Электронная библиотека » Жозефен Пеладан » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Любопытная"


  • Текст добавлен: 6 сентября 2014, 23:14


Автор книги: Жозефен Пеладан


Жанр: Эротическая литература, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Все приглашенные явились одновременно. Представления были краткими. Порпората, одетая в платье с глубоким вырезом, отказалась занять место, указанное Кеаном, и села рядом с Поль. Едва ужин начался, намерения собравшихся стали очевидны. Знаменитая танцовщица обжигала долгими взглядами переодетую принцессу, изображавшую неутомимый интерес к Жанне. Кеан был увлечен Бертой. Мария утомляла Небо́ силой своего желания. Клемане размышляла о том, как покорить графа Нороски, казавшегося чудесным трофеем. Мисс Блоби, внимательно наблюдавшая за гостями, не слышала ни слова из истории, рассказываемой ей Женнетоном. Веселье не спешило занять за столом свое место – одна лишь старая Ортанс выглядела вполне счастливой, пьянея от созерцания оргии, походившей на самый пристойный ужин.

– Если бы здесь был герцог Нимский, он счел бы наше сборище недостаточно порочным, – отметил Ромилли.

– Не знаю, стали ли мужчины менее почтительными, но в былые времена присутствие женщин прибавляло им остроумия – ныне близость обнаженных женских плеч превращает их в глупцов. Предполагаю, что это помутнение мужского рассудка вызвано несправедливым презрением к женскому уму и нежеланием нарушать столь удобные традиции. Не желая никого обидеть, – продолжала мисс Блоби, – я убеждена: столь скучный вечер объясняется присутствием на нем влюбленных пар. Разве может получиться слаженный ансамбль, когда музыкантам не терпится исполнить дуэт?

– Позвольте восторжествовать справедливости Родерера118, – предложил Плеан. – Тогда веселье польется рекой.

– Вы неправы, – ответил Ромилли. – На ночной ужин полагается приходить навеселе.

Голоса становились все тише, и каждый говорил о своем. Ромилли рассказывал Женнетону о новичке «Большого Круга», Клемане и мисс Блоби обсуждали наряды, Плелан всячески старался польстить Порпорате, пары были поглощены друг другом. Пробило два.

– Мне думалось, что уже позднее, – заметила Клемане, сдерживая зевоту.

– Когда на ужине присутствуют только мужчины, мы не расходимся до рассвета – два часа скуки вместо двух часов веселья длятся непереносимо долго. Но я ощущаю в воздухе нечто большее, чем сплин – я чувствую, что приближается гроза.

Она взглянула на Порпорату, чье лицо алело всякий раз, когда русский граф пренебрегал ее вниманием. Ромилли и Плелан с беспокойством наблюдали за поведением Поль – та поднимала бокал за бокалом и не переставала ухаживать за Жанной, едва скрывая возмущение дерзостью танцовщицы, чей животный облик вызывал у нее отвращение, и навязчивостью Марии, склонившейся к плечу Небо́ в надежде сорвать поцелуй.

Нахмурившись, философ достал из кармана жилета небольшой флакон и протянул его своей соседке:

– Попробуйте мой любимый аромат.

Едва вдохнув, Мария закрыла глаза, отодвинула тарелку с едой и, устроившись поудобнее, заснула.

Увидев, с какой легкостью Небо́ удалось избавиться от девушки, мисс Блоби встала и шепнула Ромилли:

– Берегите Порпорату!

– Меня не пугает этот миниатюрный русский граф.

– Я говорю о его высоком светловолосом спутнике.

Вернувшись на место, она встретилась взглядом с Небо́. Тот склонился к ней:

– Мисс Блоби, я слышу глазами.

– Что ж, – ответила она, – не было необходимости предостерегать вас, но я оказала вам услугу, предупредив Ромилли. Вечер неминуемо завершится апоплексическим ударом – или ударом ножом: Порпората едва ли выдержит еще два часа этого презрительного высокомерия.

– Не беспокойтесь, – ответил Небо́ с улыбкой, вызывавшей раздражение. – Если с головы графа Нороски упадет хоть один волос…

– Прекратите ваши домогательства, – внезапно воскликнула принцесса, повернувшись к танцовщице лицом. – Я терплю их уже целый час, и вы вынуждаете меня к непристойному замечанию.

