Текст книги "Архив Смагина 3"

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Как говорится, если я параноик, это не значит, что меня не преследуют. Источник опасности? Предположительно, фантастически. Как угодно – где, откуда угроза?

– Не знаю, – ответил Иван.

– Давай начистоту, – Степан непонятно поморщился – то ли брезгливость, то ли неприятие обсуждаемой темы. – Ты полагаешь, происходящее проделки генерала?

Что мог ответить Иван? По большому счету, всё происходящее с ним последнее время, скорее косвенно, чем прямо – проделки генерала. Поэтому он, не особо кривя душой, ответил утвердительно.

Он вспомнил каверзную историю с сейфами, не всю, только её конец. Что там Корнеев говорил о четвёртом элементе? Это была шутка или мимолётное откровение победителя? Вкратце рассказал сюжет Степану и предположил, что четвёртый сейф – это реальность, и, возможно, узнал он то, что ни «юпитеру», ни «быку» знать не положено. Кто знает, какое там было продолжение?

Степан посерьёзнел, насупился.

– Так это ты стариной работы сейфы бомбанул? Молодца… Тут легенды ходили… Продолжение, говоришь? Деталей не знаю, но могу предположить, что «Нирвана» твоя оттуда выросла… Ты в ней далеко продвинулся?

Иван не понял и переспросил:

– В чём – в ней?

– В «Нирване» – в ней родимой.

– Пока топчусь на месте, если честно, даже толком не приступил. Да и не об этом речь. Делать что?

Степан задумался и изрёк:

– Всё же думаешь, тебя подставляют или разменивают… Детективов насмотрелся? Хотя, кто знает… Спасение в этом возможном конфликте – светлая голова, чугунный зад и… быстрые ноги. Последнее, пожалуй, самое эффективное. Есть гениальное предложение – сбежать.

– От кого и от чего? – спросил Иван.

– От неблагоприятного стечения обстоятельств.

– Есть куда?

– На острова мы уже не успеем, но местечко, где можно на время залечь, имеется, – задумчиво ответил Степан.

28

Пересечения

Удивительное совпадение: пока Иван прозябал на конспиративной квартире, я возделывал в Архиве очередное дело группы Смагина, ничего не зная о судьбе моего приятеля, находившегося в крайне затруднительном положении. В финале той далёкой истории остро стоял вопрос момента истины, заключавшемся в полном раскрытии всех злодеев-фигурантов. Сюжетный ход довольно затасканный, но жизнь тоже часто витиевато повторяется. И там, в далёком Батуме, дед Ивана запустил довольно жёсткую схему, которой я никак не мог придумать название…

Иван, пребывавший в гордом одиночестве в апартаментах не самой первой свежести, уже, бог знает, в который раз прокручивал в голове события последних дней. Он чувствовал: точка, пока только точка, понимания формируется, где-то засветилась вдали зацепка.

Генерал – друг или враг? Рита – друг или враг? Крайне трудно выстроить логическую цепочку в таких полярных координатах. Но ведь полярность ты сам задаёшь? Кого винить? Вот Стас – свой парень, не злодей, мечтатель, намеренное зло от него не могло исходить. Степан – не ангел, просто служака, нормальный решительный мужик. Может погорячиться, поссориться, но на мелкую интригу не способен. На мелкую? Да! А на крупную? Пока отложим и вопрос, и ответ.

Фото, опять фото. В конечном счёте – зачем оно? Дискредитация и прочее – это детский лепет. Нужно было перевести стрелки, выиграть время. Вот такая малюсенькая роль была ему отведена.

Иван скептически отнёсся к пожеланию Степана выключить телефон. Смысл? Не в кино же. И потому был на связи. Когда прозвучал звонок, он вздрогнул. Когда увидел абонента, вздрогнул двойне. Звонила Рита. Иван принял вызов. Разговор был коротким. Рита извинилась за своё исчезновение и предложила встретиться через час в кафе – в «том самом» и даже уточнила адрес.

Как быть? Никакие силы не смогли бы выманить Ивана из вынужденного пристанища, за одним исключением. Вот это исключение и проявилось.

