Текст книги "Рождение и гибель цивилизаций"

Глава 23
Морские народы покоряют сушу

Разгром Александром Македонским Персии, завоевание им Малой Азии, Сирии, Египта, Месопотамии, Ирана, Средней Азии, его вторжение в Индию были следствием высвобождения огромной энергии, которая была сконцентрирована в морских государствах. Хотя империя Александра оказалась недолговечной, создание эллинистических государств в Северной Африке и Западной Азии свидетельствовало также и об огромном созидательном потенциале морских цивилизаций.

Победы Александра имели разнообразные последствия для развития цивилизации. Во-первых, они привели к торжеству греков над своими давними конкурентами – финикийцами. Разгром неприступного Тира, а затем эллинизация финикийских городов в конечном счете привели к исчезновению Финикии с карты мира. Во-вторых, следствием войн Александра явилось распространение греческой культуры на земли сухопутных держав. В-третьих, в результате этих завоеваний сухопутные торговые и речные пути в центральной части цивилизованного мира оказались подчиненными морской торговле. Основанная Александром Македонским на средиземноморском побережье Александрия Превратилась после разрушения финикийского Тира в крупнейший торговый, финансовый и культурный центр Средиземноморья. Международные торговцы сухопутных держав легко интегрировались в эту систему. Как отмечалось в «БСЭ», «завоевание Востока греческим капиталом содействовало особенно быстрому росту иудейского капитала». Коммерческие отношения, привязывавшие людей к рынку и поощрявшие развитие специализации в хозяйственной деятельности, еще шире стали распространяться в странах центральной магистрали после походов Александра Македонского.

Потерпевшие поражение после этого передела торгового мира финикийцы, даже утратив свою родину, не желали уходить с исторической сцены. В этом им помогала геометрия морских коммуникаций. По мере расширения морских торговых связей по всему бассейну Средиземного моря его хозяином должен был стать тот, кто находился в его центре. Такое положение занимала бывшая колония финикийцев, превратившаяся в самостоятельную республику – Карфаген. Расположенный на среди морском полуострове в центральной части Средиземноморья Карфаген создал вокруг себя мощное поле притяжения. В основе его возвышения была морская торговля, особенно работорговля. Его «электронная оболочка» состояла из земель Северо-Западной Африки, южной Испании, Сицилии, Сардинии, Корсики, Балеарских островов и ряда других.

Однако геометрия Средиземного моря предопределила и место, где должен был возникнуть основной соперник Карфаген. Рим находился в центре Апеннинского полуострова, расположенного в середине Средиземноморского бассейна. Средиморская Сицилия, расположенная между Италией и Карфагеном, по тем же правилам морской геометрии стала первым полем боя двух соперников за гегемонию в Средиземном море.

Центральное положение Рима в Средиземноморье определило главную роль, которую он должен был сыграть в развитии морских цивилизаций. Успешное выполнение этой роли предполагало высокую требовательность к себе. Как и народы нецивилизованной ноосферы, римляне, особенно римские патриции, славились исключительной выдержкой и выносливостью, смелостью и решительностью. Олицетворениями непреклонности духа стали такие римляне, как Муций Сциволла и безымянный римский солдат в Помпее, не оставивший свой пост в момент землетрясения. Поддержание боевого духа и беспрекословной дисциплины в военизированном римском государстве, соблюдение «суровых, но справедливых законов» стали характерными особенностями культуры и национального характера Рима.

Другим важнейшим условием для успешного исполнения своей роли была способность к восприятию наивысших достижений окружающих цивилизованных стран. Имитация чужих достижений во многом объясняет поразительные успехи римлян. Вначале своего движения по ступеням цивилизации римляне следовали образцам соседей-этрусков, опережавших римлян по уровню развития. В период противостояния с Карфагеном Рим постарался – взять на вооружение военно-морскую технику карфагенян, чтобы добиться успеха в Пунических войнах. Одновременно римляне старались использовать опыт хозяйственного развития Карфагена, чтобы добиться более высокой производительности труда в сельском хозяйстве. По распоряжению римского сената трактат карфагенянина Магона об организации труда на сельскохозяйственных плантациях был переведен на латинский язык. Лишь достигнув уровня Карфагена в военном и экономическом развитии, а затем превзойдя его, Рим смог претендовать на роль хозяина Средиземноморья.

