Текст книги "Статьи и интервью"

Приглашение на казнь

«Российская газета», федеральный выпуск № 5151 (72/2010)

«Российская газета»: Юрий Витальевич, сегодня в массовом искусстве сцены насилия становятся все более зрелищными. Современная литература движется в том же направлении?

Юрий Мамлеев: Все зависит от личности писателя. Кроме того, я не думаю, что в литературе насилие выражено так же, как в банальном массовом искусстве. Компьютерные игры, кинофильмы – если в них изображаются бессмысленные кровавые сцены, это по сути те же гладиаторские бои. А то и хуже. Бои гладиаторов были битвами живых людей, их смерть могла вызывать у публики подлинное отвращение, другое дело, когда убийство происходит на экране. Смерть обесценивается, кажется чем-то мнимым, и у людей, наблюдающих подобные сцены, складывается впечатление, что убивать легко. В литературе это невозможно. Зло, описанное автором, показывает, насколько человек может быть бессердечен по своей натуре, писатель исследует природу человеческой души, а не создает шоу.

РГ: Между тем особенно «сильные» литературные произведения находят свой отклик в душе читателя. Когда вы работаете над произведением, продумываете ли вы действия антигероев, чтобы придуманные образы не принесли реальный вред?

Юрий Мамлеев: В настоящем искусстве, какие бы жестокие проявления жизни оно ни отображало, главным его объектом является познание человека. Мой самый «черный» роман «Шатуны» привел к тому, что двое моих читателей отказались от самоубийства: сказалось влияние катарсиса. Настоящее искусство в отличие от массового, коммерческого имеет только положительное воздействие, помогает победить во внутренней борьбе со злом.

РГ: А изменилась ли, на ваш взгляд, способность человека воспринимать трагические события?

Юрий Мамлеев: У нас произошел мощный психологический сдвиг. В советское время избегали рассказов о негативных явлениях в жизни страны, что, безусловно, создавало благоприятное настроение. Сегодня же жестокость транслируется повсюду, и это стало до того обычным делом, что наша психика начинает привыкать. К чему это может привести? Например, человек решит, что этот мир настолько плох, что лучше держаться от него подальше. Или еще хуже: раз это закон жизни, то и я буду вести себя плохо. Так или иначе, сгущаются краски и создается ложное представление о людях и мире. Конечно же, в большом городе за день совершается не одно преступление, но если их показывать постоянно, то начинает казаться, будто ничего другого и не происходит. Люди могут прийти к выводу, что жизнь состоит из одной жестокости, хотя на самом деле это не так. К сожалению, у нас нет никакого баланса между черными и светлыми сторонами жизни. Не знаю, возможно, это такой коммерческий ход, такая сознательная тенденция – непонятно в каких целях разрушать человеческое стремление к добру, но последствия у всего этого будут плохие.

РГ: Может, все дело в том, что у нас нет культурного фильтра? Ведь, если вспомнить, рыцари Средневековья, которые спустя столетия оставили после себя столь романтические представления, могли безнравственно грабить и жестоко убивать подобно обычным разбойникам. Однако культура той эпохи, осознанно или нет, фильтровала образ героя, поэтому сегодня рыцарь – персонаж положительный.

Юрий Мамлеев: У рыцарей был невыдуманный романтический образ: возвышенное отношение к женщине, дама сердца… Средневековые герои были так же плотно облачены в доспехи, как и в человеческие страсти. Грехи и пороки были не чужды даже рыцарям, а если рассуждать об их военных действиях, то неизвестно, насколько их можно считать грабительскими… Да и какая война не носила грабительский характер?

РГ: Кого наши потомки назовут рыцарями XXI века?

Юрий Мамлеев: Это зависит от того, какими будут наши потомки. Мир может настолько измениться, что через 200 лет восприятие наших потомков не будет иметь ничего общего с восприятием человека из XXI века. Однако уверен, что настоящими героями все равно останутся те люди, которые когда-то отдали свою жизнь за Родину, за ее защиту.

РГ: Юрий Витальевич, а вы верите, что современное искусство может менять мир?