Кошмар той ночи, когда был лишён жизни добряк и умница Стас, спрятался где-то в далёких уголках мозга и некоторое время не давал о себе знать. Есть такое свойство сознания – отложить кризисный опыт, дефрагментировать и затем оживить, показать его в другом ракурсе. Похоже, этот момент наступил.

Надо ехать! Машины не было, общественным транспортом за час вполне можно было добраться. Отсюда – да. А из другого места? Совпадение? Понятно, что на такси быстрее. Но можно же предположить, что у меня нет денег? Можно! Была она дома или нет? Иван поймал себя на том, что буквально подумал «у нас дома». Она догадывается, может, знает, что он в бегах? Одни вопросы.

Пусть всё и вся идёт ко всем чертям – одуревшие от безнаказанности дегенераты, заигравшиеся генералы, надуманные и реальные опасности, перемены настроения, депрессии, тяжкие воспоминания и размеренный налаженный годами быт. Рита – не враг, это первое. Но сидеть и ждать у моря погоды более не позволяло второе: Иван понимал, признавал, что с большим трудом представляет себе свою дальнейшую жизнь, если она вообще состоится, без этой странной загадочной особы. Именно так он мысленно и выразился – особы.

Иван вышел из квартиры, закрыл дверь и почти бегом сбежал по лестнице – будь, что будет. Вышел из подъезда, сориентировался – район было незнаком, направился к «большой дороге». Деньги на такси были. Ещё раз прикинул время, маршрут. Сел в автобус. Всё-таки нужна была пауза, нужна. Время рабочее – много свободных мест. По давней привычке садиться не стал, пристроился у окна. Проплывали люди, дома, машины… Может, в последний раз? Выбрось это из головы!

Как много газетных киосков, подумал Иван. Газеты, газета… Иван вспомнил список вещдоков, обнаруженных при Носаре непосредственно и в его машине. Там значилась газета «Финансовый обозреватель». Тоже мне грамотей, подумал тогда Иван. То была его личная машина, он ездил на ней по своим сугубо персональным делам, один – без водителя. Есть основания предположить, что Носарь её читал. А ещё есть основание предположить, что в газете той могла быть информация, вынудившая Носаря, пренебрегая свойственной ему осторожностью, спешно посетить банк. Как я раньше об этом не подумал? Надо будет проверить. Если… Давай без «если».

Газета – совпадение? Всё может быть. Но и организовать статейку в уважаемом издании не так уж сложно. Сеющий панику материал подаётся в виде обзора, в предположительном тоне, со знаками вопроса – ни один суд не подкопается. Понятно, и проплатить надо. Размещают приманку – обыватель слегка паникует, Носарь клюёт. Дальше что? Верхушки нет – структура работает.

Кому мог мешать Стас? Персонально – никому, могли мешать его пересечения. Что они высвечивали? Криминальную структуру. О ней и так известно немало. Что ещё? При доработке и расширении программы – структуру конторы или какого-то её конкретного представителя. Генерала? Смешно: практически генерал и контора – это одно и то же. Крота? Возможно.

Иван вздрогнул. Он не знал маршрут автобуса, ему было достаточно того, что он может добраться до нужной остановки. И только сейчас он сообразил, что будет проезжать и мимо места, где был сфотографирован с курьером. Тогда он шёл с работы на стоянку, к машине. Не спеша двигался по тротуару, стараясь не создавать помех чрезмерно спешащим гражданам.

Встретились, поздоровались. Мы не поддерживали приятельские отношения. Как завязался разговор? Инициатор – Сергей. Что он спросил? Он спросил… Он спросил, действительно ли работает программа по восстановлению зрения. Кому она нужна, не пояснил. Неловко как-то всё получилось: есть темы, которые не принято выставлять на всеобщее или шапочное обсуждение. Но Сергей вёл себя легко и просто – так, словно тема беседы была оговорена заранее. Именно так. Но никакого предварительного разговора не было.

Что дальше? Я пытался отделаться общими фразами, но Сергей был настойчив. И попытался объяснить свой напор. Что он сказал? Он обронил мимолётно: «Ты же уезжаешь?»

