Текст книги "Ютланд, брат Придона"

Глава 10

Земля становилась все жирнее, трава влажно шелестела о голенища сапог, но затем под ногами то и дело начало раздаваться чавканье, наверх выбрызгивалась тухлая и дурно пахнущая вода.

Деревья стали еще приземистее и болезненнее, в тухлой воде им выжить трудно, а земля начала слегка пружинить под подошвами. Вдали появились настоящие болотные кочки, но почва по-прежнему без заметных признаков открытой воды, только деревья уступили место голым кустам, тоже болезненным и неприятным, да еще прямо из грязи начал подниматься туман, серый, мутный и нездоровый.

Ирина-чародейка, что двигалась следом за стрелком, вдруг вскрикнула в испуге:

– Всем остановиться!.. Что-то движется… крупное…

Страшнозол прислушался и сказал с тревогой:

– Даже очень крупное.

– В нашу сторону, – уточнил Деониссимо.

Впереди из чахлых зарослей показалась темно-зеленая морда, размером с сундук. Ютланд увидел на носу короткий шип, оскаленную пасть и еще шипы сбоку на морде за глазами, а также на загривке…

– Молодой дракон, – выдохнул Никониэль. – Начали!

Стрелок, как уже понял Ютланд, первый выстрел делает с помощью двух магических амулетов: в первом случае вместо одной стрелы идет четыре, во втором – стрела в полете становится огненной и превращается в настоящее копье. Потом так называемый откат, когда может только простыми стрелами, обычно это длится все время схватки…

Одновременно со стрелком ударила и чародейка, ее огненный шар попал прямо в морду, на какое-то время ослепил зверя. Дракон замотал башкой и даже попятился, затем взревел и, ломая кусты, двинулся на мелких человечеков. Ютланд вздрогнул, наконец увидев чудовище с головы до лап и почти целиком, только длинный хвост продолжает молотить в мелкие щепки истоптанные заросли.

Молодой, потому что еще без крыльев, а еще явно не умеет выдыхать огонь, однако в маленьких злобных глазках столько лютой ненависти, что сердце Ютланда начало стучать громче и чаще, а со дна темной души начала толчками подниматься ответная черная волна ярости.

Никониэль мужественно выступил вперед, громко ударил рукоятью секиры по железу доспехов.

– Сюда, ящерица!.. Если не боишься!

Дракон взревел, из ноздрей стрельнули струйки горячего пара, двинулся вперед, а Страшнозол забежал сбоку, взобрался по крупной чешуе на спину и быстро вонзил оба меча в загривок. Никониэль, не давая дракону повернуть голову и достать разбойника, с силой ударил мечом в морду.

Острие рассекло нос, самое чувствительное место, дракон замотал головой, едва не скинул Страшнозола, тот выдернул мечи и снова вонзил их чуть выше. Никониэль начал бить тяжелыми и сокрушающими ударами, дракон наконец оправился от неожиданной боли в загривке и, раскрыв чудовищную пасть, метнулся к бесстрашно вставшему перед ним человеку.

Ютланд набежал сбоку и ударил зверя дубиной по черепу. У дракона клацнули зубы, голова мотнулась в сторону, а когда снова вернулась на место, глаза затуманились, будто там появились бельма.

Никониэль крикнул бодро:

– Хороший удар, малец!

Дракон тряхнул головой, внезапно шагнул вперед, правая рука ратоборца оказалась в его пасти. Он вскрикнул от боли, Ютланд ударил снова, голова дракона загудела, еще удар, и челюсти тупо разжались. Никониэль подхватил меч обеими руками и нанес тяжелый удар, что рассек надбровную кость так глубоко, что оттуда вместе с огненной кровью полезло нечто серое, вязкое, как глина.

Лучник словно взорвался, выпустив сразу четыре стрелы, а следом торопливо метнул огненную, что глубоко вонзилась в тело дракона и там, судя по дикому реву, причиняла ужасные мучения. Ирина бросила снова самый большой шар огня из тех, что могла делать. Ютланд понял, что откат кончился, группа с драконом дерется уже долго, а он успел нанести всего три-четыре удара…

Дракон ревел, хрипел, разбрасывал их ударами хвоста, Никониэля подминал под себя так усердно, что Ютланд слышал скрежет доспехов. Зверя осыпали стрелами, магическими ударами, Страшнозол рубил с такой скоростью, что руки с мечами сливаются в блестящие полосы.

