Текст книги "Откат"

– Может быть, и не имеет, – задумчиво пробормотал Кулагин. – А, может быть, и имеет – и самое непосредственное. По крайней мере, с моей точки зрения, надо взять эту информацию на заметку. На всякий случай, думаю, пригодится, как дополнительный козырь. Вполне возможно, что нам придется торговаться с Корзинкиным. И эта информация будет у нас, как козырный туз в рукаве.

– Теоретически ты прав, – пожал плечами Бочкарев. Он подошел к столу, взял бутылку пива и отхлебнул. – Но, на мой взгляд, сейчас надо оставить в покое откаты, полученные Корзинкиным, и все-таки искать иное.

– Ты это о чем? – спросил Сергей.

– О том, что вся эта каша заварилась не из-за откатов, – ответил Алексей. – А из-за хакерских игрищ твоего техника. Такая реакция Стаса на разоблачение не случайна, ох, чует мое сердце, не случайна! Ты, Серый, при первичном анализе того, что взломал Стас, никакой системы не нашел. Но я убежден, что эта система есть – просто ни ты, ни мы эту закономерность пока что не поняли. Значит, надо искать в этой информации закономерность. Что-то всю эту информацию объединяет.

– Вообще-то Леха дело говорит, – поддержал друга Симаков. – Надо более внимательно просмотреть эти файлы.

– Ну, хорошо, я их просмотрю, – сказал Сергей. В его голосе сквозило недоверие. – Но вы мне ответьте: зачем технику, например, список клиентуры? Или список договоров? Я не пойму – зачем ему все это надо?

– А для того, чтобы понять – зачем? – надо проследить дальнейший путь этой информации, ответил Бочкарев. – Надо понять, что дальше Стас с этим добром делал, кому он эту информацию передавал. Поймите, братцы, воровать информацию лишь их хулиганства – дело глупое. А, как мы уже выяснили, Стас на идиота не похож. Значит, он делал это либо по чьему-то заданию, либо с целью извлечения выгоды. Парни, вы не забывайте, где и кем я работаю. Сотовые компании постоянно подвергаются хакерским атакам. Поэтому нам постоянно читают лекции на эту тему. И вот не так давно к нам в фирму приезжали весьма серьезные мужики из ФСБ, которые читали нам на эту тему весьма интересные лекции. И они нам кое-что объяснили и на некоторые вещи открыли глаза.

– Интересно, – произнес Толстов. – И что они вам рассказали?

– Они объясняли нам мотивацию хакеров, – сказал Алексей. – Еще граф Суворов говорил: чтобы побеждать врага, надо его знать. Для нас враг – это хакер, который пытается нас взломать. Поэтому нам необходимо понять, зачем он это все делает. Вот почему понимание мотивации хакеров, взламывающих сети, ворующих информацию или делающие что-либо нехорошее с операционной системой дает нам в руки ключ к пониманию поступков хакеров, выявляя замысел неудавшегося вторжения. Мотивация объясняет, почему компьютеры так их привлекают? Какую ценность представляет операционная система, информация, файлы? Чем все это добро для них интересно? Для какого метода взлома подходит? Ответы на эти вопросы позволят нашим специалистам лучше оценить возможные угрозы для своих систем. Ну, и, разумеется, противодействовать всему этому беспределу!

– Ты что же, хочешь сказать, что мотивы поведения хакеров поддаются какому-то структурированному анализу? – скептически заметил Симаков.

– Представь себе, поддаются, – утвердительно кивнул головой Бочкарев. – Во-первых, это привлечение внимания. Кстати говоря, с этого взломы сетей в мире и начинались. Первоначальной мотивацией взломщиков компьютерных систем было желание «сделать это». И до сих пор именно этот мотив остается наиболее общим побудительным мотивом. Взломав систему, хакеры хвастаются своими победами. Хакеры зарабатывают «положение в обществе» выводом из строя сложной системы или нескольких систем одновременно, размещением своего опознавательного знака на повреждаемых ими веб-страницах. Хакеров привлекает не просто взлом конкретной системы, а стремление сделать это первым либо взломать сразу много систем. В отдельных случаях взломщики специально удаляют уязвимое место, с помощью которого они вывели компьютер из строя, чтобы никто больше не смог повторить атаку.

