Текст книги "Российская коррупция"

В 1993 году Президент подписал указ о создании акционерного общества «Российский электротранспорт» («Росэлтранс»). Задачей нового общества было обеспечение государственной поддержки производств по выпуску электроподвижного состава. Создатели этой структуры пробили для нее бюджетное финансирование, правительственную связь и персональный автомобиль для руководителя. Руководитель холдинга Борис Мышкин предложил передать ему контрольные пакеты акций 200 предприятий, таких как Магнитогорский и Череповецкий комбинаты, «Уралэлектромедь». Но, встретив сопротивление практически со стороны всех ведомств, Мышкин удовлетворился перечнем из 92 предприятий, среди них 39 предприятий машиностроения и 37 – ВПК, вплоть до ракетно-космических. В поддержку этого варианта были организованы письма многих деятелей парламента, включая руководителей комитетов и палат. Новый холдинг не предлагал предприятиям никаких инвестиций – ничего, кроме еще одной бюрократической структуры, и они не спешили в его объятия. За два с половиной года Мышкин, даже используя правительственную связь, не смог сформировать намеченный уставный капитал, и в октябре 1995 года Ельцин по предложению Госкомимущества, Гособоронпрома, Роскоммаша, Госкомпрома, Роскоммета и Роскомнефтехимпрома подписал указ о ликвидации холдинга.

Но не тут-то было. Целую серию писем в защиту холдинга направил в правительство спикер Думы Геннадий Селезнев. Его особенно беспокоило нарушение прав и законных интересов акционеров «Росэлтранса». Кто, кроме Госкомимущества, является акционером холдинга, выяснилось, когда упраздняемый «Росэлтранс» подал иски к Президенту и к Госкомимуществу. Из искового заявления стало ясно, что владельцем акций на полтора миллиарда рублей, или 47 процентов всего уставного капитала, является трастовое агентство «Интер Пак» с резиденцией в Ростове-на-Дону. Проблема, однако, в том, что Госкомимущество как единственный учредитель холдинга не принимало решения о расширении состава его участников, а это означает, что «Росэлтранс» находится исключительно в государственной собственности, и никто не имел права без его согласия продавать акции. Руководство холдинга отказалось предъявить владельцу документы, подтверждающие оплату агентством «Интер Пак» пакета акций.

Выяснилось, что фирма «Интер Пак» существует не по своему адресу, а в Новочеркасске при коммерческом банке «Прогресс-2000», и заместитель председателя правления банка является одновременно директором фирмы. Сам этот банк и никому не известное агентство слишком малы, чтобы завладеть несколькими отраслями промышленности, скорее всего за ними стоят более крупные «акулы». За это говорит и то, что сразу четыре председателя думских комитетов – Владимир Гусев, Сергей Бурков, Владимир Исаков, и Игорь Братищев – начали атаку на Госкомимущество в защиту «акционеров». В Думе же они обычно выступают защитниками государственной собственности и критиками приватизации.

Практически каждая крупная финансовая и промышленная группа содержит профессиональную команду лоббистов, и они интенсивно работают с депутатами. Более 90 процентов законопроектов, вынесенных на рассмотрение Государственной думы, были инициированы лоббистами. Финансовая подпорка определяет не только содержание, но и скорость прохождения законопроекта, очередность его принятия Думой. В столице действуют своего рода брокерские конторы, готовые оказать содействие в продвижении нужного закона. Заказы нередко размещаются на конкурсной основе – когда за право проталкивания закона борются несколько депутатских групп. Выбор исполнителя зависит от запросов и гарантий конкурсантов. Бывает, что фракции договариваются, и тогда закон проходит легко, а полученные деньги делятся поровну. Известны и цены. Они сравнительно невелики и зависят от содержания закона. «Легкий» закон стоит миллион – два, «тяжелый» – шесть – десять. Разумеется, не рублей. «Зеленые» переходят из рук в руки, но иногда переводятся на счета подставных коммерческих фирм.

