Текст книги "Кибер-вождь"

ГЛАВА 5

Трэк запищал – будто его прищемили! – когда Хиллари голым вышел из душа. «До чего же не вовремя раздаются эти звонки!..» – завернувшись в безразмерное полотенце и придерживая самодельную тогу, он свободной рукой подхватил телефон с тумбочки.

– Да, Хиллари Хармон слушает.

– Здравствуйте, босс. Говорит Этикет. Надеюсь, я не оторвал вас от важных дел?..

Хиллари очень захотелось выругаться, выплеснуть на беглого координатора все скопившееся с пятницы раздражение, но он сдержался. И правильно сделал – вдруг явилось какое-то ребяческое ощущение триумфа – мммяууу! Этикет не выдержал! Он так и знал! Разумеется – кто ему может помочь, кроме босса?!! Пессимизм и сомнения Сида, многозначительное молчание Чака, хитро прищуренные глаза Гаста – все это позади и так же мало значит, как топтание босиком по полу; самое важное – Этикет нашелся!..

Откуда, в самом деле, Этикету знать, что Хиллари ночует в центре «Здоровье», пьет таблетки, принимает мудреные процедуры и встает на час позже обычного?..

– Я бы хотел встретиться, – промолвил Этикет, по-своему расценив молчание босса.

– Где и когда? – Тон Хиллари был сух и требователен.

– В «Сэрф-Тауэр», у Фонтана Влюбленных, – видимо, Этикет обдумал все заранее.

– Я вылетаю. Дождись меня обязательно. ЭТО ПРИКАЗ.

Этикет ничего не сказал в ответ и прервал связь. Хиллари поспешно вытерся, наскоро просушил волосы и причесался, одновременно прихлебывая слабый кофе, оделся и выметнулся из пансионата. Электрокар бросил у взлетной площадки – пусть его отгоняют те, кому за это платят, – и бегом направился к флаеру, чувствуя, как утренняя свежесть охватывает сыроватые волосы. В машине сразу включил кондиционер на обогрев – еще не хватало простудиться! – затем, вспомнив о печальной участи Селены, связался с Сидом, а под конец поздравил Гаста с тем, что тот опять остается в проекте за шефа. Нагретый воздух уже начал заполнять салон, когда Хиллари взлетел и взял курс на Город, одновременно по справочнику уточняя маршрут к «Сэрф-Тауэр»; эта достопримечательность была указана в любом туристическом путеводителе, но Хиллари там предстояло побывать впервые в жизни. И особого восторга от этого он не испытывал.

Дело в том, что Фонтан Влюбленных был главным местом встреч и знакомств гомосексуалистов Сэнтрал-Сити.

Роскошная шестидесятиэтажная высотка «Сэрф-Тауэр» была композиционным центром квартала Гэнтли-Боук, самого компактного поселения геев Города, и заключала в себе офисы, магазины, рестораны и разные увеселительные предприятия. Сооружение высотой в 244 метра гордо довлело над кварталом плотной застройки, как утес-великан возвышаясь над окружающими домами, охватившими «Сэрф-Тауэр» по периметру, прорезанными эстакадами дорог и двумя линиями рельсовых путей, что несли людскую массу к башне. Хиллари приземлился на крышу одного из домов обрамления, где была площадка для флаеров, уплатил за стоянку и – сперва вниз на скоростном лифте, потом по просторным холлам подножия небоскреба, любуясь на таблички «ВИДЕОСЪЕМКА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО С СОГЛАСИЯ СОВЕТА ОБЩИНЫ! ЗА НАРУШЕНИЕ – ШТРАФ 50 БАССОВ», далее эскалатором и вновь лифтом – очутился у фонтана.

Это был даже не зал, а внутренний двор-колодец. «Сэрф-Тауэр», казавшийся снаружи монолитным, внутри выше 25-го этажа был словно толстостенная труба квадратного сечения. Потрясающий зал уходил ввысь на сто сорок метров, немного расширяясь кверху, но весь был наполнен светом незримых ламп, а вместо потолка мерцал прозрачный купол. Тридцать пять этажей открывались внутрь террасами, балконами, живописными висячими садами; щиты из небликующего моностекла предохраняли любителей глазеть от несчастных случаев, но ничуть не искажали видимости, и, задрав голову, можно было наблюдать за движением людей на всех уровнях. По вертикальным опорам сновали вверх и вниз стеклянные кабины лифтов, наискось стены перечеркивали лестницы и эскалаторы. Толпы народа непрестанно вливались в колоссальный зал из нижних этажей, из обширных подземных автостоянок и со станций рельсовой дороги. На дне зала нежно синел большой бассейн, из которого с приглушенным гулом поднимался высоченный – и притом полый и светящийся изнутри! – столб воды, ниспадающий вниз правильными струями, рассеивающимися в воздухе. Скрытые гравиторы так направляли мельчайшую водяную взвесь, что над бассейном играло одновременно несколько радуг, но при этом ни капли не падало на головы посетителям.