– Вообще-то Леша, пожалуй, прав, – задумчиво пробормотал Сергей. – Я несколько раз сталкивался с подобными фокусами. Неоднократно мне приходилось наблюдать так называемые «ненаправленные атаки». Желание привлечь к себе внимание порождает ненаправленные атаки, то есть взлом выполняется ради развлечения и не связан с определенной конкретной заданной целью. Но направленные атаки, целью которых является получение конкретной информации или доступ к конкретной системе, имеют другую мотивацию. А, судя по тому, как все было организованно, Стас имел какую-то цель. Поэтому данная атака балы именно направленная: точно против Штерна. Кстати, с точки зрения безопасности это означает, что любой компьютер, подключенный к Интернету, представляет собой потенциальную мишень для атак.

– Ты прав, – утвердительно кивнул головой Алексей. – Кстати, те же мужики из ФСБ назвали нам еще одну форму мотивации – хактивизм, или хакинг во имя общественного блага. Хактивизм связывает себя с политическими акциями и зачастую служит поводом для оправдания преступления. Он является более опасным, поскольку иногда может привлечь честных и наивных людей, которые искренне считают, что действуют во имя великой и благой цели.

– Ну, это, Леша, похоже, не наш случай, – усмехнулся Толстов. – Этот Стас явно не тянет на Робин Гуда.

– Ну и, наконец, в-третьих, мотивом для хакеров является алчность, – продолжал Бочкарев, не обратив внимания на реплику Александра. – Жадность, жажда наживы – один из самых старых мотивов для преступной деятельности. Для хакера это связано со страстью получения любой наживы – денег, товаров, услуг, информации. Допустима ли такая мотивация для Стаса в данном случае? Я считаю, что вполне допустима!

– Серый, а вот ты мне скажи, – подал голос Кулагин. – Насколько трудно установить личность взломщика, задержать его и вынести обвинение? Когда Стас затевал свои игрища, насколько он мог быть уверен в своей безнаказанности?

– Если в системе обнаружится вторжение, большинство организаций исправит уязвимость, которая использовалась при атаке, восстановит систему и продолжит работу, – пожал плечами Сергей. – Некоторые, возможно, обратятся за поддержкой к правоохранительным органам, если не смогут выследить взломщика за недостатком доказательств, или если хакер находится в стране, где отсутствуют законы о компьютерной безопасности.

– Но даже давайте предположим самый благоприятный исход дела, – подхватил Бочкарев. – Допустим, что хакер оставил улики и задержан. Далее дело будет передано в суд. И на суде прокурор должен будет еще доказать, что человек на скамье подсудимых действительно взломал систему жертвы и совершил кражу. Поверьте, ребята, на практике это сделать очень трудно! Тут в другом проблема: в случае взлома системы риск быть схваченным и осужденным очень низок, а прибыль от воровства информации может быть весьма и весьма высока. Хакер будет разыскивать ценную информацию, которую можно продать или использовать с выгодой для себя.

– То есть ты хочешь этим сказать, что Стас действовал исключительно из корыстных побуждений, не опасаясь разоблачения? – спросил Толстов. – Ну, в принципе, очень даже может быть… Тогда это объясняет то, что он в разговоре с Серегой ушел «в глухую несознанку».

Кулагин открыл рот, чтобы что-то ответить, но Бочкарев перебил его.

– Но и это еще не все, братцы, – сказал Алексей. – Последней мотивацией хакера может быть еще и злой умысел, то есть банальный вандализм. В этом случае хакер не заботится о захвате управления системой – за исключением случаев, если это не помогает ему в его целях. Вместо этого он старается причинить как можно больше бессмысленного вреда легальным пользователям, препятствуя их работе в системе, или законным владельцам сайта, изменяя его веб-страницы. Злонамеренные атаки обычно направлены на конкретные цели. Хакер активно стремится нанести ущерб определенному сайту или организации. Основная причина таких атак – желание отомстить за несправедливое обращение или сделать политическое заявление, а конечный результат – причинение вреда системе без получения доступа к ней. И этот возможный мотив действий Стаса я бы тоже не сбрасывал со счетов. Тем более, что Серега сам сказал: в сети был обнаружен троян. Возможно, Стасик решил кому-то и за что-то отомстить.