Юрий Мамлеев: Конечно, искусство может менять мир. Литература наравне с религией и философией – одно из самых мощных средств воздействия на человека: Великая французская революция началась с произведений Вольтера и Дидро, а в России роман Чернышевского «Что делать?» стал «библией» ранних революционеров. Что до массового искусства, ориентированного на получение прибыли, то его герои никогда не смогут так глубоко проникнуть в человеческое сознание, как это удалось французским энциклопедистам и нашим литераторам XIX века. Массовое искусство для этого слишком примитивно. Впрочем, в нынешнее переходное время трудно понять, что на что влияет. Появилось много факторов – экология, экономика, наука, то, что казалось истинным, становится ложным, и приходят новые истины. Нас окружает очень мощный комплекс влияния – совсем другая ситуация была в XVIII, XIX и XX веках.

РГ: А как на вас влияет кино, в котором много кровавых сцен? Многие признаются, что страшилки – хороший антидепрессант.

Юрий Мамлеев: Никак, хотя фильмы бывают разные: в некоторых жестокость наводит на размышления. Но что касается столь популярного сейчас западного кинематографа, то жестокость в нем скорее раздражает. Я считаю, его нужно как-то смягчить – такой подход к насилию оказывает негативное влияние на людей, особенно на подростков. Хорошо поставленная бойня на экране создает иллюзию гладиаторского боя. Только представьте, к чему бы привело возобновление подобных зрелищ? Определенно, к росту насилия.

РГ: Так как же защититься от такого насилия?

Юрий Мамлеев: Невозможно скрыться от массового искусства, нельзя его запретить. Но можно противопоставить ему моральное воспитание в школах, в церкви. Следует искать помощи там, где могут объяснить, что в человеке должно побеждать добро. На уровне семьи, друзей. Это непросто, но иного пути нет. Кроме того, если по телевидению показывать жизнь в ее лучших проявлениях – любви, милосердии, то на умелом, хорошем уровне массового искусства это тоже может иметь свое позитивное воздействие. Бытует мнение, что порнография и убийства на экране привлекают зрителей сильнее, чем картины, изображающие положительный образ человека.

Я считаю, что это еще не доказано. Многие фильмы с хорошим добрым содержанием имеют большую аудиторию. Следует противопоставлять их фильмам, изобилующим сценами насилия. И вообще массовому искусству нужно обязательно противопоставлять настоящее искусство. Сейчас такое засилье массового суррогата, что настоящее практически не доходит до людей. Но пусть дойдет хотя бы до меньшинства. Меньшинство же и творит историю. Воспитанное, образованное меньшинство будет влиять на остальных.

Поиски противоядия

«Российская газета», федеральный выпуск № 5656 (280/2011)

«Российская газета»: Вы часто говорите о поле неизвестного, мистического в ваших произведениях…

Юрий Мамлеев: Мои произведения часто не полностью открыты для меня самого. Это как состояние созерцания при медитации. При первых опытах было довольно трудно войти в это состояние, но когда я входил в него, сразу менялся язык. Это не поддается рационализации. Поэтому, когда я после читал свои произведения, я порой сам ужасался, особенно когда работал над «Шатунами». Я сам не верил, что это написал, потому что был в другом состоянии. Когда я из него выходил, то просто приходил в ужас. Потом это состояние стало более привычно.

Я часто встречал такие отзывы моих друзей о моих произведениях, которые не приходили мне в голову. Например, Евгений Головин сказал по поводу образа Федора Соннова в «Шатунах», что весь драматизм его состоит в том, что герой рассматривал мир как псевдореальность. Отсюда его безумные поступки. В американской прессе писали, что Соннов убивает, потому что хочет понять вечность.

РГ: Я правильно понимаю, что когда вы в первый раз читали «Шатуны», вам было страшно?

Юрий Мамлеев: Совершенно верно. Мой отец и некоторые родственники были психиатрами. Я прекрасно знал психиатрию, интересовался пограничными, психопатическими состояниями человека и использовал их. Как Достоевский использовал криминал и убийство для объяснения состояний человеческой души. Но в «Шатунах» не было единственной концепции, там пересекалось много всего. Этот роман мог быть создан только при советской системе. Я имею в виду, что в любом нормальном обществе, где писатель знает, что он будет публиковать свои произведения, всегда существует внутренняя цензура. Мы знали, что не будем опубликованы, но это компенсировалось полной свободой. Можно было дойти до предела. Когда вы пишете для друзей, это почти как для самого себя. Для общества – другое дело.

