Текст книги "Тени иного. Повести"

9

Эту сотню метров преодолеть было непросто. Ветер ещё, как назло, дул в лицо. Сергей, как ледокол, шёл впереди, прокладывая дорожку, Владимир Николаевич своими валенками утаптывал за ним. Последним шёл Парфёнов, чья обувь была наименее пригодна для таких прогулок. Наконец Сергей остановился у первых деревьев, переводя дух.

– Вот куда-то сюда он смотрел, – произнёс он. – Да, Чоп?

Пёс догнал хозяина и негромко гавкнул. Похоже, он до сих пор испытывал возбуждение и страх: хвост был поджат, шерсть на загривке стояла дыбом. Прижавшись к ноге Сергея, Чоп озирался по сторонам, поводя носом.

Подошли Парфёнов и Марченко, отдуваясь.

– Видите что-нибудь? – спросил следователь.

– Пока нет, – пробормотал Сергей, ощупывая глазами снег под деревьями вокруг.

– Я предлагаю немного разойтись в стороны и зайти вглубь леса, – сказал Марченко.

– Давайте, но только недалеко и чтобы не теряться из виду, – кивнул Парфёнов.

Они отошли метров на десять друг от друга и двинулись дальше. Идти становилось всё труднее: просветы между деревьями смыкались, лес уплотнялся, будто не желая пускать людей.

– Ну как? – крикнул Парфёнов через минуту. Эхо зазвенело, постепенно затихая между промёрзшими стволами.

– Не вижу ничего, – отозвался Сергей.

– Я пока тоже… – донёсся голос начальника станции, и через пару секунд громче: – Опа, идите сюда!

Следователь и дизелист бросились к нему.

Там, куда показывал Марченко, – рядом с высоченной елью, раскинувшей на метр в стороны свои зелёные лапы, снег был примят. А от него уходила, петляя между деревьями и теряясь из виду, цепочка углублений, явно оставленными ногами в обуви. Чоп подбежал, обнюхал и глухо заворчал, снова прижавшись к голенищам хозяйских унтов.

– Это же человеческие следы, – озадаченно пробормотал Парфёнов.

– Ну да… – подтвердил Марченко. – Явно не медвежьи.

Мужчины в замешательстве переглянулись между собой.

– Кто-то тут был совсем недавно. И следил за нами. И это его ваш пёс почуял, – уверенно сказал Парфёнов.

– Почему так думаете? – спросил Марченко.

– А вот сами взгляните, – следователь встал на утоптанное кем-то место и повернулся в сторону станции. – Отличная позиция для скрытого наблюдения!

Марченко последовал его примеру, потом Сергей.

Действительно, отсюда через просветы между ветвями хорошо просматривалась местность до самого побережья. Было видно и здание станции. И тот участок, где они возились полчаса назад, был отсюда как на ладони.

– Странно, – произнёс Сергей. – Кому понадобилось за нами тайком следить? И кто бы вообще мог это быть? Ведь здесь в округе только мы, – в смысле, те, кто на станции!

Парфёнов вопросительно уставился на Владимира Николаевича. Пожалуй, только начальник смены сейчас мог сказать по этому поводу что-либо вразумительное.

– Хм, даже и не знаю… – проговорил Марченко. – А хотя, погодите… В здешних краях ведь ещё бывают охотники. Промысловики. Бьют мелкого пушного зверя, лисицу, капканы ставят. Точно, как я забыл! Есть тут один наш знакомый охотник, из Коми родом. Правда, последнее время он редко появляется. Но к нам, бывало, заходил на станцию… Зовут Вася Хатанзей. Так его и зовём – Вася.

– А где он обитает, этот ваш Вася? – спросил Парфёнов. – И зачем ему от нас прятаться?

– Тут километрах в десяти избушка есть в лесу… – торопливо объяснил Марченко. – Промысловики построили для себя давно, ещё станции не было. Когда кто-то из них в эти края приходил на охоту, там обустраивался. Как бы база перевалочная для них, понимаете?

– Так, наверное, кроме Васи этого, ещё кто-то может быть? – предположил Парфёнов.

– Да это он наверняка! Последние года три только он и бывал, больше никто давно тут не охотится. Ну, он сам так говорил. И в прошлый раз, когда к нам заходил, обмолвился, что собирается промышлять здесь этой зимой. И он правду говорил. Насколько я знаю, никто, кроме него, не прибывал сюда и в последнюю навигацию, и в предпоследнюю… А чего подсматривал – не знаю. Наверное, незнакомых людей заметил, – вас с Сергеем, – вот и не стал выходить к нам. Он, надо сказать, с причудой такой человек – нелюдимый, как волк.

