Текст книги "Статьи и интервью"

Я обращаюсь к молодёжи, чтобы она сохранила тот дух, который был свойственен русскому народу и всем нашим братским народам в минуты испытаний. Испытания продолжаются, и выдержим мы эти испытания или нет – зависит от нас. Не только от Бога, но и от нас, потому что в истории человечества всегда два участника: Бог и человек. Наша воля должна быть направлена на сохранение России, Бог спасал Россию. Но спасение происходит только тогда, когда сами люди хотят спастись. Как говорится в простой русской пословице «На Бога надейся, а сам не плошай».

И ещё одна очень важная вещь. Мы существуем на Земле не одни. Вокруг много государств, достойных народов. При всей разности ментальности между народами, при всей очевидной разнице между странами, с их историей, культурой, при всей очевидной многополярности мира, которая является фактом, изменить который невозможно, важным моментом является установление нормальных отношений с основными игроками мировой истории. При всех глобальных столкновениях, которые имели место в истории ХХ века, сейчас наша задача в том, чтобы остановить этот тяжёлый ход мировой истории. Ведь если поглядеть на всю историю человечества, то мы увидим, что она настолько наполнена войнами, кровью, смертью, что напоминает историю мирового людоедства. Поэтому, я думаю, что задача России должна быть в том, чтобы вопреки всем различиям и современном столкновении исторических интересов установить нормальные и даже дружественные отношения с Западом, Китаем и Индией. Это очень важно. Россия может быть пропагандистом, двигать идеи мира и сотрудничества между народами разной ментальности. Эта разная ментальность нисколько не помешает установлению сотрудничества. И, самое главное, поможет избежать мировой катастрофы.

Предотвращению глобального столкновения (а стран, владеющих ядерным оружием, становится всё больше и больше), идее сохранения мира и сотрудничества между разными странами, я думаю, должна посвятить себя Россия. Чтобы, в конце концов, разрушить этот порочный и страшный характер мировой истории, залитый кровью и страданиями миллионов людей. Ради спасения человечества, ради мира нужно найти нормальные пути сосуществования с совершенно разными мирами. Я надеюсь, что таким путём будет сохранено самое главное – жизнь на земле.

Юрий Мамлеев о своей жизни

Когда вы осознали в себе литературный дар? Вы помните этот момент?

Возможность писать обнаружилась внезапно. До этого я пробовал что-то сочинять, но рассказы получались очень гладкие, литературные, они ничего с собой не несли. А писатель прежде всего должен создать и образовать свой собственный мир, свой космос, свой взгляд на самые главные вещи: от Господа Бога и Родины и до всего, что нас окружает. И так получилось, что, когда я шел по Тверскому бульвару, где тогда еще стоял Пушкин, на меня снизошло озарение. Оно состояло в том, что я увидел мир другими глазами. Это произошло интуитивно, необъяснимо. Попросту говоря, я понял, что человек – это не только то, что мы видим. За этим зримым есть еще скрытый внутренний мир, который человек может сам не осознавать. Я увидел этот внутренний мир, эти скрытые силы в человеке глазами писателя. И сразу почувствовал, что должен писать книги. Образцом в этом для меня всегда была русская классика: Достоевский, Толстой, Тургенев. Там была выстроена гигантская вертикаль. В их книгах есть не только изображение разных типов людей – то есть изображение мира по горизонтали, – но и изображение человека как существа, в котором Бог и дьявол борются за его душу. Я же увидел этот аспект в том свете, который был характерен для двадцатого века. Потому что человек в новом веке сильно изменился. В моем озарении было видно, в какой мрак погружен мир. И для меня было интересно описать, в какое состояние впадает душа в такое время. Основная трудность была в том, чтобы подобрать язык, приемы, посредством которых можно открывать сюрреальное, мистическое. Совершенно естественно, что такая литература не имела никаких шансов на публикацию в СССР. Если бы я отправил это в советское издательство, то меня ждали бы большие неприятности. Причем в моих вещах не было ничего политического или антисоветского. Однако цензура была такова, что малейшее отклонение от норм социалистического реализма было наказуемо. Но это было справедливо, так как это было связано не с произволом и варварством, а с глобальной идеей советской власти о построении нового человека. А литература в России всегда была мощным оружием воздействия на человека, она творила характеры. Другое дело, что проект этот не удался, хотя кое-что и получилось все-таки. Но это был в полной мере утопический проект и одновременно очень жестокий.