– Ну, это мы, вроде бы уже обсудили, – покачал головой Симаков. – Отомстить, говоришь? Леша, тогда ответь мне, тупому: кому и за что? Не за что Стасу мстить Штерну: своему любовнику и благодетелю. Ты можешь мне возразить: возможно, Стас решил подставить кого-то – например, Серегу. Ладно, предположим. Но тогда почему он не позаботился об элементарных мерах безопасности? Ведь не забывайте: Серый вычислил Стаса почти моментально! Нет, други мои сердечные, вариант вандализма, версию о том, что Стас творил зло ради зла, зло ради мести, мне представляется крайне маловероятным. Следовательно, остается одно: алчность. Видимо, мальчонка решил срубить бабки где-то на стороне. То есть выходит, что Лешка прав на все сто: надо искать, что дальше Стас делал с этой информацией, кому он ее передавал.

Беседу ребят прервал резкий звонок мобильного телефона.

От неожиданности все непроизвольно вздрогнули и замолчали.

– Чей это телефон? – спросил Мамонтов.

– Мой, – помолчав немного, промолвил Сергей. – Это мне звонят.

– Кто это звонит? – спросил Бочкарев.

– Не знаю, – растерянно ответил Сергей. – Номер не определен.

На самом краю

Примолвить к речи здесь годится,

Но ничьего не трогая лица:

Что делом, не сведя конца,

Не надобно хвалиться.

И. А. Крылов. 1811

– Слушаю вас, – ровным голосом сказал Сергей.

– Еще раз добрый день, Сергей Михайлович, это Сергей Орестович вас беспокоит, – раздался в трубке голос Корзинкина. Вопреки своему обыкновению, теперь он говорил елейно и вкрадчиво. – Ради Бога извините, что беспокою вас в столь поздний час, но тут есть дело неотложное. Я позвонил вам домой, но к телефону никто не подходит, поэтому звоню на мобильный. Я вас не разбудил?

– Нет, не разбудили, – коротко ответил Сергей. Прикрыв микрофон рукой, он посмотрел на друзей и одними губами прошептал: Корзинкин.

Все молча кивнули и выжидающе посмотрели на Сергея. Тот слега отодвинул трубку от уха и развернул ко всем. Ребята подошли поближе и стали слушать разговор вместе, стараясь не пропустить ни единого слова.

– Вы где сейчас? – спросил Корзинкин.

– Неважно, где я сейчас, – стараясь говорить как можно более спокойно и ровно, ответил Сергей, однако в его тоне невольно прозвучали нотки вызова. Однако он немедленно взял себя в руки. – Что случилось, Сергей Орестович?

– Мы с вами сегодня оба погорячились, – ответил Корзинкин, не обратив внимания на реплику Сергея. – Я вас прекрасно понимаю: такую информацию всегда неприятно слышать. Да и я, пожалуй, был чересчур резок с вами. Но сейчас мы с вами оба успокоились, все обдумали и поэтому можем разговаривать конструктивно. Сразу скажу вам, что претензий к вам, как к специалисту, нет никаких. Тут я с вами полностью согласен: Стас Лановенко в этом вопросе, разумеется, абсолютно не прав. И в сегодняшней беседе с Александром Леопольдовичем я сказал то же самое. И Александр Леопольдович со мной полностью согласился. Поэтому перевод вас на должность техника я считаю принципиально неправильным. Принципиально! Но и оставаться в должности руководителя отдела вы тоже не можете. Отсюда следует, что самым правильным решением будет все-таки вам уволиться. Кроме того, что вам положено по закону, я смогу предложить вам еще кое-что сверху. Во-первых, учитывая то, что до этого момента вам претензий не было, думаю, что смогу для вас сделать разовую премию из фонда генерального директора в размере вашего должностного оклада: так сказать, в порядке компенсации. Также гарантирую вам блестящую характеристику. Кроме этого обещаю вам, что в период обязательной двухнедельной отработки вам будет предоставлен свободный график: можете вообще не появляться на работе. И, наконец, самое главное. Вы, Сергей Михайлович, являетесь материально ответственным лицом. Так вот, если мы с вами расстаемся полюбовно, то гарантирую вам, что все материальные ценности, которые на вас числятся, – а вы знаете, что на вас числится немало! – будут завтра же с вас списаны. Поэтому, учитывая все вышесказанное, я спрашиваю вас: какое же вы все-таки приняли решение? Впрочем, я вас не тороплю, и вы можете ответить мне завтра утром. Но предварительный ответ мне нужен уже сейчас.

