Текст книги "Историкум. Мозаика времен"

Владимир Васильев (Василид 2)
Беловодье

«…где-то там на Востоке, примерно в семидесяти днях пути, лежит диковинная страна, в высочайших горах, куда многие стремятся, но только редко кто может проникнуть и мало кто возвращается…

Некоторые называли её „Страной Запретной“, „Страной Белых Вод и Высоких Гор“. Только вот дорога на Беловодье у каждого своя…»

Сокровенное сказание о Беловодье. Записано 15/27 июля 1893 года со слов о. Владимира, иеромонаха Вышенской Успенской мужской пỳстыни, Тамбовской губернии, Шацкого уезда

Отличный день для зимней забавы! Что в сторону страны восходящего солнца, что в сторону страны заходящего – гладкая белая бескрайность, ослепительно сверкающая на солнце, которое стоит почти в зените. В храмовую подзорную трубу с вершины отлично видны застывшие на исходной позиции лéдники под трепещущими ветрилами. Они окрашены в разные цвета – так их лучше видно на белом фоне, да и легче различать соперников. Задача одна: как можно быстрее достичь границ Беловодья – одним на закате у границ Атлантиды, другим – на восходе у гор страны Чжунго. Срединная страна по-нашему. Что ж, каждый народ поначалу считает себя единственным в мире, а свой участок обитания – центром вселенной. Потом сталкивается с другими народами и понимает, если мудрости хватает, что был не прав. Но названия остаются. Впрочем, сейчас это соответствует истине: раскорячилось Чжунго в самой серединке мира – от Восточного океана до границ Атлантиды.

В древности лéдники были способом сообщения между людьми и перевозки жизненно важных грузов, теперь – тренировка удали молодецкой. Участвуют добры молодцы да красны девицы со всего мира, кои показали себя лучшими в своих странах.

Солнце восходит в зеницу ока Божьего – и в тот же миг лучи его, отражённые от системы направляющих зеркал, вспыхивают на сигнальных зеркалах по обе стороны от Пояса Беловодья. И начинается полёт молодецкий по льду да по снегу.

Летуны быстрокрылые, сопровождающие гонщиков, передают изображение, снимаемое видеокамерами с разных сторон, на летающую базу, несомую по воздуху гелием и управляемую водородными двигателями. На воздухолёте летуны и отдыхают, и отогреваются. Гонка продлится не один день. С базы изображение передаётся на видеостанцию Храма Беловодского, а далее усиленное разлетается по всему миру. Болельщиков у забавы не счесть. Оно и понятно: мало на планете людей, которые хотя бы раз не испытали себя на лéднике. И не забавы ради, а по жизненной надобности.

Я движением рук пригласил высоких гостей следовать за собой, и гости, по пути скинув тёплые меховые одежды и обувь (на мне их не было за ненадобностью), вчетвером спустились в зал приёмов, где на больших экранах можно было видеть гонки в обе стороны света. Вежливости и протокола ради посмотрели на экраны, а через несколько секунд и друг на друга.

Первым был я – Духовный Наставник системы Беловодских храмов, выросших на вершинах Горного хребта Пояса Беловодья, иногда называемого Мировым или Земным Поясом, разделявшим Белое море на две части – восточную и западную. Впрочем, наши храмы распространили своё духовное влияние на весь мир.

Вторым шёл Великий Атлант – всенародно избранный глава Союза государств Великой Атлантиды, простирающейся от южной оконечности своей, близкой к Южному полюсу, до ледников Лапландии, где, сказывают сказочники, обитает любимец детишек Дед Мороз. Мороз там точно обитает, а человеку трудно. Впрочем, и атлантические, и наши, беловодские, исследователи в Лапландии и рядом присутствуют почти постоянно – важное место для судеб мира. Именно за её северными пределами встречается в океане мировом Белый Ледовитый Змей со своей ласковой тёплой подругой Змеицей Зелёной, тепло и жизнь несущей. Переплетаются телами, ласкаясь, и, коли Змеица Тёплая поверх оказывается, то тают льды великие на севере и реки земные доступ к океану получают, а земли обнажаются, оборов Беловодье. А Ледовитый Змей верх возьмёт – льды на берега океана и на окрестные земли возвращаются, реки выход теряют, и Беловодье приходит в берега свои. Так в детской сказке открывается механизм жизни планеты нашей. Упрощённо – да, но детям формул и не требуется. К сожалению, взрослые часто и про эту простенькую сказочку забывают, и о расчётах, как дети, не ведают.