Тогда я подумал: понятно, что уезжаю – к машине иду. Но нет, не это имелось в виду. Сергей полагал, что я уезжаю надолго, и эти попытался объяснить свою настойчивость. То есть он или ошибался или был введён намеренно кем-то в заблуждение. Конец рабочего дня, место, время известны, повод есть, ограничение по времени – предстоящий отъезд имеется – вот вам и встреча. Откуда взялся Сергей? Он шёл навстречу? Нет, он стоял. Он ждал. Получается, встреча изящно подстроена. Результат – снимок. Участь курьера предрешена. Участь второго фигуранта со снимка тоже предрешена. Далее? Шум в голове, руки сжимают металлическую стойку.

29

Живец на живца

Смагин прикрыл дверь и окинул спокойным взглядом удивлённых милиционеров. Васадзе был готов взорваться. Московский гость опередил его.

– Дай закурить. У меня кончились, – как ни в чём ни бывало сказал Смагин и с досадой добавил: – С такой работой!..

…Шило посмотрел на дверь. Быстро просунул ноги через наручники и вышел на балкон. Легко запрыгнул на парапет балкона, протянул вверх руки в наручниках и ухватился за перекрытие. Легко подтянулся…

Васадзе машинально достал из кармана пачку папирос, протянул Смагину и, придя в себя от растерянности, прошептал с удивлением и опаской:

– Ты что? Уйдёт.

– Не уйдёт. Отходился.

– Он же, он же…

Раздался жуткий крик. Затем ещё. Васадзе оттолкнул Смагина, рванул дверь и залетел в комнату. В номере никого. Мешая один другому, милиционеры устремились в номер. Опять тишину, наполненную тяжёлым дыханием, разорвал вопль – сверху, с крыши. Над балконом появился беглец. Он висел вниз головой и отчаянно пытался дотянуться руками до перил балкона. Неведомая сила его удерживала.

С крыши донеслись команды, громкие голоса. Тело преступника, словно подвешенное за ноги, пару раз качнулось и упало на балкон. Преступник бился в конвульсиях и выл от ужаса.

Васадзе достал из кармана носовой платок, вытер шею и лицо.

– Вот теперь песенка спета, – сказал, обращаясь к начальнику милиции Смагин.

Никто из присутствующих не шевельнулся. С крыши донеслось:

– Товарищ Смагин!

– Слушаю, – откликнулся начальник УРР.

– Взяли! – торжественно прозвучало с небес.

– Понял!

30

Пересечения

Автобус завернул, и памятное место осталось позади. А далее… Что далее? Далее следует то, что об увлечении тобой, мой друг Иванушка, модной методикой из сослуживцев знал только генерал. Разговор на эту тему состоялся давно и один раз. Получается, только Корнеев мог слить курьеру эту информацию. Стечение обстоятельств? Предположим. А надуманный отъезд? Ведь кто-то намеренно ввёл Сергея в заблуждение. И этому «кто-то» он должен был поверить. А кому поверит рядовой сотрудник, как не большому начальнику? Но будет ли большой начальник обсуждать с рядовым сотрудником весьма щекотливую тему и тем более в деталях? Не будет. Тем более не будет устраивать неуклюжие свидания.

Кто ещё? Тот, кто без приглашения посетил квартиру и видел книгу. Тот, кто зацепил линолеум. И этот фигурант-х знаком и со мной, и с курьером. Вот тогда начался слив – конкретный и изощрённый.

И можно было это всё заметить, понять, сопоставить… Но пусть взыскательный судья в течение двух-трёх дней побудет в состоянии жертвы, пусть и не состоявшейся, станет объектом оговора, фальсификации и недетских подозрений, встретит женщину… столь необычную и так необычно, покувыркается при перекрёстной стрельбе, получит хорошенько пистолетом по затылку… Может, при таком раскладе строгости судейской поубавится?

Иван улыбнулся. Получается, что если бы тот самый злополучный мерс довёл задуманное до конца, и иванушка-дурачок стал жертвой катастрофы, то фото с курьером прекрасно бы вписалось в незамысловатую схему. А самая простенькая схема, если её дописать и подправить, лёгким ментальным движением прекращается во всеобъемлющую концепцию, удовлетворяющую всё заинтересованные стороны. Но не сработало.