Ютланд свирепо бил палицей по морде, по лапам, слышал хруст костей и с лютой радостью понимал, что дракон с перебитыми костями не станет гоняться за людьми…

Он взмок, со всех сторон слышал хриплые вскрики, и совсем неожиданно дракон взревел в смертельной муке, вскинул морду, рухнул, а там, пару раз дернув задними лапами, застыл. Из многочисленных ран продолжает вытекать оранжевая кровь, что совсем скоро превратилась бы в огненную, похожую на расплавленный металл.

Никониэль подобрал щит и, привычно закрывшись, подошел к чудовищу, осторожно попинал ногой.

– А мы его все-таки завалили, – сказал он, как показалось Ютланду, в удивлении. – И все пока целы.

– Так мы ж орлы, – ответил Страшнозол бодро. – Щас укоротим ему когти… да и зубы… и пойдем дальше гонять всякую нечисть.

Ютланд опустил дубину и переводил дух, колени подрагивают от пережитого, сердце стучит, все еще не веря, что кончилось так резко. Все четверо деловито осматривали убитое чудовище. Страшнозол вытащил из сумки молоток и лупил дракона по зубам, Деониссимо острым кинжалом вырезал когти из передних лап, даже Ирина усердно чиркала узким лезвием в самом низу живота чудовища, там журчит, собираясь в кожаный мешочек не то кровь, не то что-то еще важное для снадобий.

Никониэль первым отошел от поверженного дракона, остро посмотрел по сторонам.

– Хватит, – сказал он нетерпеливо, – а то еще и шкуру снимать вздумаете.

– Хорошо бы, – вздохнул Страшнозол. – Она и на латы хороша, и сапоги из нее…

– Поторапливайтесь, – сказал Никониэль строже. – Иначе до Болотной гати не доберемся.

Ютланд спросил у Деониссимо:

– А разве мы не…

– В болотной, – подтвердил тот, – но, знаешь, надо все-таки вглыбь, понял? Ветераны считают, что Болотная гать по-настоящему начинается с Крагла.

– А он где?

– Увидишь…

Никониэль рыкнул повелительно, щит на левой руке в боевой позиции, меч в правой, так и двинулся, хлюпая влагой по усыпанной жирными листьями земле. Остальные, торопливо распихивая добычу по сумкам, пошли быстро следом.

Ютланд только начал догонять вожака, как за спиной Страшнозол сказал настороженно:

– Впереди Жарагар-палач!..

– Значит, – сказал неунывающий Деониссимо, – мы уже совсем близко к Краглу.

– Жарагар-палач, – спросил у него Ютланд. – Чем от отличается от того Жарагара?

Деониссимо ответил покровительственно:

– Жарагар-палач покрепче простого Жарагара. Понял? В общем, палач и сильнее бьет, и быстрее, а еще эти твари охоту на людей сделали единственным занятием. Это темные маги! Они наши внутренности как-то используют для своих кошмарных обрядов…

За спиной раздался сердитый голос чародейки:

– Заткнись!

– Так я еще и не начал, – сказал Деониссимо.

– Все равно заткнись, – велела Ирина, – а то я сама прибью тебя раньше, чем меня вывернет.

– А если…

Он прервал себя на полуслове, быстро наложил стрелу и натянул лук. Ютланд ожидал, что ударит сразу четырьмя стрелами, однако после щелчка тетивы с нее сорвался огненный прут и метнулся в темные заросли.

Там вскрикнул и окутался темным облаком получеловек, таким он показался Ютланду, сам сизо-серый, укутанный с головой в темный плащ. Ирина ударила огненным шаром почти одновременно с Деониссимо, а Никониэль вышел вперед и постучал рукоятью меча по щиту и металлической груди, обращая внимание чудовища на себя.

Жарагар окутался совсем черным облаком, Никониэль закашлялся и отступил. В это время Страшнозол прыгнул со спины и быстро-быстро ударил крест-накрест узкими мечами.

Жарагар, что должен был тупо драться с Никониэлем, резко развернулся. Страшнозол застыл, глядя в страшные демонические глаза. Жарагар прошипел нечто лютое, вскинул руку, закованную в стальной шипастый наруч. Хищно блеснули острые, как бритвы, когти, способные раскроить грудь так же легко, как мечом.

