Текст книги "Яков Брюс – московский колдун"

Спустя пару дней, шумные гости вернулись в Москву. Скоро в златоглавой столице появились новые слухи. Теперь говорили о том, что Яков Брюс научился создавать гомункулусов.

То бишь, выращивать в лабораторных условиях искусственных тварей. Причём, любого внешнего облика. Хоть больших мужиков, ростом с саже́нь, хоть молодых прекрасных девиц.

Ещё люди твердили, что несколько знатных господ находились в подмосковном имении Якова Брюса. Они своими глазами увидели, что может сделать сей «чернокнижник». Одним мановением рук он развеял по ветру подобную нежить, ту самую, что всем показалась изумительной девушкой.

Купец Селивёрстов. Строительство особняка

Купив большой участок земли под возведение особняка, купец Селивёрстов кинул кличь по ближайшим окрестностям. Нанял ватагу мужиков и крепких парней. Снабдил их шанцевым инструментом и приказал очистить площадку от старых лачуг, что стояли там со дня основания города.

Ломать ведь значительно проще, чем делать что-то другое. Так что, с этой задачей рабочие справились на удивление быстро. Останки ветхих халуп растащили соседи. Полусгнившие брёвна и доски унесли на дрова.

Кирпичи пошли на разные нужды, вроде строительства погребов и фундаментов под курятники или сараи. Ну, а оставшийся мусор погрузили в телеги. Вывезли за окраину и свалили в ближайший глубокий овраг.

Затем, Михаил Афанасьевич послал приказчика на центральный почтамт. Тот дал телеграмму в Москву и выписал из златоглавой столицы какого-то знаменитого инженера-механика. Вместе с ним прибыли ещё десять достаточно странных, совершенно непьющих мужчин, одетых подобно лучшим членам городского сообщества.

Все прочих людей набирали на месте, прямо в Подгорске. Причём, отбором занимались всё те же приезжие люди. Благодаря столь необычному обстоятельству, первое время, на обширном участке возникла полная неразбериха. Рабочие там менялись, словно перчатки на красивых руках богатой кокетки.

Объяснялось всё тем, что заезжий «варяг» установил на строительстве такие порядки, что просто держись. С наемными служащими не церемонились и за любую провинность, немедленно гнали взашей.

В список тех прегрешений, за которыми следовал скорый расчёт, попали и вовсе нелепые вещи. Например, малейшее опоздание к началу работы, неточное выполнение строгих приказов начальства и даже обычное российское разгильдяйство и пьянство. Плюс ко всему, воровство, пусть даже и самое мелкое.

Зато к тем, кто удержался на службе в таких невыносимых условиях, относились значительно лучше, чем в прочих местах. Простые трудяги получали там почти вдвое больше, чем в среднем по городу. Поэтому, они дорожили своим положением и пахали не на страх, а на совесть.

Через пару недель всё как-то там устаканилось и в распоряжении иноземного мастера оказалась артель, в которой все люди были подобраны один к одному. Работа, наконец-то, сдвинулась с мертвой позиции, и скоро строительство дома развернулось в полную ширь.

В течении многих веков, в заштатном Подгорске ещё никогда не возводились столь огромные здания. Тем более, с такой невероятной сноровкой. Всего лишь за месяц, рабочие вырыли невероятно большой котлован.

Потом, заложили добротный фундамент и взялись за кладку глубоких обширных подвалов. Быстро выбрались из вязкой сибирской земли. Разровняли площадку и начали строить первый этаж.

После чего, в городе появились очень странные весьма противоречивые слухи. Одни утверждали, что шикарный особняк Селивёрстова возводит бригада рабочих, выписанных не абы откуда, а из просвещённой Европы.

То ли из трудолюбивой и дотошной Германии? То ли из промышленно развитой Англии? А может быть, даже из далёкой Америки? Командует ими не простой инженер из Москвы, а знаменитый учёный, который воздвиг множество храмов на нашей планете.