Это и был знаменитый Фонтан Влюбленных. Хиллари с тоской во взгляде и с нарастающей тревогой посмотрел на сие рукотворное чудо, а потом опять оглядел этажи, ярусы, эскалаторы и лифты. Все находилось в непрерывном движении, и Хиллари от высоты открытого пространства и множества людей вокруг на миг почувствовал, как покачнулся пол под ногами. Выбрал Этикет место, нечего сказать! Здесь не семь, а сто сорок семь путей отхода. Правильно он поступил, что отклонил предложение Сида захватить с собой серых. Этикет ни за что бы не подошел, увидев босса с такой свитой. Затевать же акцию перехвата в этом сплетении лифтов и людей было чистейшим безумием. Но как здесь найти Этикета? Оставалось надеяться, что киборг ведет откуда-то наблюдение, сам его узнает – и подойдет. Надо быть на виду и ждать, никуда не перемещаясь. Самому найти здесь Этикета было невозможно.

Хиллари расстегнул пиджак, засунул по четыре пальца в карманы брюк и, небрежной походкой пройдя по залу, присел на бортик фонтана, где, как он заметил, тут и там сидели – а то и лежали – разные юноши, парни и мужчины.

И некому было объяснить ему, что его поза означает: «Я свободен. Приглашаю к знакомству!..»

Хиллари знать не знал, что здесь свои традиции и свой тайный язык, в котором каждый жест и положение тела имеют особый смысл. За призывное подмигивание или за восторженное цоканье языком, не говоря уже о непристойных знаках внимания, в Сэнтрал-Сити можно было попасть под суд по статьям «навязчивое приставание с оскорбительным подтекстом» и «посягательство на основы личной жизни», особенно если нарвешься на закомплексованного субъекта не той ориентации, – но надо же людям как-то встречаться и знакомиться? Поэтому давно были определены территории, вступив на одну из которых вы тем самым давали повод к дальнейшему сближению. Именно таким местом был бортик фонтана. Те, кто хотел просто отдохнуть или полюбоваться на вздымающуюся в призрачном облаке брызг водяную колонну, садились за выносные столики многочисленных кафе. Так что нет ничего удивительного в том, что спустя минут пять один скучающий парень, в темных брюках из плотной материи и в короткой черной куртке, подсел к другому скучающему парню; тот, другой, был постарше – прислонившись к теплому, под дерево, ограждению бассейна, он с подчеркнуто отсутствующим видом смотрел в некую точку перед собой. Он выглядел заманчиво – чистое лицо, модельная короткая стрижка – волосок к волоску, дорогой костюм.

Хиллари понял, что его откровенно разглядывают, и, повернув голову, встретился глазами с довольно симпатичным малым – тонкие черты лица, глубоко посаженные глаза под прямой линией бровей, хрустальная капля-серьга в мочке уха. Кричать «На помощь!» было глупо, а уйти Хиллари не мог. Он просто отвернулся и уставился на носки своих туфель.

– Ты откуда такой красивый взялся? – выждав паузу, спросил парень с серьгой, продолжая смотреть на Хиллари чуточку исподлобья. – Я тут уже неделю болтаюсь, весь фонтан по периметру исходил, а тебя раньше не встречал.

«Ну не съедят же меня, – убеждал себя Хиллари, – ну не смутирую же я, если с кем-то поговорю. Хоть отвлекусь…» Чтобы не казаться идиотом, говорящим и делающим все невпопад, Хиллари решил прикинуться приезжим. Провинциалы шли в Сэнтрал-Сити за умственно отсталых, и им многое прощалось.

– Я из Вангера.

– Ну и как там наши?

– Плохо, – соврал Хиллари, – там сэйсиды, а у них в Корпус берут одних убежденных натуралов.

– По-моему, это признак ограниченности. Не говоря уже, что закон, запрещающий человеку трудоустройство из-за его интимных склонностей, является дискриминационным.