Ютланд прыгнул сбоку и с силой ударил палицей. Голова Жарагара метнулась в сторону, он пошатнулся и сделал несколько невольных шагов, стараясь удержать равновесие. Ютланд бросился следом и ударил еще дважды. Подбежали Никониэль и Страшнозол, заблистало лезвие большого меча ратоборца, сверкнули узкие клинки разбойника. Жарагар только начал приходить в себя, когда острые клинки рассекли ему шею, разрубили плечи, а через минуту и вовсе отрубили голову.

Страшнозол дрожащей рукой вытер пот со лба, оглянулся на Ютланда большими глазами.

– Спасибо, малец… Если бы не ты…

Никониэль сказал одобрительно:

– Он хорошо себя показал. Я в этом черном тумане ни черта не видел!

Издали донесся напряженный голос чародейки:

– Тихо!.. Дальше в тумане что-то есть.

Стрелок выругался:

– Рано, у меня откат.

– И у меня, – ответила Ирина сухо. – Вся надежда на Никониэля.

– И Юта, – добавил Страшнозол. – Теперь у нас двое идущих впереди. Вот уж не ожидал…

Из глубин леса донесся леденящий душу рев некой громадной твари, явно голодной, раздраженной и направляющейся в их сторону, такое Ютланд, как и любой артанин, умел определять, как и многое другое, по голосу.

Никониэль тоже явно все понял, сказал быстро:

– Все в сторону!.. Уходим, уходим… Быстро!

– Неужели, – прошептал громко Деониссимо, – это сам Крагл?

– Тихо, – шикнул Никониэль.

Ютланд бежал вместе со всеми, потом присели за невысокими кустами и ждали, а вдали послышались мощные чавкающие звуки, храп, сопение. Из тумана выступило огромное блестящее тело. Ютланд сперва подумал на отполированную ветрами и дождями скалу, бывают такие круглые, как птичьи яйца, камни, однако зверь выдвинулся весь, и он со страхом смотрел на чудовище, выше его втрое-вчетверо, красное, как покрытое ржавчиной железо, массивное и вместе с тем поджарое, плотно сбитое, с острым гребнем на спине ярко-зеленого цвета, похожим на покрытое болотной ряской заточенную сталь.

Лапы толстые, как стволы деревьев, с массивными острыми когтями, каждый с нож на поясе Никониэля, а чудовищная голова на длинной и гибкой, как у коня, шее, такой же толстой, покрытой кожей. Ютланд с тревогой понял, что ее не пробить стрелами Деониссимо.

Пасть ящера создана для того, чтобы хватать добычу даже крупнее себя, рвать мясо длинными острыми зубами, перегрызать во мгновения ока кости, жилы. На носу острый белый рог, но загнут не в сторону своего лба, а напротив, в сторону противника.

Нечто небывалое, мелькнула тревожная мысль, ни на что не похожее, нигде в Артании такой зверь не встречался, никто о нем никогда не слышал. Деониссимо говорил по дороге, что это порождение первобога Ящера, ни один человек, даже герой, не в состоянии с ним сразиться и уцелеть, только хорошо подобранная группа может справиться… да и то, если все будут действовать слаженно, не поддаваясь страху и панике.

Крагл прошел мимо, утопая в болотной жиже почти по колено даже там, где они проходили, едва замочив подошвы. Хвост за ним тянется лениво, загребая жижу, с тем же ярко-зеленым гребнем, что идет от середины лба через всю спину.

Никониэль проводил его взглядом, все молчали подавленно, и лишь когда чавкающие звуки стихли полностью, Деониссимо произнес с дрожью в голосе:

– Я сколько раз слушал, как надо бить таких тварей, но руки вот все равно трясутся…

Никониэль сказал тяжело:

– Мы пришли за ним. Либо сами поляжем, либо его положим. Как думаешь, Ют?

Голос был натужно шутливым, даже Ютланду давал понять, что на него все еще не рассчитывают. Ютланд кивнул и ответил ровным голосом:

– Положим.

– Подготовьте амулеты, – напомнил Страшнозол. – Нам нужно продержаться два отката у Деониссимо и Ирины, а самим все это время успевать лечиться.

Все кивали, Ютланд тоже кивнул, хотя у него нет этих хитрых пузырьков, что за считаные секунды заживляют раны, как и тех амулетов, что уменьшают вдвое силу ударов противника.