Мол, только поэтому, скорость строительства неимоверно высокая. Объяснялось подобное чудо самой новейшей методикой, разработанной великим парижским профессором. Но была ещё и другая, совершенно нелепая версия этих странных событий…

Корчмарь. Реконструкция особняка Селивёрстова

Как только были оформлены все документы, бывший «Дом пионеров» стал достоянием Корчмарёва Николай Александровича. Молодой олигарх не стал долго тянуть, а сразу взялся за дело.

Пригласил к себе архитектора, самого известного в городе. Заключил с ним строгий трудовой договор и дал короткий приказ: – Срочно найти документы, по которым был выстроен особняк купца Селивёрстова.

Часть старых планов удалось отыскать в пыльных местных архивах. К сожалению инженеров-строителей, это были лишь схемы различных коммуникационных сетей, и пять или шесть небольших фотографий. Зато из этих бумаг удалось узнать имя знаменитого московского зодчего, который некогда создал большой особняк.

Пришлось Корчмарю опять раскошелиться, и срочно отправить людей в столицу России. Там, в дальних запасниках одного из заштатных музеев, и были найдены недостающие чертежи огромного здания.

Как выяснилось, за минувший век с небольшим, фасады великолепного дома практически не пострадали. Ни смутные годы гражданской войны, ни долгие десятилетья советской республики, не изменили внешнего вида особняка купца Селивёрстова.

Обнаружились лишь не очень большие утраты. В ходе боев за Советскую власть были разрушены два верхних яруса центральной надстройки. Да ещё снесены четыре скромные башенки, стоявшие рядом.

Так уж случилось, что власть в Подгорске того бурного времени, менялась достаточно часто. А артиллеристы всех враждующих армий, проверяли меткость орудийной стрельбы только на башне и маленьких башенках. Почему они это делали, теперь уже сложно понять. Скорее всего, они просто бахвалились своим военным умением.

В послевоенный период, тоже обошлось без особых потерь. В разные годы, в особняке обреталось большое количество различных контор. К счастью, новые хозяева здания ничего не сносили. Лишь к дворовому фасаду приделали множество мелких сарайчиков. Вот, пожалуй, и всё.

Зато внутри великолепной постройки они «трудились» с невероятным размахом. Особняк много раз подвергался ремонту. Причём, капитальному, и с большой реконструкцией.

Так что, к нашему, двадцать первому веку, от роскошного убранства многочисленных залов совсем ничего не осталось. Да и планировка всех внутренних комнат изменилась не в лучшую сторону.

Появилось огромное количество тесных и тёмных клетушек с невероятно высоким лепным потолком. Бесследно исчез благородный паркет, а вместо него, появился дешёвый линолеум невероятно ядовитых расцветок.

Пока люди Николай Александрыча рылись в пыльных архивах, архитектор не оставался без дела. Он побродил по шумной Москве. Прочёл пару занимательных книг и узнал много чего интересного. Затем, он, никуда не спеша, вернулся домой. Взял чертежи, найденные в столице страны. Внимательно их изучил и подготовил свои предложения.

После чего, позвонил Корчмарю. Договорился с ним о немедленной встрече. Пришёл в большой кабинет олигарха и доложил о своих изысканиях: – Сто лет назад особняк походил на знаменитую Сухарёвскую башню, что раньше стояла в Москве.

Можно сказать, что он был чуть уменьшенной копией того чрезвычайно необычного здания. Получается, что до Октябрьской революции в Российской империи было две почти идентичных постройки.

В связи с глобальной реконструкцией города, затеянной Сталиным в 1934 году, многие сооружений пришлось уничтожить. Вместе с ними погиб оригинал, находившийся на Садовом кольце. Причём, окончательное решение по данному непростому вопросу принимал лично генсек. Так что, теперь во всей нашей стране осталось только одно здание подобного типа.

– Почему именно Сталин решал эту проблему? – спросил удивлённый Корчмарь. Секунду спустя, он получил достаточно подробный ответ.

