Текст книги "Рождение и гибель цивилизаций"

В результате морская периферия Индии и Китая не превратилась в раковую опухоль, угрожавшую жизни стран цивилизованного пояса. Морские коммуникации стали для Китая, Индии и других стран Востока ветвями, протянувшимися через средиземные моря и пустившие корни на прежде недоступных землях. Разраставшаяся периферия была скорее подобна свежей кроне на старом дереве. Словно новая листва, собирающая энергию света и питающая ею дерево, морская торговля сухопутных стран и колонизация средиморских земель существенно усилили обмен веществ в странах цивилизованного пояса.

Хотя жесткие структуры иерархического общества сдерживали социальные и идейные движения, энергия морской торговли стимулировала развитие хозяйства, науки, техники, культуры. Такое стимулирование позволяло ослабить негативные последствия узкой специализации и, напротив, мобилизовать ее положительные стороны. В отличие от народов Средиземноморья, народы Индии, Китая и других стран центральной Магистрали имели в своем распоряжении огромные резервы древних знаний, трудовых навыков, организационного опыта. Эти интеллектуальные богатства творчески соединялись с оригинальными мыслями, Подсказанными мореходством и развитием торговых связей. Централизованное: государство, с одной стороны, консервировало разделенность общества, но, с другой стороны, способствовало консолидации его трудовых и творческих усилий, активизированных развитием мореплавания.

Сохранение в странах древнего цивилизованного пояса культурных традиций, опирающихся на опыт тысячелетий, позволяло им продолжать углубленный поиск истин о природе. Пока ученые Греции и Рима только нащупывали путь к тайнам мироздания, Индия стала родиной многих научных открытий. Задолго до европейцев индийские астрономы узнали о шарообразности Земли и о ее вращении вокруг своей оси. Индийские математики первыми создали десятичную систему и так называемые «арабские», а на самом деде» индийские» цифры». Выдающиеся математики Индии открыли извлечение квадратных и кубических корней и с большой точностью определяли соотношение между радиусом круга и его площадью. Индийские химики научились создавать различные кислоты (соляную, серную, азотную), соли, красители, изделия парфюмерии. Высокого развития достигла металлургия. Из слитков индийского железа, которым эта страна стала славиться еще во времена Римской империи, в Дамаске изготавливали уникальные клинки. Большие успехи были достигнуты в строительстве гидросооружений: плотин, водоподъемных колес, ирригационных систем. Столица империи Маурьев Паталипутру представляла собой город в 15 километров длины и 3 километра ширины. Она была обнесена стеной с 570-ю башнями.

Высокого уровня развития достигла в эти столетия и китайская цивилизация. Как и в Индии технические достижения Китая опирались на успехи китайских ученых в различных науках, продолжавших развивать многотысячелетние традиции научной мысли. Особенно высокого развития достигли астрономия, математика, фармакология и медицина, а также агрономия.

В I веке китайцы научились чередовать посевы различных культур, использовать разнообразные методы удобрения м предпосевной обработки семян, соблюдать точные сроки посева и сбора урожая. Свидетельством большого значения сельского хозяйства в жизни страны было беспрерывное сооружение крупных ирригационных систем. В V–IV веках до н. э. в Китае были сооружены каналы, соединившие ряд крупнейших рек страны. Их строительство продолжалось до XIII века, когда было завершено создание Великого канала от Пекина до Ханчжоу.

Один из продуктов китайского сельского хозяйства – шелк становится главным предметом экспорта из Китая, а в Риме и в других странах Запада китайцев стали называть «людьми, производящими шелк». Помимо шелка в мире были известны и другие изделия Китая. В начале I века до н. э. китайцы освоили производство бумаги. Наряду с Индией Китай экспортировал в Рим высококачественное железо, и, по свидетельству Плиния, это железо считалось наилучшим.