РГ: Правильно ли я понимаю название вашей новой книги «Империя духа»: сейчас на Земле существует только одна такая «империя», и это Россия?

Юрий Мамлеев: Здесь имеется ввиду вся сфера духа в целом, и Россия занимает в ней определенное место. Тут она не является абсолютным центром, как, скажем, в моей книге «Россия вечная» или повести «Русские походы в тонкий мир». Здесь дан общий метафизический взгляд на творение, на Абсолют, на Бога в самом себе и на место России в этом духовном космосе.

РГ: Могли ли считаться империями духа Древняя Греция и Древняя Индия? И та, и другая пережили духовное падение, сохранив некое территориальное подобие…

Юрий Мамлеев: Большая разница. Греция стала другой, а Индия осталась той же страной, которой всегда была. В древнем Китае была высокая духовная цивилизация, но примерно тысячелетие назад пошла очень активная инволюция. Но это древние цивилизации, а Россия выступает как страна некой новой духовности.

РГ: Но при этом в вашей книге есть предложение пути спасения России, чтобы она вернулась на прежний духовный пик, а может быть и выше…

Юрий Мамлеев: Да, совершенно верно. Это в эпилоге книги. Там выдвигается концепция так называемой «Великой России». Великой прежде всего своей духовностью. И эта концепция дополняет метафизику «России вечной», потому что здесь уже речь идет о конкретной временной ситуации, в которую попала Россия, как в западню. Если удастся выйти из этой ситуации, то тогда может быть реализована идея «Великой России».

РГ: Одна из базисных идей этой концепции – повышение уровня образования. При этом у нас параллельно проходит реформа образования, которая, по всей видимости, приведет к снижению этого уровня.

Юрий Мамлеев: Это очевидно так, но ситуация быстро меняется в этом мире, мы даже не можем предположить, что будет через 5, 7, 8 лет. Сейчас время ускоряется, могут произойти самые неожиданные перемены. XXI век только показывает свои когти. Но всегда можно найти какое-то противоядие. Допустим, Америка скупает ученых со всего мира, и пополняет ими свои университеты. Там очень много русских, потому что считается, что в сфере точных наук наиболее талантливы индусы и русские. Для нас это не выход, мы не можем приглашать ученых. Но здесь может быть выработано такое противоядие: есть школы для одаренных детей, и эта одаренность может проявиться даже в обычной школе, где для выявления талантливых детей проводятся конкурсы и олимпиады. То есть, к тем, кто получает платное образование, могут присоединиться таланты, которым должны быть открыты двери университетов, независимо от их материального положения. Было бы просто убийственно, если бы одаренным людям не давали возможности развить их талант и учиться дальше.

Но, вообще, эта реформа имеет чудовищный минус в плане гуманитарных наук, потому что технические науки делают из человека специалиста, а гуманитарные науки, особенно литература и история, создают личность. Если взять направленность только на точные науки, мы получим цивилизацию роботов, механических людей, у которых развита только одна сторона мышления. Сейчас России особенно нужно гуманитарное образование, знакомство с литературой и историей, потому что без этого человек не только не будет человеком в высоком смысле, но не сможет даже быть гражданином. Без литературы, русского языка, истории, религиозных воззрений произойдет духовное опустошение, которое нанесет страшный удар России, ибо русская история всегда держалась на мощных духовных началах. Если они исчезнут, это будет не просто другая страна, но она может стать добычей для других стран, других цивилизаций. Отсутствие гуманитарного образования может обернуться катастрофой для России.

РГ: Нужна ли высокая культура простому народу?

Юрий Мамлеев: Конечно, нужна. Социальный разрыв неизбежен, всегда культуру создавало меньшинство – образованная часть общества. И политику, и науку тоже делает меньшинство – это факт. И понимание искусства – тоже удел, в конце концов, меньшинства. Но народ должен иметь доступ к культуре, чтобы простой человек имел право выбора. Тем более, в России нет такого разделения между образованными и простыми людьми, потому что нас объединяет нечто более великое, чем образование. В простом народе могут появиться великие люди. Поэтому все общество должно иметь доступ к образованию, даже если большинству оно не нужно.