– Наглец! – закричала Порпората и тотчас же велела Ромилли. – Ты убьешь его ради меня!

– Но… – запротестовал Ромилли.

– Ты – прежде всего мой подручный, лишь после – любовник. Твой долг – отомстить за меня, как только это требуется, таковы условия нашего соглашения! – выговорила танцовщица.

– Ладислас, – заговорил Небо́ властным тоном. – Вы могли ошибиться – мадам невольно коснулась вас и заслуживает извинений.

Поль на мгновение задумалась:

– Мсье Небо́ прав, я ошиблась и прошу прощения. Если бы я была уверена в своей правоте, вам бы досталась пощечина, а не замечание.

Лицо Порпораты горело огнем – не будучи в силах ничего ответить, она повернулась к Поль спиной. Ее обнаженная грудь бешено вздымалась под низким вырезом платья.

С этой минуты гости словно встрепенулись. Болезненное напряжение сдавило горло, дурное предчувствие терзало умы. Груди трепетали, взгляды не покидали переодетой принцессы и танцовщицы.

Никто не осмеливался возобновить беседу, и это молчание привело Порпорату в неистовство. Внезапно она отдернула руку от стола:

– Corpo di Dio[20]20
  Тело Иисуса! (итал.)


[Закрыть]
! – закричала она. – Это женщина!

Поль со всей силы дала ей пощечину, и танцовщица упала на руки Плеана. Итальянка схватила нож – закрывая Поль, Жанна бросилась вперед, и лезвие оцарапало ее плечо. Все вскочили с мест в невероятном волнении.

– Убей, убей ее! – кричала итальянка Ромилли, отнимавшему у нее нож.

Вне себя от гнева, она вцепилась в плечи любовника, отбросившего нож подальше от нее:

– Трус! Я расскажу всем, кто ты есть на самом деле! Этот граф, господа, целиком принадлежит мне, я плачу по всем его счетам, за мои деньги куплены все его имущество и его наряды. В моей власти – сорвать с него одежду, ведь она – моя!

– Замолчите! Замолчите, дьявольское создание! – умолял молодой мужчина – от стыда его лицо было белым как полотно.

– Не произносите ни слова, – предупредил Небо́ Поль. – За вас буду говорить я.

– Мсье Нороски, только трус способен ударить женщину! – заговорил наконец Ромилли.

– Будьте внимательны, – съязвил Небо́. – Если вы станете провоцировать меня, вы можете лишиться права выбрать пистолет.

– Вы также ответите передо мной, мсье.

– Едва ли. Я могу убить того, кто перейдет мне дорогу, но дуэль – занятие для злодеев.

– Очевидно, мсье Нороски считает так же.

– Не беспокойтесь, мсье Нороски подчинится требованиям глупцов. Но после заявления, сделанного этой женщиной, я боюсь, что вы не найдете свидетелей среди честных людей.

– Они перед вами, – уверенно воскликнул Ромилли. – Господа Плелан и Женнетон.

Плелан и Женнетон опустили головы, но, связанные долгами, подтвердили свою готовность.

– Вам и Кеану следует переговорить с этими господами.

– В церемониях нет необходимости, я назначу условия поединка теперь, в присутствии всех.

– Это не в моих правилах.

– Удачный повод их нарушить. Мужчина, зарабатывающий постелью и оспаривающий устав, придуманный другими, вызывает у меня восхищение. Светские львы установили правила, руководствуясь собственной глупостью, и считают особой честью соблюдать этот нелепый кодекс.

– Ваши слова оскорбительны, – обиделся Плелан.

– Вот мои условия, – заявил Небо́ властным тоном. – Орудием поединка станут четыре пистолета, лишь два из которых будут заряжены пулями. Противники будут стрелять с расстояния пяти шагов. Первый выстрел – за мсье Ромилли. Мсье Нороски, с завязанными глазами, возьмет свое оружие первым.

– Вы обезумели! – воскликнул Кеан.

Небо́ продолжал:

– Поединок состоится через час, на рассвете, в Булонском лесу. Мы встретимся у каскадов.