Третьим – хуанди страны Чжунго, именно хуанди, а не император, как взахлёб обычно переводят журналисты. В Чжунго давно правление народных представителей, вече, по-нашему. Но хуанди – должность наследственная и ритуальная, а носящий это звание – профессионал государственного управления.

Четвёртым энергично шагал самый молодой из гостей – глава Восточного Беловодья, расположенного сразу на двух материках – азиатском, вернее, атланто-азиатском и восточно-беловодском, которые соединены материковым перешейком и громадными ледяными полями Великого Восточного океана, по коим в доисторические времена, в основном, и происходило великое переселение народов, когда беловодские реки не смогли найти выход к океану в заледеневшем устье и пошли обратным током на материк. Всемирный Потоп в летописях, истинно всемирный, потому что изменение климата происходило на всей планете, оледенение коснулось и северной части восточно-беловодского континента. Там тоже было достаточно рек, повернувших воды вспять. И ринулись люди и звери, кто куда мог. Большинство – на юг, но, спасаясь от смертельного потока, приходилось сворачивать в сторону ближайшей высоты. Только горы и были спасением.

На западе беглецов приняла Атлантида, которую, впрочем, тоже заливало с севера, пока не встали Великие Льды, а посему народы перемещались в южную часть Атлантиды и через Срединное море, и по перешейкам, которые отделяли и отделяют Атлантиду и её море на западе от Великого Западного океана, ныне чаще называемого Атлантическим, а на востоке – от Великого Белого моря.

На востоке гостеприимство проявили Восточные горы Беловодья, ставшие берегами моря. А оттуда уже в поисках лучшей жизни поползли людские ручейки по льдам и на Восточно-Беловодский материк. Потому и назван он так, что заселяли его люди из Беловодья, перемешиваясь с местными народами, тоже замерзавшими, и вместе сползали на юг, где было и своё население, и переселенцы из будущего Чжунго, не имевшего тогда своего названия. Как им удалось на лодочках и плотиках пересечь Великий океан, нынешнему человеку не понять. Возможно, они и не задумывались, как, а просто пересекали?

– Что ж, гости дорогие, – начал я на правах хозяина, отключив звук излишне возбуждённого балабола, описывающего происходящее на льду Великого моря Белого. – Добрых молодцев наших мы в путь доблестный благословили, до обеденной трапезы времени изрядно, предлагаю приступить к рабочей части нашей встречи. Давайте вместе обсудим тревоги общие.

Гости деловито кивнули, выражая готовность к работе.

– Прошу вас, достопочтенный Великий Атлант, – предоставил я слово главе Атлантиды, ибо он был инициатором сегодняшнего разговора на высшем уровне, гонки – лишь повод для встречи.

– Благодарю, мудрейший, – поднялся Великий Атлант.

Я мановением руки вернул его в кресло – работать собрались, а не ритуальные танцы демонстрировать. Он сел, кивнув благодарно. Для меня не секрет, что ноги его давно беспокоят.

