Текст книги "Революция чувств"

«Родной город» в опасности

Этот день Женька Комисар не забудет никогда. Через два часа начало эфира, начало ток-шоу «Родной город», которое она ведет. Через два часа предстоит телевизионный бой между Олегом Роговым, начальником городского оппозиционного штаба «Наша Закраина», и Артуром Лысым, начальником штаба «Партии Губерний», представителем власти. Это специальный выпуск программы. Завтра состоится второй тур голосования, а сегодня 20-го ноября 2004 года в эфире телекомпании «Полет» два политическим оппонента борются за лояльность избирателей к своему кандидату, за их голоса. Анонсы специального выпуска ток-шоу вышли в газетах. Радио не умолкает, напоминая время и главную тему эфира, ролик на телевидении идет с неприличной частотой. Зрительская аудитория обеспечена. Сегодня жители города Задорожья соберутся у голубого экрана. Александр Куликов нервничает, звонит Женьке часто.

– Да не переживай, я прочитаю сценарий, все хорошо. Приезжать не надо, я справлюсь. Я практически дома. Приведу себя в порядок, поем и поеду на телеканал. Хорошо, вызову такси, и тебя целую – на самом деле Комисар нервничала, но вида не подавала.

Она ехала в лифте к себе домой на 9 этаж и думала о любимой собаке. Пропал Вик, он такой умный, мудрый, сильный пес. Как он мог потеряться? Если Вик побежал за сучкой, что у кобелей случается, все равно он должен найти дорогу домой и вернуться ко мне, к единственному другу, к своей маме, страдала Комисар. Она украдкой вытирала слезы. Она не знала, как жить дальше, когда все против нее, а рядом нет надежного друга, защитника, преданного пса. Когда Вик потерялся, жизнь моя превратилась в ад. Все, что я любила и чем дорожила, рассыпается, как карточный домик, подумала Женька. Она должна готовиться к эфиру, а ей хочется теплоты, собачей ласки, преданности. Всего, чего Женьке Комисар не хватает в повседневной жизни. Лифт без остановок доставил ее к месту назначения, Женька ключом открыла квартиру и поняла, мир перевернулся. На полу в коридоре валялись коробки от обуви, пакеты, старый свитер мужа. Ограбили, подумала пиарщица. Первым делом она вбежала в свою комнату, новый компьютер на месте, царит привычный творческий беспорядок. Непонятно. Эпицентр разрушения ее жизни находился прямо по курсу в комнате Громова. Женька открыла шкаф, вещей нет. Картины? Остались старые этюды, книги отсутствуют. На столе лежит записка.

«Я ухожу. Ты все знаешь, у меня есть сын. Для тебя работа это главное. Я хочу семью, детей. Прости, что не сказал раньше о ребенке. Не хотел тебя поссорить с лучшей подругой. На Наташку не сердись, она не виновата. Во всем виноват только я.

И еще. Сегодня звонил мужик, он нашел собаку. Я ходил, смотрел, это не Вик. Прощай».

У Женьки подкосились ноги, затряслись губы. Она села на пол среди старых, разбросанных вещей, которые даже Громову не нужны. Комисар хотелось плакать, кричать, рыдать, рвать на голове волосы и кататься по полу. Вместо этого она молчала, и слушала, как громко стучит ее маленькое сердце, заглушая все звуки, существующие в пространстве. Слез нет, сил тоже, она не может дышать, думать, чувствовать. Сильные удары сердца учащенно травмируют мозг, нарушая кровообращение всего организма.

Сашка Громов ушел из ее жизни, ушел потому, что ему нужна семья. Совместный ужин, вечно кричащий попугай на подоконнике, сонный ребенок по утрам, который просит тебя обнять покрепче. Сашке нужны стираные носки и отутюженные рубашки. У Женьки работа, работа и еще раз работа. Она работала, как сумасшедшая потому, что нужны деньги на лечение, на зачатие ребенка, ей нужно кормить Громова и Вика. Все в прошлом. Кормить некого. Осталась одна работа.

Захотелось напиться. Жаль, что сегодня прямой эфир на телевидении. Я бы подчинилась низменному инстинкту самосохранения и напилась, подумала Комисар. Все предали, собака сбежала, муж тоже, лучшая подруга теперь не подруга, осталась работа. Работа ее никогда не предавала. Женька мужественно встала и, шатаясь, медленно пошла в ванную. Теплая вода сняла душевный спазм, она медленно смывала негатив с комиссарского хрупкого тела. Вода – мощный информационный проводник, она считывала Женькины тягостные мысли, недовольно морщилась, противно бурчала, унося в канализационные стоки негативные энергетические потоки. Тело почувствовало облегчение, душа сжалась в маленький тщедушный комочек и забилась на самое дно глубоко в подсознание, где ее никто не потревожит. Комисар нанесла шампунь на влажные волосы, тщательно массируя кожу головы, она подумала, что… Отключили горячую воду, мысли закончились. Женька громко выругалась, но продолжала смывать намыленные волосы холодной водой. Она, завернувшись в большое махровое полотенце, вышла из ванной. Комисар стучала зубами, тряслась, как малярийная больная и неожиданно заплакала, громко на всю квартиру. Зарывшись с головой в теплую постель, Женька обняла единственную подругу, старую пуховую подушку и позволила себе слабость быть просто женщиной. Время неумолимо шло. Комисар согрелась, могла здраво мыслить.

– Громов сделал выбор, он умер. Он умер для меня, его больше нет. Сашка ушел сегодня, когда у меня прямой эфир, дал понять, что меня просто больше нет в его жизни, и не будет. Никогда. Все. Точка.

Женька вскочила с постели, стала собираться, она ела, гримировалась и одевалась очень быстро, четко. Ни одного лишнего движения, ни одной напрасно потраченной секунды. До прямого эфира оставалось 55 минут, за это время Комисар необходимо доехать до телеканала, подготовится, переговорить с гостями об условиях прямого эфира. Женька вызвала такси. Ее не подвели, как и обещали, такси приехало вовремя. Она ехала по городу, погруженному в вечернюю дремоту, и думала о том, что жизненные обстоятельства не сломят ее комиссарский дух, что она сильная и все преодолеет.

На входе в телекомпанию Женька встретила охранников Артура Лысого, она знала ребят атлетического телосложения в лицо, поэтому первая поздоровалась. Те добродушно кивнули ей в ответ. Началось.

Женька вбежала в гримерку, быстро переоделась. Без стука ворвался помощник режиссера, сказал, что Артур Лысый два раза интересовался, где ведущая ток-шоу «Родной город».

– Олег Рогов пришел, – торопилась Женька.

– Этот пришел еще раньше Лысого, и нам порядком надоел. Везде сует нос. Расспрашивает, лезет, отвлекает глупыми вопросами, – ответил помощник режиссера.

– Хорошо. Я готова.

Евгения Комисар в новом костюме сиреневого цвета спокойно вошла в огромную студию, залитую светом. Она поздоровалась с присутствующими гостями ток-шоу «Родной город», поприветствовала телевизионщиков, которые показательно суетились. Еще бы, в студии находился хозяин телеканала «Полет» Артур Владимирович Лысый. Женька, настоящий профессионал телевизионного дела, объяснила участникам ток-шоу концепцию программы, какие в эфир выйдут сюжеты. Она просила гостей студии не перебирать хронометраж во время выступления, который согласно сценарному плану составляет две минуты. Программа «Родной город» должна быть динамичная, яркая, а иначе зрители предпочтут телесериал, который в это время идет по одному из центральных каналов. Доводы телевизионной ведущей ток-шоу «Родной город» впечатлили его участников, они клятвенно заверили, что телезрителей Задорожья сегодня ожидают жаркие споры, но в рамках строгого регламента. Женьке верилось с трудом. Она снисходительно улыбнулась. До эфира оставалось 5 минут. У Евгении Комисар в голове звучала песенка из кинофильма «Карнавальная ночь», которую пела Людмила Гурченко:

«пять минут, пять минут…».

– Эфир, – поступила команда от режиссера.

В эфир телекомпании «Полет» ворвалась, как вихрь заставка ток-шоу «Родной город».

На экране в полный рост появилась Евгения Комисар.

– Добрый вечер. В эфире программа «Родной город». С вами, как всегда Евгения Комисар. Сегодня мы говорим о выборе, в широком смысле этого слова. Страна Закраина стоит на пороге судьбоносного решения. Мы не просто выбираем президента, мы выбираем политический курс нашей страны, ее будущее. Хочу представить гостей студии. Слева от меня Олег Рогов, представитель оппозиционной партии «Наша Закраина», справа – Артур Лысый, «Партия Губерний». До начала эфира гости попросили Женьку не представлять их, как руководителей политических штабов, а позиционировать как активных и преданных членов партии, что она и сделала.

– Артур Владимирович, название вашей партии «Партия Губерний», не кажется ли вам, что в самом названии есть противоречие. Вы делите страну на губернии. А как же единство, целостность государства?

– Да, это не то, что «Наша Закраина», – перебил Олег Рогов ведущую.

Артур Лысый улыбнулся левым уголком рта. Вопросы, в отличие от Олега Рогова, он знал заранее, поэтому хорошо подготовился.

– Мы сильны губерниями. У каждой губернии свои особенности, но вместе мы сила. Вместе мы одна большая, мощная, сильная страна Закраина.

– Вы призываете к федерализму, – визгнул от волнения Олег Рогов.

– Мы призываем каждого закраинца в своей губернии быть хозяином, иметь свободу выбора и вероисповедания, быть важной частью одной большой страны. Мы, «Партия Губерний», вместе с Виктором Япановичем готовы взять на себя ответственность за каждую губернию в отдельности и за всю страну в целом. Виктор Япанович на посту Премьер Министра показал лучшие качества управленца. Раз он смог успешно управлять экономикой, значит и политика ему по плечу, – подытожил Артур Лысый.

– Виктор Япанович это наше прошлое, это ставленник Леонида Кучкиста, а наша страна, наша Закраина должна развиваться и строиться. Мы хотим жить не в тоталитарной Закраине, где нет свободы слова, а в демократичной стране, где журналисты свободны, – утверждал руководитель оппозиционного штаба, Олег Рогов.

– А разве журналистов кто-то обижает? – возмутился Артур Лысый.

– Сегодня на телекомпании «Полет», учредителем которой вы, Артур Владимирович, являетесь, уволили известного журналиста Романа Безухова.

– Не понял, – искренне удивился Артур Лысый.

– Его уволили за то, что он носил оранжевый значок со словом «ТИК-ТАК!», – врал Олег Рогов, он знал, что Роман Безухов распространял агитацию на телекомпании и умудрился привязать оранжевую ленточку к машине директора.

Женька Комисар решила спасти Артура Лысого.

– Насколько мне известно, приказ об увольнении не подписан. К Роману Безухову применено административное взыскание, так как он в рабочее время занимался не своими прямыми служебными обязанностями. Безухов должен репортажи снимать, а не значки и флажки на телекомпании раздавать. Люди из штаба «Наша Закраина» принесли агитационные материалы на телеканал и дали журналисту их для распространения. Подставив его под удар. На работе нужно работать, а не распространять агитационные материалы.

Артур Лысый улыбнулся. Он доволен фактами и аргументами ведущей. Олег Рогов занервничал. Если бы Евгения Комисар могла знать, что происходит сейчас за кадром.

В редакции информации после работы остались два человека – Ромка Безухов и Татьяна Васильевна Стервозова. Они искренне надеялись, что после обнародования информации об увольнении журналиста в прямом эфире ток-шоу «Родной город» ситуация изменится. Ромку Безухова реабилитируют. Они оба внимательно смотрели телевизор и громко комментировали происходящее в прямом эфире. В большой студии решалась судьба Ромки Безухова.

– Вот сука, эта Комисар, – злилась Стерва.

– Как все повернула, теперь, меня точно уволят, – расстроился Ромка Безухов.

– Еще не вечер, что-то придумаем. Я Женьке этого никогда не прощу. Слушай, она в перерыве в туалет побежит. У нее почки больные, я знаю, побежит. Рекламный блок шесть минут, – рассуждала Стерва.

– И что? – не понимал Ромка.

– Ты закроешь дверь в туалете на ключ, пусть там посидит. Вот ключ, его в нашей редакции с прошлого эфира режиссер забыла. Он валялся, я его в стол положила, хотела отдать, но запамятовала. Пригодился. Какая удача!

– Я не понял, какой ключ, какой туалет?

– Служебный. Очнись. Она пойдет в служебный туалет, для гостей, тот, что находится недалеко от студии. Раньше я думала, какая глупость туалет для вип-персон, а теперь радуюсь, как ребенок. Ромка, мы сегодня отыграемся. Устроим Комисар вырванные годы. Предательница!

Она, Ромка, тебя не пожалела, она сейчас в эфире Лысого спасла. Сука, сука, какая она хитрая сука!!! – злилась Татьяна Стервозова.

Евгения Комисар с нетерпением ожидала рекламной паузы, чтобы решить насущные физиологические потребности. Она переминалась с ноги на ногу и отсчитывала последние секунды до начала рекламного блока. Пока ток-шоу шло неплохо. Провокация с увольнением не удалась, но озвучена в эфире. Куликов будет недоволен. Эфир острый, как и планировали. Артур Лысый на высоте, Женька сама писала ему ответы на вопросы, а вот Олегу Рогову пришлось попотеть, чтобы выглядеть достойно перед избирателями. Режиссер в наушник строго сказала одно-единственное слово – реклама. В глубине души Комисар обрадовалась. Она выпрямила спину, разровняла плечи и максимально спокойным и доброжелательным голосом сказала:

– Мы продолжим нашу программу через шесть минут. Не переключайте, впереди вас ожидает еще более острая дискуссия. Это программа «Родной город» и я, ее ведущая, Евгения Комисар. Реклама.

Артур Лысый вышел покурить. Возле Олега Рогова собрались телевизионщики, у которых в ходе эфира возникли к нему острые вопросы, к разговору демонстративно присоединилась Татьяна Васильевна Стервозова.

Женьку Комисар волновало одно, ее больные почки требуют участия и внимания. Она закрылась в туалете и через пару минут вздохнула с облегчением. Вымыла руки, внимательно посмотрела на себя в зеркало. Тушь осыпалась. Женька достала из кармана носовой платок, послюнила его немного и стала устранять мелкие дефекты в ее идеальном образе телевизионной ведущей.

Два щелчка в замке Комисар не насторожили, ей показалось, что один из охранников, который периодически ходил по коридорам телекомпании, закрыл дверь, соседствующую со служебным туалетом. Странно, что раньше эту дверь не запирали. Прямой эфир, мало ли кто с улицы может зайти, подумала Женька и продолжила осторожно, чтобы не попасть в глаз, носовым платком убирать с лица осыпавшуюся тушь. Она открыла кран, подставила руки под мощную струю холодной воды, пытаясь максимально расслабиться. Женька корчила в зеркало смешные рожицы, но не смеялась. Ей не до смеха. Через пару минут опять в бой – информационный. Комисар внимательно осмотрелась вокруг, и про себя отметила, туалет для вип-персон классный. Ее окружал новенький кафель, современная сантехника, импортные средства гигиены. На стене висела картина, Женька вспомнила бывшего мужа-художника и оценила ее по достоинству. Его картины она не любила. А здесь в туалете для вип-персон висела достойная акварель. Море, солнце, песок. Собаки не хватает. Должен же кто-то ожидать тебя на берегу. В таком туалете приятно просто руки помыть, успокаивает. Не то, что общественный туалет для работников телекомпании, выщербленные унитазы, текущие краны, отсутствие туалетной бумаги и мыла. Пора. Комисар вытерла руки полотенцем, еще раз пристально посмотрела на себя в зеркало и категорично заявила:

– Хороша, чертовка!

Она повернула ручку входной двери вниз, безуспешно. Дверь закрыта. Еще раз и еще. Женька нервно дергала ручку двери, пытаясь расшатать дверной механизм, который заклинило.

– Черт! Что это? Меня что, закрыли? Не может быть!!!

– Может, – сказала туалетная дверь, но Евгения Комисар ее не услышала.

Женька била кулаком по деревянному фасаду, царапалась и звала на помощь.

Дверь хотела недовольно хлопнуть в ответ телевизионной звезде, мол, себя так приличные люди не ведут, но она основательно закрыта на замок, поэтому терпеливо молчала.

– Я здесь, кто-нибудь, меня слышит? Эй, я здесь, – Женька изо всех сил колотила ногами в дверь. Сдаваться нельзя. Настоящие закраинские комиссары никогда не сдаются.

Она повернулась к двери спиной и железными набойками на каблуках стала выбивать сигнал бедствия.

На новой двери появились царапины. Дверь крикнула хулиганке:

– Больно!!!

Хулиганка звала на помощь и продолжала царапаться. Дверь косилась единственным глазом замочной скважины на бьющуюся в истерике ведущую ток-шоу «Родной город» Евгению Комисар и не понимала, что плохого в пребывании в благоустроенном вип-клозете. Вода есть, свет, тепло сиди и наслаждайся, рассуждала дверь. А утром уборщицы тебя освободят в семь часов пятнадцать минут. Уборщицы практически никогда не опаздывают, потому что они люди ответственные, поучала затворницу новая деревянная дверь. Женька прислушалась, ей показалось, дверь скрипнула.

– Нет, показалась, – сказала вслух звезда голубого экрана.

– Не показалось, это я с тобой разговариваю, – недоумевала дверь.

Но ее никто не слышал, Женька Комисар продолжала звать на помощь и стучать.

За 30 секунд до прямого эфира режиссер обнаружила, что ведущей нет в кадре. Операторы, помощники режиссера, технические сотрудники метались в поисках Евгении Комисар, рекламный блок закончился, а ведущей нет. Что делать? Мобильный телефон, не умолкая, звонит в Женькиной сумке, а кожаная сумка весит в помещении группы прямого эфира.

– Что делать? – кричал помощник режиссера.

Режиссер прямого эфира, дама климактерического периода, положив три таблетки валидола под язык, смело шагнула в залитую светом студию, где два злых, словно тигра, мужика жаждали эфирной крови.

– У нас проблема, ведущая пропала, – заявила режиссер.

– Найдите замену, – окрысился Артур Лысый. – У вас, что на телекомпании журналистов нет?

– То…то…только Татьяна Васильевна Стервозова, редактор службы информации, – заикаясь, ответила режиссер.

– Мне все равно, кто ведущая ток-шоу, но если вы сорвете прямой эфир, вы и ваш Сюсюткин здесь больше не работаете. Понятно? – заявил Артур Лысый.

Через 15 секунд режиссер нашла Татьяну Васильевну, благо та находилась в редакции информации. Климактерический динозавр, именуемый в должностной инструкции, как режиссер прямого эфира, вцепился мертвой хваткой в рукав новой блузки мадам Стервозовой. Стерва хотела спастись, но сразу поняла, ей нужно пожертвовать блузкой или…

Стоп, не надо нервничать, это ее звездный час.

– Хорошо, только ради тебя, отпусти мою блузку, порвешь – сказала Стерва режиссеру, у которой от волнения перекосило лицо.

Внимание, студия. Прямой эфир продолжается. Татьяна Васильевна заходя в студию, незаметно выбросила сценарий, у нее есть свои интересные вопросы к присутствующим. Артур Лысый пожалел, что разрешил постороннему человеку вести стратегически и политически важный прямой эфир. Вопросы, к которым он так тщательно готовился, больше в студии не звучат. Олег Рогов счастлив, он увидел Стерву в качестве ведущей ток-шоу «Родной город» и понял, сегодня ему улыбнулась удача, искренне, открыто, на все тридцать два зуба. Подобное событие равносильно выигрышу в лотерею миллиона. Татьяна Васильевна, как ведущая, тактически тонко ослабила позиции Артура Лысого и открыла для телезрителей проницательный ум, искренность и правоту оппозиционных сил в лице молодого и перспективного политика города Задорожья Олега Рогова.

Александр Куликов нарушая правила дорожного движения, мчался на телеканал, он понимал, случилось очевидное, но невероятное. Он хотел посмотреть в глаза человеку, который отстранил Евгению Комисар от роли ведущей прямого эфира ток-шоу «Родной город», а вместо нее на информационную арену выставил Татьяну Стервозову. Как такое могло произойти, недоумевал Куликов, права на программу принадлежат ему, а в кадре стоит не Женька. Да он любому глотку перегрызет.

Машина резко притормозила у входа в телекомпанию «Полет». Куликов, не здороваясь на проходной и не предъявляя документов удостоверяющих его личность, благо личность он в городе известная, с завидной скоростью добежал до студии. Сан Саныч ворвался в служебное помещение, где шла запись прямого эфира и без реверансов в сторону режиссера прямого эфира спросил:

– Куда делась Комисар?

Дама климактерического периода с растрепанными рыжими буклями на голове и потекшей тушью под глазами, видимо от слез, узнала Куликова и подавлено ответила:

– Она пропала во время рекламной паузы, Сан Саныч, мы везде искали. Артур Лысый требовал замены ведущей, а на телекомпании находилась только Стервозова, поэтому она сейчас в кадре. Ужас, ужас и кошмар, – режиссер отвернулась, ей нужно сменить планы и дать указания помощнику режиссера.

Александр Куликов терпеливо ждал. За несколько минут он оценил ситуацию, Артур Лысый медленно, но уверенно терял в прямом эфире политические баллы. За эфирные художества придется отвечать, точнее – платить, Куликову.

– Ставьте рекламную паузу, минуты на две.

– Еще рано, – возмутилась режиссер.

– Дура, я веду ток-шоу, ставь рекламу, я сказал!

Режиссерша не обиделась. Она на самом деле чувствовала себя большой дурой. В кадре должен появиться третий ведущий, такое в ее практике впервые! Ужас!

– Рекламная пауза, – приказала режиссер.

Александр Куликов решил тряхнуть стариной. В кадре он не появлялся лет семь, если не больше. Он спокойно вошел в раскаленную от софитов и жарких политических баталий студию. Поблагодарил Татьяну Васильевну за помощь и объявил участникам программы, что теперь он ведет ток-шоу. До конца эфира осталось 25 минут. Олег Рогов помрачнел, Артур Лысый оживился. Александр Куликов взял у режиссера ее экземпляр сценария, а это означало, что Артур Лысый теперь знает все ответы на поставленные в прямом эфире вредные вопросы.

Свое появление в кадре бывалый пиарщик объяснил просто.

– Рад приветствовать телезрителей, самое объективное и правдивое в городе Задорожье ток-шоу «Родной город» сменило третьего ведущего. С вами я, Александр Куликов. Это сделано совершенно сознательно, ради объективности программы, которой сегодня доверяют горожане.

Услышав спич, режиссер невольно подпрыгнула и, потеряв на секунду самообладание, впервые в жизни сказала то, что думала на самом деле.

– Молодец Куликов, старая лиса! Молодец! За работу ребята, похоже, наши задницы спасены! Первая камера возьми крупный план ведущего, да не спите вы там, черти!!!

Идеологически прямой эфир повернут вспять, к первоначальной концепции. Оппозиции в лице Олега Рогова оставалось одно – оправдываться, а электорат этого не любит. Публично оправдываешься, значит слабый, значит, неуверенный в своих действиях политик.

Шли последние секунды прямого эфира, по спине Куликова стекали горячие ручейки пота, рубашка под пиджаком неприлично взмокла. Завершающий спич Артура Лысого ведущему особенно понравился, Александр Куликов отметил про себя, что Женька чертовски талантливая журналистка. Куликов знал, что ответы Артура Лысого, озвученные в прямом эфире, написаны Комисар собственноручно.

– Спасибо гостям студии Артуру Лысому, «Партия Губерний», которая представляет Виктора Японовича и Олегу Рогову, «Наша Закраина», агитирующая за Виктора Юбченко, телезрителям города Задорожья. Увидимся на избирательных участках и по результатам второго тура голосования оценим, кто из гостей студии сегодня наиболее убедителен. В эфире откровенничал Александр Куликов, вы смотрели самую актуальную и объективную программу «Родной город». Увидимся.

Свет погас, аппаратура остывала, телевизионщики торопились домой.

Александр Куликов и Артур Лысый первые минуты молчали, углубившись в послеэфирный транс, курили на улице. Им казалось, что они достойно прошли по информационному минному полю, главное уцелели. Артур Лысый первый нарушил тишину.

– Где твоя ведущая? Я не понял!

– Я сам пока не понял. Говорят, Женька пропала. Я знаю ее много лет. С ней что-то случилось.

– Могу предложить в помощь силовиков, – предложил Артур Лысый.

– Спасибо. Если что, я позвоню. Ума не приложу, куда она могла деться, – Куликов почувствовал знакомый позыв, на самом низменном физиологическом уровне, он вежливо попрощался с Лысым и пошел к машине, где его застала врасплох режиссер. Куликов переминался с ноги на ногу, он стойко терпел. А она все говорила и говорила, без знаков препинания, пауз на выдох. Словесная рвота женщины климактерического периода затянулась. Рыжая тетка захватила Александра Куликова в эмоциональные тиски. Сан Саныч пытался задавать ей наводящие вопросы, чтобы выяснить, как пропала Женька. Все напрасно, режиссер словесно поносила, она открывала рот, лишь для того, чтобы выпустить накопившиеся за время прямого эфира негативный пар.

– Спасибо, спасибо. Я очень спешу, извините, – остановил режиссера прямого эфира Александр Куликов.

Наконец, он не выдержал, пожал ей крепко руку и побежал обратно в здание телекомпании. Туалет служебный, там чище, принял мгновенно правильное решение Александр Куликов. Вот дверь. Вот спасение. Он дернул ручку в надежде на облегчение.

– Кто там? – отозвался уставший голос.

– Женька, это ты?

– Я!

– А что ты в туалете делаешь?

– Меня закрыли, ключ внизу, открой, а то я здесь останусь до утра!

Куликов нашел ключ, открыл дверь служебного туалета и без объяснений снял штаны, чтобы совершить задуманное. Женька на корточках сидела в маленьком коридорчике возле раковины, и с грустью отвечала на вопросы Куликова, который ухитрялся совершать два важных дела одновременно.

– Прости, что при тебе, не сдержался. Ну, здравствуй, радость моя, – Александр Куликов обнял Женьку, и та расплакалась, как маленькая девочка, которую обидели злые дети.

Дверь подозрительно посмотрела на странную парочку. Нашли где обниматься, в служебном туалете, подумала она. Впрочем, нет ничего странного, если эти двое – герои служебного романа, у них всегда все наспех и в служебных помещениях. Глазок бы мой дверной вас не видел, злорадствовала дверь и неприлично громко произнесла:

– Ходят тут всякие, а потом туалетной бумаги на всех не хватает, – тишину нарушил звук несмазанных дверных петель.

– Разве люди способны услышать что-то, помимо себя любимых, – бесновалась дверь, на которую никто не обращал внимания.

– Пошли, пошли голубки, обнимаются. А свет кто выключит? Я говорю, свет нужно выключать. Ушли. А ты спи всю ночь с включенным светом. Безобразие! Куда только охрана телекомпании смотрит!