Ярким свидетельством созидательного потенциала страны явилось сооружение в III веке до н. э. Великой китайской стены длиной в 4 тысячи километров, высотой в 10 метров и шириной, достаточной для того, чтобы по стене могли проехать несколько всадников в ряд. Через каждые 60—100 метров по стене были воздвигнуты башни. Это сооружение, на строительстве которого было занято более 2-х миллионов человек, позволило китайцам успешно отражать многочисленные набеги и даже крупные нападения кочевых народов.

Заботясь о сохранности своих границ, Индия и Китай не замыкались в них, а активно расширяли связи с внешним миром, особенно торговые. Индия, Китай и другие страны Востока выступали экспортерами готовых изделий, нередко требовавших высококвалифицированного труда, а Запад являлся потребителем таких товаров. Таким образом, в этих отношениях Восток выступал как регион развитый, а Запад – как развивавшийся.

Аккумулируя огромные материальные и интеллектуальные богатства, Восток был целью завоевательных походов западных морских держав и становился образцом для подражания. В Вавилоне, этом древнем центре цивилизованного мира, Александр Македонский пожелал основать столицу своей империи. Все более значительную роль в Римской империи приобретали торговые города, расположенные на ее востоке. После завоевания Египта римлянами торговая Александрия, имевшая тесные связи со странами Востока, стала вторым после Рима городом Римской империи и насчитывала более 1 миллиона жителей. ВI–II веках наибольший расцвет переживали азиатские провинции Азии, связанные морской и караванной торговлей со странами Востока. Перемещение столицы Римской империи из Рима в Константинополь явно свидетельствовало о смешении центра империи к Востоку.

Во времена Империи римляне все больше подражали странам Востока не только в быту, но ив своей общественной жизни. Республиканские институты Рима превратились в фикцию, империя управлялась так же, как в любой азиатской деспотии, власть Римского императора стала неограниченной и наследственной, его двор все больше напоминал дворы восточных монархов, а сам цезарь стал объектом религиозного поклонения, подобно владыкам Древнего Египта и Месопотамии. Широкое распространение в Риме культа Изиды, взятого из Египта, и парфянского митраизма свидетельствовало об усилении его духовной зависимости от Востока. Превращение же христианства в официальную религию империи знаменовало, что в духовном отношении Южная и Западная Европа прочно соединились с культурной традицией, ведущей к истории и культурному наследию Палестины, Египта и Месопотамии.

Распространение христианства и его торжество в Римской империи означало также ревизию основополагающих принципов, на которых строилась рабовладельческая и политеистическая держава. Эта религия порабощенных Римом восприняла из иудаизма идею единого и вездесущего Бога, что отвечало мировосприятию людей, лишенных земли и родины. Признание равенства всех перед единым Богом воплощало вековую мечту угнетенных людей о восстановлении первобытного общества социальной справедливости и всеобщего братства. Эта религия разрушала идейные барьеры, разделявшие общество на рабов и свободных, римлян и не римлян, уничтожала авторитет римских традиций. Не случайно христианство так долго и упорно преследовалось в империи. Его торжество способствовало ее идейной эрозии и предвещало конец великой рабовладельческой державе, господствовавшей в Средиземноморском бассейне.

Было очевидно, что неудача Рима в его экспансии на Восток имела более глубокие причины, чем упорное сопротивление этому Парфии. Есть все основания считать, что Рим существенным образом отставал от стран Востока по уровню развития. Получалось, что древние сухопутные страны, освоив мореплавание, сумели получить от него больше выгод, чем первоначально динамично развившиеся государства Средиземноморья.

Возможно, что так и было. Однако была, вероятно, еще одна причина, которая обусловила превращение Римской империи в отстающую периферию Востока. Вопреки представлениями о «прогрессивности» рабовладения, многое свидетельствуете том, что его распространение было подобно сильнодействующему наркотику: временно давая мощный заряд бодрости, рабовладение делало общественный организм беспомощным пленником вредной привычки и в конечном счете разрушало его. Производительность рабского труда составляла лишь 40 процентов по сравнению с трудом свободного труженика и-требовала большого количества надсмотрщиков. Несмотря на жестокий надзор над их поведением рабы постоянно восставали, и эти восстания сотрясали все морские государства. Рабовладельческие хозяйства приносили прибыль за счет кооперации и специализации труда, но они требовали постоянного притока новых рабов, а стало быть, захватов земель и покорения народов. Страна, в которой распространялось рабовладение, попадала в порочный круг, она должна быта постоянно захватывать все больше земель и народов, что становилось все более разорительным и что, в свою очередь, требовало все более агрессивной политики в отношении окружающей ноосферы. Конец экспансионистской политики приводил к прекращению поступления рабов, а значит, подрывал основы государства.