В духе двадцатого века.

Да. Надо сказать, что всю всемирную историю можно назвать историей людоедства. Войны шли всегда, кровь лилась постоянно, я уж не говорю о колониализме, стремлении одних народов подавить, уничтожить другие, и люди настолько к этому привыкли, что считают это нормальным. На самом деле это страшная аномалия. Ни один вид не уничтожает сам себя, кроме человека. Поэтому христианство считает этот мир падшим, хотя человек сам по себе божественного происхождения и, так как он стоит над природой, в нем есть бессмертие. Но это не повод для грусти, это вызов, испытание. Человек, несмотря на самые страшные времена, должен остаться человеком, и духовным человеком, и жить по принципам любви.

Как вы подготавливали себя к тому, чтобы начать видеть незримую часть зримого? Что вы читали?

Наш круг тогда интересовался всеми аспектами духовной жизни человека, тем более что все это было полузапрещено. Но нужно отделить литературную практику от религиозных исканий. Как видеть мир глазами писателя и творить свой космос? Это необъяснимо, это рождается само. Что касается религиозного поиска, то для большинства из нашего круга было понятно, что православие является истинным христианством, так как оно обращено к первоистокам. Но мы с большим вниманием и уважением относились и к мусульманству, изучали и его тоже. А что касается философии, то мы шли вполне классическим путем: сначала философия немецкая, Кант, Гегель, Шопенгауэр, затем русская. Также нас невероятно обогатило знакомство с индийской философией, она намного превосходит европейскую по глубине мысли и богопознания.

Расскажите про ваш Южинский кружок. Он сейчас в миф превратился.

О Южинском переулке ходит много легенд, порой довольно диких, но я скажу точно, что в центре всегда было чтение моих рассказов. Тогда по городу пролетел слух, что родился советский Кафка. Хотя я считаю, что на Кафку мое творчество совсем не похоже, я больше связан с Достоевским. Но интерес был огромным, причем были очень разные люди – от простого советского рабочего, который усиленно интересовался литературой, до диссидента Володи Буковского. А также Сапгир, Рабин, Зверев, Холин и, конечно же, Леонид Губанов, которого я считаю лучшим поэтом второй половины двадцатого века. Все это были люди, которые по-настоящему любили литературу, во время чтений вся квартира, все слушатели доходили до экстатического состояния. Это напоминало античные времена, когда не издавались книги, а учение преподавалось в устной форме. И действительно, у меня были ученики, они появлялись сами, часто помимо моей вол и. Даже Сорокин в свое время говорил, что считает себя моим учеником. Со всем этим мы, разумеется, были на виду у властей. Мы же, мягко говоря, не любили советскую власть: большинство из нас в духовном плане считали себя представителями старой, исторической России, а большевизм сломал ей хребет. В это время проходили процессы Солженицына, Синявского и Даниэля, но это был другой мир, мир, рожденный внутри советской парадигмы. Но шум вокруг этих дел сыграл для нас позитивную роль. Было решение, как мы знаем теперь, избегать громких процессов в отношении подпольных писателей. Конечно, наши произведения органы читали. Но поскольку у меня не было ничего политического, меня не трогали ввиду возможной реакции на Западе. А потом мы уехали в Штаты. Хотели остаться, но неожиданно вышел такой указ, что даже передача книги на Запад для публикации любого самиздатского произведения могла стать поводом для уголовного преследования. А все-таки писатель должен быть публикуемым.

Как вам жилось в Америке?