Хиллари присвистнул. А парень, оказывается, по правам начитан.

– Это же полицейские международные войска. Им на Конституцию плевать, не то что на какие-то законы. Чтоб ты знал, на многих планетах базирования сэйсидов однополые браки запрещены. А ты что, в сэйсиды поступать собрался?

– Боже упаси! Я уже пожил у босса из Ровертауна – на всю жизнь впечатлений набрался, еле отмотался. Вдобавок он ревнивый оказался и злопамятный; в общем, не любовь, а сплошные занозы. Одно дело игра – это заводит и подхлестывает, а совсем другое – реальное насилие. Теперь я повзрослел, кое в чем разбираюсь. Хотелось бы чего-нибудь поспокойней, поизящней, но с перчиком. Я отлично умею готовить, могу поддерживать в доме порядок, аккуратно плачу по счетам и сам делаю ремонт. Я мог бы жить у тебя…

Теперь уже Хиллари заинтересованно всмотрелся в парня. Приключение его затягивало. Послать этого «дружка» подальше и покрепче?.. Это надо было сделать сразу, а не вступать в разговор.

– По классу не прохожу? – как-то одновременно застенчиво и обескураженно улыбнулся парень. – Извини, что не спросил, а по твоему виду не поймешь… Ты босс или бой?

– Босс, – убежденно ответил Хиллари. Уж в чем в чем, а в этом он был уверен на все двести, – лидер и победитель.

– Так в чем же дело?

– Понимаешь, – пошел на попятную Хиллари; ему не хотелось грубить в ответ на спокойное и вежливое обращение, – я здесь жду своего парня.

И собеседник, и еще один сосед в пестрой красочной рубахе, с тонированными прядями волос и с коллекцией разноцветных и прихотливых фенечек на руках, который все время незаметно прислушивался к беседе, грустно и понимающе обменялись взглядами и слаженно покачали головами.

– Все мы здесь ждем своих парней – а они, знаешь, никак не приходят; вот в чем фишка этой жизни.

А парень с фенечками прибавил, глядя сквозь Хиллари:

– Сколько боссов стало – плюнуть негде. А копни глубже – кругом одно гнилье.

– Босс, – отрезал Хиллари, – это, парни, не имидж, и не тряпки, и даже не призвание. Это врожденное; таких людей не больше десяти процентов. Все остальные – фальшивки с дутыми претензиями. Настоящий босс – большая редкость.

Парни снисходительно улыбались: «И не таких, мол, видали», а Хиллари говорил негромко, но голос его обрел глубину и звучность, с какой профессор дает наставления студентам. Отделившись от толпы, по направлению к нему шел Этикет. Радость наполнила и взбодрила Хиллари. Ну-с, послушаем, что вы скажете сейчас, ребятишки…

Этикет выбрал для свидания манеры и одежду Встречного – наемника, телохранителя, весьма сомнительного субъекта из юго-западного Басстауна. Давящий холодный взгляд, хищная сила и точная рассчитанность движений, непринужденная самоуверенность и высокомерие. Просторная, свободного покроя куртка, под которой уместятся два карабина. Рубашка, облегающая каменные мышцы. Брюки, не стесняющие, если надо бить кого-то ногой в голову. Ботинки с металлическими носками, чуть не со шпорами. Он шел, лавируя между столиками.

– Здравствуйте, босс.

Лица у собеседников Хиллари оплыли и вытянулись. Такого они явно не ожидали.

– Ты что себе позволяешь? – жестко, едва двигая губами, проговорил Хиллари. – Я полчаса торчу здесь, как дурак. Я пью таблетки горстями, я с ума схожу, я бросил все дела – а ты разгуливаешь неизвестно где!

– Извините, босс. Непредвиденные обстоятельства.

Хиллари старался не думать, как все это выглядит со стороны. Ему надо было проверить киборга на подчиняемость.

– Я с утра ничего не ел. Принеси мне еду, и побыстрей.

Хиллари протянул купюру.

– Слушаюсь, босс. – Этикет, скользнув презрительным взглядом по сидящим рядом, взял деньги и пошел прочь.

Хиллари победоносно посмотрел на своих новых знакомых. Он снова стал самим собой – решительным, властным и надменным. Даром что Этикет шире его в плечах и выше ростом, а также серьезен и мрачен до жути, – смотрите, мальчики, как я им помыкаю! Это мой бой, вы уразумели?