Сергей терпеливо слушал. Тон Корзинкина был спокойным и умиротворенным, однако Сергей кожей почувствовал напряжение на другом конце провода. Судя по тому, что голос Корзинкина едва заметно подрагивал, немедленный ответ Сергея был для него крайне важен.

Сергей почувствовал уверенность.

– А я от своих слов не отказываюсь, Сергей Орестович, – ответил Сергей и невольно злорадно улыбнулся. – Как только я досконально разберусь во всем происходящем, как только найду разумное объяснение всему тому дурдому, который наблюдаю уже второй день, я предоставлю вам все материалы вместе со своим заявлением на увольнение по собственному желанию. Но не раньше.

– Сергей Михайлович, своим теперешним заявлением вы лишний раз убеждаете меня в том, что вы – человек глупый, – высокомерно сказал Корзинкин. – Вы в чем хотите разобраться? Почему вас освобождают от занимаемой должности? Так я вам уже это днем объяснил: вы меня не устраиваете – и это самая главная причина. И единственная. Что вам еще непонятно? Я не знаю, почему вы так себя ведете: может быть, вам адреналина не хватает, может быть еще что-то, но вы сейчас играете с огнем. Вы что, не понимаете, что можете испортить себе всю последующую жизнь? Неужели вы не понимаете, что рискуете своим будущим? Неужели вы еще не поняли, что в этой войне вам не победить, и исход ее предрешен: вы будете уволены? Я гарантирую вам, что в институте вы работать не будете! Гарантирую!

– А кто вам сказал, Сергей Орестович, что я сплю и вижу – как бы мне остаться в институте? – с усмешкой спросил Сергей. – Повторяю, что собираюсь уволиться из института и сделаю это в любом случае, ибо дальнейшая работа под вашим началом – слуга покорный! Я не мазохист, чтобы работать с вами! Но уволюсь я только после того, как во всем окончательно разберусь. Впрочем, Сергей Орестович, вам недолго осталось ждать. Кое в чем я уже разобрался. Ведь вы мне три дня дали первоначально, верно? Так вот, думаю, что через пару дней ответы на все оставшиеся вопросы у меня тоже будут в руках. Так что, Сергей Орестович, потерпите немного: вам недолго осталось ждать результатов.

– Ну и что же вы обнаружили? – деланно усмехнувшись, спросил Корзинкин. Он старался казаться равнодушным и высокомерным, но все почувствовали напряжение. Голос Корзинкина слегка задрожал и, чтобы скрыть волнение, он слегка покашлял.

– Ну, например, я намерен до конца изучить договора с фирмой «Комплект-Юнит», – с чувством собственного превосходства ответил Сергей. Он не мог скрыть злорадства. – Потом мы вместе с Александром Леопольдовичем обсудим результаты.

– А при чем тут «Комплект-Юнит»? – удивился Корзинкин.

– Вот по окончании моего расследования мы и выясним: при чем тут они или ни при чем, – отрезал Сергей. – А пока что нам с вами говорить не о чем.

– Я вижу, Сергей Михайлович, что нам с вами действительно не о чем разговаривать, – с наигранным сожалением в голосе ответил Корзинкин. – Вы взрослый человек и сами решаете свою судьбу. В таком случае, до свидания.

– Спокойной ночи, – усмехнулся Сергей и нажал кнопку отбоя.

Все молчали.