Россия. Ключи к будущему

Россия находится сейчас в сложном положении. Впрочем, как и весь мир. Но прежде чем говорить о будущем, необходимо совершенно четко осознать, что если в России не будут решены в течение ближайших, скажем, 10 лет те глубоко насущные больные проблемы, которые, кстати, хорошо известны, то говорить о достойном, лишенном смертельных опасностей будущем будет трудно. Поэтому на современном руководстве страны лежит огромная, даже в чем-то небывалая ответственность за судьбу страны и ее народа. Тем более, в самом ближайшем времени могут возникнуть весьма неожиданные ситуации, последствия которых мало предсказуемы. Речь идет о мировой ситуации в целом, следовательно, прежде чем перейти к будущему, надо все-таки остановиться на этих насущных проблемах.

Сложно писать о том, о чем говорилось много раз, но все-таки… Устоять в этом довольно жутком современном мире Россия, фактически попавшая в ловушку в 90-е годы XX века, может лишь при следующих условиях.

1. Абсолютная обороноспособность и ее проекция в будущие времена. Без этого нечего и думать о существовании России вообще.

2. Продовольственная и лекарственная безопасность.

3. Научно-технологическое и экономическое развитие.

4. Высокий уровень образования.

5. Особо следует остановиться на демографической проблеме. Ясно, что необходимо добиться превышения рождаемости над смертностью. Но есть еще один важнейший момент.

Исторически доказано, что государство и страна могут стабильно существовать при следующих условиях:

а) когда государствообразующий народ значительно превышает половину населения страны и находится в активном жизненном состоянии;

б) когда другие народы, имея равные права, живут в эффективной гармонии с государствообразующим народом и принимают язык и культуру данной страны, сохраняя при этом право и на собственную культуру и язык. Но если государствообразующий народ находится в плачевном состоянии и его численность постоянно уменьшается и моральный дух падает – распад страны неизбежен, и центробежные силы сделают свое дело. Если же наоборот, другие народы данной страны чувствуют себя ущемленными, то национальные противоречия на этой почве проявятся, и конфликты той или иной степени неизбежны.

Дальнейшие комментарии, думаю, излишни.

Все перечисленные условия, от обороноспособности до решения демографической проблемы, образуют тот минимум, при котором возможно сохранение национальной безопасности страны и ее суверенитета. Последнее тоже исключительно важно, и никакого компромисса здесь быть не может. Сотрудничество всякого рода со всем миром, экономическое и политическое, вполне совместимо с сохранением суверенитета. Россия настолько самобытная страна, что потеря суверенитета, даже частичная, может иметь необратимые разрушительные последствия.

Исполнение вышеперечисленных условий, несомненно, поможет выйти из кризиса. Но есть одно обстоятельство, которое может свести на нет все усилия, направленные на реализацию этих условий. Это обстоятельство – моральный кризис в обществе. В 90-е годы СМИ много поработали, особенно на телевидении, чтобы вызвать этот кризис.

Исторически Россия всегда держалась на великой идее, на нравственных началах православной цивилизации, на отношении к человеку как образу и подобию Божию и не связывала достоинство человека с его, например, социальным успехом и т. д. В середине XIX века преступность в России, согласно документам, была на редкость низкой, двери в деревенских домах не запирались. Конечно, и тогда совершались преступления, но по человеческой слабости такое всегда неизбежно. Лишь с конца XIX века все стало меняться. Но даже после Октябрьской революции, в советский период, сохранялась общечеловеческая мораль, несмотря на политический деспотизм системы. Это был парадокс, но это так. Поэтому резкий переход в 90-е годы к разгулу и пропаганде дикого индивидуализма, даже не индивидуализма, а просто животного эгоизма, культа наживы практически любыми средствами, осмеяния любви к Родине, всех достойных человеческих чувств вообще нанес трудно поправимый удар по психическому состоянию народа, – настолько эта неистовая пропаганда была ошеломительной и бесчеловечной. Молодежи был нанесен огромный духовный ущерб. Свободой во имя истины и разума воспользовались немногие. Другие понимали свободу как свободу джунглей, ибо свобода бывает очень разной.