– Тревоги наши всегда с нами, – начал он, – и расслабляться не позволяют. Всем известно, что благодаря усилиям народа Атлантиды, высокого уровня достигло и промышленное производство, и сельское хозяйство. Мы делимся своими достижениями со всем миром на основе взаимно выгодного сотрудничества, особенно это касается энергоносителей. Однако рост населения всего мира и Атлантиды, в частности, ставит перед всеми нами проблему ограниченности природных запасов нашего континента. Если мы не найдём выхода, то Атлантида вынуждена будет озаботиться собственной энергетической безопасностью…

– Позволю себе уточнить, что Чжунго, в принципе, энергетически независима, и Атлантида несколько преувеличивает важность своей роли в мировой экономике, – с едва угадываемой улыбкой заметил хуанди.

Профессионал говорил правду: Чжунго располагало достаточным запасом полезных ископаемых, хотя использовало их не так интенсивно, как сосед. Эта страна всегда отличалась мудростью и хитростью. Но и Атлант не грешит против истины: по разведанным запасам энергоносителей Чжунго уступает Атлантиде.

– Однако и озабоченность Атлантиды понимаю и разделяю – проблема действительно серьёзна и требует вдумчивого решения, – закончил хуанди.

– Благодарю, – кивнул Великий Атлант, решивший не отвлекаться на пререкания. – Прошу понять меня правильно: Атлантида не попрекает партнёров, ибо наше взаимодействие выгодно всем сторонам. Но мы рожаем детей, чтобы продолжиться в вечности, и обязаны позаботиться о том, чтобы оставить им планету, пригодную для нормальной жизни. Ну, пусть на сто лет наших запасов хватит, пусть на триста, на больший срок не хватит, потому что человечество вынуждено интенсивно обогреваться, – но что будут делать потомки?

– Искать новые источники энергии, – вполне серьёзно, но со скрытой улыбкой превосходства ответил глава Восточного Беловодья.

– Кто ж против? – поморщился недовольно Великий Атлант. – Ищем, как и вы. Пока конкуренции углеводородам нет, к сожалению.

– Почему же нет? – решительно не согласился беловодец. – Если направить все гидроэнергоресурсы на получение водорода, а водород использовать для получения тепла и электричества там, куда не дотягиваются линии электропередач, и учесть сбережение здоровья природы, загубливаемой вашими углеводородами, то водородная энергетика куда выгодней. Это старый известный способ. Я пока молчу о новых, экзотических и наукоёмких, потому что им ещё далеко до промышленного использования.

– Ерунда! – отмахнулся атлант. – Гидроэнергетика ведёт к отчуждению земли, и так являющейся одним из основных дефицитных ресурсов нашего времени: и людям жить, и сельхозпродукты выращивать негде.

– Зато раздолье для морепродуктов, которые всегда прокормят человечество, – не сдавался беловодец.

– Это бесконечный спор, – вмешался мудрый хуанди, – давайте до конца выслушаем Великого Атланта, а потом приступим к обсуждению.

– Прошу, Великий Атлант, продолжайте, – предложил я на правах координатора встречи.

– Благодарю, – кивнул он. – Проблема, действительно, глубже сравнения углеводородной и водородной энергетики, каждая из которых имеет право на использование. Как все мы знаем, грядёт глобальное изменение климата планеты, которое приведёт к совершенно иной ситуации. Великое оледенение сменится глобальным потеплением, Беловодский Храм всех нас ознакомил с этим прогнозом, сомневаться в котором нет никакой возможности, потому что это уже происходит. Нам вместе надо быть готовым к естественному процессу жизни планеты, дабы избежать опасных катаклизмов.

– Общие слова, уважаемый, – опять встрял глава Восточного Беловодья.

Я молчал, во-первых, потому что знал точку зрения Великого Атланта, во-вторых, не желал мешать своим авторитетом Духовника планеты свободному обмену мнениями. Народы Земли должны иметь возможность выслушать всех и выбрать то, что по душе и разуму. Трансляция нашей встречи шла одновременно с трансляцией гонок в режиме многоэкранности.