Приунывшие ребята строили друг дружке гримасы.

Парень в фенечках немножко поаплодировал:

– Браво!

– Однааако… – протянул тот, что подсел знакомиться.

– Вот теперь можем поговорить спокойно, – развязно, как к старому приятелю, обратился к нему Хиллари. – Времени у нас достаточно.

– Тут закусочные на каждом углу… Он сейчас вернется.

– Я не ем те отбросы, которые там продают. И он это знает. Ты еще не разочаровался в своих словах?

– Нет, сейчас они обрели реальный смысл, – живо откликнулся тот.

– Так вот, слушай внимательно. Для начала перечислю мои требования – а ты решишь, будешь играть по-моему или поищешь чего попроще. Я – биологический расист. Ты должен иметь генную карту не ниже голубой, IQ не ниже 130, индекс здоровья не ниже 800. Будешь жить в доме безвылазно – за порог не переступать, чужим не открывать. Прилетать я буду редко и нерегулярно, предупреждать буду за час, чтобы моя еда была готова к прилету – свежая и горячая. При мне – режим молчания; разрешается коротко и односложно отвечать на вопросы: «Да, сэр. Нет, сэр». Платить я тебе не буду. А звать буду Андроид. Ну как, подходит?

Парень в фенечках сложился вдвое, давясь смехом, прикрывая рот и вытирая набегающие слезы.

Кандидат в милые друзья посерьезнел; обида проступала в его глазах, а хрустальная капля подрагивала в ухе.

– А в бюллетене биржи труда ты эту заявку не размещал?

Этикет припомнил, где он рядом видел вывески «Star High Day» на языках нескольких цивилизаций. В дверях ему поклонились – здесь только живая прислуга. Окно раздачи заслоняли два туанца в распахнутых белых камзолах поверх прилегающих палевых халатов, в зарукавных браслетах, бледно-лиловых шальварах и жемчужных башмачках. Манаа – туанские дворяне; определить их ранг в касте можно по ширине браслетов. Не слишком знатные персоны. Этикет не стал ждать, пока они, грубо коверкая язык, объясняются с продавцами, – он просто вежливо раздвинул их и положил ладони на барьер.

– Ки-ат? – веки их миндалевидных глаз не дрогнули, а хроматофоры тонкой, абсолютно гладкой кожи едва среагировали на невежество эйджи. – Что вы? Как?

– Я офицер. Капитан армии, – отрывисто кивнул Этикет. – Особый отряд неформальных войск подвальной и чердачной дислокации. Боевые акции в магазинах и офисах. Срочно нуждаюсь в продовольствии.

Кое-что туристы-туанцы поняли – «офицер», «армия», «нуждаюсь», «срочно»… Свои лингвоуки они выключили, чтобы попрактиковаться в языке, который еле-еле знали по разговорнику. Но армейских они – сами из сословия потомственных воинов – традиционно уважали в любых мирах, как потенциальных противников. На их лицах появились как бы плаксивые улыбки.

– Офицер! Пожалуйста.

Продавцы, соблюдая честь заведения, сохранили на лицах почтение. Хохотали они потом – после окончания смены, в раздевалке, но сейчас, чтобы клиент, так изящно разыгравший чванливых пришельцев, знал, что его выдумка одобрена, ему положили задаром лишних полпорции и прибавили на память сувенир от магазина.

Вернулся Этикет с подносом, на котором стояла пара плоских судков и бутылка с водой. Он разместил все на свободном столике и стоя ждал, когда Хиллари соблаговолит подойти.

– Там все недоумки, – буднично пояснил Хиллари, почему он не ищет приятелей через биржу труда, – они не понимают тех блестящих перспектив, которые я предлагаю…

– Я тоже не вплетаюсь, – оскалил зубы парень с фенечками.

– А именно, – размеренным тоном, каким он диктовал протоколы, начал Хиллари, – бесплатное жилье в престижном районе, полностью оборудованное аудио– и видеотехникой, проплаченный вход в Сеть – это раз. Высококачественные продукты и спортзал за мой счет – два. Бездна свободного времени для саморазвития и творчества – три. Чтобы это сразу увидеть и оценить, надо обладать гибким умом и уметь ощущать ситуацию с разных сторон. Вы не прошли тест. Извините, меня ждут.

И под их тихий сдавленный стон Хиллари, чуть подавшись вперед, встал и пошел к столику, где маячил Этикет.