Зависимость от рабовладения уровня развития государства была скорее не прямой, а обратной: зачастую чем более было распространено рабовладение в том или ином регионе мира, тем ниже в конечном счете оказывался его уровень. По этой причине Восток сумел обогнать Запад по уровню развития. Несмотря на то, что рабовладение позволяло той или иной стране временно вырваться вперед, в конечном счете она ослабевала и терпела поражения. Более того, чем выше был уровень развития рабовладения в том или ином государстве древнего мира, тем быстрее такое государство терпело поражение от соседей и утрачивало независимость. Города, в которых в наибольшей степени было развито рабовладение, такие как Афины, потерпели поражение во внутригреческих Пелопоннесских войнах. Сама Греция утратила независимость и стала владением сначала Македонии, а затем Рима. Карфаген, который был наиболее развитой рабовладельческой державой Средиземноморья, потерпел поражение от Рима, который в то время еще отставал по степени распространения рабовладения.

Несмотря на великолепные перспективы, открывшиеся перед греческими городами по мере развития мореходства, многие из них оказались неиспользованными. Рабство не могло не порождать паразитический образ жизни и образ мысли. Требовательность к себе, высокий уровень мобилизованности физической, умственной, духовной утрачивались в верхах и средних слоях рабовладельческого общества. Им на смену приходили сибаритство, разгул страстей. Не случайно в Греции пришли к выводу о том, что «обжорство», «вызывающее поведение», «разрушительный образ жизни» верхов являются причиной гибели цивилизованных держав. Разложение верхов Рима, а затем и значительной части всего населения «вечного города» стало ярким примером упадка нравственности и человеческой деградации.

Известно, что высокие требования к развитию личности предъявлялись в античном мире исключительно к элите общества. Остальные слои должны были лишь покорно исполнять свои Трудовые и социальные роли, как в любом классовом и специализированном обществе. Этот принцип был изложен римскими патрициями еще во времена восстания плебеев Рима. Патриции Рима, Афин, Карфагена были «головой» общества, плебеи же были обречены быть руками, ногами, глазами общественного тела. Само слово «плебей» стало олицетворением низменного начала. Они не смели самостоятельно мыслить, обладать развитыми чувствами и волей выполнить общественный долг. В силу своего социального положения они должны были лишь беспрекословно выполнять ограниченный круг обязанностей. По этой причине утрата требовательности к физической, моральной и интеллектуальной мобилизованности верхов неизбежно вела к обшей деградации общества.

В то же время рабовладение позволяло в высокой степени удовлетворить потребности нетрудящихся слоев общества, но оказывалось не способным обеспечить потребности большинства населения страны. В масштабах страны рабство служило тормозом хозяйственного развития, мешало техническим нововведениям. Несмотря на неординарные способности к оригинальным открытиям и воплощению теоретических решений на практике, греки в значительной степени загубили свои таланты, полагаясь на даровую силу своих рабов.

Главным источником процветания многих греческих полисов стало не повышение производительности труда благодаря техническим или организационным усовершенствованиям, не новые открытия в использовании источников природной энергии, а грубая эксплуатация людей, порабощенных ими благодаря покорению средиземноморских земель. Достигнув несомненных успехов в развитии культуры и общественной организации, греческая цивилизация не создала принципиально новых способов производства и общественных отношений по сравнению с теми, что были ранее созданы сухопутными цивилизациями. Многие замечательные открытия греческих ученых, в том числе и в технике, не получили практического воплощения прежде всего из-за того, что широкое применение рабского труда делало технические нововведения невыгодными. Паровые машины, изобретенные греками, остались лишь игрушками, а открытие ими шарообразности планеты не вызвало стремления к покорению Мирового океана.