– Тогда пошли, – сказал Никониэль, – а то и у меня уже начинают ноги трястись…

Он сказал это натужно бодро, чтобы все понимали, вожак шутит, однако все остались серьезными и сосредоточенными, ни один не улыбнулся.

Далекая голова Крагла исчезла, над вершинами кустарника видно было только рыжую горбатую спину и зеленый гребень. Ютланд осторожно обогнул заросли, Крагл просто опустил голову и трется мордой о землю, отыскав сухое место. Глаза от наслаждения прикрыл, злобное рычание стало тихим.

Никониэль взглянул на чародейку и сказал одними губами:

– Давай…

Ирина однако сделала еще несколько шагов к Краглу, Ютланд встревожился, потом сообразил, что чародейка приближается поневоле, с дальней дистанции ее боевые заклятия попросту не достанут чудовище. Деониссимо тоже торопливо шагнул ближе, вскинул лук.

Огненный шар ослепил Ютланда, а с тетивы Деониссимо сорвалось сразу восемь стрел. Крагл начал поднимать голову, и в это время в него ударили шар пламени и стрелы. Оскорбленно взревев, он ринулся на смельчаков.

Никониэль торопливо глотнул из фляжки, она выпала сразу же из руки, заступил зверю дорогу. Страшнозол забежал сзади и прыгнул Краглу на спину. Крагл мотнул головой, страшно скрежетнуло, Страшнозола вскинуло в воздух. Крагл распахнул широкую пасть, блеснули зубы, он приготовился поймать легкую добычу, что сейчас прямо в глотку…

Дубина Ютланда ударила Крагла снизу в горло. Шея буквально переломилась, в тот же миг Страшнозол обрушился сверху, скатился по боку чудовища и упал на землю, раскинув руки.

Никониэль отчаянно рубил мечом, Деониссимо бил стрелами, а чародейка выпускала шар за шаром. Хоть и мелкие, но били в морду зверя часто и больно, однако Крагл тряхнулся всем телом и поймал взглядом Ютланда. Страшно взревев так, что у всех подкосились ноги, он ринулся на дерзкого.

Ютланд быстро шагнул в сторону, а его дубина снова шарахнула ящера по голове. Тот медленно развернулся, опять отыскал взглядом Ютланда. Страшнозол поднимался с трудом, к нему подбежал Деониссимо и помог встать на ноги.

Никониэль торопливо осушил еще пузырек и снова бросился в бой. Его тяжелый меч нанес глубокую рану на шее ящера, однако тот, не обращая на хлынувшую кровь внимания, ринулся на Ютланда. И снова тот отпрыгнул, ударил с такой силой, что грозный рык рептилии оборвался, как отрезанный ножом.

Глава 11

Чудовище покачивалось на высоких толстых ногах, уже все залитое кровью, но не сводило налитых кровью глаз с Ютланда. Никониэль отчаянно рубил огромным мечом, и с каждым ударом глубокая рана на шее Крагла становилась шире, а кровь хлестала уже бурным потоком, пенилась на земле крупными красными пузырями.

Страшнозол закричал со спины:

– Мы его… сделали!

Крагл взревел, повернулся вокруг своей оси, словно пытался поймать свой хвост, лапы подогнулись. Он рухнул, огромный и такой страшный, что все пятеро долго не решались к нему подойти.

Деониссимо наконец проговорил неверяще:

– Мы его… завалили?.. Я даже целебную кровь не пил!

– И я, – сказала чародейка.

Никониэль проговорил устало:

– У меня один пузырек остался… Но все-таки мы завалили… как-то даже не верится… просто.

Он подобрал фляжку и повесил на пояс, а Деониссимо кивнул на молчащего Ютланда.

– Он сумел заменить тебя в самый опасный момент.

– И жизнь мне спас, – подтвердил Страшнозол. – И принял удар на себя.

Никониэль сказал убежденно:

– Нам повезло. Обыщите эту тварь.

Ютланд оперся на дубину, ярость постепенно уходит, наполовину израсходованная на эту болотную тварь. Он наблюдал, как все четверо осматривают чудовище, вырезают когти, молотом выбивают клыки, Никониэль попытался вырубить мечом часть зеленого гребня со спины, не получилось, тогда он долго и старательно рубил по черепу, пока наконец не удалось расшатать и вытащить из морды рог.