Он добавил:

– В качестве компенсации за сегодняшний скучный вечер я предлагаю присутствующим здесь дамам наблюдать за поединком с почтительного расстояния и прошу уступить мне первый фиакр.

Затем Небо́ обратился к Кеану:

– Я поеду один с Ладисласом и буду на месте вскоре после вас. Ромилли должен к тому времени быть там, чтобы поединок занял как можно меньше времени. Когда все закончится, оставайтесь с ними и не говорите ничего о том, что вы узнаете или о чем догадаетесь в отношении личности Нороски.

– Постойте, – попросил виконт. – Признаюсь, я не хотел бы запятнать свое доброе имя в поединке, подобном дуэли с принцем Куртене, на которой Меродак околдовал противника.

– Величие Меродака слишком значительно, чтобы вам было позволено его судить. Но я даю вам слово, что поединок пройдет по правилам.

Он вышел, уводя с собой Поль. Принцесса держалась великолепно, невзирая на смятение, превращавшее действительность в сон.

– Куда вы везете меня? – воскликнула она, сидя в фиакре рядом с Небо́. – Мне предстоит погибнуть или, по меньшей мере, быть раненой? От чьей руки, Боже праведный! И за что? Рисковать жизнью против Ромилли – все равно, что выбросить свою душу за окно!

– Неужели я дождался разумных слов! Ради чего вы подвергли себя опасности – ради того, что подумают эти глупцы? Их мнение – воплощение вселенской глупости! Перед лицом нападок и оскорблений приемлемо лишь прощение – или месть, но месть должна быть верной и бесповоротной! Абсурд поединка в том, что поверженный умрет неотомщенным.

– Если я погибну, вы отомстите за меня, Небо́?

– Клянусь вам. Но вы не погибнете – скажите лишь слово, и фиакр отвезет вас на улицу Рембрандта – оказавшись в постели принцессы Рязань, граф Нороски ничем не рискует.

Она задумалась.

– Нет! Я пожелала стать мужчиной и пойду конца… Но я не хочу остаться калекой, и моя бедная тетя…

– Молитесь, Поль, и доверьтесь мне.

Он привлек ее к себе:

– Идите ко мне – в объятиях Небо́ вы станете неуязвимой.

Он нежно гладил ее по щеке – у виска она чувствовала его дыхание.

– Вы хотите меня заколдовать?

– Я хочу спасти вам жизнь!

– Оставьте меня, Небо́, не навлекайте на меня дурман. Я должна быть сильной.

– Останьтесь в моих объятиях – я сделаю вас сильной.

Спустя мгновение она замолчала и, опустив голову на плечо Небо́, уснула.

– Теперь вы мне верите? – спросил он.

– Теперь – да, – улыбнулась она, словно пока она спала, опасность миновала.

Небо́ вышел из фиакра первым и подошел к свидетелям. Было раннее утро.

– Покажите пистолеты, – потребовал он/

Осмотрев оружие, он подозвал Поль – ее движения были непроизвольны.

– Завяжите ему глаза – пусть сделает свой выбор.

Принцесса без колебания взяла два пистолета.

В двадцати шагах от них несколько женщин дрожали от волнения.

Небо́ указал Поль ее место.

– Вперед! – крикнул он.

Ромилли поднял пистолет. Целясь в Поль, неподвижную, словно статуя, он нажал на курок.

Раздались крики женщин.

Казалось, принцесса застыла среди дыма, поднятого выстрелом в упор.

Замершая фигура противника привела Ромилли в ужас – он разрядил второй пистолет. Поль по-прежнему не шевелилась, тело Ромилли дрогнуло и зашаталось.

Небо́ подошел к дереву и приклеил к стволу почтовую марку:

– Ладислас, выстрелите в цифру пятнадцать.

Не прицеливаясь, Поль одним движением уложила две пули в указанную часть марки. Взяв у нее пистолеты, Небо́ с отвращением швырнул их к ногам Ромилли и поторопил девушку к фиакру:

– Кучер, на улицу Гальвани, быстрее, плачу луидор за скорость.

Фиакр рванулся с места. Наклонившись к окну, Небо́ улыбнулся: собравшиеся боялись шелохнуться, думая, что видят сон.

