простите за нескромный вопрос…

Ксюша с надеждой подняла глаза, оторвавшись от аппетитной котлеты.

– Тот мужчина, с которым вы вчера были… – начал Влад.

Разочарованию ее не было предела. Вот, значит, в чем дело! Влад – обыкновенный любопытный зевака.

– Да, это Стас Горностаев, – сухо сказала она.

– Да хоть князь Мышкин! – внезапно вспылил Влад. – Скажите, Ксюша, у вас с ним все серьезно?

Ксюша не понимала, куда клонит ее начальник, и сварливо ответила:

– А вам‐то какое дело? Или, – она сердито глянула на него, – хотите получить приглашение на свадьбу и контракт на отделку пентхауса?

Про пентхаус она просто так ляпнула, хотела Влада уязвить.

– Хочу пожелать вам счастья, – с непроницаемым видом сказал Влад. А затем случилось странное: он швырнул ложку и, так и не притронувшись к еде, резко поднялся с места.

Сослуживцы за соседними столиками обернулись. Глаза Аллочки зажглись жадным любопытством, и она что‐то зашептала на ухо сидевшему рядом Никите.

Ксюша в изумлении смотрела вслед стремительно удалявшемуся Владу. Ей не показалось? Влад правда расстроился, когда она брякнула о свадьбе? Он скушал ее ложь и потерял аппетит. Она растерянно взглянула на осиротевшие рассольник и отбивную и выпрыгнула из‐за стола, устремившись за мужчиной. Ей не было дела до любопытных взглядов коллег. Сейчас она знала одно: нельзя дать Владу уйти. Иначе она никогда себе этого не простит.

Она выбежала в коридор и остановилась, словно споткнувшись. Влад стоял к ней спиной, прислонившись боком к стене, словно у него прихватило сердце.

– Влад, – несмело окликнула она.

Он резко обернулся, и у Ксюши перехватило дыхание. У него были потемневшие от горя глаза влюбленного, который только что узнал, что его любимая выходит замуж за другого. Ксюша почувствовала себя в эпицентре большого взрыва, который разметал всю ее прежнюю жизнь. Как же она не видела этого раньше? Как не поняла? И Влад хорош! Почему он молчал?! Ей хотелось броситься ему на шею, отогреть своим дыханием его побледневшие щеки, вернуть его к жизни поцелуем, но она нашла в себе сил только на то, чтобы сделать один шаг и выдохнуть:

– Горностаев мне не жених.

Влад моргнул, его губы дрогнули:

– Правда?

Разделявшие их три шага он одолел со скоростью ветра, бережно обнял ее за плечи и с надеждой заглянул ей в лицо. Слова были не нужны, но он все‐таки их произнес:

– Значит, ты согласишься со мной поужинать сегодня?

– А как же Инга? – настороженно спросила она.

– Мы с ней расстались.

– А вчерашний подарок?.. – Ксюша вспомнила коробочку из ювелирного в форме сердца.

– Он был прощальным.

Ксюша почувствовала, как по ее лицу расползается глупая улыбка. А она‐то напридумывала, что в коробочке кольцо!

– Так ты поужинаешь со мной? – нетерпеливо повторил Влад.

– Конечно, – счастливо кивнула Ксюша.

Влад стремительно наклонился к ней, словно хотел поцеловать, но в последний миг не решился, отступил.

– Тогда до вечера. Я за тобой зайду.

Влад развернулся и зашагал прочь, словно боялся, что не сдержится и выдаст свои истинные чувства. Ксюша растерянно потопталась на месте и обернулась на столовую. Любовь любовью, а обед никто не отменял! От этого так и не прозвучавшего вслух признания Влада, которое она ясно прочитала в его глазах, она сильно разволновалась и страшно оголодала.

Войдя в столовую, она сразу услышала свой мобильный, надрывающийся на пустом столе.

– Чей это телефон? – раздраженно крикнула буфетчица. – Звонит и звонит!

Ксюша бегом припустила к столику, схватила один из двух одинаковых мобильных и, не глядя на экран, нажала кнопку соединения. Она еще не успела выдохнуть «Алло», когда из динамика полился чувственный женский голос, который она сразу узнала.

– Владик, милый, ну наконец‐то! Я тебе звоню‐звоню!