– Всем отлично известно, – сказал архитектор: – что в Сухарёвской башне работал знаменитый колдун Яков Брюс. Тот самый, что был царедворцем, сподвижником и личным другом царя Петра I на протяжении всей его бурной и воинственной жизни.

Согласно великому множеству слухов, Яков Вилимович владел таинственным артефактом, который принадлежал ещё премудрому царю Соломону. Скорее всего, этот предмет перешёл к нему по наследству от славного предка Роберта Брюса.

Данный представитель древнего рода, в XIV веке правил Шотландией под именем Роберта I. Кроме всех прочих деяний, король основал Орден святого Андрея, объединившего тамплиеров, живших в то время на севере острова Великобритания.

Видимо «Чёрная книга» попала к нему, как к верховному магистру храмовников. Она состояла из семи небольших деревянных дощечек, исписанных непонятными знаками.

Заклинания, заключённые на этих табличках, были настолько ужасными, что Яков Брюс не хотел, чтобы они попали в руки нечистоплотных людей. Поэтому, он замуровал артефакт в стене большой башни, возвышавшейся над Сухарёвской казармой.

Ученики «чернокнижника» знали, что манускрипт лежит где-то в здании. Они перерыли все помещения, но так и не смогли ничего отыскать. Скоро об этом узнали царские власти. Они захотели добыть ужасную вещь, чтобы использовать её в своих интересах.

После смерти Якова Брюса, наступившей в 1735 году, царица Анна Иоанновна, приказала обыскать «Навигацкую школу» от чердака до подвала. А так же, просмотреть весь научный архив, который умерший «колдун» завещал Академии Российских Наук. Однако, как не искали десятки учёных, никто ничего не нашёл.

Опасаясь, что могущественная «Чёрная книга» окажется в чужих и зловредных руках, императрица сделала всё, чтобы ей не мог воспользоваться кого-то другой. Она издала строгий указ. Согласно нему, возле башни должна была постоянно находиться охрана и следить, не выносит ли кто из старого здания древние книги?

Сменяя друг друга, солдаты стояли у башни три четверти века. Так продолжалось вплоть до Октябрьской революции. Даже большевики, пришедшие к власти, и те не сразу решились отказаться от того караула. Только в 1924 году пост, наконец, распустили. В бывшей обсерватории Якова Брюса открыли музей коммунальных услуг.

О пропавшей таинственной книге знало все руководство молодой Советской республики. Среди них был и Иосиф Виссарионович Сталин. Он проявлял большой интерес к наследию колдуна, почившего в восемнадцатом веке.

Об этом нам говорит такой странный факт. Когда начали разрабатывать схему метро, Сталин предложил взять астрологическую карту Москвы, предложенную Яковом Брюсом. Разбить Кольцевую линию на двенадцать частей, в соответствии со знаками зодиака, и возвести подземные станции в каждом «узле».

Великий строитель Советской страны использовал разработки Якова Брюса ещё в паре случаев. Например, когда прокладывали Бульварное и Садовое кольца. Кроме того, он приказал построить МГУ на Воробъёвых горах. Яков Брюс утверждал, что это высокое место очень благоприятно для постижения знаний.

В 1934 году Сталин всё же решился на крайние меры. Он велел снести Сухарёвскую башню. К удивлению всех окружающих, он приказал её не взрывать, как это делалось со всеми церквами и прочими «ненужными» зданиями.

Все стены разбирали только вручную и осматривали каждый фрагмент. Это делали под строгим контролем специальных людей, присланных из спецотдела НКВД. Каждый день Сталину докладывали о результатах поисковых работ, а все находки тотчас доставляли в его кабинет.

Как утверждает людская молва, там отыскали очень много весьма интересных вещей, но только не таинственную «Чёрную книгу». Ещё говорят, что в толпе, стоявшей вокруг сносимого здания, видели ветхого старца в потёртых древних одеждах.

Остатки башни всё же взорвали. До сих пор у российских учёных нет единого мнения по поводу такого решения. То ли Сталин нашёл то, что так долго искал? То ли нет, и от этого так разозлился, что приказал разнести всё в мелкую пыль?