– Вообще странно, – сказал Сергей с недоумением.

– Чоп у меня обычно на людей не лает, даже на незнакомых.

– Ничего удивительного, – отозвался Парфёнов. – Если он охотник, и не любитель, а профи, то одежда у него пропахла всяким зверьём.

– Пожалуй, вы правы… – согласился Сергей. – Владимир Николаевич, так может он и поможет нам ту тварь выследить и прикончить? Если мы его найдём и попросим, а?

Марченко с сомнением покачал головой.

– Не знаю… Вряд ли он будет нам помогать. У него тут свои интересы. Разве что если хорошо ему заплатить. А тут откуда я деньги возьму?

– Ради такого случая можно и заплатить, – заметил Парфёнов. – Я, к сожалению, средствами тоже не располагаю. Могу только пообещать вознаграждение от правоохранительной системы за помощь.

– Нет, я его знаю: он человек простой, что называется, от земли, – усмехнулся Марченко. – Понимает только наличные, причём здесь и сейчас. Обещаниями его не купишь.

– Надо всё же попробовать, – сказал следователь. – Сергей дельную мысль высказал. Учитывая, что мы все под угрозой, этим шансом грех не воспользоваться.

– Если вы настаиваете… – пожал плечами Марченко. – Но тогда надо самим к нему идти. Я как руководитель станцию не могу оставить. Да и избушку мне быстро не найти, я в ней давно последний раз был. Вот Геннадий Алексеевич лучше знает дорогу, он чаще в этих лесах бывал.

– Это который доктор? – переспросил Парфёнов.

– Да, доктор. Его я готов отпустить. Конечно, с ружьём, и не одного. Вот с вами, допустим. Две пары лыж найдётся, за час дойдёте.

– Ладно, такой вариант приемлем, – кивнул Парфёнов. – Давайте сегодня это с доктором обсудим. Время у нас есть, и делать что-то надо! А на сегодня у нас следственные действия закончены, возвращаемся.

Три человека и собака побрели через заснеженный лес к станции.

10

Остаток дня прошёл тихо. Все разошлись по служебным помещениям и занимались своими делами. Парфёнов с начальником смены зашли в кабинет к доктору, о чём-то потолковали там недолго. После чего следователь уединился в отведённой ему комнате, к обеду не вышел, и до вечера что-то строчил на своём ноутбуке.

Сергей проверил электростанцию и отправился на кухню, чтобы узнать насчёт завтрашнего дежурства. На следующий день ему предстояло помогать Антонине Ивановне по хозяйству. Как ему объяснил начальник, на станции было так заведено – вновь прибывший сразу приобщался к распорядку.

Собрались в полном составе только к ужину, который был по расписанию в семь вечера. Настроение у всех было подавленное, Разговаривать, шутить никому не хотелось. Люди словно замерли в ожидании чего-то неизвестного – пугающего и скверного. Даже Чоп, который в прошлую трапезу жизнерадостно крутился возле стола, приставая ко всем, как-то притих и сник.

К вечеру порывы ветра немного утихли, облачность разошлась. Небо очистилось, открыло бездонную черноту, заискрилось мириадами мерцающих звёздных точек. Где-то в его северной части появилось и стало медленно разгораться зеленоватое сияние.

Сергей посидел немного в своей комнате, размышляя о событиях на станции. Потом, натянув унты и накинув бушлат, вышел из здания. Он собирался ещё раз проверить дизель, а потом отключить его до утра.

Недалеко от входа перед зданием неподвижно стояла женская фигурка в меховой куртке, запрокинув голову и глядя в небо. Сергей подошёл и встал рядом.

– Варвара? Вы что тут в одиночестве?

– Да так, перед сном решила прогуляться… Смотрите, Сергей, какая красота! – Она показала на фосфоресцирующие волны в недосягаемой вышине – то изумрудные, то фиолетовые, которые переливчато меняли одна другую.

– Да, здорово, – согласился он.

Конечно, ему не первый раз в жизни доводилось видеть полярное сияние. Но на этой широте оно было гораздо ярче и эффектнее, чем всё, что он наблюдал раньше.

Да, зрелище было завораживающим. Одно из тех природных явлений, которым, наверное, никогда не надоест любоваться. Трепет гигантского занавеса из призрачно мерцающей ткани на глухом и чёрном, как тушь, фоне, пронизанном тут и там бесчисленными блёстками.

– Когда идёт магнитная буря, оно всегда такое яркое, – задумчиво сказала Варвара. – И знаете, Владимир Николаевич мне сообщил одну любопытную вещь. Как раз перед тем, как в прошлую смену люди погибли, тоже были сильные вспышки на Солнце. И соответственно, всплески геомагнитного поля у нас на Земле, в этом районе.