Последующие победы Рима над греческими колониями, а затем над Грецией и эллинизированными странами Азии были бы невозможны, если бы жители этого города на Тибре не постарались воспользоваться достижениями греческой цивилизации. Если ранние дома в Риме строились по этрусскому образцу, то в последующем они сооружались в подражание греческому стилю. Рим «взял на вооружение» греческую культуру с ее вниманием к воспитанию всесторонне развитого человека. Греческий героический эпос стал частью римского эпоса, на котором воспитывалось подрастающие поколения. Приобщение к греческой культуре существенно усилило интеллектуальный и духовный потенциал Рима.

В дальнейшем по мере продвижения на Восток римляне стали выбирать в качестве примеров для подражания образ жизни Персии и изобретения древних стран Востока. Во времена Империи римляне строили свои дома в подражание персидским жилым зданиям с добавлением цветочных клумб. В это же время в Риме сооружались водопроводы, изобретенные еще ассирийцами, и. канализационные систем, также изобретенные в Месопотамии.

Логика борьбы за гегемонию в Средиземноморье приводила к расширению «электронной оболочки» Рима. Завоевывая сушу, морские народы распространяли свои порядки далеко за пределы побережья в глубь континентов. Словно саламандры из романа К. Чапека, морские государства превращали континентальную сушу в пограничную зону «вода-суша». (Как следует из главы этого романа, названной «По ступеням цивилизации», успехам саламандр помогала их феноменальная способность подражать людям.) Земная суша служила для морских народов продолжением морской поверхности, а сухопутные и речные пути – продолжением морских торговых путей. Их средиморскими землями становились торговые города, выраставшие не только на морских побережьях, но и на пересечениях сухопутных и речных путей.

Распространение образа жизни средиземноморских народов за рамками своего бассейна было бы невозможным, если бы оно не сопровождалось постоянными усовершенствованиями, учитывающими иные географические условия. Расширение колониальных владений морских стран привело, в частности, к тому, что производство сельскохозяйственных продуктов, которым в течение нескольких тысячелетий занимались в цивилизованном поясе и на его окраине, было налажено далеко за пределами 40-а градусов северной широты. А ведь это потребовало прогресса в технике сельскохозяйственных работ и использования видоизмененных сортов растений.

Для того, чтобы создать уроженцам Средиземноморья привычные им бытовые условия в северных краях, надо было строить такие дома, которых прежде там никто не строил. Строительство в Галлии, Британии и Германии, Паннонии и Дакии римских городов-крепостей, оснащенных водопроводами и банями, вынудило римлян изобрести центральное отопление. Сооружение крупных зданий в Риме, подобных тем, что строились в первых цивилизованных странах, зачастую было связано с применением новых материалов и иной строительной техники. Отчасти по этой причине римляне открыли и впервые стали применять бетон. Римляне первыми стали использовать строительные леса в жилищном строительстве. Движение цивилизации вширь способствовало техническому прогрессу, ускоряло его.

Влияние экстенсивного развития империй на интенсификацию прогресса проявлялось в самых разных областях жизни. Расширение границ империи и вызванная этим необходимость быстрой переброски армий из одного ее конца в другой требовало хороших дорог. Римляне особенно преуспели в совершенствовании техники дорожного строительства. Римские инженеры не только разработали приемы строительства прямых и мощенных дорог, а также мостов через крупные реки, но и создали новые приборы, применявшиеся в ходе этих работ.

Создание Римской империи сконцентрировало огромную энергию «атомных структур» бассейна Средиземноморья. Как справедливо замечал де Кэмп, «создание большой и хорошо управлявшейся империи с единым официальным языком и без внутренних барьеров само по себе способствует материальному процветанию. Устранение национальных границ стимулирует развитие торговли, а это вызывает накопление богатства, что, в свою очередь, обеспечивает условия для осуществления научных исследований и инженерных работ. Облегчение условий для передвижения само по себе стимулирует технический прогресс, так как… увеличивает количество общающихся друг с другом, взаимосвязанных людей, а поэтому открытие, сделанное в одном месте, быстро распространяется на остальную страну». Поставив себе на службу экономический и культурный потенциал покоренных им государств, Римская империя превратилась в одну из самых крупных держав мира, а ее столица, Рим – в один из величайших центров цивилизации.