Более двух лет «висел» в Думе проект закона «О соглашениях о разделе продукции». Суть его – в легализации вывоза иностранного капитала, инвестированного в российскую промышленность, за рубеж. Но в 1996 году лоббисты нефтяных компаний начали энергичную обработку коммунистов и аграриев и им удалось пробить закон – он был принят. Весной 1997 года Дума утверждала перечень предприятий, подпадающих под действие этого закона. Утвердила с первого захода. Но тут поднял скандал Жириновский, он настоял на повторном голосовании и снял шесть голосов, которые обеспечили необходимое большинство для принятия перечня. В перерыве между заседаниями лидер ЛДПР встретился с представителями нефтяных гигантов «Лукойл» и «ЮКОС», и уже на вечернем заседании перечень снова набрал нужное количество голосов. По сведениям, просочившимся в думские кулуары, принятие закона и перечня к нему обошлось нефтяным компаниям в 5 миллионов долларов. Долго в Думе муссировался вопрос о финансовой проверке гиганта российской экономики – «Газпрома». При активном противодействии либерал-демократов вопрос заглох. В думских кулуарах называли фантастические суммы, полученные Жириновским.

Деньги не являются единственным платежным средством. За лояльность в ходе очередного правительственного кризиса Управление делами правительства «наградило» Либерально-демократическую партию особняком в Лубниковом переулке, что в пределах Бульварного кольца.

Истины ради надо сказать, что не только в России депутаты используют свое положение в личных целях или получают взятки в различных формах. В Европарламенте накануне голосования важного законопроекта по биотехнологии десяток депутатов – членов комиссии по охране окружающей среды были приглашены в лучший страсбургский ресторан «Крокодил». Там они провели славный вечерок за счет Французского синдиката фармацевтической промышленности. Около 10 тысяч лоббистов ведут постоянную обработку 628 депутатов Европейского парламента, к вящему удовольствию большинства из них. Перед тем, как Европарламент приступил к рассмотрению торгового соглашения между Турцией и Европейским сообществом, Анкара любезно пригласила 200 парламентариев с женами осмотреть достопримечательности страны. Когда в парламенте все же нашлась группа решительных депутатов, попытавшихся как-то ограничить влияние лоббистов стоимостью подарков (в год сумма не должна согласно проекту превышать 6500 франков) и декларациями о доходах, это вызвало бурю протестов большинства – как недопустимое вмешательство в их жизнь. Британские парламентарии не отстают от своих страсбургских собратьев, многие из них числятся советниками в разных транснациональных корпорациях за ежемесячную зарплату в 6 тысяч франков.

ФБР в 80-х годах провело операцию по проверке неподкупности членов конгресса США. Агенты под видом арабских шейхов предлагали конгрессменам вознаграждение в десятки тысяч долларов за различного рода поблажки. Проверка кончилась громкими скандалами и судебными процессами. В 1994 году лондонская «Санди таймс» повторила эксперимент на британской ниве: репортеры, представляясь бизнесменами, предложили двадцати членам парламента за вознаграждение в тысячу фунтов стерлингов направить в правительство интересующий их запрос. Семнадцать депутатов отвергли взятку, но трое откликнулись.

«Известия», сообщившие о провокации, устроенной в Лондоне, в подзаголовок заметки вынесли вопрос: «Интересно, какие результаты принес бы эксперимент, будь он повторен в России?» Действительно интересно. Но как-то ни у газеты, ни у читателей не возникает сомнений, что результат был бы, скорее всего, обратным – не 17:3, а 3:17.

В условиях России квартирная привилегия – важнейшая. Как только Руслан Хасбулатов стал председателем Верховного Совета, он тут же вселился в четырехсотметровую квартиру, которая строилась для Брежнева. Генсек не успел занять эту роскошную обитель, и ее захватил глава представительной власти нового режима. Спустя некоторое время эта квартира, стоящая сотни тысяч долларов, была приватизирована. Депутаты не хотят возвращать служебные квартиры, полученные ими всего лишь на срок депутатских полномочий. И землячка Хасбулатова, бывший союзный нардеп Сажи Умалатова, и многие другие союзные и российские народные избранники стали фактическими владельцами своих временных казенных квартир. 121 служебную квартиру оставили себе бывшие депутаты I(V) Думы. При этом они продолжают пользоваться всеми льготами действующих депутатов. Ежегодные затраты на содержание депутатского дома в микрорайоне Митино – около миллиона долларов. Десятки депутатов уже приватизировали свои служебные квартиры, а те, кто остался без них, получили компенсацию.