– Потому что вы не даёте мне закончить мысль, – проворчал атлант. – Я произношу общие слова, дабы они для всех стали отправной точкой постановки проблемы. Повторюсь: идёт естественный процесс изменения климата планеты. Причём в сторону потепления, то есть большего комфорта для людей. Для всех очевидно, что ледяные дамбы в устьях великих рек растают, море Белое частью вытечет в Ледовитый океан, частью высохнет, освободятся громадные площади земной поверхности, пригодной для обитания людей, и для человечества откроются новые великолепные горизонты для счастливой жизни…

Великий Атлант сделал умышленную театральную паузу для большего эффекта в сознании миллионов слушателей, но проблему он обсуждал не с миллионами, а с их главами, которые на театральные эффекты не реагировали.

– В вашей благостной словесной картинке явно подразумевается громадное «НО», не так ли? – быстро прервал паузу неугомонный заокеанский беловодец. – Пожалуйста, обозначьте его, потому что наши «но» могут оказаться разными.

– С удовольствием обозначу, – кивнул атлант. – Всё живое имеет естественную программу жизни: и растение, и зверь, и человек, и планета. Наши духовные наставники, – глянул он в мою сторону, – с детства учат нас, что планета – тоже живой организм, и на это трудно возразить. И очевидно, что вмешиваться в естественные процессы живого организма недопустимо! Тем более, если этот организм – планета… Но что же мы видим?!

– Что, уважаемый Великий Атлант? – живо, со скрытой, но всем очевидной ехидцей поинтересовался хуанди.

– А видим мы, что между островами Белого моря по всему Беловодью вырастают острова-перемычки. На западе относительно короткие, а на востоке, где глубина Белого моря значительно больше и островов нет, растут подводные горные хребты. Они пока под водой, но, когда вода начнёт уходить в Ледовитый океан, эти перемычки вместе с нынешними островами, то есть будущими горами и холмами, образуют барьер, который сохранит море в несколько меньших границах. Освободится от воды только небольшая и наименее пригодная для жизни северная часть суши, а большая и лучшая часть материка так и останется похороненной на дне моря. И человечество по-прежнему будет вынуждено тесниться на уже занятой им части суши.

– Бедное человечество, – хмыкнул беловодец, – друг на друге в три этажа громоздится – ни вздохнуть, ни охнуть.

– Зря иронизируете, коллега, – отозвался атлант. – Мы не можем запретить людям продолжать свой род, а при нынешних тенденциях не пройдёт и века, как действительно станут громоздиться.

– Эх-хе-хе, – вздохнул беловодец, – неразумные, на человеческий взгляд, виды способны регулировать свою рождаемость в зависимости от условий жизни, а разумное человечество – ну, никак! Не смешите тараканов, коллега, а то все передохнут. Если ума не хватит, то популяция автоматически станет регулироваться по животному принципу: эпидемии, самоубийства, войны, коих благодаря мудрости общечеловеческой не было, как минимум, тысячу лет.

– Гораздо дольше, юный друг мой, – поправил я сорокалетнего главу восточных беловодцев. – Человечеству хватило времени понять, что всякая жизнь достойна уважения, в первую очередь, жизнь своего вида. Хотя в одиночку никакому виду не выжить. Потому мы все вместе и существуем на планете, поддерживая и оберегая друг друга.

– Особенно во время завтрака, обеда и ужина, – хохотнул атлант.

– Именно! – строго посмотрел я на шутника. – Именно во время завтрака, обеда и ужина необходимое для нас живое жертвует своей жизнью ради поддержания нашей, а мы, в свою очередь, не должны поглощать пищи сверх необходимого и обязаны постоянно заботиться о сохранении и преумножении видов, служащих нам пищей.

– Вы уводите разговор в сторону от поставленной задачи! – воскликнул Великий Атлант.

– Ничуть, коллега! – не согласился беловодец заокеанский. – Вот поведайте нам: если у вас зуб болит, вы что делаете?

– Иду к зубному врачу, – недоумевающе передёрнув плечами, ответил атлант.

– А если ливень?