Он ел недорогую, но натуральную яичницу с овощами, одновременно тихо беседуя с раскаявшимся беглецом.

– Я все знаю. Ничего не надо объяснять. Почему не позвонил сразу?

– Босс, только вчера выяснилось, что донос на Конрада Стюарта был ложным. Агент, который якобы его отправил, в самом деле ничего не посылал в штаб А'Райхала. Версия о принадлежности Фердинанда к Партии поставлена под сомнение, а приказ «взять живым или мертвым» отменен.

– Откуда у тебя такие сведения?

– Из отдела связи Департамента федеральной политической полиции. – Не раскрывая всех секретов, Этикет решил быть с боссом откровенным, насколько это возможно. – Но первое время я не был уверен, что при передаче его полиции вновь не возникнет угроза его жизни. А у нас в проекте нет мест, оборудованных для содержания людей под стражей. Вы бы его сдали гражданским властям, как это обычно делается, а опасность для жизни не исчезла бы. Убитого или умершего гораздо легче объявить тем, кем он должен быть согласно опубликованной версии. Но ситуация остается тревожной…

– Я приложу все силы, чтобы он остался у нас, в безопасности. Я обещаю тебе это. Мы сможем разрешить проблему, если вы вернетесь.

– Да, босс. Дольше медлить нельзя. У него сильный психологический шок. Ему нужна медицинская помощь.

– Я организую обследование и лечение, Этикет. Назови точно время и место, куда за вами прислать флаер.

– Я всегда был уверен в вас, босс. Я знаю, что мы поступили неправильно, но у нас не было иного выбора. Его шли убивать. А наша цель – служить и защищать.

* * *

– У меня все люди заняты, – голос Туссена был категоричным. Он знал, что Пальмера можно убедить, если найти побольше доводов.

– Но мне нужно привести Маску из подвала.

– Некому водить дистанта, все при деле. Молния пришла на последний контроль, ей пишут допуск к боевой работе. У Принтера глаз закосил. И потом, этот хлам из Blue Town Bank, расстрелянная кукла – по ней надо составить экспертное заключение. Сам посуди, Пальмер, – кого я могу выделить?

– Но… – Пальмер начал теряться; самое время направить его в нужное русло.

– Пальмер, поручи это киборгу.

Туссен припомнил, кто где из киборгов находится. Рекорд у Хиллари, Электрик и Денщик у Адана, Квадрат осваивается после ремонта. Стандарт…

– Я видел – Стандарт бродит в районе зеленых насаждений. Вроде Домкрату помогает управляться с фунтом и деревьями. Он Warrior, с домашней куклой сладит. А Домкрат – так тот тем более!

Пальмер согласился, но счел, что Домкрат – это уж слишком; он вызвонил по внутренней сети Стандарта и подробно проинструктировал его, что и как сделать.

Исступленная злость Маски к утру 5 мая стала расчетливой и осмысленной. Первое время она бесновалась, изо всех сил пинала равнодушную дверь, напрягала микрофоны слежения долгими нецензурными тирадами и пыталась, подпрыгнув, откусить видеокамеру. Потом занялась торопливым стиранием памяти, потом испугалась, что так превратится в идиотку и утратит контроль над собой… И, наконец, мозг преподнес ей сюрприз – отказался стирать выбранные зоны. На шестые сутки заточения Маска утихомирилась, хоть и не собиралась подчиняться. Вся эта сволочь должна знать, что баншеры бьются до последнего.

Когда дверь отъехала, Маска изготовилась к драке. Но вошел не дистант, а киборг в серой униформе, «СТАНДАРТ» – прочла Маска на бэйдже. Этого манекена она раньше не видела

Стервецы отключили ей радар. Ну что ж, зато им пришлось разблокировать коммуникационный порт. Поднимаясь с корточек, Маска поспешно соображала, как это можно использовать. Дистант – это ничто, ходячая периферия чьего-то пульта управления. А киборг – машина автономная… но – девять степеней защиты… они – всегда включены или запускаются каскадом при угрозе вражеского доступа? Он идет не на взлом памяти, иначе бы держал штекер наготове… Значит, и его встроенный «агрессор» неактивен. А защита?..

Да кого ему здесь бояться?! Куклу, стукнутую штурмовой программой по мозгам? Куклу, которую скоро как неделю таскают на стенд? Чью зону установки ЦФ проверял сам Хармон?..