С начала XXI века шабаш стал утихать, ситуация менялась, но воздействие 90-х годов еще оставалось. Короче говоря, мы и сейчас во многом имеем то, что несовместимо с российской нравственной и духовной традицией и с человеческим миром вообще. Обычно эта ситуация оправдывалась необходимостью перехода к первоначальному капитализму с его принципами социального дарвинизма. Но, во-первых, этот процесс слишком затянулся; во-вторых, предпринимательство и стремление к выгоде не обязательно должны принимать (и не всегда принимают) такие дикие формы отчуждения человека от его собственной сущности – человеколюбия, любви к ближнему и других проявлений, без которых нормальное человеческое общество немыслимо. Предпринимательство может и должно иметь моральный аспект, чтобы служить стране и людям. Подтверждение этому мы найдем, если обратимся к истории нашей страны и других стран. Невозможно строить общество по принципу абсолютного эгоизма. И это настолько противоречит русской традиции, что может вызвать и вызывает серьезный нравственный слом в обществе.

Правда, в последнее время многое делается для того, чтобы вытравить из сознания людей этот кошмар. Даже телевидение резко изменилось, но не до конца. Но здесь необходимо продолжить это очищение. Исключительно опасно то надругательство над патриотическим чувством, которое наблюдалось в 90-е годы. Это делалось под разными, обычно нелепыми предлогами. Исторической наукой доказано, что если у того или иного народа разрушается любовь к Родине, к своему народу, т. е., по существу, к себе, то такой народ, как правило, или ассимилируется, или просто завоевывается, захватывается тем или иным путем, и его государственность и суверенитет гибнут. Нельзя жить, испытывая неприязнь к самому себе. Но именно это – тщательно, продуманно и настойчиво, ссылаясь на необходимость «критики» (в сущности, это была не критика, а клевета и ложь по поводу нашей истории и культуры) пытались нам внушить в 90-е годы.

Разумеется, сейчас много сделано для восстановления естественного патриотизма, любви к Родине. Но патриотизм бывает всякий, бывает даже казенный, слишком официозный патриотизм. На самом деле, патриотизм, как всякая любовь, – это глубокое духовное чувство, оно может углубляться и становиться довольно сложным, многослойным, задевающим самые глубины человеческого бытия и потому быть еще более мощным и определяющим. И, конечно, подлинный патриотизм никак не связан с негативизмом по отношению к другим народам. Но в случае внешней агрессии и т. п. он незаменим в борьбе за жизнь нации.

Надо отметить, что в России углублению и глубокому становлению этого чувства в высшей степени способствует прочтение русской классической литературы. Следует особо подчеркнуть, что углубление в русскую классику, в русскую культуру, особенно в смысле познания духовной сущности России, приводит к подлинному преображению сознания. Тогда в душе российского человека создается образ внутренней России, Россия становится частью его души. Следовательно, человек становится неотделимым от России, а его любовь к Родине приобретает глубочайший онтологический статус. Предназначение России становится его собственным предназначением (все это подробно изложено в одной из глав моей книги «Россия Вечная»). Я уже не говорю о том, что русская классика навеки прославила Россию во всем мире. Я сейчас имею в виду, что если, например, собрать воедино то, что содержится в русской классике (прозе и поэзии) относительно России, глубинного раскрытия ее сущности, ее образа, неисповедимой любви к ней – то мы получим более чем ошеломляющую картину, невиданную в мировой литературе. Это может служить источником духовно несокрушимой любви к Родине.

Между тем преподавание отечественной литературы в школе ведется, как и в советские времена, на чрезвычайно низком уровне, ибо изобилует штампами, ориентировкой на чисто внешние или социальные моменты, которые в настоящее время отнюдь не актуальны, и не выделяется самое ценное, а именно – человек во всей сложности и многослойности своей души. Не отделяется самое важное от второстепенного. Конечно, в школе трудно преподавать философские глубины русской литературы, но любовь к родине и понимание человека как духовного существа, а не как биоробота, там лежат на поверхности и открыты для школы.

Но гуманитарное образование в школе (литература и история) у нас сейчас оттеснено на задний план, и это большая ошибка. Точные науки делают спеца, а гуманитарные – человека. И поэтому какая-то степень религиозного образования в нашей стране с глубокой православной традицией тоже необходима. Тенденция современной цивилизации к превращению человека в некий вид биоробота, для России, с ее духовной традицией, которая как раз способствовала ее возвышению, совершенно неприемлема, как и для человечества в целом.