Депутаты II(VI) Думы сделали себе подарок. Они решили квартирный вопрос. Нет, не российских граждан, а свой, разумеется. Теперь каждый иногородний депутат или московский, нуждающийся в улучшении жилищных условий (а кто не нуждается?), сможет получить от государства безвозмездно сумму, эквивалентную 60 тысячам долларов для покупки квартиры в столице. Кончится срок, и квартиру можно продать. Если в течение трех месяцев после избрания депутату не предоставляется квартира, он может реализовать свое право на компенсацию. Так поступил и Александр Лебедь. Получив свой «эквивалент», он покинул Думу. Конечно, вернуть «халявные» деньги претенденту в спасители отечества и в голову не пришло.

Квартирный вопрос, испортивший, по наблюдению Воланда, москвичей еще в 20-х годах, объединил и «красных» и «белых». За 60 тысяч долларов проголосовали и «народный радетель» Зюганов, и один из самых богатых петербуржцев Монастырский, и боевые генералы Рохлин и Громов, и правдолюбец Говорухин, и милейшая Хакамада. Зато за альтернативный проект – не давать компенсации проголосовало всего 22 депутата. Почти все поступили «мудро» – покинули зал: 413 депутатов не голосовало.

Квартира – надежное средство подкупа. Во время очередных свистоплясок с вотумом недоверия правительству, которые ежегодно происходят при принятии бюджета, когда угроза голосования становится реальной, правительством принимаются меры. Некоторые депутаты слышат в телефонной трубке:

– Мы знаем, что у вас проблема с жильем. Но есть хорошая квартира в престижном доме. Как только проголосуете, можете приезжать за ордером.

Страна устала от непрерывной войны представительной власти с исполнительной. Каждый год бюджет спотыкается в Государственной думе, и каждый раз возникает вопрос об отставке правительства. Как найти выход из этого постоянного и, казалось бы, тупикового состояния? Оказывается, он тривиален и прост – надо исполнительной власти купить законодательную. Все равно бюджет не обеспечивает социальных программ, так что полпроцента можно передать в пользование депутатов. Именно такой рецепт предложила известный демократ первого призыва, депутат от Петербурга Галина Старовойтова. Она направила письма в Бюджетный комитет Госдумы и премьеру Черномырдину о том, как преодолеть осложнения при обсуждении бюджета на 1997 год. Надо создать резервный фонд Государственной думы в объеме 450 миллионов долларов и дать право каждому депутату распорядиться миллионом. Разумеется, «в интересах избирателей» и «под строгим парламентским контролем». Тогда «это не только повысит перспективу прохождения бюджета, но и влияние Госдумы на дела государства».

Старовойтову вдохновил пример земляков. Весной 1996 года Законодательное собрание Санкт-Петербурга в обмен на согласие перенести дату губернаторских выборов выторговало право распоряжаться двумя процентами городского бюджета. Старовойтова образованна и умна, и ее расчет – на коррупционное сознание депутатов и на заинтересованность исполнительной власти держать их в узде. Расчет оправданный. «Идея кажется, конечно, сумасшедшей, но только на первый взгляд», – этими словами Старовойтова закончила свое письмо премьер-министру.

Реализация предложения ввела бы коррупцию в парламенте в законные рамки, как это случилось в Петербурге. Каждый питерский законодатель, получив право распорядиться миллионом долларов по своему усмотрению, так им и распорядился. Скажем, депутат Никешин, один из учредителей и президент акционерного общества «Корпорация ХХ век», перечислил свой миллион «на развитие туризма в Аликанте» (Испания), где принадлежащая ему фирма приобрела отель. Но самым привлекательным направлением депутатских инвестиций стали адресная социальная помощь будущему электорату и поддержка, в расчете на взаимность, некоторых газет. И в газетах появились святочные рассказы о депутатах-благодетелях, правда, без пометки «оплаченная реклама».

Все же в результате двухгодичных судебных споров Верховный суд признал незаконными резервные фонды. Петербургские законодатели потеряли возможность подкупа электората за казенный счет. Не был услышан и голос страждущего парламентария Старовойтовой. Когда государство не может выплатить своим работникам заработную плату, а старикам – пенсии, Дума не решилась обнародовать ее предложение.