После СССР Америка была другой планетой. Сейчас-то разрыв сократился, все похоже стало. Хотя эти «Макдоналдсы» – это чисто внешнее явление в России. У нас, несмотря ни на что, все равно другая ментальность. Вот Батагов переехал в Америку, но остается русским композитором. Это так просто не искоренить. Разница же на тот момент была колоссальной. Там все очень формально, поверхностно – можно час сидеть в кругу видных профессоров и обсуждать только погоду. А на Южинском мы только о запредельном и говорили. Вот самый лучший пример отличий: мы были на какой-то встрече и спросили профессора литературы, читал ли он Фолкнера. Он ответил, что никогда не читал, потому что занимается французской литературой XVIII века и, мол, ему это не надо. То есть культура рассматривается как один из способов заработка. А для нас все классики, все их персонажи были практически как родственники. И еще мощный момент – русофобия. Мы-то ехали и думали, что все это лишь борьба систем. Но на самом деле столкновение оказалось куда глубже. Оказалось, что не антисоветский дух, а антирусский. Если есть какие-то достижения СССР, то пишут «Советы вышли в космос», а если что-то негативное – «Русские вторглись в Афганистан». Мы говорили со многими людьми, в том числе и с местными политическими деятелями, и они отмечали, что для них неприемлема Россия как таковая, даже демократическая. И наконец, там постоянная мода на идеи. Сначала марксизм, потом экзистенциализм и так далее. А в Москве у нас как было"? У каждого свой поиск.

Как вы считаете, есть люди, абсолютно невосприимчивые к вещам мистического характера?

Это вопрос антропологический. В обычное время значительная часть людей живет просто бытом, обычной жизнью. Вот сейчас на Западе есть такое понятие, как индифферентизм. Равнодушие к вопросам религии. Это не атеизм, атеизм требует позиции и четкого осознания отсутствия высшей силы. А вот индифферентизмом наполнен весь мир. Люди интересуются только собой, только бытом. Но культуру, политику и науку всегда делало меньшинство.

В своих книгах вы противопоставляете друг другу два понятия – оккультист и эзотерик. В чем разница?

В древности существовали так называемые тайные науки: астрология, алхимия, предсказательство и другие. Это были традиционные герметические науки, основанные на простом факте контакта с невидимым миром, который легко достигался в древнем мире. Потом наступил период, когда занавес опустился по целому ряду причин. И ключи к этим наукам были потеряны. Оккультизм же родился позже, в XVII–XVIII веках, и означал увлечение этими тайными науками. Оккультизм – это, попросту говоря, профанация, хотя и там были какие-то проблески истины. Мы никогда не занимались оккультизмом.

Наверное, поэтому так изменилось отношение к смерти?

Безусловно. Еще Сомерсет Моэм отметил, что в конце девятнадцатого века неожиданно произошел перелом. До этого люди умирали с улыбкой, полные веры и уверенности, что они переходят в иной мир и что ничего страшного в этом нет. А затем с распространением атеизма и материализма в отношении смерти возник совершенно жуткий страх небытия, исчезновения навеки. Поэтому я считаю, что атеизм – это такой капкан, который порабощает человека. Религия означает любовь и победу над смертью, а атеизм – это абсолютное торжество смерти. И весьма странно, что атеизм в Советском Союзе связывался с оптимизмом. Это абсурд.

Но все-таки вы же сами считаете, что Бог милостив…

Конечно. Но поскольку вселенная устроена так, что человеку дана полная свобода воли, он способен избрать и путь, обратный от спасения. То есть, грубо говоря, человек осуждает сам себя. Это так же, как если заядлый уголовник, мрачный тип, попадает на концерт классической музыки – он не выдержит там и пяти минут. И так же грешнику в раю – просто некомфортно, он привык к атмосфере зла и насилия, к которым его влечет натура. И представление о вечном аде – это явное преувеличение. Вечен только Бог, ад – это временное решение. Хоть и очень неприятное.

Подавляющее большинство персонажей ваших книг стремятся к запредельному, но не через светлые способы, а через темные. Как вы считаете, если человек идет через мрак, это на нем сказывается?

Мрак тоже есть разный. Настоящий мрак – это тот, что не допускает человека до веры, оставляя его на положении животного, это даже ниже демонического уровня. Но есть в человеке некая тайна, потому что он создан так, что одна его часть устремлена наверх, а другая уходит вниз, в темное пространство. В человеке все соединено: и мрак, и свет. Бог дал человеку полную свободу, в том числе свободу быть богоборцем. Существует такое положение, выраженное в богословских книгах: чтобы найти истинный свет, надо познать истинный мрак. Собственно, это классический эзотерический путь. Литература опасна тем, что вы волей-неволей, описывая человека, следуете всему, что есть в мире. А в мире есть такое, что и не приснится. Что-то такое и должно происходить с моими читателями, через ужас они постигают катарсис и очищение.