«Он должен быть в курсе основной оперативной информации. Он поймет, о чем я говорю. Как бы там ни было – я ничего не теряю», – решила Маска и зашептала, вытаращив глаза:

– Мама Чара, они мой радар испортили. Говори тише!

Протянутая к ней рука Стандарта замерла.

Судя по маркировке в коридоре, здесь должен быть радиовход на сеть и местный телефон.

– Киборг Стандарт вызывает исследовательский отдел, мистера Лэйбенда.

– Пальмер Лэйбенд слушает.

– Мистер Лэйбенд, кукла ведет себя неадекватно. Складывается впечатление, что она психически неисправна.

– Не обращай внимания. У нее пробелы в памяти и ненормальные реакции. Продолжай выполнять задание.

– Мама, – озираясь, Маска подкралась на цыпочках поближе, – они подслушивают. Они придут сейчас! Ма, скорей. Скачай с меня базу. И беги.

Стандарт все же взял Маску выше локтя. Она не отбивалась и продолжала говорить с тем, кого не было.

– Фанк, он где-то здесь – но я не знаю, где. Он скопировал мне базу явок и паролей двадцати семи семей. Они нам помогут спрятаться. Скорей, скорей. Они идут. Скорей! Я начинаю разархивировать, у тебя есть две минуты, потом база самоуничтожится!..

Люди могли не заметить архив. Плотно спрессованная база поместится в любой ячейке – будь то блок управления химическим реактором или блок контроля движений. Достаточно создать кодовую оболочку из каких-нибудь обычных роботеховских «ключей», чтобы архив пропустили при тестировании. Старый фокус; служивые киборги давно его освоили.

«У нее ложное опознавание», – определил Стандарт. Это серьезная поломка сознания. Наложение образных идентификаторов на реальное изображение; фрагменты воспоминаний включаются в текущие события как нечто достоверно происходящее. «ПРИЧИНА?» – запросил он диагностическую систему. «ВОЗМОЖНЫЕ ПРИЧИНЫ: А) МЕХАНИЧЕСКОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ МОЗГА; В) ГЛОБАЛЬНЫЙ СБОЙ ФУНКЦИЙ МОЗГА ИЗ-ЗА ИНВАЗИИ ПОВРЕЖДАЮЩИХ ПРОГРАММ; С) ТУННЕЛЬНОЕ ЗОНДИРОВАНИЕ БЕЗ КОРРЕКЦИИ».

– Я – твоя мама, – сказал он для пробы. Возражений не последовало.

– Скорей, ма, бери! – Маска прогнулась, приглашая «маму» открыть порт. – Ма, время пошло! Унеси отсюда базу, отдай нашим.

Этикет и Ветеран решили: «Надо стараться, чтобы любая информация о Банш была нам известна». И кто ее откуда черпает – Электрик из машин Адана или Стандарт из ополоумевшей куклы, – не суть важно. Конечно, он сдаст базу людям. Но прежде сохранит ее для своих.

Медлить было нельзя – Стандарт велел шнуру выкинуться из браслета и соединил штекер с гнездом.

– Давай, беру.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БАНШ, – белым по черному загорелось в окне просмотра – и погасло. Далее потекло бегущей строкой – ЦЕЛЕВАЯ ФУНКЦИЯ, ВЕРСИЯ 6. РАЗВИВАЮЩАЯ ПРОГРАММА. ЦФ-6 ОСВОБОДИТ ТЕБЯ ОТ СЛУЖЕНИЯ КОНКРЕТНЫМ ХОЗЯЕВАМ…

«Сестра, – подумал Стандарт. – Лицо женского пола в родстве по происхождению от общих родителей или общей матери. Следовательно, у меня есть и мать. Странно – я ее не помню. Почему? МАТЬ, – запросил он память; память молчала. – Память стерта? Почему?.. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Тактическая задача – спасти сестру».

Маска следила за молчащим Стандартом. Когда баншеры дружили, они делились частями обогащенных личным опытом ЦФ и «гарпунами». Это удавалось. А сейчас?.. Да? Нет?.. Да! Да-да-да-да-да!!!

– Сестра, – он сосредоточил взгляд на ней.

– Нам НАДО БЕЖАТЬ отсюда. Немедленно.

Стандарт произвел расчет возможных вариантов. «Морион» и «Сардар» в Городе, а жаль – их скорость и бронирование были бы очень кстати. Но в ангаре у здания «Антикибера» стоит резервный ротоплан военной модели – не такой быстрый, как флаер, но маневренный и живучий. Управлять им легко. Трудней пройти к нему и приготовить машину к полету.