Даже бедные свободные граждане Рима получали бесплатно хлеб и яркие зрелища. Казалось, что идея Римской империи была воплощена в Колизее. Это сооружение символизировало равные возможности всех свободных жителей Вечного города лицезреть жестокие зрелища, которые ими наиболее ценились. Сами же зрелища олицетворяли всевластие Рима над людьми и зверями, населявших известный им мир, то есть над всемирной биосферой и ноосферой.

Наступление на нецивилизованную ноосферу привело к подчинению Риму значительной части Западной Европы. Средиземноморская империя навязала значительной части Европы свои порядки и свои границы. Северный путь перестал служить географической осью Европы, соединявшей ее с остальной Евразией, а поэтому в пределах Европы вокруг него так и не стали складываться цивилизованные государства. Европа оказалась разделенной на две части: «цивилизованную» (в пределах империи) и «варварскую» (за ее границами). Пиренейские, кельтийские, иллирийские, фракийские племена оказались в основном в пределах империи. Германские, славянские, летто-литовские племена в основном – за ее бортом. Одновременно римляне проводили политику натравливания одних племен на другие, следуя принципу; «Разделяй и властвуй». Последствия разделения Европы отразились в языках, культуре и истории европейских народов на протяжении последующих двух тысячелетий.

Одновременно Рим распространял свое влияние на цивилизованный мир. Римские легионы методично вгрызались в страны с тысячелетней культурой, превращая их в продолжение своей морской державы. И все же экспансия Рима стала постепенно замедляться, а затем прекратилась. Почему же его марш по планете был остановлен?

Глава 24
Сколько было средиземных морей?

События после поражения Персии в войнах против греков, казалось бы, свидетельствовали о неуклонном движении средиземноморских государств к достижению мировой гегемонии. Римская империя представляла собой значительно более могучую и сплоченную державу, чем империя Александра Македонского, а потому можно было бы ожидать, что покорение римлянами всех стран цивилизованного мира – это лишь вопрос времени. Однако продвижение Рима на восток было остановлено Парфией, возникшей в середине III века до н. э. на территории современной южной Туркмении и иранского Хорасана, а затем покорившей земли от Каспия до Персидского залива и от Евфрата до Инда. Хотя порой Риму удавалось в ходе войн с Парфией овладевать ключевыми странами центральной магистрали – Арменией и Месопотамией, Парфия не раз отбрасывала римские легионы и даже захватывала Малую Азию, Сирию и Палестину. Несмотря на постепенное ослабление Парфии, Рим так и не сумел повторить завоевания Александра Македонского в Азии, и его границы остановились в начале II века н. э. за пределами Армении и Месопотамии.

Если исходить из того, что рабовладельческий строй являлся наиболее передовым для древней истории, то в таком развитии событий не было логики. По сравнению с Римской империей Строй, существовавший в Парфии, не был «развитым рабовладельческим». По имеющимся у историков сведениям, он напоминал тот, что был характерен для всех древних сухопутных государств. Главными производителями были свободные сельские труженики, объединенные в общины. Государство облагало их налогами или заставляло обрабатывать «царские земли». Помимо царя, обладавшего своими землями, существовал и значительный слой знати, на землях которой трудились свободные труженики. Лишь на части земель, принадлежавших верхам, трудились рабы, которые пополнялись главным образом за счет военнопленных. Однако, как и в других древних цивилизованных странах, рабство не стало значительным источником общественного производства в Парфии.

В то же время все более значительную роль в развитий Парфии играли города. В них процветали ремесла, ориентированные на рынок. Развитию товарного производства в немалой степени способствовали международные торговые связи, в частности, со странами Средиземноморья. Вместе с тем положение Парфии во многом определялось ее тесными отношениями с Индией, Китаем и другими странами Южной Азии.