Но борьба за собственные привилегии – одна из важнейших сторон деятельности депутатского корпуса, и в этом едины все фракции и все «страдальцы за народ». Осенью 1997 года в первом чтении Дума приняла законопроект о статусе депутата. Депутаты позаботились, чтобы их карточку для голосования приравняли к отбойному молотку шахтера и установили скидку на два года при выходе на пенсию тем, кто два срока отсидел в Федеральном собрании. Хотя шахтеры не получают медицинского и бытового обслуживания на уровне министра, депутаты добились того, чтобы оно было сохранено за ними и после выхода на пенсию. Ездить депутаты должны так, как всегда на Руси ездили вельможи, – их автомобили оборудованы специальными номерами для беспрепятственного проезда и парковки.

Пока депутаты борются за свои привилегии, в обществе складывается твердое убеждение, что из всех ветвей российской власти представительная – самая продажная.

Коррупция и армия

Коррумпированная армия может превратиться в смертельно опасную для общества криминальную структуру со своими средствами связи, транспорта, разведки, дезинформации, спецслужбами и т. п.

Егор Гайдар

Вооруженные Силы болеют теми же болезнями, которые поражают общество и государство. Только сильнее. Сильнее потому, что армия – это анклав, все происходящее в ней скрыто от общественного контроля, от гласности. Там – единоначалие, приказ не подлежит обсуждению, и каждый командир – удельный князек. Ну а возможности для произвола и коррупции у людей, наделенных бесконтрольной властью, всегда велики.

Глава первого российского военного ведомства – учрежденной Петром Великим Военной коллегии, генералиссимус Меншиков был не только матерым взяточником, но и первейшим казнокрадом. В 1724–1727 годах Военная коллегия получила с крестьян 17 миллионов рублей, а на военные нужды было израсходовано лишь 10 миллионов. Куда делись остальные семь плюс поступившие недоимки за прошлые годы, найти не удалось, как не удается обнаружить в наше время, куда исчезает половина средств, поступающих из бюджета в Министерство обороны для военно-промышленного комплекса.

Традиции первого генералиссимуса никогда не исчезали из военного ведомства. Им следовал и военный министр николаевской России граф Александр Чернышев, заработавший прочную репутацию вора, и его преемники. Когда разразилась русско-японская война, Россия начала переговоры с Аргентиной о покупке кораблей для дальневосточной эскадры. Сделка сорвалась, как об этом засвидетельствовал в своем дневнике Суворин, потому что великий князь Александр Михайлович, который вел эти переговоры, запросил непомерную взятку – 500 тысяч рублей.

В Первую мировую войну глава российской артиллерии великий князь Сергей Михайлович при содействии близкой к царской семье известной балерины Матильды Кшесинской за огромные взятки размещал заказы на поставку снарядов в действующую армию. Военный министр В. А. Сухомлинов был обвинен в измене, его сделали козлом отпущения за все поражения русской армии, но он не был предателем и шпионом. Он был всего лишь придворным, и основные его таланты заключались в умении угодить царю. Просто свои скудные доходы чиновника он восполнял взятками, и после ареста Сухомлинова в 1916 году на его банковском счету были обнаружены сотни тысяч рублей.

Этим традициям следовали и первый министр обороны РСФСР Константин Кобец, и сменивший его Павел Грачев – один из главных зачинщиков Чеченской войны, пообещавший выиграть ее за несколько часов силами одного десантного полка. Ельцин назвал его лучшим министром обороны всех времен и народов, но с этим никак не соглашалась общественность, в чьих глазах министр стал символом военной бюрократии и коррупции. Этот своеобразный имидж закрепился за министром после появления в газете «Московский комсомолец» статьи «Паша Мерседес» с подзаголовком: «Вор должен сидеть в тюрьме, а не быть министром обороны».

В статье сообщалось, что Грачев на средства Западной группы войск, выделенные под строительство жилья семьям военнослужащих, приобрел четырнадцать автомашин марки «Мерседес» последней модели. Машины без документов на перевозку через границу и таможенного контроля были переброшены самолетами под Москву. Оказалось, что две машины, предназначенные непосредственно министру, как бы и не принадлежат Министерству обороны, так как оформлены на имя интендантского прапорщика Пронина. Прозвище Паша Мерседес прочно закрепилось за министром, с ним он и был отправлен в отставку.