Она перепутала телефоны! Вон же ее смартфон с царапиной лежит на столе. Но у Влада стояла та же самая стандартная мелодия вызова, что и у нее, вот она и приняла мобильник за свой. Ксюша уже хотела сбросить вызов, чтобы не подслушивать чужой разговор, но Инга все продолжала чирикать, а у нее не было сил ее прервать.

– Владичек, – игриво щебетала Инга, – я просто хотела поблагодарить тебя за вчерашний подарок. Жду не дождусь вечера, чтобы тебя увидеть!

Каждое слово отравленным стилетом вонзалось в Ксюшино сердце. Значит, Влад наврал ей про прощальный подарок и он по‐прежнему с Ингой? Дарит ей драгоценности, собирается встретиться вечером. Интересно, когда? До или после ужина с Ксюшей? Он собирается их совмещать? Назначит им расписание? По четным дням Инга, по нечетным – Ксюша? Ксюша уже не была уверена в том, что произошедшее в коридоре было настоящим. Может, она сама себе все выдумала? А Влад – просто испорченный бабник? Увидел ее со Стасом Горностаевым и решил отбить девушку у телезвезды? Просто спортивный интерес, не более.

Она подняла глаза и увидела Влада, быстро идущего к столику. Он споткнулся о ее взгляд и неуверенно улыбнулся. Ксюша молча протянула ему телефон. Из динамика полился сексуальный голос Инги:

– Я заказала столик в твоем любимом ресторане. А хочешь, сразу поедем к тебе? Я сделаю тебе массаж, как ты любишь.

Ксюша сунула Владу его телефон, сорвалась с места и кинулась прочь. Влад что‐то крикнул ей вслед, она не хотела даже слушать. Она услышала достаточно.

Остаток дня прошел как в тумане. Ксюша заперла кабинет на ключ и не пустила Влада, который побился о дверь и ушел восвояси. Она бросала трубку, когда он звонил ей на рабочий телефон. Не дождавшись конца рабочего дня, она сбежала на двадцать минут раньше. Ровно в шесть к запертой двери ее кабинета подошел Влад и требовательно постучал.

– Ксения, я не уйду, пока мы не поговорим!

Ответом ему была тишина. Влад прислонился к косяку и принялся ждать.

Ксюша вернулась домой мрачнее тени отца Гамлета. Дома было тихо, как в склепе, Аполлинария не отзывалась, хотя на кухне горел свет. Куда же бабуля могла усвистеть на ночь глядя, да к тому же так торопясь, что забыла выключить свет? Неужели опять понеслась к Стасу?

Ксюша переобулась в тапки, прошлепала в кухню и застыла на пороге.

Аполлинария сидела к ней спиной за кухонным столом, который был весь усыпан старыми письмами, и в ее узких нервных пальцах трепетал бумажный лист в линеечку, исписанный чужим торопливым почерком. Дочитав его до конца, Аполлинария всхлипнула, поднесла его к лицу и поцеловала. Затем бережно отложила в сторону и взялась за нераспечатанный конверт.

– Ба, – окликнула ее Ксюша.

Аполлинария резко обернулась, выронила конверт, и он желтым осенним листом отлетел к ногам Ксюши.

Ксюша подняла конверт, в изумлении уставилась на штемпель почты СССР времен бабушкиной молодости.

– Что это? – вырвалось у нее.

– Отдай! – Аполлинария резко вырвала у нее конверт, как будто внучка посягнула на что‐то слишком личное. Но уже секунду спустя бабушка виновато улыбнулась, вытирая блестевшие на глазах слезы.

– Прости, Чебурашка, что‐то я совсем расклеилась.

– Это его письма? – поняла Ксюша. – Письма Михаила?

– Представляешь, – Аполлинария шмыгнула носом, – он писал мне, а Фрося утаивала их. А после хранила все эти годы.

– И что он пишет? Злится на тебя?

– Еще как злится. – Аполлинария горько улыбнулась и ласково погладила уголок письма, как будто оно было живым. – Так злится, как может злиться только по‐настоящему влюбленный.

– И что ты теперь будешь делать? – потрясенно спросила Ксюша.

– Я разыщу его. – Глаза Аполлинарии решительно сверкнули. – Я должна ему все объяснить, рассказать, что ни в чем не виновата, что это все Ульяна…

– Ульяна? – нахмурилась Ксюша.