– Зонт открываю или в дом захожу…

– Понятно, – кивнул беловодец и, чуть помолчав, продолжил: – А естественное поведение предписывает терпеть зубную боль, потому что в естественных условиях нет зубных врачей. И мокнуть под ливнем, ибо в природе нет зонтиков и домов. Разве что пещера или шалаш.

– И зачем вы мне это говорите? – возмутился Великий Атлант.

– А затем, что для развитых видов и индивидуумов границы естественного поведения существенно раздвигаются, потому что эти виды изменяют природу. И естественное поведение нашей Матушки Земли тоже изменяется, потому что эти развитые виды уже её естественная часть. И то, что вы пытаетесь представить как нарушение естественного хода геологических процессов, на самом деле, вполне натуральное их развитие.

– Чушь! – возмутился атлант. – Никакой логики и смысла!

– Уважаемый Великий Атлант, – вмешался я, – убедительно прошу соблюдать правила вежливости и взаимного уважения. Мы не торговцы на торжище, а представители великих народов.

– Приношу извинения, – буркнул он, явно не чувствуя за собой вины.

– Не в извинениях дело, – вмешался хуанди. – Хотя наш Духовник совершенно прав – народы надо уважать. Но мне послышалось в словах многоуважаемого Великого Атланта скрытое обвинение кого-то из присутствующих в строительстве подводных сооружений. Как вы себе это представляете, коллега? Разве кто-либо из нас обладает подобными техническими возможностями?

– Техническими – нет, – усмехнулся атлант, – а биологическими – да.

– То есть? – не понял хуанди.

– Острова и стены строят подводные организмы – кораллы и им подобные, – объяснил атлант, – а вот кто показывает им, где и что строить, нам неизвестно. Однако очевидно, что микроорганизмы сами на строительные проекты неспособны.

– Коралловые острова их тоже кто-то заставляет строить? – усмехнулся беловодец.

– Заставляет, – кивнул атлант, – инстинкт. Но кто-то должен был вмешаться в работу наследственных программ, чтобы они принялись за строительство именно там, где они могут сохранить море, хоть в каком-то виде.

– А может быть, это инстинкт самосохранения? – вежливо предположил хуанди.

Атлант оторопел от такого предположения и воззрился на хуанди.

– Чей? – наконец прохрипел он. – Моллюсков?

– Нет, всего моря, – без улыбки ответил хуанди. – Впрочем, я не знаю, а предполагаю.

– Пожалуй, в этом предположении есть зерно истины, – вдруг хитро улыбнулся главный сегодняшний постановщик проблем, видимо, разглядев что-то, укладывающееся в его концепцию. В Атлантиде любят это словечко. У нас, в Беловодье, говорят «порядок вещей» или «мировоззрение».

– Не поделитесь ли с нами, любезнейший многоуважаемый, этим зёрнышком? – вкрадчиво спросил хуанди.

– Почему я? – улыбнулся Великий Атлант. – Это вы произнесли ключевое слово «самосохранение». Нам осталось только выяснить, кто озабочен самосохранением, и решение проблемы станет очевидным.

Он, как ему казалось, незаметно покосился в мою сторону и тут же посетовал на свою неосторожность. Мне даже жаль его: властитель дум, водитель миллионов, а извивается, как мотыль в капле воды.

– Ну, тогда всё ясно, – ехидно ухмыльнулся восточный беловодец. – Все народы видят, что более всего самосохранением озабочена Атлантида и её мудрое руководство. Не развлечения же ради они построили сопоставимые с окрестными горными системами защитные дамбы на востоке и западе Срединного моря, а дабы защитить своё море и жителей его прибрежных зон от прорыва Атлантического океана на западе и Белого моря на востоке.