Следует отметить, что именно страны с мощным духовным потенциалом (и великой национальной идеей) выживали тысячелетиями и оставили неизгладимый след в истории. Весьма разительный пример – Китай, где наряду с чисто духовной трансцендентной традицией (даосизм, буддизм) существовала и мощнейшая национальная идеология в лице прежде всего конфуцианства, да и всей китайской культуры в целом.

Национальная идея, действительно, играет важнейшую роль. Она может носить религиозный, даже метафизический оттенок (как в великой Индии), может – чисто социальный. Она может и меняться на протяжении истории той или иной страны. В конце концов, ее может и не быть. Серьезнейшая проблема России состоит в том, что она по-настоящему живет только тогда, когда у нее есть великая идея. Не будем углубляться в прошлое, но ясно, что идея триединства (Бог, царь и Отечество) сыграла определяющую роль в дореволюционной России. Без нее немыслимо было бы то укрепленное единство и мощь России на протяжении столетий ее существования.

Одной из самых таинственных черт русского самосознания является потребность великой идеи, всеохватывающей, национальной, отвечающей запросам даже самых глубоких тайников души и наполняющей жизнь человека высшим смыслом. Сейчас такой идеи нет. Ее отсутствие может парализовать до какой-то степени волю к сколько-нибудь значительному созиданию, породить апатию и равнодушие в обществе. До какого уровня безразличие может дойти, показал мне характерный случай, произошедший недавно в подъезде дома, где находится моя квартира в Москве. Я, возвращаясь с дачи, заметил одному жильцу, мужчине еще достаточно молодому, лет около 40, о том, что в подъезде нашем невыносимая грязь. Он пожал плечами и ответил: «Идеи нет». То есть, если нет какой-то большой, вдохновляющей идеи, то, оказывается, можно вообще ни на что не обращать внимания, в том числе, на «мелочи». Зачем? По его мнению, выходит, что если нет ничего великого в жизни, то зачем напрягаться? Спрашивается, а как же «деньги», ведь «презренный металл» овладел всем миром? Но выясняется, что в России не совсем так. Есть и другие поразительные факты в этом отношении. Одно дело – просто обеспечить свою жизнь, другое дело – определить, вообще, зачем жизнь нужна, что в ней есть сверхценного. Конечно, религия отвечает на эти вопросы, но, к сожалению, в современном мире человек слишком погружен в стихию чисто материальных интересов, и общество потребления с его механизмами воздействия подогревает эти интересы до такой степени, словно кроме них ничего другого не существует.

…Тот несомненный факт, что российский человек всегда испытывает потребность в великой идее, доказывает, что Россия предназначена к какому-то великому будущему. Конечно, если это будущее не будет сорвано какими-то трагическими обстоятельствами. Апатия, недоверие к государству преодолевается, если присутствует национальная идея, охватывающая как верхи, так и низы общества, и тогда пробужденная народная энергия сможет идти в нужном направлении. Проблема состоит в том, что национальная идея не может быть создана искусственно, она должна вытекать из самых глубин народного самосознания, истории страны и ее духовной культуры. Наиболее мощным примером воздействия национальной идеи на формирование нации и государства является, конечно, история Поднебесной, сохранившей себя на протяжении тысячелетий.

К сожалению, современный мир лишен великих идей. Идея гармоничного идеального социального устройства полностью дискредитирована. Социализм провалился, а лозунг «умереть за капитализм» может насмешить даже идиота.

Что касается России, то единственное, что имеет шанс, единственное, от чего могут дрогнуть многие сердца – это чувство Родины. Но простой патриотизм, при всей его важности, не может стать национальной идеологией, для этого он должен превратиться в серьезное мировоззрение, охватывающее все главнейшие стороны человеческого бытия. Эта проблема обсуждается в моей книге «Россия Вечная».

Итак, мы описали современные трудности. Они чреваты большими опасностями не только для России, но и для всего мира в целом. Поэтому здесь от руководства страны требуется на международном уровне сочетание гибкости и твердости, высшая политическая мудрость, умение предугадывать неожиданные повороты событий на мировой арене, многовариантность реагирования на них, чтобы последний выбор был наилучшим.

Если России удастся решить все проблемы, главная из которых – сохранение здоровья нации и демографическая ситуация в целом, тогда можно говорить о будущем, в смысле создания проекта новой России, уже освобожденной от угроз и опасностей переходного периода. Мое видение этого проекта заключается в следующем. Назовем этот проект «Великая Россия». Главные характеристики, черты Великой России можно перечислить.