Эти страны не были погружены в спячку, терпеливо ожидая прихода завоевателей с запада, а продолжали развиваться своим путем. Они избежали превращения в рабовладельческие державы. Трудно было уложить общественную организацию Этих стран и в прокрустово ложе представлений о европейском феодализме. Хотя и в Китае, и особенно в Индии власть богатых землепользователей была огромной и они старались расширить сферу своего контроля над землей и зависимыми от них крестьянами, последние не были их собственностью. В Индии и Китае земля была государственной собственностью, и права местных помещиков постоянно оспаривались верховной властью государства. Противостояние между интересами централизованного государства и местными крупными землевладельцами было источником постоянных конфликтов и усиливало центробежные тенденции, которые порой приводили к распаду единых держав в Индии и Китае. Большая зависимость Китая от ирригационных систем способствовала более быстрому восстановлению централизованной власти, чем в Индии. Последняя чаще превращалась в поле боя соперничавших между собой отдельных княжеств.

Восстановлению единства обеих стран способствовала стабилизирующая роль ее сельских тружеников. Древние трудовые, житейские, культурные, мировоззренческие традиции сельских тружеников, накопленные веками, являлись огромной созидательной силой, обеспечивавшей производительность сельской общины, прочность ее структуры. Несмотря на повторявшиеся восстания, смуты, расколы, войны и нашествия кочевых народов, владения централизованных государств на полуострове Индостан и на землях, лежавших по обе стороны течений Хуанхэ и Янцзы, медленно, но постоянно увеличивались.

Еще в III веке до н. э. под властью династии Маурьев оказалась территория, на которой ныне размешается почти вся республика Индия (без штатов крайнего юга), Бангладеш, Пакистан и Афганистан! Идейным орудием для создания новой империи стала буддийская религия. Учение Будды отвергало брахманизм, освещавший строй прежних государств, существовавших до империи Маурьев. Видимо, эта религия, провозглашавшая иллюзорность окружающего мира, непостоянство сущего и возможность спасения для каждого, отвечала интересам руководителей новой империи, разрушивших прежнюю брахманистскую культуру, и открыла больше возможностей для представителей недавно угнетенных каст. Идея равенства всех людей, присутствующая в учении Будды, отвечала скрытым чаяниям широких слоев населения, мечтавших о ликвидации тяготивших их социальных и классовых барьеров разделенного общества.

Примерно в те же времена, когда создавалась империя Маурьев, а на западе цивилизованного пояса рождалась Римская империя, под властью династии Цинь, а затем династии Хань оказались объединенными все земли нынешнего восточного Китая.

Расширение пределов Индии к Китая, первоначально сложившихся вокруг сухопутных дорог зверей и речных потоков, не только обеспечило их дополнительным пространственным резервом прочности (о чем выше шла речь). Продвижение по пространствам земной суши Индостана и междуречий Китая в конечном счете позволило этим державам выйти на морские побережья. В отличие от Египта, Месопотамии и других стран центрального перекрестка Индия и Китай не были изначально привязаны к линейному порядку сухопутной магистрали и течения рек. Они активно осваивали обширные морские побережья. В результате этого в Южной Азии морская периферия оказалась в значительной степени под властью сухопутных держав. Не маргиналы древней цивилизации – крито-микенцы, финикийцы, греки, этруски, римляне, а представители древних цивилизованных стран – индийцы и китайцы – стали первыми мореходами Южной Азии.

Условия для развития мореплавания там были схожи с теми, что существовали в Средиземном море. Правильно ли именовать лишь Средиземное море средиземным? Разве это единственное море, окруженное почти со всех сторон сушей? Не являются ли еще более средиземным Красное море? А почему не считать средиземным морем Персидский залив?

Кстати, почему Персидский залив, расположенный к северу от Аравийского полуострова, является заливом, а Красное море, представляющее собой почти такой же водный бассейн и находящееся к югу от Аравии, является морем? Какие качества позволяют Мексиканскому заливу считаться заливом, а почему расположенное к югу от него Карибское море следует именовать морем? А нельзя ли их всех считать средиземными морями?