Затем продолжение – прыжки из окон, Торговый центр, возможно, ещё что-то. Опять не сработало. Но почему? Ещё несколько минут, и всё выяснится. Всё?

Иван вышел из автобуса, глянул на часы. Времени в обрез. Взял хороший темп и вскоре приблизился к заветному кафе.

Опять заболело место ушиба. Иван сморщился, но не стал прикасаться к больному месту. Лишь вспомнил слова эксперта: «нанесён приличный, но щадящий удар». Это из человеколюбия?

Рита сидела за тем самым столиком, одна. Она издалека увидела Ивана и приветливо помахала рукой. Что-то не вяжется, подумал Иван, не в её это стиле. Впрочем, разбрасывать боевые ножи большинству милых дам тоже не свойственно. Внезапно прохладная змейка скользнула по спине и замерла между лопаток. Знакомое чувство. Это ещё что? Кто? Где? Откуда? Иван оглянулся – прохожих мало, ничего подозрительного. Глянул на Риту. Странная она какая-то.

Холодок, беспокоящий спину, опять дал о себе знать. Иван не ошибся. Стрелок уже несколько раз перевёл прицел со спины на затылок – сомневался в выборе точки приложения своего искусства. Он занял огневую позицию спешно, потому нервничал и напряжённо прикидывал варианты желанной развязки. Через несколько секунд он мог уложить одной пулей обоих, но это не кино. Две пули, если надо – три, и отход.

Иван сделал несколько шагов и понял – тормози, подстава. Девушка, сидящая за столом, была очень похожа на Риту, но это была не Рита. Она смотрела на приближавшегося Ивана, в её глазах неплохо подружились профессиональное спокойствие и тревожное ожидание.

Стрелок перевёл прицел на девушку. Что-то она не радуется, подумал он. И Ивашка тоже не бросается в объятия. В чём дело? Он её не узнал? Почему тогда шёл? Он приблизился и понял… Что он понял? Он понял, что это не она! Стрелять или отход? Определяем приоритет. Приоритет – Ивашка. Значит – стрелять. Выбор сделан. Внезапно стало немного больно и темно. Затем – очень темно.

Дама, весьма удачно стилизованная под Риту, словно по команде, встала и направилась в сторону стоянки машин. Слева взвизгнули тормоза – подкатил микроавтобус. Отъехала боковая дверца, внутри сидел невозмутимый Корнеев. Генерал как ни в чём ни бывало помахал рукой и приветливо улыбнулся. Псевдо Рита спешно удалялась. Иван подошёл к микроавтобусу. «Ну, здравствуй, Иван!» – только и сказал генерал. Для такой ситуации и это много, подумал Иван, и сел на сиденье, любезно указанное начальником. Автобус рванул с места, резко повернул и за поворотом остановился. Вдоль тонированного стекла что-то скользнуло, дверца плавно открылась, и в салоне появилась Рита – спокойная, настоящая.

Рита была одета в невзрачный спортивный костюм, лёгкую наглухо застёгнутую ветровку. Ей явно мешал висевший за плечами небольшой рюкзачок, она сняла его молниеносным движением и поставила в ногах. Шевельнула пересохшими губами, быстро достала из рюкзака початую бутылку газированной воды, открыла, сделала несколько маленьких глотков, завинтила крышку, покрутила бутылку в руке и протянула Ивану.

Абсурдность происходящего не ввела моего друга в ступор, однако рефлексы дали сбой. Он тупо посмотрел на бутылку и не шевельнулся. Микроавтобус уже набирал скорость. Корнеев улыбнулся, Рита положила бутылку с водой в рюкзак и тихо сказала: «Ну, коньяку у нас нема». Автобус миновал квартал и вновь остановился. Корнеев открыл дверь, Рита вышла, автобус тронулся. Иван увидел, как Рита села в легковую машину. Рюкзак стоял на полу, в нём была бутылка с водой. Очень хотелось пить и немного хотелось петь: перстень неплохо смотрелся на руке, только что державшей благодатную бутылку с живительной влагой.

31

Живец на живца

Группа возвращалась в пустом почтовом вагоне. Спешили и не успели оборудовать места для отдыха. Маленького двуместного купе явно не хватало – решили спать посменно. Сидели на ящиках.