Поль не просыпалась всю дорогу. Едва перешагнув порог своего дома, Небо́ позвал слугу:

– Пьер, принеси змею.

Слуга принес узкий и длинный ящик. В ответ на тихий свист змея обвилась вокруг него с игривостью прирученного животного. Небо́ взял ее в руки и лентой обвил вокруг головы Поль – принцесса вздрогнула. Небо́ развернул змею и опустил ее обратно в ящик.

– Где я? – спросила девушка. – Небо́, это вы… Я убита? Ранена?

– Вы в моем доме – целы и невредимы.

Она поднесла ладони к лицу.

– Я проснулась? Или по-прежнему вижу страшный сон?

– Вы проснулись, большая девочка. Я готов вернуть вашему лицу его ослепительную белизну!

Не прерывая раздумий, она позволила Небо́ умыть ее лицо и руки.

– От краски не осталось и следа. Скорее надевайте ваше платье, целомудренной принцессе пора в постель.

– Объясните же мне…

– Одевайтесь.

Переодевшись, Поль вернулась в комнату. Выражение ее лица было серьезным.

– Небо́, вы спасли мне жизнь.

– Прежде вынудив вас ею рисковать. Я всего лишь исправил свою оплошность.

– Нет, я обязана вам жизнью.

– Коль скоро вы обязаны мне столь многим, не сочтите за труд…

– Я готова на все.

– Я не требую многого. Всего лишь забудьте о случившемся.

– Небо́, вы восхищаете и пугаете меня одновременно. Стало быть, вы знали, что в моей памяти этот поединок будет лишь дурным сном по дороге домой?

– Я знал.

– Стало быть, вы – Дьявол?

– Я – сильнее Дьявола. Он способен лишь на зло, я же могу творить добро!

IV. Его Величество Народ

– ИНТЕРЕСНО, какую работу выполняют эти белоручки?

– По мостовой в таких туфлях не походишь!

Несмотря на блузы и кепи, Поль и Небо́ едва ли походили на рабочих – те быстро разгадали переодетых господ.

– Гляди, они даже не притронулись к вину!

– У младшего того и гляди глаза на лоб вылезут – словно ни разу не бывал в трактире!

Изумление Поль на самом деле было безгранично. Она видела, как в трактире буржуа играют в карты и спорят о политике, как в кабаре богема ведет провокационные беседы, как в питейном заведении флиртуют студенты, как в кафе «Риш» рисуются светские выскочки. Все находили некоторый повод, чтобы собраться вместе, но только здесь, замерев на месте и не веря своим глазам, она узнала неуемное пьянство Латинского квартала – люди приходили сюда лишь для того, чтобы пить. Она сидела за оцинкованной стойкой с основанием из белого мрамора, занимавшей значительную часть зала. Между тонкими струями воды и рядами бокалов разных размеров выстроились бутыли всевозможных форм – одни очертаниями напоминали древний сосуд для ликера, другие повторяли контуры тела Наполеона III.

По периметру зала в технике мнимого объема были нарисованы бочки. В резком свете газовых ламп блестели медные краны, которые то и дело открывал хозяин погреба, создавая впечатление неистощимых запасов вина.

Скучившись за бесконечными рядами маленьких столиков, исчезавших в табачном дыму, представители всех ремесел соединились в суровом безмолвии пьянства. Дебоширы оставались у стойки. С каждой поднятой кружкой дрожащие руки тянулись к вину, веки моргали, пытаясь разогнать скачущий рой воображаемых мух, мелькавших перед глазами. Пьяные с трудом держались на ногах и растирали лодыжки, охваченные судорогой. Иные бились в конвульсиях delirium tremens[21]21
  «Дрожательный бред» (лат.).


[Закрыть]
.
Мужчины с парализованным рассудком являли картину необратимого пристрастия к вину. Невзирая на их землисто-серые лица, зловонное дыхание, неряшливую одежду в грязи и лохмотьях, засаленные бороды и прочие отвратительные свойства, Небо́ испытывал к ним жалость, настолько был очевиден путь, ведущий из трактира прямиком в могилу.

– Животные, – пробормотала принцесса.