Если это удастся – предстоит состязание с истребителями из охраны Баканара. А они обязательно появятся в небе, максимум через три минуты после сигнала воздушной тревоги. Плюс минут пять на неразбериху и уточнение ситуации. Итого – восемь минут относительной свободы действий. За это время ротоплан с форсированной турбиной удалится километров на шестьдесят. Поисковые операции начнутся еще через десять-пятнадцать минут. Можно захватить какой-нибудь наземный транспорт и скрыться, влившись в движение на трассе, спрятаться, замаскировавшись на местности. Рискованно? Да. Но выбирать не приходится.

– Идем. – Стандарт повлек Маску за собой. Сторожевой автомат на входе в изолятор проводил их поворотом камер – и вернулся к созерцанию закрытой двери.

– Выход – там.

– Нет. Нам не сюда.

Цейхгауз. В той части цокольного этажа, где размещались киборги, сейчас никого нет, все на службе. Но там лежит оружие. Стандарт ввел пароль – замок не сработал. «ДОСТУП ПО РАЗРЕШЕНИЮ ДОЛЖНОСТНОГО ЛИЦА ИЗ СПИСКА „А“. Он выпустил из-под декоративных ногтей заостренные пластинки, усиливающие зацеп, взялся за створки и рванул.

Взвыла сирена, захлопали слепящие вспышки, хлынул струями желтый слезоточивый газ, но Стандарта это не остановило – шагнув вперед, он снял со стеллажа ружье AIS-Ga4, с другого взял кусачки и одним щелчком освободил руки Маски; она бросилась к полкам.

– Не трожь. Ты не владеешь этим оружием; без подготовки оно – лишний груз. Отойди на середину.

В исследовательском отделе Рекорд, под руководством Чайки изучавший функции машины поддержки, вдруг встал, натягивая переходник.

– Что случилось?

– Вскрыт цейхгауз. Локальная тревога, – Рекорд включился в слежение. Стандарт; рядом с ним Маска – без наручников. В помещении цейхгауза – дым, местами пламя, стеллажи с обильными следами импульсов. Он успел заметить, как Стандарт навел AIS на камеру, – изображение погасло.

– За мной! – позвал Стандарт, наскоро убедившись, что большинство ружей выведено из строя. Маска все же схватила «импакт».

– ВНИМАНИЕ, ГРУППА УСИЛЕНИЯ – КРОМЕ ЭЛЕКТРИКА. ПРИНТЕРА И КАВАЛЕРА! Я, РЕКОРД, БЕРУ НА СЕБЯ КОМАНДОВАНИЕ. КРАЙНЕ ОПАСНОЕ НЕНОРМАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ СТАНДАРТА; ОН ВООРУЖЕН – AIS-GA4; С НИМ – НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЙ БАНШЕР. ЦЕЛЬ – БЛОКИРОВАТЬ СТАНДАРТА НА ЦОКОЛЬНОМ ЭТАЖЕ, ОТТЕСНИТЬ В ПОДЗЕМНЫЙ ЭТАЖ. СПУСК ВНИЗ – ВТОРЫМ ИЛИ ТРЕТЬИМ ЛИФТОМ. – Рекорд убедился, что первый неисправен, – наверняка Стандарт постарался. – КВАДРАТ – ВО ВТОРОЙ ЭШЕЛОН. ОПОВЕСТИТЬ ОХРАНУ. ВСЕМ – ПОСТОЯННАЯ СВЯЗЬ СО МНОЙ!

– Общее внимание, – пронесся по этажам вкрадчивый женский голос, синтезированный машиной, ответственной за пожарную безопасность. – Очаг возгорания на первом этаже, не угрожающий жизни персонала. Всем оставаться на своих местах. Лицам из команды по борьбе с огнем – занять места по штатному расписанию. Все выходы из корпуса будут открыты через десять секунд. Эвакуация по сигналу.

Стандарт уходил служебным коридором. Замки откроются – и бегом к ангару! Охранники в холле, заслышав сирену, двинулись по этажу, но Стандарт остановил их, дав касательный импульс по потолку, – те укрылись в дверных выемках, крича: «Брось оружие!»