– Зря ты так, Серый, – неодобрительно покачав головой, сказал Владимир Мамонтов. – Зачем ты ему сказал про «Комплект-Юнит»?

– А пусть подергается, сволочь, – с плохо скрытой ненавистью в голосе ответил Сергей. – Эту ночь он точно спать не будет, гнида!

Мамонтов уже открыл рот, чтобы ответить Сергею, но его опередил Александр.

– Да что тебе с этого? – возразил Толстов. – Серега, запомни два самых главных правила игры в карты. Первое: карты держи ближе к орденам. И второе: никогда не заходи с козырей. На кой черт тебе понадобилось сейчас раскрываться? Что тебе до того, что Корзинкин не станет этой ночью спать? Тебе надо о своей судьбе подумать! Надо новое место работы искать – уж с твоей-то башкой для тебя это проблемой не будет! На кой ляд тебе нужна эта война? В этом вопросе я, пожалуй, соглашусь с твоим Корзинкиным: тебе что, адреналина не хватает? Кулаками помахать захотелось? Мало тебе того, что в темной подворотне трое козлов тебе один раз морду набили? На кой бес ты нарываешься на дополнительные неприятности?

– Вот поэтому и нарываюсь! – гордо ответил Сергей, глядя Александру прямо в глаза. – Саня, дело не только в месте работы. Мое доброе имя тоже кое-чего стоит! Меня обвинили в непрофессионализме, в подтасовке фактов! И, по-твоему, я должен это все так оставить? Ты считаешь, что я не должен восстановить свое доброе имя? После отказа уволиться меня избили трое уродов. И ты считаешь, что все это просто так? Ты полагаешь, что меня после этого оставят в покое? Санек, не будь наивным! Своим расследованием я слишком близко подобрался к грязным делишкам Корзинкина и он уж точно не оставит меня в покое! Он обещал мне компенсацию, говоришь? Ха-ха! Даже в этом разговоре он мне ничего не обещал наверняка: все больше «думаю», «полагаю» и тому подобный словесный понос! Если я в чем-то и уверен, так это в том, что Корзинкин даже не попытается выполнить свои обещания.

– Парни, не ссорьтесь, – примирительно сказал Бочкарев. – Вы сейчас все правы. Санек и Володя, безусловно, правы в том, что говорить Корзинкину о том, что ты раскопал данные по «Комплект-Юниту», явно не следовало! Нет смысла раскрываться раньше времени. Но и Серега прав: я бы тоже на его месте стал защищать свое доброе имя! И второе: я тоже не уверен, что Серого оставят в покое даже после увольнения. Рано или поздно в институте докопаются, что он и Вадик – старинные приятели. Мало ли как повернутся события? А три миллиона долларов – это, братцы, такая сумма, ради которой начинаются иные отношения.

– Вообще-то, братцы, я бы тоже не торопился говорить, что Серега так уж однозначно не прав, – неожиданно поддержал друга Кулагин. – Судя по рассказам Сереги, Корзинкин умом не блещет. Значит, после такой информации он задергается и начнет делать ошибки.

– Виталя, нельзя недооценивать противника, – сказал Симаков. – Если ты считаешь противника глупым, значит, ты сам подставляешься. Ираклий Андроников как-то сказал: человеческая ограниченность начинается с самодовольства и осознания того, что ты умнее всех. Не стоит думать, братцы, что Корзинкин глуп!

– Ты прав, Игорек, – отозвался Сергей. – Но при всем моем уважении и к тебе, и к Ираклию Андроникову, надо отдать Корзинкину справедливость: он действительно глуп. Я всегда знал, что в Корзинкине навеки летаргическим сном уснул гений, но зато круглосуточно бодрствует идиот. Вот тебе недавний пример. Очевидно, после вечернего просмотра выпуска новостей, Корзинкин увидел, как «маски-шоу» наехали на одну крупную проектную контору. Проводя аналогию с делом Ходорковского, этот дегенерат догадался, что, покончив с нефтяными олигархами, российская власть решила нанести удар по проектному бизнесу, а именно в самое его сердце – в наш институт. И нет, что бы поделиться с руководством своими догадками, кретин! Он решил сделать им сюрприз: типа пока там некоторые расслабили ягодички, он на страже интересов собственников и если надо… Короче, в то время как наши руководители еще дремали в своих лимузинах по дороге на работу, Корзинкин построил нас и объявил свой замысел. Вы бы только знали – что этот баран учудил!