– Думаете, это как-то связано? – недоверчиво улыбнулся Сергей.

– Я не думаю, а уверена, что связано. Знаете, Сергей, солнечная активность влияет на всё живое незаметно, но очень сильно. Это не догадка, моя или чья-то ещё, а давно установленный биологический факт!

– Ну, тут я с вами спорить не буду, вы ведь в этом специалист, – Сергей снова улыбнулся. – А как влияет, интересно?

Он спросил не столько потому, что его это так занимало, сколько потому, что было просто приятно общаться с Варварой. Ему сразу понравилась эта мало похожая на других женщина. Как-то к ней располагало сочетание живой непосредственности и тихой задумчивости.

– Ну, в двух словах трудно рассказать… По-разному. Например, у многих животных может порождать повышенную агрессивность, возбуждение. У людей обостряются неврозы, психические заболевания, подскакивает артериальное давление. Да что там люди – реагируют куда более примитивные организмы. Даже черви и насекомые реагируют, опыты такие проводились… Поэтому я думаю, это животное… оно как раз проявляет высокую агрессивность из-за этих вспышек.

– Надеюсь, Варвара, вы это следователю тоже рассказали? Для полноты картины?

Она невесело усмехнулась.

– Конечно, я высказала Игорю Александровичу свои соображения по этому поводу. Но что с того? Это же к материалам дела не приобщить, правильно? И если бы ещё знание этого как-то помогло нам себя обезопасить… Уж не говоря о том, что погибших не вернуть.

– Это точно… – проговорил Сергей.

Они постояли некоторое время молча, глядя на переливающиеся сполохи, которые уже захватили половину небосвода.

– Варь, – нарушил молчание Сергей, – я слышал, что у вас тут какая-то важная научная работа. А в чём суть, не расскажете? Говоря проще, для профана вроде меня?

Варвара удивлённо подняла стрельчатые брови.

– Если вам интересно… Я исследую влияние факторов природного и техногенного происхождения на мутации микроорганизмов в районах европейского Севера. Это тема моей будущей диссертации. Вот, собираю материалы, провожу исследования.

– И что вы нашли? Если в двух словах?

– Ну что ж, попробую в двух словах… Вы знаете, несколько лет назад у местных млекопитающих обнаружили необычный вирус. Похож на тот, который вызывает бешенство. Скажем так, родственный по генетической структуре, но принципиально отличается от него. Обычный вирус внедряется в ядерную ДНК, перестраивает её по своему образу и подобию, и так размножается. Ну, про ДНК в ядрах клеток вы же помните, в школе проходили на уроках биологии? В ней закодирована информация обо всём организме и передаётся потомству.

– Ну да, чего-то помнится, – кивнул Сергей. – Двойная спираль и всё такое…

– Да-да. Так вот, этот неизвестный вирус, судя по предварительным результатам исследований, передаётся от клетки к клетке не через ядерную ДНК, а через митохондриальную. Другими словами, генетическая информация в клетке, сосредоточена, кроме ядра, ещё и в других образованиях – в митохондриях. Это такие субклеточные структуры, отвечающие за энергообмен внутри клетки. Такой способ передачи, вероятно, эволюционно более древний, чем обычный.

– Вот как? И что это значит? – спросил Сергей, чувствуя себя дураком и невеждой и отчасти досадуя на себя, что затеял этот разговор.

– Если это подтвердится, – увлечённо заговорила Варвара, – это будет означать, не побоюсь этого слова, настоящий переворот в биологии! Мы много нового узнаем о возникновении механизмов передачи наследственности и вообще самой жизни на Земле.

– А этот вирус, про который вы сказали, насколько он опасен? – осторожно спросил Сергей. – Ну, опасней, чем обычный?

– Пока неизвестно. Надо дальше исследовать. Известно только, что некоторые местные животные заражены этим вирусом. Но вы так не беспокойтесь, Сергей, – с улыбкой добавила Варвара. – Дикие животные в природе всегда являются носителями разных вирусов, это в порядке вещей. Так всегда было и будет. Более того, возникают всё новые разновидности вирусов. И возможно, под влиянием нашей, человеческой деятельности. Вот это отчасти и является темой моей работы.

– Примерно понятно… – пробормотал Сергей. – А вы хотя бы предполагаете, откуда он взялся, этот новый вирус?