Позднее стало известно, что при взрыве развалин, оставшихся от разобранной башни, присутствовал ближайший сподвижник диктатора – Лазарь Моисеевич Каганович. Он говорил, что стоял в толпе горожан и вдруг, недалеко от себя, увидел живого Якова Брюса.

Он выглядел так же, как на старинном портрете. На голове чёрный парик длинною до плеч. Одет в красный камзол с золотым позументом, и такие же точно штаны, спускавшиеся чуть ниже колен. Шёлковые чулки и тупоносые туфли на небольшом каблуке. Почему-то на пришельца из прошлого никто не обращал никакого внимания.

Есть ещё одна необычная версия, объясняющая, куда делась знаменитая «Чёрная книга»? Скорее всего, колдун смог наложить на артефакт заклятие царя Соломона. Благодаря колдовству, тот фолиант стал совершенно невидим, и его нельзя никак ощутить.

То есть, не имея ключей к заклинаниям, клад нельзя отыскать. Тут не поможет ни самая сильная магия, ни какие-либо приборы, созданные современной наукой. Такие, как магнитометры или металлодетекторы.

Возможно, что после того, как разрушили Сухарёвскую башню, «Чёрная книга» просто повисла в окружающем воздухе, и находится там до сих пор. К сожалению учёных, её совершенно невидно.

Она не даёт тень, ни в лунном, ни в солнечном, ни даже, в искусственном свете различных оттенков. Нащупать её тоже никак невозможно. Поэтому, птицы и вертолёты летают сквозь книгу совершенно свободно, словно там нет ничего.

Ошеломлённый такой информацией, Корчмарь что-то прикинул, и сразу решил, что его особняк не имеет отношения к чернокнижнику Якову Брюсу. А если вдруг и имеет, то очень далёкое. Почти несущественное.

Просто господин Селивёрстов увидел очень красивое здание, стоявшее в златоглавой Москве. Оценил его по достоинству и заказал себе нечто похожее. Вот, пожалуй, и всё. Так что, не стоит грузиться таинственной мистикой. И так дел по горло с ремонтом.

Затем, олигарх просмотрел все бумаги и фото. Немного подумал и озвучил приказ архитектору: – Будем восстанавливать так, как было всё при прежнем владельце. Денег на восстановленье архитектурных деталей выделять в нужном объёме. Ничего не менять. Закладывать такие же материалы, что применялись в годы строительства здания.

Я не беднее его, а может быть, даже намного богаче. Так что, могу себе это позволить. – при этих словах Корчмарь вдруг приосанился и выпятил широкую грудь, основательно заплывшую жиром от хорошей, обильной еды.

Услышав эти слова, наёмный служитель карандаша и резинки вытянулся «во фрунт» и мысленно взял под козырек. Вернулся в свою небольшую контору. Собрал людей различных профессий, и работа над престижным объектом тотчас забурлила, как кипящая вода в котелке.

Пока десятки проектировщиков трудились над схемами и чертежами, строители принялись разбирать все пристройки, созданные в советское время. Быстро снесли дощатые перегородки, разделявшие огромные залы на маленькие тесные комнаты. Выломали все окна и двери и разобрали скатную кровлю.

Во время поездки в Москву, архитектор узнал, что существует отличный музей под названием – «Дом Я. В. Брюса в Глинках». Разогнав людей по различным архивам, наш зодчий съездил туда. Благо, что усадьба «отца русской артиллерийской науки», была расположена в Подмосковье, всего в сорока двух верстах от столицы.

Она по-прежнему находилась в живописнейшем месте, при впадении большого ручья со странным именем Воря в неширокую речку под названием Клязьма. А если выражаться точнее, то в подмосковном городе Лосино-Петровский, недалеко от железнодорожной станции Монино.