Страшнозол с торжеством вскинул руку, на ладони блеснул небольшой позеленевший от сырости медный ключ.

– Нашел!

Никониэль шумно вздохнул.

– Все, теперь быстро в реликварии и запасники!.. Пока нас другие твари не учуяли.

Ютланд спешил следом за всеми, вбежали в огромную пещеру, как ему показалось, но это всего лишь гигантский шалаш из болотных деревьев, кустов и смердящей травы, заброшенной на самую крышу.

Страшнозол горестно вскрикнул, в дальнем углу два больших сундука, оба окованы широкими медными полосами, что стали зелеными от старости, оба с огромными висячими замками.

– Проклятый Крагл, – процедил он сквозь зубы. – Ну почему ключ подходит только к одному?

Деониссимо сказал весело:

– Перестань, ты всегда стонешь. Ничего не поделаешь, у темной магии свои законы.

Страшнозол сунул ключ в руку Никониэля.

– Сам решай, который открыть.

– Чтоб потом ты вопил, что я ошибся?

– Да, я такой…

Никониэль помотал головой.

– Открывай сам!

– У меня рука несчастливая, – сказал Страшнозол. – Меня в детстве сглазили. Иначе чего бы я с вами ходил?

Ирина сказала:

– Дайте открыть Юту.

Ютланд отступил.

– Нет-нет, мне нельзя. Не положено.

Никониэль кивнул, лицо его стало каменным, он подошел к ближайшему сундуку и сунул ключ в замок. Еще не успел повернуть, как там лязгнуло, дужка отскочила, замок повис на одной петле.

Деониссимо, не утерпев, подбежал и рывком откинул крышку. Ютланд увидел сверкающий меч с искусно украшенной рукоятью и длинным тонким лезвием.

Все ахнули, Деониссимо завидующе пробормотал, что надо было идти в разбойники, а Страшнозол довольно захохотал:

– Я вам сочувствую, ребята, но это разбойничий! Парный.

Никониэль сказал хмуро:

– Бери…

– Так плюс одиннадцать к боевому духу, – спросил Деониссимо несчастным голосом, – и столько же к доблести?

– Да, – ответил Страшнозол счастливо. – Это же парный меч Доблести! Еще бы один, и я всех порву!

Ирина молча вынимала из сундука небольшие огарки свечей, горят, как ни в чем не бывало, свет несколько призрачный, но отчетливо виден даже днем, а ночью наверняка рассеивает тьму.

– Тебе дать пару штук? – спросила она Ютланда с участием.

Тот покачал головой.

– Зачем?

– Это светочи, – объяснила она кротко. – Хранят древнюю мощь. Дивы используют для черного колдовства, а наши маги научились с их помощью создавать уникальные доспехи, уникальное оружие. В сундуке десять штук, на каждого по две!

Ютланд покачал головой.

– Нет, мне оружие еще долго нельзя будет брать в руки. Отдайте кому-нибудь.

Наконец еще и с трупа Крагла ободрали все, что можно выдрать или вырубить, Никониэль огляделся и спросил бодро:

– Возвращаемся?

Остальные переглянулись, Страшнозол сказал нерешительно:

– А давайте попробуем завалить и Драгара?

Никониэль напомнил:

– Мы шли только за Краглом.

– Да, – сказал Страшнозол, – но мы его так быстро… что я как-то расхрабрился сегодня…

Ирина произнесла медленно:

– Я, честно говоря, тоже попыталась бы. Мне кажется, у нас хватит силенок и запаса амулетов, чтобы и Драгара отправить вдогонку за Краглом. Но решать вам. Вы впереди и принимаете удар. А я что, я за вашими спинами.

Никониэль хмыкнул:

– Если удар мы не выдержим, то и ты ляжешь. Быстрее, чем все мы. Хотя…

– Что «хотя»? – переспросила она.

Он помолчал, оглядел всех из-под тяжелых надбровных дуг.

– Все так думают?

– А ты, командир? – спросил Страшнозол.

– Я готов, – ответил Никониэль нехотя, – но важно, чтобы все были согласны. Ют, ты как?

Ютланд ответил:

– Я хочу встретиться с Водяником.

Все захохотали, шутки все любят, особенно после жаркой схватки, Никониэль сказал твердо:

– Тогда не теряем зря времени! Все забрали?.. Соблюдаем боевой порядок!