– И что же? – с любопытством спросил Мамонтов.

– А вот что, – улыбаясь, ответил Сергей. – Он приказал сделать три вещи. Во-первых, он распорядился, чтобы все пользователи хранили все свои конфиденциальные файлы на центральном сервере в личной именной папке. Во-вторых, в этой же папке должны храниться почтовые файлы пользователя. А, в-третьих, в случае нападения сил правопорядка, сотрудники нашего отдела должны сдерживать их натиск, пока главный сисадмин – то есть я – вырывает из сервера жесткие диски и прячет их у себя в заднице, не повредив – прошу заметить: жесткий диск, а не задницу.

Все засмеялись.

– Услыхав эту светлую мысль, у меня сразу же возникли некоторые возражения, – продолжал Сергей. – Нет, идея конечно хороша, но ни один из наших супермегадешевых серверов, собранных неизвестно где, неизвестно кем, неизвестно из чего не сможет выдержать такой нагрузки, и выйдет из строя с потерей данных – причем, рухнет достаточно быстро. Во-вторых, сеть не рассчитана, что сто с лишним пользователь будут одновременно лазить к своим файлам на сервак, в результате чего работа этих самых пользователей существенно замедлится и они будут недовольны. Парни, посудите сами: что бы вы сказали, если бы ваш файл открывался бы в течение пяти минут?! Короче говоря, для осуществления этого плана нужно модернизировать сеть и купить файл-сервер, тысяч, эдак, за двадцать «убитых енотов»1010
  «убитые еноты» – ироническое название долларов. Происходит от сокращения у.е (условная единица) (Прим. автора)


[Закрыть]. Кстати, эти сервера мы заказали где? Правильно: в «Комплект-Юните»!

– Опаньки! – не удержался Симаков. – И тут «Комплект-Юнит» нарисовался.

– Ты погоди, это еще не конец истории, а лишь преамбула, – ухмыльнулся Сергей. – Слушай, что было дальше. Я, разумеется, все это Корзинкину высказал. Он, естественно, на меня наорал, обвинил меня в том, что я все время с ним спорю – ну да не в том дело. Разве аргументы такой мелкой сошки, вроде меня, могли значить что-либо для такого крупнейшего специалиста в области сетевых и остальных технологий, как Корзинкин? Он в тот момент, небось, уже был мысленно далеко, там, у руководства – с докладом об успешном противодействии вражеским силам. В общем, гавкнул он нам: выполняйте. А сам свалил. Ну, натурально, делать нечего, исполнили. А теперь самая главная деталь: делать папки для руководства и перенастраивать им почту, Корзинкин велел отправить – кого?

– Тебя? – спросил Бочкарев.

– Да вот хрен ты угадал! – торжествующе произнес Сергей. – Он велел отправить к Леопольдычу именно Стаса! Он настроил… Правда, при этом случайно стер почтовые файлы нашего финансового директора и директора по персоналу – ну это уже издержки производства и к великим свершениям не имеют никакого отношения! Вот вам, господа гусары, результат, если за работу берутся те, которые «в плохом смысле этого слова».

Все захохотали.

– Причем, с Леопольдычем получилось еще забавней, – улыбнулся Сергей. – Что ему там Стас понастраивал – это науке не известно. Но, однажды утром пришел народ на работу, запустил свои почтовые программы – и началось шоу! Каждый увидел в своих папках папку с фамилией генерального директора. А в ней больше двухсот писем в подразделе «Личное». Естественно, не устоял никто.

– Он что, дурак? – спросил Мамонтов. – Это я про Стаса.