Прибыв на место, архитектор изучил экспозицию и узнал много чего необычного. В первую очередь то, что Яков Брюс построил здесь особняк, который по тем временам, оказался настоящим дворцом. После чего, он создал на крыше астрономическую обсерваторию, наподобие той, что была у него в «Навигацкой школе», в Москве.

В больших подземельях под домом колдун устроил несколько прекрасных лабораторий, где занимался различной наукой. В том числе: физикой, химией, оптикой, а главное – зна́харством вместе с алхимией.

Закончив осмотр, мужчина поговорил с директором данной усадьбы-музея и парой-тройкой старых служителей. Попросил поискать материалы по Сухаревской башне и дал всем весьма ощутимый аванс. После чего, предложил сообщить ему, если таковые найдутся.

С того времени прошло около месяца. Архитектор уже и забыл о той интересной поездке, когда из Подмосковья в город Подгорск вдруг пришёл пухлый пакет. Внутри находились ксерокопии прекрасных рисунков, выполненных самим «чернокнижником».

Проектировщик тщательно разобрал полученные по почте бумаги и понял, что это наброски оконных рам и больших витражей, некогда находившихся в знаменитой Сухаревской башне. Здесь же нашлась и раскладка плашек, предназначенных для устройства великолепных паркетных полов.

Насколько знал архитектор, те же эскизы использовались и во время отделки особняка купца Селивёрстова. Мужчина обрадовался полученным материалам. Отправил в музейным работникам обещанную им ранее сумму. Срочно связался с заказчиком и сообщил о пришедшей посылке.

Услышав о новых расходах, которые потребуются на оформление дома, олигарх скривился от неудовольствия, вспыхнувшего в «мохнатой, ментовской» душе. Однако, он быстро смирился с таким положением дел, и пригласил зодчего в свой кабинет.

А куда было деваться сейчас Корчмарю? Ведь сам говорил архитектору, чтоб денег на особняк не жалел. Теперь уже не пойдёшь затылком назад. Он давно не сопливый пацан, а реальный мужик.

Так что, дал слово, держи. Не теряй лицо перед какими-то лохами. Не то этот строитель разнесёт молву по Подгорску. Солидные люди услышат подобные байки и тотчас подумают, что у Николай Александрыча закончились бабки.

Корчмарь просмотрел все рисунки и понял, что они ему очень понравились. Особенно витражи и сложный орнамент на паркетных полах. Однако, скаредность всё ещё шевелилась в сознании и нувориш спросил зодчего: – Это точно, что подобные рамы были в особняке Селивёрстова?

Архитектор полез в тощую папку, которую принёс в кабинет. Вынул несколько старых фотографических карточек, добытых в Подгорских архивах, и подсунул хозяину. На поблекших от старости снимках чётко виднелись ажурные переплеты на окнах. Не возникало сомнений, что они были сделаны по рисункам, выполненным рукой колдуна.

Жестом Петра I, указавшего место удара по шведам, Корчмарь ткнул пальцем в пожелтевшие фото и важно сказал: – Быть по сему! – он как-то слышал по радио, что так любили писать императоры на важных бумагах.

Изумлённый начитанностью бывшего опера, архитектор робко спросил: – Может быть, слегка упростим верхние ярусы башни, а заодно и все витражи? Уж очень они получаются сложными.

– Ни в коем разе. – безапелляционно отрезал хозяин райцентра Заборское: – Делать всё так, как было при купце Селивёрстове.

Проектировщик вновь встал «во фрунт». Вернулся в свой крохотный офис и стал рисовать шаблоны для изготовления рам и больших витражей. Нужно сказать, что с этим ему пришлось изрядно помучаться.

В то время уже появились компьютеры и программы, предназначенные для создания любых, даже очень больших чертёжей. Однако, орнамент был на удивление сложным. Так что, работа шла ни шатко ни валко.

Дело было в том, что «персоналки» стали вдруг «глючить», а хвалёный программный продукт постоянно «вис» или «падал», словно подкошенный каким-нибудь вирусом.

После восстановления «сдохшей» системы, чертежи так сильно ломались, что их приходилось делать снова и снова. Несколько раз подряд, куда-то исчезали совершенно готовые файлы, и всё начиналось по новому кругу.