Строго говоря, все моря являются не более, чем заливами Мирового океана, а некоторые из них представляют собой заливы океанских заливов. Вдаваясь в континентальную сушу, заливы Мирового океана, как правило, окружены почти полностью или отчасти этой сушей. Порой же они располагаются между континентами и цепочками островов, отчасти отрезающих их от Мирового океана. По этой причине подавляющую часть морей можно считать средиземными. Во всяком случае для людей, осваивающих Мировой океан, моря тем и отличались от океана, что, плавая вдоль их границ, можно было или не терять из виду тот или иной континент, или лишь ненадолго удаляться от земной суши, в том числе от островов.

С этой точки зрения можно признать средиземными, то есть расположенными среди земель континентов и островов, такие моря, как Балтийское, Белое, Охотское, Японское, Южно-Китайское, Яванское и даже Северное, Желтое, Андаманское и многие другие моря и заливы.

Поскольку по всему краю Южной Азии существовали средиземные моря, то во всех странах, расположенных вдоль сухопутной магистрали, имелись условия для возникновения и развития мореплавания. Индийским мореплавателям принадлежит приоритет в открытии и освоении морских путей от Персидского залива до Китая. Мореплавание в этой стране очень активно развивалось, в V веке в Индии строились корабли, на которых можно было перевозить сотни пассажиров (подобных которым не знали в это время на Западе).

Позже в освоении морских маршрутов к индийцам присоединились с востока китайские мореходы. С тех пор район Филиппинских островов и весь островной мир к югу от Южно-Китайского моря стал именоваться в китайской литературе «странами Южных морей». Восточный морской путь вел от побережья нынешней провинции Фуцзянь через Тайваньский пролив к Филиппинам, затем к Калимантану, Сулавеси и Молуккским островам. Западный путь шел от юго-восточного побережья Китая к Индокитаю, затем к Малайскому полуострову и далее через Малаккский пролив к Суматре. Здесь путь разветвлялся: одна ветка шла к островам Ява, Бали и другим; вторая ветка направлялась к Шри Ланке и Индии, а затем к Персидскому заливу.

Мореходами стали и жители других сухопутных земель Азии, такие как персы и арабы. На землях Аравийского полуострова и Ирана создавались крупные порты. Так вокруг берегов Азии от Синайского полуострова и устьев-Тигра и Евфрата до берегов Японии сложились единые морские пути, намного превосходящие те, на осях которых выросли морские цивилизации Запада.

Как и в Средиземном море, в бассейнах южных средиземных морей центрами притяжения становились средиморские земли, занимавшие схожее положение с Италией, Крымом или островами Эгейского моря. В Персидском заливе – это полуостров Катар и северный угол Аравийского полуострова, отделяющий Персидский залив от Оманского. Арабский город Герры, расположенный к западу от Катара, а также сам полуостров вошли в пояс цивилизованных стран уже к середине I тысячелетия до н. э. В начале I тысячелетия н. э. очаги оседлой цивилизации были созданы и в северном углу Аравийского полуострова.

В Красном море схожее положение занимает южный угол Ара-виц, отделяющий это море от Аденского залива. Морские маршруты соединяли этот регион, называвшийся Счастливой Аравией, с Индией и странами «Африканского рога». Сухопутные же пути через Аравию соединяли ее южную часть с городами финикийцев и филистимлян. Здесь на юге Аравии в конце II тысячелетия сложилось высокоразвитое Минейское царство, а затем – Сабейское царство, которое упоминается в Ветхом завете в рассказе о царице Савской.

В Аравийском море и северной части Индийского океана в средиморском положении находятся восточный угол Аравии, «Африканский рог» и Мальдивские острова. Эти регионы также оказались в орбите цивилизованных государств к началу I тысячелетия н. э.

Между Аравийским морем и Бенгальском заливом располагается средиморская земля – Цейлон (Шри Ланка). Начиная с V века до н. э. и затем на протяжении многих веков остров заселялся выходцами из Индии. Благодаря своему средиморскому положению Шри. Ланка существенно опередила многие районы континентальной Индии по уровню развития.

В последующем острова, расположенные вдоль побережья Южной Азии, прежде всего острова Малайского архипелага, и участки южноазиатской суши, выступающие в моря, стали местами рождения первых цивилизованных государств в этом регионе мира. Новые государства создавались не племенами охотников и собирателей, живших здесь с древних времен, а мореплавателями, оседавшими здесь по мере освоения морских просторов.