Хотя ряд римских ученых добился немалых успехов в исследованиях физических и химических свойств материи, их замечательные открытия находили применение главным образом для массовых зрелищ. Сенека описывал увеличительные стекла и зеркала с искривленной поверхностью, которые научились делать в Риме. Однако они использовались лишь для забавы. Между тем, как отмечает де Кэмп, наука не могла развиваться дальше без помощи таких механических средств, как микроскоп и телескоп. Поскольку же» рабовладение порождало презрение к физическому труду, у ученых не было желают изобретать самим эти приспособления». Научная и техническая мысль сдерживалась активным использованием рабского труда в Риме.

Нигде в античном мире рабство не получило столь полного развития, как в Риме во II веке до н. э. – II веке н. э. Широкое применение кооперации и специализации в рабовладельческих хозяйствах позволяло Риму добиться немалых успехов в производстве ряда товаров и особенно в строительстве. Возможности рабского труда позволяли Риму сооружать сравнительно быстро дороги, водопроводы и храмы, по размерам подобным египетским пирамидам. Однако в них «человеческий масштаб» Акрополя утрачивался и некоторые из римских построек, как храм Марса в Баальбеке, поражают лишь своей гигантоманией. Подобными же были дворцы Нерона и сооружения, построенные по приказам сумасбродного Калигулы. И все же труд рабов обеспечивал благоприятные условия жизни не только для небольшой прослойки рабовладельцев, но позволял также содержать население Рима, которое пополнялось за счет разоренных крестьян. Однако существование массового слоя населения, ведущего паразитический образ жизни, ускоряло моральную и духовную деградацию, происходящую в любом цивилизованном обществе по мере отрыва людей от труда и природы. Кроме того, широкое применение рабского труда в Риме губительным образом отражалось на положении мелких сельских тружеников и ремесленников, которые разорялись из-за дешевизны товаров, созданных в крупных рабовладельческих хозяйствах.

В тоже время по мере прекращения экспансии Рима и притока новых рабов к началу III века н. э. усилился кризис рабовладельческих хозяйств. Попытки землевладельцев, направленные на то, чтобы заставить рабов трудиться, становились все менее продуктивными. Процветавшие рабовладельческие хозяйства приходили в упадок, а вместе с ними города и ремесла, зависевшие от сельского производства. И все же, остановив свою экспансию, Рим продолжал удерживать свои границы, протянувшиеся от Британских островов и Германии до Северной Африки и Кавказских гор.

Глава 25
Европа вне мировой цивилизации

Мореплавание изменило ход развития мировой цивилизации. Если до возникновения мореходных стран цивилизация распространялась лишь по суше, очаги развитых культур медленно соединялись в единый пояс, а его-пределы постепенно расширялись лишь вдоль древней сухопутной трансконтинентальной магистрали, то мореплавание изменило порядок экспансии цивилизованного мира и ее темп. Став мореходной, мировая цивилизация пересекла экватор и одновременно достигла 56-го градуса северной широты. За несколько столетий после начала развитая регулярного мореплавания и создания первых колоний морских народов (примерно с VIII века до н. э.) к началу II века н. э. государства с оседлым населением стали представлять почти сплошной пояс от Шотландии и Марокко на севере и западе до Индонезии на юге, до Кореи и Японии на востоке. Казалось, что, выйдя за пределы древней сухопутной дороги, цивилизованные страны получили огромный заряд энергии и запас территориальной прочности и прежние напасти из степей им были не страшны.

Однако первые столетия христианской эры ознаменовались новой атакой степных народов на страны цивилизованного пояса. Чем было вызвано широкомасштабное наступление стран степной периферии против цивилизованного мира, продолжавшееся не один век?