Что бы вы посоветовали тем, кто еще не познал катарсис?

Я бы выразил это в такой триаде: познание личности, веры и родины. В чем она заключается? Личность – нужно найти самих себя, исследовать многоцветие разных аспектов бытия. Что до веры, то без нее человек себя обрекает на полную отрезанность, на беспомощность – до смерти и после смерти. Это абсурдная ситуация, когда в человеке заложен образ и подобие Божие, а он от самого лучшего, что в нем есть, отказывается. У нас есть много абсурдов в жизни, но это самый тяжелый по своим последствиям. Ведь конечная цель личности – это победа над смертью. Мы жили в то время, когда еще оставались люди, которые родились в исторической России, и я спрашивал их, в чем же разрыв между людьми их поколения и нашего. И ответ был однозначный: тогда люди были жизнерадостней. Все это благодаря вере. И последнее, Родина. Да, патриотизм всегда использовался властью в своих целях. Но есть патриотизм духовный, патриотизм внутренней России, мистической. В душе каждого человека рождается его Россия.

Беседовал Феликс Сандалов.

Духовная реализация бессмертия

Тема данной статьи – «духовная реализация бессмертия». Прежде всего, надо установить этот термин, бессмертие. Речь идёт не столько о бессмертии, поскольку это негативный термин, а о вечности как таковой, то есть о состоянии безначальном, неуничтожимом и существующим всегда и везде.

И вопрос у нас стоит о том, каким образом человек сможет достигнуть этого состояния.

Я начну, так сказать, с описания попыток в этом направлении, в сфере метафизики, философии. Это не религиозный путь, это путь чисто метафизический, путь духовного знания и духовной практики.

Я расскажу об этом с позиции Веданты, поскольку Веданта, в частности адвайта-веданта, является одной из древнейших метафизических философий, если можно так выразиться, хотя это и не религия, и не философия в западном понимании этого слова. Поэтому назовём её метафизикой. И ещё это, конечно, самопознание, что с позиции Веданты равносильно Богопознанию.

Дело в том, что древние арии, часть из которых были русскими, пришли в Индию и принесли туда Упанишады, Веды и в частности Веданту как заключительное учение ариев и браминов о сущности человека и о его отношении к Богу и к миру. И основная философски-метафизическая страсть этих людей была направлена на одну единственную цель. Дело в том, что человек может обладать очень многим – он может владеть миром, может достичь того, что его тонкое тело будет переноситься на другие планеты, в другие миры (не физические, конечно), и владеть этими мирами, может управлять своим будущим рождением и т. д. Но это касается только тварного мира, а всё, что существует в тварном мире, возникает, исчезает и вновь возникает. С точки зрения брамина, это некое полубредовое состояние, в котором отсутствует самое главное – нечто неуничтожимое, вечное. Поэтому главная страсть браминов была направлена на познание в человеке того, что никогда и ни при каких условиях не будет уничтожено, т. е. того, что вечно, того, что лежит и по ту сторону смерти, и по ту сторону бессмертия. Это состояние в религиозной практике, в частности в практике нашего великого православия, называется образом и подобием Божиим, в других религиях просто Богом, но мы будем оперировать не религиозными терминами, а исключительно терминами метафизического, духовного знания.

Речь идёт об Абсолюте. Это то же самое, что Бог в Самом Себе. И когда речь идёт об этом состоянии в человеке, то какие источники были у браминов, принесших великие духовные знания в Индию и сделавших ее Индией Духа? Что об этом известно? Один источник – это откровение, то есть то, что приходит «сверху» в виде учения, в данном случае в виде Упанишад и Вед, которые приносят определённые люди, пророки. Сначала эти знания были выражены в устном предании, потому что книги, и вообще записи считались в древности чем-то профаническим.

И вот эти знания подтверждались духовной практикой великих мудрецов Индии и представителей других течений. Поэтому то, что я буду рассказывать, подтверждено всей традиционалистской философией, охватывающей метафизические течения и учения других народов и стран. И как ещё мы можем это подтвердить? Если уж мы опираемся на эти священные источники, подтверждённые опытом тысячелетий, необходимо доказать и подтвердить это на своём личном опыте или, по крайней мере, на личном опыте наших современников.