Так и пришлось архитекторам вернуться в недавно минувший век и рисовать орнамент вручную. Иначе концы с концами не желали сходиться. Густое переплетение изогнутых импостов, создавало такие непростые фигуры, что от них голова очень сильно кружилась.

Проектировщики скоро отчаялись. Поняли, что не смогут ничего толком сделать и пригласили художника, широко известного в городе. Лишь благодаря его мастерству и таланту, удалось справиться со столь сложной задачей.

С чертежами разрушенных ярусов башни все оказалось значительно проще. Практически все они сохранились со времён купца Селивёрстова. Так что, осталось лишь перенести их на другую бумагу и распечатать в пяти экземплярах. Вскоре проект реконструкции был завершён, и начались работы на стройке.

Прохор. Мистификация

Вместе с Акимом Прохор проехал чуть больше, чем четверть версты. Услышал приглушенный стон, раздавшийся откуда-то сбоку. Потянул за повод уздечки. Повернул коня и направил его прямо на звук. Всадники миновали ещё двести или триста саженей и увидели свой орнитоптер. Вернее сказать, то, что осталось от некогда прекрасной машины.

Приближаясь к земле, аппарат врезался в крону высокого дерева. Тотчас утратил способность летать, и упал с большой высоты. Собранный из тоненьких реек, каркас был очень хрупким, как скорлупа у яйца.

Он не вынес такого удара о твёрдую почву. Мгновенно разрушился и превратился в острые мелкие щепки. Дорогущий англицкий шёлк изорвался в мелкие клочья и свисал неопрятными прядями, с остатков конструкции.

Прочно привязанный к раме ремнями, Семён не мог спрыгнуть с неё и зацепиться за ближайшую ветку. Поэтому, он рухнул вниз вместе с погибшей машиной. Так что, кузнец пострадал не только от столкновения с деревом, но и поранился от ударов о толстые сучья, встретившиеся ему на пути.

Теперь бедный коваль лежал под обломками орнитоптера. Походил на истрёпанную тряпичную куклу и тихо стонал. Прохор с Акимом спрыгнули с седёл коней. Привязали поводья к ближайшим стволам и бросились оказывать помощь пострадавшему парню. Иначе он мог быстро погибнуть у них на глазах.

А дел у них оказалось немало. Нужно было наложить на тело Семёна тугие жгуты и повязки. Остановить ярко-алую кровь, бегущую из множества ран и пристроить лубки на сломанные руки и ноги. Причём, сделать всё это, как можно скорее.

В ход пошли кушаки и рубахи, изорванные в широкие ленты. К ним присоеденились куски плотного шёлка и другие обломки машины. Когда мужики справились с тяжёлой работой, они поняли, что не стоит терять драгоценное время и «гонять» в село за телегой. Пришлось взяться за устройство простой волокуши.

Хорошо, что Прохор имел большой складной нож, который всегда носил при себе. Вместе с Акимом, он нашёл пару тонких деревьев, толщиною с девичью руку и подрезал их у самого корня.

Затем, оба мастера навалились на стволики юных дубочков и легко их сломали. Отделили верхушки, очистили от множества веток и получили две слеги, каждая длинною в пару сажень. Остатками драгоценного щёлка связали эти оглобли, в нечто похожее на носилки с длинными ручками. Прикрепили один конец к седлу лошади, а второй остался лежать на траве.

Подвели незатейливый «транспорт» к Семёну. Подняли увечного парня с земли и устроили на покатой лежанке, головою по ходу движения. Хорошо, что кузнец лишился сознания при своём приземлении. Иначе все эти движения могли причинить ему жуткую боль.

Наконец, всё было готово. Аким взял двух лошадей под уздцы. Повернулся в сторону барского дома. Тронул с места животных и, лавируя между высоких деревьев, повёл их в поводу. Прохор двигался следом. Шёл вровень с трясущейся неудобной «повозкой» и следил за тем, чтобы летун не свалился в дороге.