Некоторые историки утверждают, что эти драматические события были спровоцированы переменами в мировом климате, вызвавшими засуху в степях Центральной Азии и толкнувшими кочевые народы к нашествиям против оседлых. Вероятно, как и всегда на нашей планете, любые события в биосфере и ноосфере стимулируются солнечной активностью, которая, в частности, могла вызвать небывалые засухи. Однако следует учесть, что в нашествиях против стран цивилизованного пояса приняли участие народы Аравийского полуострова, Северной Африки, Северной Британии, Скандинавии, удаленные от Центральной Азии и ее проблем.

Не отрицая роли климатических перемен как катализатора последовавших событий, стоит обратить внимание на то, что следствием расширения границ цивилизованных империй явилось расширение их контакта с кочевыми народами. По законам политической геометрии периферия цивилизованного мира увеличивалась по мере его расширения в ходе освоения средиземных морей. По законам же политической физики материальная масса богатств цивилизации, возраставшая по мере развития морской торговли, все сильнее притягивала кочевые народы периферии.

Пока пределы Рима были ограничены Апеннинским полуостровом и граница проходила по морям и Альпам, средиморская Италия представляла собой крепость, защищенную со всех сторон морем и высокими горами, в которых обитали небольшие племена, не представлявшие для нее угрозы. Захватив часть Западной Европы, Рим приобрел в качестве соседей многочисленные германские и славянские народы. Потенциальными соседями Рима стали и другие народы, которые по тем или иным причинам могли время от времени перекочевывать в Западную Европу по северной сухопутной магистрали.

Овладев большей частью Британии, Рим приобрел соседей в лице пиктов Каледонии и скатов, проживавших тогда на территории нынешней Ирландии. Завоевав Малую Азию, Рим открыл себя для контактов с народами, извечно проникавшими сюда из Северного Причерноморья или из Центральной Азии по самым разным маршрутам. Взяв же под свое покровительство Боспорское царство, Рим обрел и проблемы этого государства в отношениях с соседними степными племенами. Покорив Сирию и Палестину, Римская империя получила возможность общаться с кочевыми арабскими племенами, испокон веков населявшими Аравийский полуостров. Став владыкой Египта, Рим приобрел соседей в лице кочевых племен, постоянно нападавших на цивилизации Нила с юга Африки. На сей раз такими племенами стали блемии, двигавшиеся на Римскую империю по южной части трансафриканской центральной магистрали. Продвинувшись по северной части окружной трансафриканской дороги от Нила до Атлантики, римляне невольно пригласили в свои пределы все племена Северной Африки, издревле досаждавшие оседлым народам, а поэтому мавры и гетулы атаковали североафриканскую Границу Римской империи.

Аналогичные проблемы возникли и у других крупных цивилизованных держав. Пока границы государств Индостана проходили по восточному берету Инда и были защищены Гималайскими горами, эти страны имели ограниченный контакт с миром кочевых народов, живших к северу, западу и востоку от Индии. Однако победы Маурьев раздвинули границы их державы за Инд, и они стали соседями с племенами Центральной Азии. Расширение же империи на юг привело ее к противостоянию с племенами андхра, жившими на юго-востоке Индостана. Следствием этого явились постоянные с I по III век н. э. захваты андхрами южных и восточных территорий империи и постоянное продвижение с начала I века кушанов из Средней Азии на север империи. Правда, овладев всей северо-западной Индией и совершив обычные в таких случаях грабежи и разрушения, кушаны приняли буддизм, быстро «индуизировались» и стали продолжателями древней культуры, сложившейся на полуострове.

До тех пор пока Китай был защищен от северных кочевников могучей Великой стеной, он был в относительной безопасности. Однако расширение китайской державы растянуло ее западную границу и открыло ее для контакта с кочевыми племенами Туркестана и Тибета.