– Этот вопрос, Володя, следует задать не мне, а доктору, – засмеялся Сергей. – А также присовокупить вопрос о психическом здоровье господина Корзинкина. Но работа в институте встала на двое суток. Все читали и перечитывали. Наш генеральный, как я уже сказал, большой шалун, и затейник по части женщин. Но то, что было в той папочке, превзошло все мыслимые и немыслимые ожидания: там было все конкретно, с фамилиями. И такими пикантными подробностями… «Кама-Сутра» отдыхает, авторы любовных романов нервно курят в сторонке, главные редакторы журналов для женщин подумывают о суициде и смене вида деятельности! Кстати, наш сервер оказался лучше, чем мы думали, продержался целых три дня. Но самое главное: народ успел дочитать переписку Штерна. Всю: от корки до корки. Также, полагаю, вы уже догадались, что за это приключение наказали меня, а не Стаса и не Корзинкина.

Все опять засмеялись.

– Ладно, братцы, все это, конечно, хорошо, – сказал Бочкарев. – Но, по-моему, нам уже пора по домам. Ночь на дворе, пора спать. Тем более, завтра всем надо на работу.

– Да, ты прав, Леша, – пробормотал Сергей. – Ладно, братцы, спасибо за все. Побежал я.

– Ты погоди благодарить, – озабоченно сказал Кулагин. – Давайте договоримся о распределении обязанностей. Ты, Серый, завтра посмотри эти файлы на работе как можно более внимательно. Нам надо понять, что Стас дальше делал с этими файлами. А для этого ищи в них систему, какую-то закономерность. Уверен: эта закономерность имеется. И, возможно, даже не одна. Я же со своей стороны, завтра днем постараюсь сделать глубокий поиск в нашей базе данных и посмотрю: возможно, Стасик еще где-нибудь наследил. Леша, тебя я попрошу вот о чем: глянь-ка ты завтра в своей базе данных и проследи все звонки Корзинкина за последние две недели. Посмотри, куда и когда он звонил со своего мобильного телефона и кто ему звонил. Убежден: это нам о многом скажет.

– А мы? – хором спросили Толстов, Мамонтов и Симаков.

– А вы, господа гусары, будьте на стреме, – улыбнулся Кулагин. – Мало ли что может понадобиться? Поэтому вы, други мои сердечные, завтра поезжайте на работу не на общественном транспорте, а на своих личных лимузинах. И наплетите что-нибудь своему начальству: мол, в семье проблемы, и все такое прочее…

– Зачем, – недоуменно спросил Толстов.

– Затем, чтобы в течение десяти минут ты мог сорваться с работы и уехать туда, куда нужно, – объяснил Кулагин.

– Все понятно, ваше величество, – улыбнулся Симаков. – Теперь можем по домам отправляться?

– Теперь можете, – милостиво кивнул головой Кулагин и улыбнулся. – И последнее: завтра после работы в восемнадцать ноль-ноль все собираемся у Санька дома. Если что-то у кого-нибудь случится из ряда вон выходящее – обязательно звоните. Кому угодно – лишь бы мы все имели информацию друг о друге. Особенно, Серый, это тебя касается. Поэтому ты уж постарайся на работе завтра не задерживаться. И ради Бога, не лезь на рожон, будь настороже, держи «ушки на макушке». Впрочем, теперь у тебя есть законный повод: если Корзинкин начнет к тебе приставать – просто заявляй ему, что твой рабочий день закончился – и все, финита ля комедия! И последнее. Давайте, гасконцы, так сделаем. Серега прав: этот хулиганский наезд вряд ли был случайностью. Поэтому, Володя, давай-ка мы с тобой, на всякий случай, Серегу подстрахуем: домой отвезем. У тебя машина бегает?

– А чего ей сделается? – пожал плечами Мамонтов. – Бегает, старушка, куда ж она денется? И бензина полный бак.

– Вот и ладненько, – удовлетворенно сказал Кулагин и хлопнул в ладоши. – Мы с тобой отвезем Серегу домой, а потом ты по пути меня до дому-хаты доставишь? Годится?

– Тогда уж и меня подвезите, – подмигнул Бочкарев.

– Ладно, черти, – улыбнулся Мамонтов. – Сегодня вечером я из учителей переквалифицируюсь в таксисты. Садитесь, поехали. Но заплатите двойной тариф!

– Это почему же двойной? – ехидно ухмыльнулся Кулагин.