Он снова пошел впереди, готовый стойко принимать на себя все удары и бить в ответ, не давая зверю напасть на других членов отряда.

Страшнозол теперь к Ютланду проникся самой что ни есть симпатией, шел рядом, сам готовый защищать подростка от всех напастей, объяснял все о Болотной гати, а о Драгаре сказал:

– Это кровная родня дракона, но не летает, понял? Он вообще обожает воду, как не знаю кто. Вон Никониэль воды боится и никогда не умывается, а Драгар совсем наоборот. Рыбаки теперь перед каждым выходом в море или на глубокое место в озере молят богов, чтобы Драгар не утащил под воду вместе с лодками… Говорят, даже женщин в его честь топят, хотя, думаю, брехня. Их и так топить одно удовольствие…

– А раньше Драгара не было? – спросил Ютланд.

Страшнозол тяжело вздохнул.

– Раньше многого не было из этой пакости. А я из корчмы не вылезал, а сейчас?

– Старые боги жаждут вернуться, – важно сказал за их спинами Деониссимо.

– Слыхал, – ответил Ютланд угрюмо.

Огромный ящер выдвинулся из болота такой темно-зеленый, что Ютланд не сразу отличил бы от скопища ряски и тины, разве что костяной гребень на спине коричневый, но его можно принять за обломки древесных пней, мимо такого пройдешь совсем рядом и не заметишь…

Но у этого зверя через плечо перевязь, а на ней объемная сумка, чего Ютланд никак не ожидал узреть.

Никониэль и в этот раз отважно выступил вперед и закричал хрипло:

– Ну что, дохлая ящерица, пришел твой конец?.. Это тебе не падалью питаться!

Ящер повернул голову и уставился в него таким осмысленным взглядом, что Ютланд уже приготовился услышать такую же брань, коей бойцы разжигают злость перед схваткой, однако зверь лишь страшно взревел и пошел на них на двух задних лапах, огромный, как дом, с жуткой пастью, крючковатыми лапами с острыми когтями, тяжелый и защищенный с брюха чешуей, а со спины костяными пластинами.

Никониэль закрылся щитом, уперся покрепче, превращаясь в неприступную крепость из сверкающей стали. Ирина и Деониссимо одновременно метнули: она – шар огня, он – огненную стрелу.

Ящер с жутким ревом ухватил передними лапами щит Никониэля. Ратоборец крутнулся для усиления удара и со страшной силой обрушил острое лезвие на лапу зверя. Драгар страшно взвыл, перерубленная лапа беспомощно опустилась, а здоровая все еще держала щит. Никониэль снова занес для удара меч, однако ящер просто обрушил на него голову.

Ютланд услышал жуткий скрип и скрежет металла. Никониэль как будто сразу стал меньше ростом: ноги погрузились в вязкую землю до колен. Страшнозол рубил со спины, а Ютланд, чувствуя себя намного увереннее с каждой победой над болотными тварями, дважды ударил чудовище в бок, услышал треск ломаемых ребер, и свирепая радость колыхнулась в груди.

Ящер оставил ратоборца и повернул к нему жуткую морду. Ютланд с размаха ударил дубиной прямо в лоб. Ящер остановился и смотрел на него остановившимися глазами. Никониэль орал и рубил мечом, выглядывая из-за подобранного щита, Деониссимо выпускал стрелу за стрелой, Ирина била синими молниями, а Драгар все старался прийти в себя, однако Ютланд развернулся и со всего маху ударил в голову сбоку.

Ящер, хрипло взвыв, тяжело завалился на бок, отчаянно забарахтался, пытаясь встать. Никониэль и Страшнозол вместе прыгнули ему на голову, жутко заблистали лезвия, кровь брызнула рекой, а три меча вместе разрубили огромное горло.

Драгар еще ухитрился встать, все от него разбежались, однако он сделал три шага и рухнул мордой в зеленую жижу, что за это время образовалась под их ногами.

– Есть, – прохрипел Никониэль, – Ирина, ищи ключ…

– Неужто мертв? – прошептала чародейка.

– Я тебе говорю!

– Какие же мы молодцы, – выдохнула она.