– Не могу знать, откуда оно взялось, – медленно и с неохотой говорил Смагин. – Может, с Гурийских гор, может, в болотах хозяйничало. Действует примитивно – только инстинкт. Отслеживает жертву, нападает из засады, впрыскивает желудочный сок. А уж потом…

Сеулин попеременно переводит взгляд с начальника на большой чёрный ящик, посматривает на него с любопытством и опаской. Арсентьев опустил глаза и недоумённо пожимал плечами. Скляр выглядела явно растерянной и не согласной с простым толкованием происшедшего:

– Но оно не может быть одно. Должны быть и другие особи. Закон эволюции.

– Это верно. Это меня и беспокоит, – без особого энтузиазма продолжает Смагин. – Свидетельства об этом существе сохранились только в легендах, назовём его гидрой. Васадзе отправлял людей. Местные жители, старики, припоминают. С неохотой. Но это всё дела давно минувших дней. А этот экземпляр сохранился. Может, в горах замёрз, может, в болотах в иле как карась спал. Вот его и разбудили.

Человек природу здесь серьёзно побеспокоил, – уточнила Скляр. – Вон какое строительство развернулось…

– Вот и я о том, сказал Смагин. – Как и у любого хищника, у него своя территория. Как у большинства хищников.

– Но науке такое… животное… существо, явление не известно.

– Всё животные, существа, явления когда-то не были известны науке. А легенды – штука упрямая.

– Да, есть у человека такое качество – склонность к мифологии, – включился в разговор Сеулин. Но это – реально. – кивает на ящик.

Смагин закурил папиросу, покосился на перевозимый груз:

– Ещё как реально. Шило – бывший циркач, способности редкостные. Раньше просто воровал, но потом… Тупая злоба, болезнь, мало ли ещё чего… А силушка-то недюжинная. И совершил он ошибку, сам того не зная. Нарушил территорию. На схеме городской это хорошо видно. И нажил себе врага ещё более сильного, жестокого и безжалостного. Так часто и бывает. И обезьяна стала мешать ему…ей… заразе этой болотной… Шимпанзе, что из бродячего цирка сбежала. Васадзе надо было газеты почаще просматривать…

– И куда его… это… теперь?

– Неведомо мне это. А дело – в архив. А нам – отдыхать.

32

Пересечения

История, в том числе и детективная, не имеет сослагательного наклонения. Доложи Иван вовремя о своих сомнениях и подозрениях генералу, кто знает, как бы тогда карта легла. Что легла бы по-другому, это понятно. Но «по-другому» вовсе не означает, что жизнь его стала бы лучше, безопасней, интересней. Но жизнь реальная тоже весьма не скучна, и посему забивать себе голову виртуальностями нет смысла. Примерно так выразился Иван, и я с ним искренне согласился.

Генерал – не звездочёт и не философ. Исчезновение курьера – вопрос служебный. Появление фотографии – зарождение или продолжение интриги. Информации о несостоявшейся аварии хватило, чтобы серьёзно задуматься и принять меры. Кроме «бомжа» в подъезде и киллера в Торговом центре, Рита обезвредила ещё двоих претендентов на написание финальной строчки в биографии моего друга.

Корнеев и Рита играли одну партию, разница лишь в том, что Рита поверила Ивану раньше. Но до личного знакомства её чувства к «объекту» лучше не описывать. На очередной тусовке она подменила телефон недоверчивому Глоте. Чудо техники являлось и по форме, и по содержанию точной копией средства связи преступника. Надежды на эту игрушку возлагались немалые. И тут – такая неудача. Нарисовался крот. И им мог быть, кто угодно.

Я спросил Ивана: неужели нельзя было всю эту историю разрулить как-то поаккуратней? Конечно, можно было, сказал Иван, но это была бы уже совсем другая история. И добавил:

– Я и сам должен был вести себя осторожней и активней. Но как-то всё навалилось… уж слишком коварно, сразу из-за нескольких углов – трудно этому противостоять. – Он задумался, подбирая слова, и продолжил: – Неожиданно и… подло, что ли. Некто, – он горько усмехнулся, – меня облапошил, надо признать. Дьявольский талант и опыт. И лишь когда на встречу шёл, ту, финальную, я сопоставил то, что обязан был сопоставить ранее.