Само понятие «интендант» в русской армии всегда ассоциировалось с понятием «вор». Еще Суворов говорил, что каждого интенданта после года пребывания в этой должности можно повесить за воровство, не рискуя ошибиться. Но ни один интендант-вор не смог бы воровать, если бы его не прикрывало командование. А оно всегда прикрывало – не из любви к интенданту, а за прозаические взятки.

«…Интендантство предавалось такому грабительству, за которое мало самых жесточайших казней. Несчастный солдат предоставлен всем ужасам голода…»

«…Русские солдаты умирали с голоду, гибли в госпиталях без призора, без помощи, даже без одежды, и когда хоронили мертвых, то чиновники и подрядчики военного министерства воровали даже их гробовые саваны!»

«…В армии царят чудовищных масштабов воровство и коррупция. В офицерской и солдатской среде – повальное пьянство. Профессиональная непригодность генералов очевидна, и высшие чины жертвуют тысячами солдатских жизней, чтобы угодить сиюминутному капризу верховного командования. Военные операции превращаются в кровавую неразбериху, а сводки с театра военных действий представляют столь же наглую, сколь несусветную ложь. Где-то под Иркутском казаки и местные жители громят поселок кавказцев. Над всем этим витает непреложная убежденность, что во всем виноваты жиды…»

Нет, это вовсе не об Афганистане, и не о Чечне, и не о Тихоокеанском флоте, это вообще не о нашем времени. В первом случае – строки из дневника находившегося при дворе Александра I сардинского дипломата Жозефа де Местра о периоде войн с наполеоновской армией, во втором – из записок князя Петра Долгорукова о Крымской войне, в последнем – из заметок писателя В.Вересаева «На Японской войне».

Как выглядела 7-я армия на Чеченской войне – об этом впечатления Александра Лебедя:

«Блокпосты внутренних войск – это заморенные, равнодушные ко всему срочники. Они одеты в какие-то женские кофты, кроссовки. Это уже не войско – это партизаны… Мой водитель экспериментировал, дает ему 10 тысяч рублей, тот говорит – езжай. Мы проехали через 12 постов, и нас никто не остановил. Теперь о контрактниках… Им по три-четыре месяца не платили деньги, и они стали грабителями: кушать-то хочется. А господа офицеры внутренних войск живут по принципу: с утра выпил – весь день свободен».

Чечня была вооружена и снабжена не без помощи Министерства обороны. Туда по остаточной стоимости было продано вооружение Западной группы войск, туда из Забайкальского военного округа поступили вывезенные из Монголии установки залпового огня «Град». Множество оружия получили чеченцы через поддерживаемый Москвой Временный совет, возглавлявшийся Умаром Автурхановым. Впоследствии комиссия Госдумы установила пропажу сорока из ста бронетранспортеров, направленных этому оппозиционному Дудаеву совету.

Война в Чечне дала возможность списывать массу оружия, обмундирования и продовольствия. Чеченские боевики были вооружены лучше, одеты лучше и накормлены лучше, чем противостоявшие им российские воинские части. В Волгограде военный суд гарнизона рассмотрел дело майора Павла Петрова, начальника 232-го военного склада Северо-Кавказского военного округа. Он должен был получить 400 тысяч банок мясных консервов от фирмы «Волга-инвест-трейд». С этой фирмой начальник отдела продовольственной службы СКВО полковник Бурдюга подписал договор поставки, и служба перечислила ей сумму, равную 1,3 миллиона долларов. На склад Петрова было завезено консервов всего на одну восьмую заплаченной суммы. На недостающую сумму майор Петров составил 18 подложных актов о приемке консервов в надежде, что Чечня все спишет: с начала войны склад отправлял туда в среднем по шесть вагонов в месяц. «Заработав» свыше миллиона долларов, фирма, действовавшая под прикрытием солнцевского преступного сообщества, обналичила деньги и растворилась в воздухе.

Недопоставленные консервы – это мясной рацион укомплектованной дивизии (11 тысяч человек) за три месяца. И что же интенданты? А ничего – у них все в порядке. Полковник Бурдюга, подписавший договор с мафиозной фирмой, получил повышение – стал заместителем начальника продовольственной службы округа, а кладовщик в майорских погонах в 45 лет ушел в запас. И хоть он попал под суд, это не помешает ему пожинать плоды интендантской деятельности. Военный суд осудил его на два года лишения свободы… условно. Суворовский совет вешать интендантов в наше время не работает. А жаль!