Ютланд, опершись на дубину, тяжело переводил дыхание, глаза не отрывали взгляда от огромной туши ящера. Еще дышит, толстое брюхо вздымается и опадает, голова огромная, череп толстый, как только удалось оглушить такое чудовище… хорошо, подоспели Никониэль и Страшнозол, но Аквилонс прав, залог победы в точном подборе бойцов и слаженности их действий.

Он передернул плечами. Страшно подумать, что случилось бы, если хоть один из них сплоховал бы, запаниковал, отступил или просто сделал крупную ошибку.

Ирина торопливо рылась в сумке, Страшнозол пробовал выдолбить клык чудовища, наконец Ирина закричала:

– Есть! Ключ у меня. Пойдемте смотреть, что он так охранял!

– А что еще в сумке? – спросил деловито Деониссимо.

– Да так, – ответила чародейка, – в сундуках должно быть сокровище побольше.

Деониссимо спросил быстро:

– Давайте на этот раз откроем реликварий?

– А мы что открывали? – спросил Страшнозол.

– Разве не запасник?

Никониэль сказал нетерпеливо:

– Какая разница? Что бы мы ни открыли, все равно пожалеем, что выбрали то, а не другое.

Ютланд в разделе добычи не принимал участия, его дело сопеть в тряпочку, а взяли потому, что место пятого оставалось пустым, с паршивой овцы хоть шерсти клок…

Все четверо галдели, суетились, словно куявы, а не гордые артане, наконец там послышался щелчок, затем один вопль восторга и три вздоха разочарования.

Никониэль гордо вытащил из ящика и вскинул над головой длинный меч и большой как дверь щит. Его поздравляли, Никониэль перехватил взгляд Ютланда и сказал счастливо:

– Меч и Щит Доблести!.. Мне повезло.

– А нам не очень, – пробормотал Страшнозол, – самострел Титана и двуручный топор Титана… гм…

Ирина сказала сердито:

– А сорок пять светочей? Нам еще никогда столько не выпадало!.. Да я все свои доспехи сделаю уникальными!..

Никониэль спросил Ютланда:

– А что хочешь ты?

Ютланд уже выровнял дыхание и ответил мрачным голосом:

– Поговорить с Водяником.

Никониэль улыбнулся, остальные хохотнули, только Ирина спросила недоверчиво:

– Ты это что, всерьез?

– Да, – ответил Ютланд. – У меня к нему важный вопрос.

Никониэль покачал головой.

– Он тебя просто сожрет. И выплюнет косточки.

– Водяник не так страшен, – вступился Деониссимо, – он же был когда-то человеком! Но его окрутила одна хитрая водяница, как вон тебя Ирина, и он превратился в дива. Не бойся, Ют, он не силен в открытом бою! Другое дело, что болото – его не просто дом, а…

Он умолк и пошевелил пальцами, подбирая слово, мыкал и мычал, наконец Страшнозол сказал нетерпеливо:

– Он хочет сказать, что все болото ему подчинено: грязь, вода, лягушки, кусты и травы, все пиявки и все твари, что живут здесь, вся жестокая и злая магия, благодаря которой уничтожил народ дрягвы и создал этих тварей, которых мы с таким трудом побили… но побили!

Ютланд пожал плечами.

– И что? Разве он не ответит?

Никониэль сказал примирительно:

– Ты хорошо дрался. Но сегодня нам до Водяника не добраться. Думаю, пора возвращаться.

Они переглянулись, Страшнозол проговорил в нерешительности:

– А что… если попробовать завалить Гораглета или Дархана?

Никониэль буркнул:

– Не наглей. Ты же не хотел идти с нами вовсе.

– Да это я вас дразнил, – ответил Страшнозол лихо. – Так что? Попробуем?

Деониссимо сказал задумчиво:

– Вообще-то пока все идет хорошо.

– Слишком хорошо, – сказал Никониэль. – Где-то удача оборвется. Не хочу даже думать.

– Мы его завалим, – сказал Страшнозол. – Драгара завалили, а Гораглет ненамного сильнее.

– Но опаснее, – предупредила Ирина. – Тех мы успеваем увидеть издали, а Гораглет…

Она запнулась на полуслове, Ютланд уловил далекие подрагивания земли, что приближаются в их сторону. Дрожь становится сильнее, почва уже не дрожит, а трясется…

– В стороны! – прокричал Никониэль. – К бою!.. Бить, не дожидаясь команды!