Странно, она не знала никакой бабушкиной знакомой Ульяны, но была уверена, что не так давно слышала это имя, вот только не могла вспомнить, где.

Аполлинария махнула рукой и принялась собирать письма со стола.

– Потом расскажу. У тебя‐то что?

– Все кончено, так и не начавшись, – сухо сказала Ксюша и вышла в коридор.

После того как она увидела бабушку, рыдавшую над письмами возлюбленного, ее собственная беда показалась ей ничтожной и мелкой. Подумаешь, Влад оказался обманщиком и бабником!

Уж лучше выяснить это сразу и забыть. А вот получить письма любимого пятьдесят пять лет спустя и узнать, что вас разлучили злые люди, – это настоящая трагедия. Ее уже не исправить, не переписать.

– Рассказывай! – потребовала Аполлинария, догнав ее возле зеркала.

– Никаких комментариев, – буркнула Ксюша.

– Так не пойдет, Чебурашка! Ты немедленно расскажешь мне все, или…

– Что или? – Ксюша угрюмо взглянула на бабушку. Ох, как некстати сейчас ее любопытство!

– Или меня инфаркт хватит, вот что! – пригрозила Аполлинария. – Между прочим, я уже немолода! Мне семьдесят пять лет! Нельзя так над бабушкой издеваться!

Ксюша перевела взгляд на зеркало, Аполлинария обернулась тоже. В зеркале отразились две девушки‐ровесницы, похожие, как сестры.

– Не перегибай, ба! – усмехнулась Ксюша. – Ты, может, еще замуж выйдешь и дядю мне родишь. Или тетю.

– Еще не хватало! – всплеснула руками Аполлинария. – Второй жизни я не переживу. Хватит с меня и одной. – Она помолчала и задумчиво добавила: – А вот замуж, может, и выйду, если Миша меня возьмет. Только прежде мне надо обратно постареть. – Она нахмурилась. – Миша, в отличие от Фроси, в маразм не впал. Если я ему в таком виде покажусь, его, пожалуй, кондратий хватит. Но сперва ты рассказывай, что у вас там за офисная трагедия разыгралась.

Пришлось Ксюше покориться и выложить бабушке всю правду: о том, какой Влад Соколов – подлец и обманщик, как покупает своей мымре Инге украшения в ювелирном и назначает свидания одновременно им обоим.

– И это все? – сухо уточнила Аполлинария, не высказав ей никакого сочувствия.

– Разве этого мало? – поразилась Ксюша.

– Ну и дура же ты, Чебурашка! – рассердилась бабушка. – Пока он сам не сказал тебе, что ты ему не нужна, у вас есть все шансы.

– А Инга? – бурно возразила Ксюша.

– А что Инга? Влад – парень молодой, с нормальными потребностями, – здраво рассудила Аполлинария. – Или ты хотела, чтобы он монахом до тебя жил? Инга – в прошлом, как только он понял, что любит тебя. А понял он это, судя по всему, совсем недавно.

– Тогда почему Инга не знает, что она – прошлое, и ждет сегодня встречи с ним? – обиженно уточнила Ксюша.

– Плохо, конечно, что не знает, – нахмурилась Аполлинария. – Значит, не успел он с ней еще поговорить, случая не было…

– Как это не было, когда он ей вчера подарок в ювелирном выбирал? – Ксюша сорвалась на крик, громко всхлипнула и горько зарыдала.

Аполлинария успокаивающе притянула ее к себе, погладила по голове, как в детстве. С украшениями, правда, что‐то не складывается. Зачем дарить подарок девушке, с которой собираешься расстаться? Если только это был не прощальный подарок… Способны ли на такие красивые жесты нынешние мужчины? Способен ли Влад? Аполлинария непременно это выяснит. Она бы поехала к нему хоть сейчас, но вряд ли у Ксюши есть его телефон и домашний адрес. Проще всего будет поговорить с Владом завтра на работе.

Она проводила Ксюшу в комнату, уложила в постель, накрыла пледом, спросила:

– Может, фильм включить?

Ксюша молча кивнула, в темноте сверкнули мокрые глаза.

– «Служебный роман»? – Аполлинария уже потянулась за диском, который служил внучке лучшим средством от хандры, когда услышала громкий всхлип – предвестник новой бури рыданий. Вот ведь старая дура! Нашла каким фильмом утешить девочку, переживающую крах своего собственного романа с начальником.