Я начну с того, что говорит Веданта и что подтверждают древние мудрецы (Шанкарачарья и другие), а потом перейдём к непосредственному опыту современных людей. То, о чём говорится в Веданте, в общем, довольно просто: в метафизике теория неотделима от практики, без практики теория бессмысленна, а практика без теории (без чистой метафизики) невозможна. Само метафизическое учение говорит, что человек устроен таким образом: его высшая часть – это образ и подобие Божие, которое в Индии называют Атманом. Это некое скрытое в человеке. Для современного человека, к какой бы традиции он ни принадлежал, оно скрыто. Это дано всем людям, но дано потенциально. Если бы это было дано актуально, то мы бы с вами жили в совершенно другом мире, чем этот ужасный физический мир.

Атман – это высшее Я. Это то высшее Я, которое одновременно, согласно учению веданта-сутры, существует в самом Абсолюте. То есть это высшее Я является абсолютно однородным высшей Личности, высшему Субъекту. Никакой разницы между ними нет. Это абсолютно однородно – Бог находится в самом человеке, но в скрытом виде. Образ и подобие Божие – фактически то же самое.

Это учение называется недуализмом. Почему? Потому что здесь, хотя бы потенциально, пропасти, двойственности между Богом и человеком не существует. Поскольку в человеке потенциально присутствует образ и подобие Божие, и то, что Христос принёс на землю, – это тоже преодоление пропасти между Богом и человеком.

Атман «одет» в две основные «оболочки», которые тоже присутствует в человеке, но потенциально: чистое сознание и чистое бытие. Что это такое, мы разберём, когда будем говорить о практике, но сам термин указывает на то, что чистое сознание – это сознание само по себе, сознание в самом себе, сознание нефункциональное. Когда я говорю: «я человек», «я учитель», «я воин», я определяю себя как эго, как человека. Высшее Я не имеет отношения к эго, это «Я есть Я», только сияющая, неподвижная реальность – как солнце. Когда Шанкарачарья умер, от него отделилось это духовное сияние; оно прорвало физическую оболочку мира, и сияло, и уходило.

Кроме того, буддхи, или высший интеллект, – это не ум, это интеллект, который Рене Генон называл «интуитивным», т. е. мгновенно познающим всё, что нужно. Это не аналитический ум, это не ум вообще, и он тоже скрыт в человеке, но он может (в той или иной степени) проявляться в творчестве. А вообще, это такой интеллект, который познаёт реальность прямым образом, так, как, например, мы видим вот эти цветы.

И вот это высшее, что скрыто в человеке, проецируется на его физическую оболочку, на физический мир и образует человека как такового. Высшее Я образует наше эго – то «я», с которым мы себя ассоциируем, проекция буддхи порождает ум, вот это сочетание эго «я человек», «я учитель» и т. д. Кроме того, проекция высшего интеллекта в наш физический мир образует ещё другие оболочки, уже связанные с физическим миром; это тонкие оболочки, которые образуют собственно физическое тело и которые продолжают существовать, когда физическое тело отбрасывается.

Таково строение человека согласно Веданте. Высшая цель человека – выйти на скрытое высшее Я, о котором только что шла речь, и на те его проявления, которые первичны к нам, а именно – чистое сознание и чистое бытие. Потому что если вы реализуете эту возможность, как бы скрытую в каждом человеке, то вам совершенно обеспечена возможность той вечности, о которой грезили древние люди.

Теперь перейдём к практической стороне дела. Как это реализовать? Есть, вообще некие пути к этому, если так можно выразиться. Проблема состоит не в том, что есть пути, а в том, что есть путь или его нет, по крайней мере, в современном человечестве (включая древнее человечество Кали-юги), высшее Я реализуется, к сожалению, очень трудно. Казалось бы, с одной стороны, это удивительно просто, а с другой – получается так, что человек, зная об этом и зная даже некоторые методы, не выходит на этот уровень. Просто это так же, как талант: либо он есть, либо его нет. Это вот одна проблема.

Самое удивительное, что временами это высшее Я проявляет себя в самом обычном человеке. Но он даже не подозревает об этом. Это бывает в момент какого-то внезапного озарения, даже счастья, которое может охватывать человека в какие-то мгновения его жизни. Возникает какое-то сияние, но оно секундное, и человек даже не подозревает, что это такое.