Дальневосточным аналогом Средиземного моря является бассейн Желтого, Восточно-Китайского и Японского морей. Здесь Корейский полуостров занимает положение, подобное Италии. Сильно вдаются в моря Шаньдунский и Ляодуньскнй полуострова. Положение островов Японии с их внутренним морем схоже с положением греческих островов или Сицилией, Сардинией и Корсикой. На всех землях дальневосточного Средиземного моря с конца I тысячелетия до н. э. мореходство способствовало развитию цивилизованных государств.

Шри Ланка была постоянным местом эмиграции индийцев, китайские же переселенцы устремлялись в Корею. Приток китайских переселенцев и наличие тесных связей с Китаем обусловили сильное влияние этой древней и могучей державы на развитие Кореи и становление там государственности. В то же время, как и на Шри Ланке, в Корее сложилась самобытная культура, которая, в свою очередь, распространялась за пределы полуострова и, в частности, на Японские острова.

Развитие Китая и Корен и миграция переселенцев из этих стран во многом повлияло на развитие культуры Японии. Как утверждает Л. Н. Гумилев, «подобно тому, как в Средиземноморье возникла Pax Romana, на Дальнем Востоке чуть было не была создана Pax Sinica». Однако развитие этого региона пошло по-иному пути, чем западное Средиземноморье.

Возникшие на всех средиземных морях, расположенных вдоль пояса древних государств, средиморские земли стали опорными пунктами новой полосы цивилизации. Впоследствии некоторые из этих точек земной суши, пересекавшихся с морскими путями, превратились в мощные центры мирового развития. Однако в отличие от бассейна западного Средиземного моря освоение средиморских земель стало делом крупных сухопутных держав, прежде всего Индии.

Подобно финикийцам и грекам в Средиземном море, индийские мореходы создавали свои колонии и новые очаги цивилизации на средиморских землях Южной и Юго-Восточной Азии. Индийские мореходы оказали существенное влияние на развитие юга Бирмы. Сложившееся здесь в I веке н. э. царство Пегу с самого начала испытывало сильное влияние индийской культуры, что отразилось на дальнейшем развитии Бирмы.

Активное использование индийскими мореходами среди морского положения полуострова Малакка и появление там индийских поселенцев способствовали ускорению общественных процессов и развитию там государственности. Характерно, что первые государства Малакки возникли в I веке н. э. на пересечении торговых путей из Индии в Китай.

Другом объектом индийской колонизации стала южная часть Индокитая, расположенная между Сиамским заливом и Южно-Китайским морем. На юге нынешней Камбоджи и вьетнамской провинции Намбо в I столетии н. э. сложилось государство, известное китайцам под названием Фунань. Находясь на морском пути между Индией и Китаем, Фунань испытывало сильное влияние культуры этих двух держав. Со временем оно превратилось в самостоятельное и влиятельное государство древности.

По мере развития морской торговли между Дальним Востоком, Индией и Западной Азией, индийские мореходы стали осваивать средиморские земли Индонезии, особенно острова Суматра׳ и Ява, расположенные в непосредственной близости от морских путей.

Под воздействием морской торговли активизировались и древние торговые пути. Со II века до н. э. начал складываться торговый маршрут, получивший название «Великий шелковый путь», поскольку по этому маршруту в Средиземноморье поступал шелк и другие товары из Китая, а также из Индий и иных далеких стран.

Если сравнить Великий шелковый путь с предполагаемой центральной сухопутной магистралью, по которой следовали звери и охотники, то нетрудно убедиться, что они проходили в одном направлении и в значительной степени совпадали. Разумеется, торговые караваны избегали забираться высоко в горы и пересекали водные барьеры. Благодаря последнему обстоятельству Великий шелковый путь, начавшись на средиземноморском побережье в районе Тира и уводя на север по древним сухопутным дорогам, пересекал Евфрат, не забираясь высоко к его Верховьям. Затем, спустившись на территории Месопотамии до Багдада, путь снова пересекал реку, на сей раз Тигр. Путь от низовий Тигра до города Мерв шел по кратчайшей сухопутной дороге через Иранское нагорье.