– Не реви, – строго сказала она, доставая другой диск. – «Москва слезам не верит»!

Пока загружался диск, а Ксюша мужественно боролась с рыданиями, Аполлинария включила телевизор. Шла программа про борьбу со старением, и солидный, убеленный сединами генетик вещал:

– Недавно мы добились больших успехов в продлении жизни крыс. Но, к сожалению, с людьми все иначе. Исследования могут растянуться на десятилетия. Науке не известен ни один человек, которому бы удалось помолодеть. Если на свете был хотя бы один человек, которому удалось повернуть время вспять, тогда бы мы провели ряд исследований и выяснили бы его секрет…

Ксюша с Аполлинарией настороженно переглянулись.

– А ведь ты сильно рискуешь, ба, – нахмурилась Ксюша. – Как долго нам еще удастся сохранять твою тайну?

Аполлинария и сама задумалась об опасности своего положения. Стоит хоть кому‐то узнать правду о ее чудесном превращении, ее поместят в научную лабораторию и разберут по молекулам, пытаясь выяснить секрет ее второй молодости. Шутка ли! Ученые всего мира бьются над тем, как остановить старение и вернуть юность. Толстосумы готовы платить любые миллионы, лишь бы обмануть года и отсрочить неизбежность. Они подобны нелепому царю из сказки «Конек‐Горбунок» – ради того, чтобы снова стать пригожим молодцом, старый дурак не побоялся прыгнуть в чан с кипятком.

Если о ее тайне станет известно, она превратится в подопытного хомячка и проведет остаток жизни под микроскопом! Уж толстосумы‐то это легко устроят.

– Вот бы мне снова стало семьдесят пять! – горячо пожелала Аполлинария и бросила взгляд на календарь. Жаль, что сегодня только вечер десятого января, а не канун старого Нового года. Только желания, загаданные в праздники, обладают особой силой.

– А ты пока отдыхай, Ксюша.

Она включила фильм про нелегкое женское счастье Кати Тихомировой, заботливо накрыла внучку одеялом и тихонько притворила за собой дверь. Затем прошла в кухню, не включая света, и выглянула в окно. У подъезда стояла незнакомая черная машина, хищно сверкавшая в тусклом свете фонаря. Аполлинарии сделалось жутко. Она еще помнила те страшные годы, когда люди каждую минуту жили в страхе, что за ними придут. Тогда не обязательно было быть в чем‐то виноватым, достаточно было лживого доноса соседа, который позавидовал твоей комнате в коммуналке или красавице‐жене. Тогда человека могли вытащить из постели посреди ночи и сунуть в такую же хищно сверкавшую черную машину, и его больше никто никогда не видел.

А стоит кому‐то узнать ее тайну, точно так же придут за ней. Шумной гурьбой, с микрофонами и телекамерами, чтобы потом сдать ее тем, кто ездит на черных машинах, сливающихся с ночью, и владеет такими средствами, на которые можно купить жизнь не только самой Аполлинарии, но и всего их жилого дома…

Черная машина дернулась с места, словно подгоняемая хлыстом, и поползла со двора. Аполлинария задернула штору и пошла спать. Утро вечера мудренее.

– Да не переживайте вы так, Ульяна Поликарповна, – весело подмигнул молодой водитель Яша. – Утро вечера мудренее.

Черная машина плыла по опустевшим, сверкающим новогодней иллюминацией улицам, и колдунья раздраженно смотрела в окно. Она приехала слишком поздно. Пока приняла всех по записи, пока добрались по пробкам на другой конец города, был уже поздний вечер. Она не увидела ни самой Аполлинарии, ни ее внучки. Они вернулись домой раньше – свет в их окне горел, и они явно никуда больше не собирались. Подняться Ульяна так и не решилась. А вдруг в самом деле случилось чудо и Аполлинария стала молодой? Как она взглянет ей в лицо, что станет делать? Тут легко все испортить, а у нее не было права на ошибку. На кону стояла жизнь Антоши.

Яша прав. Она вернется сюда утром, проследит за Аполлинарией и ее девчонкой и выяснит всю правду о седом локоне. Интуиция, никогда не подводившая прежде, подсказывала, что она в одном шаге от сенсации.