– Женщины вашего круга – и среди них немало ваших знакомых – достигают еще более животного состояния с помощью уколов морфия, чем этот несчастный – быть может, он заглушает спиртным голод. Неужели вы думаете, что любитель шампанского не является пьяницей? Разве английский пэр, напившийся рислинга и повалившийся под стол, благороднее мужлана, который спустя несколько часов будет мертвецки пьяным лежать на обочине дороги? Сорт вина и изящество бокала не меняют сути, лишь еще более отягчают вину. Вспомните Ноя, который проклял Хама, посмеявшегося над отцовской наготой: легкомыслие – крайняя ступень падения. Всякий, кто страшится встречи лицом к лицу со страданиями и ищет забвения в вине, обречен на гибель.

– Мое воображение никогда не уподобит абсент Мюссе кружке бродяги, – возразила Поль.

– Вино погубит и великого человека, как погубило бы Прометея, попроси он Меркурия лишить его чувств. У каждого – своя чаша страдания, и нам не дано видеть ее предел – начало нашего падения. Верно одно: переставая думать, различать и желать, мы навсегда отрекаемся от бессмертия.

На пороге появилась женщина с младенцем на руках и двумя детьми, цеплявшимися за ее юбку – нищета превратила ее в старуху. Закрыв дверь, она неподвижно встала, взглядом разыскивая среди пьяниц своего мужа.

– Гляди-ка, – сказал один из каменщиков, – Маргерит снова беременна – будет уже девятый.

– Найдет, не найдет, – напевали пьяные балагуры.

Эта обездоленная женщина, стоявшая среди пьяных мужчин, являла собой ужасающее олицетворение участи жены рабочего. Дыры в ее одежде, взгляд ввалившихся глаз обвиняли мужчину, днем сыпавшего проклятиями, а ночью превращавшегося в похотливое животное. Присутствие женщины, днем и ночью терпевшей побои, вызывало сильную неловкость – она словно упрекала всех собравшихся. Наконец она увидела своего мужа, прятавшегося за спиной собутыльника – переполненный злобой, тот вскочил с места, чтобы ее прогнать.

– Я голодна! Дети голодны!

Она повторяла это с упорством мученицы, будучи не в силах найти других слов.

Устав от собственных криков, муж кулаками вытолкал ее за дверь и вернулся за стол с лихим выражением лица человека, не позволявшего собой командовать. Поль встала и вложила в руку Маргерит несколько луидоров. Та от изумления замерла с открытой ладонью, позволив глазам мужа перехватить блеск золотых монет – тот побелел, представив, как бы он пропил деньги, лежавшие в руке жены, и бросился за ней.

Небо́ бросил на стойку экю и вышел вслед за Поль. Улица была пуста – пьяный мужчина и перепуганная женщина исчезли. Собравшись вернуться в трактир, они услышали детский плач, доносившийся из темной аллеи, и бросились в ту сторону. Небо́ зажег о стену восковую спичку, чьи размеры превосходили обычную – внезапный свет явил им страшное зрелище. Младенец с разбитой головой лежал на земле, а пьяный злодей избивал жену ногами, словно куст виноградника; двое обезумевших от страха детей жались к стене.

– Негодяи! – закричал пьяный, увидев их. – Дали золотник жене, и она его прячет! Я вас проучу!

– Держите свечу, Поль, и оставайтесь позади меня.

Он достал из кармана блузы металлический футляр – в нем лежал предмет, походивший на перьевую ручку, – и вынул из него длинную иглу:

– Погасите свечу, Поль.

– Грязная проститутка! Она уколола меня иголкой! Вы ответите… – его голос сделался неразборчив, и, ударившись о стену, он рухнул на землю.

Небо́ зажег еще одну спичку, осторожно убрал иглу обратно в футляр и склонился над стонавшей женщиной, по-прежнему сжимавшей в кулаке золотые монеты. Они помогли ей встать на ноги, ее губы были в крови – защищая руками живот, она вывихнула локоть.

– Мой ребенок… – спросила она, едва в силах говорить.

Поль показала ей младенца с разбитой головой. Увидев страшную картину, женщина лишилась чувств.

– Небо́, – воскликнула Поль, поддерживая несчастную. – Нужно позвать на помощь.

– Оставим ее лежать на лестнице.

– Мы не можем уйти.