Атлант даже покраснел от возмущения. Казалось, что он вот-вот кинется с кулаками на главу Восточного Беловодья, однако тогда это был бы последний его решительный поступок на посту Великого Атланта: международные правила общения глав народов категорически запрещали насильственные и просто грубые неуважительные действия. Нынешняя встреча балансировала на грани нарушения этих правил, но одновременные страсти вокруг международной гонки слегка оправдывали, вернее, делали понятными для народов эмоции их глав.

– Мы обязаны были это сделать! – воскликнул он. – Такая опасность действительно существует, особенно в условиях всемирного потепления, когда массы льда превратятся в воду, повысив уровень и Мирового океана, и Белого моря.

– Никто и не спорит, – удивлённо пожал плечами беловодец. – Я же подчеркнул мудрость руководства Атлантиды. Всё правильно. Но, может быть, вы опасаетесь, что таяние северных льдов на Белом море повысит уровень не только Ледовитого океана за счёт вытаивания Великой Ледяной Стены, но по мере таяния повысит и уровень Белого моря, которое может перехлестнуться и к вам в Срединное море? Вот и принялись за строительство подводных заграждений, которые преградили бы путь северным талым водам…

– Неправда! Ничем таким мы не занимаемся! Это антинаучно! – принялся словесно отстреливаться Великий Атлант. – Объясните ему, Наставник! Вы глава Храма Земли, и знаете о ней всё!

– Всё о планете знать невозможно, – улыбнулся я. – Впрочем, как и о любом живом организме. Ибо это системы живые, изменчивые и подверженные влиянию множества одновременно действующих случайных факторов, учесть которые для человеческого разума невозможно. Но наших знаний достаточно для того, чтобы подтвердить, что описанная уважаемым главой Восточного Беловодья опасность вполне реальна. Ледяная стена будет таять одновременно со всех сторон, и с южной, скорей всего, более быстро, а пока она не растает совсем, путь талой воде в Ледовитый океан будет закрыт, и она станет поступать в Белое море. Нечто подобное будет происходить и в Восточном Беловодье, поэтому глава его и демонстрирует понимание опасности, чем меня радует. И в ежегодных трудах Храма неоднократно были опубликованы работы по этому сценарию развития событий, но это станет ощутимым через пару-тройку столетий.

– Не сходится! – заявил атлант. – Подводные преграды не остановят приток талых вод.

– Подводные не остановят, – согласился я. – Но останутся ли они подводными через пару столетий? И в Восточном, и в Южном океанах множество надводных островов подобного происхождения.

– Так, – довольно потёр он руки, – значит, вы признаёте полезность этих сооружений?

– Я не отрицаю возможной их полезности, но не уверен, что она реализуется, – честно ответил я.

– Но вы разработали проект их создания и дали указание о строительстве! – уверенно выкрикнул Великий Атлант, словно вынося мне приговор.

– Кому, моллюскам? – улыбнулся я, возвратив аргумент его автору.

– Всем известны ваши особо доверительные отношения с морским народом!

– О, да! – признал я очевидное. – И я горжусь нашей дружбой. И всегда призывал людей поддерживать эту дружбу как основу гармоничной жизни на планете. Но это не значит, что я могу этому народу приказывать.

– Дружеский совет иногда действенней приказа, – в принятом обвинительном тоне заметил атлант.

– Уважаемый Великий Атлант, – строго сказал хуанди. – Вы ведёте себя по отношению к Духовнику недопустимо!

– Виноват, приношу извинения, – чуть поклонился в мою сторону атлант. – Я уверен, Наставник понимает, что мой тон продиктован не грубостью, а заботой о своём народе.

Я обратил внимание на счётчик в нижнем углу экрана: число болельщиков гонки уменьшилось на несколько сотен тысяч человек, то есть они переместили фокус с одного окна на другое. Народ почувствовал, что у нас тут становится жарко.

– Что ж, – кивнул я, – мне не хотелось мешать удовольствию болельщиков от созерцания соперничества на льду, не каждый день у нас происходит гонка, но поскольку интерес к нашему разговору возрастает и предмет его очень серьёзен, позволю себе схематично обрисовать ситуацию, пока общение наше не стало излишне эмоционально.