Благосостояние Рима, Парфии, Индии, Китая и других стран цивилизованного пояса оказывало мощное магнетическое воздействие на кочевые народы. Как и за тысячелетия до этого, кочевники старались овладеть материальными благами своих соседей разными способами: они устраивали грабительские набеги или старались устроиться на такую работу в цивилизованных странах, которая позволяла им сохранять личную свободу. Такой работой обычно являлась служба воина. Этому способствовала неизбежная эволюция цивилизованных стран. Отрыв жителей цивилизованных городов от естественных условий делал их плохими воинами. Профессия воина становилась все менее престижной для изнеженных детей цивилизации. С другой стороны, кочевники были лучшими воинами, более здоровыми, смелыми, смекалистыми, неприхотливыми, а также более жестокими в сражениях, чем представители оседлых народов. По этим причинам римляне и китайцы охотно брали на воинскую службу представителей кочевых племен и даже позволяли им селиться целыми племенами и охранять свои границы от своих же соплеменников. Таким образом цивилизованные державы вводили в свои пределы» пятую колонну» или «Троянских коней», внутренности которых были заполнены врагами.

III век н. э. прошел под знаком участившихся нападений кочевников на различные страны цивилизованного пояса. Хунну и сяньбини вторглись в Китай, а сарматы, германские и славянские племена нападали на пограничные области Римской империи. Правда, к концу века цивилизованные державы сумели дать отпор врагам. Китай взял под свою власть государства восточного Туркестана, страдавшие от набегов кочевников. Рим отбросил агрессоров и восстановил нарушенные границы.

Однако в IV веке нападения кочевых народов возобновились с новой силой. Успехи кочевников на западе, в центре и на востоке цивилизованного мира объяснялись схожими причинами и мало отличались от тех, которые обеспечивали победы кочевых Народов над оседлыми в течение прошедших тысячелетий. Хунну Лю Юань был одним из видных военачальников Китая, когда он поднял в 364 году восстание против правительства страны. Через 4 года он сам провозгласил себя императором Поднебесной. Восставшие хунну, находившиеся на службе Китая, открыли пути своим кочевым соплеменникам, и они захватили все провинции страны к северу от Янцзы. Вслед за хунну в Китай вторглись тунгусские племена сяньби, а за ними тибето-тагнутские племена. В течение полувека северный Китай был ареной непрерывных войн между различными племенами, что привело к разорению страны и гибели миллионов людей. Потребовалось немало десятилетий, прежде чем Китай сумел восстановить свои былые границы и разрушенное хозяйство.

Борьба с кочевниками в эти столетия шла и в других странах цивилизованного пояса. В середине V века начались вторжения в Индию так называемых гуннов-эфталитов, которые были отражены лишь с огромным напряжением сил. Однако в конце века эфталиты возобновили свое вторжение на северо-западе Индии. Вскоре эфталиты овладели Пенджабом, долинами Инда и Ганга, Раждастаном, а затем и частью центральной Индии. Вторжение эфталитов осталось мрачной вехой в истории Индии. Древние города лежали в развалинах. Население было ограблено, а его значительная часть истреблена. В XII веке в своей истории Кашмира Кальхана писал: «Когда земля была наводнена варварами, их царем стал Мизиракула, чьи жестокие деяния сделали его подобным богу разрушения. О его приближении становилось известным бегущему от него населению по коршунам, воронам и другим подобным им птицам, жаждущим упиться кровью тех, которые были убиты его воинами».

И все же, несмотря на мощные удары, наносимые кочевыми народами державам восточной части цивилизованного пояса, степным агрессорам редко удавалось завоевать весь Индостан или весь Китай. Удары кочевников принимали на себя северные области Индии, северные и западные области Китая. Зачастую кочевники выдыхались прежде, чем достигали центральных и приморских областей этих стран. Южная Индия и юго-восточный Китай представляли собой вторую оборонительную полосу этих цивилизаций. Там сохранялись независимые процветавшие государства, активно занимавшиеся морской торговлей даже в те времена, когда кочевники хозяйничали на севере этих стран. Так территориальный запас прочности, который стал создаваться в Китае и Индии еще на заре истории этих стран, спасал их от полного уничтожения и гибели их культур. Этот пояс обороны прикрывал развивавшиеся центры морской торговли.

В отличие от Китая и Индии Рим не обладал подобным территориальным запасом прочности. Несмотря на свои значительные размеры, большая часть Римской империи не имела достаточной глубины, чтобы создать вторую оборонительную полосу. Пояса империи, протянувшиеся по обе стороны Средиземного моря, были слишком тонкими, и кочевники могли сравнительно легко и быстро пройти от сухопутных границ до моря во многих местах.