– За конспирацию, фельдмаршал, – с напускной серьезностью ответил Мамонтов.

Все заржали.

– Ладно, все, ребята, – решительно сказал Мамонтов. – Почесали языки – и баста, а то поздно уже. Поехали.

Распрощавшись с Толстовым, ребята вышли на улицу. Была уже глубокая ночь. Владимир подошел к своей старенькой «копейке», припаркованной недалеко от подъезда и открыл машину. Все дружно сели в автомобили и поехали.

Неспешная езда по ночному городу успокаивала.

Я безработный, думал Сергей, слегка убаюканный мерным гудением двигателя. Нет денег, перспективы непонятные, да к тому же вляпался в неприятную историю. Но отчаянья нет, а, наоборот: на душе спокойно и легко. Почему так?

Потому что снова друзья пришли ему на помощь, понял Сергей. Пришли, не считаясь со временем и личными проблемами. Потому что у него есть надежный тыл и опора.

Кто есть друг? Это тот, к кому можно прийти в любое время дня и ночи – и тебе будут рады, несмотря ни на что, тот, кто может выслушать тебя в трудную минуту, тот, кто остается верным тебе, даже если от тебя отвернется весь мир! Друг – это тот, кто понимает тебя даже тогда, когда никто не понимает, тот, кто принимает тебя таким, каким ты есть со всеми твоими недостатками, даже если они ему причиняют боль!

У него есть такие друзья. Те, кто всегда скажет тебе правду, даже если она тебе не нравится, те, кто всегда искренен с тобой, потому, что эти ребята знают: ты их всегда поймешь, а они поймут тебя, те, кто может простить даже то, что никогда не простит другой!

Это те люди – простые, неприметные – кому не жалко пожертвовать ради тебя самым дорогим: временем, интересами и даже жизнью!

Ничего, мы прорвемся, подумал Сергей. В конце концов, на этом чертовом институте свет клином не сошелся. С работой проблем не будет, друзья его не оставят – значит, в будущее он может смотреть уверенно и спокойно. А что еще надо человеку для счастья?

Между тем автомобиль Мамонтова подъехал к дому Сергея. Ребята вышли из машины и осмотрелись. Вокруг не было ни души. Стояла ночная тишина.

– Вроде тихо, – пробормотал Бочкарев. – Виталя, ты параноик.

– Лучше быть целым и здоровым параноиком, чем битым и увечным наивным олухом, – нравоучительно ответил Кулагин. – Осторожность еще никому не повредила.

Он еще раз осмотрелся по сторонам и повернулся к Сергею.

– Ладно, Серый, бывай, – Кулагин пожал Сергею руку. – Мы уж подниматься не будем, сам дойдешь до квартиры. Только давай так договоримся: мы с Володей постоим пока на улице напротив твоих окон и подождем пару минут. Если в квартире все нормально, ты включаешь свет, выходишь на балкон и махнешь нам рукой. Если все в норме, мы все уезжаем.

– Хорошо, Штирлиц, – улыбнулся Сергей. – Пока, до завтра.

– Счастливо, – отсалютовал рукой Кулагин. – Завтра не забудь: все делаем, как договорились. Вечером встречаемся, не забудь.

Вместо ответа Сергей махнул ребятам рукой и вошел в подъезд. Была кромешная тьма: очевидно, снова перегорели лампочки. На втором этаже какой-то парень, чертыхаясь, пытался попасть ключом в замочную скважину. Сергей прошел мимо него, поднялся к себе на четвертый этаж, подошел к двери своей квартиры и достал ключ от входной двери.

– Сергей Михайлович? – раздался откуда-то справа странно знакомый мужской голос.

От неожиданности Сергей вздрогнул, резко повернулся на голос и выронил ключи. Связка ключей, звякнув, упала куда-то ему под ноги.

– Да? – вопросительно ответил Сергей. Он машинально нагнулся и стал шарить впотьмах, ища упавшие ключи от квартиры. В эту секунду он вспомнил. Господи, да это же тот самый элегантно одетый главарь, который руководил нападением на Сергея сегодня вечером!