– Точно никто не знает, – ответила Варвара. – Возможно, он уже существовал до нас. Дремал в вечной мерзлоте, в каком-нибудь биологическом материале, замороженном в местном грунте на большой глубине. А из-за общего потепления климата и таяния мерзлоты оказался в наше время на поверхности. Но возможно, и более вероятно, этот новый штамм возник в результате мутации. Под влиянием каких-то факторов естественного, либо, что опять-таки более вероятно, рукотворного порядка.

– Например? – спросил Сергей. Его даже заинтересовала эта тема, такая далёкая от всего, с чем он привык иметь дело.

– Ну, таких факторов много… Это может быть и повышенная солнечная активность, о которой я говорила. И радиация, и рост общего электромагнитного фона, и химическое загрязнение среды. Всё что угодно может быть. А может и аддитивный эффект от всех них…

– Какой? – переспросил Сергей.

– Ну, то есть суммарный. Когда действие факторов накладывается друг на друга. И как это влияет на живое вещество – неизвестно и непредсказуемо. Такое влияние может подспудно накапливаться, не производя внешних изменений. Но потом в какой-то критический момент происходит качественный скачок. Вообще, так в природе видоизменяются старые формы жизни и появляются новые. Вся эволюция – это последовательная сумма таких вот скачков. И мы, люди, как вид появились благодаря одному из них.

– А-а, понятно… – протянул Сергей. – Но я так понимаю, они могут быть не только вперёд? И в стороны могут быть, и назад?

– Да, вы совершенно правы. Отрицательные, вредоносные мутации в природе происходят, причём постоянно, и их гораздо больше, чем полезных. Тем не менее, это инструмент эволюции, способствующий отсеву всего неудачного. И люди со своими технологиями вносят свой немалый вклад. К сожалению, именно в мутации со знаком минус. И чем дальше, тем больше. Вообще, эта тема большая… И печальная. Вы вот, Сергей, знаете, к примеру, что на северо-восток Архангельской области падают отработанные ступени ракет с остатками топлива? И отравляют всё вокруг…

– Ну, это-то давно ни для кого не секрет, – ответил Сергей. – Но ведь они в глухую тайгу падают, далеко от людей…

– Далеко-то далеко, – покачала головой Варвара. – Но биосфера не знает таких понятий «далеко» и «близко». В ней всё со всем связано, и ничего не исчезает. В своё время пестициды обнаружили в телах пингвинов на другом полюсе, – это пример, можно сказать, хрестоматийный. Но я вам скажу, что сама не раз находила в тканях беломорских рыб и морских звёзд. Что бы вы думали? Следы компонентов разных моющих средств. Но это ягодки, – а ещё и тех соединений, которые присутствуют в отходах лесохимической промышленности…

– Что вы говорите! – воскликнул Сергей полушутя.

– Представьте себе, вот так… Да не будем далеко ходить за примером, – продолжала Варвара, – подойдите днём к берегу, посмотрите, сколько внизу валяется бочек из-под солярки. Думаете, это для прибрежной и морской фауны бесследно проходит?

– Конечно, я так не думаю, – протянул Сергей, несколько смущённый таким поворотом темы. – Но что делать, цивилизация…

– Да, цивилизация, – вздохнула Варвара. – Если она будет продолжать в том же духе, то когда-нибудь покончит с природой. А значит, и с собой… Ладно, Сергей, не будем о грустном. Приятно было с вами пообщаться, пойду я, озябла… Вы идёте?

– Да, Варь, спасибо за рассказ, – кивнул Сергей. – Мне ещё надо генератор проверить. Спокойной ночи!

– И вам спокойной ночи, Сергей, – улыбнулась Варвара.

Её стройная фигурка скрылась в дверном проёме станции. Сергей постоял ещё немного, любуясь сполохами, потом направился к дизельной.

11

Утро выдалось ещё более ветреным и снежным, чем вчерашнее. Прояснение и затишье оказалось кратковременным. За первой волной непогоди уже со стороны моря накатила вторая – гораздо более сильная. Завьюжило всё обозримое пространство – от одной линии горизонта до другой.

Обитатели станции собрались в столовой около десяти. Как объяснили Сергею, в тёплое и светлое время года здесь было заведено вставать в восемь. Но зимой это не имело смысла: слишком темно, да и вообще работа сильно зависит от погодных условий. Поэтому рабочий график в это время не соблюдался так жёстко, как летом.

Начался обычный будний день – такой же, как и сотни уже минувших. Наскоро и без длинных разговоров съели завтрак, состоявший из омлета с ветчиной и чая с оладьями. Потом разошлись каждый выполнять свою работу. Варвара поднялась наверх, в свою лабораторию, Юрий – в радиорубку. Владимир Николаевич и Равиль облачились в спецформу, набрали разных инструментов и вышли из здания.