У Мерва Великий шелковый путь раздваивался на альтернативные маршруты – северный и южный. Северный пересекал Аму-Дарью, достигал Самарканда, а далее шел через Синьцзян в Китай. Южный более соответствовал южноазиатской сухопутной дороге. В городе Балх он соединялся с веткой из Индии, которая приводила к реке Инд. Затем южный путь приближался к истокам Аму-Дарьи, пересекая реку в ее верховьях, а затем через горные хребты Памира вел в Синьцзян. Через центральную часть

Синьцзяна южный путь вел в глубь Китая и в городе Дуньхуан соединялся с северным маршрутом. Далее путь вел к Ланьчжоу (провинция Ганьсу), а затем к городу Сиань (провинция Шэньси). Сходство южного маршрута Великого шелкового пути, просуществовавшего до XVI века, с предполагаемой южноазиатской сухопутной дорогой, которой пользовались древние звери и охотники, свидетельствует в пользу того, что давняя история продолжала оказывать мощное воздействие на развитие человечества на протяжении многих столетий. В то же время было очевидно, что развитие мореходства дало мощный импульс для подъема древнего сухопутного пути и превращения его в центральную торговую магистраль мира.

Не только центральная сухопутная магистраль, но и другие сухопутные, а также речные маршруты оказались связанными в единую сеть торговых коммуникаций. Содержание товарообмена и ритм движения товаров по этой системе коммуникаций все в большей степени зависели от морской торговли. Преодолев благодаря мореплаванию, рамки отдельных государств, торговцы Индии, Китая, Персии, Сирии, Аравии и других стран рассматривали всю земную сушу как подобие морских просторов, по которым они желали беспрепятственно перемешаться со своими товарами. Узы профессиональной, кастовой, а нередко также национальной и религиозной солидарности оберегали особый наднациональный статус международных коммерсантов.

Под влиянием развивавшейся торговли росли новые города, создавались центры ремесел. Как и везде, морская торговля стран Южной Азии способствовала созданию единого мирового рынка, который во все возраставшей степени диктовал свой ритм и темп хозяйственному развитию всех цивилизованных стран. И все же влияние мореплавания на развитие общества проявилось по-разному в различных частях света. Несмотря на повсеместное завоевание международной торговлей наднационального положения на Востоке, торговые касты были ограничены всевластием централизованных государств Китая, Индии и других стран. Торговцы не стали привилегированным сословием. Их доходы облагались немалыми государственными налогами. Их деятельность находилась под строгим государственным контролем. Торговля некоторыми товарами (продуктами горных разработок, солью, спиртными напитками) была государственной монополией. Специальные чиновники следили за правильностью мер и весов, порядком на рынках.

В то время как морская торговля в западном Средиземноморье стала монополией Финикии, государств Эгейского моря, а затем Карфагена и Рима, значительная часть торговли от Персидского залива до Желтого моря находилась в руках Китая и Индии. Став инициаторами в развитии мореходства и морской торговли, Индия, Китай и другие страны не позволили промежуточному звену в механизме отношений между цивилизацией и остальной ноосферой выйти из под их власти. Хотя созданные на средиморских островах и полуостровах мореходные государства были самостоятельными, они находились под сильным экономическим и культурным влиянием Индий и Китая. Япония, занимавшая средиморское положение в дальневосточном средиземном море, рискнула бросить вызов Китаю лишь по мере его ослабления много столетий спустя после создания мореходных путей вокруг берегов Азии.

Хотя государства южных и дальневосточных средиземноморий успешно развивались, добились немалого процветания и некоторые из них порой предпринимали попытки расширить свои владения, их экспансии противостояли превосходившие в морской мощи сухопутные державы. Хотя в этих странах, как и в государствах западного Средиземноморья, активно развивалось рабовладение, в силу того, что они не смогли порабощать одну страну за другой, применение рабского труда не достигло такого уровня, как в Карфагене или Риме. Хотя развитие мореплавания способствовало смещению центров развития в Китае и Индии к морским побережьям, интересы централизованных держав сдерживали центробежные тенденции и препятствовали созданию агрессивных морских империй, подобных тем, что возникли на западе цивилизованного пояса.