Как это ни странно, но Прохор с Акимом и раненым ковалем прибыли к барскому дому чуть раньше, чем вся остальная компания. Увидев «железную птицу», дворяне зело испугались. Свалились с отличных высоких коней и сильно расшиблись о землю. Поэтому, они не могли ехать так быстро, как прежде.

К тому же, они не привыкли кататься на мелких крестьянских лошадках. Тем более, на тех рабочих животных, у которых на покатой спине не было кожаных сёдел. Вместо них лежал лишь кусок старой потёртой овчины. Да и стремена из верёвочных петель не позволяли им чувствовать себя так же уверенно, как на своих дорогих скакунах.

Хозяин стоял у окна кабинета и смотрел на дорогу, ведущую к его огромному дому. Сесть за работу, которую он начал до появления в комнате Прохора, барин почему-то не мог. Во-первых, не давала покоя неудача с прекрасной машиной Леонардо да Винчи.

– «А я так рассчитывал на сей орнитоптер». – размышлял Яков Брюс: – «Надеялся, что он сможет летать, и стал строить планы по его применению. Хотел использовать для разведки позиций противника, а то и для высадки малых военных десантов.

Да мало ли, что ещё можно придумать? Например, парить над частями врага и бросать в них боевые гранаты с горящим запалом… Да, что теперь говорить? Всё большие задумки пошли псу под хвост…

Во-вторых, было жаль потраченных денег, а их ушло очень немало. Один только шёлк, привезённый из Англии, чего ему стоил. Мало того, что его везут из-за моря, говорят, говорят, что аж из Китая. Так ещё и купцы на нём весьма наживаются. Дерут с людей столько, сколько хотят.

Так что, обходиться он покупателю на вес чистого золота. Лучше бы любимой жене и дочкам отдал. Сшили бы себе платья для осеннего бала. Да плюс ещё лак, который пришлось выписать из далёкой Италии. Там им покрывают знаменитые скрипки и другие инструменты со струнами.

К тому же, он мог потерять кузнеца прямо в ходе летней страды. Кто будет править косы с серпами, а затем, чинить те плуги, что он получил недавно из пресвящённой Голландии? Они весьма улучшают качество вспашки, но ломаются так же, как другие железные вещи.

На всё нужны огромные деньги. А Пётр Алексеевич и так уже недоволен моими большими запросами. Говорит, что много ворую из его царёвой казны. Как бы не дошло до суда с конфискацией. Были уже такие примеры».

Брюс заметил холопов, отправленных на поиск Семёна. Взял подзорную трубу со стола. Навёл на группу людей и увидел, что кузнеца с ними нет. Понял, что с ним всё же что-то случилось, и сильно нахмурился. Желая узнать, что теперь с его ковалем, он решил выйти на крыльцо для дворовых людей и расспросить своих слуг.

Пока барин шёл из кабинета к «чёрному» входу, Прохор с Акимом приблизились к дому на расстояние в сотню саженей. Теперь и простым, невооружённым оптикой глазом, стало видно, что они возвращались пешком. Следом за их лошадьми тащились две жерди, увязанные в волокушу. На них лежало что-то тяжёлое.

– «Похоже, что это Семён». – расстроился вельможный хозяин: – «Всё случилось именно так, как я и думал. Орнитоптер врезался в дерево, а кузнец разбился вместе с машиной. Может быть, он ещё жив и, даст Бог, оклемается?»

Тут хозяин заметил, что следом за Прохором движется ещё цепочка людей. Он напряг зрение и различил тех холопов, что помогали запускать орнитоптер. Вот только с ними был кто-то ещё. Судя по богатой одежде, дворяне, но почему, они едут верхом на моих крестьянских лошадках? Где их скакуны под отличными кавалерийскими сёдлами?

Решив, что об этом он может подумать чуть позже, Яков Брюс сбежал по ступеням крыльца. Осмотрел несчастного коваля и облегчением понял, что Семён ещё жив, хоть и сильно расшибся.