Но, что касается, так сказать, апробированной тысячелетиями практики, то в древности люди легко достигали этого высшего состояния, в наше время дело обстоит, мягко говоря, несколько хуже, но в будущем снова будет легче – когда кончится эта чудовищная цивилизация голого чистогана, чистого материализма, которая обрекла человека на чисто внешнее существование, бессмысленное и просто бредовое. Как писал Толстой, «жизнь без духа есть безумие». Это безумие овладело миром, и кончится это очень плохо для мира, в котором мы живём. То есть момент коренной смены цивилизаций неизбежен.

И вот, давайте поговорим о пути. Потому, что пути-то нет, но есть всё-таки некая подмога в этом отношении.

Первый путь связан с медитацией. Любая медитация начинается с концентрации. Лучше медитировать о чём-то абстрактном, например, о красоте. Не обязательно, скажем, о цветке, но красоте как таковой, об идее красоты. Лучше брать какие-то платоновские идеи для медитации и сконцентрированно думать о них. Вот и всё.

В процессе медитации может наступить такой момент (и вы его можете добиться, естественно), когда медитация прекращается. И вот в этот момент прекращения должен совершиться скачок от потока мысли в некое иное состояние, которое как раз и есть то состояние (я его подробно опишу) чистого сознания. Проблема состоит в том, что это может возникнуть, но может и не возникнуть.

Путь медитации, можно сказать, самый традиционный, но он основан на том, что проникновение в это состояние, первый шаг – это полное прекращение мыслительной деятельности. Почему? Потому что мысль связана с тварным миром. Мысль создаёт этот мир, разум управляет этим миром. То есть мир создан благодаря мысли, но в случае медитации мы переходим в нетварный мир, в мир Абсолюта. И здесь мысль должна прекратиться. Но вместо мысли возникает не пустота, а нечто иное, а именно состояние чистого Я, чистого бытия, чистого сознания, о котором я говорил. Потом мы скажем о качестве этого состояния, чтобы человек мог отличить его от чего-нибудь другого.

Другой путь был предложен великим духовным учителем XX века Шри Рамана Махарши. Это человек, которого вся миллиардная Индия почитает как Бхагавана. Бхагаван означает – человек, осуществивший Богореализацию при жизни. Это редчайшая вещь, тем более в наше время. Считается, что он осуществил это, хотя на самом деле принято думать, что полная Богореализация осуществляется уже при выходе из физического мира, потому что физический мир, наш мозг, когда он является инструментом для выражения сознания на материальном уровне, слишком ограничен, чтобы выразить всю реальность Абстолюта, это понятно. Это лишь некая начальная ступень, потому что когда Бог, или Абсолют, входит в человека, то Он неизбежно умаляется, «теряя» возможности для полного выражения. Поэтому понятие «полная Богореализация при жизни» условно, но оно реально в том отношении, что человек осуществил природу Абсолюта, выразил её. И после смерти, когда все преграды разрушаются, человеческую душу встречает проводник – нечеловеческое существо, подобное солнцу – и проводит его в так называемую атмалоку, то есть место, где человеческая сущность полностью очищается от всего человеческого и входит в Божественную, Абсолютную Реальность. А что там – об этом потом.

Рамана Махарши предложил тот метод, какой использовал сам. Надо сказать, что жил он в XX веке, происходил из семьи браминов, и мальчиком его неожиданно потряс факт смерти, существующий в человеке. И он дал себе слово, что до тех пор, пока он не раскроет эту загадку, он вообще не будет жить в этом мире. И он впал в глубочайшее состояние даже не медитации. Сначала, конечно, была медитация, но потом – созерцание. Он просто лежал, буквально, как камень, в пещере, иногда выходил, ему давали какую-то пищу, воду, и он уходил опять и погружался в глубокое состояние созерцания.