Парфёнов за завтраком объявил, что собирается, как вчера и говорил, пойти с доктором к избушке, найти того охотника.

Но пока он находился в радиорубке. Что-то пытались они с Юрием передать на «большую землю». Вчера сигналы плохо передавались из-за помех, и следователь пытался сделать это снова. Доктор сказал, что будет ждать, и ушёл в свой кабинет.

Сергей первым делом завёл вверенную ему машину, кое-что подрегулировал. Всё было в порядке. Выйдя, решил немного прогуляться, чтобы стряхнуть остатки сна. Чоп неизменно следовал всюду за ним: тоже продолжал открывать для себя новое место.

Сергей подошёл к берегу за зданием. Встал у края, глядя на бескрайнее белое пространство, по которому ветер гонял вихрящиеся снежные клубы. Здесь берег круто, почти отвесно обрывался метров на двадцать. Был и более пологий спуск, по которому обитатели выходили к морю, но подальше. В самом его конце виднелась небольшая пристань, к которой причаливал теплоход в тёплое время года.

Внизу в отдалении, где-то в километре от станции, как вчера и говорила Варвара, валялись железные двухсотлитровые бочки – штук триста, не меньше. Да, за время существования станции немало сожжено солярки… Немного ближе, сквозь полупрозрачную пелену снегопада, на фоне снежной белизны маячили две фигуры в ярко-оранжевых куртках: начальник смены с помощником бурили лёд, чтобы произвести в морской воде какие-то измерения.

Жизнь на станции шла своим размеренным чередом, несмотря на зловещие события. Все будто и забыли о том, что случилось недавно.

Постояв немного, подышав обжигающим морозным воздухом, Сергей отправился на кухню – помогать Антонине Ивановне. Пока он чистил для обеда картошку, Чоп крутился рядом, выпрашивая у хозяйки чего-нибудь вкусное.

– Хороший у вас пёс, приветливый, – улыбнулась Антонина Ивановна, бросая ему кость с остатками мяса.

– Это да, он такой у меня, – согласился Сергей.

– Сергей Владиславович, я вас вот чего попрошу, – сказала хозяйка. – У нас мясо заканчивается. Надо бы в ледник сходить, принести килограммов пять говядины. Отрубить сможете?

– Не вопрос, – отозвался Сергей. – Уже иду.

– В кладовке топор возьмите. Если понадобится, там ещё есть пила. Да оденьтесь, так не ходите – холодно.

Сергей набросил бушлат, взял топор и вышел из здания. Отделение для хранения мяса зимой, или, как его называли обитатели станции, ледник, находился шагах в двадцати от здания. Двери закрывались снаружи только на щеколду – прятать провизию было тут не от кого.

Сергей отодвинул неподатливую на морозе задвижку и вошёл внутрь. По стенам помещения величиной с большую комнату тянулись в два ряда несколько грубо сколоченных деревянных полок. На полках лежали красно-коричневые мёрзлые костисто-мясные глыбы и здоровенные выпотрошенные рыбины по метру длиной – треска и зубатка. Ещё несколько частей от разделанных мясных туш были навалены в беспорядке в большом углублении прямо на бетонном полу в центре. Сергей стоял, рассматривая их и прикидывая, от какой ему сподручнее оттюкать нужный кусок, когда до его штанины кто-то дотронулся.

– Чопа, и ты здесь! – Сергей наклонился и потрепал пса по загривку. – Ну чего тебе на кухне не сидится? И сюда пришёл свой нос сунуть?

Пёс тихонько заскулил, поводя носом в разные стороны.

– Ты чего? – спросил Сергей, озадаченно глядя на него.

Чоп с сосредоточенным видом направился прямо к мясной свалке. Несколько секунд он стоял рядом, вынюхивая что-то одному ему известное, потом вдруг несколько раз громко гавкнул и начал ожесточённо скрести передними лапами по коричневой смёрзшейся плоти.

– Что ты там нашёл, Чопушка? – Сергей присел рядом на корточки.

Пёс оглянулся на хозяина, жалобно завыл, потом залаял и снова принялся орудовать лапами, будто пытаясь отодвинуть кусок туши в сторону. Но она была тяжёлой, и ему это было не под силу.

Сергей отложил топор, взялся обеими руками за коровью ногу, оттащил в сторону. Затем другую, третью. И замер на месте.

Перед ним лежало человеческое тело. В меховой куртке, ватных стёганых брюках и валенках. Человек лежал лицом вниз. На голову была надета чёрная вязаная шапка. А под головой разлилась и замёрзла тёмно-бурая лужа.