– Мы внимательно слушаем, Наставник, – заверил хуанди.

Остальные просто кивнули в знак внимания.

– Все могут ознакомиться с тем, что я сейчас скажу, по материалам исследований знатоков нашего храма за последние годы. Однако я понимаю, что большинство населения планеты чрезвычайно занято повседневными заботами в достаточно сложных для выживания условиях жизни на нашей доброй, но в большей части поверхности холодной планете. Доброй, во-первых, потому, что создала нас и позволяет жить, а во-вторых, по той неожиданной причине, что суровые условия жизни вынудили нас бережно относиться друг к другу: согревать замерзающих и спасать утопающих, кормить голодающих и предоставлять кров бездомным. Каждый из нас уверен, что если с ним случится беда, то и к нему придёт помощь, потому что таков закон нашей жизни, ставший внутренней потребностью. В этом высшая доброта и мудрость нашей Матери-земли. И надо всегда помнить, что она ничего не делает во зло своим детям, всем своим детям, а не только нам. Если кто-то из её детей станет творить зло остальным, она найдёт способ его остановить и образумить. Но это духовная часть, о которой я как ваш Духовник должен был напомнить. Теперь перейдём к научной части. Коли уж Великий Атлант поставил вопрос ребром, то надо добиться всеобщего понимания происходящих процессов и их последствий.

Все, наверное, помнят детскую сказку про Белого Ледовитого Змея и Тёплую Зелёную Змеицу, но вряд ли все понимают, почему то он оказывается сверху, то она, меняя климат планеты. А дело тут совсем простое: кто легче, тот и всплывает наверх. А удельный вес наших Великих Змеев зависит от степени их солёности. А солёность регулируется количеством пресной воды, которую несут с материка в океан реки. Сейчас они питают весной и летом Белое море, а раньше отдавали себя океану. Уже много столетий океан с ними разлучён и становится всё более солёным. Ещё и вымерзает из него пресная вода, превращаясь в лёд. Вот и уходит Ледовитый Змей наш всё глубже ко дну океана, а Тёплая Змеица поверх него достигает Великой Ледяной Стены, постепенно подтапливая её и делая климат теплее. Вроде бы хорошо на первый взгляд, которым нас одарил Великий Атлант. Казалось бы, что может быть плохого в смягчении климата? Однако не надо быть большим учёным, чтобы понять, что произойдёт, если Белое море в краткие сроки вытечет в океан, присовокупившись к пресной воде растаявших льдов. Ну, водители человечества, кто мне расскажет о последствиях?

– Я полагаю, – откликнулся невозмутимый хуанди, – что резко понизится солёность Ледовитого океана, и Белый Змей вынырнет из глубин, препятствуя тёплым водам Зелёной Змеицы, и в короткие сроки Великое Оледенение повторится, вырастет ледяная стена, перекрывающая путь рекам в океан и снова начнёт наполняться Белое море.

– Только в нём уже не будет морского народа! – воскликнул глава Восточного Беловодья. – Оно станет мёртвым и не сможет кормить народы, живущие по его берегам.

– И те несколько столетий, а то и тысячелетий, которые продлятся эти колебательные процессы, Беловодье будет громадным грязевым болотом, тщетно пытающимся высохнуть, потому что ежегодные половодья будут его смачивать, – добавил я красок в картину. – А потом эта грязь замёрзнет. Однако может произойти и другое. Повышение уровня Мирового океана за счёт таяния льдов и увеличившегося стока рек может привести к сокрушению искусственного и естественного западного перекрытия между Атлантическим океаном и Срединным морем и к затоплению густонаселённых, в основном, прибрежных участков суши Атлантиды. Повышение уровня океана на двести-триста метров – это не шутки, никакие дамбы не спасут. Кроме того, из-за перераспределения центров тяжести отдельных участков планеты нарушится равновесие тектонических плит, они начнут более активное перемещение, и активизируется вулканическая деятельность. Возможны разрушения наиболее тонких мест типа восточной перемычки между Срединным и Белым морями. Это, кстати, хоть и затопит дополнительные участки Атлантиды, может стать причиной установления долгого климатического равновесия в довольно тёплом его варианте. Правда, по нашим расчётам, превратится в пустыню большая площадь северного побережья Срединного моря, но зато относительно быстро и надёжно высохнет и станет пригодным для жизни дно Белого моря. Но – без морского народа… А если воды Белого моря не найдут иного, кроме северного, выхода в океан, то колебания так и будут продолжаться.