Воровство продовольствия и амуниции превращает солдат в «партизан», занимающихся поборами или – хуже того – грабежами. Во многих городах солдаты останавливают прохожих, ходят по домам – просят поесть, просят денег на еду. Средства, отпущенные им из бюджета, разворованы лихими интендантами.

На Чеченской войне нажились и те, кто поставлял вооружение и продовольствие, и те, кто не только воевал, но и мародерствовал. Немало свидетельств тому, как бронетранспортеры, груженные барахлом, уходили из Грозного и чеченских селений. Брали все, что плохо лежит. В помещении грозненского филиала «Кредобанка» хранились ценные бумаги Минфина России. Коробку с ними и вытащили из-за решетки в хранилище банка майор Алферов и прапорщик Пружин. Они пришли в подвал, чтобы оборудовать там командный пункт командира полка, неожиданно для себя напали на богатую добычу и не упустили ее, но не знали, что с ней делать, как реализовать эти бумаги. Пришлось идти за советом к контрразведчику, подполковнику Гришину. Расчет оправдался, контрразведчик их «не сдал», но потребовал за это львиную долю. Майор и прапорщик продолжали воевать, а подполковник вывез облигации в Екатеринбург и часть продал через «Уралвнешторг». Сообщникам он дал немного, чуть больше 10 тысяч долларов, сам же выручил свыше двух миллионов долларов. Когда же «Кредобанк» сообщил во «Внешэкономбанк» номера пропавших облигаций, бизнесмен из контрразведки был обнаружен.

Скромный офицер, старший лейтенант Гуслистый был более ловок и удачлив. В полевое учреждение Центробанка, где он был начальником, было переведено 7 миллиардов рублей. Через несколько дней Гуслистый сложил в чемодан 5,2 миллиарда (более 100 миллионов долларов) и отбыл на Украину. След его затерялся в родных степях.

В последнем году существования СССР его Вооруженные Силы насчитывали около 5 миллионов человек, из них 2,8 миллиона находились на территории России. Как же была сокращена армия страны, ставшей почти вдвое меньше по населению? Через пять лет после возникновения независимой России войска российского Министерства обороны составляли 2,57 миллиона человек, других ведомств – 2,3 миллиона человек. Всего, таким образом, страна держала под ружьем 4,8 миллиона человек, или 3,24 процента населения России. Лишь в 1997 году началось реальное сокращение и впервые с 1918 года была проведена инвентаризация имущества Министерства обороны. Сколько было украдено за эти 80 лет, никто не знает, и узнать невозможно.

Рост Вооруженных Сил России продолжается в основном за счет ведомственных войск, главным образом МВД, и численность воинских формирований других ведомств превысила количество военнослужащих Министерства обороны. Для сравнения – вооруженные силы США на начало 1995 года насчитывали 1,61 миллиона человек, или 0,62 процента населения страны. Это чуть больше численного состава нынешнего российского МВД.

Офицеры внутренних и пограничных войск получают более высокое денежное содержание (и регулярно) и куда лучше снабжаются, чем их коллеги из армии и флота. Когда внутренние войска приближаются по численности к армии да еще лучше оснащаются, это свидетельствует, что правительство больше опасается неурядиц в стране, чем внешней угрозы.

Количество генералов в России всегда превосходило их число в других государствах. В одной Москве генералов в два с лишним раза больше, чем во всей Российской империи накануне первой мировой войны при такой же численности армии и флота. По подсчетам самого Министерства обороны, в 1997 году в армии насчитывалось не менее 1200 лишних генералов, а каждый генерал требует соответствующего содержания и вовсю использует свое служебное положение. На самолетах и вертолетах генералы ездят на охоту, на казенных машинах разъезжают члены их семей, дачи им строят и квартиры ремонтируют солдаты. Разумеется, бесплатно. Руководители как союзного, так затем и российского Министерства обороны всегда ограждали прежде всего самих себя от какого-либо контроля, это и позволяло генералам распоряжаться миллиардами рублей по своему усмотрению и без стеснения залезать в казну, как в свой карман. Результатом явилось резкое снижение авторитета генералов. Даже офицеры, как показали опросы, в списке 12 профессий, достойных уважения, поставили их на последнее место.