1. Россия становится мощным государством, ее суверенитет незыблем.

2. Ее мощь направлена только на защиту национальных интересов страны. Россия является неагрессивным, миролюбивым государством, заинтересованным в стабильности во всем мире.

3. Россия образует собственную уникальную самобытную цивилизацию (как Индия, Китай, западный мир).

4. Политически и социально Россия является демократической страной, развитой в промышленном, научном, технологическом отношении и т. д., соответствующем данному времени. Направленность – социально-ориентированное общество, в котором достойная жизнь обеспечивается каждому человеку. Ясно, что построение социально-ориентированного общества в его полном объеме требует больших затрат, сведения к минимуму социальной несправедливости, и поэтому оно возможно только после выхода России из переходного периода.

5. Особая роль отводится духовной составляющей. Она включает не только религию, национальную идею, но и духовное развитие человека в целом. Значение русской культуры в ее высоком выражении здесь неоценимо, об этом мной уже написано выше. Так же очевидно, что без сильной духовной составляющей страна не может называться великой, а перед лицом не истории, а Бога – это единственная ценность, которая интересует высшие силы. Относительно религии можно утверждать уже сейчас, что если введения религиозного воспитания в школе опасаются из-за того, что в России существует множество религиозных конфессий, то уже сейчас это преодолимо, если на первом этапе ввести общее религиозное образование (без акцента на той или иной религии), которое хотя бы даст общее представление о Боге, бессмертии души, невидимом мире, нравственности, что является основой всех религий. Но, конечно, это только первый этап в преодолении того невежества, которое осталось нам в наследство от атеистического воспитания. Православие исповедует подавляющее большинство наших граждан, и хотя бы поэтому ему должен быть отдан приоритет. Я уже не говорю об исторических корнях…

6. Огромное значение в духовной составляющей имеет момент нравственный, касающийся отношений между людьми. Тот страшный разгул безнравственности, уголовщины, обмана и насилия, который существует сейчас в обществе, – совершенно подрывает нормальные отношения между людьми, подрывает доверие к власти и ведет к развязыванию самых худших черт и пороков в человеке. Человек не может жить в обществе, где человек человеку враг. Конечно, до этого не дошло, но удар по основам человеческого существования, а именно любви к человеку как к ближнему нанесен весьма серьезный. Такая ситуация, если она продлится достаточно долго, может значительно разрушить психическое здоровье людей, всего народа. Особенно тяжело такой мрак переживают женщины, а ведь они – источник жизни, продолжения ее. Алкоголизм в значительной мере тоже порожден такой ситуацией, неверием в саму жизнь, из-за постоянного надругательства над ней (наиболее зверские случаи тоже показываются по телевидению). Такая ситуация не может продолжаться бесконечно. Самое естественное человеческое чувство – это любовь, и если люди будут любить друг друга, уважать и видеть в другом человеке самого себя, то зло отпадает само по себе. Конечно, этого непросто достигнуть в современном мире, но надо, хотя бы в какой-то степени. Изначально наш народ отличался именно добротой, христианскими качествами – и это давало свои результаты. И сейчас в большинстве случаев, после всех сюрреалистических изгибов нашей истории народ остается в основе своей добрым, отзывчивым, чутким, но эти качества надо реализовывать до конца, в том числе, и силами СМИ. Важно, чтобы эти качества не угасали в огне хищничества и обмана. Я думаю, что в течение переходного периода это зло в значительной мере может быть преодолено. И в Великой России отношения между людьми будут иными: светлыми, радостными, чистыми, исполненными доброты, нежности, бережности; и общение между людьми, даже простая встреча, будет доставлять радость. Человек человеку должен приносить радость. Тогда жизнь будет другой, даже независимо от социальных условий. Это не утопия, потому что сочувствие, сострадание, доброта заложены в природе человека. Но нужно воспитание, религиозное в том числе, чтобы все это проявлялось, а негативное в человеке хотя бы приглушалось. Любовь и мудрость – вот что должно лежать в основе человеческих отношений. В Великой России мудрость заключается в том, чтобы видеть в человеке великую духовную сущность, пусть далеко еще не совсем проявленную. Одним словом, мудрость здесь означает человекопознание.