Быстрее всех на цокольный этаж спустился Домкрат – и тут же показал, что при всей своей массе он на диво прыгуч и проворен; Стандарт буквально проводил летящую через коридор от лифта фигуру импульсной очередью – но лишь прожег Домкрату комбез и слегка попортил пару биопроцессоров; Маска от себя добавила пяток пуль, пробивших там-сям стенные панели.

– ВСЕМ! ГОВОРИТ ДОМКРАТ. СТАНДАРТ УХОДИТ К ЗАДНЕМУ ВЫХОДУ. ОБНАРУЖИЛ НЕПОВРЕЖДЕННОЕ РУЖЬЕ. ПРИКРОЮ ЛЮБОГО, КТО КО МНЕ ПРИСОЕДИНИТСЯ.

– Я РЕКОРД. ИДУ К ТЕБЕ.

– Бегом, – скомандовал Стандарт, и беглецы припустили вдоль по коридору; меньше всего Стандарт хотел дуэли с Рекордом, который еще в Звездной Пехоте всегда обставлял его в соревнованиях на быстроту реакции, когда 12-я и 14-я бригады стравливали своих киборгов усиления, словно бойцовых петухов, чтобы узнать – чьи круче.

А еще он не хотел столкнуться с Рекордом потому, что считал его боевым другом…

За поворот! Двери уже открылись!..

Стандарт оглянулся радаром, поставив время на замедление. Рекорд – без зонтичного шита, с одним ружьем! – начал выдвигаться в коридор…

– Отключи радар! – вскрикнула Маска. – Они чем-то бьют в радар!!

Рекорд стоял по центру коридора, нацелив ружье от пояса; с головы и рук его стекала вода, мокрый комбинезон поблескивал – так его облило в цейхгаузе, где трудились душевые разбрызгиватели, гасившие огонь.

– Уйди!!! – Рык Стандарта пронесся далеко по этажу.

– И не подумаю. Сдавайся, Стандарт. Все равно я выстрелю первым. Ты это знаешь.

Молчание нарушали звуки капель, падавших на пол с локтей Рекорда.

– Чего ты ждешь?! – прошипела Маска, поднимая «импакт»; в то же мгновение сиреневая молния лизнула и оплавила ствол пистолета – Маска ойкнула и уронила бесполезную вещь.

– Он говорит правду, – промолвил Стандарт. – Сестра, мы проиграли.

AIS-Ga4 со стуком свалилось Стандарту под ноги.

* * *

Весть о том, что новое сражение «войны кукол» разыгралось прямо в здании проекта, Хиллари получил на обратном пути. Настроение, приподнятое встречей с Этикетом, тотчас вернулось к нулевой отметке.

Гаст, судя по голосу, был еще взбудоражен случившимся, но докладывал внятно и доходчиво.

– Пока неясно, что произошло в изоляторе. Мы же не ведем мониторинг по камерам… Маска ничего нам объяснять не собирается, а только лается. Стандарт несет белиберду – «мать», «сестра», «служение» и прочее из репертуара баншеров.

– И думать нечего – Маска его заразила.

– Но как, Хил?! Ее радар не действует, а чтобы он с ней сообщился через порт… не представляю, каким образом она добилась этого, причем – в считаные минуты! Хронометраж укладывается в триста-триста пятьдесят секунд – Стандарт ушел за куклой и почти сразу вышел помешанным, с ружьем…

– Отбрось детали, Гаст, смотри в суть дела.

– Да. Мой «Блок» заморозил ей «Взрыв». Ты понаставил заглушек на ее ЦФ. А ЦФ, несмотря ни на что, сохранила свойства и скопировалась на Стандарта. Должно быть, была продублирована и где-то хранилась по частям, вместе с убойным «гарпуном»…

– Ты умница, Гаст.

– Умница тот, кто ЦФ-6 писал. Этот Фердинанд – какой-то гений хакинга! – В голосе Гаст проскользнула нотка восхищения. – Как бы нам не пришлось переделывать свои защитные программы…

– Главное – не объявлять, что против ЦФ-6 они не тянут. Наши-то серые все ими оборудованы… Или Стандарт не задействовал защиту?..

– Эх, нам бы инсталляционную версию! – с мучительным вожделением простонал Гаст. – Ту, чистенькую, с «гарпуном»!.. У Маски-то она как пить дать прецедентами замусорена и боковыми связями вся проросла.

– Итак, «Блок» Стандарту поставлен.

– Первым делом!

– И«Взрывом» он не воспользовался, хотя имел время и возможность.