Голод в российской армии, невыплата довольствия офицерам, невыдача обмундирования стали притчей во языцех, позором, о котором кричат в голос. В 1994–1995 годах в Главном управлении военной торговли (ГУТ) под командованием генерал-майора Виктора Царькова, было растрачено 200 миллиардов рублей (50 миллионов долларов) – на эту сумму войска можно было бы кормить два с половиной месяца.

Как воровали? Всеми возможными способами. Заместитель министра обороны – начальник Тыла Вооруженных Сил генерал-полковник Владимир Чуранов исходатайствовал перед Минфином разрешение о конвертации в рубли 37,9 миллиона немецких марок для обеспечения товарами гарнизонов Крайнего Севера и Дальнего Востока. Но до отдаленных гарнизонов деньги не дошли, московские генералы сами стали заключать договоры на поставку товаров с московскими фирмами. В одну из таких фирм – «Российскую финансово-промышленную группу» ГУТ направило сумму, равную 2,5 миллиона долларов, а спецификацию подписало на две трети этой суммы. Иначе говоря, военные выдали коммерсантам беспроцентную ссуду почти в 700 тысяч долларов, да и товара в договорный срок фирма поставила лишь 17 процентов от оплаченного количества. Никаких штрафных санкций коммерсантам не предъявлено. Фирмачи получили за счет армии возможность прокручивать колоссальные суммы. Ну а как они расплачивались за это с военными? Об этом известно только им…

И таких фирм множество. Около 100 миллионов долларов было перечислено на условиях предоплаты – без всякой гарантии возврата – фирмам, где учредители одни и те же лица. За поставку товаров в северные гарнизоны ГУТ перечислило им суммы, в полтора раза превышающие цену договоров. Размер беспроцентной ссуды – около 10 миллионов долларов. Несмотря на такие сверхльготы, ни один килограмм груза не был поставлен в районы Крайнего Севера в договорный срок или по крайней мере в период навигации. А это увеличило стоимость каждой банки консервов из-за вынужденной доставки самолетами в два-три раза. Разницу же в стоимости ГУТ приняло на себя, позволив фирмачам «сэкономить» кругленькую сумму, равную миллиону долларов.

За поставку в армию продовольствия руководители военной торговли перечислили на счет фирмы «Пладо» сумму, эквивалентную 16 миллионам долларов, сами договоры оформили только через четыре месяца. Пользуясь кредитом, фирма начала прокручивать деньги: она закупила 14 миллионов долларов и перевела различным иностранным компаниям в оплату контрактов, не имеющих отношения к продовольственному снабжению армии, а оставшиеся деньги использовала на кредитование других фирм. В результате этой операции фирма получила два с лишним миллиона долларов чистой прибыли. Трудно поверить, что генералы остались внакладе.

Но что-то коммерсанты в войска все же поставляли. «Фирма-22» доставила на космодром «Байконур» 19 контейнеров с мясными консервами из ФРГ. Все они оказались непригодными к употреблению и были уничтожены. Та же фирма поставила на Центральную военную базу другую партию консервов, она вся признана несоответствующей наименованию на этикетках, снята с продажи и запрещена к реализации. Ущерб – 1,3 миллиона долларов. На Дальний Восток было доставлено 247 тонн мясных консервов. Они оказались кормом для собак «Педигри Пал», но такого низкого качества, что животные не стали его есть.

По хищениям в торговом главке было возбуждено уголовное дело и даже арестован его начальник Виктор Царьков. Это тот редкий случай, когда генерал был привлечен к ответственности. Но более высокие чины, имеющие непосредственное отношение к махинациям интендантов, реального наказания не несут. Начальник тыла генерал-полковник Владимир Чуранов получил выговор. Самая большая неприятность, которая, в конечном счете, его постигла, – это выращивание роз на роскошной подмосковной вилле…

Генерал-полковником В. Воробьевым, когда он занимал должность начальника Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны, был проведен ряд финансовых операций, следствием чего явилось бесследное исчезновение многих миллионов долларов. Вот только одна из таких операций: 23,1 миллиона долларов, полученных от продажи боеприпасов в Болгарии, были переведены в Дойчебанк города Цоссена в Германии, и о дальнейшей их судьбе ничего не известно.