– Поль, слушайтесь меня – иначе мы не выберемся невредимыми. Вероятно, я убил этого пьяницу.

– Убили! – воскликнула Поль.

– Да, – ответил Небо́, увлекая ее на улицу. – Я еще не научился дозировать яд таким образом, чтобы лишить чувств на время. Если только алкоголь, содержащийся в крови этого негодяя, не воспротивится отравлению, эта женщина будет избавлена от мужа и спасена от настоящей беды. Хотите, я скажу вам, о чем вы думаете? Вы сравниваете меня с Родольфом, пустившим в ход кулаки в схватке с Шуринером119 – вы находите, что против пьяницы я выглядел не столь достойно. Не обладая стальными мышцами, я не умею обратиться с ружьем солдата и спрашиваю орудие защиты у науки. Справедливые идеи – верны во все времена, а благоразумные люди всегда мыслили приблизительно одинаково – здравый рассудок имеет твердые грани. Но средства и формы непрерывно движутся вперед – пренебрегать ими станет лишь недалекий человек.

Орудием героя грядущей эпохи – двадцатого столетия – станет не Дюрандаль, но крошечный футляр в кармане. В нем притаятся огонь, газ, дурманящий порошок, взрывчатая смесь. Подобный сюжет едва ли станет мотивом для фрески, но жизнь есть непрерывный мезальянс: череду внезапных обстоятельств надлежит встречать лицом к лицу и быть готовым победить – либо обратить себе на пользу. Наука в долгу перед нами за игры в полубогов. Она заслонила сверхъестественные силы, но готова предоставить силы нейтральные.

Они вышли на бульвар Бельвиль – проститутки подходили к прохожим.

– Эти женщины – попрошайки? – спросила Поль.

– Мы познакомимся с ними следующей ночью. Вы уже имеете представление о нравах простого люда – настало время узнать его мысли. Мы отправимся на лекцию Агессо для рабочих, где вы встретите не нигилистов, но тех, кто придерживается умеренных взглядов, пьет вино и не слывет ни злым, ни безумным. Вы сможете наблюдать интеллектуальную достопримечательность – поспешные выводы, которые политические истины формируют в головах провинциалов.

На углу улицы Лемон они увидели красные занавески, мрачневшие в темных окнах винного погреба.

Войдя внутрь, Небо́ провел Поль через заполненный людьми зал и толкнул дверь с матовыми стеклами. Дюжина рабочих оживленно листала газеты, при их появлении все замолчали.

– Товарищи, – обратился Небо́, усадив Поль. – Я прибыл из Нанта и еду в Бурж.

Они переглянулись, совещаясь.

– Пароль верный, но кто дал его тебе?

– Быть может, сам дьявол, но я его назвал – вы обязаны меня принять. Признайтесь, ваше недоверие вызвано отсутствием грязи на моих ладонях.

– Это так, – сказал один из рабочих.

Небо́ взял графин с водой, облил ею руки и, выдвинув печной заслон, опустил их в золу – его землистые ладони были неузнаваемы.

Рабочие поняли, что он смеется над ними.

– Вы ведете себя как дети. Люди могут иметь как благородное, так низкое происхождение: столь же глупо упрекать меня за изящество моих рук, сколь мне – указывать на ваши мозоли – стигматы честного труда. Если сердцем я на вашей стороне, мои руки могут служить вам – разве ваши избранники носят блузу? Я – художник, доставшееся от дяди наследство позволило мне не работать, но учиться; теперь, когда у меня не меньше знаний, чем у адвокатов, обманывающих простых людей, я вновь могу надеть блузу и вместе с вами противостоять буржуа. Я готов поделиться с вами собственными представлениями об устройстве общества, но прежде хочу узнать, чего хотите вы?

– Чего хотим мы? Обрести свободу.

– Избавиться от хозяина.

– Занять место богатых.

– Самим зажить праздной жизнью.

– Я требую лишь одного – меньше работы и выше оплату.

– Всеобщее прямое голосование никогда не поможет вам стать свободным – в Палату не попадет ни один человек из народа! Отчего? Вам самим очевидно, что заседать в собрании или стать послом может лишь грамотный человек – невозможно быть слесарем и политиком одновременно. Оттого вами руководят буржуа.