Его метод называется «самоисследование». Это, конечно, глубокий опыт. Этот метод состоит в том, что человек обращает свой ум… (метод, конечно, тоже с помощью ума… но потом ум исчезает). Человек задаёт себе вопрос: кто я? И сам отвечает: что, я – эта кожа? Конечно, нет, не кожа. Я тело? Разумеется, нет, не тело. И я что – психика, душа, так называемая поверхность души? Конечно, нет, потому что всё это временно, это всё связано с этим миром. А вот то вечное я не найду здесь, на уровне беспокойного ума, на уровне наших сновидений, психических реакций, того, что мы называем душой. Очевидно, что это всё настолько временно, что смешно об этом говорить, как о вечном.

Рамана объяснял так: когда задаётся этот самый последний, отчаянный вопрос: «кто я?», возникает ответ – это высшее, чистое Я, которое можно охарактеризовать как «Я есть Я». «Я есть человек, полководец, врач», кто угодно – это всё земное. «Я есть Я» есть чистый Дух – то, что в религиях называется Богом, а Бог – это и есть Дух. Иного определения нет ни в одной религии, это и есть Дух, а то, что называется Духом – это совершенно иное, чем душа, абсолютно иное.

И вот возникает это единство – «Я есть Я». Это конкретно возникает в сознании, и время как бы останавливается; человек просто переходит в совершенно иное состояние, чем обычное, связанное с потоком мыслей. И, как первый этап, возникает чистое сознание, то есть сознание, которое сознаёт только себя. Когда я говорю: «Я вижу стол» или «я снимаю очки» – это сознание, которое функционирует, т. е. то, которое входит в мир и даёт возможность существовать человеку. Чистое же сознание не феноменально; это сознание, которое сознаёт только себя и больше ничего. И оно бесконечно, потому что сознание бесконечно, и это есть первая оболочка Атмана и сам Атман.

Что такое чистое бытие, объяснить труднее. Но это тоже бытие, очищенное от всего, это также относится к категории Бога, Абсолюта, потому что всё, что мы видим, – это тоже бытие. Но это бытие основано на том, что есть Бог, на том, что бытие и Бог, в общем, одно и то же. Потому что «подкладка» всего существующего есть некое бытие как таковое. Это есть и в христианской философии, и в суфизме. Это бытие, очищенное от всего феноменального, бытие в самом себе, бытие как таковое, но без этого бытия вот этот, так сказать, «нарост» на нём, который мы видим как мир, не существовал бы. Чистое бытие подобно поверхности зеркала. Всё, что в нём отражается, это уже миры; эти миры могут делать всё что угодно, даже убивать друг друга, но без этого зеркала они не могут существовать, потому что оно определяет сам принцип бытия. Это чистое бытие есть принцип бытия.

И вот, благодаря выходу именно на эти моменты, сначала на несколько секунд, затем, путём упорного воздействия, как это делал Рамана с помощью своей практики, это возникает более или менее постоянно, всё чаще, чаще и чаще. И очень редко, в исключительных случаях, это бывает так, как это было у Шри Рамана Махарши – как постоянное состояние, даже во сне. Человек уже фактически не спит – он видит себя, своё высшее Я, и сновидения, если они возникают, то проходят как что-то такое отдалённое, неважное. И, если это состояние постоянно, то это есть то, что условно называется «полной Богореализацией при жизни», которая, конечно, «полная» только в том смысле, что человек открыл в себе природу Бога и после своей смерти он её уже реализует в «нормальном» виде. Но мы этого коснёмся дальше.

Никогда всё это не будет понято, если мы не обратимся ко Льву Толстому и к одной заметке в его дневнике, которая конечно, когда её читаешь, не зная, к чему двигался Толстой, вызывает просто возмущение. А слова это такие: «Моя душа – не есть нечто божественное. Это есть Бог». Конечно, подобная фраза, прозвучавшая во времена, когда о той традиции, о которой сейчас идёт речь, практически ничего не было известно, была воспринята как вызов, как какой-то чуть ли не демонизм. Как сказал о Толстом один его современник, «я ещё не видел человека, обладающего такой чудовищной гордыней». На самом же деле заметка Толстого ни к какой гордыне отношения не имеет; он просто спонтанно, сам не подозревая об этом, вышел не на состояние Бодхисаттвы, как о нём писалось, а на то же состояние, на которое вышел Рамана; он просто не определял его этим названием, но суть была той же. Поэтому памятник Толстому стоит теперь на главной площади великой Индии. А эта Индия создана, фактически, ариями, часть из которых, как я уже говорил, были русскими.