Восстание даков против Рима и отделение Галлии от империи сделали территорию империи от границ до морских побережий еще более узкой. Вторжения кочевников извне были поддержаны выступлениями племен, перешедших когда-то на службу к Риму, а также восстаниями рабов, подавляющая часть которых была представителями покоренных народов. Римская империя была атакована по широкому фронту различными отрядами с востока, юга и северо-запада. Наибольшая масса племен, двинувшихся на империю, шла с востока на за гид потоками, параллельными древнему северному пути.

В течение двух веков (с середины III до середины V века) империя была вынуждена постепенно отступать под натиском даков, гуннов, сарматов, аланов, вестготов, вандалов и многих других племен, а также под натиском восставших рабов и сепаратистских мятежников отдельных провинций.

Крушение Римской империи означало гибель самой крупной державы, созданной в результате экспансии средиморского народа. Несмотря на огромные успехи, Римская империя не смогла добиться такого уровня развития, который бы позволил ей одолеть вечных противников цивилизаций. Как это было уже не раз в истории, кочевая периферия повернула развитие общества вспять. Ветви цивилизации, протянувшиеся на европейский континент, оказались обрубленными.

Строй, который заменил имперский, был схожим с тем, который устанавливали обычно кочевые народы, покорявшие цивилизованные страны с древнейших времен. Кажется, что в нем законсервировались порядки воинских соединений, сокрушивших Римскую империю. Феодальный строй опирался на многоступенчатую воинскую иерархию, всевластие командира над своими подчиненными, беспрекословное подчинение рядовых воинов своему начальству. «Хартии вольностей» закрепляли автономию отдельных военачальников-баронов, в том числе их господство над крестьянами и свободу веления войн против своих соседей. Подобно солдатам крестьяне были лично свободными, но лишенными прав на землю, и феодалы-командиры могли их перебрасывать на любое поле, как в ходе боевых действий.

В то же время, обладая внешне четкой организацией, напоминающей кристаллическую структуру, феодальные порядки в во многом отражали древние обычаи полу оседлых племен, а не логику воинских уставов или иных правовых норм. Как и во всяком первобытном обществе, устройство западноевропейских государств покоились не столько на рациональных основах, сколько на поддержании традиций в общественном поведении и общественной культуре. Черты традиционного общества можно усмотреть в преданности вассалов своим сеньорам, фанатичной религиозности масс, рыцарских и церковных ритуалах.

Как и в первобытных племенах, в которых роль вождя племени сводилась к минимуму в мирное время, отсутствие внешней угрозы ослабляло значение вышестоящего воинского начальства. Казалось, что после падения Рима нужда в централизованном руководстве многими объединениями племен отпала, и они распались. В дальнейшем же необходимость в королевской власти осознавалась лишь во времена опасности для конгломерата феодальных образований, входивших в состав того или иного королевства. При отсутствии же такой угрозы власть короля над своей страной была ограниченной сохранявшимися привилегиями формально подвластных ему феодалов.

Считается, что после падения Римской империи в Западной Европе восторжествовал феодализм, который был прогрессивным по сравнению с рабовладельческим строем. По мнению авторов «СИЭ» на территории Франкского государства, то есть там, где прежде существовали провинции Римской империи, развитие феодализма получило наиболее завершенное, классическое выражение. Действительно ли феодализм принес прогресс той части Европы, которая входила в состав Римской империи?

Не только общественное, но и хозяйственное развитие Западной Европы возвращалось к доримским временам традиционного общества. Оторвавшись от своего ствола, ветви древней цивилизации долго не могли пустить корни в северном краю.

Покончив с делением на «цивилизованную зону» и «варварскую». Европа превратилась в полуварварскую периферию цивилизованного мира. Основой феодального общества служило небольшое самообеспечивавшееся сельское хозяйство, чьи связи с рынком и городами были сведены к минимуму.