– Но они служат нашим интересам!

– Они заигрывают с вами и дают пустые обещания. Вы избираете их на четыре года, но если разразится война, неужели они спросят вас перед тем, как проголосовать? И свободный народ отправится на смерть по прихоти своих избранников.

Рабочие растерялись.

– Вы не можете обойтись без буржуа в политике, но хотите прогнать хозяев заводов и мастерских. Стало быть, каждый из вас хочет сам стать хозяином – в этом вас нельзя упрекнуть. Но вам известно, что в любом деле можно найти окольный путь – иначе поражение неминуемо. Послушайте, какой путь нашел я.

Рабочие внимательно слушали.

– Прежде всего, всякая программа должна умещаться на листе бумаги величиной с ладонь – взгляните! Потребности народа суть его права. К потребностям относятся мир (война не может быть объявлена без согласия людей; на фронт пойдут лишь те, кто поддержал развязывание войны; всеобщая воинская повинность должна быть отменена); безопасность (правосудие должно стать бесплатным; предварительное тюремное заключение следует запретить; всякое гражданское и уголовное дело надлежит слушать не дольше одного месяца); жилье (особый закон установит плату за аренду жилья в зависимости от заработной платы, распорядится о строительстве рабочих кварталов и назначит в каждом из них санитарных инспекторов); продовольствие (цена на хлеб должна быть снижена вдвое, а создавшийся дефицит изъят из средств богатой знати или же покрыт за счет налога на скаковых лошадей). Эти меры (к ним следует добавить бесплатную регистрацию всех актов гражданского состояния и создание министерства по делам бедноты, в обязанности которого будет входить трудоустройство всех нуждающихся) удовлетворят рабочих, которые не станут вмешиваться в дела управления страной.

– Нет, этому не бывать!

– Все меры хороши, но не эта!

Небо́ мысленно смеялся над безумием этих невежд.

– Но если нас не станут слушать?

– Я все продумал – мое предложение приведет вас в восторг. Монархия даст вам больше гарантий, если монарх будет обезглавлен.

Они допускали возможность бунта, но услышав эти слова, в негодовании закричали.

– Послушайте вместо того, чтобы возмущаться, – продолжал Небо́. – Если ваши избранники заблуждаются или обманывают вас, ни одна коллегия не может свергнуть своего доверителя независимо друг от друга. Семь сотен виновных – все равно, что ни одного. Монарха же – правителя и диктатора, принявшего ответственность на себя – надлежит уничтожить после первого же предательства. Сегодня наука позволяет лишить жизни любого, в любое время и любом месте! Честный журналист ставит подпись под своими словами, политик же действует анонимно. Если автор статьи оскорбил вас, вы можете вызвать его на поединок либо подать в суд на владельца газеты. Закон же, попирающий права миллионов людей, не пописан ничьей рукой – кто его принял? Палата? Палата – это никто. Стало быть, неделя обещаний, в течение которой вы отдаете свои голоса, стоит четырех лет свободы, на протяжении которых ваши избранники могут творить все, что им угодно!

– Это неправда, народ свободен! Прочтите, что написано на всех памятниках: свобода, равенство, братство.

– О, наивные! Ваша жизнь принадлежит государству – до тех пор, пока она чего-то стоит. Вы свободны лишь уйти в мир иной – никому не нужными. Попробуйте судиться с богатым, не имея денег – вы увидите, чего стоит равенство перед законом. Назовите хорошо одетого господина братом, и вы получите пинка.

– Если вы пришли оскорблять нас, мы вас поколотим, хоть вы и сказали пароль.

– Браво! Те, кто говорил правду королю, оказывался в Бастилии. Народ, услышав правду, бросается в драку. Одних ждет тюрьма, других – гибель.

– Я отвечу вам, – сказал один из рабочих. – Мы готовы идти в солдаты, если с нами пойдут семинаристы и священники. Я готов служить трижды ради того, чтобы увидеть, как кардинал несет почетный караул.

– Стало быть, ваше тайное желание – низвести всех до предела своего невежества. Вы рады подставить спины, лишь бы соседу досталось столько же ударов. У вас не более здравого смысла, чем у осла – перьев. Вы не способны высказать мнение: «Я хочу упразднить семинарии!». Но вы столь глупы, что хотите заставить человека, которому каждый день его жизни предстоит читать молитвы, вначале наслушаться грубых припевов военных маршей, грязной казарменной ругани, воров и проституток.