Повисло долгое молчание. И мы, «отцы народов», и сами народы, по крайней мере, та часть, что слушала нас, задумались. Хотя, если честно, я не думал, а представлял то, что сам только что обрисовал. Получалось страшновато. В реальности, скорей всего, окажется ещё ужасней, потому что подобные перерождения планеты человеческим разумом трудно представимы. Земля, как змея, меняет кожу, должны ли её заботить те микроорганизмы, что успели поселиться на её старой коже? Нам очень хочется думать, что должны, но не для того ли нам дан ею разум, не для того ли она растягивает этот процесс на века, чтобы мы успели найти решение и уцелеть? В результате последнего всемирного потопа человечество выжило и даже достигло некоторых высот знаний о мире. Может быть, теперь стоит попробовать не только самим выжить, но и другим помочь?

Первым пришёл в себя Великий Атлант. У него была цель, и он к ней упорно двигался.

– Из сказанного я делаю вывод, что духовные наставники мира, воспитанные в храмах Пояса Беловодья и несущие его знания всем народам, прекрасно представляют, что происходит с планетой, и имеют некий план поведения человечества в этих обстоятельствах. Верно?

– Отчасти, – ответил я. – Представляем, но не прекрасно, а приблизительно, в меру наших знаний и мыслительных возможностей. А план человечество должно вырабатывать сообща. Собственно, наш сегодняшний разговор есть один из этапов в долгом процессе выработки решения.

– А тем временем подводные хребты, острова, перемычки растут и внесут свои поправки в течение естественных процессов.

– Дались вам эти естественные процессы! Если бы человечество подчинялось естественным процессам, его давно бы уже не было! – воскликнул в сердцах горячий восточный беловодец.

Он был молод, умён, энергичен, красив настоящей мужской красотой, потому его и выбрал своим руководителем народ Восточного Беловодья. Не единственным, разумеется, но главным. Этот народ желал чувствовать себя молодым.

– В естественных процессах, по крайней мере, нет злого умысла, – поморщился от излишне напористого тона собеседника атлант. – Или недостаточной продуманности, – снисходительно добавил он. – Они естественны, и мы должны существовать, учитывая их действие.

– И кого же вы обвиняете в злом умысле или глупости, коллега? – тихо поинтересовался хуанди. Видно было, что он сознательно понижает накал страстей.

– А кто у нас носитель планетарной концептуальной власти? – холодно улыбнувшись, ответил вопросом Великий Атлант. – Кто у нас хранитель и источник знаний о планете, олицетворение и воплощение всемирной мудрости?

Он открыто смотрел на меня, чуть побледнев от собственной дерзости. В смелости ему не откажешь, а вот в мудрости…

– Что ж, уважаемый, – кивнул я. – Вы долго разбегались, но быстро перескочили ту грань, которая отделяла обмен мнениями от неизбежности судебного процесса. Вы обвинили всех духовных наставников в том, что они ведут человечество по ложному, а значит, губительному пути. Причём допускаете наличие злого умысла с нашей стороны. По закону уважаемые хуанди и глава Восточного Беловодья становятся судьями, я – обвиняемым, вы – обвинителем. Хуанди, вы как совершенномудрый муж должны принять на себя ведение процесса. Прошу…