– Уточнить можно? – спросил я, осознавая свою ответственность за мемуаризацию этой истории.

«Не знаю даже с чего начать – нет здесь чёткой последовательности. Телефон готовил Стас, – с расстановкой, не без волнения, сказал Иван. – Жаль парня… Присказка у него была, мол, для больших дел нужны чугунная задница и светлая голова. Употреблял он её в минуты творческие, доверительные. Степан её в слово в слово повторил. Уже там, на квартире… Присказки этой мало, конечно. Но зацепка нарисовалась.

Степан никогда не говорил об общении со Стасом. Ни разу. Но сигара, которой Стаса угостил некто, имела запах, очень схожий с духманом в машине – это я заметил в тот вечер… В тот самый вечер. И не дознался я, хотя и старался, откуда Степан адрес Стаса знал. Не просто адрес – а подробный маршрут до квартиры.

Вроде, мелочи. Но такой момент мне вспомнился. Кабинет Глоты после взрыва, силуэт на полу. А Степан заявляет уверенно: отботался – отговорился, то есть. Я о телефоне догадался, признаюсь, с потугами немалыми и позднее. А он каким образом мог это знать? И Стас о телефоне однозначно не говорил, мне, во всяком случае. Игрушку, гаджет какой-то упоминал, да, но не телефон. А ему мог сказать – кадровый всё же.

Насчёт дежурного… Почему я не позвонил – понято: кто я такой? А он почему не позвонил? А ведь был обязан.

Ну, и главное… В перестрелке той, когда Стаса, ну, и меня по голове… пистолетом – щадящим ударом… Не было среди вещдоков пистолета, водитель не был вооружён. И на других пистолетах не было его отпечатков. И предмета подходящего не было…»

Признаться, я растерялся, догадываясь, о чём речь дальше пойдёт. Иван посмотрел на меня уставшими пустыми глазами и продолжил:

– Что оторопь берёт – как такое может быть? Очень даже может. Это он, Степан, меня ударил и затем всех расстрелял, из разных пистолетов, в том числе и вошедшего водителя. И Стаса – тоже. И компьютер, винчестер продырявил. Вот кто крот. И в снайпера тоже он решил поиграть. Хотел разом всё концы обрубить. Знал, что я не отключу телефон. Следил.

– А если бы отключил?

– Большой разницы нет. Нашли бы меня и по отключённому, и нашли бы быстро. Вопрос только в том, кто бы нашёл первым…

– А его кто? – спросил я.

– Кто других, тот и его, – уклончиво ответил Иван, подумал и добавил: – Жив он, подранен основательно, но жив. Живой он был нужен…

– Если ты там, в квартире, всё понял, почему пошёл по навязанному сценарию?

– Во-первых, не всё понял, а так – прозрел немного. Во-вторых, не мог я понять роль генерала во всей этой мути… К кому идти, кому объяснять? Тем более, с такими догадками. А главное – я в Риту верил. И потому плюнул-дунул и решился.

– Может, хватит играться – ведь по краешку прошёл? – задал я, признаю, не совсем тактичный вопрос.

– Резонно. Я тоже так подумал, – улыбнувшись, сказал Иван. Задумался, видно, взвешивая «за» и «против» по поводу продолжения. «За» победило, и он добавил: – Подумал… Но понимаешь, дружище, есть фактор, который сначала подтолкнул к активности моего оппонента, а затем, позднее, и меня… В коммуникациях охладителей старого блока ТЭС прятали… бесхозный товар – людей на продажу. Металл, вода, акустика… Рыдали эти люди, просили о помощи. Но никто их кроме водолазов не услышал. Да и они приняли мольбы о спасении за реквием бездны. Насчёт реквиема я согласен, но бездна меня не утраивает. Надо её избежать, если даже понадобится выполнить роль живца на живца.

Я ещё раз восхитился своеобразным жизненным кредо своего друга и в это же мгновенье решил один важный мучивший меня уже не первый день вопрос: как озаглавить очередную повесть о жизни деда моего бесценного приятеля.