– Так должно быть – Церковь следует отделить от государства.

– Но свободному народу потребуются дипломаты и добрые отношения с папой – с его мнением считаются все могущественные государства.

– Папа – такой же священник.

– Священник в белом, который служит мессу в соборе более вместительном, чем тот, что стоит на Монмартре. Но у него нет ни собственного города, ни армии солдат.

– Он повелевает сотней миллионов душ, – возразил Небо́.

– Это все равно, что повелевать туманами над Сеной. У человека нет души!

– Вы знаете наверняка, что у человека нет души?

– Я это знаю столь же хорошо, сколь то, что я теперь курю трубку. Об этом говорил кюре Мелье120. Прочтите «Здравый смысл» – отличная книга!

Небо́ терпеливо заговорил:

– Папа – священник в белом – есть хранитель доктрины…

– Басен!

– Эти басни полезны и даже необходимы для установления демократии! Папа – викарий Иисуса, который учил простых людей, что бедняки и труженики обретут богатство и власть в вечной жизни, и что если богачи и хозяева будут суровыми к простым людям в этой жизни, он покарает их на небесах.

– Это басни, призванные смирить народ. Вечной жизни не будет – ее выдумали, чтобы вырвать у нас лучшее в этой – единственной и настоящей – жизни. К тому же, народ слишком горд, чтобы врать – это было возможно лишь в былые времена.

– Друзья, – сказал Небо́. – Вы признаете, что требуются талант и усердие, чтобы стать хорошим гвоздарем или оцинковщиком. Политику же – дело с многовековой историей, о которой вам известно столь мало, – вы называете «грязным занятием». Но разве вам приходит на ум отправиться в аптеку и самостоятельно выбрать себе лекарство, не умея прочесть этикетки, написанной на латыни? Нет. Даже допустив ошибку или задумав обмануть вас, аптекарь принесет вам меньше вреда, чем вы себе сами. По этой же причине вы посылаете буржуа представлять вас в палате. Я возвращаюсь к вышесказанному: если у аптеки будет один хозяин, который даст вам мышьяк вместо сахара, вы сможете его убить или преследовать по закону. Но что будет, если аптекарей окажется семь сотен? Кому вы станете мстить? Вы должны понять, что коллективная власть не дает никаких гарантий.

Дослушайте мою притчу. Однажды вы скажете семи сотням аптекарей: «Вверяю вам свое здоровье – сделайте так, чтобы за четыре года я стал чувствовать себя много лучше». Коль скоро вы не попросили ничего определенного, они станут давать вам все подряд. Вместо этого вам следует сказать: «Я болен чахоткой, ты можешь меня излечить? Если ты ответишь утвердительно, но не выполнишь обещания, стало быть, ты солгал – тогда тебе не сносить головы!» Хотите знать, кто есть худший аптекарь и худший политик? Это болтун, иными словами, адвокат – тот, кто много говорит, мало думает и никогда не действует.

– Если вы часто ведете такие речи, вам несдобровать – похоже, вы принимаете себя за папу…

– Но вы не знаете, от чего отказываетесь – речь идет о католической демократии!

– Этому не бывать! Мы не желаем ни церквей, ни синагог!

– Церкви суть памятники архитектуры.

– Простым людям требуются не памятники, а дома, в которых им не было бы тесно. Искусство же не приносит пользы – разве нужна мне, к примеру, статуя?

– Вам нужны книги! – продолжал Небо́.

– Книги учат эксплуатировать простой народ – для чтения хватило бы и газет!

– Где же, будучи гражданами и патриотами, где, вы прочтете об истории Франции?

– Достаточно прослушать несколько лекций.

– Вы прирожденные правители – прекрасны, как полубоги, и умны, как Бальзак. Вам не нужно ничего – лишь басни, демагогия и пустые обещания.

– Он смеется над нами!

– Поль, полейте мне руки водой!

Небо́ тщательно вытер ладони кружевным платком.

– Где ты раздобыл эту паутину?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации