Текст книги "Дикарка при дворе. Обе части дилогии в одном издании"

– Чтущий закон и традиции не разрешил бы осужденному так вот просто разгуливать, – с упрёком произнес Добрая Петля.

– Да? А мне кажется, что чтущий традиции оставил бы право украшать замок тому, кто его брал, особенно такими сомнительными прелестями, – Виго указал на подвешенное между двух центральных башен на уровне стены тело Милы Тимвей, покачивавшееся на ветру, задорно болтая лентами из внутренностей.

– Видимо, мы квиты, – улыбнулся старик.

– Ещё бы! Заберу-ка я свой герб, пока вы из вредности его на постройку виселиц не пустили, – сказал лорд и принялся отдирать доску с изображением орла, кузнец также последовал его примеру и забрал городской щит.

– Да не буду я сегодня ничего строить, вы же ещё тут огонь разводить собираетесь.

– Именно, оставьте мне, пожалуйста, древесины, на ваши-то сооружения её много, наверное, не потребуется.

– Хорошо, – согласился законник. – Вы палачей нашли?

– Да, одного с кнутом и нескольких мясников, – ответил Алексим. – Только они и в самом деле мясники, так что вам придется незадолго до казни их немножко подучить.

– На моем веку и не такое бывало, – отмахнулся Довчарм.

Распрощавшись с ним, воевода попросил Мифита посмотреть, не нужно ли починить что-то в механизмах южных ворот, а также наказал прислать кого-нибудь из нового Совета завтра на площадь.

Оставшись наедине со своими волами, иланец повёл их к мосту. В замке он отдал свинину на кухню и принялся распоряжаться относительно предстоящего сожжения. За несколько раз на площадь вывезли все двадцать шесть тел погибших каримцев, после чего Виго подозвал к себе Ника:

– Пойдёшь с солдатами к костру, будете следить там за порядком, пока всё не закончится. Если после останутся кости, которые никто не забрал, отнесете обратно в замок, позже узнаем, где их тут принято хоронить.

– А ты что собираешься делать?

– У меня свои мертвецы, – вздохнул Алексим и зашагал к подвалу.

Лежащих там уже обмыли и переодели: стражников в их почищенные наряды с иланскими орлами, а дружинников – в те же разномастные платья, что были на них в походе, и одних, и других снабдили помимо прочего оружием и терракотовыми плащами, служившими парадной формой и в Городе, и в Старом Месте. Распорядившись, чтобы покойников уложили в телегу и отыскали сосуды для праха, воевода обошел гарнизон узнать, есть ли здесь близкие друзья усопших. В итоге с лордом напросились Мак, Дивен и все три девушки. После чего, оставив замок на попечении Лайлса, вся процессия направилась к южным воротам, где к ней присоединились ещё двое.

Отойдя от Карона на версту, они свернули с дороги на запад и через несколько сотен шагов остановились. Здесь ходоки распрягли волов и оставили их пастись на длинной привязи, а затем все, кроме Илии, пошли в ближайшую рощицу рубить лес и собирать хворост.

Через час, как раз перед закатом, на пригорке сложили четыре кострища и водрузили на них тела товарищей. Виго разломил надвое принесенную с площади доску со своим гербом и положил по половине к обоим погибшим дружинникам, а затем и каждый из мужчин, сказав несколько прощальных напутствий, пожертвовал что-либо из своего: прядь волос, пуговицу или лоскут одежды. Когда они закончили, Алексим зажёг факел и снова заговорил:

– Навстречу Солнцу Нового Мира пришли мы на эту землю и вслед за ним возвращаемся во тьму. Наш век – что день, короток и быстротечен, и сейчас для этих мужей наступает ночь. Так пусть же Хезарис, освободив их души, поглотит их плоть, дабы осветить им путь по ту сторону заката! – с этими словами он запалил политые маслом ветви и уже от себя добавил: – Вы верно служили мне, Илану, Княжеству и государству, мы этого не забудем!

Когда он закончил, Громовержец затянул прибрежную заупокойную песнь, и, как бы это ни вязалось со внешностью, голос его оказался мелодичным и глубоким. После живые разделили последнюю трапезу с павшими и предались воспоминаниям. Около полуночи пламя потухло и вскоре можно уже было собирать кости. Разложив останки по урнам и снабдив каждую опознавательной лентой, процессия двинулась обратно в замок.

Подходя к подъёмному мосту воевода поднял взгляд на тело Милы Тимвей, чуть подсвеченное справа отблесками полной луны.

«Что, собиралась сегодня устраивать кровавые забавы? – в мыслях усмехнулся он. – Не думала, небось, что выйдет всё наоборот: сама будешь раскачиваться на ветру с распоротым брюхом, а твои жертвы мирно отдыхать в своих домах, целые и невредимые?»

Зайдя во двор, Виго отпустил своих спутников, попросив лишь Мака и Дивена прежде разгрузить телегу и позаботиться о волах, после чего лорд и сам отправился спать.

КАЗНИ

На рассвете Алексим прежде всего разыскал Ника, чтобы узнать, как прошёл вечер.

– Довольно спокойно, – ответил тот, когда они выходили из казармы, – народу пришло немного, погудели, поплакали, твой знакомый из «Синего Петуха» прочел заупокойную речь, я угостил всех вином и булками из лавки, что рядом с ратушей.

– Кости разобрали?

– Чуть больше половины. Остались лазутчики да восемь стражников. Последних мы ещё перед твоим приездом похоронили в парке между замком и городской стеной, я про это место вчера у пленных лучников выяснил, – похвастался юноша. – Не знаю только, что с теми тремя-то делать?

– Положим в мешок да отдадим Совету. Каронские же жители, так пусть сами их и пристраивают, – решил иланец. – А что у нас с южной башней? Не в курсе, почему она дымится?

– Забери меня Хезарис! – Тэро хлопнул себя по лбу. – Там же Милисса почти всю ночь что-то жгла!

– Идиот! – иланец дал парню затрещину, – Она бы сама пламя погасила! Не мог за сестрой приглядеть! Что, если она оттуда свалилась?

– То ты меня убьешь, – пробормотал незадачливый братец и бросился догонять побежавшего наверх друга.

Забравшись на смотровую площадку, Алекс вздохнул с облегчением: илсази спала, свернувшись в клубок недалеко от потухшего костра.

– Ну что там? – поинтересовался Ник, оставшийся на стене.

– Держи лестницу, негодяй! – шикнул на него Виго.

Аккуратно прижав к себе девушку, он стал потихоньку спускаться.

– Тебе помочь? – предложил юноша, когда его собеседник ступил на твердый каменный пол. – Может, Мака позвать или Лайлса?

– Тише ты, не буди её, а я и сам справлюсь! – процедил иланец. – И вообще, лучше сгинь куда-нибудь, видеть тебя не хочу!

Открыв глаза, жрица Абилис некоторое время вглядывалась в окружавшую её обстановку, но вскоре поняла, что находится в своей спальне, обе телохранительницы также были здесь.

– Как я тут очутилась? – спросила у них Чёрная Кошка.

– Лорд Виго принёс, – ответила Илия, – сказал, ты на башне задремала.

– Что ты там делала-то, можно узнать? – добавила Азанна.

– Договаривалась о быстрой дороге в Ирли-вилим, иначе ваш нынешний хозяин нас туда не отпустит.

– И удачно?

– Надеюсь.

В этот момент в дверь постучали, и на пороге появился Алексим. Он отправил Дочерей в комнату врачевателя разбирать его снадобья, а сам присел подле Мии.

– Как ты себя чувствуешь? – начал он разговор.

– Нормально, – сердито буркнула она.

– Всё еще в обиде на меня?

– Конечно, только я собралась помириться, как тебе вздумалось бесцеремонно снимать меня со стены!

– Я боялся, что ты упадешь или простудишься.

– Ну так лучше бы разбудил!

– И ты бы возмущалась по этому поводу! – не выдержал мужчина. – Послушай, Ми, давай потом это обсудим, а то мне сегодня не до ссор. Скоро надо будет ещё и выживших после казни в чувства приводить.

– Помочь? – чуть смягчилась шаманка.

– А ты можешь?

– Исцелить я не в состоянии, но вот избавить от боли или хотя бы её облегчить – вполне.

– Так это замечательно! – воскликнул воевода.

– Да, но только моих сил на всех вряд ли хватит.

– Ничего, ты, главное, позаботься о Нуции и лекаре, они мне нужны более всего.

– Хорошо, я сделаю.

– Сходи ещё, пожалуйста, к девушкам, подсоби им с травами.

Покинув казармы в противоречивом настроении, иланский правитель направился на площадь, где, казалось, Довчарм уже прижился вместе со своими плотниками.

– Лорд Виго, чем вы озабочены? – воскликнул законник. – Неужели и это утро вас не радует?

– Нисколько, меня вообще этот проклятый город лишь удручает, – ответил советник короля. – Кстати, можете снимать с виселиц пару веревок, там в темнице двое уже сами за вас постарались.

– Ещё чего! Если я по доброте душевной вчера отдал вам мертвецов, это ещё не означает, что сегодня я сделаю это с теми, кто уже был осужден. Напротив, я лучше ещё мест подготовлю для того якобы женатого стражника и вашего болтливого капитана, который пока что-то не торопится возвращаться.

– Ошибаетесь, вон они едут! – Алексим указал на север, откуда к площади медленно приближалась ветхая телега, запряжённая таким же неказистым тяжеловозом.

Когда она подкатила поближе, воевода окликнул кучера:

– Фил, как ты умудрился променять моих лошадей на это безобразие?

– Лара ждет ребёнка, – он махнул рукой в сторону спящей на куче соломы женщины, – я не решился предлагать ей ехать тридцать вёрст верхом, поэтому одолжил сей транспорт. Коней мне обещали вернуть, если, конечно, эта скотина в дороге не сдохнет.

– Ладно, давай-ка в замок, – сказал воевода, – только обратно поедешь сразу же после казней, ты и здесь мне очень нужен.

– Подождите, милорд, – Добрая Петля, несмотря на возраст, довольно проворно спустился на землю со своего недостроенного сооружения, – пойду с вами! Хочу побыстрее разобраться с этой странной семейкой, пока не пришли ваши мясники.

– Не мои, а ваши! – заметил Виго, по пути к воротам. – Дома я бы ограничился одним лишь смертным приговором безо всяких дополнений.

– Это вы зря, толпа такие вещи любит, вот увидите!

– Возможно, однако я предпочитаю завоёвывать признание другими способами.

– Ваше право!

Пока опускали мост, пассажирка телеги проснулась от шума и, заслышав восторженные речи старика по поводу казней, заплакала.

– Господин законник, не могли бы вы хоть на минуту заткнуться! – возмутился Нуций, пытавшийся в тот момент успокоить бедняжку.

– Собака, как ты разговариваешь! – вскричал Довчарм. – Я тебе это ещё припомню!

– Не думаю, что вам удастся, – усмехнулся капитан, – я, благодаря вашим же стараниям, не уверен, что доживу до вечера, так что мне наплевать!

– Ну хоть вы, прикажите ему не дерзить, – обиженным голосом обратился судья к иланскому правителю.

– Зачем? – весело ответил тот. – Мне очень интересно наблюдать, как вы купаетесь в море народной любви.

Перепоручив повозку своим людям, Алексим тут же приказал разыскать и направить в приёмную Никина Тэро, а также двоих пленных, чью судьбу предстояло вскорости решить.

Когда в зал доставили горбуна, Лара побелела и с силой вцепилась в руку Ренса, на которую опиралась.

– Потаскуха! – прокричал в её сторону папаша, грозя кулаком. – Вот доберусь до тебя, узнаешь, как предавать родного отца! Я тебе всё припомню, каждый день, что мне пришлось за тебя работать!

– Не бойся, – постарался приободрить дочь ворчуна Нуций, – парень, что его держит, позавчера колокольню свалил, так что с калекой он точно справится и к нам не подпустит. Да и я тебя в обиду не дам.

– А потом? – слабо пролепетала она. – Тот южанин сказал, всех вас будут бить кнутом. Я-то знаю, что это такое, но только палач, боюсь, сечет куда сильнее, чем мой батюшка.

– Ну, если я и помру, то твой муж, уверен, быстро оправится, он молод и крепок, не переживай за него.

Тут Лайлс наконец ввёл в помещение и Тирка, к которому жена сразу же бросилась на шею и принялась со слезами целовать и обнимать его.

– Всё, прекращайте это безобразие! – возмущенно потребовал Добрая Петля, пронаблюдав на сию сцену. – Будем начинать!

Впрочем, долго заседание не продлилось, Довчарм ограничился лишь тем, что дал вдоволь выговориться привезённой издалека свидетельнице, полностью подтвердившей вчерашние слова капитана, и вполне ожидаемо объявил о решении отправить под плеть обоих пленников, Алексим и Ник выразили свое согласие. После чего каримцев, включая и Нуция, забрали обратно в темницу, законник в сопровождении юного Тэро поспешил вернуться к руководству своими плотниками, а Лара в растерянности так осталась стоять подле помоста.

– Пойдём, пристрою тебя куда-нибудь, – предложил ей Виго, приглашая пройти с ним.

– А вы тут главный? – робко посмотрела на него женщина.

– В замке да, – ответил тот, – а вот на суде, к моему прискорбию, властвует тот мерзкий старикан.

– Жаль, а я хотела попросить вас быть снисходительным к Тирку. Он ведь не делал ничего дурного, равно как и некоторые другие.

– Знаю, и поверь мне, я постарался избрать для них наилучшую участь из тех, на которые только мог согласиться наш законник.

– Быть может, вы тогда разрешите мне хотя бы попрощаться с мужем, – взмолилась она, – я так и не успела с ним поговорить.

– Нет, рядом с ним содержатся люди, приговоренные к такому наказанию, что кнут даже самого жестокого палача покажется по сравнению с ним детской забавой, – пояснил воевода, – твоё появление только лишний раз разозлит их.

– А если я его больше не увижу? – она заплакала.

– Уверен, увидишь. И у вас впереди будет ещё много счастливых лет, – постарался приободрить её лорд. – Ты уже помогла ему тем, что приехала сюда, теперь его черёд собраться и пережить этот день ради тебя.

Они добрались до комнаты лекаря, где Алексим поручил Лару заботам Илии, а сам забрал двух других девушек с собою на площадь.

Когда они прибыли туда, народ уже собирался, а Добрая Петля, энергично жестикулируя, вовсю инструктировал свою команду мясников. Вскоре подошёл Кутеп, Виго недолго переговорил с ним и затем подозвал одного из плотников, чтобы тот соорудил мастеру кнута скамьи на его вкус. После палача к собравшимся присоединился аптекарь Сэллин, один из членов нового Совета.

– Мы подумали, – сообщил он от имени всех пятерых, – что именно мне стоит представлять сегодня город.

– Мудрое решение, – согласился иланец, – тебе стоит познакомиться с Милиссой и Азанной, навестишь их в замке сразу, как старик всех отпустит.

– У нас с Мифитом, кстати, для него подарочек приготовлен.

– Интересно, что бы это могло быть?

– Поверьте, вы не разочаруетесь, – таинственно проговорил каримец.

На ратуше пробило полдень, и Довчарм позвал прочих представителей власти присоединяться к нему, что те не преминули сделать. Законник уж было собрался начать свою речь, как тут среди толпы появилась безумного вида бабка.

– О, Карон, внемли мне! – прокричала она, дико присвистывая.

– Это что еще за сумасшедшая? – осведомился королевский судья у соседей.

– Наша Блаженная, – с гордостью заявил Сэллин, – в городе её слово почитается священным!

– То есть, я не должен её прогонять?

– Ни в коем случае, наши жители этого не поймут, многие ведь считают её могущественной колдуньей.

– Хезарис бы их побрал, ваших жителей, – с досадой произнес Добрая Петля, – видимо, придется её слушать.

– Не беспокойтесь, – аптекарь обаятельно улыбнулся, – обычно она не слишком много болтает.

– Карон, внемли мне! – в очередной раз повторила старуха. – Солнца Свет снизошёл наконец на наш город и сжёг ненавистную гадюку, пожиравшую его дочерей. С этим светом явились и люди, пленившие слуг проклятой змеи. Эти люди горды и справедливы, но они, о Карон, не умеют читать в твоих душах, как это делаю я уже много лет…

– Всё-таки у меня уже руки чешутся её заткнуть, – проворчал законник.

– Да помолчите вы сами! – одернул его воевода.

– Сегодня моими устами говорит само Небо! – продолжала безумная вещунья. – Оно ниспошлет страшную кару истинным преступникам и защитит от смерти тех, кто чист перед Кароном!

– В этом она ошибается, – тихонько усмехнулся Довчарм, – страшные кары тут посылаю я!

– Дай же знак нам, о Небо, что я верно истолковала твою волю!

– Знак! Знак! – подхватила толпа.

Прошло некоторое время, а ничего примечательного так и не случилось, и Добрая Петля начал волноваться:

– Давайте начинать, ясно, что нечего больше ждать, – сказал он достаточно громко, так, что это достигло и ушей колдуньи.

– Чужеземец, ты стар почти так же, как и я, – ответила та, – но за свою долгую жизнь так и не научился смирению, потерпи ещё немного, знамение будет.

И тут доселе прекрасная погода неожиданно начала портиться, тучи застлали светило и, в довершение всего, раздался раскат грома, после чего всё также быстро прекратилось. Люди на площади восторженно зашумели, а Чёрная Кошка, стоявшая поодаль, в этот момент вдруг упала на одно колено. Алексим заметил это и попытался встать со своего места, но законник ухватил его за край плаща:

– Извольте исполнять свой долг, милорд! С вашей подружкой ничего страшного не случилось.

Иланец одарил судью взглядом, полным презрения, но всё же сел обратно. А жрица Абилис тем временем поднялась на ноги при помощи Азанны.

– Что с тобой? – удивленно спросила Дочь Тумана.

– Всё в порядке, – слабо проговорила илсази.

– Но у тебя же руки ледяные!

– Это нормально, помоги мне лучше дойти до замка. Мне нужно поесть и согреться прежде, чем к нам приведут людей на лечение.

– А ты уверена, что справишься? Лорд Виго, наверняка, отправил бы тебя отдохнуть.

– Не беспокойся зря, он всё видел.

Когда девушки подошли к воротам, оттуда как раз выводили Тирка с тестем и Нуция Ренса – первую тройку подопечных Кутепа, а за ними на телеге везли тела самоубийц.

Прошло около часа прежде, чем двоих каримцев вернули во двор крепости. Их окровавленные спины, изорванные в лохмотья, представляли собой жалкое зрелище, но всё же оба мужчины пребывали в сознании, что было не так уж и плохо.

– Горбун помер, – сообщил девушкам Лайлс, возглавлявший тех, кто сопровождал наказанных, – а этих мне велено отдать вам.

– Пусть отведут в жилые покои, мы там подготовили пару комнат, – ответила телохранительница, – я покажу!

– И ещё наш командир просил передать лично вам, миледи, – староместский воин обратился к Мии, – благодарность от себя и городского Совета за то, что вы сегодня сделали.

– Спасибо и тебе, и Алексиму! – она засмеялась. – Уж не ожидала услышать в свой адрес «миледи», тем более от человека, который и господина-то своего лордом никогда не называл.

– Нам не положено, – смущенно проговорил дружинник и поспешил на поиски Фила, для которого он должен был передать приказ выезжать немедленно.

Илсази же отправилась в казармы. Завидев её на пороге, Лара тут же вскочила.

– Что с Тирком? – в волнении воскликнула она.

– Он здесь, живой и с неплохими шансами на выздоровление, – обрадовала её Милисса, – но вот папаша твой казни не перенёс.

– Не велика потеря!

– Как, тебя нисколько не задевает смерть отца? – удивилась телохранительница.

– Можете считать меня плохой дочерью, но это так, – подтвердила она. – Мне не за что было любить его: этот мерзавец сгубил мою сестру и загнал мать в могилу, да и меня собирался продать на мыло. Конечно, я похороню его кости, но больших почестей от меня он не дождется!

– Да, не самая весёлая история, – заключила Чёрная Кошка. – Давай-ка лучше отведу тебя к мужу, если ран его не убоишься.

– Нет, что ты! Для меня главное – это увидеть его!

– Вот и прекрасно, тогда пойдём! Илия, ты тоже, у нас там скоро прибавится работы.

Они проследовали к жилым покоям, что находились на втором этаже юго-восточной стены. Здесь в последние годы пустовало несколько комнат: в одну из них ещё вчера заселили оставшихся в замке пленниц Милы Тимвей, другую воевода разрешил отдать Тирку с женой, а все прочие заняли иланцы, освободив левое крыло казарм для каримских стражников.

Девушки показали Ларе её новое жилище и оставили супругов наедине, забрав с собой Азанну. После они зашли в комнату лекаря, где Дочери Тумана, прежде чем уйти во двор за новыми ранеными, понабрали с собой кое-каких мазей и трав. А жрица Абилис осталась, ибо помимо самого хозяина опочивальни, здесь пребывал и её подопечный капитан. Он ничком лежал на постели и постанывал.

– Ты что-то уже делал? – спросила илсази у пожилого врачевателя.

– Только промыл от заразы, теперь вот готовлю ему повязки.

– Продолжай, а я пока ненадолго избавлю его от страданий, – она пристроилась у изголовья кровати и позвала: – Нуций, ты слышишь меня?

– Да, – негромко прохрипел тот.

– Хорошо, тогда постарайся протянуть мне свои руки… вот так, молодец! – сказала Мия, когда ему это удалось, и положила свои ладони поверх его. – А теперь доверься мне, Нуций! Впусти меня в свой разум, и я уведу твою боль!

Чёрная Кошка закрыла глаза, продолжая что-то нараспев бормотать, но уже на древнем языке своих сородичей. Через некоторое время и девушка, и её пациент очнулись. Жрица Абилис выглядела уставшей, а Ренс, напротив, ожил и даже присел на койке.

– Как тебе это удалось? – удивился он, да и взгляд лекаря выражал тоже самое.

– Я шаман лесного народа, а мы познали кое-какие тайны природы и человека.

– Всегда считал, что это сказки. Но сейчас, когда я после казни ощущаю себя совершенно здоровым… я, право, не знаю, что и думать.

– Ты только не обольщайся слишком сильно, твоя спина всё еще выглядит, как кровавое месиво, – напомнила илсази.

– Да, Кутеп хорошо постарался! – согласился капитан и, пока доктор с Милиссой его перевязывали, ударился в рассуждения: – Я уже успел раз пятнадцать подумать, что помер, пока законник командовал: «Ещё! Ещё!» Он, надо сказать, у вас просто зверь. Меня же привязывали к скамье последним, так что я вдоволь успел насмотреться, что там мясники под его руководством вытворяют с мёртвыми, а, ведь, и с живыми они сделают то же самое. Я тогда даже решил, моему сыну очень повезло позавчера так глупо погибнуть. Возможно, он и заслуживал за свои грехи более страшной смерти, чем быть задушенным пленницей в темнице, но я, как отец, всё же, рад, что парень не попал в лапы этого кровожадного старикашки.

– У тебя остались ещё дети? – поинтересовалась девушка.

– Да, двое младших. Сейчас тоже своей очереди дожидаются. Один, полагаю, будет за жизнь держаться до последнего, а второй вот может и сдаться, он в ту ночь пары пальцев лишился, так что лучником ему больше не быть.

– Сожалею, это моя работа, – призналась Чёрная Кошка.

– Ничего, то был бой! Не насмерть – и ладно, перенесёт казнь, так найдём ему другое занятие, – рассудил Ренс. – А ты, кстати, молодец, метко стреляешь, шестерых разоружила.

– Наш… командир, – она немного замялась, размышляя, как в этом случае следует называть Алекса, – приказал не убивать без необходимости.

– Лорд ваш вообще интересный человек, как лис лукав, но честью своей при этом дорожит безмерно. Он мог бы и сам удавить нашу госпожу, но ради справедливого суда провернул такой спектакль! Недаром говорят: «Не становись на пути у Виго, не то тебя жестоко перехитрят и разорвут на куски».

– Да, эти иланцы всегда добиваются своего, пусть для этого хоть весь мир перевернуть придётся, – согласился врачеватель и переменил тему: – А тебя, Нуций, я бы всё-таки предпочел усыпить, ты слишком много болтаешь, что не очень-то полезно в твоём состоянии.

– Ладно, давай свою траву, только не слишком много, я хотел бы до ночи узнать, что сталось с сыновьями.

– Можно и так, но, боюсь, тогда я уже не смогу ухаживать за тобой, – предупредил старик, – ибо, даже при самом благоприятном исходе, буду выглядеть не лучше твоего, либо и вовсе помру.

– Постарайся этого не делать, – попросила илсази, – вечером я вернусь сюда и позабочусь о вас обоих.

После лекарь напоил капитана сонным отваром и они с Мией отправились сперва к Тирку, а затем в казарму к очередной группе наказанных.

Пока медик при помощи Дочерей Тумана обрабатывал их раны, жрица Абилис подходила к каждому и, положив руки на голову несчастного, ослабляла его мучения. Она больше не использовала ту же технику, что для Ренса, ибо боялась, что не сумеет в таком случае сохранить свои силы до завершения казней.

Прошло несколько часов, прежде чем в замок вернулись Алексим с Сэллином и их палач, а с ними привели и последних подвергшихся битью кнутом. Младший конюх для своего положения выглядел неплохо, а вот его старший товарищ, похоже, свихнулся, хотя судить наверняка на тот момент не представлялось возможным. Врачевателя же Лайлс принес на себе, тот был жив, однако сознание его покинуло.

Старика доставили в его спальню, куда также направились и Чёрная Кошка с аптекарем. Показав своему спутнику весь арсенал трав и мазей, девушка занялась сперва Нуцием. Успокоив его рассказом о судьбе сыновей и притупив немного боль, она приготовила и подала ему отвар. Когда капитан снова уснул, жрица Абилис занялась лекарем и попыталась сделать для него всё, что было в её власти. Закончив с ним, она удалилась, каронский советник также покинул комнату и спустился на кухню, где его уже поджидал воевода.

– Проходи внутрь, – подозвал он, – мы тебя накормим!

Лавочник присел за стол, за которым помимо самого лорда сидел и Кутеп.

– По-моему, я сегодня поработал на славу, – довольно проговорил палач, – даже этот законник из Нисса, похоже, подумал, что так много народу выжило не столько моими стараниями, сколько благодаря заклятию Блаженной.

– Это, как я понял, был сюрприз от городского Совета, – пояснил Виго.

– Совершенно верно, – Сэллин, усердно налегая на похлебку, кивнул, – бабка, кстати, не совсем сумасшедшая, просто ей нравится быть в центре внимания. А пророчит она только тогда, когда узнает какую-либо новость раньше других, вот как сейчас – про «справедливую кару» это я ей нашептал.

– А как же вся это болтовня про Небо и знаки? – поинтересовался мастер кнута.

– Ну, речи она всегда сама себе сочиняет, а знамения просто призывает дождаться – что-нибудь, глядишь, и произойдет: птица пролетит или ветер поднимется. Правда, такого, как в этот раз, я никогда ещё не видел.

– Этот гром, уверен, тоже был подарком кое от кого, – негромко произнес Виго и уже вслух обратился к аптекарю: – А как там дела у ваших подопечных?

– Неплохо. Ваша илсази просто чудеса творит. Она сказала, что должна освободить разум лекаря, чтобы тот не сжёг сам себя от боли. Потом сидела рядом с ним, держала за руки и что-то напевала, а через некоторое время старик всё равно что ожил. Я смог перевязать его, не доставляя никаких неудобств, что, учитывая и его возраст, и то, что сотворил с ним Кутеп, было крайне странно.

– А что Мия?

– Она выглядела очень усталой и ушла сразу после того, как мы убедились, что оба наших подопечных уснули. Просила, чтоб завтра за ней послали, как только оба наказанных пробудятся.

– Хорошо. К слову о наказанных, я же ещё не расплатился, тридцать три серебром, насколько я помню.

– Да, – подтвердил мастер кнута, – удачный денёк для меня выдался, не часто такое бывает.

– Ты бы уехал куда-нибудь, раз тут с работой плохо, – посоветовал Сэллин, – с твоей-то сноровкой тебя везде должны принять.

– Я уже пробовал устроиться в городах поблизости, но как оказалось, рыжий левша никому не нужен.

– Странные у вас соседи, палачей выбирают за пригожий вид, – удивился лорд. – Если хочешь, я могу взять тебя с собой в Илан, там бы твои умения пригодились.

– Было бы здорово, а что от меня требуется?

– Постарайся найти себе лошадь к завтрашнему вечеру да приходи в замок.

– Хорошо, так и сделаю. Только я собирался сперва попросить, чтобы сегодня ко мне за свиньями кто-нибудь зашёл, а то там туши здоровые, сам я их целиком не съем, а здесь народу много, вам пригодится.

– Ладно, сейчас организуем.

Распрощавшись со своими гостями и подрядив в поход за мясом Мака, Виго обошёл свои временные владения и отправился на покой.

На рассвете Алексим растолкал Ника.

– Надеюсь, ты меня хоть этим утром бить не будешь? – спросил тот, увидев перед собой друга.

– А ты уже что-то успел натворить?

– Нет, но я боялся, не вошло ли это у тебя в привычку.

– Не волнуйся, я сегодня добрый, радуюсь, что вы с Довчармом меня наконец покидаете, – усмехнулся тот, – но прежде есть дело, надо написать от тебя в Совет Звездопада, чтобы они лошадей вернули моим солдатам, которые через Террон будут возвращаться.

– Ладно, пойдём сочинять твое письмо.

Когда с посланием было покончено, воевода распрощался с другом, дав ему в сопровождение шестерых иланских всадников. После он заглянул в жилище девушек, где подозвал к себе Азанну, возившуюся со своей прической, в то время как Илия и Чёрная Кошка ещё спали.

– Как закончишь прихорашиваться, перекуси и ступай в комнату лекаря следить за состоянием тех, кто находится там. И только, если они будут страдать совсем невыносимо, приведёшь Милиссу.

– Но она просила разбудить её, сразу как они очнутся.

– Не стоит, она вчера и так переутомилась.

Вскоре из своего путешествия вернулся Фил. Сменив староместских коней на каримских, они с лордом отправились на смотр въездов в город.

Выйдя из замка, Виго в очередной раз смог «полюбоваться» результатами труда законника: площадь украшали четыре большие виселицы. Три дальние были заняты изуродованными трупами стражников и убийц, а на ближайшей помещались тела служанок леди Тимвей. Их Довчарм, как и обещал, повесил на «длинной веревке», размер которой он специально подбирал в соответствии с ростом и весом каждой из жертв так, чтобы она могла пальцами ног дотянуться до настила (подвергнутые сей процедуре обычно умирали по несколько часов).

Насмотревшись вдоволь на место казни, мужчины продолжили свой путь. Они поочередно побывали на каждых из трёх ворот, где Алексим представлял своего спутника как нового командира всего каронского гарнизона на ближайший месяц.

Вернувшись, воевода прежде всего зашёл справиться о здоровье капитана. Тот сидел на своей постели и беседовал с Мией.

– Тоже мне гениальный полководец! – воскликнула жрица Абилис, завидев иланского правителя. – Сказал, что эти люди тебе нужны, а сам меня к ним не пускаешь!

– Хотел, чтобы ты отдохнула, – пожал плечами тот.

– Не сомневалась, что ты именно так и ответишь, – усмехнулась она. – А между прочим, Азанне из-за тебя пришлось снова напоить лекаря сонным отваром.

– Ну, это ему не повредит. А чтобы потолковать, мне и Нуция достаточно.

– Тогда я, пожалуй, вас покину, – рассудила Чёрная Кошка, – там ещё многим не помешает моя помощь.

– Славная девушка, – отметил Ренс, когда та ушла.

– Согласен, – отозвался Виго, – о чём вы с ней болтали-то?

– О вас, милорд.

– Обо мне?! Да уж! – он немного помолчал, а после обратился к делам: – Завтра я уезжаю и забираю около половины своих ребят. Здесь я оставлю двадцать семь человек, главным среди них назначен Фил. В ближайший месяц и замком, и внешней стеной распоряжаться будет он. Вся власть вновь станет твоей после того, как мои воины уедут. Но за то время, что они тут хозяйничают, ты должен нанять себе новую стражу. Да, и кузнеца тоже, пожалуй, заведите.