Приказал разместить его на «людской половине» с домовыми слугами. Сказал Прохору: – Приду к нему после того, как разберусь, зачем приехали эти повесы? – и шагнул к прибывшим гостям.

«Придворный» механик поклонился хозяину и не стал слушать того, о чём он говорил с молодыми дворянами. Повернулся к холопам, хлопотавшим возле Семёна. Приказал осторожно поднять его на руки и нести к той маленькой комнатке, где жили четверо домовых прислужников.

Эта каморка была самой тесной из тех, где обитали холопы. Поэтому, в ней так мало и жило людей. Прохор подумал, что её можно занять на то короткое время, пока коваль будет оправляться от ран. А эти четверо слуг пусть поживут в других помещениях. Где-нибудь смогут устроится. Чуланов в доме достаточно.

Он и Аким быстро пошли впереди. Добрались до нужной конурки. Собрали постель бывших «хозяев» с простых топчанов, стоявших вплотную друг к другу. Сложили вещи в пустом коридоре, прямо за дверью. Вернулись назад, и на свободное, самое удобное, место бросили новый тюфяк, который кто-то достал из кладовки. Сверху положили пострадавшего «лётчика».

Пока проделали все эти несложные действия, женщины принесли из кухни тёплую воду и куски старой, но чистенькой ветоши. Отмыли избитое тело Семёна от грязи и крови. Уложили его поудобнее, и стали ждать Якова Брюса. Он пришёл минут через десять и сам занялся разбившимся парнем.

Хозяин занимался не только математикой, физикой, химией и различным военным искусством. Он увлекался и другими науками. В том числе и естественными. То есть, биологией, анатомией, аптекарством и медициной. Знал очень многие целебные травы. Умел составлять добрые снадобья, и когда находился в личном имении, то сам лечил своих крепостных.

А что было делать помещику? Приглашать к недужным холопам иноземных врачей? Так их и в первопрестольной Москве, сейчас всего пять или шесть человек. Да и те пользуют только сановных дворян и богатых купцов.

На быдло их уже не хватало. Так что, даже в ближайших Подмосковных деревнях люди лечились у обычных бабок и знахарей. Сюда же, за сорок вёрст от столицы и подавно никто не поедет.

Врачеватель внимательно осмотрел увечного коваля. Понял, что тот пострадал не так сильно, как он ожидал. Поэтому, должен поправиться достаточно скоро. Похоже, что ещё до прихода зимы парень сможет вернуться к кузнечной работе.

– «А пока обойдёмся как-нибудь без него». – подумал хозяин и взялся за дело. Быстро и ловко наложил на сломанные руку и ногу лубки из тонких дощечек. Смазал ушибы каким-то вонючим бальзамом, из принесённой аптекарской банки, и велел женщинам наложить чистые повязки на открытые рваные раны.

После чего, облегчённо вздохнул. Наказал усиленно кормить больного три раза в день и давать перед обедом стакан красного вина, оставшегося на барском столе. Мол, это поможет ему быстрее поправиться. После чего, отправился на свою половину.

Прохор пошёл было за ним, но хозяин сказал, что весь вечер будет заниматься с гостями, и отпустил отдохнуть до утра. Механик решил проверить, как там Семён, и вернулся в коморку, где находился коваль.

Когда он добрался до двери, распахнутой настежь, то увидел, что все холопы уже разошлись по своим рабочим местам. В комнате находилась одна сенная девушка, служившая в покоях хозяйки. Настасья сидела возле постели Семёна, держала его за неповреждённую в аварии руку и что-то тихо шептала.

Раненый парень был замотан в узкие льняные полосы, которые покрывали его крепкое тело от стоп до макушки. Сейчас он весьма походил на древние мумии стародавних жрецов из Египта.

Насколько знал Прохор, такие вещи иногда привозили в Европу с Востока и Юга. Они представляли собой огромную ценность и хранились в кабинетах «куриозных» вещей у царственных иностранных особ.